Роковая страсть

            Пролог (написано Эльвирой Гаяновой)
 Первая дискотека в нашем городе за лето. Я должна была пойти туда, потому как на следующий день я надолго уезжала из Воронежа в Москву. Туда меня приглашала родная тётка, сестра моего отца. Однако меня волновала судьба моих родителей, которые в Воронеже, как обычно летом, оставались совсем одни. Но, узнав, что я собираюсь в Москву, они без слов собрали чемодан и, дав мне адрес, посадили меня на поезд.
Всю дорогу я представляла как меня встретит тётя Роза, которую в последний раз я видела лет пять назад. Как всплеснёт руками и скажет, как я выросла. Что теперь от женихов отбоя не будет, а я лишь сухо усмехнусь.
Уже подходя к дому, я увидела, что окна тёти Розы забиты досками. Я испуганно посмотрела на доски. Тут открылась дверь подъезда и вышел человек лет 28 стройного телосложения и приятной наружности карими глазами, прямым носом, тонкими губами и русыми волосами. Увидев меня он улыбнулся и спросил:
-Вам помочь?
Я растерянно посмотрела на него.Он же взял мои неподъёмные сумки. и сказал:
-Я удивляюсь, как вы их донесли. Что, в Москву все с такими тюками приезжают?
Я кивнула головой. Он же вежливо поинтересовался:
-Вы к кому приехали?
Я рассказала ему. Он же печально взглянул на меня и сказал:
-Жаль, что вас никто не встретит. Она уже месяц как живёт за границей. Её сын забрал.
Я с удивлением посмотрела на него и спросила:
-А она не могла меня предупредить?
Тут он хлопнул себя по лбу и сказал:
-Вот я дубина. Она же мне передала телеграмму для вас. Вы, если не ошибаюсь, Гаянова Эльвира Назировна.
Я положительно кивнула головой.
-Вячеслав, - назвался он, - Томин Вячеслав Михайлович, но для вас, Эльвира, просто Слава.
Пока мы дошли, я узнала, что он тоже недавно живёт в этом доме.
-Эта квартира моей сестры Марии. Она два месяца назад вышла замуж и уехала, оставив квартиру нам с моей второй сестрой-погодком Юлей
Я до сих пор не могла поверить что сын тёти Розы Раиль мог забрать тётю и даже не проинформировать меня. Новый знакомый же с улыбкой посмотрел на меня и спросил:
-Эльвира, а вы заканчивали какое -нибудь учебное заведение, помимо школы?
Этим летом я как раз закончила институт психологии РГГУ. На лето же поехала к родным. Возвращаюсь и никто меня не ждёт.
Узнав, что у меня психологическое образование, он улыбнулся и сказал:
-Вы не поверите, но в Москве ваша профессия очень востребована. Я всегда знал, что помощь психолога мне необходима. Представьте себе, эксперта-криминалиста, который боится всего, любого шороха. Так что, Ира, считайте себя уже на работе.
Я улыбнулась и поблагодарила его. Мне долго не верилось, что я нашла человека, который безвозмездно помог мне.
Вечером я разбирала сумку, когда раздался громкий стук в дверь. Я открыла дверь и вдруг замерла. Передо мной стоял невысокий мужчина необыкновенной красоты с глубокими карими глазами, острым носом, пухлыми губами и русыми волосами, одетый в синюю джинсовую куртку, чёрные брюки, белые носки и кремовые ботинки.
Заметив на себе мой любопытный взгляд, он улыбнулся.
-Я - сосед Славы , следовательно, и ваш, - сказал он приятным голосом. -Меня зовут Гладиолусов Дмитрий Викторович. А вас, если не ошибаюсь, Гаянова Эльвира Назировна.
Я улыбнулась и сказала, что он может называть меня просто Эльвирой, а может просто Ирой, он же усмехнулся и сказал:
-В таком случае, для вас я - просто Дима.
Он усмехнулся и хлопнул себя по лбу.
- Я бы очень хотел пригласить вас на танцы. Сегодня в семь
Незаметно для себя я положительно кивнула головой.
Вечером я собиралась на дискотеку. Тут позвонил Дмитрий и сказал, что всё отменяется. Я печально вздохнула и подошла к окну. За окном было тихо. Солнце озаряло красочные верхушки деревьев.
Тут в мою квартиру позвонили. Я подошла к двери и в глазок увидела  Вячеслава. Он вошёл и вежливо поздоровался.  После чего сказал, что меня ждут.
Мы вышли, и я увидела красивую синюю иномарку. Тут из неё вышел Дмитрий  и, открыв переднюю дверь сказал:
-Садитесь.
Я села. Машина поразила меня своей роскошью: просторным кожаным салоном и  удобными жёлтыми сидениями. Увидев моё восхищение, Дмитрий сказал, что дарит мне машину.
Я поблагодарила его Он же улыбнулся и сказал:
- Не стоит. Для хорошего человека, тем более для красивой девушки мне ничего не жалко. Да и потом, помимо того, что я - милиционер, я также. владелец фирмы по выпуску иномарок. Не бойтесь Ирочка, фирма у меня вполне легальная. Досталась от отца
 По моей спине пробежал холодок. У Дмитрия была своя фирма. Но владеть своей фирмой в наш век не только сложно, но и очень опасно. Стоит оступиться и тебя уже нет в живых.
  Узнав о моих размышлениях, Дмитрий улыбнулся сказал:
 - Кстати, об этом я и хотел с вами  поговорить. Можно я буду иногда приходить к вам на приём?
Я улыбнулась и кивнула головой.
                Написано Надеждой Гладиолусовой
 Как часто мы любим так, что губим себя, но порой мы влюбляемся так, что губим и объект своей любви.
 Человека, разбудившего во мне самое светлое чувство я увидела пять лет назад. Вначале он казался мне нереальным, неким прообразом прекрасного принца. Лишь тогда, когда мама окликнула меня, я поняла, что это вовсе никакой не принц, а мамин давний друг и папин  знакомый Вячеслав Томин. Несмотря на то, что я была совсем маленькой, отца я помнила очень хорошо. Ещё бы! Ведь мы так часто гуляли вместе. Папа часто водил нас с моим другом Колей Дмитриевым на различные выставки, в кино, в театр. Но чаще всего он гулял с нами по парку. Обычно я брала с собой мелки, и, когда папа и Миша сидели на скамейке и разговаривали я их рисовала. Папа знал о моём хобби и однажды, увидев мои рисунки, решил, что как только мне исполнится семь лет, он запишет меня в школу изобразительных искусств.
 Однако папа не дожил до исполнения нашей мечты. Дело в том, что он погиб за два дня до моей роковой влюблённости. Ведь несмотря на то, что о его  проблемах никто не знал, у него был один недуг -папа не переносил лекарства. У него на них была аллергия.
 Дядя Слава вызывал у меня отвращение своей красотой. Парадокс! Ведь обычно отвращение вызывает уродство, но красота Вячеслава Томина была какой-то пугающей манящей. Она была каким-то наваждением. Это слово я порой слышала от взрослых, но сейчас это слов как ни одно другое подходило к описанию Вячеслава Томина. У него были какие-то странные и опасные глаза. Они могли очаровать любого эти карие очи. Помимо его манящих глаз, такими же очаровательными были его острый нос, такие же скулы, тонкие губы и тёмные волосы.
 Я взглянула на свои часы в виде Микки-Мауса - подарок Мишиного папы. Часы показывали половину восьмого. Я поразилась. Мама ещё никогда так поздно не гуляла по задымлённому прокуренному городу. Ведь её режим был расписан по минутам. Особенно а описываемый мной период, когда мама ходила  на разные обследования, по различным врачам.
 Сейчас же она гуляет так поздно по городу,пропахшему городскими "благовониями" - коктейля из бензина, никотина и мокрого асфальта - хоть не одна, но с человеком, не внушающим доверия. Человеком, который со своей красотой для меня был противнее жабы. Человеком от которого меньше всего следовало ожидать чего-то хорошего. Но я решила не мешать маме. Ведь ей нельзя было нервничать.
 Однако взглянув на часы, я подумала: сейчас или никогда. Но, подойдя к ней, я решила не дёргать её за руку или надувать губы (как я делала в детстве), посчитав это глупой детской привычкой. Кричать было бы также бессмысленно. Ведь я бы либо сорвала голос, либо опозорилась.
 Но что-то предпринять было необходимо. И я решила остановиться на версии добровольного уговора.
 Подойдя к маме я серьёзно посмотрела в её глаза. Вопреки моим опасениям, взгляд у неё не был уставшим. Наоборот, в карих глазах отражался какой-то задор. Тогда я подошла к ней и спросила:
-Ира, когда мы домой пойдём?
