А я люблю замужнюю

       Пестрит нынешняя пресса анекдотами.
       Откуда только берутся эти короткие рассказики с остроумной концовкой?
 Из жизни, конечно. Судебная практика ими просто изобилует.
       
       Порой в самый серьёзный момент судоговорения вдруг взрывается такое, что впору, схватившись за живот, покатиться не только со смеху, но и с судейского кресла на пол, в мантии и при всех регалиях государственной атрибутики в виде герба и флага Российской Федерации.
       
       Однако должность обязывает служителя Фемиды воздерживаться от эмоций, помня, что эти «житейские анекдотики» подчас, как вспышки на солнце, несут за собой разрушительные последствия в судьбах сограждан.

       … Рассматривалось однажды под моим председательством на первый взгляд весьма заурядное бракоразводное дельце.
 Банальщина: просил зрелый муж развести его с женой, ровесницей по возрасту. Обоснование к тому выдвигалось набившее оскомину: не сошлись характерами.
 Кто-то где-то и когда-то выдумал такое словосочетание и понеслось: сначала сошлись «по любви», а теперь «по характерам» взаимно друг друга терпеть невмоготу.
       
       А надо ли вообще сходиться характерами?
       Специалисты, напротив, трактуют – лучше, если характеры-то разные: разноимённые полюса притягиваются!
       Я почти всегда ставил себе задачу – сохранить семью.
       А как?
       
       Рецептов кодекс не даёт, всё сугубо личное – дело тёмное.
 Поражённую недомоганием семейную ткань скальпелем формализма и бестактности повредить легко, нельзя переступать грань сложившихся представлений о нравственности и лезть в чужие души непрошенным.
 
       Вот и крутился всякий раз по своему разумению.
Так и по этому делу, о котором речь.
       
       Стараюсь подойти с «флангов», вызвать трудящихся-разводящихся на откровенность, выяснить отчего ныне, называемые юридическим языком, стороны смотрят в разные стороны, а не друг на друга, как когда-то на свадьбе, где, получается, гости не в фигуральном смысле кричали «горько», оказавшись прозорливее брачующихся.
       
       Из туманных ответов супругов сквозит яростное стремление быстрее разорвать ставшие тяжкими гирями «узы Гименея».
 
       Зачем?
 
       Наконец, мои потуги становятся невыносимыми для кого-то из присутствующих в зале суда, и пожилая дама сердито подсказывает истцу:
       - Да скажи же, Виктор, как она тебе рога наставляла в Свердловске и чуть за решетку не засадила по оговору.
       Ба! Похоже мотив раздора не в пресловутых характерах.
       - Да к чему, мама, всё это ворошить? – тридцатилетний маменькин сынок оборачивается к родительнице с вопросом.
       - К тому, - наставляет маманя, - что суду надо показать, какая она у тебя бесстыдница, о чём, между прочим, тебя сразу предостерегала.
       
       Останавливаю «болельщицу»: следует ли раздувать костёр, подбрасывая в него сухого хворосту, ведь потом останется один пепел от семьи.
       
       Но великовозрастный «сынишка» уже завёлся, рубанув воздух рукой, и … вырисовывается следующая картинка.
       
       Уехала жена в санаторий поблизости от столицы Урала, а его в те же дни командировали с работы в Москву по срочной надобности, а потому предстояло воспользоваться авиацией.
       
       Прибыл имярек в аэропорт «Кольцово» с утра пораньше, а там рейс отложили на вечер. Куда транзитнику податься, чтобы убить время?
Решил воскресить в памяти страницы студенческого прошлого, проведённого в городе Свердловске, и укатил в город.
       
       Вдоволь наболтавшись по памятным местам, заскочил в ресторан «Урал», где с сотоварищами когда-то обмывал диплом.
 Уселся за пустовавший столик, начал глазами разыскивать фартук официантки и не поверил своим очам: за столом напротив красовалась его … болезная супруга.
 И не одна – с интеллигентно стрекочущим ухажёром, сидевшим к нему спиной.
       
       Засомневался: она ли это?
       Лишь позавчера страдалицу усаживал в поезд с извинениями, что не может лично доставить к месту оздоровления.
 Прикрылся наш герой дрожащим в руке меню, утратив к оному весь интерес вместе с исчезнувшим тотчас аппетитом, и превратился в сыщика, опознающего выслеживаемый объект.
       
       Лихорадочно сравнивал: платье шифоновое – её, золотая цепочка на шее – похожая, серьги – те самые, что дарил на день рождения.
Вот причёска – совершенно иная, такой моды за ней не наблюдалось ранее.
       
       Пока утопал и выныривал в сравнениях, некстати появившийся официант загородил сферу обзора.
 Отмахнулся от него, дескать, при обилии блюд ещё не сделал выбора, а в это время интересовавшая его пара резво устремилась к выходу.
       
