Призрачное пламя. Глава 26-28

Глава 26

Тишина, абсолютная тишина охватила Эйдану. Тишина и беспросветная темнота. Тело её обволакивала прохладная вязкая масса, сквозь которую она проталкивалась, ничего не видя и не слыша. Казалось, это длится дни, месяцы, годы. Бесконечный путь среди ничто. Обострёнными чувствами она пыталась уловить хоть что-нибудь, но ничего. Ничто, абсолютное ничто. Даже ноги её не касались твёрдой опоры, а опирались на ту же вязкую массу. Ей одновременно казалось, что она проваливается вниз и поднимается вверх, движется вперёд и стоит на месте. Перед мысленным взором мелькают обрывки воспоминаний. Мать, смеющаяся, бежит по Золотому лесу, прижимая к груди букетик голубых цветов… отец стоит на стене замка, волосы его развевает ветер, а по щекам текут слёзы… по дороге к замку приближается женщина с чёрными волосами, а с ней мальчик с недобрым лицом… в Золотом лесу она сталкивается со светловолосым охотником с ласковыми глазами… подземелье, и змея-стрела караулит каждое её движение… пустыня, раскалённый песок, и она прячется от песчаной бури с двумя спутниками… она склоняется над постелью раненого охотника… горячие губы и руки Ларка, обвившиеся вокруг неё… отсеченная голова Крона… предсмертный крик мачехи… лицо мужа… лицо сына.
Вдруг масса вокруг неё издала булькающий звук, резко вытолкнула её, и Эйдана упала на острые камни у врат. Больно ушибла колени и локти. Несколько минут она лежала, не в силах подняться. После полной темноты свет, пусть неяркий, раздражал зрение, и она сощурилась. Голова кружилась, перед глазами расплывались разноцветные круги. Постепенно зрение восстановилось, и она огляделась. Вокруг высились скалы. Серые, неприветливые, кое-где с чёрными прожилками, голые. Ни травинки, ни кустика, ни деревца. С трудом она поднялась. Потёрла ушибленные места, поморщилась от боли, прошептала несколько слов, боль начала утихать. Оглянулась на врата. Они выглядели так же, как и до того, как Эйдана вступила под их арку, но по каким-то едва заметным приметам колдунья поняла, что она миновала границу между двумя мирами и теперь находится по другую сторону врат. Повернувшись к вратам спиной, она оглядела мрачное, затянутое грозовыми тучами небо. Набухшие влагой тучи медленно ползли, задевая острые пики гор. Налетел резкий порыв ледяного ветра. Молодая женщина поёжилась и плотнее запахнула полы накидки. Меж двух громадных валунов она обнаружила начало тропы. Подошла и увидела, что тропа извивается меж камней и ведёт в узкое ущелье, сырое и тёмное. Внимательно осмотревшись, она поняла, что другого пути нет. Постояла, затем, решившись, зашагала по тропе. Когда Эйдана добралась до входа в ущелье, в лицо ей брызнули первые капли дождя. Крупные, тяжёлые, они капали всё чаще и постепенно перешли в ливень. Продвигаясь по ущелью, Она пыталась укрыться от падающей с неба воды, прижимаясь ближе к стенам, но всё равно скоро промокла до нитки. Холодные капли монотонно стучали по голове, стекали по плечам, спине. Накидка отяжелела, и идти стало труднее. Становилось темнее. Видимо, приближалась ночь. Эйдана спешила пройти ущелье, чтобы выбраться на более открытое место, Но ущелье казалось бесконечным. Морщинистые скалы поднимались по обе стороны, покрытые бурыми очень неприятными на вид потёками, зеленоватой слизью. Постепенно ущелье сужалось, скоро Эйдана могла уже коснуться противоположных стен вытянутыми руками. В какой- то миг она уже готова была повернуть назад, но затем решила продолжить путь.
Тропа медленно начала подниматься вверх. Стены ущелья понижались, и впереди она заметила конец ущелья. Дождь ещё усилился. Сплошные потоки ледяной воды низвергались с неба, постепенно переходя в снег. К тому моменту, как она добралась до края ущелья, с низко нависшего неба валили густые хлопья снега. Стало очень холодно. В своей промокшей одежде Эйдана дрожала, но не решалась остановиться и разжечь костёр, чтобы обогреться и обсохнуть. Почему-то она была уверена, что ей нужно покинуть ущелье как можно скорее. Снег валил так густо, что скоро покрыл всё вокруг. Из-за него Эйдана не могла рассмотреть, куда она попала, и брела наугад, стараясь лишь не провалиться в щели, которые то и дело стали попадаться под ногами.
Постепенно горные склоны скрылись за пеленой снега, и Эйдана поняла, что находится на открытом месте. Никаких ориентиров не было, и она просто шла вперёд. Единственное, в чём она была уверена, то, что она движется в одном направлении. Постепенно тело её сковывали холод и усталость. Каждый шаг давался всё с большим трудом. Она шла всё медленнее и, наконец, остановилась. Намного постояла и опустилась на снег. Тело её дрожало елкой дрожью. Ледяными руками она охватила плечи и принялась растирать их. Снежинки покрывали её волосы, налипли на ресницы, холодили щёки и губы.