 Мама, честно говоря, привыкла к тому, что я порой называю её по имени,однако при дяде Славе, видимо,  посчитала это бестактностью.
 -Надя, - сказала она, - несносная девчонка, перестань называть меня Ирой. Я - мама твоя, всё-таки.
 Тогда я серьёзно взглянула на неё и сказала:
-Я тогда перестану называть тебя Ирой, когда ты вспомнишь, что у меня есть папа, а у тебя есть муж. Или же ты забыла про него с этим Томиным?
 Мама взглянула на меня сквозь слёзы и сказала:
 -Надежда, запомни, больше никогда   не смей так говорить. Твой папа был таким человеком, заменить которого никому и никогда не удастся. А Вячеслав Михайлович мне просто друг. Не более, Надя.
 Взглянув в её большие карие глаза, я поняла, что она не фальшивит. Да, мама действительно любила папу настолько сильно, что все литературные персонажи меркли перед ней.
 Поэтому, поверив ей на слово, я лишь злорадно улыбалась Томину, который был наивным, как детская слеза.
 Однако вскоре моему злорадству пришёл конец. Дело в том, что на моих часах "Микки-Маусе" загорелись четыре цифры 20:00.
                Скрытый талант отца.
 Несмотря на то, что я не очень уважала дядю Славу, в тот момент я посмотрела на него с мольбой. Он же посмотрел на меня решительно. Затем взял нас с мамой за руки и повёл в сторону бесшумной аллеи, где посадил маму на скамейку и сказал:
 -Хорошая моя, тебе лучше всего посидеть в тишине. Посиди тут немножко, а мы с Надюшей пойдём к машине.
 Мама только кивнула головой.
 Пока мы шли, я любовалась живописной природой весеннего вечера пятницы. Небо в тот день было не просто голубым, а отливало каким-то бирюзовым оттенком. Солнце святило так, что, казалось, оно содержало в себе свет всех ярких и тёплых звёзд.  От деревьев исходило нежное благоухание и яркий зелёный свет. Птицы звонко распевали свои весенние трели. И мне было радостно, что я всё это вижу. и горько оттого, что мой папа не увидит этой весенней сказки уже никогда.
 Тут я услышала какой-то щелчок. Это Вячеслав открыл заднюю дверь машины. Затем он окликнул меня, и, когда я подошла, пригласил меня в машину. Когда я села, он включил магнитолу и сказал:
-Надюша, посиди пока, послушай музыку, - сам же он отправился в сторону парка, где осталась мама.
 Тут по радио раздалась мелодичная заставка - началась передача "Любительское пение". Это была любимая передача моего отца. Её суть заключалась в том, что обычных людей  разных национальностей, профессий и возрастов (достигших  совершеннолетия) приглашали в студию, и они исполняли песни любой тематики.
 -Любовь, - сказал приятный голос Веры Зиминой, - чувство необъяснимое. Любовь приходит неожиданно, когда её не ждёшь и уходит необъяснимо, оставляя в голове лишь приятные воспоминания".
 "Интересно, а какая она, любовь? -подумала я.  - Ведь я очень люблю маму, папу, бабушку и дедушку. Однако, почему она необъяснимая? Ведь я знаю за что я их люблю: мама делает вкусные котлеты, покупает школьные принадлежности, альбомы для рисования, папа покупал мелки, гулял со мной, покупал мороженое, бабушка, когда я приезжаю готовит пирожки, медовик, который я просто обожаю (при этих мыслях у меня потекли слюнки), а дедушка чинит мои игрушки. Так что же тут непонятного?"
 Мои мысли прервал чей-то приятный задорный мужской голос, похожий на голос моего отца, который сказал:
- Первая песня, которую я хочу вам представить о любви к людям в общем и о доброте души. Называется она "Виноградная косточка".
 Тут раздались первые мелодичные  аккорды, а после я услышала приятное пение, в котором я услышала  знакомый голос. Всё это время я думала, где я могла его слышать.Ведь я часто слушала радио, однако по радио я этот голос не слышала. И потом, мне он показался каким-то близким.
 Тут мои мысли прервал тот же самый   голос. На этот раз в нём отражался задор:
- Следующая песня, которую я хочу вам представить отражает сущность мужской жизни перед свадьбой, когда люди начинают давать советы. Однако я думаю, нет ничего лучше чем своя дружная семья.
 Тут раздались звуки задорной мелодии, после которой герой программы исполнил песню "Не женись" Как только она закончилась, и голос Веры  Зиминой объявил о рекламе, я снова задумалась о голосе. Однако мои раздумья снова прервал тот самый мужской голос: 
 - А следующую песню я хочу посвятить своей жене Эльвире Гладиолусовой.
 "Ой, - подумала я, - это же мама... Так значит, это голос папы?!"
 Дело в том, что папа  всю жизнь был очень застенчивым. О том, как он поёт знала только мама, которая и без того без памяти любила его. Он всегда стеснялся петь для публики, когда бывало, мы проходили мимо караоке заведений, папа прибавлял шаг, говоря, что ни в жизнь не будет петь на публичное обозрение, мотивируя это тем, что " медведь наступил ему на правое ухо, слон - на левое, а на связках оба притоптывали".  И он никогда не будет мучить уши людей
 Однако сейчас я наблюдала обратное. Голос папы был настолько приятным, и он так хорошо пел песню "Спасибо, родная", что я открыла в папе ещё один талант - вокальный.
 Тут к машине подошёл мой друг детства  Николай Дмитриев, двенадцатилетний стройный, очень красивый мальчик с ясными карими глазами, острым носом, на который были надеты круглые очки, единственный недостаток, который его портил,  тонкими губами и тёмными волосами. Увидев меня, он спросил:
-Надька, что ты тут делаешь?
 Я прижала палец к губам и указала взглядом на синюю магнитолу Славы, из которой доносился приятный голос моего отца. Коля замер. В течение всей песни он не осмелился сказать ни слова. Лишь когда песня закончилась, он сказал:
 -Дядя Дима хорошо поёт. Жаль, я никогда не слышал его пения.
 Я сделала недовольное лицо. Ведь о прекрасном пении моего отца знала только мама.
 Поэтому я ответила:
- Не ты один.
    
                Разбитая тарелка
 Придя домой, мама вымыла руки и, надев фартук пошла готовить ужин. Я же села и начала рисовать. Я нарисовала отца в воображаемой студии радио "Голос города". Студию я нарисовала в изумрудных тонах Там повсюду висели большие зеркала, а люстра была в форме большой бабочки.
 Тут  до меня донёсся запах жареной курицы. У меня потекли слюнки. Войдя в кухню, я застала маму за приготовлением ужина. Сервировка стола же была более чем красивая. На столе стояли  апельсиновый и яблочный соки, тарелка на которой лежали порезанные дольками помидоры и огурцы, в вазе же лежали апельсины, яблоки, бананы и груши.
 Поражённая этим убранством, я обратилась к маме.
 - В последний раз, - начала я, - ты готовила курицу  две недели назад...
 Тут мама, вероятно, что-то вспомнив, крикнула:
 - Замолчи, Надежда! 
 Тогда я взяла тарелку, которая, по всей вероятности, предназначалась Славе и со всего духу разбила её об пол.
 Когда мама увидела осколки, она пришла в ужас. Сквозь слёзы она смотрела на них в течении пяти минут. Когда же осколки увидела я, я поняла в чём дело. Красивая, ныне разбитая, тарелка с золотистой каёмочкой, в центре которой был расположен любимый папин цветок - алая роза - была любимой тарелкой моего отца.
 -За что, Надежда? - спросила мама и дала мне оплеуху.
 Тогда же, обидевшись на маму, я решила, что мама ужаснулась вовсе  не потому, что я разбила папину тарелку, а потому, что ей было стыдно перед Вячеславом. Поэтому я сжала зубы и процедила:
"Ну ладно, Ира, мы ещё посмотрим кто кого. Если это ничтожество войдёт в дом, я убью его"
 Сама не понимаю, как я произносила эти слова, однако они звучали настолько чётко и уверенно, что мама же испуганно посмотрела на меня и спросила;
 - Чего ты хочешь от меня, несносный ребёнок?
 Я же успокаивающе посмотрела на неё и сказала:
-Ничего, мама, - и, надев свои сиреневые сапоги, побежала на улицу.
               
                Как я узнала плохую новость.
 Это случилось два дня назад. Мы сидели с Мишей и проводили дискуссию по поводу прочитанной мной недавно книжки про американского шпиона, которого бандиты послали для изучения какого-то ядерного оружия. Книжка мне не понравилась. Я не понимала, почему русский герой-милиционер Пётр Рекрутов сразу не рассекретил слабого шпиона Пола Сервеса.
