Глава 6

С утра я, как и обещала, двинула на работу. Солнце светило ярко – по сути, можно было даже не надевать плащ. Но поздние странствия уже успели повлиять на мой гардероб – даже соблюдая офисный дресс-код, вместо юбки я надела брюки, а вместо туфель – кроссовки. Пожалуй, новоявленную небрежность можно было бы объяснить своим больничным – во всяком случае, я надеялась, что Женька в это поверит.

><><><><

Сны меня сегодня не побеспокоили, и уже один этот факт был достаточным поводом для радости – и потом, я была жива. Все еще жива. Оставалось всего 9 дней, и поиски не-живых шли без особых успехов – зато я прогулялась по городу, наслаждаясь редкими свободными днями. Ну и что, что самодеятельные экскурсии имели, гм, довольно мистический уклон – на деле мистики оказалось куда меньше, чем ожидалось, да и ночная Москва – не такое частое зрелище, чтобы филонить.
Подобное легкое отношение к жизни – да и работе, ранее составлявшей большую часть жизни, было мне несвойственно. Но нравилось, как мало что раньше.
Ноздри приятно пощекотал запах жареного мяса. Ага, еще один «Азия-бургер». Этих закусочных, где на нескольких квадратных метрах готовили кавказский и азиатский фаст-фуд, по Москве расплодилось немало – с тех пор, как запретили уличную шаурму. Впрочем, мясо бобиков остается таковым и под крышей. А пахло однако, приятно. Нарушая все принципы, хотелось войти и присесть на один из диванчиков. Заказать огромную шаурму и впиться в нее зубами – так, чтобы ароматный мясной сок стекал по подбородку. Промокнуть его салфеткой, утереть жирные пальцы. А потом выпить горячий, и наверняка, некачественный черный кофе.
Я с сожалением отклеилась от прозрачного стекла забегаловки. В другой раз.

Женька, против всех обыкновений, задерживался. Пользуясь рабочей тишиной, я бегло просмотрела свежие документы: контракты, копии счет-фактур, акты о принятии… Пролистала выписки из банка. Все ок, чего же мой шеф и приятель так волновался? Разве что контрактов немного меньше, чем обычно – некоторых, ожидаемых подписаний, на прошлой неделе не произошло? Ну, так ничего страшного – как вернусь, буду форсировать переговоры.
- Привет, - Женька влетел в комнату, - Зверски голоден, позавтракать не успел. Присоединишься?
Я согласно кивнула. В желудке урчало, а шеф, будучи в хорошем настроении, нередко подкармливал ценных специалистов.
- Пойдем.

Мы сидели в маленьком грузинском ресторанчике, расположенном недалеко от офиса. Здешние цены кусались, но не сегодня – Женька платил.

