Женская месть

       В те далёкие времена, в мини¬стерствах и ведомствах укорени¬лась практика работы в вечернее время и порой допоздна. И пока «сам» был на месте, никто из ответ¬ственных работников не смел поки¬нуть рабочее место. А раз так, то и обслуживающему персоналу прихо¬дилось оставаться на местах, без них ведь не обойтись. На стоянках, перед зданиями организаций, всегда простаивало большое число служебных машин, водители которых бездельничая в вестибюлях и отведенных углах, резались в карты, домино и шашки,

телевизоров там ещё не было. Основной задачей бесчислен¬ных бюрократических служб, про¬едавших большие средства, было создание видимости, иллюзии кро¬потливой работы, приоритетности их перед другими в решении госу¬дарственных проблем. Целью же было получение дополнительных льгот и привилегий, продвижение по службе, и в эту «игру» втяги¬вался весь чиновный люд. Ценность работника и его по¬ощрение зависело от того, как он поддерживал руководство, был своим человеком, поддерживал правила игры и соблюдал субор¬динацию. Келейность и личная преданность - вот основа стиля руководства всей

работой.
В окнах зданий ярко горели лампы, слышалась трескотня пишу¬щих машинок, трели телефонных аппаратов. По коридорам с серьёз¬ными лицами сновали сотрудники. И не дай Б-г, если самого вызыва¬ли наверх! Тогда сиди в тревожном ожидании и играй дальше. И так до тех пор, пока не пере-давалось: "всё,уехал", "пронесло". Словно электрический ток пронизывал зда¬ние, всех в нём находящихся. Торо¬пливо укладывали документы, запи¬рали сейфы, чехлили машины, вы¬ключали свет, запирали двери, сда¬вали ключи на вахту. Быстро

одевшись, сотрудники гурьбой выплескивались на улицу к служебным машинам, а кому не по¬ложено, шли домой своим ходом. Конечно, у начальства были любим¬чики и доверенные лица, попасть в число которых считалось пределом счастья. Жестом демократичности считалось предложение развести по домам личных секретарш, машини¬сток, посыльных и прочих. У многих это вызывало чувство зависти, но открыто не обсуждалось. Шоферская братия последней завершала трудовой день. У них свои привилегии и соответствую¬щая доплата за сверхурочные часы бездельничанья. Назавтра всё начи¬налось сначала.


Такая практика работы в вечер¬нее время приводила к нарушению обычного ритма жизни людей, по¬рождала конфликты и курьёзы, спо¬собствовала разрушению семьи, её устоев. Ведь и женская половина, по-лучившая образование и специ¬альность не хотела, да и не могла сидеть дома, работала и также за¬держивалась. Особенно пагубна была , возникшая позже в коллек¬тивах, традиция проведения тор жесте по праздничным дням, дней рождения и прочих дат в стенах са¬мих организаций. Эти застолья по¬ощрялись руководством и каждый отдел,

служба старались лучше дру¬гих организовать и провести свой вечер. Заранее вывешивали коллек¬тивные поздравления, заполняли массу почтовых открыток, привет¬ственных адре-сов и покупали подар¬ки. Всё это проводили за счёт сбо¬ра денег у сотруд-ников. А так как в каждый месяц обязательно попадал праздник или юби-лей, а то и не¬сколько дней рождения, то сотруд¬никам, в итоге, приходилось отстё¬гивать из своей зарплаты значи¬тельную сумму. И, конечно же, на организацию вечера отвлекали часть работников и, вообще, во вто¬рой половине дня уже никто не ра¬ботал. Вечера проходили обычно с употреб-лением

спиртных напитков, что само по себе, являлось хорошей почвой для соблазнов, возникнове¬нию и завязыванию служебных ро¬манов.
Одно из многочисленных глав¬ных управлений союзного мини¬стерства возглавлял Валентин Ни¬колаевич К. Высокого роста, строй¬ный, русоволосый с голубыми гла¬зами, интеллигентный, он выделял¬ся из окружающей среды. Средний возраст, интересная внешность, вальяжная походка, простота и по¬кровительственно-снисходительное обращение, умение расположить к себе, дать понять о своих возмож¬ностях и принадлежности к

высоко¬му кругу руководства, делали его популярным и авторитетным. Это касалось в первую очередь женской половины главка, кумиром которой он и являлся. Валентин Николаевич действи¬тельно был баловнем судьбы - са¬мый молодой начальник главка, лю¬бимец министра, человек его коман¬ды с блестящей перспективой на будущее. Командированные с перифе¬рийных предприятий, в особенно¬сти вездесущие и пронырливые снабженцы – толкачи, чтобы решить свои задачи и выбить необходимые ресурсы, старались любым путём попасть к нему, пустить слезу и за¬ручиться поддержкой. Всё начиналось с секретарши в приёмной. Ей

- почёт и уважение и, обязательно, подарок с дарами своего города. При этом узнавали здоровье и настроение шефа, воз¬можность попасть к нему на приём. Были здесь предприятия-любимчи¬ки и их представителям было куда легче, чем другим. Если во время приёма раздавался по этажу звонок, Валентин Николаевич прерывал бе¬седу и приглашал посетителя ото¬бедать вместе с ним. В столовой был отдельный зал для руководства, обслуживаемый официантами. За¬няв свой стол, Валентин Николае¬вич, обычно, любезно просил обслу¬жить

их хорошо, так как с ним това¬рищ из передового предприятия главка. За обедом вёл себя просто, непринуждённо, по-свойски. Он ин¬тересовался делами, называл мно¬гих по именам, покровительствен¬но хлопал по плечу, советовал и обещал помочь. Командированный млел от такого внимания и выкла¬дывался весь. Одно то, что он обе¬дал с «самим» открывало возмож¬ность для решения многих вопро¬сов. Позже, при возвращении в род¬ное предприятие, работник с гордостью рассказывал о таком приёме, добавляя много отсебятины, выставляя

