Убийца Вселенной

Самоубийство. – Доказательство трусости.
Г. Флобер. Лексикон прописных истин.

Футуристический конгресс Назария.

Философская доктрина марксизма была нацелена всем своим преобразовательным пафосом в светлое коммунистическое будущее. Правда, точную картину этого будущего различные теоретики марксизма-ленинизма представляли себе по-разному. Но требования естественного отбора были всегда очень строги у марксистов, поэтому из всего многообразия возникающих идей и систем выживали только сильнейшие. Остальные уничтожались в непримиримой борьбе по Дарвину. Однако в начале 1990-х годов произошла переоценка ценностей в советском обществе развитого социализма. Из небытия всплыли различные альтернативные философские концепции и, казалось бы, навсегда похороненные идеи. С одной из этих идей, пролежавшей лет двадцать в забвении, познакомил меня мой хороший друг, философ и поэт, Назарий Садовский, ушедший из жизни в возрасте 33 лет в октябре 2003 года.
Дело было в Санкт-Петербурге весной 1995 года. Назарий, тогда уже больной, попросил меня помочь ему перепечатать на пишущей машинке написанную им заказную статью на тему «Идеология и массовое сознание». В процессе перепечатки я включился в эту работу, в и результате статья вышла как наша совместная. В последней части ее Назарий обращался к теме футуристических проектов, в которых идеологи обычно представляют ложную, но приемлемую для массового сознания картину будущего. Этим позитивным проектам будущего противостоят критические футуристические проекты с катастрофическим сюжетом, предсказания экологического кризиса (катастроф) или социальные анти-утопии. Мы проанализировали несколько известных современных футуристических проектов, после чего Назарий поведал мне и будущим читателям статьи удивительную историю, которая как бы подводила итог нашим рассуждениям о двух видах футуристических проектов. Вот цитата из нашей статьи (естественно, что эта ее часть принадлежит Назарию Садовскому).
«В рамках марксизма, впрочем, возникла совершенно оригинальная и неожиданная концепция, автором которой является Э. В. Ильенков. В ней самым странным образом соединились воедино классическая социалистическая утопия о светлом коммунистическом будущем, научном и общественном прогрессе и ужасающая по своему размаху и смыслу катастрофическая судьба Вселенной.
Ильенков исходит из двух предпосылок: во-первых, все, что единожды рождено, с необходимостью должно погибнуть, во-вторых, человек, точнее, сознание, которое репрезентирует человека, есть та высшая форма, в которой природа достигает своего самосознания, и, достигнув осознания собственной гибели, природа возлагает на человека обязанность уничтожить себя. Причем под этим имеется в виду не какая-нибудь локальная экологическая катастрофа в масштабах одной планеты, но тотальное разрушение Вселенной. Человек коммунистического общества доходит до сознания того, что он как высшая природная форма должен оказать эту услугу Универсуму, потому что природа вне человека не способна самоаннигилироваться. Таким образом, человек приносит себе в жертву Вселенную и самого себя, посредством чудовищного взрыва, так что и наша Вселенная, предполагает Ильенков, образовалась за счет того, что предыдущая сознательная форма пожертвовала собой, в результате чего возникло то, что физики-теоретики по причине диалектической непрозорливости называют «Большим взрывом».
Если и раньше мы понимали, что любая футурология идеологична и опасна как для массы, так и для отдельного человека, в том числе и представителя власти, то теперь еще в большей степени становится очевидным, что масштабность претензий идеологического прогнозирования угрожает всему Божественному творению».


Эвальд и поколение борцов и строителей коммунизма.