Вскоре она почувствовала, что по телу постепенно разливается тепло. Её охватила сонливость, и она легла прямо на снег. Снег всё шёл, и медленно засыпал женщину. Она заснула. Ей было тепло и уютно. Такой, наполовину замёрзшей, её и нашёл Дагал. Он добрался до занесённой снегом Эйданы, следуя за белоснежным пушистым зверьком с длинным рыльцем, который вынюхивал снег. Колдун расставил ряд ловушек у самых врат, и как только Эйдана проникла сквозь призрачное пламя, он принялся нагонять тучи с дождём и снегом. Выйдя из своего замка, Дагал долго искал Луанрэ. В какой-то момент ему показалось, что она ускользнула от него, но нет. Когда его пушистый помощник отыскал колдунью, Дагал испытал облегчение. Он долго смотрел на женщину, утонувшую в пушистом снегу. Её длинные ресницы густо покрывали ажурные снежинки. Лицо, мокрое от растаявшего снега, было бледно, губы, плотно сжатые, посинели. Волосы её и вся одежда заледенели. Она выглядела жалкой и беспомощной, но почему-то у Дагала в груди шевельнулся страх. В какой-то момент ему захотелось развернуться и убежать, оставив Луанрэ замерзать в снегу. Но, вспомнив приказ Тельмы, он подошёл к Луанрэ, просунул ей руки под голову и колени и, подняв на руки, зашагал к своему горному убежищу.

***


Эйдана очнулась, почувствовав, что её лицо и руки горят. Казалось, их натёрли чем-то твёрдым и шершавым. Одновременно она чувствовала, как по телу её волнами поднимается тепло. Медленно, очень медленно она будто выныривала из того блаженного состояния, которое охватило её там, в горах, в снежном сугробе. Она услышала треск огня, и сквозь сомкнутые веки ощутила свет, отбрасываемый горящим пламенем. Источник света находился справа от него. Правая сторона тела была согрета его теплом, левая же была всё ещё холодна. На груди, под платьем, она чувствовала лёгкую пульсацию. Там она спрятала талисман, который получила от Обессура. Его, вероятно, не обнаружили. Затем она услышала шаги, и кто-то заслонил от неё пламя. Она не решилась открыть глаза. Кто-то набросил на неё тяжёлую меховую накидку и заботливо укутал.
- Ты так заботишься о ней, и всего лишь затем, чтобы Тельма могла убить её, - услышала она слабый женский голос, показавшийся ей странно знакомым.
- Не твоё дело, - отозвался мужской голос, низкий и глубокий. Обладатель этого голоса постоял немного рядом с Эйданой и отошёл. Она решилась приоткрыть глаза. Перед взором её открылось просторное помещение, стены которого представляли собой сплошной лёд, изукрашенный самыми невероятными узорами. Она заметила, что в некоторых местах лёд начал подтаивать и по стенам стекали капельки воды, оставляя за собой блестящий след. Сама Эйдана лежала на низком ложе, недалеко находился стол, уставленный сосудами разнообразной формы. В дальнем углу комнаты к стене была прикована стоящая женщина. Её руки были раскинуты в стороны, притянутые цепями к укреплённым кольцам, густая грива чёрных волос свисала на грудь, закрывая лицо.
- Этот проклятый огонь растопит мой замок, - недовольно проворчал высокий мужчина с длинными белоснежными волосами, недовольно глядя на пытающее в низком очаге пламя. Сам он старался держаться подальше от огня.
- Ну, так и не разжигал бы его, - отозвалась прикованная женщина. Она подняла голову, и Эйдана, к ужасу своему, узнала в ней свою мачеху, Мону. Та кинула быстрый взгляд в сторону ложа, и Эйдана поспешила закрыть глаза, притворяясь спящей.
- Если бы я не разжёг огонь, она замёрзла бы, - говорил меж тем мужчина. – Но ничего, как только она очнётся, я переправлю её к Тельме, а там пусть с ней делают что угодно. Если, конечно, это, действительно, Луанрэ.
- Ты сомневаешься? – в слабом голосе Моны явственно слышалась насмешка.
- Я не могу понять. Тельма говорила, что Луанрэ – самые опасные для Избранных маги, а тут передо мной всего лишь девчонка.
- Эта девчонка умеет очень многое, уж поверь мне. Она убила меня и моего сына, а мы тоже были маги не из последних. К тому же, теперь она намного сильнее. У неё даже меч есть.
- Да, меч, - он подошёл к столу, на котором лежал, издавая слабое сияние, меч Эйданы. – Странный меч. Несомненно, магический, - он протянул руку, намереваясь коснуться лезвия, но тут же отдёрнул её. По лезвию пробегали вспышки. Меч, казалось, жил своей самостоятельной жизнью. – В нём какая-то чужая мне сила, - прошептал он так тихо, что женщины не услышали его.
Дагал был смущён. Этот меч и странная колдунья с необычными иссиня-фиолетовыми волосами тревожили его, его, Дагала, который никогда не перед чем не отступал. Если бы он не обещал доставить Луанрэ к своей госпоже, он уничтожил бы её. Он чувствовал, что эта женщина – враг, и враг опасный, обладающий силами неизвестными. Внезапно он почувствовал, что за ним наблюдают и, обернувшись, встретил взгляд лиловых глаз. Глаза притягивали его, и он невольно шагнул к ней. Такого с ним никогда не бывало. Дагалу показалось, что он проваливается в пропасть, полную мерцающих лиловых огней. Время замерло. По телу колдуна волнами пробегала дрожь, члены его будто сковали оковы. В ушах тоненько звенело.
