Слон

Старик был красив как слон. Усы похожие на бивни, толстая морщинистая кожа, большая голова. Его затылок маячил передо мной пять часов двадцать минут. Столько времени отнял от моей жизни перелет Дели – Киев. Слон кашлял и тёр старческий нос бумажными платками. Я завидовал его болезни. Насморк проходит. А вот то, что у меня… ну, да ладно.
В салоне никто не хотел садиться рядом с больным. Стюардесса растасовала пассажиров полупустого самолета, оставив пространство для простуженного. Я остался сидеть у старика за спиной и получил одобрительный взгляд от красавицы в форме. Знала бы она, почему я не боюсь заразиться.
Слон был русским. Он пил водку (пять крепких дринков за перелет!), хорошо кушал и всхрапнул после несытного обеда, в который добавил пивных калорий в виде баночки индийских помоев, именуемых стюардессами «бира». Я выпил вина и не доел даже то, что мне включил в стоимость билета экономный авиаперевозчик. Настроение было отвратительным. Самочувствие тоже.
Таможенники всего мира – сволочи. Независимо от национальности, цвета кожи и вероисповедания. Вероятно, высшие магистры тайной гильдии таможенников, в которой они состоят, требуют от рядовых членов исполнения ритуала издевательства над человеком, пересекающим границу. Они нарочно придумали идиотские правила и ограничения. Почему я, перемещаясь из одной страны в другую, и оставаясь при этом самим собой, вынужден отказываться от небольших слабостей, которые скрашивают мою жизнь? Таких, например, как курение гашиша.
В очереди к собачьей будке паспортного контроля я стоял впереди старика. В течение получаса я слышал за своей спиной хриплое эхо простуды. Люди оборачивались на звуки и укоризненно стреляли глазами. Старику становилось неловко, и он давился кашлем. Пустяковая его болезнь скоро пройдет. А я умру и деньги, которыми набита моя кредитка, меня не спасут. Но они хотя бы облегчат мне страдания. Я уже познакомился в Индии с наркотиками. И теперь буду покупать их столько, сколько окажется нужным, чтобы никогда не узнать, что такое боль.
Пограничник сравнил фотокопию моего лица с оригиналом и простучал железным копытом по страницам паспорта. Я еще похож на фотоверсию себя. Но очень скоро я стану другим. Я посетил медицинские сайты и увидел, как меняет человека эта болезнь. Ужасные натуралистические фотографии с садистской откровенностью открыли мне малейшие подробности. Не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел таким. Я забронировал номер в маленькой голландской гостинице на окраине столицы. Амстердамские дилеры до последнего дня будут приносить мне все, что нужно.
Мой рейс Киев – Амстердам через десять часов. Этого времени хватит, чтобы показать улицам родного города как изменила жизнь в Индии юного танцора, каким я был восемь лет назад. Я извинюсь – заочно – перед ансамблем, который я бросил во время гастрольной поездки. Я извинюсь перед могилами родителей, которым я не написал ни строчки за эти годы. Я как сквозь землю провалился. Исчез. Растворился. Если говорить образно, то так оно и было. Простите меня, мои родные.
Старик оторвал от движущейся резиновой дорожки тяжелый чемодан и поставил его на тележку рядом с таким же. Я поднял пустой кофр. Это вся моя кладь. Мне теперь легко. Слон, громко трубя простуженным хоботом, обогнал меня и пришел к выходу первым. Автоматическая дверь открылась, и старик въехал в живой коридор. Справа, слева – и вообще везде! – стояли люди. Цветы, таблички с написанными на разных языках мира именами и названиями туристических компании, фотоаппараты, камеры. Настоящий ад. «Мне за что это? Меня никто не встречает, дайте спокойно пройти!»
- А вот и дедушка, - крикнула толстая девица с мальчиком на руках. – Смотри, Петюня, дедушка приехал! - Слон расправил плечи и приналег на тачку, стараясь быстрее продвинуться к родным. Дочка действовала проворнее. Она, разгребая сильным плечом людские завалы, дотащила внука до дедушки. Старик схватил малыша и прижался к нему большим лицом.
- Дедушка тебе привез слона! – кричала девица. – Настоящего индийского слона!
- Шлён. Деда, шлее-ё-ён, - лепетал мальчик. Дед остановился, и обойти его было нельзя. Я опять смотрел в его затылок. Чья-то тачка ткнула меня в икры.
- Дедушка забыл про слона, - у старика побелела лысина. – Я так простыл перед вылетом, что забыл. Мы пойдем и сейчас купим где-нибудь.
- Шлён! Деда плохой, хочу шлёна, - ребенок зарыдал. Сзади зашумели и приналегли. Тачка опять ударила меня по ногам, отъехала и извинилась.
- Да, что ж ты такое! Ничего тебя попросить нельзя. Такую дрянь даже не смог сделать. Ребенку игрушку купить, - завелась соскучившаяся дочь.
К нам протискивался товарищ в форме. Он размахивал рацией и нервировал встречающих. Старик беспомощно озирался по сторонам. В его глазах проступили слезы. Он искал выход и не находил его. Толпа придавила сильнее, желая смести меня и старика с внуком. Орущий Петюня висел на дедовом плече лицом ко мне. Я вытащил из кармана ключ от машины, которую бросил в Делийском аэропорту (она мне уже не понадобится!), и протянул малышу.
- Вот твой слон, малыш. Дедушка его потерял, а я нашел. - Петя выключил звук и схватил подарок жадной ручонкой. На цепочке раскачивался золотой слон. Старик хотел мне что-то сказать, но я его остановил.
- Ерунда, бронзовая игрушка. Никаких проблем.
- Петюня, скажи спасибо дяде за слона, которого дедушка потерял, - дочка недобро присела на слово «потерял». Через минуту я уже не видел ни старика, ни его внука, ни любящей дочери.
Этот брелок подарила мне моя любовь. Она верила, что золотая фигурка животного принесет мне счастье. Я впервые увидел Принцессу на концерте во Дворце Слонов. Мне со сцены было хорошо видно веселую девочку, сидящую в королевской ложе. На приеме, который был дан после нашего выступления, мы познакомились ближе. Дворец был настолько большим, что за восемь лет я ни разу не встретился с ее родителями. В королевских покоях каждый жил своей жизнью, не замечая других обитателей.
Принцесса одаривала меня очень щедро: машины, яхты, деньги. После смерти Принцессы я начал избавляться от подарков. И только что отдал мальчику предпоследнее, что у меня осталось от нее. Последний же подарок, полученный от нее, я не смогу отдать никому. Когда Принцесса ощутила первые симптомы страшной болезни, она тут же изолировала меня. Но было поздно. Наследница трона уже поделилась со мной всем, что у нее было.
(с) Йосич 2008