Жена волшебника

Глава 1.
«Подкидыш»
(отрывок)

Нерик Залеских тщательно вымыл руки и снял голубой халат. Его рабочий день закончился. Скоро он окажется дома, в уютной маленькой кухоньке, где пахнет ванильным маслом и кунжутом, а на окнах толпятся разноцветные вазончики с цветами. Там его ждет Дола, в разноцветном, подстать вазончикам, сарафане. Милая, нежная Дола Залеских. Нерик влюбился в нее, стоило ей только посмотреть на него. В бархатной глубине ее темных васильковых глаз можно купаться в жаркий день и согреваться в холод.

- Мои улитки, они болеют, - ласково улыбнулась ему Дола, показывая небольшое лукошко, наполненное темно-серыми раковинами.

- О, не волнуйтесь! Я вмиг их вылечу, и, в благодарность за спасенных улиток, вы станете моей женой.

И как только ему хватило духу сказать такое. Они часто смеялись, вспоминая, как она смутилась после этой фразы, и как зарделись щеки Нерика. Казалось еще немного и о его лицо вполне можно будет спички зажигать. Как давно это было. Давно и не напрасно. Они с Долой счастливы. А теперь их счастье стало полным, настоящим, растущим вместе с их будущем малышом. Скоро маленькие пухленькие пальчики обхватят его палец и кто-то, похожий на него пролепечет «папочка». Улыбаясь своим мыслям, Нерик открыл белую калитку, от которой тянулась извилистая тропинка к дому. Отодвигая раскидистые ветки яблонь, набиравших зелень и цвет, Нерик вдруг услышал тихое всхлипывание.

- Дола, милая, - бросился он в глубь сада. – Где ты, Дола?

- Нерик!

Дола сидела под своей любимой яблоней, ее лицо покраснело от слез, а руки тревожно гладили цветную ткань сарафана на круглом животике.

- Он сказал, что наш ребенок, что наш ребенок… - Дола разразилась рыданиями.

- Милая, успокойся. Идем в дом.

Нерик поднял жену с земли, и, обнимая, бережно повел к крыльцу. На кухне все так же пахло ванильным маслом и кунжутом, но слезы Долы превратили эти родные запахи в запах надвигающейся беды.

- Он сказал мне, что наш ребенок проклят, - все еще всхлипывая, говорила Дола. – Магистрат готовит нам предупреждение, мы должны будем отдать ребенка.

- Это ложь. Грубые и глупые враки! – Нерик обнял Долу. – Не волнуйся, милая, это ошибка. Я во всем разберусь, обещаю тебе.

Он нежно поцеловал жену в лоб, вдыхая ореховый аромат ее русых волос. Когда Дола успокоилась, Нерик отвел ее в комнату. Весь вечер и всю ночь они пролежали, обнявшись, на широком, мягком диване. Со стен комнаты на них смотрели маленькие незабудки, а с потолка огромная лилия. Где-то сбоку урчал серый, взъерошенный кот. Но не было больше во всем этом тихой, привычной для их семьи, радости.
 
К утру у Нерика созрел план, который он собрался немедленно воплотить в жизнь. План опередил его, воплотившись самостоятельно. Нерик понял это, как только открыл дверь, трясущуюся от требовательного стука. На пороге стоял плотный, приземистый человек, с реденькими светло рыжими волосами, тщательно зачесанными к затылку. Его маленькие глазки сощурились, изображая приветливость.

- Так- так, непутевый папаша, - незваный гость отодвинул Нерика. – А где же мамочка, как ее здоровье? Я надеюсь, известие не сильно расстроило ее планы?

- Что Вам угодно… если не ошибаюсь, барон фон Бран, - с этими словами, Нерик вытолкал нахала на крыльцо и плотно прикрыл дверь.

- Не ошибаетесь, Руперт фон Бран. А ты не сильно гостеприимный хозяин. – барон снял перчатки и похлопал ими по плечу Нерика. – Судя по твоим манерам, ты не рад меня видеть.

- Вас никто не рад видеть.

- Что ж, издержки работы.

Фон Бран оглядел цветущие деревья. Сад, как и дом, казался маленьким, но очень уютным. Милые белые дорожки из неровных камней, низкие зеленые бордюрчики вкруг каждого дерева, аккуратно подстриженные кусты еще не распустившихся цветов.
Барон брезгливо передернул плечами.

- Вот, дорогой Нерик, - в руке фон Брана появился лиловый конверт, - Магистрат предупреждает вас, об ответственности, которую вы понесете, если будете мешать наложенному на ребенка проклятью. Вам, разумеется, известны законы. Решение о проклятии пересмотру и отмене не подлежит. Проклятие вступает в силу, после заката, в день рождения ребенка. Младенец в обязательном порядке подлежит уничтожению. Отец и мать ребенка имеют право получить любые льготы на протяжении двух лет со дня принятия решения о проклятии. Да, кстати, надеюсь, вы еще не придумали имя?!

Барон резко приблизился к Нереку. Его лицо исказила злорадная улыбка.