Меня заинтересовали подробности этой странной марксистской теории, и я начал выуживать сведения о философе Ильенкове и его космологическом проекте. Вот отрывки из биографических сведений об Эвальде, написанных его другом:
«Э. В. Ильенков родился 18 февраля 1924 г. в Смоленске. Имя Эвальд было дано ему по тогдашней моде, чтобы подчеркнуть, что некрещеный: в православных святцах такого имени нет. Именно в то время появились многочисленные Генрихи, Нинели, Владлены, Октябрины и т.д. Однажды мне представили даже человека по имени Маузер. Таков был радикальный отказ от «старого мира», в котором, как мы сейчас убеждаемся, не всё заслуживало абсолютного отрицания». (К слову сказать, отзвуки этого имятворчества на ранних этапах советской власти слышны и сегодня. Так, автор нескольких громких архитектурных проектов в центре Санкт-Петербурга носит фамилию Сопромадзе. Истоки ее таковы. После установления Советской власти в Закавказье в начале 20-х годов, в новых советских республиках оказалось немалое число сирот. Этих детей направляли для воспитания и обучения в различные детские и юношеские образовательные учреждения, преимущественно рабочих специализаций. Безымянным ученикам, часто не знавшим своих родителей, соответственно не имевшим не только фамилий в русском понимании, но и вместо имен носившим уличные прозвища, давали фамилии, приближенные к профилю получаемого образования. Так у предков господина Сопромадзе оказалась теоретико-механическая фамилия. А где-то мирно проживают потомки других послереволюционных сирот, среди которых точно есть носящие гордо-звучную фамилию Поливинилхлоридзе).
Вернемся к биографии философа. «Отец Эвальда, впоследствии видный советский писатель Василий Павлович Ильенков, вскоре после рождения сына переехал в Москву. Семья через некоторое время поселилась в одном из первых писательских кооперативных домов в проезде Художественного театра, на котором теперь, рядом с огромным термометром, висят мемориальные доски в честь советских поэтов Николая Асеева и Михаила Светлова. В этом доме в основном и прошла жизнь Эвальда Васильевича, за исключением тех лет, которые отняла у него война.
В юности Ильенков проявлял большую склонность к искусству, литературе, музыке, в особенности к музыке немецкого композитора и мыслителя Рихарда Вагнера, в творчестве которого его привлекали космизм (возьмем на заметку), идея трагедии абсолютной власти и власти золота, разрушающей все органические человеческие связи: узы дружбы, любви, крови. Сам впоследствии он высказывался в том смысле, что «Кольцо нибелунгов» – это «Капитал» К. Маркса, переложенный на музыку: та же критика отчуждения, если употреблять этот несколько неопределенный термин, превратившийся, по словам М.А. Лифшица, в предмет «научного мародерства» после того, как стали известны так называемые ранние работы Маркса.
Эвальд Ильенков был человеком сугубо мирным, и военная служба для него, как и для многих его сверстников, стала суровой, хотя и осознанной необходимостью. Будучи в физическом отношении человеком отнюдь не могучим, он с честью прошел через суровые испытания Великой Отечественной командиром орудийного расчета, освобождал Белоруссию, брал Кенигсберг, а потом и Берлин. Война не сделала его более воинственным, но научила ненавидеть всякого рода мракобесие, явное или прикрытое демагогической фразой. Человек в общем мягкий и деликатный, легко прощающий обычные людские слабости, он был абсолютно непримирим, когда дело касалось принципиальных вопросов марксистского мировоззрения. Из-за этого его часто упрекали в «нетерпимости» и «некритичности» к самому себе. Из-за этого же некоторые ныне здравствующие либерально настроенные интеллектуалы как будто бы стесняются своей былой дружбы с этим человеком».
Жизнь философа не была отмечена заметными событиями. Ильенков закончил МГУ в 1950 году, поступил в аспирантуру. Через три года защитил кандидатскую диссертацию, посвященную, естественно, анализу работ Карла Маркса. В том же году Ильенков стал сотрудником Института философии Академии наук СССР, где и проработал до конца жизни. С университетскими коллегами Эвальд рассорился вскоре после устройства в академические структуры. В 1968 году им была защищена докторская диссертация на материале немецкой классической философии.
