Сказка про девушку-мотылька

       СКАЗКА ПРО ДЕВУШКУ-МОТЫЛЬКА

       В самых дебрях одного нетронутого леса был старейший и большущий дуб. В нём был вырублен целый дворец одноглазой злющей совы по имени Буха. Он считал себя царём леса, носил корону из жёлудей и порванную о ежевичные кусты и колёчие розы пурпурную мантию. Из дупла дуба-башни Буха своим одним большим свирепым глазом по ночам хмуро глядел в тёмную гущу своего леса. Он редко вылетал из своей деревянной башни, а если вылетал – с целой воздушной армией. У него были слуги сычи, которые каждую ночь приносили ему мышек, зайчиков, бурундучков и других мелких, нечаянно оказавшихся наруже зверьков. Если мышка выдавалась худенькой, Буха брал её за хвостик и швырял из дупла обратно в тёмный лес. Бедные зверьки по ночам прятались от острых когтей и клювов его слуг в подземном городке, который был вырыт по повелению главаря-ежа кротами, прятавшихся под землёй. Лишь утром зверьки выползали наружу, чтобы собрать грибы, орехи, траву и другую пищу. По вечерам у костерка зверьки рассказывали, что однажды бедняжка черепаха уползла слишком далеко от скрытого листьями и ветками входа в подземелье, а когда стемнело, не успела приползти обратно: её настигли сычи, до следующего утра клевавшие её панцирь. Ёж-главарь, одетый в кольчугу из колючего кустарника крыжовника, правил подземным убежищем, мечтая победить Буху, держащего в страхе всех зверьков, кроме отважного ежа, который слыхал, будто у Бухи в дупле жила красивейшая и нежнейшая девушка-мотылёк, запертая в клетке. Будто однажды сычи принесли ему сияющий голубой кокон, из которого вылезла девушка-мотылёк необычайной красоты: с золотистыми, прозрачными крыльями, худенькими, хрупкими членами, неописуемо красивыми, голубыми глазами. Говорили, что если она полетает на воле в лесу до рассвета, умрёт, как только первые лучи солнца коснутся её. Доблестный ёж чаял заполучить её, если только победит могучего врага. В голове ежа крутилось только это – «как одолеть Буху?».
       
       Буха и его сычи всегда летали вместе, он изредка опускался на землю, поэтому его было невозможно победить на земле.
       
       В лесу, кроме Бухи, властвовали его «тёмность» – ворон и его «безобразие» – летучая мышь. Ворон царствовал, живя на засохшем дереве со слугами. Летучая мышь же жила в горной пещерке. Все они были врагами друг другу. Среди зверьков ходили слухи, что именно главный ворон выклюнул Бухе глаз, когда однажды в небе налетели друг на друга и сразились. А главарь летучих мышей был совсем глуп – он знал только эти слова: «хочу есть... принесите комаров... хочу свежей кровишки...» – и его слуги выполняли эти просьбы, группами летая в лесу.
       