- Дагал, Дагал! – услышал он чей-то отчаянный крик и, с трудом преодолев морок, отпрянул. Огляделся и увидел, что Луанрэ стоит перед ним, сжимая меч. Мона истошно вопит и мечется в удерживающих её оковах. Глаза Дагала расширились. Он протянул руку, готовясь поразить стоящую перед ним женщину лавиной холода, но в тело его вонзилось лезвие меча, и от него по телу растекся жидкий огонь. Дагал издал ужасающий крик. Глаза его наполнились болью и недоумением. Он попытался вытолкнуть лезвие, ухватившись за него руками, но тщетно. Клинок проникал всё глубже. Изо рта Дагала хлынула мутная зеленоватая слизистая жидкость, он задыхался, внутренности его плавились. Колени его подогнулись, и колдун рухнул на пол. Жизнь вытекала из него. Луанрэ выдернула меч и, брезгливо скривив губы, обтёрла лезвие, покрытое слизью, о меховую накидку.
Дагал закашлялся, затем выдавил:
- Проклятая…
Она склонилась над распростёртым на каменном полу мужчиной и спросила:
- Где Ларк?
Глаза колдуна закатились, он дёрнулся и затих. Эйдана толкнула его в бок ногой, но он был уже мёртв.
- Проклятье, кажется, я поторопилась, - она явно расстроилась.
- Ты убила его? – услышала она голос Моны и обернулась. Та смотрела на свою падчерицу полными ужаса глазами. Эйдана подошла поближе и с интересом принялась разглядывать ту, что доставила ей столько страданий.
- Странно, что ты жива, - сказала она. – Но это легко исправить, - и она приставила к горлу Моны острие меча.

Глава 27

Ларк очнулся от забытья в тёмном подземелье на холодном, мокром, грязном полу. Вокруг него раздавались стоны, крики, слышался лязг цепей. Где-то капала вода, и Ларк отчётливо слышал стук капель. Он огляделся. Тьма была плотной, но не беспросветной. Очень скоро он понял, что откуда-то сверху поступает немного света. Его глаза быстро привыкли к этому скудному освещению, и он смог рассмотреть, что находится в небольшой каморке с тремя каменными стенами. Четвёртая сторона каморки была отгорожена металлической решёткой от длинного коридора, в который выходили и решётки других таких же каморок. За некоторыми решётками он уловил движение. Значит, он не один находится в этом ужасном месте! Он приник к решётке и постарался напрячь зрение, но смог разглядеть лишь неясные силуэты бедолаг, которые, так же, как и он, оказались заточёнными в каморках. Ларк долго стоял так, вглядываясь во тьму, но тут послышался противный скрип, и в дальнем конце коридора открылась дверь, впустив немного света. В дверь вошло ужасающего вида создание, весьма отдалённо напоминающее человека. Низкий рост компенсировался у него невероятной шириной. Он напоминал бочонок на толстых коротких ногах. Необъятный живот свисал плотным валиком из-за пояса засаленных, грязный штанов, заправленных в растоптанную обувь. Сверху тело прикрывала не менее грязная рубаха, чей распахнутый ворот открывал заросшую густой порослью грудь. Толстая короткая шея почти сразу переходила в голову. Голова, на удивление, была очень мала. Её украшал приплюснутый нос, малюсенькие, широко расставленные глазки и неопрятный рот с толстыми губами. Волосы, остриженные коротко, неопределённого цвета, низко спускались надо лбом, доходя почти до бровей. К поясу вошедшего была прикреплена огромная связка ключей, в руке он держал факел, который нещадно чадил. Ларк подумал, что это страж подземелья. Следом за ним в коридор бочком протиснулись несколько странного вида созданий с округлыми мохнатыми телами, состоящими из слившихся друг с другом голов и туловищ, с несколькими парами суставчатых рук и ног. Они несли подносы с деревянными мисками и кубками. Приземистый страж двинулся по коридору, останавливаясь у каждой решётки и освещая факелом находящегося за ней пленника. Мохнатые создания проталкивали сквозь металлические прутья миски и кубки. Дошла очередь и до Ларка. Страх остановился напротив мужчины и уставился на него своими глазками. Ларк подошёл ближе. К нему тут же просунулась суставчатая рука с миской, в которой было отвратительное по виду и запаху варево, и кубок с жидкостью неприятного бурого цвета с плавающими поверху соринками. Ларк не спешил принять их.
- Где я? – вместо этого спросил он стража. – Что это за место?
Страж облизнул толстые губы, почесал брюхо и хрюкнул. Ларк ухватился за осклизлые прутья решётки и крикнул:
- Где я?
- Он не ответит, - услышал он. Глянув вправо, мужчина увидел, как из-за решётки, напротив, на него смотрит полубезумного вида женщина. Её лицо, когда-то красивое, изборождено морщинами, глаза с тёмными кругами горят лихорадочным блеском, густые волосы, некогда тёмные и блестящие, подёрнуты сединой, грязны. Они спутанной гривой падают ей на плечи. Из-под лохмотьев, бывших раньше роскошными одеждами, проглядывает истощённое тело. – Лучше возьми еду, смертный, другую получишь не скоро.
Ларк протянул руки и взял протягиваемую ему посуду. Страж, меж тем, переместился и перешёл к соседней решётке. Женщина с безумным взглядом буквально вырвала пищу из рук мохнатого создания и принялась поглощать куски пищи, выхватывая их из миски руками и торопливо запивая огромными глотками. Ларк поставил миску и кубок на пол и снова подошёл к решётке.
