Призраки

1.

Их отец был сумасшедшим, одержимым какими-то идеями, смысл которых не знал, наверно, и он сам. Но это Лера поняла лишь теперь, спустя много лет после того вечера. А тогда, когда она была семилетней Лерочкой, ей казалось, что все это хоть и непонятно, страшно, но в порядке вещей, что все папы такие, и ничего с этим не надо делать...
В этот тихий вечер он пришел домой еще более возбужденный, чем обычно. Это было летом, поэтому вся их семья жила на даче. Подробностей Лера не помнит, но как-то так получилось, что все они: мама с маленьким братиком, сама Лера и дедушка оказались втиснувшимися в маленькую нишу между шкафами и книжными полками. Отец же стоял посреди просторного холла, на другом конце которого была лестница на второй этаж, а под ней – небольшая темная каморка. Он выкрикивал страшные непонятные слова, из которых девочка поняла одно – им всем зачем-то надо перебраться под лестницу. Еще через пару секунд в его руках оказался пистолет: маленький, блестящий, будто игрушечный. Но по тому, как задрожала мама с маленьким Ванечкой на руках, Лерочка поняла, что он настоящий.
Первой пошла мама с братиком на руках. Она говорила какие-то бессмысленные слова, а отец следил за ней злым взглядом, но ничего не говорил, провожая их дулом пистолета. Казалось, прошла целая вечность, пока они добрались до лестницы, и мама обессилено прислонилась к стене.
Следующей была Лера. Она сделала шаг, другой, испуганно глядя на отца, как вдруг ее левый бок будто обожгли нестерпимо горячим железом, а спустя еще тысячу лет прогремел звук выстрела. Вокруг все закачалось и поплыло, она еще видела, как дедушка кинулся к отцу, а мама – к ней, слышала взрывающийся выстрелами воздух, но ее уносило все дальше и дальше, а потом вдруг погасили свет, и стало темно и тихо...
В больнице сказали, что ей ужасно повезло, пуля лишь слегка коснулась сердца, и только поэтому ей удалось выжить. После того вечера у нее иногда случались приступы ужасной боли и удушья. Жили они теперь втроем: Лера, ее братик и мама. Отца и дедушку она больше не видела. Однажды мама сказала, что они больше не вернутся, и девочка никогда уже не спрашивала о них.
В последнее время приступы случались все чаще и чаще, от нестерпимой боли она падала в обморок, но ни один врач не мог ей помочь. И вот теперь, кажется, появился выход. Их директор, милая отзывчивая женщина, нашла какого-то чудо-хирурга, проводящего необычные операции, и предложила их родителям самой Леры и нескольких ее одноклассников. Они долго решали, взвешивали "за" и "против", но в конце концов согласились ради здоровья своих детей.
 
2.

Их пятерых: серьезного, задумчивого Славу, рыженькую смешливую Леру, скромную изящную Анечку, веселую подвижную Карину и скромную, тихую и романтичную Лизу, обследовали уже неделю. У каждого была своя история, трагическая или случайная, которая дала один результат – неизлечимую болезнь сердца, проявлявшуюся хоть и редко, но очень болезненно.
Операции были назначены на завтра. Они почему-то даже не удивлялись, что операции, как и осмотр, проводились в школе. Совсем не было страшно, они уже привыкли к странным приборам и анализам, к этим людям в белых халатах, да и друг к другу.
Почти сутки не могли они выбраться из черной ямы, в которую загнал их наркоз. Почти сутки колдовали врачи, бросая вызов природе. Наконец появились звуки, в которых сознание тщетно пыталось уловить знакомые. Потом появился слепяще-белый свет, который вдруг начал меняться, вбирая в себя все новые и новые цвета, обретая формы предметов. Они очнулись практически одновременно, так же, как и уснули. Затем оживающая память стала выбрасывать куски воспоминаний, пока наконец не создалось полная картина событий. Ничего уже не болело, только воздух казался каким-то другим…
 
3.

Пятеро ребят, сплошь облепленные проводами, датчиками, трубками, непонятными устройствами, стояли перед дверями в зал, полный воды. Она почему-то не вытекала через щели, а колыхалась на месте, как синеватый кисель, прохладный и вязкий на вид. Позже они узнали, что это был воздух пополам с водой, полученный в ходе долгих и сложных экспериментов. Школа была пуста, позади теснились родители, врачи последний раз проверяли оборудование. Наконец пятеро старшеклассников робко вошли в зал, двери за ними захлопнулись, и они остались одни.
Лера первая осторожно легла на воду, точнее в нее, так как все помещение было ею заполнено. Странно, но она не проваливалась, лишь мерно качалась. Одно движение, другое – она просто поплыла. Но не это было странным, а то, что на ней не было ни баллона с кислородом, ни чего-то подобного. Дышалось легко и как-то само по себе. Через какие-то время они вполне освоились, а к следующему утру, когда их выпустили, они уже чувствовали себя совершенно свободно.
На этот раз за дверями собралась целая толпа одноклассников. Лера быстро отцепила с себя приборчики, вытащила трубку, откашлялась и задержала дыхание. Она ожидала от первого вдоха чего-то особенного, но нет, он был совершенно обычным после воды, только может быть, немного терпким и сухим. Пока они отряхивались, пока отвечали обнимавшим их одноклассникам, врачи повторяли:"Эксперимент удался!"
 
4.
 
Особого восторга по поводу своих новых способностей ребята не испытывали – теперь они вынуждены были жить в этом зале, общаться с друзьями очень мало, да и просто странно все это было. Дни их теперь проходили в сгущенном до синевы воздухе, который, впрочем, с каждым днем делали все разреженнее. Они уже не выходили в небольшую часть первого этажа, где были "нормальные условия". Зато вся остальная школа была в их распоряжении.
Вечерело. Лера легко скользнула вниз, вдоль лестницы на первый этаж, где они собирались на ужин. Это было все еще странно – чувствовать под собой пустоту, и все же лететь. Да-да, она умела летать! Какую радость принесло ей это известие. Стремительно влетев в холл, она пару раз перевернулась и остановилась в миллиметре от стены. Лукаво глянув на друзей, нырнула под стол, взлетела к потолку и медленно спустилась вниз. Слава неторопливо двигался к ней. Все происходило само собой, без слов. Осторожно, но целеустремленно подталкивая ее, они оказались в дальнем углу, рядом с лестницей, над которой было большое окно и самый густой, синий-синий воздух. Они просто стояли рядом, покачиваясь вместе с волнами воздуха. Это было уже не в первый раз, и она не думала, не хотела думать ни о чем, просто знала, что любит этого человека, который говорит ей сейчас очень тихо какие-то слова. Может, о чувствах, а может, о погоде, это уже неважно, ведь молчание говорит гораздо красноречивее.
В теперешнем мирке этих подростков было всегда тихо, спокойно, ничто не нарушало мерного течения жизни. Им не было скучно, они любили свою новую жизнь: и размеренные разговоры ни о чем по вечерам, и медленные полеты по школе, даже этим двоим не было скучно от их спокойной любви, от привычных поцелуев под лестницей у окна…
 
5.

Сегодня воздух был почти таким же, как на улице, пригодным уже и для других людей, поэтому школа наполнилась гулом детских голосов, топотом сотен ног.
Пятеро "призраков", как прозвали их не в обиду ученики, летали под потолком, проносились между людьми, неожиданно срывались вниз, замирая у самого пола. Они сами привыкли так жить, и к ним постепенно привыкли. Некоторые им завидовали, некоторые их жалели, а они были просто счастливы тем спокойным размеренным счастьем, познать которое могут лишь единицы.