       Ёж и его друзья были бессильны против злой совы, и поэтому ему должен был удружить кто-нибудь. Он долго думал и придумал пойти к его «тёмности» ворону договориться с ним о том, чтобы его слуги-вороны помогли ему одолеть Буху и сычей, когда те вылетят из дуба. Идти к летучей мыши было бессмысленным, – тот, не послушав его, немедля приказал бы своим уродливым слугам схватить ежа и, очистив его от колючек, сожрал бы.
       Отважившись утром пойти к врагу своих собратьев, ёж один пришёл к ещё сонному ворону, осторожно залез на ветвистое засохшее дерево и сказал ему: – ваша «тёмность», не ешьте меня, я хочу потолковать с вами о нашем общем враге Бухе. – Смотрите-ка, кто к нам пришёл! Ну, слушаю тебя, ёжик. Только, побыстрее, а то не избежать тебе моего клёва, – прокаркал сонный ворон. – Хочу договориться с вами, чтобы Вы напали на Буху и его сычей, когда они вылетят на охоту. Если сумеете заклевать его, взамен мы будем делиться с вами нашими семенами, орехами, корешками и прочим. Ворон хрипло захохотал и снова прокаркал: – смешной ты, ёжик! Почём мне ваши жалкие корешки да орешки! Мне бы каждый день свежего мяса – мышатины, зайчатины... и от очищенного ёжика в собственном соку тоже не отказался бы, – хохоча ответил очнувшийся ото сна и развеселившийся ворон, за смехом которого последовало пронзительное карканье его слуг, сидевших на ветвях того же дерева. Ёж чуть попятился назад. Ворон тем временем продолжал: – ёжик, если ты каждый день будешь выдавать мне по восемь мышат, я исполню твою просьбу и не буду нападать на вас. Ёж без слов повернулся и собрался было уйти, как вдруг ворон схватил его когтистой лапой за шиворот и повернул к себе, держа в воздухе. – Куда это ты собрался?! Думаешь, так просто возмёшь и уйдёшь?! – прокаркал освирепевший ворон. – Я не буду самовольно жертвовать своими! Какая разница, нас будет убивать Буха или ты!!! – с этими словами ёж достал из под кольчуги деревянный острый кинжал и отсёк ворону пальцы. Остервенелый ворон, пронзительно крикнув, выронил ежа, и тот упал с дерева наземь. Ёж со всех ног побежал к входу подземелья, успев спрятаться от летевших вслед за ним слуг-воронов, кличущих «растерзать!».
       В покрытой колючками голове ежа созрел новый замысел, как победить Буху. Для этого ему нужны были кроты, крысы, пауки и плащ с капюшоном, который когда-то спал с летящего сыча-слуги. Он обдумал всё: кротам надо было прорыть туннель до дуба-башни; крысам поручалось прогрызть корни дуба, чтобы проделать дыру; паукам – обмотать спящих сычей; а ёж собирался прокрасться в дуб через дыру, одев плащ сыча, чтобы притвориться одним из слуг Бухи. Так оно и произошло. Все выполнили своё дело, кроме пауков, которые выжидали, когда ёж скажет им, что надо действовать. Одевшись в плащ сыча-слуги, он проник в дуб-башню. Первое, что сказал про него Буха, это какой он маленький по сравнению с другими сычами, одетыми в такие же плащи, укрывающими всё лицо. Замаскированный ёж увидел в комнате Бухи девушку-мотылька, ослепившую его своей красой. Она оказалась точно такой, какой её описывали в подземелье. Девушка-мотылёк грустно сидела в деревянной клетке: крылья смяты, антенки вяло опущены, голова понурена, личико печальное, но от неё исходило нежно-золотистое сияние, озаряющее её хрупкую фигурку. Ёж не мог наглядеться на неё. Он целый день ходил вокруг неё. Слуги Бухи и сам Буха ничего не заподозрили. Когда все засыпали, ёж садился возле клетки и рассказывал девушке, как красиво наруже; как красиво рассветает и смеркает; какое яркое солнце и как нежно светит луна среди мерцающих звёзд, – рассказывал про чистые, прозрачные реки и ручьи, про благоухающие цветы. Девушка-мотылёк завороженно слушала ежа, и потихоньку её крылья расправлялись, антенки выпрямились. Однажды ночью она, просунув через жерди клетки свои тоненькие руки, осторожно сняла с ежа капюшон и нежно-нежно поцеловала его в нос, догадавшись, что он не слуга Бухи, не выпускающего её на волю. От неожиданности он застыл и казалось, вот-вот растает. Ёж открыл клетку, а в это время пауки обматывали спящих сычей своей прочной паутиной. Внезапно позади ежа послышался голос Бухи, увидевшего его без капюшона.

       – Так, ты решил похитить мою любимую и убить меня?! – сказал Буха. – Тебе лучше улететь, пока я не всадил в тебя свой кинжал! – достав кинжал, ответил ёж.

       Пока Буха и ёж смотрели друг на друга, девушка-мотылёк выпорхнула из дупла в лес. Обескураженный Буха стремглав полетел за ней.

       Все сычи уже были обмотаны и над ними стояли мыши с деревянными копьями.

       Буха всю ночь искал девушку-мотылька, но так и не нашёл: настало утро и солнце ослепило его единственный глаз: совсем ослепший, он заблудился и остался в лесу, отчаянно ухая.

       Ночью девушка-мотылёк облетела весь лес, искупавшись в реке, нанюхавшись цветов, созерцав небо. Она насладилась этой одной-единственной вольной ночью вне дуба. Но как только взошло солнце и первые лучи коснулись её, она превратилась в пепел, уплывшим по спокойной реке.

       А ёж всё ждал и ждал её, озабоченно смотря из дупла в лес. Теперь он понимал, почему Буха так дорожил ею и не отпускал её навстречу солнцу...