- Тебе лучше съесть всё, пока страж здесь. Как только он унесёт факел, на твою еду найдётся много охотников, - сказала женщина, глядя на миску Ларка жадными глазами. Тот счёл за лучшее последовать совету и принялся за еду. Вкус был омерзителен, но всё-таки пища утолила голод, а питьё – жажду. Покончив с едой, Ларк снова подошёл к решётке. Страж, меж тем, возвращался назад. Его помощники собирали пустую посуду у тех пленников, что покончили с едой. Мужчина протянул миску и кубок, и по нему скользнул пустой взгляд стража. Когда за ними закрылась дверь, в подземелье снова воцарилась тьма. Ларк долго стоял у решётки, вцепившись в прутья руками, сжимая её так, что ладони пронзала боль. Наконец, он крикнул в ту сторону, где в темноте возилась странная женщина.
- Может, ты мне скажешь, где я?
- Я не обязана отвечать тебе, смертный, - пробормотала она в ответ.
- Прошу тебя! – он изо всех сил вглядывался в темноту и уловил движение. – Прошу, ответь.
- Оставь меня, смертный, - скрипучим голосом отозвалась женщина.
- Если я смертный, то кто ты?
- Я? – женщина расхохоталась безумным смехом. – Я Избранная, великая колдунья Кирка.
- И что же делает в таком месте великая колдунья? – насмешливо спросил Ларк. Даже во тьме он уловил, как блеснули глаза Кирки.
- О, смертный, ты пожалеешь о своей насмешке! - яростно вскричала она.
- Я вовсе не смеюсь. Просто мне хочется понять, - он решил, что не стоит злить Кирку, иначе ему ничего не узнать. – Может, если ты расскажешь мне…
- Рассказать? Тебе? – она снова захохотала. Потом, отдышавшись, продолжила. – Почему бы и не рассказать. Всё равно ты здесь единственный, с кем можно поговорить. А я так давно ни с кем не говорила.
- А остальные пленники?
- Они почти все безумны. Тьма свела их с ума. Тьма и страх. Лишь я сохранила здесь разум, - она почти кричала.
- Тогда расскажи мне, колдунья, как ты попала сюда, и что это за место, - он старался говорить спокойно, и это подействовало. Кирка будто пришла в себя.
- Мы в подземной темнице на острове Самрайя, - начала она. – Сюда сажают тех, кто нарушил законы нашего мира.
- Какой же закон нарушила ты?
- Я? – в голосе её послышалась растерянность. – Я не нарушала законов.
- Но почему тогда ты здесь?
- Меня сюда заточил мой муж, Главный каратель Морген, - она произнесла это тихо, но с такой ненавистью, что у Ларка шевельнулись волосы на голове.
- За что? – решился спросить он. Кирка не ответила. Долгое время стояла гнетущая тишина, Ларк всматривался во тьму, но Кирка не шевелилась.
- А как ты сюда попал, смертный? Ведь ты из Сопредельного мира, - наконец, нарушила она тишину.
- Я не знаю, - ответил Ларк. – Меня похитили и привезли сюда в бессознательном состоянии. И мне ничего не известно о сопредельном мире.
- Должно быть, ты значишь очень много, если тебя приволокли сюда. Обычно мы просто убиваем смертных.
- Убиваете? Вы?
- Да, мы, Избранные. Мы вольны убить всякого. Такова воля нашего Великого повелителя, - в глоссе Кирки слышалась мрачная гордость.
- Великий повелитель – это Шунарра? – Ларк решил выяснить всё до конца.
- Как смеешь ты, ничтожный, произносить его имя? – вскинулась колдунья. Её охватили ярость и испуг одновременно. Этот смертный был не похож на других. Она чувствовала это. В нём было что-то необычное. Долгие годы заточения обострили безумие Кирки, но сейчас она будто очнулась. Ум её прояснился. Она испытывала странное будоражащее чувство, и была уверена, что с появлением этого странного мужчины начнутся какие-то невероятные события. Кирка обладала даром предвидения. Именно этот дар привёл её к безумию. Сейчас же он толкал её на откровения со смертным. Она вгляделась во тьму. В ней едва вырисовывались светлые, до плеч, волосы, широкие плечи, длинные руки и ноги стоящего у решётки мужчины. Она протянула сквозь решётку руку и обратила к нему ладонь. От мужчины исходили волны силы, непонятной, незнакомой Кирке силы. Это напугало её ещё больше.
- Ты… ты не простой смертный, - выдавила она.
- Я обычный человек, - возразил он. – И хочу понять, что происходит.
- Ты знаешь, кто заточил тебя сюда?
- Двое. Мужчина и женщина. Женщина с длинными светлыми волосами, очень красивая, а мужчина с перебитым носом и короткими седыми волосами.
- Тельма и Вардульф?
- Кажется, да.
- Но зачем ты им? – с удивлением спросила Кирка. – И как они тебя захватили?
- Они отбили меня у другого мага, у Зиго.
- Зиго, - прошипела Кирка. – О, я знаю Зиго. Это прихвостень моего мужа. Он помогал ему заточить меня в этом мерзком месте. Подлый и лживый, он заманил меня в ловушку, а затем привёз сюда, на Самрайю, где я бессильна.
- Если это может утешить тебя, Зиго убит колдуном по имени Дагал.
- Дагал, - Кирка издала лёгкий смешок. – Бывший лучший друг, и самый страшный враг. Значит, он всё же добрался до Зиго. Но зачем Зиго понадобился смертный?
