Ожидание

Эта семнадцатилетняя вертихвостка проходила мимо пустой скамейки уже в пятый раз. Компания парней, расположившаяся через аллею на такой же старой, облупившейся и покосившейся, но вот уже не первое десятилетие не терявшей своей привлекательности скамейки, с удивлением, сдерживае-мыми улыбками и тихими смешками следила за этой юной Афродитой.
По аллеи прошествовала чинная пара пожилых людей. Вероятно муж и жена. В их жизни уже безраздельно властвовала осень, тихая пушкинская осень, со всевозможными оттенками золотого, багряного, желтого. Осень, еще часто озаряемая ласковым солнышком бабьего лета, но все же осень. Эта чинная пара людей осени прошествовала мимо посмеивающейся компании, не уделив никому из сидевших ни взгляда, но когда им навстречу процокала рыжеловолосая красавица вся лучащаяся настроением весны, властвовавшим на улицах проснувшегося города, когда их взгляд упал на эту бурю жизнен-ной энергии, торнадо непрестанных улыбок, в их глазах отразилась память собственной весны, память того, что ушло во время. Эта память болезненно отозвалась в их сердцах, и осень сердец проступила на лицах.
Юное дитя весны раздраженно цокало в шестой раз мимо злополучной пустой скамейки, и не обращало внимания ни на что: ни на завистливый взгляд пожилой пары, ни на уже откровенные смешки компании. Неожидан-но она остановилась и напряженно осмотрелась вокруг. Взгляд из раздра-женного каким-то ожиданием, затянувшемся несколько дольше, чем это бы-ло бы разумно и объяснимо, стал сосредоточенным, напряженным, ищущим что-то конкретное. Все внимание девушки обратилось в поиск. Несколько раз обрыскав толпу гуляющих людей и, окончательно убедившись в отсутствие интересующего ее объекта, рыжеволосая нимфа досадливо поморщила но-сик, растерянно потеребила сережку и нерешительно замерла, раздумывая о своих дальнейших действиях.
Она совсем отрешилась от мира, весны, людей, окружения, углубившись в решение своих проблем, что не заметила двигающегося в ее сторону панко-ватого парня и удивленно вскинула глаза, когда он буквально навис над ней и, добродушно улыбаясь, объявил:
- Привет.
Девушка взяла себя в руки и, заученным и отработанным не один деся-ток раз, движением откинув непослушную прядь волос, удостоила созер-цающим взглядом причину, нарушившую ее размышления. Причина про-должала улыбаться, не обращая внимания на неясные подначки и улюлюка-нье своей компании. Девушка окинула парня с ног до головы, затем, чуть на-клонившись и выглянув из-за него, оценила веселящуюся компанию.
- Здравствуй.
- Ждешь кого? – бася немного сильнее, чем это было бы для него естест-венно, парень ответил на оценивающий его взгляд аналогичным.
- Жду, - девушка, приняв какое-то решения, вздохнула и добавила, - Мо-лодой человек, я не в настроении.
- Случилось что? – парень, абсолютно не обращая внимания на ее по-следнюю реплику, продолжал улыбаться. Его улыбка была полна обещания лета. Хорошего, теплого лета. Лета с жаркими июльскими днями, походами с друзьями, вылазками на природу, романтическими прогулками до утра, когда понимаешь, что давно хочешь спать, только тогда, когда видишь разгораю-щееся зарево нового дня. С невероятными ощущениями от прикосновения холодной воды мутной речушки, после знойного дня.
Девушка невольно представила себе радость будущего лета, и ей захоте-лось туда. Радостно визжать, влетая с подругами в реку, затем, выбравшись на берег, подставлять свое юное тело зрелому солнцу. Очнувшись от мечта-ний, девушка благодарно посмотрела на парня. Но кроме благодарности ее взгляд говорил «пока», разговор был окончен. Парень вгляделся в ее глаза, улыбнулся широкой, понимающей улыбкой и, отвесив шутливый полупо-клон, развернулся и зашагал к своим.
Девушка устала «охранять» скамейку и принялась гулять во всю длину аллеи. Люди идущие навстречу ей, идущие за ней, идущие вместе с ней без-застенчиво радовались весне. Кто-то сдержанно и серьезно, распивая дорогое пиво. Кто-то бестолково и суетно, обкусывая тающее мороженое. Кто-то не-торопливо и со вкусом, устроившись на солнце. Люди принимали новое рож-дение весны с присущим только разумным существам радушием и жадно-стью.
Для девушки все эти люди слились в единую массу чего-то радующего-ся, очнувшегося и вбирающегося солнечное тепло. Изредка, в этой мешанине людских улыбок, взглядов, эмоций, возникали лица не соответствующие времени года, захватившему людские умы.
Хмуро окинув девушку холодным взглядом, прошел человек зимы. Его лицо острое и бледное не тронул весенний воздух и лучи озорного солнца.
На обратном пути она снова поймала любопытный взгляд парня из лета. Он сидел в компании таких же здоровых, молодых и крепких парней, но не-уловимо выделялся зрелостью и теплом улыбки.