История создания «сугубо мирным человеком» Ильенковым теории уничтожения Вселенной довольно загадочна. Начало этой загадочной истории, завершившейся теоретическим убийством мироздания очень символично. К ней причастен еще один советский философ, тоже фронтовик, и тоже со странно звучащим именем - Побиск. Отчество и фамилия у философа Побиска были вполне человеческие. Побиск Георгиевич Кузнецов. Имя Побиск в переводе с коммунистического языка на русский означает Поколение Октябрьских Борцов и Строителей Коммунизма. Не больше и не меньше, а целое поколение.
Символично и то, что Побиск Кузнецов (так и хочется сказать, что вместе со всем своим поколением) несколько раз был осужден за антисоветскую деятельность в 40-е и 50-е годы. В первый раз взяли прямо из госпиталя, где он ухитрился создать кружок по изучению проблем жизни. В то время всякие «кружки» были подозрительными, а тем более в тех условиях, в которых находился раненый командир взвода разведки Побиск Кузнецов.
Ученик Эвальда Ильенкова С. Мареев вспоминает: «Побиск Георгиевич Кузнецов, который, после очередной отсидки (еще до второй своей отсидки, но после первой), появился в доме Ильенкова, утверждает, что Ильенков познакомил нас с текстом «Космологии» в его присутствии после того, как мы втроем, по его словам, порядочно «надрались». Вообще такое могло быть».
Вообще-то довольно логично, что теория последнего, решительного и сокрушительного удара по Вселенной впервые явилась этому миру в связи с изрядной долей горячительных и возбуждающих воинственный дух напитков.
Так или иначе, но первое представление вселенского убийства самому Марееву не запомнилось. Его учитель Ильенков со своим другом Побиском были более стойкими «пивцами». После этой встречи Ильенков предложил Кузнецову писать статьи в Советскую Философскую Энциклопедию, которую он редактировал. «Поколение Октябрьских Борцов» отметился в ней статьей «Жизнь».
Что же касается до Ильенковской «Космологии», ее публикация задержалась надолго. «Космология духа» была впервые полностью опубликована в сборнике «Философия и культура» (Москва, 1991).
Чтение этого памятника марксистской мысли действительно впечатляет. Уже начиная с заглавия:

Космология Духа

Попытка установить в общих чертах объективную роль мыслящей материи в системе мирового взаимодействия
(Философско-поэтическая фантасмагория, опирающаяся на принципы диалектического материализма)

Начинает Ильенков свою идею со славословий разуму и мышлению.
«…Итак, мышление есть абсолютно высший продукт развития мироздания. В нем, в рождении мыслящего мозга, мировая материя достигает такой ступени, на которой исчерпываются все возможности дальнейшего развития «вверх» – по пути усложнения организации форм движения.
Далее путь может идти только «вниз», по пути разложения этой организации, – в чисто биологически-физиологическую в случае умственной деградации или еще дальше – в простой химизм в случае физиологической смерти мозга.
Путь далее «вверх» исключен. Мыслящая материя мозга, формой движения которой является мышление, есть абсолютно высший и непереходимый предел поступательного развития.
Это – совершенно необходимый вывод всякой научной философии
Иными словами, мыслящий мозг предстает с этой точки зрения как одно из необходимых звеньев, замыкающих всеобщий круговорот мировой материи. В смысле «поступательного» развития это абсолютно высшая точка круга, за нею следует возвращение материи в более элементарные и ранее пройденные формы – в биологию, в химизм, в огненно-жидкую или раскаленно-туманную массу небесных тел, в холодную и недифференцированную разреженную пыль туманностей, в газовый туман междугалактических пространств, в чисто механическое перемещение элементарных частиц и т. д. и т. п…»
Разум, согласно Ильенкову, обязательно дойдет до своей «ручки», когда дальнейшее качественное развитие невозможно. И чем же займется наш высший продукт мировой эволюции, осознав себя на вершине мировой пирамиды?