- Я не знаю, - Ларк решил не говорить всей правды этой безумной колдунье. – Знаю лишь, что он сделал это по приказу своего господина, кем бы тот ни был.
- А ты знаешь, кто его господин?
– Нет.
- Это мой муж, Главный каратель Морген, - Кирка выкрикнула это имя с яростью, в какую всегда приходила при упоминании мужа. Ларк хотел спросить ещё что-то, но она прервала его. – Помолчи, я должна подумать.
Воцарилось молчание. Минуты текли одна за другой. Ларк, устав стоять, опустился на сгнившую подстилку в углу. Прислонившись к холодной влажной стене, он закрыл глаза. Перед внутренним взором тут же возникла Эйдана. Её длинные шелковистые волосы, которые он так любил пропускать меж пальцев, мерцающие глаза, в которых можно было утонуть, нежные губы, которые так часто улыбались ему, тёплое, податливое тело. Он вспомнил, как последнее время отдалялся от неё. Глупец! Он должен был ценить каждую минуту, проведённую с ней рядом. С ней и Марвином, сыном. От боли защемило сердце. Он вспомнил, как играл с сыном, как они всей семьёй бегали по Золотому лесу, как навещали своих друзей, Стана и Руту. А теперь он здесь, в этом странном месте, в незнакомом мире, который его похитители и эта безумная ведьма называли Сопредельным. Он смутно помнил, как Дагал тащил его и Мону через какие-то врата. Это было похоже на погружение в вязкое болото. С того момента, как он скинул с себя оцепенение, в которое его погрузила Мона, Ларк внимательно слушал и смотрел. Он понял, что ему предстоит роль приманки, которой будут заманивать Эйдану. Приманки, которую две враждующие группы вырывают друг у друга. И у кого бы он не оказался, Эйдане равно грозила гибель.
Он погрузился в забытьё, из которого его вырвал звук отворившейся двери. В коридор снова вошёл страж, и повторилась раздача пищи. Ларк понял, что прошло уже много времени, потому что ощутил голод, и в этот раз, несмотря на непривлекательность еды и питья, он управился с ними гораздо быстрее. Пока в коридоре было светло, он снова попытался увидеть Кирку. Заметив, что он смотрит на неё, колдунья отошла подальше от решётки, в самый дальний угол.
Оставшись снова в темноте, Ларк принялся мерить шагами свою каморку. Десять шагов вдоль одной стены, и шесть вдоль другой. Он шагал и думал, сколько ещё ему придётся здесь сидеть.
- Эй, Эй, смертный! – услышал он голос Кирки. Ларк подскочил к решётке и прильнул к прутьям. – Кажется, я поняла, - колдунья говорила дрожащим от возбуждения голосом.
- Что? – крикнул он.
- Я не знаю, зачем ты им нужен, но Тельма и Вардульф хотят с твоей помощью одолеть Моргена.
«Это я и без тебя знаю», - подумал он, а Кирка меж тем продолжала:
- Я думаю, они скоро заберут тебя отсюда. Возможно, ты увидишь Моргена. Тебя, скорее всего, убьют. Но знай, если тебе удастся попасть в Цитадель и уцелеть, ты сможешь сразить Главного карателя.
- Как? – он затаил дыхание.
- Когда я была его женой, я узнала главную тайну Моргена. В его покоях есть камин. В нём горит магическое пламя. Если окунуть клинок в это пламя и пронзить им сердце Избранного, он умрёт. Правда, клинок тоже должен быть магическим.
- Но у меня нет никакого клинка, НИ ПРОСТОГО, НИ МАГИЧЕСКОГО, - Ларк истерически хихикнул.
- Придумай что-нибудь. Ты ведь хочешь жить?
- Значит, ты предлагаешь мне, попав в Цитадель, обмануть всех, ускользнуть, раздобыть магический клинок, попасть в покои Главного карателя, обмакнуть клинок в пламя и всех перебить?
- Ну, да.
- Ты безумна, женщина! – завопил он.
- Тебе нечего терять! – заорала она в ответ. – Это единственная твоя возможность.
- Что же, если так, то я обречён, - тихо сказал он. На какой-то миг, когда Кирка только начала говорить, в нём мелькнула безумная надежда на спасение, но её план был совершенно неосуществим.
Кирка больше не говорила с ним, не отвечала на его вопросы. Ларк не знал, сколько дней и ночей минуло после этого разговора. Здесь, в темноте, терялось ощущение времени. Лишь приход стражника с его многорукими помощниками был знаком, что ещё один день прошёл.

Глава 28

Эйдана стояла перед прикованной Моной. Как давно она в последний раз видела свою мачеху! Как долго считала её умершей! До последнего момента ей не хотелось верить, что Мона воскресла. Эйдану снова охватили ненависть и гнев. Она сжала в ладони рукоять меча и шагнула ближе.
- Как получилось, что ты жива? – спросила она.
- Меня воскресили, - Мона не отводила глаз от клинка, на котором ещё пузырилась кровь Дагала.
- А Крон? – любопытство пересилило гнев.
- Только голова, - мачеха судорожно вздохнула. – Она осталась в Цитадели.
- Это ты похитила Ларка, - она не спрашивала, а утверждала. – Зачем?
Мона тихонько и зло рассмеялась.
- Ты думаешь, что я скажу тебе? – она с презрением посмотрела в ненавистное лицо падчерицы. Та устало вздохнула, подняла меч и приставила острие к горлу Моны.
