Повесть про Гошину странную участь

Часть первая войсковая

Как всё настоимелось!
Поработав на алмазных копях экваториальной Африки, Гоша Непригляднов заразился неизлечимым спидором! Он постоянно носил каску и бронежилет, но не уберёгся от взгляда на худосочную молоденькую задницу охраняемого им местного старателя с индюшачьими брылями на пупырчатой коже лица.
Гоша и на родине при шмонах понужал во все дыры мальчиков в одном закрытом заведении строгого режима, для детей без царя в голове, а в джунглях, и сам будто с лианы сорвался окончательно.
Он был мнительным, полным, лысым, вечно потным и перешагнувшим сорокалетний рубеж малодушным мечтателем, с единственно активной жизненной позицией охранника и надзирателя. Случайно, позиция довела Неприглядова до длительной безработицы, при всхрапывании на посту от усердия перед начальством, с последующим наймом по блату к знакомому, ещё армейскому комбату, стрелком на злополучные, как оказалось для него, копи.
Была у Гоши тайная мечта, разбогатеть, выбраться из вечной клоаки и зажить красиво!
Хоть, что такое красиво сильно расплывалось в его голове до толстой стопки масленичных блинов с чёрной и красной икрой и тёплых полатей в рубленной избе.
С тем он тихо жил, на одну зарплату, уверенно полагаясь на счастливый случай.
Однажды, в ходе бдительного наблюдения ежесменного поголовного приседания в голом виде на подиуме и вглядывания в чёрные негритянские анналы старателей в поисках самого удивительного из всех драгоценных камней, блестящего даже в столь непредсказуемых для украшения, местах произошло непредвиденное событие, опрокинувшее Гошину судьбу!

Часть вторая приключенческая

Не счесть алмазов в кожаных пещерах!
Ария непрошенного гостя… Чайковского, а может Крутого, даже в чём-то, Щедрина…

