10. Стихи

            
                В ТОЙ ДАЛЁКОЙ СТРАНЕ...
      

      В той далёкой стране, где мы прожили жизнь,
      Всё построено было на лжи:
      С детских лет нас учили – не проговорись
      И язык за зубами держи!

        Если понял – опасный идёт разговор,
        Не участвуй, не слушай – уйди!
        Чувства, рвущиеся на простор,
        Пусть навеки заглохнут в груди.

      Но молчать тоже было опасно подчас:
      Раз молчишь – значит что-то таишь,
      В страхе липком – улыбка и радость из глаз,
      И “Ура ” в упоеньи кричишь.

        А расплатой за мысли, не за дела,
        Если кто-то услышал твой стон,
        Смерть иль жизнь за решеткой тюремной была.
        Под неслышимый звон похорон.

      Так погиб мой отец. В Златоустской тюрьме.
      Как активный участник дискуссий.
      Тридцати восьми лет. Мог бы сыном быть мне.
      Он погиб, потому что не струсил.

        А семье повезло. В круговерти тех лет
        Нам легко удалось затеряться.
        Но с тех пор и поныне покоя мне нет.
        Мне всю жизнь довелось притворяться.


                     МЕЛАНХОЛИЯ

       Воспоминаний головешки тлеют
       На пепелище пролетевших лет,
       Любимых лица в памяти тускнеют –
       У вечности для них поблажек нет.

Все умирает на земле и в море,
Но человек суровей осужден:
Он должен знать о смертном приговоре,
Подписанном, когда он был рожден.

Мне от того, что все умрут, не легче,
Поскольку я ведь у себя один.
Увы, врачи от старости не лечат
И смерть над нами вечный господин.

Кто верит в то, что отшагав свой век,
Воскреснем мы опять по воле Божьей,
Воистину счастливый человек –
И перед смертью страх его не гложет.

Но, кто не верит, мужествен и горд,
Тот страх таит до смертного порога,
Упрям и честен, как английский лорд,
        И заповеди чтит – не ради Бога.

И сознавая жизни быстротечность,
Он так живет наперекор всему,
Как будто жить рассчитывает вечность
И эта жизнь принадлежит ему.

       P.S.Вторую и последнюю строфы мне продиктовал когда-то давно по памяти случайный сосед по гостиничному номеру в г.Алма-Ата Самвел Самвелович Исаакян, профессор МГУ. Он сказал, что эти строфы из переводов Маршака стихов Бернса.
       

                 ИММИГРАНТСКАЯ ЗАСТОЛЬНАЯ

              Уже не первый год живем мы на чужбине,
              Для нас Юнайтед Стейтс не родина пока.
              По-прежнему нам мил тот горький вкус полыни,
              На части сердце рвет по прошлому тоска.

Безродными назвал нас всех товарищ Сталин,
Евреев он тогда отечества лишил.
Как в воду он глядел – мы странниками стали,
Вдали и от друзей и от родных могил.

              И идиш, и иврит мы предали трусливо,
              Стремились стать как все, традиции поправ,
              Но русскому отдав души своей порывы,
              Мы стали русскими, лишь с родиной порвав.

Мы силы и талант России отдавали,
Хотя пред нами часто захлопывали дверь.
Мы строили дома, лечили, воевали,
Но что-то изменилось – мы не нужны теперь.

              Но зла не затаив на ту страну – подранок,
              Все помыслы о ней сочувствия полны,
              Я выпить предлагаю – наполните стаканы!
              За отчий край, в котором мы были рождены.


                   ТОЧКА ЗРЕНИЯ

       Мне безразличен Пушкин – человек,
       Каким он был – приятным или мерзким,
       Как вписывался он в свой бурный век,
       Пред кем он лебезил и с кем бывал он резким.

       Был Пушкин юдофоб иль юдофил,
       И был ли прадед африканцем у поэта,
       Как часто слово “жид” употребил,
       По совести – мне наплевать на все на это.

       Пускай биографы, пытаясь скрыть злорадство
       И строя на песке свои теории,
       Для оправданья собственного ****ства
       Смакуют Пушкина любовные истории.

       Мне дороги его стихотворенья…
       Как часто средь житейской суеты
       Я вспоминаю “чудное мгновение”
       И слышу – “гений чистой красоты”.

       Его стихи – живительная влага
       Для странника, бредущего в пустыне,
       Им вреден затхлый воздух саркофага,
       От сладких славословий Муза стынет.

       И покидая Родину навеки,
       К лишеньям на чужбине не готов,
       Я взял с собой из всей библиотеки
       Два тома избранных его стихов.

       
                РАБСКИЕ  ЧЕРТЫ

Слава, слава, слава героям!
А, впрочем, героям довольно воздали дани.
Давайте поговорим о дряни.
В.Маяковский

          Уж много тысяч лет мы мечемся по свету,
          Ни одному народу не мил сосед – еврей,
          Вопросов о причинах больше, чем ответов.
          Да, иногда нас терпят, но нет средь них друзей.

          Не сложно обвинять во всем антисемитов,
          Но, может быть, и в нас источник наших бед?
          Ведь Книги мы народ и гордость не пропита,
          Так почему пред совестью своей не дать ответ!

          Быть может, потому нас, в частности, не любят,
          Что в наших генах есть и рабские черты,
          По ним, а не по лучшим, о всем народе судят.
          От них мы не свободны – ни он, ни я, ни ты.

          К тем, кто богат и знатен, нас злая зависть гложет,
          К тем, кто убог и беден, - презрения полны.
          Общины нет у нас и быть ее не может –
          Неприязнью взаимной мы все разобщены.

          Угодливость и лесть соседствуют с нахальством,
          С корыстной хитростью – святая простота,
          И показная скромность – с жирным чванством,
          С обжорством – лицемерие поста.

       Как много рабского копилось в нас веками
       С тех пор, как наших мальчиков бросали в мутный Нил,               
       И, может потому остались мы рабами,
       Что мало по пустыне нас Моисей водил.

       Не многие со мной во всем будут согласны.
       Действительно, есть масса порядочных людей,
       И выводы мои на первый взгляд ужасны
       Для тех, кто замыкается в кругу семьи своей,

       Для тех, кто соплеменнику на зуб не попадался,
       Для тех, кому не сбыли испорченный товар,
       На чьем горбу мерзавец в рай въехать не пытался,
       С чьего бульона жулики не сняли свой навар.

       Да, рабские черты не только нам присущи,
       В других народах тоже их не перечесть.
       Но я – еврей, и я хочу, чтоб лучше
       Стал мой народ, чем он сегодня есть.