 Мишка же усмехнулся, услышав моё мнение о книжке, и сказал:
 -Потому что, Надя, этот Сервес был институтским товарищем Рекрутова
 У меня всё в голове перемешалось. Но если он его товарищ, зачем же тогда его предавать? Это уже не друг, а какой-то нелюдь. Коля же продолжал:
 - А на самом деле, этот Сервес никакой не американец, а русский преступник Павел Сервизов, ограбивший и жестоко убивший семью своего союзника, с которым они проворачивали банковские махинации. Союзник хотел уйти из дела, но не вышло. После убийства, в надежде скрыться, Павел пришёл в тайный штаб, где его тут же рассекретили.
 Тут к нашему дому подъехала чёрная "Феррари". Из неё вышел Вячеслав Лютев мужчина очень приятной наружности. У него были красивые брови, восхитительные чарующие карие глаза, острый нос, тонкие губы и тёмные волосы. Увидев меня, он подошёл и спросил уставшим голосом:
 - Девочка, ты случайно не Надя?
 Я подозрительно посмотрела на него.
 - Случайно Надя, - ответила я. - А что?
 Тут дядя поправил шевелюру и спросил:
- А мама твоя дома?
  Я отрицательно покачала головой.
  - Она за лекарствами пошла. К ней сегодня Роза Иосифовна приходила. Наш участковый врач. Рецепт ей выписала.
 Услышав эту фразу, Вячеслав резко изменился в лице. Жизнерадостное выражение сменило беспокойство. Я даже заметила, как на его глазах появились слёзы.
 "Зачем ей мог понадобиться  районный врач?" - прочитала его в глазах.
 Дело в том, что от мамы мне достались способности читать по взгляду и угадывать мысли   других людей. Я могла на расстоянии угадать, о чём думали мои родители, Мишка, бабушки и дедушка. Это был один из немногих моих талантов.
 Тут дядя Слава спросил:
- Молодые люди, вы не возражаете, если я посижу рядом с вами на скамеечке?
 Мы с Колей переглянулись, словно спрашивая друг у друга, можно ли Вячеслав посидит посидит рядом с нами. И когда мы получили друг от друга положительный ответ, я кивнула головой, и Вячеслав присел на скамейку.
 Мы решили продолжить дискуссию. Однако, беседа была мне уже не столь интересна. Ведь у меня в мыслях был только папа. Мой самый лучший папочка на свете. Поэтому я серьёзно взглянула на Вячеслава и спросила:
 - А папа скоро приедет?
 Вначале в глазах Вячеслава я увидела испуг, но затем, видимо что-то заподозрив, он улыбнулся.
 - Скоро, - сказал он так, словно говорил, что папа не придёт никогда.
 Ещё не осознавая, что скрывалось за его интонацией, я успокоилась и решила продолжить игру. Вячеслав же полез в карман за перчатками. Как вдруг он выронил ключ от нашей квартиры и синенькую книжечку. Я решила посмотреть, что это за книжка. Это был паспорт. Казалось бы, мало ли чей паспорт мог быть у эксперта-криминалиста. Однако, такие документы интересовали меня донельзя. Поэтому, сдавшись перед любопытством, я решила его посмотреть.
 Открыв  паспорт  на второй странице, я увидела фотографию папы. Однако это меня не испугало. Ведь в мире так много похожих людей. Но всё-таки я решила узнать, кому выпала честь быть папиным двойником. И я прочитала:
 "Гладиолусов Дмитрий Викторович"
  Вячеслав тут же отобрал у меня паспорт, а я вспомнила случай, когда, по причине того, что отец работал в уголовном розыске, маме полагались бесплатные  лекарства от резких болей в области поясницы и спины.

В тот летний день мы были на даче у папиной мамы. Отец сидел и ремонтировал мой велосипед. Бабушка сидела возле мамы и отпаивала её отваром из берёзовых листьев. Мама пила, однако слабым голосом  говорила:
- Нет, Валентина Васильевна, чувствую, мне уже ничего не поможет.
 
 Дело в том, что незадолго до того случая маму вызвали на практику на завод. По дороге машина водителя подвозившего маму сломалась . Однако, не подпустив женщину к рулю, он попросил маму подтолкнуть машину. Когда же мама подошла к машине, у неё резко заболели мышцы спины.
   
 Бабушка же сердилась:
 - Что это за глупости?! Не смей даже думать об этом. Молодая девчонка, муж работает, дочка маленькая, а она умирать вздумала.  Ты о Надежде подумай.
  Я же сидела на скамейке, перед мольбертом, который мне подарила бабушка и рисовала красивую бабочку, сидевшую на одной из бабушкиных алых роз. Я рисовала её и думала, что лучше бабочки на свете нет  Она была цвета леопардового с серым. Я сидела, и мне казалось, что больше такой красоты я никогда не увижу. И слёзы наворачивались на мои глаза.
 Нарисовав бабочку, я решила помочь папе. Он же попросил принести железную банку с шипами для колёс. Вдруг я увидела, как к нашему дому подъехала машина дяди Артёма -папиного напарника. Из машины вышел высокий мужчина лет 20 с большим светлыми глазами, греческим носом, тонкими губами и короткими русыми волосами и, подойдя к папе сказал:
 - Ты говорил про народную медицину?
 Отец кивнул головой. Дядя Артём же усмехался:
 -Да, гражданин. Отстали вы от жизни! Народных средств мало. Тут лекарства нужны. Очень серьёзные: НПВС,  кортикостероиды, мышечные релаксанты наконец.
 Папа лишь усмехался:
 -Ну ты сказал, Тёмыч.  Какие мышечные релаксанты можно достать в нашей тьмутаракани? Тут даже аскорбиновую кислоту днём с огнём не сыщешь!
 Дядя Артём усмехнулся. По его глазам, я видела, что он считает папу человеком хоть и умным, но настолько старомодным, что и сказать нельзя.
 - В тьмутаракани, может, и нельзя. Зато в городе очень даже можно. Тем более, тебе, как милиционеру полагается скидка. Тебе только нужно взять с собой паспорт и рецепт.   Рецепт есть?
 Отец обрадованно кивнул головой. Затем вбежал в дом и, взяв оттуда рецепт и свой паспорт, вернулся и сказал:
 - Я поехал, Артём, спасибо тебе огромное за просвещение "серого" человека.
 Я попробовала было убедить отца дать паспорт дяде Артёму. Папа же отозвал меня в сторону и, когда мы отошли, сказал:
"Надюша, я никогда никому, кроме милиционеров не дам свой паспорт. Это небезопасно. Лучше сам съезжу"
 Когда же я намекнула папе про недоделанный велосипед, он только усмехнулся:
 - Починю я велосипед твой. Куплю маме лекарства и починим вместе. На верю, солнце, что твой велосипед тебе дороже мамы.
  Мои воспоминания прервал голос дяди Славы:
- Надюша, знаешь, что случилось с любопытной Варварой на базаре?
 Фольклор детский вспомнил. Зубы мне заговаривает. Ну, ладно, товарищ Томин, мы ещё посмотрим, кто кого.
 - Знаю, - ответила я, состроив недовольную гримасу, - ей нос оторвали. Вы лучше расскажите мне о папе.
 Не успел дядя  и рта открыть, как вдали показалась мама. Она шла из магазина какая-то  задумчивая. Увидев чёрную "Феррари" , она поняла, что случилось что-то плохое, ведь, как она мне потом рассказывала, папа уезжал на машине другой марки.
  - Дима, - сказала она радостным шёпотом, - и подбежав к Вячеславу закрыла его глаза руками.
  Вячеслав пять минут просидел в замешательстве. Затем сказал;
 - Эльвира, ты?
 Тут мама поняла, что обозналась и убрала свои руки с глаз Вячеслава. Когда же он обернулся, она спросила:
 -Вячеслав, а где Дима?
 Я промолчала. Тут мама заметила, что руки Вячеслава покрыты волдырями. Взгляд её стал испуганным, но она повторила свой вопрос.  Тут я не выдержала и сказала:
- С папой что-то случилось. У дяди Славы папин паспорт.
 Вячеславу, вероятно, не понравилось моё вмешательство, потому что, он сразу мне сказал:
 - Иди играй.
 Я отошла,однако я услышала последнюю фразу мамы, сказанную  во дворе:
 - Вячеслав, ответь мне, пожалуйста. Где Дима?
                Написано Эльвирой Гладиолусовой
               
                Плохая новость
 Когда Надя отошла, Вячеслав подошёл ко мне и сказал:
 - Ира, надеюсь, ты понимаешь, что работа оперативного работника очень трудная, а в случае с Дмитрием опасная. И я, надеюсь, ты поймёшь, если я тебе скажу, что Дмитрий больше никогда не придёт.
