Нина. Часть первая

НИНА.

       
Часть первая.
       



       1



Она стояла у зеркала и крутила пальцами свои соски.
- Какая ты уже старая! Морщины под глазами, седина, - она смотрела в свои отраженные в зеркале глаза. - Следы бурной молодости…. Где ты молодость? В памяти не осталось ничего, о чём можно было бы вспомнить, и улыбнутся. Только годами исполняемые прихоти мужей…. Пошли они к чёрту! Чокнулась совсем! Начала говорить сама с собой. Как бы ни докатится до резинового члена! Ещё эта работа долбанная!
Она улыбнулась в зеркало, и они обе, показали язык друг другу.

Что со мною происходит? Старею? В свои тридцать пять, целочкой не стану я опять. Изъебла меня жизнь во все дыры. Обтрухала с ног до головы. Ещё ноготь сломала! Придётся все подрезать! Чего этот мужик на меня смотрит? Ничего не смазала на лице?

- Здравствуй Нина! Не думал, что наша встреча может произойти в трамвае, - он нагнулся и поцеловал ей руку.
Она узнала его. Это был брат её первого мужа.
- Здравствуй Эдик! Ты ещё не потерял заученные манеры? Даже в этой толкучке целуешь шлюхе руку. Разве не так ты меня назвал при последней нашей встрече?- она улыбнулась, и эту улыбку можно было назвать обаятельной.
Эдик тоже улыбнулся.
- Я тогда сорвался! Хотел назвать гейшей, а выскочило шлюха, - он нагнулся, и зашептал на ухо. – А помнишь рассвет у озера, где в тумане я тобой овладел?
- А как же! Помню! Я тогда тряслась от ожидания, что вот-вот, сейчас состоится, но я зря ждала. Ты тогда обкончался в свои трусы, и мне пришлось дать лодочнику, – нагнувшись к уху Эдика, сказала Нина.
- Нинок, как быстро летят годы! Память стирается разными проблемами. Тогда, я тебе засадил! Детка! – на лице Эдика «разлилось» самодовольство.
Нина, глядя ему прямо в глаза, расстегнула ширинку его штанов и засунула туда руку.
- Эдик! Что случилось? Как это произошло? У тебя же меж ног только яйца! Где член? – смеясь, сказала Нина, вытаскивая руку из штанов.
 Эдик покраснел как рак и пошел по салону к выходу. Старушка потянула его за рукав и сказала.
- Мужчина, ширинку застегните!

Два брата, два сапога, тот же запах портянок. И почему мне так не везёт! У одного не стоял, другой кончал от поцелуя! Тридцать пять лет, не детей, не семьи, не будущего. А ведь хотела жить с братом Эдика, Андреем! Всё меня винил, стервец, что у него не стоит, а сам с соседкой Нюркой в подвале трахался. Мне, «Дорогая, я схожу в подвал за картошкой», а сам…. Чего не было у меня? Что было у этой Нюрки? Рожей она не вышла! Зато седалище, как мешок картошки…. А Светка дура, «Отсоси у него! В жопу дай!». Совсем не нормальная! Хотя, со своим Костиком уже двенадцать лет живёт…. Моя остановка…. Долбанная работа! Надо срочно помыть руки.

Нина, выйдя из трамвая подняла лицо вверх, под капли начинающего дождя. С лица вода смыла грусть, и какие-то мысли заставили заулыбаться.

Не пойду сегодня на работу! Не завтра, не послезавтра! Месяц не буду ходить. Буду пить гулять, да мужика искать. Начну прямо сейчас.

И только она об этом подумала, как чьи-то сильные руки затолкнули с тротуара в машину. Она не успела даже вскрикнуть, как оказалась между двух мужиков на заднем сиденье.
Страха у неё не было, только сгорала от любопытства.

Ничего себе собралась найти мужика! Четыре штуки сразу захотели со мной познакомиться. Смех смехом, а это уже похищение, где я чья-то цель. Хорошо бы не мишень.

- Меня зовут Нина! Я решила сегодня себе устроить праздник,…а вы мудаки, пытаетесь
 его испортить, - с яростью сказала Нина, пытаясь подняться.
К ней повернулся сидящий впереди, на пассажирском сиденье, парень, с лысой головой, на которой лицо, было не бритым, и сказал.
- Дамочка! Вы не волнуйтесь! Всё будет хорошо! Мы в беду вас не привезём, а привезём к Семёну Ильичу Беде. Хорошо знакомому вам человеку.

Ну, Семен, сука! Как увижу, так яйца оторву. Покойничек! Как там было, «Нина, с прискорбием вам сообщаем, что мой муж умер. Приходите проводить!». А ведь лежал в гробу как мёртвый! Жена Надя рыдала…, ей бы только в кино сниматься. А может, она и не знала всю канитель? Единственно мой лучший друг во всей жизни. Как я тогда нажралась! Всё высказала этой сучке Наде. Может напрасно! А ведь я с ним и не переспала ниразу, хотя готова была дать в советские времена прямо на демонстрации, на площади. Нина мы друзья! Тогда-то и вышла замуж первый раз, ему на зло. Нашла мужа по имени Семён, терпенья на которого, хватило ровно на два месяца. Приехали?