В конце аллеи сидел одинокий человек осени. Его осень была особенна. Она не была связана с возрастом, как у той пожилой пары. Его осень была настроением, постоянным состоянием души. Грустная красота, но отнюдь не вызывающая жалости. Красота печальная и привлекающая ненадолго, иначе можно сойти с ума от ее грусти и тоски.
Каждый из этих людей жил в своем неповторимом времени года. У каж-дого из них была какая-то своя личная осень, индивидуальная зима, собст-венное лето. И лишь девушка не выбивалась из общей массы. Она была чело-веком весны. Но и ее весна была особенна. Ее весна умела грустить.
С каждым шагом вдоль аллеи разочарование накатывало на нее с боль-шей силой, и лишь вечная весна в душе позволяла ей верить и ждать.
Усталое солнце, отвыкшее за зиму дарить людям тепло, незаметно ска-тилось к закату. Последними лучами оно прощалось с этими копошащимися, но такими милыми и наивными людьми и, раскрашивая облака оттенками крови, обещало вернуться.
Девушка давно перестала мерить аллею своими привлекательными нож-ками, но никуда не уходила, а продолжала стоять возле пустой скамейки. Ра-зошлись люди. Расходилась компания. Попрощавшись с друзьями, парень из лета подошел к девушке и, нерешительно потоптавшись, обратился.
- Ты здесь еще долго будешь ждать?
- Пока не дождусь.
- Может не стоит. Подождешь завтра.
- Нет. Я должна дождаться.
Парень снова нерешительно потоптался, а затем, скинув косуху, протя-нул девушке.
- А то замерзнешь, - пояснил он.
Девушка смотрела на парня не торопясь принимать предложенное.
- Бери давай. Как без надобности станет, снимешь и вон под ту скамейку положишь. Там не тронут.
Девушка зябко повела плечами, обхватила себя за плечи, но куртку не взяла. Парень попилил немного недотрогу взглядом, потом махнул рукой и, аккуратно сложив косуху на скамейку, побежал догонять приятелей.
Бросив последний луч, солнце нырнуло за горизонт. Сумерки крадучись вступили в город. На противоположной от заката стороне неба робко за-жглись огоньки звезд. Выбежала на небосклон танцующей походкой пьяная весной луна. Девушка осиротело стояла в трех шагах от скамейки и продол-жала ждать. Ее глаза наполнились неприкрытой грустью, и ее весна стала по-добна весенней ночи – холодной, зябкой и сырой.
По освещенной фонарями улице горланя песни пробирались двое под-выпивших мужиков. Девушка без всякого интереса повернула голову в их сторону и с легким отвращением человека, не позволяющего себе выпивать до такого непотребного состояния, когда разум и рассудительность уже дав-но спят в алкогольном забытьи, а оставшийся кусочек мозга - больше живот-ный, чем человеческий - творит такие вещи, что поутру кажутся диким снов случившемся наяву. Собутыльники попрощались и разошлись. Один свернул в ближайшую подворотню и растаял в грязном мраке, сгустившемся среди домов и глотающем припозднившихся людей, как голодный и подлый зверь. Второй двинулся в сторону аллеи, продолжая бормотать слова давно и проч-но забытой в трезвом состоянии, но вспоминаемой после пары рюмок деше-вой, гаденькой, но такой родной водки, песни. Завидев девушку, он на секун-ду остановился, фокусируя взгляд и раздумывая, чем же могла его обидеть эта благополучная «фифа». Причина не заставила себя долго ждать, мгно-венно всплыла и, тут же канув в забытье, направила его с твердой решимо-стью наказать повинное во всех его бедах общество в лице одинокой девуш-ки.
Девушка стояла и, с медленно сжимающимся сердцем, следила за при-ближающимся уже не человеком.
Алкаш подошел и, пахнув в это юное безгрешное лицо перегаром, во-просил:
- И че стоишь?
- Жду, - девушка не попятилась и потушила свой страх беспечностью весны.
- Меня? – обрадовано и, как ему показалось, заигрывающее поинтересо-вался мужик.
- Нет, - девушка поджала губы, так как упрямый страх вновь накрыл ее, придя с пониманием того, что разговор окончен и сейчас этот отупленный алкоголем представитель сильной половины человечества начнет действо-вать.
Алкаш, не найдя достойного ответа на прямой отказ, вздохнул и двинул-ся в сторону девушки. Та в панике огляделась и не найдя подмоги испуганно зажмурилась.
- Остынь.
Мужик остановился и недоуменно повернулся в сторону пустой скамей-ки. На глазах пьяного человека проступала из воздуха галлюцинация. Галлю-цинация окончательно сформировалась и приняла вид мужчины средних лет в костюме тройке. Девушка открыла глаза, смахнула успевшие выступить слезинки и кинулась к нему. Мужчина поднялся ей навстречу и, выудив из кармана платок, промокнул эти прекрасные глаза, кощунственно тронутые слезами испуга. Вручив ей платок, он усадил дитя весны на старенькую ска-мейку и двинулся в сторону обидчика. Не дойдя пары шагов, он остановился и, слегка прищурившись, оглядел его. Мужик имел почти два мера роста и косую сажен в плечах.