себя в выгодном свете. Расплачиваться за обед Вален¬тин Николаевич гостю не разрешал и просил официанта отнести всё на его счёт. Возвращаясь, он поручал гостя в приёмной секретарше, она мол всё сделает, а для иных сам обзванивал кого надо.
Ох, уж эти секретарши! Вероят¬но с тех пор и сформировался тот самый тип секретарей, которых до сих пор показывают в кинофильмах, тех верных стражей, охраняющих двери кабинетов начальников и их покой, от которых зависело всё или почти всё. Тех, преданных

душой и телом секретарш, как и водителей служебных машин, начинавших в большинстве своём трудовую дея¬тельность ещё молодыми у перспек¬тивного шефа. Они шли вместе с ним по служебной лестнице, стано¬вились его частицей и помогали делать карьеру. Подобранные по признакам личной симпатии и при¬вязанности, обладая хорошей внеш¬ностью, постепенно, они станови¬лись преданней-шими работниками и как бы членами его семьи. Конеч¬но, пользуясь под-держкой и покро¬вительством своего хозяина обустраивали и своё матери-альное бла¬гополучие. Некоторых из них за гла¬за, в народе, называли «секретутками». Всё те же командированные отмечали, что секретарши в приём¬ной Валентина Николаевича подол¬гу не

задерживались. Только нала¬дишь знакомство и хорошие отно¬шения, как на её месте уже сидит другая, правда, не хуже прежней. А некоторых прежних можно было встретить в других главках или при¬ёмных начальства повыше. Так вот, и на этот раз, о чём ниже наш рассказ, в приёмной си¬дела молодая, красивая женщина, одетая строго и стильно. Появилась она недавно, звали её Светланой. Закончив институт иностранных языков, она немного проработала в школе, но так как её не могли обес¬печить работой на полную ставку, подумав, Светлана закончила крат¬косрочные курсы стенографии и ма¬шинописи. Жила

Светлана в коммунальной квартире старого дома вместе с больной матерью, отец погиб на фронте. Замужем не была, не сло¬жилась личная жизнь. В районе, где она проживала, рядом со станцией метро находилось многоэтажное здание «Дома Главков», куда Свет¬лана по рекомендации одной из сердобольной соседок и обрати¬лась в поисках работы.
Начальник управления кадров внимательно, оценивающим взгля¬дом, прошёлся по её внешности, и, пригласив присесть, стал просмат¬ривать анкетные данные, которые Светлана заполнила заранее. После нескольких вопросов, касающихся также личной жизни, родных и

близ¬ких, кадровик провёл инструктаж-беседу о её будущей работе. Он дал понять ей, что рабо-тая в таком со¬лидном учреждении союзного зна¬чения, где, кстати, есть большие льготы, она несёт ответственность за разглашение государствен-ных сведений, нежелательные знаком¬ства, связи и, вообще, должна бо¬леть за порученное дело, а главное - вести себя так, чтобы начальство было довольно. С её внешностью, знанием иностранного языка она может пойти далеко и устроить свою жизнь. Сейчас имеется вакан¬сия в одном ведущем главке, на¬чальник которого авторитетный и очень перспективный человек. От неё

зависит будущее, надо понра¬виться и сработаться с ним. Если всё поняла и согласна, то завтра же может выходить на работу. Все условия и, главное, бли¬зость к дому, устраивали Светлану, и она дала согласие. Предупредив, что она принимается на работу с месячным испытательным сроком, кадровик пожелал успеха, а также не забывать его советов. Остаток дня Светлана посвятила себе - по¬бывала в парикмахерской, запас¬лась но-вейшей косметикой, а дома привела в порядок гардероб. На следующее утро она пришла в приёмную,

где увидела за машин¬кой миловидную женщину и сказа¬ла о своём направлении к Валенти¬ну Николаевичу. Так же, не повора¬чивая головы, предложила присесть и подождать, он на совещании. За¬кончив печатать, женщина свысока и холодно посмотрела на Светлану и так, как бы сделав одолжение, поинтересовалась, где и как рань¬ше работала, затем взялась за те¬лефоны. Светлана, удивлённая та¬ким безразличным отношением и, не зная, как себя вести дальше, ре¬шила лучше пока помол-чать и дож¬даться Валентина Николаевича.
Вскоре он пришёл, поздоровал¬ся и, узнав, что она направлена к нему, через несколько

минут при¬гласил войти. От неё не ускользну¬ло то, как Валентин Николаевич от¬крыто, с любопытством рассматри¬вал её, пока она подходила к столу и, смущаясь, села. Конечно, она постаралась для этой встречи, оде¬лась в самое лучшее, что у неё было, выглядела красивой и привле¬кательной. Валентин Николаевич был подчёркнуто официален, веж¬лив и предельно корректен, задавая обычные при этом вопросы. Свет¬лане он понравился, женское чутьё подсказывало, что и она понрави¬лась ему, и в душе была рада это¬му. Валентин Николаевич тепло и душевно выразил надежду, что она скоро войдёт в курс своих

обязан¬ностей, станет верным помощни¬ком, сработается, всё зависит от её желания и настойчивости. Пожелав успеха, вызвал Наталью и поручил ей в течение двух дней передать дела. Та сухо ответила «хорошо» и вышла вместе со Светланой. Весь день Светлана провела рядом с Натальей и помогала. Ра¬бота показа-лась не очень трудной: отвечать на звонки и соединять шефа, вызвать к себе работника, печатать короткие тексты, прини¬мать почту и передавать пору-чения, в общем, вести делопроизводство и канцелярию.
В обеденный перерыв, после звонка, Валентин Николаевич вый¬дя из кабинета,