Меня привезли к дому немецкой постройки, двухэтажному зданию с осыпавшейся штукатуркой, уже советского времени. Пятна красного кирпича на стенах и зелёные разводы мха на черепице, делали этот дом похожим на старый мухомор.
- Прошу мадам! – сказал вышедший из двери дома, представительного вида мужчина, с доброй улыбкой.
Мне хотелось скорее увидеть Семёна, и я поторопила встречающего.
- Мужчина! Видите меня скорее к этому покойнику! И уберите с лица эту дурацкую улыбку. Вы же не знаете меня, а встречать с такой улыбкой не знакомого человека, что показать готовность облизать ему задницу.
Глаза мужчины округлились, и он, наверное, готов был меня разорвать, но он только скрипнул зубами и сказал.
- Извините, мадам, но из рассказов Семёна Ильича, я понял, что вы довольно привлекательная женщина, и улыбнувшись вам, я как бы вселил в себя надежду, где ваша задница будет мне доступна.
Я не выдержала и с размаху врезала ему по щеке. И тут я обомлела, на меня, с не знакомого лица, смотрели глаза моего друга.
- Семён, твои шутки начинают меня доставать, то ты в гробу валяешься, то встречаешь в маске сексуально озабоченного лакея! Ты как-то определись, каким можешь, мне понравится! – сказала я, ели сдерживая желание его обнять
Семён взял меня за уши, и крепко поцеловал в губы. Поцелуй был долгим, и в моих глазах пробежали года нашей дружбы, где я в любую секунду готова была раздвинуть ноги, а он всегда одёргивал мою юбку. Я готова была ему дать даже тогда, когда он намотал «букет» от какой-то ****и. Сестричкой называл меня, и говорил, что найдёт мне мужика. Женой стал называть Надю, и встречи наши стали редки.
У меня от воспоминаний потекли слёзы. Семен обнял меня и зашептал на ухо.
- Поплачь, по мне, по покойнику! Человеку, который не видел своего счастья, хотя оно находилось рядом. Я тебя всегда любил родная! Любовью, которую нельзя не с чем сравнить…
Я не выдержала.
- Любовью кинолога к своей собаке! Ты гулял с Надей, а меня выгуливал. Давай не будем об этом! Ты мне просто скажи, для чего умер? Ты меня этим бросил в поиски подобного тебе! Много ***в перепробовала, не зная твоего! - сказала я, взяв его под руку, - Веди в свои хоромы! Покойничек!
Как только дверь закрылась, так сразу внешний вид дома заштриховался изысканностью внутреннего интерьера, где виденное мною в журналах и кино, отобразилось здесь наяву.
Я задёргала Семёна за рукав.
- Друг ты мой сердечный! Это что? Рай? – сказала, потрясенная увиденным. - Ты не привёл меня в параллельный мир?
Семён довольный заулыбался.
- Милая моя! Творческая мысль всегда лидирует в после-смертной деятельности! Здесь в этом мире я вечен, и мысль моя неиссякаема, – сказал он, вознеся руку вверх.
Я, конечно, обратила внимание на эти его странные слова, и решила просто пошутить, а не высказать мнение, о его уже двух потерях, собственного лица, и ума нормального человека.
- Высокомерие порождает в организме импотенцию, - сказала, потрепав его за щеку.
- Родная, это не высокомерие, а правда. Я умерев, зародил в себе неизмеримые силы. Ты что, считаешь перед тобой живой человек? Нина! Я действительно похоронен, и останки мои лежат на кладбище.
У меня в голове зародились мысли, что передо мной не Семён, но следующие его слова смыли эти предположения.
- Нинуля, понимаешь, я в растерянности. Я не знаю, как мне выложить тебе, предложение о перемене места работы. Я хочу нанять тебя себе в помощники. Сделать тебя, как говориться, правой рукой.
Я подошла и обняла его.
- Ты не изменился! И это мне нравится! ... И в какую собачью будку ты меня хочешь посадить? Говори, в чём будет заключаться моя работа у тебя?
- Мне необходимо твоё присутствие рядом с тобой. Ты напоминание мне о той жизни, и будешь стимулировать моё существование в этом облике.
Я его поняла, ведь во мне всё ещё жила надежда скрасить свою жизнь его присутствием рядом со мной, но инстинктивно, не раз обманутая, боялась попасть в кабалу, даже к любимому человеку. Наверное, поэтому сказала ему в ответ.
- Стимулировать, массажировать, мастурбировать, короче отсасывать сперму из твоих мозгов, которая давит на них от воздержания….
- Я тебе буду хорошо платить!
Эти слова меня добили и заставили задуматься, одновременно. Я могу сразу отказаться, послав его в член, и согласиться, где оправданием согласия, будет моя любовь к нему,… и деньги.
- Семён! Я согласна! - сказала я, и стала раздеваться, - Ты чего на меня смотришь удивленными глазами? Ты что, не понимаешь? Теперь я продавец своего тела, и хочу показать товар, чтобы установить цену аренды.
У меня выступили слёзы на глазах, у него стряслась нижняя губа.

Три месяца уже в этом страшном доме, а он до меня так и не дотронулся. Я его всей душой, а он относится ко мне, опять как к своей сестре, и это почему-то не расстраивает.

- Как она, доктор? – Семён смотрел на записи, водил по них пальцем, - Страшного, пока не вижу, но вы как врач скажите?
- Смерть ваш приоритет. Я всего лишь врач, и мёртвых я не лечу, - врач встал с кресла и вплотную подошел к Семену. - Это вы убили её?
Этот вопрос не застал Семёна врасплох, и ответы у него всегда правдивые.
- Да доктор, это я её убил, но в памяти всех она похищена. Мне жаль эту женщину, всю свою жизнь любящую меня. Я не мог смотреть, как она над собой издевается! Над своим телом! - Семен взял со стола ножницы, и вонзил их доктору в сердце. – Доктор, вы будете третьим среди нас!
Он подошел к доктору, всё ещё находящемуся в агонии, и сделал инъекцию в вену.
Труп застыл, а через минуту встал, ничего не понимая.
- Семён Ильич, вы уж извините старика, видимо плохо стало от лекарств, - И тут он увидел дырку в пиджаке и кровь на нём. – Что со мной произошло? Да! Вы меня убили! Был разговор о Нине, а вы и меня убили. Я мертв! Третий среди вас!
Семён невозмутимо сидел в кресле и чистил ногти ножницами. Когда наступила тишина, он поднял глаза и посмотрел на доктора.
- Вы не удивляйтесь моей жестокости, просто в моём мире, требуется доктор! Кто сможет лечить мёртвых? Только мёртвый доктор! Нас пока трое,… а я, кстати, один,… уже в таком виде,… жил среди живых, многие годы, и не замечал,… что подвержен болезням.
Сначала думал, что причиной является моё одиночество, но потом понял, что это не так, Нина меня не излечила…. Вы доктор, должны найти лекарство, кстати, и от своих будущих болезней.

Господи, что я слышу, неужели это правда? Я должна была просто быть лекарством мёртвого человека! Человека, которого любила всю жизнь! Он ещё и убил меня! А я этого и не увидела. Убил доктора! И доктор ожил! Я схожу с ума! Во мне нет жизни. Во мне нет желания обнять и поцеловать Семёна! Поначалу думала, что буду выполнять его желания, а оказалось, что мёртвые это не хотят. Я тоже уже этого не хочу. Убив меня, он вылечил своим нахождением рядом со мной, от болезни жизни, где я всегда хотела мужика. Может смерть и отличается от жизни тем, что в смерти никто не кого не трахает?