 Когда он произнёс эту фразу, я почувствовала как все части моего тела сковал ужасающий холод. Я почувствовала, что все мои члены стали словно чужие и даже непонятую горечь на языке и ком в горле. Однако мне нужно было всё узнать, поэтому я  сделала глубокий вдох и спросила:
 -Как это произошло?
 Вячеслав замялся. Видимо не представляя, как я  восприму эту новость. Но теперь я была готова ко всему. Ведь самое страшное он уже сказал. Увидев мой решительный взгляд, он сказал:
 - Когда мы ехали вдоль Волоколамского шоссе, у Дмитрия начались страшные судороги. Машину занесло и мы врезались в телеграфный столб. После чего автомобиль загорелся. Я смог отделаться лёгкими ожогами, а Дмитрий был за рулём и... - тут он испуганно посмотрел на меня, как бы спрашивая, продолжать или нет. Однако теперь мне всё было ясно и я сказала:
 - Не надо. Не продолжай! - Тут у меня  началась истерика. Я чувствовала, что мне не хватает воздуха. Я плакала и без конца кричала "Не надо! Не продолжай!". Вячеслав ударил меня по щеке, чтобы привести в чувства. Его удар подействовал, и я безжизненно сказала:
 - У тебя руки в мазуте. Пойдём к нам. Вымоешь.
 На самом деле руки у Вячеслава были чистые. Просто мне не хотелось оставаться один на один с моим горем.
 Мы вошли в подъезд. Всё здесь было как обычно, однако в тот роковой час, когда я узнала, что погиб человек, которого я люблю, всё мне показалось пустым и тусклым. Даже когда я вошла в квартиру и включила свет, всё оставалось таким же страшным. Даже когда я включила люстру, я не ощутила света. Я провела Вячеслава в ванную, зажгла свет и сказала осипшим голосом:
 - Ты не обидишься, если я тебя оставлю и пойду за полотенцем?
 Вячеслав добродушно улыбнулся и сказал:
 -Нет, конечно. Ты хозяйка, твоё право.   
 Я прошла в нашу с Дмитрием комнату. Сейчас там всё казалось каким-то чужим и незнакомым.  У меня даже возникло ощущение, что стены ходят ходуном. Я даже боялась что-либо брать в руки, чувствуя, что разобью. Сама того не замечая, я упала на кровать. Тут Вячеслав прошёл в мою комнату и сказал:
 - Кто-то обещал дать мне полотенце.
 Я встала, извинившись перед ним,  и открыла шкаф. В шкафу висели мои старые платья, которые я носила ещё будучи Гаяновой. Когда же я увидела лиловое платье в  мелкий белый горошек, в котором я была, когда познакомилась с Дмитрием, я чуть не заплакала. Я прощалась со своей прошлой жизнью навсегда.
 Когда же Вячеслав окликнул меня, я достала белое ручное полотенце и, подойдя к ванной, открыла дверь. Тут я почувствовала какой-то волшебный запах земляники. Однако сейчас я не ощущала течения жизни. Мне казалось, что время для меня остановилось, и я живу в каком-то ином пространстве. У меня перед глазами был Воронеж во всей своей красе. Я  нахожусь на катке, находящемся недалеко от моего дома. Я  катаюсь на коньках  со своим другом Иваном Абрикосовым, высоким стройным молодым шатеном моего возраста с большими светлыми глазами, острым носом и тонкими губами. На мне синяя зимняя куртка, белая кофта, синие трикотажные штаны (я снова ослушалась родителей и единственное, что я одела по их указаниям, это моя куртка),белые чулки; на Иване же тёплая чёрная куртка, синий свитер, серые брюки и белые носки.  Я стою на белых коньках, а Иван на чёрных.
 Я словно летаю по воздуху. Я вижу Дмитрия, сидевшего на скамейке и смотревшего на меня счастливыми глазами.
 Иван мне когда-то очень нравился. Однако с того момента, как я покинула Воронеж прошло больше десяти лет. У Ивана, наверняка, уже была жена, своя семья и своя жизнь. Поэтому я решила навсегда забыть  про него.

 Увидев белое полотенце, я вспомнила про Вячеслава. Взяв его, я пошла в ванную. Открыв дверь, я протянула Вячеславу руку, которой я держала полотенце Вдруг я его выронила, мои руки затряслись и, неожиданно для себя я расхохоталась.
 Вячеслав пять минут смотрел на меня как на ненормальную. Затем грубо сказал:
 - Хватит смеяться. У тебя, между прочим, муж погиб, двое детей без отца остались, а ты хохочешь как ненормальная.
 Вячеслав словно напомнил мне о сложном периоде, когда мне, с одной стороны, было тяжело жить одной, но с другой, мне нужны были только мои родные и мои дети. Это вывело меня из истерического состояния. Я же холодно посмотрела на него.
 - Я не смеюсь, и потом, мой муж погиб, а не умер.
 Тут у меня перед глазами снова встала белая пелена, и я увидела Дмитрия, одетого в синюю кофту, белые брюки, голубые носки и коричневые полуботинки. Я протянула ему руку, но он ударил меня по руке.
 "У тебя, солнышко, будет ребёнок, - сказал он, - и потом, подумай о нашей дочери"
 Я же смотрела в его бездонные карие глаза и повторяла:
 "Я  хочу к тебе, мой любимый и единственный".
 Тут я услышала голос Вячеслава, который позвал меня.
 Когда я открыла глаза, я увидела удручающую картину. Я лежала на кровати в детской комнате. Возле меня сидели Вячеслав, на лице которого была полная безысходность и плачущая Надя. Вячеслав смачивал мне виски влажным полотенцем. Дмитрий всегда выводил меня из бессознательного состояния.
 Я взглянула на Вячеслава и сказала:
 - Вячеслав, будь любезен, достань, пожалуйста, из бара бутылочку красного бургонского вина, две таблеточки снотворного и два бокала из богемского стекла.
 Мой план был продуман до мелочей. Я просто хотела уйти от страшного настоящего и ужасающего будущего в счастливое прошлое, где мне действительно было хорошо.
 Тут Надя ощутила неведомый ужас. Она, вероятно, осознала, чего мне хотелось на самом деле. Она с мольбой посмотрела на Вячеслава и сказала:
 -  Не слушайте её, дядя Слава. Разве вы не видите в каком она состоянии? Пожалейте мою маму, пожалуйста.
 Я прикрикнула на неё. Она же, заплакав, прижалась ко мне. Я погладила её по голове и сказала:
 -Позорище ты моё, как тебе не стыдно?
  У Нади камень с души упал. Она посмотрела на меня  с улыбкой. Ну, не могла же я обмануть надежды своей дочери. Поэтому, как только она вышла из комнаты, я крикнула:
 -Вячеслав, оставь меня в покое! Я очень устала, а мне завтра в больницу ехать.
 Вячеслав же вспылил:
 -Успокойся! - крикнул он. - Да если бы я знал, что ты такая истеричка, я бы ничего тебе не говорил. Тебе сейчас нужно отдохнуть, поэтому Надю я отвезу к Жене.
 Тут вошла Надя, которая явно была чем-то очень расстроена. Я вопросительно посмотрела в её большие карие глаза. Она же смотрела на меня не скрывая всей злобы.
 - Папы больше нет, - сказала она и не на шутку разрыдалась.
 Для Вячеслава это было подобно страшной каре. Поэтому он добродушно посмотрел на Надю и сказал:
 - Прими мои соболезнования, малыш, но, к сожалению тебе ещё не то пережить придётся. Поедешь к тёте Жене сегодня?
 Надя отрицательно покачала головой.
"Я не могу бросить маму в таком состоянии", - прочитала я в её глазах.
 Я же сидела, закрыв глаза руками. Вячеслав молча смотрел на меня. Затем он встал и подошёл  ко мне.
 - Ира, я люблю тебя, - сказал он, гладя мои волосы. - Если бы ты знала, как я тебя понимаю. Я понимаю, каково терять любимых людей. Но я хочу попробовать заменить тебе Дмитрия
 Я взглянула на него как на сумасшедшего. Ведь Вячеслав не мог заменить мне Диму даже при своём сильном желании.
 Когда я намекнула ему об этом,  он посмотрел нв меня высокомерно и спросил:
 -Что же он дал тебе такого, чего не могу дать тебе я?
 Вячеслав всё больше разочаровывал меня. Ведь он был самовлюблённым жалким хвастуном.Поэтому я решила не сдаваться и всеми силами поставить этого человека на место.
  Я встала и с яростью взглянула в его карие глаза, выражающие необыкновенное спокойствие.