поинтересовался, как идут дела и уехал, сказав, что будет в конце дня. Наталья вызвалась показать, где находится общая столовая и заод¬но, если хочет, вместе поесть. За обедом, как ни старалась Светлана приблизить и разговорить Наталью, узнать больше о работе и людях, ничего не полу-чалось. Та лишь ко¬ротко поведала, что работает в ма¬шинном бюро, а здесь она времен¬но, всего неделю, пока не примут новую секретаршу. «Конечно, мне бы хотелось уйти из бюро, надоело целый день стучать на машинке, хотя и платят по сдельной, но никто не предлагает ничего, Всё решает начальство. Прежняя секретарша, Ирина, видная,

красивая женщина, проработала около года и ей повез¬ло - говорят, помог Валентин Ни¬колаевич, перевели в приёмную за¬местителя министра. Там оклады повыше, льгот побольше, квартиры можно добиться, домой на машине подвозят. Порабо-таешь, сама всё поймёшь, ты красивая, молодая, им такие нравятся.»
Валентин Николаевич позвонил и попросил Наталью остаться после работы и подготовить какие-то до¬кументы, а Светлане разрешил уйти до-мой. Так закончился её первый рабочий день. Проходили дни, Светлана всё больше втягивалась в работу, рос¬ла уверенность. Было


интересно иметь дело с разными людьми, чув¬ствовать сопричастность с важны¬ми делами. Ей уже оказывали зна¬ки внимания, советовались и даже преподносили небольшие подарки. Если было трудно решить какой-то вопрос, то обраща-лась к Валенти¬ну Николаевичу. Постепенно она освоилась и привыкла к его распорядку дня, ока¬зывала личные услуги, их отноше¬ния стали дружествен-ными и дове¬рительными.
И вот, на пятом месяце работы случилось то, что она меньше все¬го ожидала от Валентина Николае¬вича. В тот злополучный день неде¬ли они работали допоздна над ма¬териалами

предстоящего доклада на заседании коллегии Министер¬ства. Светлана печатала в кабинете Валентина Николае-вича, куда он перенёс машинку и местами диктовал ей материал. Работая, он обычно много курил, окна были при¬открыты, а двери в приёмную и ко¬ридор настежь распахнуты. На пя¬том этаже, где располагались службы главка, стояла тишина, все со¬трудники давно ушли. Когда, нако¬нец, закончили работу, Валентин Николаевич поблагодарил Светла¬ну и похвастался, что благодаря ей, их отчёт будет лучшим в министер¬стве. Затем вынес из кабинета ма¬шинку, и было слышно, как повер¬нулся ключ на входной двери. Вер¬нувшись и стоя у двери. Он протя¬нул руку к выключателю. Взгляды их

встретились и ей показалось, что в этот миг между ними пролегла не¬которая неведомая, почти магиче¬ская связь. Она хотела было уйти, но Вален¬тин Николаевич взял её за руку и, повернув к себе, обнял. Его лицо оказалось рядом и губы их сошлись. Светлане стало трудно дышать и она пыталась вырваться из крепких объятий.
- Вы мне нравитесь, я ничего не могу поделать с собой. Не осудите меня за этот безумный порыв, пусть вам не кажется странным: я глубо¬ко не-счастлив в личной жизни и оди¬нок. Я всё вам потом объясню.

Это было так неожиданно, что Светлана не успела осознать услы¬шанное и ответить, как он вновь впился в её губы, да так страстно и долго, что лишил воли и разума. Силы покинули её, казалось она проваливается в тёмную пучину. Ещё немного и Валентин Николае¬вич, ловко приподняв её, и завалив на стол, грубо овладел. Добившись своего, отвернулся, и, приводя себя в порядок, хриплым от волнения голосом произнёс:
- Я скоро вернусь, - и вышел из кабинета.
Светлана некоторое время ещё лежала неподвижно, согнув колени и закрыв лицо ладонями,

мысли и чувства покинули её. Когда, нако¬нец, она очнулась, её охватил стыд и страх, быстро соскочив, она вы¬бежала в коридор. Там никого не было, она направилась в туалет. Стоя над умываль-ником и разгляды¬вая себя в зеркало, задумалась о случившемся. Ей казалось непости¬жимым, что ещё каких-то полчаса назад она уважала себя, а сейчас, так просто, потеряв контроль над собой, скатилась низко, позволила обра-щаться с ней, как с последней уличной девкой. И, главное, совер¬шить это здесь, в кабинете. Неуже¬ли он не мог всё обставить по-дру¬гому, красиво, как подобает настоя¬щему мужчине? Как мог он

надру¬гаться над только что начинавшим¬ся у неё чувству к нему? Как мог пойти на такое унижение? С болью и отчаянием в душе, чувствуя себя оскорблённой, оплёванной и одино¬кой, она вышла в коридор. Ну, нет! Такое больше не долж¬но повто-риться! Она заставит ува¬жать себя, а если он влюблён, то пусть изменит своё отношение к ней. Если же нет, то так просто это ему не сойдёт. Обида и злость ду¬шили её и она готова была распла¬каться. Валентин Николаевич уже оде¬тым ждал её. На лице играла изви¬няющая улыбка, он избегал встре¬чи с её взглядом.

- Собирайся, уже поздно. Ма¬шину я сегодня отпустил пораньше. Давай пройдёмся. Провожу тебя, - обратился он.
- Не надо, я сама дойду. Тут не¬далеко, - ответила Светлана.
- Света, давай без капризов, мы не дети. Нам надо серьёзно пого¬ворить. Жду тебя на углу у гастро¬нома.
Светлана уступила, надеясь услышать подробное объяснение, и, если придётся, сегодня же

поста¬вить все точки над "i". По дороге и когда стояли у её дома, Валентин Николаевич не те¬ряя своего достоинства всё и вы¬ложил:
- Понимаешь, у меня не сло¬жились отношения с женой. Со временем оказалось, что мы очень разные люди, и теперь ка¬ждый из нас живёт своей жизнью. Вынужден терпеть её выходки, буйную ревность и скандалы, знаю, что она изменяет мне. Мо¬жет, она и права. Я работаю мно¬го, засиживаюсь допоздна, мало уделяю внимания семье, дочень¬ке, которую люблю. Живу с тё¬щей, очень своенравной женщиной, а это ещё добавляет неприятности в наши отношения.

