Она выздоровела!

Я смог! Наконец-то я смог это сделать: вышел на улицу сам, без посторонней помощи, в первый раз после той страшной аварии. Ноги почти не слушались, основной упор пришлось делать на руки. Костыли я использовал как ходули. Сложно было всё. Чтобы нажимать на кнопки лифта, надо было опереться спиной на стенку. По лестнице из шести ступенек я спускался минут двадцать, просчитывая каждое движение, чтобы не упасть. Тяжёлая железная дверь подъезда не хотела открываться, так и норовила меня прихлопнуть. Когда садился на лавочку у подъезда, всё тело дрожало от напряжения.

И вот я на улице. Красота-то какая! Кругом лето, солнце, приятный лёгкий ветерок, облака на небе, листва на деревьях зелёная. Люди ходят, машины сигналят. Улица! После года, проведённого в четырёх стенах больницы и дома, я чувствовал себя как в раю. И девушки, девушки! Проходят мимо поодиночке и весёлыми болтливыми стайками. Брюнетки и блондинки, худые и полненькие, красивые, молодые, здоровые! Увы! Все они оставались для меня недоступны. Какая нормальная здоровая девушка захочет иметь дело с инвалидом!

Вдруг в конце улицы я заметил странную процессию. Молодая женщина, сгорбившись, с трудом передвигалась при помощи костыля и страшной старушечьей палки. Её сопровождала красивая девушка, наверное, сестра или подруга. Когда они приблизились, я увидел, что у инвалидки вполне симпатичное личико. Спутница же её была обворожительно красива, особенно впечатляло заботливое участие, с которым она следила за каждым шагом больной. "Товарищ по несчастью", - пронеслось у меня в голове, - "Может, удастся хотя бы заговорить, пообщаться... Она симпатичная, если бы не болезнь... И как красива вторая девушка!"

- Девушка, а Вы лучше меня ходите! - выкрикнул я, когда девушки поравнялись с моей лавкой. И, о чудо! Они остановились, обернулись ко мне.
- Спасибо, - улыбнулась больная.
- А у Вас случайно не позвоночник?
- Нет, я ногу сломала.
- А у меня позвоночник. Год назад попал в аварию...

И разговор завязался. Девушки говорили мало, в основном больная, но и здоровая сказала несколько участливых слов. А я говорил и говорил, рассказывая им про свою болезнь и про свою долгую упорную борьбу с болезнью. Я надеялся, что хотя бы инвалидка меня поймёт. Ведь она такая же... И она вроде бы меня понимала. Я рассказал, как сразу после аварии меня вместо того, чтобы положить на жёсткую поверхность, бросили на мягкую кровать, отчего позвонки сместились. Девушка возмутилась вместе со мной и рассказала, что в той же больнице ей даже не наложили гипс на сломанную ногу. Я рассказал ей, как меня смотрел светила местной медицины и вынес страшный приговор: "Ходить не будет!". Фамилию светилы она не вспомнила, но обе девушки смотрели на меня с сочувствием. Я рассказал ей про свои ежедневные восьмичасовые тренировки и показал перебинтованные ноги. Больная девушка заметила, что тоже делает упражнения и перетягивает сломанную ногу бинтом, но показывать постеснялась. Она робко попыталась рассказать про появившееся у неё во время болезни увлечение интернетом, но мне не хотелось менять тему. Я должен был объяснить ей как мне трудно бороться бороться с судьбой и побеждать, только она, товарищ по несчастью, могла меня понять. И она поняла, и больше не перебивала. Я говорил и говорил, про аварию, про больницу, про врачей, про комплексы упражнений, про то, как стал чувствовать ноги. Девушки слушали и улыбались. Прошло около сорока минут, но я забыл о времени. Я был счастлив - впервые за время болезни я нашёл таких понимающих меня людей.

- Вы знаете, - с неожиданной решительностью прервала меня больная девушка, - я живу недалеко. Вон в том доме, - она мотнула головой вправо, - Я сейчас учусь ходить. Точно обещать не могу, но завтра-послезавтра или на днях я наверняка буду здесь ковылять. Так что, скорее всего, ещё увидимся.
- Извините, нам правда пора идти, - подытожила её здоровая спутница.
- Тогда до свидания, удачи Вам, - от неожиданности я растерялся.
- До свидания! Выздоравливайте! - девушки двинулись в путь, и скоро я потерял их из виду.

Даже не помню, как я в тот день добрался назад, в свою квартиру. Весь вечер в новых радостных надеждах я делал свои упражнения, а на следующее утро пораньше вывалился на свою лавочку. Но они не появились. Напрасно я две недели подряд просиживал на лавочке каждый день до вечера, напрасно торчал у окна. И больная инвалидка с симпатичным лицом, и её красивая спутница как в воду канули. А я ведь даже имени у них не спросил!

Я решил, что, наверное, больной стало хуже. Лежит, бедненькая, весь день дома, а красавица-сестра за ней ухаживает. Интересно, они обе незамужем? Ну ничего, я потихоньку научусь нормально ходить, выздоровлю, вернусь на работу, найду больную девушку и буду за ней ухаживать. А её красивая сестра будет мне благодарна.

Эти вроде бы глупые мечты почему-то сильно поддерживали меня. Я занимался с утроенным упорством, каждый день, по восемь часов, через не хочу, через не могу, без всяких поблажек. Только бы ходить. Ходить! Постепенно мои упорные занятия стали давать результат, ноги становились послушнее. Через три месяца, хоть и при помощи ходунков, я уже мог ковылять из конца в конец улицы, совсем как та девушка.

На очередной такой "прогулке" в мрачный осенний день я и увидел её. Ту, больную! Я не мог обознаться, я слишком хорошо запомнил её лицо. Худенькая, стройная, на каблучках, летящей походкой она прошла мимо, не заметив меня. Она выздоровела!

Даже не помню, как я в тот день добрался назад, в свою квартиру. Я ещё пытался убедить себя, что я, наверное, ошибся, что мимо меня прошла совсем другая девушка. Та - больная и несчастная - по-прежнему лежит дома и ждёт моей помощи. Но жестокий внутренний голос неумолимо говорил, что это не так. Она выздоровела. Я больше никому не нужен.