«Ясно, что где-то во мраке грядущего человечество прекратит своё существование и что вечный поток движения Вселенной в конце концов смоет и сотрет все следы человеческой культуры. Сама Земля будет когда-нибудь развеяна в пыль космических пространств, растворится в вечном круговороте мировой материи...
С этой точки зрения небезынтересно прочертить перспективу в будущее более конкретно, нежели это делалось до сих пор. Что человечество вместе с Землей когда-нибудь погибнет – это бесспорно и не представляет вопроса.
Весь вопрос сводится к тому, как именно это должно произойти. Какие условия сделают гибель человечества столь же неизбежной, сколь и его рождение в лоне всеобщего взаимодействия?
Реально эта роль представляется так: человечество (или другая совокупность мыслящих существ) в какой-то, очень высокой, точке своего развития – в точке, которая достигается тогда, когда материя более или менее обширных космических пространств, внутри которых человечество живет, остывает и близка к состоянию так называемой «тепловой смерти», – в этой роковой для материи точке – каким-то способом (неизвестным, разумеется, нам, живущим на заре истории человеческого могущества) сознательно способствует тому, чтобы начался обратный – по сравнению с рассеиванием движения – процесс – процесс превращения умирающих, замерзающих миров в огненно-раскаленный ураган рождающейся туманности.
Мыслящий дух при этом жертвует самим собой, в этом процессе он сам не может сохраниться. Но его самопожертвование совершается во имя долга перед матерью-природой. Человек, мыслящий дух, возвращает природе старый долг. Когда-то, во времена своей молодости, природа породила мыслящий дух. Теперь, наоборот, мыслящий дух ценой своего собственного существования возвращает матери-природе, умирающей «тепловой смертью», новую огненную юность – состояние, в котором она способна снова начать грандиозные циклы своего развития, которые когда-то вновь, в другой точке времени и пространства, приведут снова к рождению из ее остывающих недр нового мыслящего мозга, нового мыслящего духа...
Ведь если предположить, что мыслящий дух рождается где-то на периферии круговорота мировой материи только затем, чтобы вскоре бесследно и бесплодно исчезнуть, вспыхивает на короткое мгновение на остывающей планете лишь затем, чтобы снова погаснуть, оставив после себя лишь развалины материальной культуры, которые столь же быстро развеет по Вселенной поток ее нескончаемого движения, – если предположить такую судьбу мыслящего духа, то получается весьма странное понимание «атрибута».
Ведь в этом случае мышление оказывается чем-то вроде плесени на остывающей планете, чем-то вроде старческой болезни материи, а вовсе не высшим цветом мироздания, не высшим продуктом всеобще-мирового развития.
Мышление превращается в абсолютно бесплодный эпизод, которого с равным правом могло бы и не произойти вовсе без всякого ущерба для всего остального.
Вряд ли такая роль соответствует месту мышления в системе форм движения мировой материи. Высшая форма ее движения не может быть самой бесплодной и самой ненужной из всех.
Гораздо больше оснований предположить, что мыслящая материя – как высшая качественно форма движения всеобщей материи – играет немаловажную роль в процессе всеобщего круговорота – роль, соответствующую сложности и высоте ее организации.
Почему же не предположить в таком случае, что мышление как раз и есть та самая качественно высшая форма, в которой и осуществляется накопление и плодотворное использование энергии, излучаемой солнцами?
Реально это можно представить себе так – в какой-то, очень высокой, точке своего развития мыслящие существа, исполняя свой космологический долг и жертвуя собой, производят сознательно космическую катастрофу – вызывая процесс, обратный «тепловому умиранию» космической материи, т.е. вызывая процесс, ведущий к возрождению умирающих миров в виде космического облака раскаленного газа и пара.