Не буду описы¬вать все прелести такой семейной жизни, которая меня очень тяготит. Я оказался в сложной ситуации. Дело в том, что развестись сейчас я не могу, это привело бы к серьёз¬ным последствиям, краху всех моих планов и надежд. Я много вложил усилий, перетерпел всё и упорным трудом добился нынешнего своего положения. Числюсь на хорошем счету у руководства и ожидаю вы¬движения на пост заместителя ми¬нистра. Но всё это может рухнуть, начни я бракоразводный процесс. У меня есть недоброжелатели и зави¬стники среди

начальников других главков, которые тоже претендуют на эту должность.
- Да и от жены жди всякой пако¬сти, так просто с ней не расста¬нешься. От разбора персонального дела в парткоме тоже не жди пощады. Им только повод дай. Я не хочу, чтобы всенародно раздели мою семейную жизнь, копались в грязном белье, да ещё и обваляли в дерьме. Кое-кому это будет на руку, хотя многие из них и сами не без греха. Ты мне очень нравишься. Я всё это время присматривал¬ся к тебе, всё больше и больше убе¬ждался, что хотел бы поближе сой¬тись с тобой, ты могла бы стать другом и помочь мне. Сама

понимаешь, что мы не можем позволить себе сейчас встречаться на людях, хо¬дить в кино, театры и рестораны. Но это время придёт, дай мне срок, я тебе обещаю. И вот ещё. У тебя больная мать - инвалид, отец погиб на фронте, а это поможет получить отдельную квартиру, хочу помочь тебе протолк¬нуть всё это, только подготовь до¬кументы. Будет у тебя свой угол, мы сможем бывать вместе, а дальше видно будет. Не хочу терять тебя и сделаю всё, чтобы было хорошо. Главное сейчас - добиться осуще¬ствления поставленной цели. Ты умная,

Света, надеюсь всё поняла и не осудишь меня, - пожелав спо¬койной ночи, Валентин Николаевич поцеловал Светла-ну, так и не дав ответить ей что-либо.
Этот разговор не успокоил её, а наоборот, посеял сомнения. По¬нимая своё положение разумом, она не чувствовала сердцем искрен¬ность в его словах. Когда вошла в квартиру, мать уже спала. Приняла душ и улеглась в постель, но уснуть не могла, об¬думывала в деталях происшедшее, тяжело переживала и страдала от унижения. Это был второй случай в

её жизни, когда она жестоко рас¬плачивается за свою доверчивость. Первый раз, будучи студенткой по¬следнего курса института, встрети¬ла и полюбила юношу из группы на курс ниже. Жил он в общежитии, они часто встречались и вместе прово¬дили время. Он стал бывать у них дома, нравился маме, она угощала его вкусными обедами. Светлана радовалась своему счастью, вери¬ла ему, и их отношения зашли да¬леко. После окончания института Светлана получила распределение на работу в одной из школ города из-за инвалидности

матери. Он же, через год закончив учёбу, получил направление в родные края. Уехал, обещав как только устроится, прие¬дет за ней и они поженятся. Внача¬ле они переписывались часто, за¬тем письма стали приходить реже, потом и вовсе прекратились. Лишь после летних каникул, Светлана слу¬чайно встретив их общую знакомую, узнала, что у него дома была девуш¬ка-невеста, с которой та училась в школе и недавно они поженились.
Светлана тяжело перенесла этот удар и всё внимание перенесла на работу и больную мать.

Со време¬нем душевная рана стала зарастать и вот снова - ещё одна расплата за доверчивость, теперь уже со сторо¬ны женатого человека, вроде серь¬ёзного и порядочного, занимающе¬го к тому же высокий государствен¬ный пост. Можно ли после всего этого верить ещё кому-то в жизни? Как себя вести в такой ситуации? Нет слов, Валентин Николаевич ей очень нравился, да и многие жен¬щины не отказались бы от его вни¬мания. Но такое не устраивало Светлану, так как не согласовыва¬лось с её воспитанием, характером,

сложившимся внутренним миром. Добиться материальной обеспечен¬ности, красивой жизни и вообще ка¬ких-то успехов, пройдя через руки высоких должностных лиц и их сек¬суальную эксплу-атацию, было уни¬жением её человеческого достоин¬ства и даже в мыслях отвергалось напрочь. Но что она может сделать, как вести себя дальше? С кем же посоветоваться? Только под утро Светлана забы¬лась тревожным сном. Встала позд¬но, был выходной день, позавтра¬кала, принялась за уборку и стирку. Весь день была молчалива и обдумывала те

или иные, приходя¬щие в голову решения. Мать, видя её такой озабо¬ченной, старалась не задавать вопросов не лезла в душу. К вечеру Светлана прошлась по улице, сделала покупки и вер¬нулась домой несколько успо¬коенной, с мыслью, что не всё в жизни потеряно, нечего опус¬кать руки. Надо бороться за своё счастье и место под солн¬цем. Да, она не девушка-невес¬та и это не последний её шанс, она верит себе. Если у Вален¬тина Николаевича не сложи¬лась семейная жизнь, как он утверждает, что ж, такое быва¬ет, то она не уступит. И, раз попала в сферу его притяжения и не может уйти, то будет идти до конца, веря ему.

