Глаз

ГЛАЗ

       Сразу после кризиса 98 года ЗАГСы задыхались от притока желающих развестись. Финансовый кризис пустил под откос не только финансы, но и семьи. Женщины, подкошенные неудачами своих мужей, надеялись поправить свое положение самостоятельно. Или при помощи более удачливых мужчин. Что и говорить, закон природы,- все слабое должно исчезнуть. И исчезало. Мужчины стрелялись, уезжали из страны и пропадали навсегда от тоски, пьянства или от пули бандита выбивающего долги.
       А кто-то, улыбаясь, прятал деньги в сейфы, строил коттеджи и, казалось, что эти люди живут на необитаемом острове, который кризисы обходят стороной. Некоторые считали, что кто-то из приближенных к власти, заранее знал о его приближении и специально давал в долг, чтобы потребовать в три раза больше. Но проверить это было невозможно, а если б даже истина вскрылась, у кредиторов на вооружении была целая армия вышибающих долги людей, которых в свое время уволили из милиции или из армии, а теперь им тоже надо было кормить семьи. Или тоже отдавать долги. Так должники становились бандитами, а скромные канцелярские работники хозяевами фабрик и заводов.
       По одному из моих рекламных объявлений позвонил мужчина. Сначала он долго мялся, не зная как начать разговор, потом предложил встретиться.
       - А по какому вопросу?- пытался понять я. – Мне даже показалось, что это очередной аферист, пытающийся меня запугать.
       - Ну,- вы же занимаетесь продажей товара. И выходы у Вас есть за рубеж. – Он понизил голос до шепота. - Я очень прошу, давайте увидимся. И Вы заработаете, и меня выручите.
       Я уже собирался послать звонившего подальше, но умоляющий тон вынудил меня согласиться.
       -Когда и куда? – обрубил я.
       Мужчина назвал свой адрес и попросил придти на следующий день часов в 12.
- Сможете?- переспросил он.
- Хорошо, буду.
       Я оставил домашним номер телефона и адрес нового клиента ( на всякий случай) и отправился на встречу. Дом я нашел легко, он резко выделялся среди других строений своей ветхостью. Я ткнул дверь подъезда, и она легко открылась. Ни кодовых замков, ни домофонов. И не удивительно, в таких домах живут только убогие пенсионеры и бомжи, а за установки домофонов собирают с жильцов. Звонка на двери тоже не было. Я постучал, но ответа не последовало. Я уже собрался уходить, решив, что надо мной подшутили, но вдруг услышал шорох и дверь осторожно открылась.
       - Это Вы?- переспросил мужчина.
Я недоуменно кивнул.
       Мужчина впустил меня, постоянно оглядываясь по сторонам.
       - Внизу никого не было?
       Я покачал головой, уже жалея, что согласился придти.
Квартира была такая же убогая, как и сам дом. Последний ремонт здесь видимо делали лет пятьдесят назад, а с момента последней уборки прошло как минимум полгода. Старый стол с выцветшей клеенкой, два обшарпанных стула и множество бутылок в углу комнаты.
       - Вы не обижайтесь,- начал оправдываться мужчина, заметив мой взгляд.- Вы не зря пришли. Вы ведь занимаетесь международными операциями?
       - Ну, не совсем так. Я просто занимаюсь посредничеством, помогаю купить товар за рубежом или продать .
       Я не стал говорить, что успеха моя деятельность не имела, изредка меня звали на переговоры фирмы, в которых к моему счастью не было ни одного знающего языки и ни одного умеющего вести международные дела. Они платили мне гроши как переводчику, а я искал им партнеров за рубежом, вел переписку, заключал контракты, в то время как они играли в покер или трепались по телефону с друзьями. Удивительно, но целые международные отделы солидных фирм пользовались моими услугами, в то время как по долгу службы они должны были это делать сами. И, тем не менее, это устраивало меня, и тем более было в интересах фирм. Заплатив 10 долларов мне, они считали прибыль в десятки и даже сотни тысяч долларов. Но они хорошо устроились, меня же на такие места не звали.
