Для самых ленивых. Отрывки из Светы!..

             ***
       ...Она стояла на холодном балконе. Было лето, но для нее - во дворе горели осенние листья. Дым шел вверх, и, продирая небо насквозь, устремлялся к богам. Те сидели и улыбаясь друг другу, задумчиво играли в шахматы. В каждой партии богов был новый король и прекрасная неповторимая королева. Вся игра вертелась вокруг их непокорных взглядов и потрясающего антуража вокруг. Король непременно представал сильным, ответственным и справедливым, а королева - неподражаемой и изящной. И только когда партия была в самом разгаре, мужественный король прятался за ладьями и конями, а королева не задумываясь жертвовала покорными пешками ради спасения собственной жизни...



             ***
       ...На традиционное предложение «девушка, вас угостить» она ответила решительным отказом. Молодой человек показался ей недостаточно симпатичным, слишком грубым, и явно намекающим на что-то этой ночью. Она уже собралась, проигнорировав парня, проплыть мимо, но тот на секунду схватил ее за руку, чем вызвал неописуемый гнев, и резко дернул влево. Светка уверенно замахнулась на него, но внезапно остановилась и задумалась. Слева от стройки между новыми домами миром овладевал рассвет. Край солнечного диска медленно выкатился и прошел сквозь еле заметную вдалеке радугу. Парень протянул одну руку к солнцу, другую в направлении Светки и произнес: «Это тебе…И это тоже. Тебе». Он разжал кулак той руки, что была направлена на Свету, и продемонстрировал маленький пакетик. Теперь их было двое. Незаметно для сторожа они пробрались на незавершенную новостройку и приготовились встречать солнце.
       Солнце не заставило себя ждать. Оно выкатилось на вершину одной из свай, немного продержалось там, распалось и медленно растеклось по всему зданию. За ним пришла радуга. Она рассказывала, как тяжел, но прекрасен ее труд, но нет ничего сложнее в этом мире, чем быть солнцем: «Сотни ветров гонят тысячи туч, не замечая твоих стараний и усилий пробить дорогу своим лучам; ты же каждое утро встаешь, чтобы предстать всем живым существам символом добра тепла и света. Облака снова прячут тебя, а все что можешь ты – это скромно ждать пока они разлетятся и медленно просачиваться. Сначала в них, а потом сквозь них, чтобы вначале согреть своим теплом врага, благо потом оно досталось и другу. Солнце присело рядом и кивнуло в знак согласия. Радуга продолжала. Луны разных планет, влюбленные в тебя женщины, несут на своих телах только мечты о тебе, только твое отражение, и лишь иногда, в редкие минуты затмений, ты можешь урвать у жизни несколько секунд на уединение с каждой из них».
       «У людей все проще. Будучи созданными и рожденными для счастья,- радуга обратилась к ребятам - вы еще являетесь любимцами богов, смотрящих на вас как на продолжение самих себя и проживающих вашими короткими жизнями свои вечные. Не обманите их надежд. Они слабее вас. Они посылают испытания именно вам, потому что пошли они их друг другу, вскоре присматривать за мирами станет некому. Единственное что могут боги – двигать вас, как фигуры на шахматной доске. Всю остальную вашу жизнь, вы делаете сами, и та же доска - богам уже давным-давно не принадлежит»…



              ***
       ...Практически каждый вампир одинок. Неконтролируемая тяга к человеческой крови практически полностью перекрывает в них желание и возможность испытывать чувства нежности и любви. Вампиры, считающие себя парой, никогда не задумываются о потребностях друг друга, и в любых ситуациях действуют исключительно каждый сам за себя, нередко ради своих интересов наступая на горло своей же паре. В первую очередь вампиры всегда думают о своем насыщении, впрочем, как и во вторую, и в третью, и в десятую тоже.
       Все же некоторым удавалось проявлять заботу о себе подобных. Рассудок вампира устроен так, что внутри каждого из них не замолкая ведут диалог несколько собственных внутренних голосов. С каждой порцией крови, полученной во время очередного укуса, вампир невольно вбирал в себя и внутренний голос жертвы, который навсегда поселялся в его сознании, и, через несколько десятилетий, переходил в разряд одного из своих собственных. Нападая на жертву, никогда нельзя было предугадать, какие разговоры ведутся у нее внутри и, зачастую, приобретенный голос мог доставлять массу неприятных ощущений. Да и вообще весь этот хор, кричащий каждый о своем, постоянно выводил из равновесия, и мог довести до окончательного безумия.
       Если один вампир любил другого, то он вбирал в себя те голоса, которые причиняли возлюбленному самую сильную боль, а взамен отдавал самые безобидные из живущих в своей голове, а иногда и вовсе не отдавал ничего, тем самым облегчая существование избранника за счет усугубления своего. Так проявлялась вампирская любовь, но все же, зачастую, они выбирали одиночество...