Что бы ни случи¬лось потом, она за себя сумеет по¬стоять.
Рабочий день начался как обыч¬но. Валентин Николаевич появился позже, поздоровался, спросил о са¬мочувствии её мамы, прошёл в ка¬бинет с ожидавшим его сотрудни¬ком. Так они вернулись к своим прежним ролям и она - снова сек¬ретарь, место которой в приёмной. Светлана, подумав, всё же решила подготовить документы для улучше¬ния жилищных условий и сдала их, о чём потом сообщила Валентину Николаевичу. Лето в этом году выдалось на редкость жарким. В большом горо¬де, одетом в асфальт и каменные стены с железными

крышами, было невыносимо душно. Все, кто имели возможность, стремились после работы за город, на дачи. Многие с семьями по воскресеньям на элек¬тричках устремлялись на природу, к воде. В один из таких дней Валентин Николаевич предложил Светлане встретиться на речном вокзале и со¬вершить загородную прогулку на те¬плоходе. Поскольку прогулка пред¬стояла на целый день, он уговорил её принять деньги и сделать по её усмотрению закупки продуктов, ко¬нечно, не забыв о выпивке. Утром, в условленное время, Светлана приехала на пристань, там выстроилась большая очередь за билетами, а ожидавший Валентин

Николаевич, одетый в полуспортив¬ную форму, спешил к ней с буке¬том цветов:
- Молодец, пришла без опозда¬ния. Билеты у меня уже есть, идёт посадка, у нас отдельная каюта.
Взойдя на палубу, нашли свою каюту и, оставив поклажу, вышли на¬верх. Теплоход отчалил от приста¬ни и постепенно набрал ход. Исхо¬дящая от водной глади прохлада, красивый ландшафт по сторонам, затихшая суета пассажиров и неж¬ная мелодия музыки, льющаяся по палубе, постепенно расслабили на¬копившееся напряжение и скован¬ность в их отношениях.

Обнявшись, они долго стояли наверху, а спустившись в каюту, разложили провизию, разлили вино и принялись за еду. Валентин Ни¬колаевич был очень мил и галантен, много шутил, рассказывая анекдо¬ты и забавные истории. Затем за¬нялись любовью и до самой конеч¬ной остановки не покидали каюту. Когда теплоход причалил, пассажиры ринулись на берег к пляжу и вид¬невшемуся неподалеку лесу. Свет¬лана, переодевшаяся в купаль-ник, много плавала и загорала, а Вален¬тин Николаевич, стараясь уберечь¬ся от солнечных лучей,

уходил в тень деревьев. Через несколько часов, проле-тевших быстро, прозвучал гу¬док и отдыхающие поспешили на теплоход. На обратном пути доели продукты и опять до самого города не выходили из каюты. В метро, при расставании Ва¬лентин Николаевич пообещал по возможности повторять такие по¬ездки за город, где можно чудесно провести отдых. И, действительно, ещё несколько раз до глубокой осе¬ни, они встречались и проводили время в таких поездках. А в проме¬жутках, когда Валентину Николаеви¬чу не удавалось придумать что-либо для своих отлучек из дома, для их интимных встреч оставался всё тот же

служебный кабинет. Светлана привыкла к причудам начальника, так как Валентин Николаевич был неотразим как мужчина. С каждым разом она чувствовала, что ей не вырваться из омута, и полностью покори¬лась ему.
Он сдержал своё обещание и к ноябрьским праздникам ей с мате¬рью выделили двухкомнатную квар¬тиру в новом микрорайоне. Правда, дале-ковато от работы, но зато от дельная, большая и светлая кварти¬ра. Валентин Николаевич помог с переездом, выделив машину и груз¬чиков с одного из предприятий глав¬ка. За счёт надбавок к зарплате и премий

поправилось материальное положение Светланы, она обстави¬ла квартиру и стала лучше одевать¬ся. Не без помощи шефа Светлана была прикреплена к спецмагазину, где раз в месяц и по праздникам тоже отоваривала ему и заодно себе особый продуктовый паёк. Шо¬феру их служебной машины тоже кое-что перепадало. Он, имея твёр¬дое указание, всегда возил Светла¬ну домой, в том числе, когда она ос¬тавалась работать допоздна. Прошел год, как Светлана ста¬ла работать в главке, всё вроде сло¬жилось у неё неплохо. Оставались лишь

надежды на скорое осущест¬вление планов Валентина Николае¬вича и возможности разрешения его семейных дел.
В суматохе дел в течение дня Светлана забывалась и успокаива¬лась, но после интимной связи в ка¬бинете, ставшей почти регулярной, она, придя домой, каждый раз об¬думывая всё, презирала себя за то, что позволила упростить до такой степени их близость. Она старалась найти какое-то оправдание, приме¬ряясь к жизни других женщин, но не находя их,

теряла душевное равно¬весие. Особенно остро чувствовал¬ся неприятный осадок после разго¬воров с Ириной, прежней секретаршей, когда приходилось по необхо¬димости звонить в Министерство. Та свысока и поучительно настав¬ляла Светлану, интересовалась са¬мочувствием Валентина Николаеви¬ча, как им работается вместе, да¬вала советы, намекая на что-то ин¬тимное и обязательно просила "ду¬шеньке" передать привет. Просила заходить, если придётся бывать здесь, будет рада познакомиться поближе. Поболтать и обменяться опытом. Всё сказанное таким дове¬рительным тоном, чувствова-лось, было насквозь

скользким, притор¬ным и фальшивым, все это выво¬дило Светлану из равновесия и душевного покоя. Она старалась не придавать значения этим разгово¬рам, отнеся высокомерие Ирины к её положению секретаря замминистра, курирующего их управление. Своё положение Свет-лана выделя¬ла особо, считая, что у неё с Вален¬тином Николаевичем на-стоящая лю¬бовь, взаимная и бескорыстная. Ве¬рила ему, его предстоящему разво¬ду и надеялась на благополучный исход задуманного. Просто женщи¬ны завидуют ей, считала она. Но со временем, обдумывая своё положе¬ние, интуитивно, чутьём, присущим только женщине, она