Нина вышла из-за шторы и подошла к Семену.
- Дорогой, ты не когда не говорил, почему ты убил себя?
Семён встал, и подошел к ней, его удивленный взгляд загипнотизировал.
- Нина, а с чего ты взяла, что я наложил руки на себя? Ты же прекрасно знаешь, что я всегда был жизнелюбом. Посмотри! Я ведь по внешнему виду не похож на себя! Ты меня узнала по глазам. По моей внутренней сути, которая у каждого человека не изменяема. Я мёртв, но физически ощутим. Ты мертва и даже не заметила этого! Так в чём разница между мёртвым и живым? Именно такой вопрос я себе задавал, и решил попробовать, какого быть в мёртвой шкуре. Мир моих увлечений был многогранен и создав себе цель, я добился результата. Я создал живую воду! Это иносказательно, но в принципе суть та же, оживлять умерших. У меня не было цели кого-то оживлять, я готовил её для себя. Нина, я ведь болел СПИДом! … Я умер от него и был похоронен, как положено, но в первую же ночь был выкопан Надей, которая и ввела препарат. Я ожил, но болезнь изменила мой облик, и стал я не узнаваем другими. Надя дав клятву молчания, ушла от меня, а я окунулся в депрессию душевного одиночества. И здесь я вспомнил про тебя и решил сделать себе подобной. Я думал, что ты меня вернёшь к жизни, но ошибся, - он повернулся к доктору. – Вас доктор, я убил от безысходности, и только сейчас понял, что смерть, это действительно конец. Простите меня!
 Доктор закрутил головой, но всё-таки выдавил из себя.
- Вы лишили меня жизни, но я ещё не понял сути своего состояния. Для меня ещё всё реально, а я мёртв. Знаете, я прихожу к выводу, что человек умер уже тогда, когда начинает принимать лекарства от своих болезней. Они для него, как ваша живая вода. И результат, существование похожее на ваше. Можно сказать, что мы больны, и нам сейчас надо привыкнуть к этому состоянию. Ну, как ещё человек может изменить себя, да только привыкнув. Это как смена одежды, имиджа. Привыкнем…. А вас, Семен Ильич, я прокляну, когда умру окончательно. Так что, вы должны поддерживать наше живое состояние, да и своё тоже. Друзья, мы пока бессмертны, то должны в полную меру наслаждаться жизнью. Семён Ильич, надо жить, а не сидеть взаперти и жалеть себя. Я всегда своим больным говорил это, и ничего, они понемножку тянули свою лямку жизни.
Откройте занавесь окон, да и их откройте, а то живёте как в гробу.


Да, надо жить, а не идти на поводу у смерти. Я ещё молода и может, найдётся человек, который увидит во мне живое существо. Мы иногда видим живое в мёртвом и тянемся к этому, но забываем, что сами должны жить живой жизнью. Я сейчас мертва, но главным выводом этого стало моё существование с мёртвым человеком, потерявшим надежду. Может ещё не всё потеряно, и доктор прав, надо жить невзирая не на смерть, не на подсознательную любовь к Семену. Семён! Мечта моей жизни, убивший меня, ради устранения своего душевного одиночества, в эксперименте. Убив меня, он убил мою душу и сделал меня равным себе. Доктор прав, надо сорвать с себя печать смерти, и возвратится к свету. А доктор мужик ещё не старый, и вполне может быть личным врачом, по ретушированию смерти во мне.

Нина, подошла к доктору и, обняв за шею, поцеловала его в засос. Поцелуй был долг, и у них перевило дыхание. Они отстранились друг от друга и посмотрели в глаза Семёну.
Первым сказал доктор.
- Семён Ильич, вы может убийца и хороший, и «фармацевт», тоже ничего, но человек уже потерянный. Вас даже поцелуй не оживит, как это произошло с нами. Ведь, правда, дорогая?
- Дорогой! А всё-таки мы должны ему быть благодарны, ведь это он в такой странной обстановке, создал во мне притягательную силу к тебе. Ты кстати не женат? – Нина снова начала целовать доктора, а когда закончила, снова обратилась к Семену.
- Семён! Мы сейчас удалимся ко мне в спальню, а ты пока приготовь нам денежки за моральный ущерб, плюс мою зарплату, обещанную тобой, - она дала себя взять на руки доктору, который спотыкаясь, понёс её в спальню, и добавила помахав рукой. – Семён, а ведь ты мог меня трахнуть и в гандоне!

Смерть изменила меня и помогла найти свою любовь, разбив подсознательную любовь к Семёну, которая мучила всю жизнь. Любовь к мёртвому человеку, еще, когда он был живой…. А может он всегда был мёртвый, и сделалась подобной ему? Он был болен, так и сказал бы мне об этом! И чтобы сделала я? Не знаю!



2



Я сегодня похоронила мужа, доктора по имени Игнатий. Он мёртвым продержался три года. Я мёртвой хожу три года и три месяца. Интересно получилось, ровно три года прожил, после того как Семен его зарезал.
Игнатий, и надо было ему умереть без возврата! Да ещё в такое время! Из того, что было накоплено за три года, не осталось не гроша. И надо было ездить, в этот чёртов отпуск! Как я теперь? Правда можно, продать квартиру Игната, и опять жить в своей! … Хорошо хоть за три года не на год не постарела лицом, но …постарела душой. Игнатий, кто он для меня был? Если подумать он,… был, человек не плохой, в сексе работоспособный, и кормилец мой. И это всё, просто совместимость мёртвых, в мире живых. Семен засранец, как мы ушли, так он сразу поменял место обитания! Как он там, один, справляется со своим существованием не живого организма, … а как я жила. Три года показывала мужу, что когда меня ****, мне хорошо, и он наверно, когда на мне работал в полную силу, доказывал себе, что жив. Три года жили, доказывая сексом, свою живую сущность. Да, сейчас я полностью окунусь в климакс смерти, и член для меня станет мочеиспускательным каналом.

Нина ушла с поминок одна, оставив друзей усопшего поминать, без неё. Много хорошего говорили о нём, как действительно, живом человеке. Она и не знала, что её Игнатий на работе мог оставить такой след,…след мертвеца. Нина не была в панике, она просто была обескуражена произошедшим,….