 -Он сделал меня самой счастливой женщиной на свете. он подарил мне машину, квартиру. Практически всё здесь он сделал своими руками
 Тут Вячеслав рассмеялся, вероятно думая, что любой может оказаться на месте Димы. Чем больше он  смеялся, тем противнее он мне становился, Наконец я сказала:
 - Но ты не смейся, ведь самого главного что смог дать мне Дима не сможешь дать мне ни ты, ни кто-либо ещё. Он - отец Нади и  моего будущего малыша. А ещё он очень любил меня и Наденьку. И любил бы нашего ребёнка, если бы не... - я не смогла сказать этого слова. Ведь мне не хотелось верить, что Димы нет. - И потом, Вячеслав, если любишь человека, то не важно, что он тебе дал, подарил и так далее. Любить человека можно и просто так.
 После этих слов Вячеслав перестал смеяться. Вероятно, он понял, что я права,и что мало вероятно, что он сможет сравниться с Митей. Ведь любовь человека - вещь незаменимая. Думая, что мне ответить, он начал нервно ходить по комнате. Я же взяла Надину любимую игрушку  - маленького забавного коричневого медвежонка с пластмассовыми чёрными глазками, кожаным чёрным носиком и нарисованной улыбкой - подарок Димы  и посадила его на колени. Это сразу же успокоило меня.
 Вячеслав улыбнулся и, подойдя ко мне, сказал:
 - Я тоже буду очень любить тебя и твоего ребёнка. А Надю я давно люблю как отец.
 Тут я умоляюще посмотрела на него.
 -Тогда я умоляю тебя, спаси её. Ей очень нравится какой-то взрослый мужчина. Вот ведь как, проблемы других волновали нас с Дмитрием больше чем собственная дочь...
 Вячеслав понимающе посмотрел на меня я же продолжала:
  - Но я не хочу, чтобы у тебя были иллюзии по поводу меня, ведь я не люблю тебя.
 Тут Вячеслав взял со стола нож. Не понимая, что с ним происходит, я испуганно посмотрела на него. Опасаясь не столько за свою жизнь, сколько за жизнь своего будущего ребёнка и за будущую жизнь Надежды, я сказала:
 - Одумайся, ненормальный. У меня же двое маленьких детей.
 Вячеслав видимо всё понял, потому что он отошёл от меня. Однако он не положил нож, а бросил его через плечо. Материнский инстинкт заставил меня обернуться. Однако Надю я не увидела. Но это не удержало меня от того, чтобы не расплакаться.
 Я плакала от испуга. Я серьёзно испугалась за дочь, которая могла войти в комнату, потому как чувствовала, что когда на Вячеслава находил припадок ярости, его ничего не могло остановить. Даже маленькая девочка. Однако нож лишь образовал  дырку в стене.
 -Сумасшедший! - крикнула я. Это был единственный взрыв эмоций, который я смогла выплеснуть.
 Сейчас я жалела о том, что раньше всё не решила. Ведь мы встречались с Вячеславом задолго до смерти Дмитрия. И даже до нашей с Дмитрием свадьбы. Мой муж обо всём знал, однако понимал, что мы можем встречаться по работе.  Вячеславу, чтобы раз и навсегда избавиться от барофобии*, хоплофобии**, нозокомебофобии***, некрофобии***,  гомофобии****, венустрофобии*****, пентерофобии****** и, наконец, гамофобии*******, понадобилось более двух лет.
 Так как мы были соседями, то разбираться с его проблемами доверили мне. Как клиент, Вячеслав мне очень понравился. Он, в отличие от множества моих воронежских и московских клиентов, без труда рассказывал мне о своих проблемах, был очень пунктуальным человеком.
 В какой-то момент он начал оказывать мне знаки внимания - провожал на работу, с работы домой. Я  была счастлива, что в городе, где, казалось бы, человек человеку волк, я нашла настоящего друга.
                Дмитрий
 Однажды Вячеслав пришёл на приём не один. С ним за компанию пришёл его бывший однокурсник в военной академии Дмитрий Гладиолусов невысокий плотный мужчина лет 30 с большими грустными карими глазами, острым носом, пухлыми губами и русыми волосами. Одет он был очень скромно. Старенький синий свитер, голубые джинсы, белые носки и синие кроссовки почему-то намекали мне, что он не женат. Однако, чтобы не вызвать подозрений, я решила сразу же приступить к делу. Предложив Дмитрию чай, я завела разговор о его проблемах.
 - Эльвира Назировна, понимаете в чём дело? - начал Дмитрий, - я долго боялся идти к вам на приём.  Дело в том, что у меня венустрофобия.
 Я посмотрела на него исподлобья.  Ему ли бояться красивых женщин.  Красивых  женщин должны бояться либо некрасивые, либо неуверенные в себе мужчины. Дмитрий же усмехнулся:
 - Что касается, некрасивых мужчин, смею вас заверить, что один  из них перед вами.
 Я же засмеялась
- Вы скорее неуверенны в себе. Таким как вы поможет аутотренинг. Надеюсь вы знаете, что это такое?
 Дмитрий сказал, что где-то слышал что-то подобное. Я же порекомендовала ему каждый день по утрам подходить к зеркалу и, улыбаясь, говорить себе комплименты. Он же усмехнулся:
 - Вряд ли это получится.
 Я же улыбнулась и сказала:
- Получится, Дмитрий Викторович, я уверена.
                Предложение.
 Прошёл месяц. За восемь сеансов Дмитрий фактически избавился от венустрофобии. Однако придя через месяц, он сказал:
 -Эльвира Назировна боюсь, что ваш авто... Как вы его назвали?
 Я усмехнулась.
 - Аутотренинг. Упражнение для сохранения постоянства внутреннего равновесия.
 Он отмахнулся и сказал:
 -Ближе к делу, как говорил Ги де Мопассан. Никакое ваше упражнение не поможет мне признаться одной симпатичной девушке...
 Тут он внимательно посмотрел на меня. Сейчас я пыталась понять его, однако не понимала. Впервые в жизни. Не понимала человека, которому искренне хотела помочь.
 Заметив моё замешательство, он спросил:
 -А как вы думаете, я бы мог...
 Тут он запнулся и внимательно посмотрел на меня. Тут я решила взять инициативу в свои руки. Серьёзно посмотрев на него, я сказала:
 - А можно мне попробовать поговорить с ней?
 Он же улыбнулся.
- Я сам попробую. В последний раз.
 Он пугливо посмотрел на меня и сказал:
 - Вам лучше сесть. Дело в том, что я хочу сделать  ей предложение в вашем кабинете.
 Тут я окончательно перестала его понимать и даже почему-то начала бояться. Он же встал на одно колено, посмотрел на меня внимательно и сказал:
 -Эльвира Назировна, будьте моей женой.
 Тут он покраснел и опустил глаза. Я же улыбнулась. Видимо, потеряв последнюю надежду, он спросил:
 - Вы согласны?
 Я посмотрела на него внимательно и сказала:
- Да.
 Тут его словно подменили. Он быстро  поднялся и спросил:
 - Сколько вам ещё работать?
 Я посмотрела на часы и сказала:
- Пять минут до перерыва.
  Он же внимательно посмотрел на меня и сказал:
 - Я буду ждать вас в кафе напротив. У меня на столе будет... - тут он замешался и вдруг непроизвольно произнёс:
 - Белая роза.
 
 Во время обеденного перерыва я пошла в кафе, где меня ждал Дмитрий. Наше кафе было очень скромным. Однако из-за цен вселенского масштаба, круг его был сильно ограничен. Вопреки этому обстоятельству, я была в нём постоянной клиенткой и заказывала самое  дешёвое блюдо  - крекер  с сыром.
 Когда же я подошла к указанному столику, я увидела бутылку шампанского, два фужера и коробку конфет "Raffaello". В центре стола стоял стакан, в котором стояла белая роза. Дмитрий же сидел и изучал меню. Я подошла и спросила:
 -  Зачем вы меня пригласили?
 Он посмотрел на меня, затем вытащил из кармана маленькую синюю коробочку и, поставив её на стол, сказал:
 - Для начала, давайте выпьем. За тот день, за ту самую счастливую минуту, когда я встретил самую лучшую девушку на свете. И  можно на брудершафт?
 Я кивнула. Мы выпили и он сказал:
- Давай поженимся как можно скорее.
 Я внимательно посмотрела на него и кивнула головой.
 За месяц до нашей с Дмитрием свадьбы ко мне пришёл Вячеслав, я сидела за архивом психологических журналов. Дело в том, что в тот день у нас был методический день. Однако Вячеславу нужно было учиться на эксперта-криминалиста , поэтому он для общего развития решил писать диссертацию на тему "Психология людей, преступивших закон". Когда он вошёл, я сидела за  психологическими журналами, отбирая архив и перелистывая новые поступления, появившиеся в нашей библиотеке.