стала улавли¬вать в поведении Валентина Нико¬лаевича нотки холода и некоторой отчуждённости, которые нет, нет и проскальзывали. Это проявлялось в том, что Вален¬тин Николаевич стал сухо и официаль¬но давать указания по работе, в его взгляде, пренебрежительных ласках, то¬ропливости При интимных встречах. Он стал реже работать допоздна, всякий раз находя отговорки. Света относила воз¬никающие подозрения к семейным не¬урядицам, затянувшемуся продвижению по службе своего шефа и старалась вой¬ти в его трудное положение. Вскоре слу¬чай помог раскрыть ей глаза и крепко призадуматься. В тот

день Валентин Николаевич поручил ей отвезти в министерство пап¬ку с важными документами и передать лично первому заместителю министра, там знают и ждут. При этом, оглядев её с ног до головы, остался доволен и по¬шутил:
- Смотри, ещё понравишься перво¬му заму, начнёт переманивать тебя к себе. Вон какая ты у нас элегантная, красивая! Что я буду тогда делать без тебя? Ну, ладно, я пошутил. Надеюсь, не подкачаешь и достойно предста¬вишь наш главк. Учти, для меня это очень важно. Сама понимаешь, будь умницей.

В приёмной заместителя минист¬ра Светлана застала секретаршу, на¬много старше её, скромно и опрятно одетую, с простыми чертами лица и бесцветными глазами. Узнав по ка¬кому делу, кивнула и пошла доло¬жить. Вскоре, вернувшись пригласи¬ла пройти. С чувством страха, охва¬тившего вдруг её, Светлана вошла и очу¬тилась в огромном кабинете, обставлен¬ном массивной мебелью. Вдоль окон -длинный стол с зелёным сукном с дву¬мя рядами стульев. У стены справа часы от пола с боем и диван с высокой спин¬кой.

Посередине комнаты от двери до большого стола и другого поменьше, поставленного поперёк, вела ковровая дорожка. В глубине под портретом во¬ждя страны, сидел в массивном кресле и говорил, склонив голову, по одному из многочисленных телефонов, сам пер¬вый заместитель. Когда Светлана, уняв волнение, приблизилась к столу, тот, взглянув в упор, жестом руки показал на стул и лишь закончив разговор, обратился.
- Ну, здравствуйте! Принесли? Да¬вайте, посмотрим, - и стал просматри¬вать бумаги.

Закончив и отложив папку в сторо¬ну, ласково по-отечески спросил имя- отчество, давно ли работает в главке, о трудностях работы и прочее про службу. Светлана была в курсе дел, ведь многое проходило через её руки, и она, воспря¬нув духом, охотно, со знанием дела от¬вечала на вопросы. Мужчина крупного телосложения, с правильными чертами лица, шатен со светло-коричневыми глазами, представ¬лялся приятным и доброжелатель-ным человеком. В его голосе, манерах скво¬зил выработанный годами стиль, началь¬ственно-покровительственный тон и демократичность, простота в обращении с нижестоящими.

Закончив расспрос, он остался до¬вольным и поблагодарив, попросил пе¬редать Валентину Николаевичу, что он рад за его кадры в главке. Пожелав всего хорошего, пожал ей руку, немного задер¬жав в своей, проводил до двери и галант¬но пропустил вперёд. Довольная, что всё прошло хорошо и что она произвела впе¬чатление на начальство, Светлана реши¬ла наведаться к Ирине. Спускаясь вниз и проходя по устлан¬ным коврами коридорам, удивлялась строгости и солидности во всём, отсут¬ствием людей, снующим по кабинетам и суеты. Найдя нужную приёмную, Свет¬лана вошла и застала двух женщин, бе¬седующих между собой. Одна из
них, статная и красивая, со вкусом одетая, стояла у окна и что-то рассматривала, вторая

постарше и внешностью поскром¬нее, упаковывала какие-то свёртки в сум¬ку. Светлана обратилась сразу к первой, признав в ней Ирину:
- Здравствуйте, я Светлана. Была здесь по поручению Валентина Николае¬вича и вот решила зайти к вам.
- Здравствуйте, здравствуйте ! - от¬ветила Ирина, оценивающе разглядывая её.- Наконец-то, мы встретились, очень рада. Проходите, посидите немного, от¬пущу женщину, потом мы пойдём обе¬дать и там поболтаем.
В большом и уютном зале столовой, кроме руководства, питался и персонал министерства.

Меню было разнообраз¬ным, с широким ассор-тиментом блюд и намного дешевле и качественнее, чем в других столовых. Усевшись за отдель¬ный столик, женщины приступили к вы¬бранным по вкусу блюдам и между ними постепенно завязался обычный для их профессии разговор. Светлана рассказала о себе, о мате¬ри, о взаимо-отношениях с Валентином Николаевичем, конечно же служебных и его помощи в выделении квартиры. В общем, всё прошло нормально, но когда Светлана сообщила о своём поручении и посещении первого зама и как он её принял, Ирина встрепенулась, а затем нахмурилась:

- Ага, ясно! Смотрины решили уст¬роить! Так. Так, свеженького захотелось. Ну что ж, пора, и повод для этого есть.
Светлана, не поняв, переспросила, о чем идёт речь. Избегая прямого ответа, Ирина перевела разговор на другую тему. Всё услышанное оставалось загад¬кой и взволновало Светлану. Не внесло ясности и то, что сказала Ирина в вести¬бюле, видя её недоумение и подавленное настроение:
- В общем, смотри подруга. Думаю, тебя ожидают перемены в жизни. Тако¬ва наша женская

участь. Не мы первые у них, не мы последние. Мне в начале тоже было тяжело переносить такое положе¬ние, но, что делать, смирилась. И, как видишь, живу - не тужу, обеспечена и сына воспитываю. Так, что подумай и не будь дурочкой, смири гордыню. Высокое начальство, не останавливаясь ни пред чем, сговаривается между собой, а с на¬шим братом не церемонится. Использу¬ют сколько надо, а потом задвинут по¬дальше, а если будешь несговорчивой, то и вовсе уберут. Ты молодая и красивая, так используй это для своего интереса, если хочешь жить хорошо. Родившись женщиной, мы от природы получили профессию и при том хорошо оплачивае¬мую. Обеспеченной женщине легче вый¬ти замуж, ты не забывай об этом. Вален¬тину Николаевичу передай привет и, ко¬нечно, ни слова о нашем разговоре.

