Хамелионикс продолжение 3

Женское любопытство, это страшная сила. И ей подвержены не только слабые характером женщины, но и женщины, волевого склада характера. Наталья с нетерпением ждала назначенную встречу с таинственной Екатериной Львовной. Они расположились, в удобных креслах на веранде. Стол был накрыт для чаяпития, но к чаю они не притронулись, движимые взаимным желанием поскорее покончить начатое.

Екатерина посидела несколько секунд молча, собираясь с силами. Наталья подумала в этот момент, что женщина ей понравилась. Ей совсем не нравились, бездумные кокетку, которым было безразлично, о чём болтать, они наслаждались самим процессом. Ещё, ничего не сказав, Екатерина пробудила в ней, интерес к себе.
- Это началось очень давно – в полголоса, не торопясь, начала она свой рассказ - когда я была ещё ребёнком, лучше сказать подростком – казалось, что Екатерина ушла мыслями в то, далёкое, счастливое детство. На лице, как подтверждение правильности моих мыслей, заиграла счастливая нежная улыбка.
 - Начались летние каникулы, и мы отправились в поход в горы. Когда солнце начало припекать, мы сделали привал, у небольшого горного озера. Место было уникальное. Озеро было в форме правильной окружности. По всему периметру окружено песчаным пляжем. Следующим кольцом был ровный травяной покров, а за ним начиналось нагромождение камней, в которое вплелись растущие деревья. Начало лета, трава и листва на деревьях, нежная трепетная. Птицы заливаются. Мы дружно поснимали с себя одежду и помчались в озеро купаться, но вода своей холодностью, быстро охладила наш пыл. Моментально замёрзнув, мы выбрались на берег и занялись приготовлением обеда. Из всего класса, в поход пошли только одиннадцать ребят и девчат. Взрослых, с нами было двое, наш классный руководитель и мама моей подруги. Валерий Петрович, так звали нашего классного руководителя, распределил нам обязанности, и мы дружно принялись их выполнять. Мне и ещё двум мальчикам достался сбор хвороста, и мы отправились в сторону растущих деревьев набрать сухих веток. Мы отошли на приличное расстояние, набрали целые охапки, сухих веток, Но между делом успевали поговорить, пошутить, и приметить, что-нибудь необычное. Нам на глаза попалась интересная ящерица, черного цвета с яркими жёлтыми пятнами, кожные покровы влажные, даже скользкие. На шее, спине и ноге у неё были глубокие раны. Витька, мой одноклассник схватил её и бросил в воду. Зачем он это сделал, не знаю, только я, бросила свою охапку веток, дала ему хороший подзатыльник, а сама бросилась в воду, чтобы достать ящерицу. Плавала она плохо и если бы я не подоспела во время, она бы утонула, но я успела и спасла, больное животное. Выйдя из воды, я завернула ящерицу в свою косынку, прижала её к груди, чтобы она могла согреться и больше с ней не расставалась. Куда бы я не пошла и чтобы не делала, она всегда была со мной. Было немного странно, что ящерица ни разу не пыталась от меня убежать. Я всегда находила её там, где оставляла. Я видела, что ей больно, ранки были глубокими, и я, как могла, стараясь, облегчить её страдания. Иногда мне казалось, что я слышу её стоны.
Уже когда мы вернулись из похода, ранки на ней стали быстро подживать. Мама моя не стала возражать против её присутствия в доме, а отец её просто не замечал, потому, что постоянно был пьян. Он меня то не замечал иногда, что уж тут говорить о какой-то ящерице. Мы с мамой долго думали, как её назвать, потом решили взять производную от слова лето и назвать её Летой. Я кормила её червячками, которых могла найти в земле. Я часто беседовала с ней, как с подругой и мне казалось, что она внимательно меня слушает. Мне казалось что, если бы Лета, смогла разговаривать, лучшего друга бы мне не найти. Шло время, ранки её зажили, мне даже стало казаться, что глаза Леты, стали смотреть на меня веселее. Я очень привязалась к ней, и мне казалось, что она отвечает мне взаимностью. К концу лета, на голове Леты, стали расти три нароста, и выросли, небольшие, твёрдые словно трезубец, если смотреть на них спереди, то эти жёлтые рожки были похожи на зубцы царской короны.