       - Я хочу продать,- оборвал мои мысли мой собеседник. – Глаз можете продать?
       - Что?- не понял я.- Какой глаз.
- Мой глаз,- напирал мой собеседник.- Я хотел почку, но ее не возьмут, я немного выпиваю. А глаз у меня стопроцентный, все вижу. И возраст у меня еще не старый, сорок пять.
       Я замялся, не зная как найти повод, чтобы уйти. Но мой собеседник не сдавался.
- Я знаю, что это незаконно, но ведь за границей такие деньги дают. Мне до конца жизни хватит. Мне был только домик в деревне купить и на еду.
 - А это не Ваша квартира?- переспросил я.
- Да кто здесь жить будет? Дом на снос, меня только на время приютили.
       Он долго рассказывал о том, как его, штатного офицера, отправили на пенсию. Жена ушла, забрав квартиру, о том, что на работу он не может устроиться, как долго пил и хотел утопиться.
       - Но я передумал, - продолжал он,- жить хочу. Помогите мне глаз продать, возьмете себе 20 процентов.
       - Не знаю чем вам помочь,- покачал я головой.- Попробуйте найти работу, не все же так безнадежно. Да и не занимаюсь я продажей органов. Вырежут Вам глаз, потом меня будете винить.
       - Не буду, в ножки поклонюсь, мил человек, только помоги.
       Я встал, собираясь уходить.
       - Я подумаю,- сказал я.- Если что, я позвоню.
       Выйдя в подъезд, я услышал сзади «Возьми даже 50 процентов»
Я шел, стараясь не смотреть на людей. Неужели можно дойти до такой степени, неужели люди никак не могут выжить. Ведь в Сорок втором было гораздо хуже, но люди боролись.
       Прошло полгода. Мне никто не звонил, и я тоже стал забывать о неудачной встрече. Однако как-то вечером я увидел знакомое лицо среди завсегдатаев пивной. Он тоже заметил меня и радостно взмахнул руками.
       - Давай угощу,- предложил он. – Я сегодня при деньгах.
       Лицо его сияло, как будто он выиграл приз в лотерею. Я отказался пить, но поинтересовался его успехами.
       - Нашел я,- радостно сообщил он. – Костный мозг продам, много правда не дают, но на первое время хватит.
       Я не успел оценить его успех, поскольку к нему быстро подскочил чернявенький парень, похожий на цыгана, и потащил его куда-то вглубь зала.
       Прошло еще пять лет. Когда я увидел его в этот раз, сначала я не признал в нем того сорокапятилетнего мужчину. Это был обрюзгший сильно постаревший человек, одетый в камуфляжную форму. Он сидел в инвалидной коляске, которую толкала между машин цыганка. Обычно они попрошайничают в автомобильных пробках, возникающих у светофоров.
       - Помогите инвалиду афгана,- обратилась она ко мне.
       Я опустил окошко, чтобы рассмотреть его лицо. Это был именно он, хотя он, по видимому, не узнавал меня. Мужчина безразлично смотрел на окружающее, и, казалось, был счастлив.
       - Глаз твой цел? – обратился я к нему.
 Он нехотя повернул голову, и губы растянулись в подобие улыбки.
       - Лучше бы его не было,- еле слышно произнес он, и мне показалось, что у него текут слезы.
- Ну, помоги инвалиду, - торопила цыганка.
       Я протянул ей десятку. Тут загорелся зеленый свет светофора и машины тронулись.
       В тот вечер я не мог спать, меня мучали кошмары, врачи в белых халатах бегали за мной с ланцетом, стараясь вырезать глаз, а цыгане пели песни « А дану дану данай» и танцевали. Временами мне снился мой старый дом и вежливые милиционеры шестидесятых, а потом я опять вскакивал и вспоминал, что живу в новой России. И здесь может случиться более страшное, чем это можно представить в самом страшном сне.