 Увидев его, я протянула ему три прошлогодних журнала. Он же улыбнулся и попросил меня закрыть глаза. Когда я их закрыла, он вложил мне в руку какую-то коробочку. Когда я открыла глаза,  он сказал:
 - Выходи за меня замуж.
 Я отказала ему, потому что через месяц я выходила замуж за Дмитрия. Вячеславу это явно не понравилось. Об этом говорил его расспрос о моём будущем муже: кто он, кем работает и что в нём особенного. Я сказала, что он милиционер, очень  интересный и обаятельный мужчина и просто очень хороший, умный, добрый, честный и порядочный человек, который очень меня любит и ценит. Вячеслав засмеялся и сказал, что я начиталась детских сказок и что  таких идеалов нет. Я же попросила его впредь не затрагивать эту тему и заняться его диссертацией.
 Когда на свет, появилась Надя, при посещении Дмитрий вручил мне посылку со сладостями от своих родителей и два букета роз: три белых и две красных   от себя и две белых, две жёлтых, одну алую от Вячеслава.
 После того как меня выписали, Вячеслав стал очень часто приезжать к нам в гости. И я постоянно доказывала Дмитрию, что мы с Вячеславом только друзья.
 Ровно через месяц после очередного визита Вячеслава Дмитрий сказал мне, что уезжает в командировку в Нальчик. И вдруг, что-то подсказало мне, что это его последняя командировка и он туда уже не попадёт. А главное, домой он больше не вернётся.
                Дурное предсказание.
 Оставалось каких-то два дня. Ничто перед долгой разлукой. В течении этих двух дней я ходила сама не своя. Всё падало у меня из рук.
 Когда я однажды выходила  из дома, чтобы купить Наде лекарства от бронхита, ко мне подошла соседка Земфира Елизаровна - пожилая невысокая худосочная цыганка. Её внешность для цыганки была самая подходящая - большие чёрные глаза, острый орлиный нос тонкие губы и чёрные волосы. Диму она знала уже давно, так как она знала  Валентину Васильевну ещё совсем молодой девушкой. Их дачи находились прямо по соседству. Потом Валентина Васильевна уехала в Москву и с первого раза поступила в кулинарный техникум, в котором также училась моя мама. Только она поступила на год позже. 
 Земфира же с детства увлекалась мистикой и целительством. Она  без труда могла предсказывать будущее. Однако многие ей не верили, в то время как её предсказания всегда сбывались.
 Подойдя ко мне, Земфира внимательно посмотрела на меня и спросила:
 - Как поживаешь?
 Я улыбнулась и сказала, что живу хорошо.  Тут она посмотрела на меня пристальным взглядом и сказала:
 -Беда тебя ждёт, Гладиолусова. Страшная беда.
 Я недоверчиво посмотрела на неё. Ведь фразой "Беда тебя ждёт" пользуются все цыганки, дабы вытащить у человека солидную сумму денег. Она же пристально посмотрела на  мою сумку и сказала:
 - Ты идёшь в аптеку за лекарствами для Нади.
 Я кивнула головой.  Она  улыбнулась и пошла гулять. Я же пошла в аптеку. И всю  дорогу меня не покидала мысль, какая беда меня может ждать. 
 Купив лекарства, я решила пойти в магазин, чтобы купить Земфире фруктов и томатный сок, который она любила. А после проведать её.
 Когда  я входила в дом, Земфира подошла ко мне и сказала:
- Эльвира, ты стала очень плохо выглядеть. В твоём положении себя беречь надо.
 Я кивнула головой и сказала:
 - Вы говорили, что меня ждёт страшная беда.
 Она взяла меня за руку, и мы пошли к ней. Войдя в квартиру, я почувствовала будто из мира света я попала в неизвестный мир, полный неизведанных тайн. Однако, стоило ей зажечь свет, как я поняла, что она живёт в самой обыкновенной квартире. Пустынный коридор, ведущий на кухню, обклеенный полосатыми обоями, длинная кухня, на потолке которой висела люстра в форме грецкого ореха. В кузне был большой стол, две табуретки, полка, на которой стояли разные статуэтки (одну из которых - белого тигра с синими глазами и чёрным носом ей подарили мы с Дмитрием)и стойка, на которой стояли кофемолка, кофеварка и тостер.
 Земфира взяла в руки свечу. Поставив её на стол, достала из буфета белое блюдо и, налив туда ключевой воды из  кувшина, тоже поставила его на стол. После чего попросила меня снять с пальца кольцо и дать ей. Когда я выполнила  её просьбу, она бросила кольцо в блюдо и стала говорить какие-то слова. Вдруг она сказала:
 - Я вижу Диму.
 Эта фраза меня ничуть не удивила. Мало ли, что могло быть с Димой. Ведь он всё время попадал в разные переделки в силу своей профессии. Поэтому я спокойно  спросила:
  - И что? Я каждый день его вижу, когда он дома.
 Земфира прослезилась. Когда я спросила, в чём дело,она ответила:
 - Скоро ты сама всё узнаешь.
 Но я продолжала смотреть на неё пытливым взглядом. Заметив мой взгляд, она сказала:
 -Дай мне слово, что не будешь переживать. Ты же знаешь,ребёнок дороже мужа
 Её слова меня ужасно разозлили. Дело в том, что я никогда не думала о будущем. Оно пугало меня своей неизбежностью. Я предпочитала жить настоящим.  Поэтому я сказала.
 - Почему вы так говорите? Во-первых, Дима жив, а ребёнок ещё не родился, а во-вторых, по прогнозам врачей, он вряд ли родится.
 Земфира строго посмотрела на меня.
- Ира, - сказала она, - ты права. Я действительно не вижу Дмитрия с ребёнком. Но я вижу его возле долгой дороги. Но он такой... В общем, сам на себя не похожий. Чёрный и весь в крови, а на руке у него страшный след.
 Я испуганно взглянула на Земфиру. Долгая дорога означала поездку, а остальное говорило само за себя. Но почему Диме суждено погибнуть в автокатастрофе?
 - Я ни...  ник-куда его не отпущу, - сказала я.
 Земфира вновь тревожно посмотрела на меня.
 - Но, Ира, это ещё не всё. Я вижу Надю. Вот только страшно мне за девочку, Эльвира.
 Я испуганно посмотрела на неё. Земфира же смотрела на блюдо, на котором была видна какая-то тень. Я испуганно посмотрела на цыганку и спросила тревожным голосом:
 - А что может случиться с моим самым дорогим человечком на свете? Надюшка умрёт? - при этом на глазах у меня появились слёзы.
 Земфира строго посмотрела на меня.
 - Почему умрёт? - спросила она. - Ты, мать, совсем с ума сошла.
 Это немного успокоило меня.  Однако  мне всё ещё было тревожно за свою девочку. Поэтому я спросила:
- Что же плохое ожидает мою девочку? Поверьте, Земфира Елизаровна, я должна знать об этом как мать.
 Земфира взглянула на меня устрашающим взглядом. Я даже почувствовала лёгкое недомогание. Она же посмотрела на меня сквозь слёзы и сказала:
 - Худого человека твоя дочь полюбит.
 Я же улыбнулась. Ждать ещё мне этого и ждать. Кстати, ей тоже. Однако ради подстраховки я спросила:
  - А как он будет выглядеть?
 Земфира закатила глаза, словно смотрела в астрал. Я же с нетерпением посмотрела на неё. Тут она вскрикнула:
 - Вижу. Человек лет двадцати пяти, приятной наружности, стройный шатен с голубыми... (тут она запнулась)с карими глазами, острым носом, тонкими губами и тёмными волосами. Имя его на букву "В".
 Вначале я даже представить себе не могла, о ком она говорит.  Образ, рисуемый цыганкой был настолько собирательным, что я стала мысленно анализировать. На ум мне приходили только два человека Коля Смирнов - друг Нади и Вячеслав Томин. Однако Коле ещё не было и пятнадцати, и Земфира ничего не говорила про зрение того человека.  Да и потом имя человека должно было быть на букву В.
 Я испуганно посмотрела на Земфиру и спросила:
 -Простите, а вы ничего не путаете?
 Земфира улыбнулась мне как глупой маленькой девочке. По её глазам я читала, что она считает меня глупой, что я ничего не замечаю и что мне не стоит работать психологом если я ничего не знаю о собственном ребёнке. В конце-концов я не выдержала.
 -Бред, Земфира Елизаровна, типичная ерунда. Этот человек очень хороший и честный и я уверенна, что он не причинит зла моей дочери
 Земфира посмотрела на меня сквозь слёзы, мысленно прося меня быть осторожной и следить за Надей и сказала только одно:
 - Эльвира, зря ты мне не веришь.