- Здравствуйте, девушка, - за наш столик подсел седоволосый мужчина в солидном костюме. Я отвлеклась от еды. Женька что-то яростно обсуждал по телефону, жестикулируя так, словно речь шла о жизни и смерти. Впрочем, его экспрессивность выражалась так постоянно – только я, периодически забывая про эту особенность, чересчур близко к сердцу воспринимала разные «катастрофы», при ближайшем рассмотрении становившиеся сущим «пшиком». А вот на незнакомца шеф не обратил никакого внимания – будто того и не было.
- Здравствуйте, - вежливо отозвалась я и оглядела незнакомца. Уже пожилой человек – густо припорошенные сединой темные волосы аккуратной стрижки, пронзительные голубые глаза, аккуратный прямой нос. Но что-то – то ли широкие плечи под недорогим пиджаком, то ли внимательный цепкий взгляд, то ли наклон фигуры – выдавало в нем бывшего спортсмена. Борца или участника других видов спорта – не знаю. Но только спорт был парным – один против другого, сила и ловкость - до окончательной победы над соперником.
Женька, напоминая тетерева весной, с достойным сцены драматизмом выбивал скидку из телефонного собеседника. Я в этой схватке, видать, проигрывала – шеф не обращал на ресторанный столик никакого внимания.
Незнакомец откашлялся, привлекая мое внимание, и вкрадчиво произнес:
- Настенька…
Я подпрыгнула на ресторанном стуле, сглотнула. Тот продолжал:
- Конечно, мы не имели чести быть представленными, но…
Мое тело застыло, мозг лихорадочно соображал, кто бы это мог быть, разрываясь между желанием прогнать незнакомца или, наоборот, выслушать.
- Видите ли, я – экстрасенс.
Отмахнувшись от моего неразборчивого восклицания, он продолжил, внимательно смотря мне в глаза:
- И вам срочно требуется помощь. Вот, – через стол ко мне метнулся листок бумаги. Небольшой квадратик бумаги для записей перечеркивал стройный ряд цифр. Он пояснил, заметив мой недоуменный взгляд:
- Это телефоны.
Действительно, все номера начинались с восьмерки. Один был, по всей видимости, сотовым – десять цифр с распространенным кодом оператора. Трое других, судя по количеству знаков, располагались где-то в провинции.
- Первый – мой прямой номер, - невозмутимо заметил тот. Прочие – квалифицированные специалисты Лавры. Он усмехнулся. – Троице-Сергеевой. Лучшие в стране специалисты по экзерсизму.
- По чему? – не расслышав, переспросила я.
- По экзерсизму. Экзорцизму. Отчитке. Изгнанию нечисти, - перечислил мужчина, ничуть не смутившись. – Возьмите листок. Держите при себе.
Он постучал по столу уверенными, изящными пальцами.
- У вас немного времени, Анастасия Каримовна. – Я бы отметил, непростительно мало.
Листок белел на темной столешнице. Я уже забивала номера в телефон. Может быть, глупая привычка – но мне она неоднократно помогала, когда срочно требовалось найти нужный номер. А всякие визитки, даже аккуратно уложенные в кожаные визитницы, имеют неприятное свойство теряться.
Кстати, а где Женька? Забивая номера, я не сразу заметила, что громкие переговоры стихли. Однако шефа нигде не было видно. Оглядев просторную залу, я поймала внимательный взгляд соседа по столику.
- Скажите, а почему вы не берете листок? – спросил он.
- Это неважно, - отмахнулась я, оглядываясь. – А где Женька? Мой…
- Ваш начальник уже на полпути к офису, - он наклонил голову вбок и к чему-то прислушался. – Решает очередные проблемы.
- А…
- А вас он отпустил. Решать проблемы со здоровьем. Тяжелые проблемы. Не так ли? – он слегка улыбнулся, одними краешками губ.
Я нахмурилась. На моей памяти Женька никогда не сдавался без боя, стараясь удерживать в офисе всех мало-мальски стоящих на ногах сотрудников.
- Многим кажется, что это тяжело – стереть память, - прокомментировал незнакомец. И невозмутимо продолжил: - По счету я заплачу. Идите.
«И не грешите», - мысленно продолжила я. Мне показалось, или он улыбнулся?

Светофор у перехода подмигнул желтым глазом. Группа людей напряглась в едином порыве и, не сговариваясь, вышла на полосатую «зебру». Я бездумно шла вместе со всеми, когда какой-то лихач позади, не справившись с управлением, пронесся по переходу. Чей-то вскрик, мягкий звук – противный и чавкающих, рев мотора – все слилось в одном кратком, синхронном и негармоничном сингле. Я обернулась.
На «зебре», хрипя, лежала женщина. Ее тело было измято – на бежевом плаще расплывалось алое кровяное пятно. Оно росло при каждом вздохе, но женщина, тело которой судорожно дергалось, все еще шевелилась. По асфальту дороги спешили люди – красные, черные, коричневые пятна окружали несчастную со всех сторон. Кто-то просил вызвал «скорую», чей-то голос уже называл адрес… Немного поодаль валялась сумка-чемодан – такие таскают на ремне, набив всякой всячиной.
Я потерла глаза и, поморгав, снова ее увидела. Женщина средних лет, полноватая, с растрепанной прической, испачканным лицом, в рваном – но когда-то стильном – плаще, прошла мимо меня. Толпа и милиционер, чья фуражка резко контрастировала с непокрытыми головами толпы, остались позади. Люди все не расходились, кто-то резко выкрикивал указания.
Обернувшись, я поймала взглядом спину в грязном плаще – женщина уже сворачивала за угол – и побежала. Она шла все так же медленно, словно никуда не торопилась. Я держалась в нескольких метрах поодаль, стараясь отставать. Так мы прошли уже много кварталов, прорезая насквозь дворы, пересекли пару-тройку больших магистралей, где мне пришлось лавировать между спешащими машинами. Женщина уверенно двигалась к какой-то цели, и мои подозрения подтверждались – она не просто была похожа на жертву ДТП – она и пострадала в той катастрофе. Никто из прохожих несчастную не замечал, водители автомашин проезжали ее насквозь. Но я отчетливо видела тело – даже если больше его не видел никто. И мне было интересно – да что там, жизненно необходимо – понять, куда движется умершая. В ее смерти я, как свидетель произошедшего, практически не сомневалась. А толпа людей, толпившаяся на «зебре», просто не выпустила бы пострадавшую – не заметив, не посоветовав ничего, не задержав до приезда врачей.
Так что мне оставалось лишь продолжать преследование.