Когда Светлана, заинтригованная ус¬лышанным, вернулась в главк, Валентин Николаевич был у себя и беседовал с по¬сетителями. Закончив, вызвал её и стал подробно расспрашивать, как прошёл приём у первого зама, был серьёзен и официален. Весь остаток дня и вечером дома Светлану мучил вопрос, какие перемены её ожидают и что она должна решить? Прошла неделя и, когда они остались вечером работать, Валентин Николаевич, усадив Светлану напротив себя, завёл серьёзный разговор:
- Ну, вот, Светланочка! Ты молодец у меня, всё пошло по плану, как я заду¬мал. У первого увольняется его секретар¬ша и есть предложение - тебе занять её место. Ты ему очень

понравилась, думаю сработаешься с ним и, как говорится, украсишь его приёмную. Тебя назнача¬ют референтом, в помощь тебе дадут посыльную и машинистку, так что бу¬дешь хозяйкой. Оклады в министерстве выше, чем у нас, да и льгот побольше. Главное, надо с ним сработаться, войти в тесный контакт и вообще понравиться. Что касается моих дальнейших планов, то всё будет зависеть от твоего поведе¬ния и влияния на него. Встречаться те¬перь будем у тебя или в другом месте, я потом что-нибудь придумаю. Пойми, наше будущее в твоих руках. Я люблю тебя и думаю только о нашем будущем, надеюсь, всё будет хорошо, и мы скоро сможем быть вместе. Я не возражал о переводе и дело теперь за

твоим согла¬сием. Считаю, что такой шанс упускать нельзя, тебе остаётся лишь написать за¬явление. Подготовишь и сдашь дела но¬вой секретарше, оставшейся недели тебе хватит, и с первого числа перейдёшь в аппарат министерства. Хочу, чтобы все оставшиеся вечера мы провели вместе.
Не дав опомниться и что-либо ска¬зать, Валентин Николаевич, приподняв Светлану и прислонив к столу, стал не¬истово целовать...Опять бессонная ночь, вороченье с боку на бок, глубокие раздумья о том, что её хотят передать с рук на руки, сомне¬ния, угрызения

совести, злость и обида на себя. Предательство Валентина Нико¬лаевича и её беспомощность что-либо предпринять, став игрушкой в его руках. Припомнились советы и слова Ирины "не мы первые, не мы последние". Нет, она по такому пути не пойдёт! Она достойна большой любви и будет принадлежать только любимому, иметь семью и детей. На другое она не согласна! С неё хватит! Она не хочет обмануться ещё раз в сво¬их надеждах на будущее. Если Валентин Николаевич действи¬тельно, по-настоящему, любит её, пусть это докажет. Ей не нужны его высокие титулы и материальные блага при сём. Ей нужен человек, друг,

честный, порядоч¬ный, любящий, с которым она разделит все радости и тяготы жизни. Только так! Иначе она не будет уважать себя до кон¬ца жизни. И тогда незачем жить.
Оскорблённое самолюбие и злость, кипевшая в её груди, взывали к мысли бороться и принять решительные меры. Но как? Обратиться с жалобой к начальству? В партийную организацию? Нет, ей не поверят. У него высокие покровители, большой авторитет, он перспективный работник, женат. А она? Кто она такая? Простая секретарша, хоть и высшим об¬разованием. Не замужем, одинокая жен¬щина с больной матерью, которых и за¬щитить-то некому. Ну и что

же? Опозорят, раздавят и выкинут с плохой характеристикой. Кос¬тей не соберёшь, на работу нигде не при¬мут. Красивую женщину, да к тому же общедоступную, всегда можно в чём-то обвинить, опозорить за отказ принять ухаживание и облить грязью. Если поду¬мать хорошо, то не стоит обращаться с такой жалобой. На месте не застукали, фактов нет, скажут всё было по обоюд¬ному согласию. А раз так, то сама-мол виновата, все женщины слабы на одно место. Хотите таким путём оклеветать всеми уважаемого человека, разрушить его семью и себе выгоду извлечь? Да мало ли что ещё навесят на одинокую женщину. Ведь

говорят же: "с сильным не борись, с богатым не судись". Как до¬казать, что, используя служебное поло¬жение, он заставил, принудил, нет, силой овладел ею. Да ещё где? И это лицо ру¬ководителя главка крупного министерст¬ва, члена партии. Но кто может подтвер¬дить их интимные отношения в главке поздними вечерами?
Вдруг Светлана вспомнила, что на их этаже в конце коридора расположены рядом кабинеты комитетов комсомола, профсоюза и партийного бюро. Там ве¬черами кто-то дежурит да и любители засиживаются за шахматной доской. А что, если... ? Да, да! Свидетели будут,

только надо всё тщательно продумать и подготовить. Надо действовать наверня¬ка, а там уж - будь, что будет. На следующий день Светлана, твер¬до решив осуществить задуманное, на¬чала действовать. Проверила и убедилась в дежурствах, как открываются окна в кабинете и закрываются входные двери. Всё складывалось так, что надо было лишь выбрать вечер, когда они с Вален¬тином Николаевичем останутся одни.
Оставшиеся дни до конца недели проходили в тревожном ожидании пред¬стоящей развязки. Светлане приходилось сдерживать себя, чтобы не сорваться, быть спокойной, делать вид

смирившей¬ся, со всем согласной женщины, готовой ради любви идти с ним до конца. Стала усердно помогать новой секретарше, женщине степенной, намного старше её, та была опытной и быстро входила в суть работы. Последнюю ночь Светлана долго не могла уснуть, продумывая не раз детали предстоящих событий и ожидаемых по¬следствий. Наконец, последний день работы в главке наступил. Валентин Николаевич, закончив совещание, вызвал Светлану и, многозначительно взглянув, сухо напом¬нил о встрече вечером, затем уехал. За¬кончив рабочий день, Светлана отпусти¬ла новую секретаршу и стала ждать. Хотя она не