Вдруг, чёрное очко долговязого паренька старателя прозрачно подмигнуло Гоше на добрую сотню карат…
Это был только его шанс!
Стрелок, пока не успели увидеть остальные надзиратели и передать хозяину копей, стремительно запустил два, нет, пять пальцев в жопу старателя. Страшной силы горное давление, сравнимое с шахтным, вмиг сплющило, если можно так выразиться о кожаной пещере негритоса, стало с чавканьем жевать и заглатывать внутрь руку по плечо, вплоть до самых пяток.
Гоша понял, что увязнет в экваториальной Африке навсегда!
 Он раздавленный полностью погрузился в сумеречные непроходимые джунгли. Сквозь заросли не видно было даже звёзд и Гоше пришлось ориентироваться в окружающей среде по фосфоресцирующей стрелке ручных командирских часов.
Был четверг тринадцатое ноября две тысячи восьмого года, стрелка остановилась в момент пересечения жуткой чёрной дыры с предположительно отрицательным течением времени. Пружинка в обратную сторону не раскручивалась.
Трындец! Подумалось Непригляднову, глядя на свою пожёванную, неприглядно почерневшую руку, почему-то оволосевшую и вооружённую заострёнными когтями.
Чертовски похоже на атавизм, хотя места здесь были чем-то напоминающие православную российскую глубинку, начинающуюся, аккурат за зоной влияния циклона московской кольцевой автодороги, уносящейся сплошным поясом железных метеоритов в непредсказуемый реализм космоса мегаполиса!
Гоша попробовал докричаться наружу до человечества, или хотя бы услышать свой собственный голос, слова полностью забылись, бывший стрелок гукал, рычал и выдыхал из себя с силой единственный возглас – мырру мырр!
Оружие, доспехи, рация и вся одежда были выплюнуты поглотительной пещерой, как не прошедшие VIP контроль. Неприглядов сам стал таким же голым негром, ещё более голым и грязным, чем хозяин местности. Лишь драгоценный камень грел руку и душу закоренелого мечтателя…
Так вот она какая, прародина человечества, подумалось Неприглядову. Здесь нет ничего, что можно разглядеть и оценить по достоинству. А может это личный ад за не содеянное в жизни? Надо отсюда попытаться всё-таки выбраться, хотя бы для получения прибыли от жгущего руку камня!
Гоша нащупал босыми ногами под собой жидковатую почву, переплетённую кореньями, широко расставил локти и сделал первый осмысленный шаг. Он находился на условно ровном месте свободном от кустарников и мелких деревьев, вероятно заболоченном. Постепенно глаза, думалось, начнут привыкать к абстрактной темноте.
В полной тишине было слышно лишь чавканье ног в жиже и затаённое собственное хриплое дыхание.
Куда я шагнул? Зачем и почему здесь нахожусь? И что за жуть такая – чёрная, как ночь, Африка?
С этой мыслью Гоша врезался лбом в ствол или корень дерева, великана странного тропического леса. Искры из глаз не прояснили дорогу, но на мгновение напомнили о существовании реального мира.
Вся жизнь Неприглядовская промелькнула в его сознании, как в испорченном калейдоскопе. Вот он маленький мальчик, тырит варенье из банки в бабушкином сундуке... А следом стоит на уроке у доски и списывает через плечо учительницы ответ на следующий, ещё не заданный пример… А вот он и в армии чистит картошку в наряде по кухне, и незаметно для себя засыпает от усталости прямо на дерюжных мешках и картофельной шелухе…
Спасть с женщинами Гоше приходилось не часто. Своей жены вообще не завёл, по причине армейской сверхсрочности и служения во внутренних войсках в совершеннейшей дыре, как ему тогда казалось, более десятка лет. А чужих жён и редких одиноких сельчанок из местного колорита, сторонился по причине хорошей памяти о плохом любовном приключении, окончившемся жутким избиением втёмную, подобную нынешней, и трёхмесячном отлёживании пластом в тамошней больничке. Этого Неприглядову вполне хватило для осмысления прелестей любви.
Хозяином Гоша тоже был никаким. И тихая жизнь его проходила в нудной службе, невыдержанности к еде, долгому сну и по не особому любительству, в редких пьянках, в барачной комнатушке, исключительно в мужских компаниях.
Но мечта о неожиданном богатстве в виде находки клада, сумасшедшего наследства или говорящей щуки с исполнением желаний, в его довольно наивном умишке вечного неудачника, не проходила никогда. И, наконец, почти сбылась, но как-то уж очень странным образом.
Такого расклада Гоша не предполагал.
Южная ночь в заднице негра с неимоверной цены алмазом в руках – это приключение, пожалуй покруче Данте, про которого пел один тип на лагерном смотре художественной самодеятельности. «О, Данте, Даньте мне свободу, я свой позор сумею искупить!»
Не зря же говорят, что везёт полным идиотам чаще, чем худым дуракам!
По сюю пору Гошина невероятная история пересеклась с космическим полнолунием в столь отдалённой, сокрытой от посторонних глаз, местности. Астральное тело луны выкатилось из-за всех непредвиденных неприятностей прямо в зенит над окончательно одуревшею головой.
Одновременно со всех сторон послышались неестественные природные шумы, рыки и вопли диких зверей, возможно, и озверевших проходимцев, ранее заблудившихся в незнакомых лесах.
Звуки стали приближаться, они явно учуяли голого, невооружённым взглядом Неприглядова и надеялись на лёгкую поживу.
Гоша рванул со всех ног, куда ни попадя, почём зря!
Медленно расстояние между преследователями и отчаявшимся человеком сокращались и, судя по фырканью и рыку, за ним гналось стадо плотоядных тварей, калибра не меньше слонов.
 По правую руку открывался водоём с убегающей лунной дорожкой, Непригляднов ступил на этот зыбкий путь и не прогадал, дорожка была узкой способной выдержать и пропустить сквозь озеро совершенно необмундированного и неотягощённого размышлениями человека.
Преследование сгрудилось далеко позади, буйствуя в шумящих береговых камышах. Гоша, выбивая пятками бывалого камаринского мужика, катящимся яблочком, бочком уходил от погони.
Даже подумалось, теперь-то уж не пропадёт, как набежала туча и дорожка оборвалась… Непригляднов, сглотнул поднятую им же озёрно-болотную волну и вспомнил, что не тонет только он один, а с тяжёлым камнем в руке фиаско предопределено.
Страшная жажда жизни и наживы в нём засучили ножками и ручонками с удвоенной силой.
Вспомнилось, как врагу не сдаётся наш Гоша в боях…
Зловещее болото засасывало неприглядное тело Неприглядного, взбулькивая в окрестности пузырями метана, поглотило с головой, неистово сдавило грудную жабу и затянуло ко дну…

Часть последсвенная эпи-нелогическая

В тот же миг, открыв глаза, Непригляднов очутился под настоящим солнцем, обнаружив себя в тёплой куче слоновьего помёта, посреди бескрайней саванны, напоённой знойной красотой.
В кулаке у Гоши был зажат дорогущий алмаз «чистой воды» - странно, но факт.
Знакомый топот ног удалялся в джунгли на горизонте, а нахлебавшийся неприятностей Непригляднов, понял, как безнадёжно болен спидором своей непутёвой судьбы, выбраться из которой счастливо можно только в полном дерьме…
Гоша от пережитого счастья тут же скончался.
Его мысли, плоть и даже драгоценный камень достались неумолимым грифам, хранителям чужих тайн и много позже были рассказаны на птичьем рынке, одним очень учёным попугаем, случайному писателю грифоману, покупающему себе пшено для пропитания будущих запятых и запитания канувших пропитых.

Камень до сих пор достойно хранится в Алмазном стабилизационном фонде, принятого в почётные тамошние короли, одного из президентов самой экваториальной из демократических республик, придавив оригинал рукописи с автографом, не догадаетесь... Пушкина А. С.