Вот же невезуха, … надо побыстрей искать опору мужского рода, а то мужики вообще станут для меня отвратны. А если живой мужик мне не подойдёт, душевно? Ведь нет единения живого с мёртвым! И будет для меня мужик живой, что протез безрукому, вроде есть, помогает показать свою целостность, а не живой,… для меня будет, не мёртвый.
Тридцать восемь лет, выгляжу на двадцать пять, мужчина нужен лет шестидесяти, чтобы поменьше просил, … во чёрт, уже хочу, чтобы меня поменьше трахали. Я точно мертва!
А почему Игнатий умер? Написали рак костей! И удивлялись, почему при такой болезни он не обращался к врачу? Сразу умер от последней стадии. Игнатий как врач разобрался, почему мы должны считаться мертвецами, просто мы бессмертны, как он сказал. Бессмертный, умер от рака костей! … И почему себя считаю мёртвой, сердце бьётся, вдох выдох есть, но…кровь не потекла, когда порезала ножом руку, сукровица появилась и как воск затвердев, исчезла, не оставив шрама. Может зря я создала, своё мёртвое Я?
Дом человека, с которым прожила три года, стал и моим домом, объединённым единением мёртвых сердец. Фотография на трюмо, как отражение живших в этом доме. Диван, на котором смеялись и плакали, глядя в телевизор…. Глядя в него, мы смотрели на мир остальных людей, и были похожи на инопланетных туристов. Спальня, место, где старались быть похожими на других…. Жизнь, чем она теперь стала для меня? … А может просто быть человеком? Но это уже не возможно! … Если только не принять за основу понимание человечность.

Нина подошла к проигрывателю, и в комнате зазвучал похоронный марш. Взяв с трюмо фотографию, где стояла с Игнатием, на фоне клетки с обезьяной, которая показывала язык, поставила её на столик и налив две рюмки водки, выпила одну за другой. Из динамиков заиграл свадебный марш.

Странно, свадебный и похоронный марши, на одной пластинке! Похоже на мой кусочек жизни, где пробел между маршами, моя с Игнатом жизнь, чёрная, но блестящая. Обезьяна на фотографии, от нашего имени показывает всем язык…. Не верю, что Игнатий помер, как обычный человек. Семён! Семён, сука, убил Игната!

Нина засуетилась и начала менять чёрное траурное платье, надетое на ней, на джинсы и майку. Переодевшись, она изменилась, из женщины похоронившей мужа, превратилась в существо, в котором зародилась месть. Она вспомнила Надю, жену Семёна, и начала искать номер её мобильного телефона в блокноте. В ней кипела уверенность, причастия Семёна к смерти Игнатия и не что не могло её разрушить. Она знала, что Семён её любит, любовью, которую можно назвать привыкание. На три года он закодировал себя от этого, а сейчас не сдержался. Разрушил её, хоть маленькое, но счастье, и через это хочет восстановить отношения. Она бросила блокнот, и села на диван.

А чего его искать, он это сделал и сам придёт ко мне. Он не удержится, и появится даже сегодня. Отряхнулся от принесённого нами унижения, убил Игната и сейчас придёт с соболезнованиями, как возобновление отношений.

Нина задремала минут на двадцать, и сразу, как только открыла глаза, услышала звонок в дверь. Она была уверена, что это мог быть только Семён, и поэтому открыла дверь, даже не посмотрев в глазок. Да, это был Семён, но в одежде последнего оборванца. Он как хозяин вошел в квартиру, а затем и в большую комнату. Устроившись на диване, он, улыбаясь, заговорил.
- Нина, я пришел к тебе в трудную минуту, чтобы показать, каким был после вашего ухода. Посмотри на меня, вот таким, каким ты видишь меня сейчас, и была моя душа, - он вдруг подскочил и как фокусник скинул с себя рваньё и оказался одетым в прекрасный белый костюм. - А таким я стал, когда узнал о смерти твоего мужа. Ты поняла по моему спектаклю, что чувствовал и что чувствую? Поняла, и увидела издевательство над собой.
А ты не подумала, что издевательство в такой же форме ты показала и мне, три года назад! Ты при мне, ушла с другим, при этом, оскорбив не только меня, но и мою суть существования, где новая форма, смерть плюс смерть, должна была дать мне новое направление в нашей с тобой жизни. Ты за три месяца не выдержала проверки на нашу любовь…. А я тебя проверял! Проверял на прочность твою любовь ко мне, и ошибся в тебе.
Он замолчал и снова сел на диван. Нина смотрела на него с жалостью.
- Интересный ты человек Семен! Убиваешь человека, для проверки прочности того, что у тебя было к нему, ещё у живого, забывая, что ты мёртвый, и сделав его мёртвым, создал холод, как знак минус. Во мне, сразу, всё хорошее о тебе ушло, а в тебе это хорошее, проявилось как не выплаченный долг. Семён, ты, убив Игнатия, показал себя бездарным человеком, и подтвердил, что ты, действительно мёртвый, духовный урод. А теперь скажи, для чего ты сюда пришел? Напомнить, что ещё жива скотина, испортившая мне жизнь? Ты портишь мне её, с тех пор как я тебя встретила, и сейчас прейдя ко мне, доказываешь, что не изменил своё амплуа, где негодяй, твоя единственная форма в отношениях с людьми. Ты всё время, делал из себя тайну, а тайна, если быть долго завёрнутым в неё, всегда создаёт противоположный полюс, при желании сделаться открытым….
Семён, медленно поднялся с дивана и с ненавистью посмотрел на Нину, а затем резку вытянул руку и ударил её по щеке. Нина почувствовала боль, но рот не отрылся в оскорблениях, только больше ненависти стало в её глазах. Она ничего не говорила, ждала, что скажет Семён.
Но Семен не ожидал такой реакции и закрутил головой в растерянности.
- Кого ты из себя строишь? Кто ты? Бывшая про*****, откусившая трёх годичный кусочек счастья? … А ведь не было у тебя счастья, это понимание вытекло из тебя, после того как я тебя убил в своих целях, - заговорил он, махая руками переступая ногами. - Ты оглянись на свою прошлую жизнь! … Да что тебе говорить! … Короче! Ты моё создание и будешь жить рядом со мной. У меня на тебя есть хорошие виды, и твоё действие в них тебе понравится.