- Не хочешь говорить – не надо. Я убью тебя, и, когда ты снова воскреснешь, если воскреснешь, я буду уже далеко.
Глаза Моны расширились от страха. Она почувствовала лёгкий укол. Кончик лезвия рассёк кожу на шее, и из пореза потекла струйка крови.
- Но тогда ты не найдёшь своего жалкого мужа! – в страхе вскричала она, пытаясь отодвинуться.
- Найду, - твёрдо отозвалась Эйдана и надавила ещё сильнее. Мона поняла, что ещё немного, и она перережет ей горло.
- Я готова помочь тебе, - вскричала она. Её напугала та лёгкость, с которой Эйдана одолела такого мощного колдуна как Дагал, и она решила любой ценой обмануть падчерицу. Сердце её жгла мысль о мести, но она понимала, что сейчас беспомощна. Если она не одурачит Эйдану, та снова ускользнёт от неё. – Я готова помочь, - повторила она.
- Говори, - Эйдана опустила меч.
- Я похитила твоего мужа, чтобы ты пришла сюда, в этот мир, - торопливо заговорила Мона. – Я сделала это по приказу моего господина, Главного карателя Моргена. Сейчас Ларк у него, - солгала она. – Я должна была доставить тебя к Главному карателю. Как только ты попадёшь к нему, твой мужчина погибнет.
 - Где находится Морген?
- Он в Цитадели.
- Почему же тогда ты не с ним? – спросила недоверчиво Эйдана. - Почему я нашла тебя здесь, прикованной к стене?
- Дагал выследил меня и захватил, - ответила Мона.
Эйдана отошла от неё и приблизилась к останкам Дагала. От колдуна осталась только груда одежды и огромная склизкая лужа. Огонь в очаге погас, и леденящий холод воцарился в помещении.
- Дагал был здесь один? – спросила она, возвращаясь к Моне.
- Да. Я больше никого здесь не видела.
Эйдана села на низкий табурет у стола и задумалась. Она не знала, что делать. Ларк в руках ужасного мага, одного из Избранных, в недоступной Цитадели, куда ей не пробраться незаметно.
- Что ты решила? – оторвал её от раздумий голос Моны.
- Ты поведёшь меня в Цитадель. Доставишь к Главному карателю так, будто захватила в плен, - ответила она и, заметив, как блеснули радостью глаза Моны, добавила: – Не надейся обмануть меня. Ты поклянёшься мне самой страшной клятвой. Клятвой своему господину, а я скреплю её заклинанием. Как только ты решишь предупредить Моргена или кого-либо ещё, что я пришла добровольно, ты умрёшь.
- Я не настолько глупа, - прошипела Мона, про себя проклиная Эйдану. Она надеялась как-нибудь вывернуться. Только бы доставить ненавистную падчерицу в Цитадель, а уж там… Страшные муки, уготованные Луанрэ, станут достойным возмездием за её смерть. Нехотя Мона произнесла слова клятвы, призывая в свидетели Великого Шунаррру. Затем, Эйдана встала напротив Моны и, протянув руки ладонями вперёд к колдунье, принялась читать заклинание. Мона почувствовала, как её охватило вялое равнодушие. Она готова была следовать за своей падчерицей и подчиняться всем её приказам. После Эйдана с помощью меча разбила оковы.
- Как мы доберёмся до Цитадели?
- Полетим на эсмаргах, - заторможено ответила та. Последовав за мачехой, Эйдана шла длинными коридорами и огромными залами замка Дагала, в которых с потолков свисали громадные сосульки, а стены украшали морозные узоры. Поднимаясь всё выше, они достигли открытой площадки, на которой, к вделанным в стену кольцам были привязаны несколько остроухих зелёных эсмаргов, крылатых ящеров. Они били по бокам тонкими раздвоенными хвостами и высовывали из пастей раздвоенные языки. Отвязав двоих ящеров, Мона и Эйдана уселись в сёдла и, расправив кожистые крылья, ящеры взмыли с серое, затянутое тучами небо. Там, в высоте, было страшно холодно, сыпал колючий мелкий снег, и Эйдана плотнее закуталась в свою накидку, предусмотрительно прихваченную из помещения, где она расправилась с Дагалом. Мона позволила ветру развевать свои густые чёрные волосы, стараясь выбросить из головы мысль о том, что она выполняет приказы той, кого недавно мечтала погубить.
Эсмарги быстро покинули горы, снег прекратился, и под ними расстилалась пустынная равнина, покрытая скудной растительностью. Кое-где равнину пересекали мелкие речушки. Они несли свои воды к виднеющейся у самого горизонта полосе воды.
- Что это? – крикнула Эйдана, указывая в сторону этой полосы и стараясь перекричать свист ветра, воздаваемый взмахами крыльев эсмаргов.
- Это море, - крикнула в ответ Мона. – Его воды мертвы. Посреди моря есть остров, на котором томятся в заточении маги. Если тебе повезёт, ты попадёшь туда и многие годы проведёшь в мрачных подземельях.
Эйдана передёрнула плечами. Мона, даже под заклятием, не могла удержаться, чтобы не наговорить гадостей. Полёт продолжался, и вскоре эсмарги уже летели над раскалённой равниной. Воздух стал горячим, он поднимался колеблющимися волнами от алой земли. По равнине двигались во множестве странные, пугающие создания. С огромной высоты они казались крошечными, но Эйдану всё равно пробила дрожь. Вдали, посреди равнины, она увидела громадную чёрную крепость, чьи острые шпили распарывали серое небо, вздымаясь на невиданную высоту.