       Проводы. Попытки самоубийства
 Наступил самый печальный день в моей жизни. В тот день я провожала Дмитрия в командировку. Дмитрий решил ехать до вокзала на машине Вячеслава. Оттуда на поезде доехать до Новочеркасска, где он собирался проводить учения. Этот день выдался дождливым. На небе даже сверкала молния.
 -Ничего, - успокаивал меня Дмитрий, -хорошая примета.
  Сумку он собирал сам, мотивируя  это тем, что мне сейчас нельзя наклоняться и поднимать тяжести. Вопреки его заботам, я всё равно приносила ему миски со всякой пищевой провизией: жареной курицей,яйцами, сваренными вкрутую, его любимой картошкой с грибами, плавленным сыром и другой едой.
 Тут Дмитрий вероятно что-то вспомнил. Пристально посмотрев на меня, он спросил:
 - А где икра?
 В свою очередь я сделала круглые глаза и спросила:
 - Какая икра?
 Дмитрий добродушно улыбнулся и сказал:
 - Гладиолусова, у тебя стало плохо с памятью? Я же накануне красную икру в холодильнике видел.
 Я открыла холодильник и удивилась. Там стояли продукты, о существовании которых я и не догадывалась: две банки красной икры, шоколадная паста, солёное масло, плавленный сыр творожная масса и другие продукты. Также весь нижний отдел был заполнен фруктами.
 Я раскрыла рот от  удивления. Однако вспомнив, что Дмитрию некогда, я сразу же подала ему икру.
 - Откуда это всё? - спросила я.
 Дмитрий лишь пожал плечами. Я же наморщила лоб, пытаясь вспомнить, не я ли ходила в магазин, чтобы запастись домашней провизией. Заметив моё выражение лица Дмитрий усмехнулся.
 - Расслабься, - сказал он - Это Славик Томин купил.
 Мне стало в какой-то степени неловко перед мужем и перед Вячеславом. Поэтому я закрыла лицо руками. Тут Дмитрий посмотрел на меня строго и сказал:
 - Солнце моё, не расслабляйся,я тороплюсь. Принеси мне лучше чашку.
 Вскоре приехал Вячеслав. С той поры, как он появился на пороге, я поняла, что предсказания Земфиры сбываются. Поняла я это по озлобленному взгляду Вячеслава, которым он тайком поглядывал на Дмитрия. Я же, дабы не показывать своих слёз и не наблюдать за его скверным поведением, пошла за чашкой.
 Придя на кухню и открыв буфет, чашки Дмитрия я не обнаружила. Поэтому я взяла первую попавшуюся чашку - синюю с надписью "Tchibo" в середине.
 Когда Дмитрий узнал, что я не нашла его чашку, лишь добродушно улыбнулся, затем, расстегнув молнию на сумке, протянул сумку мне, и я увидела его белоснежную чашку, на дне которой красовалась алая роза. А ту чашку, что принесла я, Дмитрий бросил через плечо.
 - На счастье, - сказал он.
 После чего он  обратился к Вячеславу:
 - Береги её, Славик, - сказал он.
 Тут на кухню прибежала Надя.Выглядела она очень забавно. Карие глазёнки были сонными, а волосы торчали в разные стороны. Я же пошла в ванную, чтобы она не видела моих слёз.
 Наплакавшись я вышла из ванной и подошла к двери кухни. Убедившись, что там никого нет, я прошла туда, плотно закрыв дверь с обратной стороны. После чего я открыла холодильник и, достав оттуда различные медикаменты открыла их упаковки. Однако не сумела я проглотить и обычную витаминку, как почувствовала лёгкое головокружение. Перед глазами у меня встала белая пелена и я упала. Последним что  я успела услышать был громкий стук в дверь.
 - Дима! - крикнула я.
 
Очнулась я через полчаса. Возле меня сидели Надя, Дима и Вячеслав. Дима крепко сжимал мои руки и смотрел на меня так, словно ждал объяснений, Надя сидела временами прижимая носовой платок к глазам и повторяла: "Что же ты делаешь, мамочка?". Вячеслав же сидел дальше всех и с осуждением смотрел на меня.
 Я улыбнулась и обратилась к Наде:
 - Доченька, выйди на минутку. Мне нужно поговорить с папой. Пожадуйста. - Тут я обернулась в сторону Вячеслава и кивнула в сторону Нади. Он взял её на руки и вышел из кухни.
 Мы остались с Дмитрием наедине. Я обняла его и заплакала.
 - Милый, любимый мой, - говорила я дрожащим от плача голосом, - ты меня больше не увидишь. Мне кажется...
 Я не договорила - боялась накликать беду. Однако Дмитрий всё понял, потому что, прижав меня к себе и, добродушно улыбнувшись сказал:
 - Креститься надо когда кажется, - однако тут же извинился за грубость и, открыв сумку начал проверять содержимое. Тут он хлопнул себя по лбу и сказал:
 -Бритву забыл.
 Он начал искать бритву. Сначала он посмотрел на верхней полке платяного шкафа - там  бритвы не было, затем он посмотрел  в остальных полках однако и там бритвы не было.
 "Куда же могла подеваться обычная бритва? - бормотал он про себя. - Ну не отцовскую безопасную бритву мне брать. Никогда в жизни не брился чужой бритвой".
 Я улыбнулась. Однако в следующую минуту выражение моего лица изменилось. Когда Дмитрий полез смотреть, нет ли бритвы на верхнем ярусе шкафа,  с верхнего яруса шкафа на пол упал журнал "Караван историй" сентябрьского выпуска. Из него выпала справка из диспансера, в которой говорилось, что я находилась там после попытки самоубийства.
 Тут я услышала голос Славы:
 - Гладиолусов, нам пора.
 Дмитрий  же повернул голову и сказал:
 - Сейчас, Томин, только поговорю с Иркой.
 Он взглянул на меня ядовитым взглядом, по которому я поняла, что ничего хорошего ждать не стоит. От его взгляда мне сразу стало не по себе. У меня на глазах выступили слёзы и я хотела было, обнять мужа. Однако он решительно оттолкнул меня настолько, что я едва удержалась, чтобы не упасть. Тут его взгляд смягчился.
 - Поняла теперь? - спросил он. - Ты же не себя, горе ты моё, ты меня убиваешь. В следующий раз, когда ты захочешь наложить на себя руки, вспомни, что у тебя есть муж и двое маленьких детей
 После этих слов он погладил мой живот и сказал:
 - Малыш, ты следи за своей непутёвой мамашей.
 Мне было очень больно слышать эти слова. Ведь я весь этот грех брала на душу лишь из-за него. Своего если не самого любимого, то самого дорогого мужчины  на свете, после отца и дедушек. Поэтому я с издевкой посмотрела на него. Заметив мой взгляд он добродушно улыбнулся:
 - Куда ты положила мою бритву? - спросил он.
 На этот раз я испуганно посмотрела на него.
 - В ванную, в футляр, - сказала я. - Он на полке над раковиной.
 Дмитрий  обнял меня и прижал к себе.  Я взглянула в его карие глаза и мне стало легче. В его глазах я видела надежду и веру в то, что он обязательно придёт.
 Спустя пять минут приехала чёрная машина "BMV"  - красивая с просторным чёрным кожаным салоном. Из окна машины доносилась чарующая музыка.
 Увидев из окна машину, Дмитрий взял сумку и, взяв из ванной бритву положил её в футляр. Затем положил футляр во внешний карман сумки и вышел.
 Я подошла к окну и посмотрела Дмитрию вслед. Он обернулся и, увидев слёзы на моих глазах, недовольно  посмотрел на меня.
 Через несколько минут он вернулся. Я стояла у окна. Тут я услышала его голос.
 - Солнце моё милое,  - обратился он ко мне, - ты мой зонтик не видела? Я зонт забыл положить, растяпа.
 Я подошла к шкафу и нашла красный сложенный зонт Димы. Когда же я отдала его, Дима хотел поцеловать меня. Но я лишь отвернулась и попросила его посмотреть  в зеркало. Он усмехнулся и, посмотрев в зеркало, сказал:
 - Я прошу тебя, в ближайшее время не встречайся с Земфирой. Её послушать, так из всех, кого я знаю, я должен сильно доверять только маме, тебе, ей и Наде. Остальные, даже Антон, отец Коли, мой лучший друг, могут  в любую минуту неожиданно воткнуть  мне нож под ребро.
 Сказав эту фразу весёлым голосом Дмитрий вышел. Я же смотрела в окно. На улице шёл такой сильный дождь, что Вячеслав включил дворники. Я смотрела вслед Дмитрию и слёзы невольно катились по моим щекам.