Наталья Борисовна, сейчас я вам расскажу то, чего не рассказывала даже родной маме, когда она была жива. Пожайлуста не спешите делать выводы о моём моральном здоровье.
Началось это в один прекрасный осенний вечер. Лета, всегда спала в моей спальне, на подушечке, которая лежала рядом с моей кроватью. Было полнолуние, круглый диск луны заглядывал в наше окно. Не знаю зачем, я взяла подушечку вместе с Летой, и положила её на подоконник. Я залюбовалась своей царевной ящерицей и не заметила, как заснула. Утром я не нашла Лету. Я, в поисках Леты, обыскала весь дом. Тогда я ещё не знала, что она просто исчезает. В моей голове это просто не укладывалось. Её не было три дня. Я так привязалась к ней, чувство утраты, не покидало меня. На четвёртое утро, она, как ни в чём не бывало, сидела на подушечке, когда я проснулась рано утром. Я и обрадовалась, но не утерпела и пожурила её за долгую отлучку и всё выспрашивала у неё, как будто она могла мне рассказать, куда она пропала? Со временем я привыкла к тому, что она исчезает. Когда она это делала, мне очень её не хватало. Она действительно исчезала, а не убегала. Убежать из моей спальни, если двери закрыты, невозможно, ведь ящерица не таракан.
Взгляните пожайлуста на это пятно на моей руке. Оно появилось в ту ночь, когда моя Лета, попрощалась со мной. Ночью, я почувствовала, что Лета, бежит поверх одеяла к моей голове, и проснулась. Лета, оперлась на мою руку и смотрела мне в лицо. Мне не хотелось спугнуть её, я открыла глаза и замерла. Так продолжалось некоторое время, потом Лета, прислонилась головой к моей руке, замерла на какое-то время и испарилась. В том месте, где голова её коснулась моей руки, появилось это пятнышко. Что оно вам напоминает, посмотрите внимательно – обратилась к Наталье Екатерина.
- Какой-то рогатый кружочек. Не хотите же вы сказать, что это своеобразный герб ящерицы – Наталья сама удивилась тому, что ею было высказано. Она всегда была реалисткой и вдруг, такая бурная фантазия в её голове. Хотя её глаза и округлились, при этой мысли, собеседница, не обратила на это внимание, и спокойно продолжала дальше свой рассказ.
- Вы правы, но об этом я расскажу вам позже – то, о чём ей предстояло рассказать Наталье дальше, было для Екатерины тяжёлым воспоминанием, поэтому ей понадобилась передышка, чтобы собраться с силами.
- Семья у нас была не очень благополучная, мама у меня была хорошая, а папа сильно выпивал и частенько обижал маму. Мне, как всякому ребёнку, было жаль маму, но и отца я по-своему любила. Мама пыталась уберечь меня от выходок пьяного отца, старалась, поплотней прикрыть мою дверь, чтобы я не слышала, ругани пьяного отца. Была глубокая ночь. Я проснулась оттого, что мне трудно было дышать. Я встала с постели, но, пройдя пару шагов, упала без сознания. Всё что осталось в моей памяти, я помню, как сторонний наблюдатель, словно тело моё лежало на полу в дыму и подбирающемуся к нему огню, а я смотрела на всё это и не задыхалась от дыма, может просто тело, лежащее на полу, не дышало. Вот она видит, что как по мановению волшебной полочки, совсем не откуда, появились ящерки, похожие на её царевну ящерицу Лету. Они бегали вокруг её, суетились, обмазывая её прозрачной слизью. Когда огонь подобрался к её телу совсем близко, ящерицы облепили его со всех сторон, не оставив не кусочка не закрытого тела и не единого волоска. Вдруг раздался звон разбитого стекла и в комнату, через разбитое окно пролез пожарник, подхватил Екатеринино тело на руки и подал кому-то в окно. Ящерки исчезли при появлении пожарника, словно их и не было.