             ***
       ...По тротуару проспекта шли навстречу, отстукивая свое счастье каблуками со стертыми набойками, тысячи женщин. Они вставали рано утром, по полчаса подводили глаза, выливали на себя тысячи литров дорогой парфюмерии и выдвигали вперед свою еще не проснувшуюся грудь. Мужчина проходил мимо, огибая их встречные потоки зигзагами, и зажимал в руке цветок. Встречая его глаза своим взглядом, большинство из этих женщин были готовы забыть о направлении своего движения, расстаться с привычным образом жизни и броситься за ним, хлопая своими подкрученными ресницами и врезаясь острыми каблуками в непросохший после дождя асфальт. А когда бы тот закончился, они поскидывали свои элегантные туфли и побежали босиком, оставляя на песке внутри его больших следов, свои маленькие. Только если бы он позвал их с собой… Но он не смотрел на них.
       Лениво потягиваясь и тормаша пальцами свою лохматую голову, стряхивала на паркет пепел от своей утренней сигареты Светка. Миша летел навстречу к ней. В голове мелькал миллион мыслей. Светка представлялась ему в королевском дворце, одетая в модное лет триста назад платье. Он брал ее за руку, и они шли танцевать вальс. Потом он видел Свету женщиной туземского племени с разукрашенным разными красками лицом, бегущую по морскому побережью в юбочке из засохшего папоротника. Он бежал в точно такой же по тому же побережью навстречу ей. Иногда она представлялась ему слабой и беспомощной, лежащей на больничной койке. А он сидел рядом на корточках, одной рукой держал ее за руку, а другой аккуратно поглаживал выросший за девять месяцев животик, повторяя ей, что все будет хорошо. Бывало, он представлял далекое будущее, где они сидели напротив друг друга и смотрели в глаза. Он не мог себе объяснить какой это был год, потому что не обратил внимание как Светка состарилась. Это от того, что ему никогда в голову не приходила мысль разглядывать ее морщины, он смотрел всегда только в глаза. А те благодарно оставались по-прежнему молодыми и не боялись течения времени. И идущие навстречу женщины чувствовали это. Они оборачивались и жадно смотрели на ярко-красный цветок розы. Каждая из них представляла, как он вручит его ей, позволив прижать к самому сердцу и пронести через годы. Ни одна из них не сказала, что он несет розу, он нес любовь, настоящую чистую и не подвластную трудностям жизни, но при этом безмерно одинокую и этим еще более притягательную для проходящих женщин.
       Боги ссорились на небесах, отталкивая друг друга в попытках точнее рассмотреть и сильнее ощутить на себе происходящее с ним, не зная, кому стоит больше завидовать. Ему, идущему по проспекту и погруженному в мысли о Светке, или ей, лениво сползающей с дивана в направлении душа... Светка открыла ему дверь свежая, с подведенными глазами и в синей кружевной кофточке. Вытащив из серванта старую бабушкину вазу, она поставила в воду свой очередной по счету цветок…




              ***
       ...«Все исправишь? У тебя просто может не хватить сил. Силы понять и силы пережить. Ты будешь рвать когти в приступах гнева, метаться в отчаянии, сострадать, сопереживать, а этим капать на нервы, переводить в никуда тысячи килограмм пустоты и терзать душу. Внутри тебя поселятся семена того страха, что прорисовывался не так давно в глазах того, кому ты так стараешься помочь, и вскоре помощь понадобится тебе самому. Забудь, что есть больные места и незажившие раны. Не надо хватать и с силой тянуть израненную руку, но, взяв ее своею, бери уверенно, и не сомневаясь. Рука всего лишь была ранена, а, прикасаясь к ней с опаской, ты напомнишь ей про ушедшую боль, и боль вернется обратно. А ведь любая боль также смертна, как и ты, не воскрешай там, где должно утихнуть, возделывай цветущее…Хотя, выбирать тебе».
       «Вот последнее и правда верно»,- нож бабочка завертелся с удвоенной скорость и резко был сложен...





              ***
       ...Одиночество - выбор независимости и дань абсолютной свободе, холодные стены неуютных домов, слепая вера в причастность жизни окружающих к твоему миру, и долгая песня надежды, надежды на то, что однажды найдется тот, кто заставит это одиночество побороть. Бесконечные цифры телефонов знакомых, друзей, и даже более, чем просто друзей; но убеждать себя в том, что хотя бы несколько из этих номеров можно будет однажды использовать как номер скорой помощи невероятно страшно - потому что скорая помощь однажды понадобится, но просто не приедет. И как компенсация - целостность своего мира, отсутствие привязанностей, страха утраты и опасения быть недопонятым.
       Компенсация, теряющая свою ценность каждый раз при виде до глупости счастливой парочки, идущей по переулку со сцепленными в замок руками...




*Использованы отрывки из повести "Света!.."