- Так что, папаша, твоим мечтам не суждено сбыться. Не в этот раз. Увы, увы…

Нерик стоял белее камней дорожки. Ему хотелось броситься на барона. Бить его, пока тот не потеряет сознания, но это не могло изменить ни строчки в лиловом конверте, скрепленом печатями и подписями. Схватив ненавистный конверт, Нерик вынул малиновый квадрат предупреждения.

- Почему именно мы? – он смял предупреждение. – Разве мы единственные ждем ребенка?

- О! Ну, конечно же, нет. Только в отличие от вас, все другие дети станут великими волшебниками, впитав в себя способности их великих родителей. А вы, в крайнем случае, подарите миру еще одного травника, или целителя- ветеринара, - барон разразился холодным, жестким смехом. – Ну, ты же не дурак, Нерик. Ты должен понять, что Магистрату не нужны жалкие собиратели травинок и умельцы препарировать лягушек. Нам нужны маги, а не аптекари.

С этими словами Руперт фон Бран, зашагал по противной ему, каменной дорожке, злобно хлеща перчатками бело- розовые цветы яблонь. Нерик смотрел на широкую спину, затянутую в блестящий кожаный пиджак, и его глаза наполнялись жгучими слезами уже определенного, но еще не случившегося горя. Когда барон скрылся за раскидистыми ветвями, он опустился на крыльцо и тихо, по-детски беспомощно заплакал.

Дола проснулась от пристального взгляда. Нерик сидел на краю дивана. По его поникшему подбородку она поняла, что вчерашний кошмар продолжается. Рука Нерика сжимала лиловый конверт - черную метку для еще не родившегося младенца.

- Я не отдам им ребенка. Я умру, но они не получат моего ребенка, - голос Долы звучал резко и уверено. – Они не получат этого агнца.

- Мы не можем пойти против решения Магистров.

- Нерик, наш ребенок не заслуживает проклятия!

- Дола, мы никто, тихие обыватели волшебного мира. Каким бы не был наш ребенок, он не станет магом.
Дола гневно глянула на мужа.

- Да как ты можешь! Маги столетиями чинят свои грязные делишки и люди проклинают их за это. А потом Магистрат отдает на растерзание младенцев ни в чем не повинных ведьмаков, таких как ты и я. А разве мы хоть кому-то из людей мира принесли вред, разве хоть один человек когда-нибудь пострадал от руки травницы или целителя. Мы добрые герои всех сказок, а магами и колдунами пугают детей, что бы те слушались родителей. Пусть их дети и идут на заклание, отмывая грехи. Я не отдам им моего ребенка.

- Дола это закон, - только и смог выдавить из себя Нерик.

- Нет! - не унималась Дола, - закон - это когда виновные наказаны, а не виновные защищены. Мы с тобой ни в чем не виноваты! И наш малыш тоже!

- В детстве я слышал легенду, о том, что одна семья волшебников не пожелала отдавать своего первенца. Тогда Магистрат, чтобы их наказать и других научить, дал ребенку перед смертью имя, превратив в ангиака, живое мертвое дитя. Несчастная мать сошла с ума. Ангиак являлся к ней каждую ночь и просил покормить его. Я не знаю, милая, что нам делать, - Нерик нежно погладил круглый живот жены, и его глаза превратились в глаза больной собаки. - У нас совсем нет времени, нет влиятельных друзей, нет денег. Мы не владеем магией… - тихо заплакал он, прижавшись щекой к животу.

Дола запустила свои пальцы в жесткие, цвета вороного крыла, волосы мужа.

- Помнишь, мы читали о «Запретных историях», - она поиграла его волосами. – Может нам повезет…

Нерик внимательно посмотрел Доле в глаза. Ее, всегда ласковый взгляд стал колючим. Густая синева наполнилась злой решимостью.

- Они убьют нас раньше, чем мы доберемся до хижины Дряхлой Ведьмы, - вздохнул он.

- А может нам повезет?

Дола хлопнула в ладоши.

- Не надо Дола!- взмолился Нерик.

Пол в комнате стал тихо трещать и через минуту, в образовавшихся щелях, появились две мшанки. Это были крошечные существа, со сморщенной серой кожей, покрытой густыми волосами, тонкими усиками корешков и грязью. Кое-где из их тел торчали высохшие листья. Нерик брезгливо поджал под себя ноги, а Дола сняла с пальца обручальное кольцо, наклонившись к одной из мшанок.

- Я хочу видеть Дряхлую Ведьму, - тихо шепнула она, протягивая кольцо.

Мшанка схватила золотой ободок корявыми ручками, а ее соседка протянула Доле кусочек старого пожухлого листа. Дола растерла лист ладонями и существа друг за дружкой шмыгнули в закрывающиеся щели пола.

- Не смотри на меня так, – Дола сдула с ладоней оставшуюся коричневатую труху.

– Один мой клиент, ты его знаешь, Марк-крысолов, хвастал передо мной планом старых гномов, - Нерик устало улыбнулся. – Правда, мне тогда придется лечить его крыс всю оставшуюся жизнь, без выходных и перерывов на обед…

- Мы должны попытаться, иначе…

Глаза Долы наполнились слезами. Нерик обнял ее, и она тихо заплакала, уткнувшись в его помятую вчерашним днем рубашку.