- Это Цитадель, - крикнула Мона. – Мы почти у цели.
- Помни, - Эйдана метнула на мачеху быстрый взгляд, - ты должна отвести меня прямо к Моргену.
Мона кивнула. Эсмарги начали снижаться.

***

Ларк поднял голову. Дверь в подземелье с грохотом распахнулась, и в коридор, мгновенно залитый ярким светом, ввалились ужасного вида создания. Их огромные туши, затянутые в переливающуюся серебром броню, ступали на толстых ногах. Жёлтые глаза и свисающие с морд щупальца выглядели устрашающе. У каждого было по две пары рук, оснащённых острыми мечами. Предводительствовал ими высокий, высохший, похожий на скелет, обтянутый кожей, старик. Его седые волосы редкими прядями свисали до плеч. Огромные, навыкате, глаза и длинный крючковатый нос придавали ему вид диковинной птицы. Он зашагал вдоль решёток, вглядываясь в пленников, которые спешила забиться как можно дальше, в самый тёмный угол. Добравшись до каморки Ларка, он остановился и всмотрелся в пленника.
- Это он, - вымолвил он скрипучим голосом. – Встань, смертный! – велел старик. По его знаку страж, трясущийся от страха, проскользнул к решётке и открыл её. Ларк, поднявшийся на ноги, смотрел на старика и его ужасных спутников, как вдруг послышался голос Кирки.
- Огден, - окликнула она, и старик обернулся. Глаза его удивлённо распахнулись.
- Госпожа! – вскричал он и шагнул к колдунье, задрожал и отвесил ей низкий поклон. – Госпожа, это ужасно, вы здесь… - голос его прервался.
- Что делаешь ты здесь? – повелительно спросила та. Старик шагнул к самой решётке и прошептал:
- По приказу вашего супруга я должен был отыскать смертного, похищенного Тельмой и Врадульфом. Мы долго искали его по всем тайным местам, и, наконец, нашли здесь, на Самрайе.
- Что же, выполняй свой приказ, - Кирка махнула рукой в сторону Ларка.
- Что я могу сделать для госпожи? – трепеща, спросил старик.
- Ничего, - горько усмехнулась Кирка. – А впрочем… Вот что. Береги этого смертного. Доставь его к Моргену в целости и, если получится, - тут она приблизилась к решётке, старик склонился к ней, и она прошептала ему на ухо несколько слов. Старик резко выпрямился и удивлённо взглянул на колдунью. Та кивнула и приложила палец к губам.
- Как велит госпожа, - пролепетал старик и, отвесив ещё один низкий поклон, подошёл к каморке Ларка. – Следуй за мной, смертный, - велел он. Ларк шагнул вперёд, одно из чудовищ ловко связало ему руки за спиной, и он зашагал по коридору, бросив последний взгляд на Кирку, которая загадочно улыбнулась.

***

Эйдана и Мона спешились во дворе Цитадели. Эйдана накинула на голову капюшон накидки, стараясь скрыть лицо от любопытных взоров, и плотнее запахнула её, так, чтобы не виден был висящий у пояса меч. К ним тотчас же подбежал прислужник с узкими глазками-щёлочками и вытянутым носом.
- К кому вы прибыли? – гнусаво спросил он.
- Я Мона, - горделиво ответила мачеха Эйданы. – Из свиты Главного карателя Моргена. Он посылал меня с поручением, ждёт моего возвращения.
- Прошу простить, госпожа, но порядки ужесточились, - он суетливо перебирал тонкими ручками. – Кто может подтвердить это?
- А моего слова тебе недостаточно? – гневно спросила Мона.
- Нет, госпожа, - твердо ответил прислужник. Тут во двор вышел высокий мужчина с обилием серебряных украшений на лице. Его высокая фигура затянута была в переливающуюся бордовую ткань. На груди красовалась толстая цепь с крупным кроваво-красным камнем в филигранной оправе. Мона кинулась к нему.
- Нетвал, господин! – закричала она. Мужчина обернулся и удивлённо оглядел колдунью.
- Мона? Как ты здесь очутилась?
Она подошла очень близко и прошептала:
- Мой господин, мне нужно срочно увидеть Главного карателя.
Нетвал оглядел женщину с подозрением и заметил за ней закутанную в накидку фигуру.
- Кто это? – спросил он, легко кивнув в её сторону головой.
- Это та, кого вы давно ждёте, - едва слышно ответила Мона.
- Тебе удалось?..
- Да.
Обернувшись к прислужнику, с любопытством прислушивающемуся к их разговору, Нетвал весомо проговорил:
- Эта женщина и её спутница пройдут со мной. Предупреди стражу.
- Да, господин, - отвесил подобострастный поклон прислужник, и кинулся к ведущей со двора в крепость двери.
- Она под заклятием? – спросил Нетвал, подходя к Эйдане, всё это время неподвижно стоящей посреди двора.
- О, да, - ответила Мона, пытаясь унять предательскую дрожь, охватившую тело.
Нетвал заглянул под капюшон, прикрывавший голову Эйданы, и встретил её безучастный взгляд. Она смотрела прямо перед собой неподвижным взором, Казалось, не реагируя на окружающее.
- Прекрасно, - прошептал он себе под нос. Затем обернулся к Моне и негромко приказал, - Ступайте за мной.