Мужчина оглянулся на девушку. Та почувствовала его взгляд и, посмот-рев ему в глаза, отрицательно покачала головой. Мужчина разочаровано вздохнул и повернулся к ничего не понимающему алкашу, который поти-хоньку трезвел.
- Пошел вон, - в его голосе не было ни угроз, ни агрессии. Его голос был абсолютно безлик, и в нем звучала скука тысячелетий. Мужик посмотрел ему в глаза, неожиданно протрезвев от понимания, резко повернулся и понесся по аллеи совершенно не разбирая дороги. Мужчина проследил его панический бег пару секунд, затем вернулся к успокоившейся и улыбающейся девушке.
- Я же тебе сказал: не сметь меня искать и ждать. Ты другая. Я тебе не пара, - мужчина раздраженно сунул руки в карманы, достал от туда зажигал-ку и прикурил непонятно откуда взявшуюся сигарету. Он сделал пару затя-жек и, поймав виноватый, но довольный взгляд весеннего чуда, бросил сига-рету под ноги, а затем раздосадовано запустил зажигалку в ближайшие кус-ты. Девушка испуганно сжалась и опустила глаза. Мужчина посмотрел на небо.
- Всё горят?
- Да.
- Сколько времени прошло?
- Много.
Они немного помолчали.
- А та, которую мы зажгли, горит?
- Горит. Ее сегодня не видно. Я вчера на нее смотрела.
- Дура, - невпопад бросил мужчина.
-Я или она?
Мужчина посмотрел на девушку и, поймав озорной взгляд из рыжей копны волос, хмыкнул и ответил.
- Обе.
Девушка встала со скамейки и, подойдя к мужчине, осторожно обняла за руку.
- А если б я не пришел?
- Но ведь пришел.
Мужчина еще немного подержал холодный взгляд в небо, затем вздох-нул и, приобняв девушку за талию, взял ее лицо свободной рукой и поцело-вал в лоб.
- Пойдем, погуляем.
- Куда?
- Не знаю. Твое время года ты и веди.
Девушка радостно улыбнулась и походкой хозяйки повела своего кава-лера по улицам.

Новое солнце нового дня молодой весны уже выпустила в мир свои лу-чики, но само не торопилась выглянуть. Парень с взглядом из лета торопливо шел через аллею. Они вчера с ребятами засиделись допоздна, и он с утра чуть не проспал на работу. День в порту, где он работал, начинался рано. Тороп-ливо шагая по аллеи и зябко поводя плечами в легкой ветровки, парень резко остановился возле скамейки, где они вчера сидели. Нагнувшись и пошарив под скамьей, он, ничего не найдя, разочаровано вздохнул, затем взглянул на скамейки напротив и удивленно вытянул лицо. На скамье лежала вчерашняя недотрога. Парень присмотрелся, но так и не понял: дышит ли она. Чтобы убедиться, он подошел к девушке и попытался нащупать пульс. Его пальцы коснулись абсолютно холодного тела. Испуганно отдернув руку, он невольно попятился от безжизненного тела. Увидев в ногах девушки сложенную косу-ху, он мгновенно все понял и пробормотал:
- Дура. Гордая дура. Говорил же: одевай, замерзнешь. Вот девки пошли. Надо было вчера силой увести.
- Я те уведу, - раздалось из-за спины.
Парень испуганно обернулся и увидел молодого мужчину в серых шер-стяных брюках, жилетке в тон, белой рубашке и с пиджаком, перекинутым через руку. Парень недоуменно помотал головой и, тыкая пальцем в строну скамьи, попытался объяснить ситуацию. Мужчина ухмыльнулся хамоватой улыбкой и отрицательно покачал головой.
- Просто она еще не проснулась. День только начинается, солнышко не разогрело, вот весна и холодной кажется, а она ведь теплая, просто ночью прохладно.
- Какая к черту весна? Тут человек замер насмерть. У вас есть сотовый, нужно позвонить в милицию или в больницу.
- Какая, какая, моя… Теперь снова моя, - мужчина шагнул мимо парня и накрыв своим пиджаком девушку, трепетно поцеловал ее в волосы, струя-щиеся, подобно потокам весеннего ветра. Одновременно с этим из-за гори-зонта выглянуло солнце. Девушка пошевелилась и пробормотала:
- Я еще подремлю, мне пока рано.
- Родная нам пора.
Девушка села, сонно потерла глаза и, увидев столбом стоящего парня, улыбнулась и радостно объявила, спеша поделиться радостью со всем миром:
- Дождалась.
- Кого? Кто? - парень от удивления не успел испугаться.
- Его, - мотнула головой в сторону улыбающегося мужчины хозяйка весны, - Я дождалась его.
Парень неуверенно кивнул.
- Пока, - девушка подхватила со скамьи косуху и вручила ее парню.
- Счастливого лета, - мужчина панибратски хлопнул парня по плечу.
Они обнялись и растаяли под удивленным взглядом парня со взглядом из лета.



23 марта 2007 г.