Как болит голова! Темнота! Голова болит от темноты? Темнота от головной боли?
Да! Я была дома, пришел Семён, сказал, что он построил на меня виды,… и вот я здесь в темноте и с головной болью. Как я могла допустить ударить себя по затылку! Во, чёрт! Он ударил меня, и я оставалась при памяти,… кольцо на руке,… а вот и дырочка на щеке от удара. Он траванул меня через кольцо, ядом, который действует не сразу. И почему, я, дура, осталась в доме, в ожидании его. Ведь я знала, что Семён после смерти Игнатия придёт за мной! Да и убил он его, чтобы создать моё полное одиночество. Чёрт! Я в ящике и меня куда-то везут. Так хочется спать!

Семён заехал во двор старого немецкого замка. Он выкупил его у администрации области, с обязательством реставрации и сохранения, как исторической ценности. Ремонт уже почти был закончен и замок выглядел, как пятьсот лет назад, только запахи стройки выдавали новизну строения. Внутренний интерьер, был воссоздан из описания хроник того времени, где замок и его хозяева всегда были историческими личностями, от рыцарей до нацистов. Семён в каждом из залов и комнат, создал видовые формы времени, где мебель, книги, люстры, живопись, играли роль временного миража всех пятисот лет. Каждый зал или комната соответствовали времени правления той или иной династии государства прусского и германской империи. Особое место в замке, Семен уделил комнате и залу, их по интерьеру можно было связать с правлением Фридриха-Вильгельма третьего, и именно сюда принесли ящик, со спящей в нём Ниной. Поставив его в комнате, помощники Семёна вышли, а он, оставшись один, аккуратно открыл крышку, и, взяв Нину на руки, положил её на широченную кровать. Она была красива, и Семен погладил её волосы. На его лице появилась грусть, и она ломала представление о нём, как человеке жестоком. Нина видимо почувствовала грусть и открыла глаза. Она сначала не поняла, кто на неё смотрит, но, присмотревшись и узнав Семёна, вскочила на ноги, прямо на кровати, и с высоты глядя на него, заговорила.
- Я тебя ненавижу, козла вонючего! Как я могла видеть в тебе друга! - и здесь она обратила внимание на место, где находится, и это её немного успокоило. - Да, всё у тебя в стиле кощея бессмертного, … и ничего мне не говори, убийца.
Семён ничего не сказал, повернулся и пошел к двери. Закрыв её снаружи, он ещё секунд двадцать напоминал о себе, гулкими от зала шагами.
Нина в ящике выспалась, и траурное настроение у неё прошло. Она начала мыслить своим настоящим умом, и три года были вычеркнуты из памяти. Куски образа Семёна, чёрного цвета, устоявшиеся в сознании как её самое плохое, собирались в единое целое, и чем больше был этот образ, тем становился светлее, от многих лет знакомства, где он был судьбой, в чёрных и белых полосках.
Раздался щелчок замка и в комнату вошла девушка с подносом. Дверь за ней кто-то закрыл. На подносе стола маленькая бутылочка коньяка, салатик,…и тарелка макарон с котлетой. Нина засмеялась, увидев макароны и котлету, стала сравнивать их с интерьером, где всё было сделано под лосося, жареного павлина, и под чёрную и красную икорку. Да и как ей было не посмеяться, если в этой большой комнате розового цвета, могли жить и короли и королевы. Всё здесь сверкало великолепием, и неудивительно было, что люди с портретов, казалось, смотрели с укоризной. На один из портретов девушка-служанка показала пальцем.
- Точно ваша копия! - сказала она, и, поставив поднос на столик, вышла из комнаты.
Нина заворожено смотрела на портрет женщины и узнавала себя. Внизу, на табличке было написано, «Принцесса прусская Фредерика – Луиза – Шарлота – Каролина - Вильгемина. Дочь Фридриха – Вильгельма третьего. В православии Александра Федоровна. Жена Николая первого». Женщина была в белом, длинном платье и с белой розой в руках.

А Семен всё-таки сволочь! Если посмотреть на него получше, то можно увидеть заштрихованный дух параноика создавшего себе цель. На данный момент его цель я. Я его конечно люблю, и он один из всех мужчин которому бы дала присунуть, действительно от любви, но как ему отдаться, если сейчас он мой враг номер один, и одновременно и мучащий мою женскую суть, закодированную им при нашей первой встрече на любовь к нему,… единственно любимый мной человек…. Что он затеял? Картина, с женщиной на сто процентов похожей на меня, конечно же, из его плана…. А я кто в этом плане? Кругом одни вопросы и….