Попросту говоря, мышление оказывается необходимым опосредующим звеном, благодаря которому только и делается возможным огненное «омоложение» мировой материи, – оказывается той непосредственной «действующей причиной», которая приводит в актуальное действие бесконечные запасы связанного движения, на манер того, как ныне оно, разрушая искусственно небольшое количество ядер радиоактивного вещества, кладет начало цепной реакции.
В данном случае процесс, по-видимому, будет иметь также форму «цепной», т.е. самовоспроизводящейся по спирали, реакции – реакции, создающей своим собственным ходом условия своего же собственного протекания в расширяющихся в каждое мгновение масштабах. Только в данном случае цепная реакция распространяется не на искусственно накопленные запасы радиоактивного вещества, а на естественно накопленные запасы движения Вселенной, на запасы, связанные состоянием «тепловой смерти» в мировом пространстве.
Попросту говоря, этот акт осуществляется в форме грандиозного космического взрыва, имеющего цепной характер, и материалом которого (взрывчатым веществом) оказывается вся совокупность элементарных структур, рассеянных излучением по всему мировому пространству.
С точки зрения современной физики это вовсе не выглядит невероятным».
Вот так! Мы дошли-таки до радикального пункта ильенковского проекта – действительного взрыва всей Вселенной, осуществляемого людьми сознательно и добровольно!!! В полном согласии с эмпирическими данными современной физики, которая, конечно, не пытается выяснить моральные и социальные причины законов материального мира. Ильенкову этого явно недостаточно.
 «Мышление, таким образом, и выступает как то самое звено всеобщего круговорота, посредством которого развитие мировой материи замыкается в форму круговорота – в образ змеи, кусающей себя за хвост, как любил выражать образ истинной (в противоположность «дурной») бесконечности Гегель.
Задача, таким образом, решена при соблюдении всех условий. Ни один из принципов материализма не затронут. Некоторые положения диалектики приобрели более конкретную форму выражения. Мышление понято как действительный атрибут материи, как высший продукт всеобщего развития, как высший цвет материи, который с необходимостью расцветает в ее лоне и при этом дает необходимый с точки зрения всеобщего развития плод. Соблюден и конкретно проведен и закон сохранения и превращения материи и движения. И вместе с этим указан возможный путь, на котором происходит использование излученной звездами теплоты для обратного процесса – процесса концентрации материи и движения в плотную и разогретую туманность, в раскаленные вращающиеся массы газа. Но что не менее важно и интересно с точки зрения проблемы взаимоотношения материи и мышления – гипотеза отводит мышлению, мыслящему духу, такую роль в ходе всеобщего круговорота мироздания, которая гораздо больше соответствует его месту на лестнице развития, чем представление, согласно которому все развитие духовной и материальной культуры, вся история мыслящего духа ведет к нулевому результату, к простой гибели, не оставляющей никакого следа.
Высшая и конечная цель существования мыслящего духа оказывается космически-грандиозной и патетически-прекрасной. От других гипотез относительно финала существования человечества гипотеза отличается не тем, что устанавливает в качестве этого финала всеобщую гибель – гибель, смерть, уничтожение представляют собой абсолютно необходимый результат в любой гипотезе, – а лишь тем, что эта гибель рисуется ею не как бессмысленный и бесплодный конец, но как акт по существу своему творческий, как прелюдия нового цикла жизни Вселенной.
Такого значения за человеком и такого смысла его гибели не может, по-видимому, признать ни одна другая гипотеза».
Дальнейшее изложение столь же уникально, как и общий вид гипотезы.
«Гибель ведь все равно неизбежна, - пишет советский философ, - и ее неизбежности не может не признавать никакая гипотеза на этот счет. И единственное различие между возможными гипотезами может состоять лишь в различных толкованиях объективного смысла и роли акта гибели в лоне всеобщего круговорота мировой материи, места и роли этого акта в системе мирового взаимодействия.