       Рванул за ними вслед и возле гардероба живот к животу прижал изменщицу:
       - Зинка! Ты как тут нарисовалась?
       Стремительный ответ окатил струёй водомёта, каким разгоняют беснующихся при массовых беспорядках или фанатов футбола.
       - Какая Зинка? Гражданин! Пить надо поменьше!
       В какой-то момент мелькнуло в сознании не близняшка ли перед ним или какая-нибудь клонированная особь?
       - Я первый раз в жизни вас вижу. Вы просто вклепались!
       - Вклепался? – уж это-то словечко из лексикона дражайшей половины полностью исключило возможность недоразумения.
И, полный сознания супружеской правоты, пребывая в абсолютной трезвости ума, ревнивец с размаху влепил «артистке» звонкую оплеуху, сопроводив действо благозвучным словоизвержением.
       
       Пока повторял экзекуцию, спутник потерпевшей не шевельнул и пальчиком в защиту пассии, которая возопила о безобразиях хулигана, творимых в приличной ресторации.
       
       Примчавшиеся вышибалы врезали голубчику по шее и всех участников происшествия сдали милиции.
       
       Лишь там неспешно истина восторжествовала. За это время борт «ТУ-154» улетел в белокаменную.
 Несчастный «командировочный» вернулся к месту жительства, не выполнив служебного задания, а «виновница торжества» отправилась долечиваться в санаторий.
       - Было ли это в действительности? – вопрошаю, ничуть не смутившуюся ответчицу. Она, не моргнув глазом, убедительно ответствует:
       - Юмора он не понимает. Я же просто разыграла его.
 Нас повезли на экскурсию по городу в санаторском автобусе. Случайно встретила брата, … двоюродного, зашли освежиться соком …
       - Соком? – подскакивает возмущённый оппонент.
       - Своими глазами видел у вас «Советское шампанское», ты и фужер держала, оттопырив мизинчик, как меня учила. И почему ты меня с «братом» не познакомила?
       - Да я, ошеломлённая твоим видом, даже забыла,.. как его зовут.
       
       По залу прокатывается волнами хохот-грохот, слышны восклицания, дескать, даже имечко «брата» из памяти вышибло. Вот так встреча!
       
       Не без труда удаётся мне восстановить в зале тишину и порядок, а с другого края, где стоит юмористка, похожая на ответчицу личностью пожилая дама перекрывает мои усилия злорадным визгом:
       - А про него, доченька, про его выкрутасы-фокусы что ты молчишь?
       
       Чувствуя, что бракоразводный процесс превращается в эротическое шоу, предлагаю супругам продолжить слушание дела в закрытом заседании, удалив посторонних.
 
       Но не тут-то было!
 
       Женщина вошла, что называется, в раж:
       - Ни в коем случае!
 Да тут и посторонних нет, все – родные, его и мои.
       Не хотела сор из избы выносить, а раз так, то и его выведу на чистую воду.
 Он у меня, знаете ли, поэт. Публикуется, правда, только в личном дневнике.
Нашла его и прихватила на всякий случай.
       
       Пытаюсь остановить её дежурной фразой:
       - Личные письма, дневники можно оглашать только с согласия автора.
       - Пусть читает, - обречённо машет рукой «автор», быстрее разведёте, там ничего особенного нет.
       
       Воодушевлённая милостью, откинув голову назад, будто на сцене, раскрасневшаяся декламаторша воспроизводит, избранную ею, строфу:
       
       Отправилась моя жена
       Лечить себя недужную,
       Пока там лечится она,
       Я здесь люблю замужнюю.

       Вот, видите, совсем, как в песенке «на улицах Саратова», где одна любила женатого, а мой благоверный – замужнюю.
       - Но, может быть, это и впрямь только пародия на песню из фильма?
       - Да это же дневник!
       - И в нём далее сплошная проза: номер телефона и имя – Женечка.

       Не поленилась – дозвонилась к ней. Его сослуживица. Она и скрывать не стала.
Видите ли, её свой импотент не удовлетворяет, она к моему здоровяку пристроилась.
       … Два сапога – пара!
Чем, скажите, не анекдот – по определению Большого энциклопедического словаря – юмористическая притча в жанре городского фольклора с неожиданной концовкой?
       
       Неожиданной таковая оказалась и на сей раз.
 Уймитесь волнения страсти – решил суд, и отложил рассмотрение дела, назначив срок для того, чтобы супруги определились более основательно в своих намерениях.
       
       А уже вскоре почта принесла от них заявление с просьбой о прекращении дела… за примирением.
       Вычерпнули ложку дегтя с едким юмором из бочки семейного мёда и, слава те Господи, одумались.
 
       А то бы пришлось мне делить не только имущество, но и малолетнего сынишку.