сомневалась в правильности при¬нятого решения, но всё же чувство стра¬ха не покидало её. Однако она была пол¬на решимости выпить чашу до дна. Ни¬кто не заставит её изменить себе, прин¬ципам и жить такой жизнью, на которую её толкают. Не находя себе места, ещё раз прошлась по коридору и проверила.
Появление Валентина Николаевича, его самодовольный вид и ухмылка на лице, укрепили её решимость, она уве¬ренно прошла с ним в кабинет. Когда они уселись, он снова завёл разговор о буду¬щем их отношений, заверял в любви и возможности скорого разрешения

про¬блемы их совместной жизни. Светлана плохо слушала, мысли и желания были только о том, чтобы как можно раньше всё началось. Закончив разговор, Валентин Нико¬лаевич поднялся, вышел и закрыл вход¬ную дверь. Затем, вернувшись, привлёк её к себе, обнял и стал целовать. Сбро¬сив пиджак и брюки, прислонил её к сто¬лу. Светлана покорно отдалась и, как только он удовлет-ворил своё желание, резко вскочив, оттолкнула его от себя, схватила его брюки и трусы, подбежала к окну и, распахнув его, сбросила их вниз. Не взглянув на него, мигом выскочила из кабинета и заперла дверь снаружи. Быстро взъерошила волосы, разорвала ниже вырез на платье, спустила лифчик, обнажив груди, размазала помаду

по гу¬бам и щеке. Опомнившийся Валентин Николае¬вич уже начал стучать в дверь, когда Светлана бросилась, громко стуча каблу¬ками, в конец коридора и рванула дверь партийного бюро. Там застала секрета¬ря партбюро и мужчину с женщиной из проф-союзного комитета. Увидев Светла¬ну в таком виде, они опешили и привста¬ли в недоумении:
- Что случилось? - испуганно спро¬сил секретарь партбюро.
- Прошу вас, идёмте со мной. Меня сейчас там изнасиловали. Скорей! - про¬кричала Светлана. Не выдержав, зали¬лась слезами и побежала назад, за ней бросились товарищи. По всему этажу разносились глухие стуки и слышались крики. Когда они вошли в приёмную.

Светлана повернула ключ и распахнула дверь. Взору вошедших предстала непри¬глядная картина. На стуле, прикрываясь пиджаком, сидел растерянный и полуго¬лый Валентин Николаевич, под столом виднелись женские трусики.
- Вот, полюбуйтесь на нашего на¬чальника. По хорошему не получилось, так он силой овладел мною. Вы - свиде¬тели этого безобразия. Так просто это ему не сойдёт, я заявлю министру и ещё куда следует. Свои трусы оставляю ему на память, - с этими словами Светлана выбежала из кабинета.


Всё прошло так, как было задумано, но, приехав домой, Светлана, не выдер¬жав нервного напряжения, забилась в истерике. Ничего не понима-ющая мать вызвала скорую помощь. Людям старшего поколения были известны меры наказания, применявшие¬ся тогда, в этих случаях… Руко-водству министерства тут же было доложено и срочно созвано заседа¬ние парткома. К Светлане отправили от¬ветственное лицо с заданием уговорить не раздувать случившееся, заверить о принятии строгих мер и оказании её по¬мощи. На закрытом партийном собрании, рассмотрев и обсудив персо-нальное дело Валентина Николаевича, ему объявили строгий выговор. На коллегии министер¬ства зачитали приказ об освобождении от занимаемой

должности и администра¬тивной высылке сроком на три года на одно из периферийных предприятий. Жена не захотела уезжать из столицы, подала на развод, и они расстались без сожалений.
Светлану после выздоровления пере¬вели с сохранением оклада в управление снабжения, где она проработала потом многие годы. Она перенесла в тяжёлой форме беременность и разрешилась мальчиком. Вместе с матерью растила красивого и крепенького малыша, была

счастлива. Всё же временами на неё на¬ходила грусть и обострялось чувство вины из-за сложившейся таким образом судьбы, сына, росшего без отца и, нако¬нец, Валентина Николаевича, положение которого было хуже всего. Мучил во¬прос, не слишком ли жестоко обошлась она с ним? Однажды, придя с работы домой, обнаружила в почтовом ящике письмо от Валентина Николаевича с обратным ад¬ресом. В нём он, признавая только себя виновным во всём, просил простить, он многое осознал и понял, для чего у него было здесь достаточно времени. Далее, описывая жизнь в этих холодных краях, он настоятельно просил ответить и,

пе¬редавая привет её матери, подписался "целую, твой Валентин". Светлана, хотя и в душе была рада письму, долго раздумывала, стоит ли от¬вечать. И, наконец, решилась - коротко и сдержанно написала, не сообщая, ко¬нечно, о рождении сына. Постепенно в их отношениях наступило потепление и наладилась пере-писка. Светлана, учиты¬вая затруднения с питанием, организова¬ла и послала ему несколько продуктовых посылок. Вскоре, взяв отпуск на работе, поехала к нему с сыном.
Время отпуска пролетело быстро и концу своего пребывания там, Светлана по предложению
Валентина Николаеви¬ча, зарегистрировала свой брак с ним... Ушёл из жизни "вождь народов", но ещё долго действовал закон об адми¬нистративной высылке в виде наказания определённой кате-гории ведущих спе¬циалистов. К лету, Валентин Николаевич, от¬быв свой срок, вернулся в столицу и вско¬ре начал работу в аппарате одного из ми¬нистерств.

Немногие, знавшие их историю, не были удивлены, когда через два года Валентин Николаевич был назначен на должность начальника Главного управ¬ления этого министерства.


Рецензии