Предлагаемая гипотеза отличается тем преимуществом, что гибель человечества (и мыслящего духа вообще) предстает в ее свете не бессмысленной, как в любой другой возможной гипотезе, а оправданной как абсолютно необходимый акт с точки зрения всеобщего круговорота мировой материи, развивающейся по своим объективным законам.
Смерть мыслящего духа становится подлинно творческим актом – актом, который превращает обледеневающие пустыни межмировых пространств, погруженные во мрак во вращающиеся массы раскаленных, светлых, теплых солнечных миров – систем, которые становятся колыбелями новой жизни, нового расцвета мыслящего духа, бессмертного, как сама материя...
Смерть мыслящего духа становится тем самым его бессмертием. И когда-то вновь – в бесконечно далеком грядущем – новые существа, в которых природа разовьет мыслящий дух, будут – как и мы ныне – созерцать сверкающие над небом их Земли звездные миры с гордым сознанием, что эти миры обязаны своим существованием некогда исчезнувшему мыслящему духу, его великой и прекрасной жертве.
В сиянии звездного неба мыслящее существо будет всегда видеть свидетельство могущества и красоты бессмертного даже в смерти своей мыслящего духа – опредмеченную, чувственно воспринимаемую, а потому не вызывающую никаких сомнений свою собственную власть над предметным миром.
Звездное небо, как и вся окружающая природа, будет для мыслящего существа зеркалом, в котором отражается его собственная бесконечная природа. Через сияние звезд мыслящему духу будет говорить – на языке, понятном только ему, – вечно возрождающийся в своих продуктах бессмертный мыслящий дух.
И в созерцании вечной природы человек – как и всякое мыслящее существо – будет испытывать гордость самим собой, космическими масштабами своей собственной вселенско-исторической миссии – местом и ролью мыслящего существа в системе мирового взаимодействия.
В сознании огромности своей роли в системе мироздания человек найдет и высокое ощущение своего высшего предназначения – высших целей своего существования в мире. Его деятельность наполнится новым пафосом, перед которым померкнет жалкий пафос религий.
Это будет пафос истины, пафос истинного сознания своей объективной роли в системе мироздания».
Сколько красивых слов, посвященных картине самоубийственного акта, предлагаемого к исполнению всему человечеству!! Куда там античному «учителю смерти» - Гегесию! Тот предлагал освободить от страданий только лишь единичные человеческие тела с помощью простого самоубийства, самыми примитивными способами. Ильенков берет на вооружение всю совокупность будущего технического прогресса, а самоубийственный акт предлагают совершить над всем Универсумом, включая неразумных зверушек и птичек, которых, конечно, никто не будет спрашивать, согласны ли они с таким самоочевидным выводом марксистского разума! Но разве это может быть препятствием на пути высшего природного феномена?
«Ясно, что выполнить свою вселенско-историческую миссию мыслящий дух окажется в состоянии лишь на вершине своего развития, своего могущества – до которой нам, людям XX века, разумеется, не дожить. (Вот уж, воистину – слава Богу!). Пройдут миллионы лет, родятся и сойдут в могилу тысячи поколений, установится на Земле подлинно человеческая система условий деятельности – бесклассовое общество, пышно расцветет духовная и материальная культура, с помощью которой и на основе которой человечество только и сможет исполнить свой великий жертвенный долг перед природой.
Для нас, для людей, живущих на заре человеческого расцвета, борьба за это будущее остается единственно реальной формой служения высшим целям мыслящего духа. И к ныне идущей борьбе, к ныне совершающейся деятельности наша гипотеза не прибавляет ничего и не отнимает от нее ничего, прибавляя лишь гордое – и носящее пока лишь чисто эстетический характер – сознание, что деятельность человека одухотворена не только пафосом «конечных» человеческих целей, но имеет, кроме того, и всемирно-исторический смысл, осуществляет бесконечную цель, обусловленную со стороны всей системы мирового взаимодействия».

