Саша

Саша

Казалось, что оконное стекло звенело, словно тоненький колокольчик от скользящего по нему и проникшего в комнату солнечного света. Он оставлял на белой стене против кровати яркие узоры, ютившиеся меж теней, что мирно качались, будто жестами объясняя глухонемой стене, что за окном шумят деревья.
На маленькой белой кроватке лежал мальчик и глядел, на живой свет и подвижные тени. Все тело ребёнка было похоже на тонкое деревце. Руки, осторожно обхватившие голову, напоминали тонкие веточки. Внимательные синие глаза и едва заметные морщинки на лбу говорили, что этот человек слушает, что-то или скорее выслушивается. Иногда его тонкие губы отвечали в пустоту, почти не шевелясь. От этого его шёпот становился похож на шелест осин, с которыми он говорил. «Жалко, очень жалко, что мне запретили открывать окно»- думал мальчик, - «я ведь почти их не слышу…»
- Ты что-то сказал? Открой же окно. Нам совсем тебя не слышно здесь – вздыхали осины.
- Постойте, постойте! – порой порывисто перебивал их ветер, - Саша ты ведь не спишь, да?
- Не сплю… - Мальчик отвечал тихо, но это был всего лишь тихий голос человека, желающего скрыть смелую шутку друга.
А ведь на самом деле он хранил тайну: с самого детства Саша мог слышать неживую природу, с ним говорили деревья, трава, камни, песок… Он мог бы спорить с любым, кто назвал бы природу неживой. Но если бы он мог спорить…
Ему казалось, что ещё недавно, когда он был маленьким, его родители радовались его беседам с природой. Живой мальчик с радостью сочинявший сказки!
Но теперь всё изменилось. Ведь всё говорили родителям, что их сын болен. Врачи запретили отрывать окно в его комнате и поддерживать всё эти «Нездоровые фантазии». А Саша просто слушал своих друзей.
Он мог узнать любой их голос: голос травы был бархатным, мягким, но порой срывался на тонкие высокие нотки. Голос деревьев был разным. Ивы, например, говорили вовсе не плаксивыми голосами, их слова были спокойными, но между ними часто повисала горькая тишина. А берёзы всегда говорили странно, не то, смеясь, не то плача. И всё-таки не было ничего легче, чем услышать отрывистые слова ветра, горячие слоги шепелявого песка и спокойные голоса речных, морских и земных камней.
-Знаешь… - засуетился, присвистывая ветер, - ивы говорили мне, что у тебя жар, ты болен.
-Да, наверное, но только простужен немного. Извини, друг мне говорить нельзя: сейчас сюда войдёт мама. Ветер замолчал, а Саша не ошибся – его мама была уже здесь пред ним. Она попросила его принять лекарство. У мальчика, и вправду, был жар, но он упросил послать за доктором только утром.
-Эх, деточка ты моя! – покорившись, вдохнула мама. Поцеловав сына, она тихо ушла, повторив уже за дверью: «Я здесь, рядом…»
Она плохо спала всю ночь. За окном стояла осень. Она словно вывесила полотна и зажгла огни к торжеству, но отмечала этот только ей знакомый праздник с незнакомыми прохожими. Осень не знала близких людей и спокойно глядела на женщину, которая этим утром усердно молилась о сыне…
В этот час Сашу разбудил доктор. Он был каким-то странным, потому, что не говорил с мальчиком о голосах деревьев (не то, что другие врачи). Доктор просто сказал, что Саше нужно в больницу, и ещё про какого-то врача пси… словом Саша не помнил, что это был за врач.
Мальчик вышел в коридор, когда доктор говорил об этом с мамой. Тогда взрослые строго взглянули на него. Обратясь к седому врачу, мальчик робко сказал: «Простите, но мне друзья говорили, что Вам плохо…»
-Саш… - было, прервала его мама. На её глазах выступили слёзы. Но доктор остановил её спокойным жестом. А мальчик, облизнув сухие губы, снова заговорил.
- Наша река за лесом течёт впалая дальше в озеро… глубокое озеро, (голос его задрожал на слове «глубокое»).
Доктор взглянул на Сашу, словно, что-то понимая.
- Простите… - Мальчик глубоко вздохнул, будто собираясь заплакать. – Ветер знал, что вы придёте, река сказала ему, что Наташа не утонула. Её нет в реке и в озере нет. Она не вернётся, но река говорила, что её память хранят камни. Простите. Саша снова вздохнул и теперь тихо заплакал.
- Наташей звали дочь,… Она пропала, давно… - беспомощно онемевшими губами повторял доктор. Он обнимал женщину, а она обняла ребёнка.
- Они, правда, говорят со мной… реки, камни – шептал Саша, когда его снова несли в кровать. Он уснул.
На кухне долго горел свет, и говорили два одиноких человека. Осенняя ночь была такой прохладной, ведь она хотела помочь мальчику избавиться от тяжёлого жара.
Саша умер от лихорадки восьмого октября. Он успел узнать, что его мама и Алексей Алексеевич (врач) решили быть рядом. «Она больше не будет одна, не будет плакать» - подумал мальчик о маме, когда ветер шептал ему прямо на ушко о том, что где-то возле их дома под окном тихо растёт маленькое, гибкое, дерево.
       12.11.2001г.