- Идеальное сходство! – сказал появившийся из двери Семён. - Оденешься в такое же платье, будешь живой копией этого полотна.
Нина повернулась и внимательно посмотрела на Семёна. Её взгляд был спрашивающий, и она ждала ответа. Семён ничего не сказал, а только показал рукой на картину справа от себя. Нина обомлела, на картине был изображен Семён, но только в царских одеждах. Внизу на ниточках висела табличка, где было написано, «Царь Николай первый!». Она всё поняла, и с улыбкой на лице обратилась к Семёну.
- Семён, а помнишь, что мне говорил? «Болезнь изменила меня!», а оказывается у тебя на меня долгосрочные планы, - Нина подошла к нему и продолжила на повышенных тонах. - Говори козёл, что тебе от меня надо? Я знаю, что ты не нормален, но изменить свой образ, чтобы создать из похожести образов, своеобразный объединяющий фактор, это уж слишком. Разве нельзя было просто сказать, Нина, давай жить вместе? Ты всегда всё усложняешь! Какие-то дурацкие проверки после моего убийства,… эксперименты над моим сознанием, где я тебя всю жизнь люблю….
Семён прикрыл рот Нины рукой.
- Мне всегда нравилось, когда женщина молчит. Ведь она никогда не может сказать что-нибудь дельное. Ваше сознание всегда забито каким-то иллюзорным понятием счастье, где на первом месте сначала стоит вопрос, где бы с кем переспать, а уж потом рождается схематичное существование любовь, как инстинкт заложенный прошлыми поколениями людей, начиная от обезьяны…. Я знаю, что ты меня любишь всю свою жизнь. Но любовь в тебе укреплялась от того, что я тебя не поимел. Наверняка, сначала я для тебя был, просто мужиком, с которым ты хотела переспать! Ведь так? Молчишь! Ладно! Я тебе расскажу, для чего затеял всё это. Просто я хочу воссоздать наяву, в нашем с тобой существовании, отношения, которые были нормой в прошлом. Я решил оттолкнуться от твоей похожести на царицу Александру Фёдоровну. Именно от этого я избрал свой внешний вид. Мы сейчас на первой ступени наших отношений и думаю, поняв мою цель, ты сделаешь следующий шаг, где именно жизнь царя и царицы станет принципом нашего существования. Войди в роль царицы! И ты увидишь, что любовь ко мне примет новые формы.
Нина удивленно на него посмотрела и заговорила.
- Ты хочешь, чтобы в наших отношениях я применяла принципы существования, где женщина может быть негативом истинного положения вещей происходящих в доме? - сказала Нина, внимательно посмотрев на Семёна, добавила. - Ты хочешь сказать, чтобы я была не только внешне похожей на царицу, но и как бы духовно, где образованность и деятельность в разных аспектах общества, куда ты хочешь меня ввести, подтверждала другим, правильность твоего выбора? Ты что, убив, готовил меня к нашей совместной жизни, где смерть первый шаг к единению? Ты всё так развернул…, а что не мог сказать, Нина ты моя будущая жена, и в жизни, которую мы проведём вместе, ты должна быть поддерживающей силой, опорой, во всех моих делах. А сейчас, я должна уподобиться, какой-то царице, которую выдали замуж по принуждению, и которая была актрисой в спектакле, политической жизни того времени? По этому замку видно, что ты приобрёл не плохие позиции в обществе, и видимо хочешь сделать меня также актрисой, в спектаклях устраиваемых в высшем обществе! Чего молчишь? Разве я не права! Да! Ты может, сделаешь меня директором какого-нибудь благотворительно фонда?
Семён с удивлением смотрел на Нину и стал раздеваться. У него появилось огромное желание, но он не хотел показывать истинную его силу и поэтому всё делал медленно.
Нина увидев его действия, сначала не поняла, что происходит, но увидев в медленном обнажении, движения стриптизера, вся затряслась. Как только трусы были брошены в сторону, она одним движением обнажила себя. Они голые стояли друг напротив друга.
Семён медленно подрачивал стоячий член, Нина высунув язык покручивала соски.




       3.

Я лошадь, одевшая лыжи!
Я крыса, убившая честь!
Забытое счастье уплыло,
Теперь я блестящая вещь.

Уплыла волнами бесчестья,
Мозаикой жизни сложив,
Порядок, закон, бессердечье,
До смерти сбитая спесь.

Теперь я картина, подарок,
И комнаты новый уклад,
Я в платье старинном огарок,
Судьбы подарившей мне мрак.

Любви безвозвратно ушедшей,
Следы заросшие мхом,
И свет восходящего солнца,
Лишь призрак понятия ДОМ….

Дом! Это мрачное строение никогда не будет мне домом. Семён показал себя мужчиной моей мечты и исчез, оставив в меня в сумраке комнат и залов, где моя жизнь в них, осадок «исторического» фактора. Я стала пустотой, приведением замка, где настоящие люди, мои слуги. По их отношению ко мне, можно спроектировать психотропное оружие. Но я сильная и во мне нельзя разрушить следы моего прошлого, жизнями царей и цариц, будь они святыми и девственницами. Как можно в реалии, опираться на жизнь людей которые померли двести лет назад, и стать похожими на них. Я не могу себя представить царицей, они в моём воображении, восковые дамы, истекающие слезами при многолетнем воздержании. Семён молодец все-таки, воссоздал во мне начавшее разрушаться желание секса…. И сука уехал, бросив в колодец воздержания, где дыркой его, может стать влагалище моей служанки. Тьфу! Понесло в лесбийскую чёрную дыру!

Нина подошла к картине Николая первого… тире Семёна и начала водить по холсту рукой.
- Жил был царь,… умер, но память о нём живёт в книгах, и жена Александра Федоровна в них, всегда рядом, - сказала Нина и посмотрела на портрет царицы.

Как они жили, разные по национальности, и воспитанию? Свадьба как дипломатический ход! Почему сейчас этого нет? Интересно, чтобы было, если бы сын Хусейна, женился на дочери Буша? … Дочь у него или сын? … Была ли любовь в таких браках? Иногда себя спрашиваю, чего я хочу и не могу ответить. Хочу любви и не знаю, как выглядит это слово…. Вот именно слово! Ничего незначащие слово,… к которому привыкли и произносят его, когда хотят сексуальной близости. Ненавижу, когда пишут, что она его любила…. Полюбила с первого взгляда! От какой недостаточности можно такое сказать? Только от сексуальной, а как иначе! Я любила с первого до последнего, а это трёхзначное число,… появился забытый Семён и часы остановились. Не стало интереса к жизни, её создаёт и использует другой. Душа ломится к Семену, и как духовное призывает остановится, а сердце, кусочек звериного, хочет действительно жить и с частой переменой пульса, желательно. Я не могу привыкнуть к слову царица, которым меня называет Семен…. Господи! Когда приедет этот гандон?
Интересно получается, я всё ещё считаю себя живой! А какой ещё себя считать?

Нина вскочила на диван и начала прыгать. Она прыгала всё выше и выше. Лицо исказилось злостью. Она как будто топтала свою поганую жизнь, уже мёртвую жизнь.
Вдруг что-то треснуло, и Нина упала на ковёр.

Как хорошо! Щека горячая и болит, а ковёр холодный, как компресс. Так и буду лежать.

- Нина Ивановна! Что случилось! Господи! Я же говорила, что эти подделки под старину не крепче картона! - сказала служанка, встав на колени над ней.
Нина даже не знала, как её зовут.
- Девушка, а как тебя зовут? - проговорила Нина, и перевернулась на спину. Она смотрела на девушку и почему-то подумала, что с таким красивым лицо нужно называться Анжелина.
- Анжела! Меня зовут Анжела!
Нина вскочила на ноги и, взяв служанку за плечи, подняла с колен, и улыбаясь, сказала ей в лицо.
- Я угадала твоё имя!
Лицо девушки было испуганным, и поэтому Нина её обняла.
- Ты меня не бойся! Я хорошая тётя! - сказала Нина и по её щекам потекли слёзы. Она их стирала о волосы девушки, и от этого они ещё сильней потекли. Через минуту она уже плакала навзрыд, уткнувшись в плечо девушки. Девушка стояла, не зная, что ей делать, но в сердце у неё что-то шевельнулось и она начала гладить Нину по волосам. Так и стояли они, одинакового роста, разного возраста, но объединённые буквой Ж.

