Троллейбус по Бишкеку плыл

“Когда мне невмочь пересилить беду, когда подступает отчаянье, я в синий троллейбус сажусь на ходу, в последний, в случайный”, — очень пронзительно пел Окуджава. И, как всегда, был прав: именно в троллейбусе тебя может неожиданно охватить романтическое настроение. В нем вспоминаешь о хорошем, забываешь о плохом. Потому как только троллейбус имеет трогательный и сентиментальный внешний вид. Чем и отличается от остальной быстроходной транспортной братии.

       В детстве троллейбусы напоминали мне больших беззащитных слонов. Впрочем, и теперь тоже. Они, как увальни, переваливаются по проспектам. Их обгоняют, не замечают. А главное — они не могут позволить себе, как прочие автомобили и автобусы, отступить от заданного маршрута. Столь накрепко привязаны к проводам — своему источнику питания. И от этого их почему–то жаль... А еще у меня была мечта посидеть в кабине водителя. Мечты, как известно, сбываются.

       В Бишкекское троллейбусное управление я отправилась с целью устроиться на работу. То есть попытаться это сделать. Вообще–то предполагалось, что меня там не ждут. Ведь троллейбусы в городе “вымирают” постепенно. Соответственно дефицита в кадрах учреждение не испытывает. И потом, невооруженным глазом видно, что в жизни я никогда за “баранкой” не сидела.

       К счастью, мои предположения не оправдались. В кабинет начальника управления Камчыбека Джаныбекова прошла без усилий. Меня встретили приветливой улыбкой, но вопрошающим взглядом:
       — Чем могу быть полезен?
       — Хочу быть водителем троллейбуса, — очень деловито ответила я.
       Начальник удивления не скрывал.
       — У вас специальное образование? Имеется стаж работы? Если документы в порядке, пожалуйста, мы будем вам очень рады. С вами проведут инструктаж. И если окажетесь профпригодны, милости просим в наши ряды. А если по каким–то причинам вы утратили навыки в работе, специалисты управления помогут восполнить пробелы, — бодренько так выпалил руководитель, чем напрочь сбил меня с толку.
       — Так с ходу? — теряю деловитость. Ведь откровенно рассчитывала на отказ.
       — А зачем тянуть? Вы имеете желание у нас работать. Мы нуждаемся в кадрах.
       Вот так поворот. Тут же мне было предложено пройти на рабочее место. По дороге к троллейбусу как–то не по себе стало: мой провожатый стал удивительные вещи рассказывать про специфику новой для меня профессии. Оказывается, управлять “рогатой” машиной — не на джипе гонять. Тут особая подготовка нужна. Ведь данная работа с электричеством связана. Напряжение в шестьсот вольт не шутка!
       Как только про это услышала, решила “расколоться”.
       — Знаете, вообще–то я к вам по заданию, — призналась честно. — Редакционному...

       Выяснили суть дела. И мне любезно разрешили подготовить троллейбус к работе. Прежде подыскали жилетку, ту самую, желтую. Вручили перчатки. И пошла я “пристегивать” штанги. Дело это, скажу вам, не столь легкое, как кажется на первый взгляд. Ежели веревки плохо держать, можно вместе с “рожками” на крышу троллейбуса взлететь. На помощь подоспела водитель Лида. Эта хрупкая женщина так лихо со всем управилась... Честное слово, завидно стало.

       И вот кабина водителя. Та самая, в которой давно посидеть мечтала. Благодать. Просторно. Кресло мягкое, удобное. Рулю. Машина стоит на месте и, похоже, двигаться не собирается. Лида смеется. Предлагает на первый раз попробовать меня в качестве кондуктора. Соглашаюсь безропотно. Компромисс найден. Сажусь на маленький стульчик рядом с Лидой. Поехали!

       Помните, раньше, когда еще не появилось такое огромное количество маршруток, троллейбусы в большом почете были? Народ брал салоны штурмом. А теперь... Грустная картина. Машины на электрическом ходу вымирают как вид транспорта. Пока мы ехали с Лидой семь остановок, в салон вошли и вышли от силы человек тридцать. Преимущественно пенсионеры и студенты. Первые ездят бесплатно. Вторые — за сом. Легко можно подсчитать доходы троллейбусного парка и зарплату водителей.

       Цифры, сами понимаете... А между тем рабочий день у водителей начинается в пять утра. Это еще одна причина, по которой я лично не стала бы садиться за руль. Кстати, теперь в троллейбусном управлении женщины практически не работают. Все–таки мужское это дело.

       А мы едем размеренно. Лида объявляет остановки, я собираю деньги с входящих пассажиров. От Фучика до Абдрахманова целых двенадцать сомов положила в кассу. Вот так наше путешествие и подошло к концу. А на прощание мы услышали трогательную речь одного пенсионера. Сказал он буквально следующее: “Вы напишите, что благодаря таким работникам, как Лида, мы, пожилые люди, забыли о хамстве. Потому что в троллейбусе ездить приятно и спокойно. Нет давки, а значит, можно подумать о своем... Будет очень печально, если и впрямь мы лишимся наших добрых старых троллейбусов”.

       ... И он поплыл дальше. Неуклюжий увалень. Вымирающий вид. Кажется, теперь я знаю наверняка, что смогла бы работать водителем троллейбуса. Окуджава был абсолютно прав: “Полночный троллейбус плывет по Москве, Москва, как река, затихает, и боль, что скворчонком стучала в виске, стихает...”.