Хамелионша в квадрате продолжение 8

       Николай Лазаревич устало перешагнул порог своей квартиры. Усталость валила с ног, но есть хотелось ещё больше, день выдался не из лёгких. Раздевшись, заглянул на кухню, поставил кипятить воду для пельменей, и быстро и сытно. Сам отправился в ванную комнату освежиться, хотел только умыться, но поддался искушению, и принял контрастный душ, вышел из ванной комнаты, свеж и полон сил. Сварил пельмени, поужинал с удовольствием, только сел в кресло перед телевизором, зазвенел звонок телефона.
       - Николай Лазаревич ничего не могу понять, кровать заправлена, её нет, два мордоворота её ищут, я сказала с испугу, что она умерла – тараторила в телефон медицинская сестра
       - Аня, ты про Тамару говоришь – спросил Николай.
       - Да – голос женщины дрожал, выдавая её волнение.
       - Кто был, когда? – нетерпеливо расспрашивал он.
       - Да только, что! - ответила она.
       - Тебя не обидели? – вопрос был не праздный.
       - Нет – медсестра поняла, что легко отделалась, могло быть и хуже.
       - Ладно, сейчас приеду – машинально произнёс Николай.
       Он положил трубку и замер в ожидании, знал, если Наталья жива, позвонит, номер телефона, он положил ей в карман больничного халата. Нашёл ключи от квартиры друга, который находился в данный момент в длительной командировке, положил в карман. Сел возле телефона и замер в ожидании, прошла целая вечность, пока телефон зазвонил.
       -Николай я в опасности, приезжай в парк к больнице, мы к тебе выйдем, постарайся остановиться не в свете фонаря – выпалила Наталья.
       - Кто мы? Ты не ранена? – спросил Николай.
       - Нет, я не ранена, я здорова, на сколько это может быть в моём состоянии, ждём, моргни светом – Наталья повесила трубку, долго говорить в данный момент не было сил.
Одев, штатскую одежду он поспешил к машине.
       Пётр и Наталья стояли в парке, прижавшись к дереву, Наталью била дрожь, подкашивались ноги. Почувствовав, её слабость, Петр притянул Наталью к себе, она не сопротивлялась. Постепенно дрожь прошла, а слабость осталась, она едва держалась на ногах. Когда подошла машина и мигнула светом, Петр огляделся, если и были прохожие, они спешили по своим делам. Он подхватил Наталью на руки, почувствовал её приличный вес, расстояние было невелико, и она облегчили его задачу, крепко уцепившись за его шею. Машина тронулась, все молчали, проехав несколько кварталов, Пётр попросил остановить машину. Николай, выбрав не очень освещенный участок, остановился. Пётр с Николаем вышли и отошли в сторону, Пётр сказал
       - Раз она тебе доверяет, слушай следующее. Я не знаю, кто она, знаю только имя. Я, волею случая, дважды спас её жизнь. Я не знаю, кому она насолила, но насолила она крепко. Адрес куда везёшь её, мне скажи, сам видишь, зла я ей не желаю, нравится она мне. Встретимся завтра, здесь на этом месте, поговорим подробнее. Меня не трать время, не вычисляй, завтра всё расскажу, может, ещё чего узнаю. Запомнив адрес названный Николаем, Пётр ушёл.
       Разговор был недолгим, когда Николай сел в машину, Наталья спала, прижавшись к дверке, заблокировав дверь, он поехал на квартиру, о которой знали только трое, Пётр, Николай и его друг Сашка.
       