Я обнимаю девушку, и в голове вопрос, что хотят женщины. Странно! Я хочу эту девушку! Хочу раздеть её и обцеловать с ног до головы! А может, во мне всегда не хватало женского участия? Всю жизнь с мужиками и они в ней ого или ха-ха. Всю жизнь искала участия по успокоению моей похотливой натуры! На три года вроде успокоилась, а сейчас после «встречи» с Семеном и первого с ним совокупления, я ожила и во мне проснулась моя ****ская натура. Уже хочу сказать, что Семен ебака не плохой,… именно не плохой, но значит и не хороший. А ведь была любовь,… черт, она есть, но уже как желание на кого-то опереться.

Нина стояла, обняв девушку, и разгадывала кроссворд своей жизни. Она гладила волосы девушки, как когда-то любимую кошку. Она ушла в себя. Девушка боялась пошевелиться, и руки, которые только что гладили волосы хозяйки, тряслись. Она была молода и ей ещё никогда не гладили волосы с такой нежностью. Она готова была замурлыкать как та кошка, но страх сделать что-то не так её сдерживал. Они уже довольно долго стоят каждый, думая о своём. Одетые в халатики на голо тело, в объятиях, чувствовали тела друг друга. У Нины видимо затекла нога и от этого согнула её в колени. Она вздрогнула, когда почувствовала, коленом, жесткость волос на лобке девушки, и от этого убрав руку с головы девушки, опустила её вниз. Рука, сначала начала поглаживать мурашками покрытую попку девушки, а потом подёргивать волосы на её лобке.

Теперь я понимаю, что чувствует мужик, когда залазает мне под юбку,…. Какая у неё нежная кожа,… длинные волосы лобка, маленькая половая щель,…. Что я делаю!

Нина отстранилась от девушки и отошла в сторону. Она стояла спиной к девушке и та не знала, что ей делать.
- Анжела! - глухо раздался голос Нины, - Ты ещё девственница? Больно уж неухожен твой лобок!
Девушка не знала, что сказать в ответ. Она стояла, опустив голову, и её кисти рук были сжаты в кулак.
Нина, не услышав ответа, повернулась к ней лицом.
- Говори! Не держи в себе то, что мучает! По сжатым в кулак рукам, я вижу злость ко мне, или ещё к кому-то? - громко сказала Нина.
Девушка от её слов вздрогнула и стала расстегивать халат. Распахнув халат, обнажила грудь, на которой соски были центром татуированных красных звёзд. Подняв голову, она жалостливо посмотрела на Нину. Нина не понимала, что должна была увидеть по этой татуировке, но взгляд девушки подсказал, что ответ на её вопрос таится именно в ней.
- Говори! – ещё громче сказала она.
В глазах девушки промелькнули искры, жалость в них сменилась жесткостью и она заговорила.
- Я собственность вашего друга! Я с ног до головы его вещь! Я девственница, которую он оставил для себя! Что бы вы не сделали, но я вам скажу! Ваш друг, отвратное существо! Я его ненавижу и если бы не отец, которому ваш друг списал кучу долгов, давно бы его убила… и….
Девушка закрыла лицо руками и разрыдалась.

Почему в моей башке крутится любовь к Семену? Она приходит и уходит! Умирает и возрождается! Он лучший из того, что видела и знала? Хватит! Надо рубить концы и сваливать отсюда. Хочет сделать из меня восковую дуру, которая быстро истечет слезами!

Нина подошла к девушке и толкнула её в плечо.
- Хватит хныкать! И вообще, от чего плачешь? От того, что ещё целка? Так это дело поправимое, вот выберемся отсюда, найду тебе мужика, и он быстро тебя оприходует.
Не плачь! Давай лучше подумаем, как отсюда выбраться! - с улыбкой сказала Нина, и пальцем за подбородок, подняла голову девушке.
В слезливых глазах девушки выплыло удивление и вопрос, а Нина продолжала.
- Ты же всё знаешь в замке, так давай, используем твои знания и свалим отсюда! Ты, конечно, спросишь, а как же отец, а я тебе отвечу, ему похрен, как ты здесь. Он списал свои долги через тебя! Разрушил твою зарождающуюся жизнь и сейчас спокойно потрахивает своих любовниц….
Девушка снова опустила голову, промолчала, и Нина поняла, всё, что сейчас сказала об её отце, ясно и для неё.
- Всё! Всё! Застёгивай халат и давай, помогай себе,… и мне в бегстве, - проговорила Нина, и взяла в руку ножку сломанного дивана, - Но сначала, - девушка с испугом посмотрела на ножку в руке Нины. - Присядем на дорожку.

Да! Надо бежать! Спрятаться! Я собственность Семёна! Он так считает, сука! Он меня, поимев, думает, что закодировал до конца, на любовь к себе. Бежать!