Екатерина очнулась, после того, как ей вдохнули немного свежего воздуха в лёгкие. Первое о чём я подумала, была моя мама. Я стала её звать, но, увы, родителей спасти не смогли. К тому моменту, когда приехали пожарники, спальня родителей, почти выгорела, и они погибли в огне. Катю спасло то, что её спальня была в другом конце коридора, а пол в коридоре был выложен плиткой. А ещё её спасло то, что она вся с ног до головы была смазана, какой-то прозрачной слизью. Она то знала её происхождение, но никому ничего не сказала, только мысленно поблагодарила Лету, за своё спасение.
Через десять дней меня выписали из больницы. Забирала меня незнакомая мне женщина. Мне хотелось плакать, и совсем не хотелось идти куда-то с незнакомой, женщиной, но она незаметно для других показала мне пятнышко на руке, такое же, как у меня и я пошла за ней, ничего больше не спрашивая. Я поняла, что Лета, не бросила меня в беде. Я слепо доверяла ей, как когда-то она доверилась мне. Женщина назвалась Виолетой Михайловной. Её назначили моей опекуншей, после гибели моих родителей.
Мы вышли из больницы и сели в подъехавшую к воротам больницы машину, и поехали. Мне было очень интересно, куда меня везут, но я не стала расспрашивать Виолету Михайловну. Я осторожно рассматривала её. Это была женщина лет сорока, чуть постарше моей мамы. Стройная фигура. Лицо симпатичное, взгляд добрый. Длинные тёмные волосы, заколоты в причёске, такую же причёску делала мама, когда мы с ней ходили в парк, на какой-нибудь праздник. Мы молча поглядывали друг на друга, в надежде, что кто-то первым начнёт разговор, но разговора не получилось
Мы подъехали к дому, который просто утонул в шикарном саду. Навстречу нам вышла женщина, Постарше Виолеты Михайловны. Плотного телосложения, круглым приятным лицом. На её лице сияла добродушная улыбка. Она спустилась с крылечка. Она была похожа на добрую фею на пенсии. Обняла меня, а я почему-то заплакала и долго рыдала на её пышной груди. Она легонько поглаживала меня по волосам и что-то тихонько приговаривала, но я не слушала её. Наконец слёзы мои закончились, и она повела нас в дом.
Дом был большой и светлый. Мне показали, где будет моя личная комната. Начинался новый этап в моей жизни. Я уже не была маленьким наивным ребёнком, каким чувствуешь себя рядом с мамой. Добрую женщину, на груди которой я выплакалась, звали Верой Константиновной, она приходилась тётушкой Виолете Михайловне, и жить мне предстояло с ней, в её доме. Меня это нисколько не огорчило, наоборот, я сразу с первого взгляда приняла душой эту добрую женщину.
 Больше ничего страшного со мной не произошло, пока я не выросла и не стала взрослой самостоятельной женщиной. Лита моя всегда незримо была со мной и вела меня по жизненному пути. Своё одобрение моими поступками она отмечала пятном в виде герба, того, что у меня на руке, а неодобрение размытым пятном. Я привыкла советоваться с ней в трудные моменты своей жизни. Она всегда показывала мне правильное решение, словно всё знала заранее. Есть у нас с ней и знак опасности, это её герб, только цвет у него красный, и горит он красным цветом, пока опасность не минует меня.
Так уж сложилось по жизни, что я плохо разбираюсь в людях, особенно в мужчинах, или чувства которые я к ним испытываю, ослепляют меня, затуманивают мои мозги. Первый раз, когда я влюбилась в парня. На предмете моего вожделения. Прямо на лбу, загорелся красный герб Леты. Я подумала, что Лета, ревнует меня к нему, и проигнорировала сигнал опасности и, что из этого получилось. Мой предмет обожания, лишил меня невинности, и смылся из поля моего зрения, прихватив все деньги из моего кошелька. Пересказать не могу, как я была раздавлена морально. Я бы не пережила такого унижения, если бы Вера Константиновна и Лета не поддержали меня в эту трудную минуту.