       Наталья, Наталья, Наталья – Константин повторял и повторял её имя, совсем не хотелось думать о том, что она умерла, вернее убита. Стоя, у окна, Константин вспоминал, как она вышла из парка, замерла, а потом направилась к ним. Как они потом встретились глазами, как шестое чувство подсказало ему, что нужно сделать именно так, как она говорит. Как с интересом наблюдал за её разговором, ему нравился её голос, манера говорить, быть интересной собеседницей, не быть навязчивой, уметь слушать. Он уже не первый раз всё это вспоминал, и не разу не нашёл того, что могло бы оттолкнуть его, наоборот ему хотелось пережить всё ещё и ещё раз. Он мечтал о других вечерах проведённых с ней. Он никак не мог понять, отвечала ли ему взаимностью Наталья. В своём поведении, она была ровна, спокойна, мила. Успело ли в ней, зародится, то прекрасное чувство, что мучает его сейчас, рвёт на части безвозвратной утратой.
       Многое можно в жизни исправить, но смерть…….
       Чаще всего, она отнимает у нас самых близких и дорогих нам людей.
И опять всплывает в памяти виденье прощального, единственного поцелуя, то приятное чувство желания большего, стремление прижать к себе покрепче и никуда не отпускать. Она была просто неподражаема с этой милой улыбкой, на прощание, с грустинкой в лучистых глазах, чем-то, напоминающих, счастливые мамины глаза. Розы, прижатые к груди, её образ, как фотография на память, чётко отпечатался в его сердце.
       Глаза его были устремлены вдаль, сердце сдавило, огромный ком подкатил к горлу и мешал дышать, по щекам текла скупая мужская слеза, этого не случалось с ним давно, с тех пор, как он похоронил своих родителей.
       Да, только утрата того, что имеем, даёт истинную его цену. Если бы она была жива, он бы ещё долго мучился, решая, стоит не стоит, нужно не нужно, какова она, что хорошее, а что плохое, а смерть в одну минуту очистила её образ от всего что называется жизнью, теперь он чист и безупречен и недосягаем. Манит своей недоступностью, разрывает сердце вклочки. Мысленно он опять извлёк её образ из разбитого сердца, прижал к своей груди и замер с этим ощущением.
       Стук в дверь, вернул его к действительности, заботливая Нина Петровна пришла убедиться, что у него всё нормально, но на его лице прочла совсем другое. Женское сердце подсказало обратное, зная своего хозяина, она и вида не показала, лишь спросила, не принести ли ему чай с лимоном, или может ещё чего нужно, прочитав в глазах ответ, вышла из комнаты. Постояв за дверью, решительно направилась на кухню. Взяла поднос, достала из холодильника графин с коньяком, рядом с графином поставила две рюмки и блюдечко с нарезанным лимоном, постояла, подумала и всё-таки налила чашку крепкого чая, как всегда с кусочком сахара и долькой лимона, и направилась в комнату Константина.
       - Прости, Константин, горе и радость мы с тобой всегда вместе встречали – с этими словами Нина Петровна вошла в его комнату. Они без слов понимали друг друга, Константин молча подошёл к столу, разлил по рюмкам коньяк, поднять на неё глаза он не мог, объяснять что-то не хотел, да этого от него никто не ждал, ему просто протягивали руку поддержки, уважения к его беде, и ничего не просили взамен. Молча, не чокаясь, они осушили свои рюмки, после чего он взял чашку чая и отошёл к окну. Нина Петровна тихонько вышла из комнаты, понимая, что боль в душе у Константина так велика, что нет слов, выразить её. Время лечит всё, всё сглаживает и выравнивает, и она постарается помочь, своей заботой и уважением к этому родному ей человеку, ведь она любит его как родного сына. Уходя, ещё раз открыла дверь и впустила в комнату Филимону, кошка она и есть кошка, приласкается боль и уляжется.


       Тупая боль в ногах и руках заставила Николая проснуться. Руки и ноги ныли оттого, что он спал в кресле, он так и не решился уехать домой, оставить Наталью одну, ведь её пришлось извлечь из больницы, а на доктора он не тянул, поэтому, просыпаясь ночью, напряженно вглядывался в её лицо, но она спала спокойно, несмотря на все тревоги. Наверно, успокаивающие лекарства на ночь она успела принять до побега, этим можно было объяснить её сонливость.
       Сейчас спокойно, зная, что за ним никто не наблюдает, он рассматривал её лицо. Она всегда была симпатична ему, он помнил, как она пришла к ним в отдел, как многие из мужчин пытались затащить её в пастель, но её ровное отношение ко всем окружающим, современем охладила их пыл. Её стали уважать как коллегу, товарища, на неё можно было положиться в трудную минуту. Лишь, иногда она позволяла себе маленькие вольности. Это бывало, когда они всем отделом отмечали какое-нибудь большое событие или праздник, выпив немного спиртного, и в хорошем настроении могла позволить поцеловать себя в щёку или руку, но в такие минуты они проявляли мужскую солидарность, а может ревность, и не позволяли друг другу всерьёз завладеть её вниманием. И очень рьяно оберегали её друг от друга.
       Годы, конечно, берут своё, но этого как-то не замечаешь, когда человек тебе глубоко симпатичен. Звучание голоса, манера говорить и двигаться, приятная улыбка, доброжелательность в общении, стремление выслушать и обязательно помочь, если есть такая возможность в решении проблемы. Если убрать внутренние содержание человека, то это просто кукла. Ему и нравилось в ней то, что внешние данные у неё гармонировали с внутренним содержанием. Она мало изменилась, морщинки у глаз и маленькие пигментные пятна на руках, это просто жизненная проза, без которой, увы, нельзя обойтись.
       Всё это прекрасно, но вопрос, за кем приходила костлявая с косой? – так и остался без ответа, ничего конкретного, что могло бы прояснить ситуацию и выстроить, хоть мало-мальскую, правдивую версию, не было. Валентин Данилович и Николай, пришли к выводу, что без Натальи не смогут пока определиться, выстроить правильную версию. На данный момент у них было два направления: первое было связано с Забережным, они знали о трех покушениях на него, возможно Наталья не вписалась в чью-то схему или увидела, что-то чего видеть не должна. Всё равно убивать было бессмысленно, ведь она ехала на поезд, чтобы навсегда покинуть этот город. Второе направление основывалось на том, что она сама встретила кого-то, кто имел на неё огромный зуб, и имел возможность здесь реализовать своё желание мести. Эту версию они выстроили, в том случае, если покушение планировалось именно на Наталью, а по Тамаре вообще можно сказать ничего, кроме мести любовника, и то под огромным вопросом. Мстить, как выяснилось, было не за что. Отношения у них были взаимны. Разъехались по доброму, без претензий друг к другу.
       Нужно отправляться на работу и часам к одиннадцати приехать сюда с Данилычем, и вместе с Натальей подробненько разобрать все версии, может, что и вытанцуется. Николай Лазаревич встал и пошёл в ванную комнату, быстро разделся и принял душ, после которого почувствовал, как его тело ожило, ушла вялость, скованность, после ночёвки в кресле. Написал записку Натальи, заглянул в холодильник, там было НЗ, значит, позавтракать будет чем, ну а далее война план покажет.