 "Дима, ты уж береги  себя, - думала я. - Помни, что я тебя жду".
 Тут в дверь постучали. У двери стояла Надя.  В правой руке она держала корзину.
 - Мамочка, - спросила она, - а это ты папе собрала?
 Тут меня словно кипятком обожгло. Я накинула на плечи куртку и, схватив корзину, выбежала на улицу.
 Увидев меня,  Дима вышел из машины и начал отчитывать меня по поводу того, что я не  берегу себя.  Когда я протянула ему корзинку, он с раздражением посмотрел на меня.
 - Это всё. ради чего ты губишь нашего сына? - спросил он.
 Я виновато посмотрела на него. Он же улыбнулся  и приказал мне идти домой.
 Когда  я пришла, мне стало вдруг не по себе. Что-то подсказывало мне настолько пустым и серым, что я не знала, куда себя деть от безысходности.
 Я стояла, прижавшись спиной к стене, и слёзы невольно катились по моему лицу. Я даже не услышала как в комнату вошла Надя. Лишь как-то в тумане услышала её голос:
 - Мамочка, я кушать хочу.
 Я обернулась. Она стояла на пороге. Я же, чтобы не травмировать психику ребёнка, вытерла слёзы и спросила:
 - Что ты будешь есть, сокровище моё?
 Надя ласково посмотрела на меня ласково и сказала:
 - Я хочу жареную курочку и пирожок с сыром.
 Я же улыбнулась. Ведь обычно в дни отъезда Димы в командировку, у Нади совершенно не было аппетита. Зато у меня на нервной почве просыпалась тяга к еде. Однако в тот день, мы словно поменялись ролями. У меня совершенно не было аппетита, зато Надя готова была слона съесть.
 Я собралась, было, выполнять просьбу дочери, однако вспомнила, Надя не сказала, что она  будет пить.
 Когда я поинтересовалась об этом, она взглянула на меня и сказала:
 - А пить я буду парное молочко.
 Я погрела ей ужин в микроволновой печи и пошла спать.
 
 До автокатастрофы, в которой погиб Дима оставалось два часа.
               
             Написано Надей Гладиолусовой
              Приход тёти Жени
   Мама пошла спать. Однако я знала, что она не спит. Ведь благодаря моему музыкальному слуху я слышала частые мамины всхлипывания. До той злосчастной автокатастрофы мама редко плакала. Маминых родителей мы видели нечасто. Да и при них мама старалась не плакать. Даже когда мама порой хотела заплакать, она смотрела на папу, а в его  отсутствие - на его фотографию и говорила:
 - Ну что ты так смотришь на меня, Дима? -  и она начинала вытирать слёзы рукой. - Вот видишь, я уже вытерла слёзы. Ты же знаешь, я сильная.
 Я вошла в комнату. Она сидела, подперев щеку рукой. К счастью она была не однаю С ней была сестра Вячеслава тётя Женя, приятная стройная зеленоглазая брюнетка с острым  носом, такими же острыми скулами, припухшими губами и длинными волосами. В тот день на ней была надета белая блузка, серый свитер, синие джинсы, кремовые колготки и чёрные туфли. В руках она держала стакан с водой и полотенце.
 Мамин взгляд был каким-то неясным, мутным и даже, в какой-то мере сонным. Может быть, этим объяснялось то, что, не замечая меня, она  обратилась к тёте Жене:
 - Женечка, сделай милость, посмотри, кто там пришёл. И вообще, что ты со мной возишься как с маленькой. Иди домой. Тебя, наверняка, Славка ждёт.
 Мне же совершенно не хотелось, чтобы тётя Женя уходила. Вероятно, в тот день, когда я поняла, что скоро у меня появится братик, у меня появился в некоторой мере дар ясновидения и общения при помощи взгляда. Поэтому я умоляюще смотрела  на тётю Женю будто бы просила её  не оставлять маму одну, которая в тот момент думала только о себе:
 "Я не пущу тебя к папе"- думала я
 Тут тётя Женя с осуждением посмотрела на маму.
 - Эльвира, - сказала она строго, - я, конечно понимаю, ты очень сильно любишь Диму. Но у тебя помимо погибшего мужа есть дочь, которой ты нужна. Слышишь, Гладиолусова, нужна! Но если ты считаешь свою дочь самостоятельной...
 Тут мама вероятно подумала, что Женя скажет, что ей нужно вторично выйти замуж и предложит кандидатуру своего брата, поэтому она прижала палец к губам и зашипела. Однако Женя сказала:
 - Твоей дочери нужен братик. Или сестрёнка.
 Тут мама посмотрела на неё беспомощным взглядом. После чего упала в обморок, но перед этим успела сказать:
 - Женя, мне что-то нехорошо. Вызови Скорую.
                Братик
 Мы поехали в больницу. Всю дорогу я боялась смотреть на маму. Её взгляд был пустым. А в глазах застыли слёзы.
 Тут она обратилась к врачам:
 - Вы не могли бы поселить меня с дочкой? Просто мой муж погиб и мне не с кем её оставить.
Врач лишь отрицательно покачал головой. Я же улыбнулась и сказала, что меня согласилась приютить тётя Женя.
 Через день на свет появился мой братик Тёма. Через три дня мы с тётей Женей поехали встречать их. Когда я увидела его, он сразу же мне понравился.  Это чудо было воплощением маленького  ангелочка. Я долго не могла оторвать глаз от этого маленького забавного человечка с большими глазами, заострённым носиком, пухлыми губками и ушами, так похожими на уши нашего с ним отца.
"Маленькая папина копия" -думала я.
 Тут я заметила букет из трёх белых роз. Возле которого лежала записка следующего содержания:
 "Извини, встретить тебя не смогу. Хоть и обещал. Слишком много работы. Томину тоже не доверяю, так как уверен: он имеет непосредственное отношение к уходу из жизни Дмитрия. Я заказал  такси, так что возвращайся домой и ни о чём не думай. Я тебя очень люблю. Иван Абрикосов"
 Я взглянула на маму и спросила:
 - А как же вещи?
 На что мама ответила:
 - Мне помогли собраться и забрали всё самое тяжёлое. Так что я понесу только малыша, а вы помогите мне, пожалуйста, донести сумки до машины.
 Взглянув на крохотного братика, я спросила:
 - Мама, а можно я дам ему имя?
 Мама улыбнулась и сказала:
 - Конечно.
 Я же взглянула на брата и сказала:
 - Я хочу назвать его Артёмом в честь Колиного папы.
 Мама одобрительно посмотрела на меня и кивнула головой.
 
  Тётя Женя взяла со стола записку и, прочитав её, усмехнулась и сказала только одно:
 - Не верю! Славик никого не убивал.
                Признание.


                Встреча с Иваном
 После возвращения Коли я стала редко бывать дома с братом. Однако Тёмку это не сильно угнетало. Он всегда находил чем себя занять.
 От Вячеслава не было никаких вестей. Проведя положенный срок за решёткой, за причинение смерти по неосторожности он уехал к сестре, где, судя по слухам, спустя пару месяцев женился, сменил гражданство и фамилию. Отныне Вячеслав Томин носил фамилию жены - Смит.
 Однажды, когда я вернулась домой с прогулки, я услышала смех мамы и чей-то мужской голос. Это показалось мне более чем странным.
 Войдя на кухню я увидела человека чуть постарше мамы, с добрыми голубыми глазами, острым носом и тонкими губами, одетого в синий костюм и белую рубашку, на шее у него висел серебристый галстук, а на ногах были белые носки и серебристые полуботинки. Увидев меня, он улыбнулся и позвал Тёму, игравшего в машинки в соседней комнате. Когда тот вошёл в кухню, мужчина улыбнулся и сказал:
 - Разрешите представиться, молодые люди. Меня зовут Иван Сергеевич Абрикосов. Я - давний друг вашей мамы.
 Тут я откашлялась так как сразу поняла, о чём пойдёт речь. Но я ничего не могла сказать. Иван мне очень понравился. О лучшем муже для мамы я и мечтать не могла. Как позже выяснилось Абрикосов любил маму уже много лет.
 Тут Иван продолжил:
 - И у вас, милая барышня, как у старшей дочери Эльвиры, я хочу попросить позволения жениться на вашей маме.
 Мы с Тёмой переглянулись. И через пять минут я ответила, что мы не возражаем  Иван же улыбнулся и обратился к маме:
 - Надя согласна. Тёма - тоже. Осталось дело за тобой. Я обещаю тебе, что буду любить твоих детей как своих
 Мама улыбнулась  и кивнула головой. Он улыбнулся и, взяв на руки Тёму, прижал его к себе. Затем обнял меня и сказал:
 - Вы - лучшее, что есть у нас с вашей мамой