Мона взяла Эйдану за руку и потянула за собой. Следуя за Нетвалом, они вошли в большие двери, миновали многочисленные переходы и залы и приблизились по хорошо знакомой дороге к покоям Главного карателя.

***

Морген, удобно устроившись в кресле, оглядывал стоящего перед ним мужчину. Несмотря на грязь на лице и рваную одежду, тот стоял прямо смотрел в глаза Главного карателя, не отводя взора карих, с золотистыми искорками, глаз. Прядь светлых волос падает ему на лоб, светлые брови нахмурены, губы плотно сжаты. С него только-только сняли ремни, которыми были опутаны руки, и он растирает затёкшие запястья.
- Значит, это есть тот смертный, которого похитили Тельма и Вардульф? – Морген слегка обернулся к Огдену.
- Да, - ответил старик. – Мы нашли его в подземной темнице Самрайи.
Морген нахмурился. Упоминание об острове навело его на мысль о Кирке, неистовой, безумной Кирке, которую он заточил там, устав от её непрерывных безумств.
- Там, на острове, ты никого не встретил? – он вперил взгляд в Огдена.
- Нет, никого, господин, - сдерживая дрожь, ответил тот.
- Зачем ты развязал пленника? – Главный каратель брюзгливо поджал губы.
- Но что может случиться? Это ведь просто смертный, - отозвался старик, - и он так напуган, что не посмеет и шевельнуться.
Морген хмыкнул и, протянув руку, взял со стоящего рядом столика богато украшенный резьбой кубок с опалесцирующей жидкостью, который поднёс к губам. Пленник, проследив за ним взглядом, увидел на столике, книгу в роскошном кожаном переплёте, а рядом, на подставке, человеческую голову, в которой, к ужасу своему, признал голову Крона, которую ему удалось отсечь в Замке ветров. Морген, перехватив взгляд пленника, развернул голову так, чтобы глаза Крона смотрели прямо на Ларка, спросил:
- Это он? Тот смертный, за которым Луанрэ готова следовать на край света?
- Да, - едва слышно прошептала голова бескровными губами.
- Значит, план твоей матери был не так уж глуп. И если бы она не попала в ловушку…
Его прервал стук распахнувшейся двери. Двое карателей втолкнули в зал упирающихся Тельму и Вардульфа. Волосы женщины были растрёпаны, на морде одного из карателей её длинные ногти оставили глубокие кровоточащие царапины. Правый глаз Вардульфа заплыл. Едва оказавшись в зале, Тельма завопила:
- По какому праву твои прихвостни хватают нас, Морген?
- Они всего лишь пригласили вас для разговора, дорогая Тельма? – невозмутимо ответил Главный каратель, незаметно кивая Огдену. Тот толкнул пленника в сторону камина, в котором плясали язычки синеватого пламени, и встал так, чтобы закрыть Ларка от вновь прибывших.
- Пригласили? – голос женщины поднялся до визга. – Они ворвались в мои покои, перевернули всё вверх дном, схватили меня и брата, - она буквально задыхалась от ярости, меча в Моргена гневные взгляды. Тот сделал знак, и каратели отпустили брата с сестрой, отступили к дверям и встали по обе стороны так, что покинуть зал стало невозможно. Тельма, яростно отряхнулась и пригладила волосы, пытаясь овладеть собой. Вардульф настороженно смотрел на Главного карателя, явно не ожидая ничего хорошего.
- Побеседуем, - Морген указал на два роскошных, обитых тиснёной кожей кресла, стоящих по другую сторону столика. Брат с сестрой переглянулись и, подойдя к креслам, сели. Взяв расшитое покрывало, он набросил его на голову Крона.
- О чём будет беседа? Уж, не о том ли, что ты обращаешься с Избранными, как с последними рабами? – едко спросила женщина.
- Мои каратели немного переусердствовали, - добродушно отозвался Морген, растягивая губы в улыбке, в то время, как глаза его холодно оглядывали брата с сестрой. – Простим их за излишнее рвение.
Тельма, не на шутку встревоженная, постаралась придать себе безмятежный вид.
- Так о чём будет речь? – спросила она, бросив на Моргена томный взгляд.
- Я хотел бы услышать от вас ответы на некоторые вопросы, - Морген приторно улыбнулся. Тельма, сдерживая дрожь в руках, внимательно взглянула на него, всем видом выражая живейшее внимание. Вардульф, набычившись, не сводил с лица Главного карателя тяжёлого взора.
- Я хотел бы узнать, как вы узнали о поручении, которое я дал Зиго? Как вам удалось перехватить моих посланцев и отобрать у них то, что они везли?
- Не понимаю, о чём ты? – протянула Тельма.
- О гибели Зиго и пленении Моны, моих магов, и о захвате одного из смертных, - ласково проговорил Морген, переводя взгляд холодных глаз с одного на другого.
- Тебя ввели в заблуждение, - торопливо отозвалась Тельма, лихорадочно ища ответа и думая о том, как много удалось узнать Главному карателю. – Я не знаю, о чём ты говоришь.
Вардульф открыл, было, рот, но сестра бросила ему предостерегающий взгляд, и он тотчас захлопнул его. Это не ускользнуло от взгляда Моргена. Он усмехнулся так, что у его собеседников застыла кровь в жилах, и вкрадчиво проговорил:
- Может, это освежит вашу память?
Он махнул рукой, Огден шагнул в сторону, и, подтолкнув Ларка в спину, заставил его сделать несколько шагов вперёд.