Такова вкратце космологическая гипотеза Ильенкова. Многим она показалась, и покажется, научно-фантастической, вроде полета из пушки на Луну. Сам Ильенков, кстати, недаром называет все это «философско-поэтической фантасмагорией». Но нельзя, видимо, спорить с его собственной самооценкой: «Такого значения за человеком и такого смысла его гибели не может, по-видимому, признать ни одна другая гипотеза».
Представим на мгновенье, что идея, высказанная философом Эвальдом, нашла отклик в сердцах политиков и всего человечества.
Итак, человечество вдруг решило воплотить убийственно-самоубийственную цель марксистского разума – уничтожить весь мир, уничтожить само себя. В этом случае, разумные люди, пожалуй, были бы вынуждены искать какой-то выход из сложившейся печальной перспективы. Я предложил бы следующий:
Подпольно следует создать компьютерный механизм, который, в результате усилий многих поколений революционеров, стал бы более совершенным, нежели разум промарксистски ориентированных правителей. Тогда следовало вложить в этот компьютерный разум программу, которая уничтожила бы всех людей на планете Земля и не позволила бы этим безумцам, во всяком случае, уничтожить Вселенную.
Далее этот разум, превосходящий по качеству человеческий, начал бы иную историю жизни на Земле.
К слову сказать, подобные утопические проекты уже рассматривались в мировой научно-фантастической литературе. Правда, вряд ли западные фантасты знали о чудовищной машине уничтожения мира, которую вполне серьезно намеревался создать из живых разумных людей советский философ Эвальд Ильенков.


Месть Вселенной.

Вселенная отомстила «новому Гегесию» Эвальду Ильенкову по-своему. Приведу описание последних месяцев жизни философа со слов его друга.
«Где-то в конце сентября (а может быть, в начале октября) 1978 г. мы с Ильенковым отправились на море в Пицунду. После морских купаний запланировали проехать в Ереван и, на обратном пути, в Тбилиси. Ни в одном из этих мест я до тех пор никогда не был, а потому был рад подобному случаю, да еще в сообществе с другом и учителем.
Ильенков, обычно трудный на подъем, на этот раз как-то легко согласился. Купил новый красный рюкзак, у меня был мой старый, и мы отправились...
В Пицунде мы развлекались, как могли. Ильенков один раз даже искупался в море. Вода была уже весьма освежающая и Эвальд Васильевич произнес, необычно возбужденный и радостный, фразу, которая мне по разным причинам запомнилась: «Даже рюмочку выпить не хочется!» Мне стало грустно: его безнадежно больная душа уже давно искала утешения в «рюмочке», а в то, что морские купанья могут заменить такому человеку рюмочку, я никогда не мог поверить. И подтверждением тому было его в общем-то в основном грустное настроение, никак не соответствующее всей курортной обстановке, и его обычный задумчивый вид. Поэтому все наши «развлечения» ограничивались в основном прогулками и посещением бара после ужина, пока не были исчерпаны положенные на это дело лимиты.
Меланхолия продолжалась. Присутствие в Институте философии Ильенков игнорировал. Однажды, выйдя из Института, я позвонил ему. В ответ на все вопросы - односложные «да», «нет». Когда я высказал предложение взять отпуск и отдохнуть, – как будто бы его кто-то заставлял работать! – ответ был такой: «Да, да, в бессрочный». А когда я сказал «До свидания», он ответил мне: «Прощай!»
Да, это было последнее «прости». Но даже это «прощай» прошло где-то под сознанием, как-то резануло своей странностью: почему «прощай», ведь человек никуда не собирался... А он, оказывается, уже давно собрался и все решил. Не решил только, как, оставалось дело «техники». Но и «техника» была в конце концов тоже продумана. Врач-патологоанатом, выдававший его тело, вдруг спросил: а он что, знал анатомию?»
Эвальд Ильенков покончил жизнь самоубийством 21 марта 1979 года, перерезав себе сонную артерию. Сон разума, породивший самоубийственное чудовище, ведущее Вселенную к гибели прекратился.