Нина с Анжелой встали с обломков дивана, и подошли к двери.
- Около двери один охранник. Я сейчас подёргаю ручку, и он откроет дверь. Его не будет в проёме, так что давайте мне палку, я выйду и ударю его сзади, и открою дверь, - сказала Анжела.
 Нина удивленно на неё посмотрела, но ничего не сказала, а только кивнула в знак согласия. И вдруг её что-то остановило. Она схватила Анжелу за плечо.
- Постой! Я читала, что в каждой из комнат, в замках, есть запасной выход. Давай поищем! - быстро произнесла Нина, и также быстро стала ходить по комнате и осматривать стены. Стены, они были заставлены шкафами и панно, и сразу определить нахождение возможной двери было нельзя. Нина бестолково бегала по комнате, пытаясь что-то отодвинуть и куда-то заглянуть. Анжела спокойно стояла, осматриваясь, а потом подняла лежащий на полу ковёр и увидела квадрат, который мог быть только крышкой люка.
- Нина Ивановна! Посмотрите, что я нашла! - радостно сказала Анжела, притоптывая ножками.
Нина ничего не сказала, а, сразу встав на колени стала искать за что зацепится, чтобы поднять крышку. Она нервничала, и у неё ничего не получалось. Анжела тоже встала на колени и стала осматривать квадрат. Она что-то увидела, так как начала доставать из волос заколку. Затем она её засунула в щель между досками, и поддев достала тонкую нитку, за которую, потянув, открыла люк. Нина удивилась, что у Анжелы всё так быстро получилось, но она ничего не сказала, а, только заглянув в чёрную дыру, произнесла.
- Неужели эта лестница вниз, первый шаг к свободе. Спускаемся что ли?
Анжела на неё посмотрела и сказала.
- Я часто слышала шум из этой комнаты, как будто закрывают дверь. Значит, хозяин закрывал этот вход в подвал. А вдруг, это действительно вход в подвал, и там, внизу, нет выхода наружу?
Нина на неё посмотрела.
- А мы сейчас посмотрим, - сказала Нина, и стала спускать ноги вниз.
Нащупав ногой планку лестницы, она развернулась и начала спускаться вниз.
- Не забудь закрыть люк, когда начнёшь спускаться, - добавила Нина, когда её голова была на уровне пола.
Нина спускалась со страхом, ведь действительно, неизвестно есть оттуда выход или нет. Спускалась осторожно и ей казалось, что она спускается в пропасть. Вскоре она достигла дна, встав ногой на пол, и только она это сделала, подвал залило серебряным светом.
Анжела наверху вскрикнула и чуть не упала. Нина стала осматриваться. Подвал действительно был подвалом. Сырость и плесень, хозяйничали здесь. Колонны были покрыты голубоватым мхом. И только сейчас Нина заметила, как далеко вверх уходит лестница. Анжела уже спустилась и осматривалась. У нее, наверное, был острый глаз, она сразу же указала рукой на участок стены, где едва проявлялась черта.
- Там, наверное, дверь! – сказала она и пошла к стене.
Нина последовала за ней и действительно, здесь была дверь. Она была на уровне стены, и ручки для её открытия не было, но Нина заметила выпуклость на стене и нажала на неё. Дверь отрылась как в лифте, и только вошли, закрылась за спиной.
Зал куда вошли, был началом туннеля, черным пятном выделявшийся в стене напротив, и что больше всего их удивило, так это рельсы уходящие в туннель и дрезина, которую приводят в движения, как будто качают воду. Зал был типа вокзал. Дрезина стояла на запасном пути.
- Правду говорили, что всю Пруссию изрезали подземные ходы. Этот туннель видимо построили при фашистах. Семён нашел его и использует для своего перемещения. Давай Анжела, устраиваться на дрезине. Поедем, посмотрим, куда она нас привезёт.
И только Нина это сказала, как из туннеля донёсся шум мотора.
Нина с Анжелой залезли за какой-то сундук и, высунув головы наблюдали за туннелем. Шум приближался, и вскоре они увидели луч прожектора, своей яркостью перебивающий тусклый свет зала. Звук работающего мотора показал, что это автодрезина.
Вскоре она показалась и оказалась грузовым автомобилем, поставленным на рельсы, где колёсами служили обыкновенные диски без покрышек.
Им было хорошо видно происходящие. Дрезина остановилась не далеко от них и первым кого они увидели, был Семён. Он сидел в кабине и выпрыгнув пошел открывать крытый брезентом кузов. Из кузова выпрыгнули двое здоровенных мужиков. Подойдя к стене, которая была неподалёку, нажатием на что-то, открыли дверь. Она была раза в три больше, чем та, через которую женщины попали сюда и размер её были достаточный, чтобы туда вошла дрезина. Но туда рельсы не вели и вскоре из того помещения мужики выкатили две больших тележки, на которые начали укладывать,…тела людей. Анжела чуть не вскрикнула, Нина успела зажать рот рукой.
- Давайте быстрей, ещё минут десять, и они очухаются,… а ещё надо растащить их по камерам, - сказал Семен, подавая тела из кузова.

Я его никогда не видела работающим, а здесь смотри ты, трудится. Видимо хочет делать всё сам. С людьми всё ясно, он «умертвил» их своей «живой водой», очнутся они живыми с мёртвой сутью жизни, и будут они зомби во власти Семёна. А для чего ему ещё люди? Только для использования в своих целях! Наверняка, за три года он усовершенствовал свой препарат, я как первая, вышла у него недоработкой и меня спасёт только бегство!

Мужчины втроём, по одной, закатили тележки с телами и закрыли за собой дверь.
- Давай Анжелочка быстрей! Ты милая, ничего не говори, просто знай, эти люди живы. Они усыплены! - заговорила Нина дрожащим голосом и стала выбираться из укрытия.
В глазах Анжелы был ужас, и Нине пришлось её поднимать и вести под руку к дрезине. Как только они к ней подошли, за дверью, куда отвезли телеги, раздалось два выстрела, через минуту дверь открылась и Нина увидела Семёна толкающего тележку, на которой лежали мужчины только что ему помогавшие. Он остановился, отодвинул лист железа на полу, и скинул трупы в дыру, откуда слышался шум воды.
Нина закрыла глаза. Она была в ужасе от себя. Она любила этого человека долгие годы и не догадывалась, что у этого человека безжалостная душа. На её лице появились слёзы и она начала резко водить по рукам, ногам, по всему телу, как бы стряхивая с себя грязь.

Господи прости! Я любила человека запросто убивающего людей! Мои глаза при наших встречах покрывались плёнкой,… как я дура, могла любить этого человека.

Нина одна «качала» привод дрезины, и она двигалась медленно. Анжела лежала на лавке, напротив, с открытыми глазами, и помощник с неё был никакой. Главное они двигались, но двигаться надо как можно быстрее. Семен мог в любую минуту заметить её исчезновение и тогда всё, догонит на своём железнодорожном автомобиле и точно исправит в Нине недоработки. Нина это понимала и от этого дрезина начала двигаться всё быстрее. Редкие тусклые лампочки, освещали путь к свободе. Минут сорок уже они ехали по туннелю, но никаких признаков «станции» вдалеке не наблюдалось. Проезжали какие-то платформы, но видимые выходы из них, были завалины обломками бетона, и землёй. Вдруг подъезжая к одной из платформ, Нина увидела светящиеся глаза, а приблизившись и их носителя. Это была лиса, которая быстро исчезла в темноте. Нина потянула за рычаг тормоза и остановила дрезину.
- Анжела! Девочка! Поднимайся! Ещё не много и мы на свободе, - говорила Нина, наклонившись над Анжелой. Но это никак не повлияло на сознание Анжелы, она продолжала лежать с открытыми глазами. Нина не выдержала, и с размаху ударила её в челюсть. Анжела свалилась на рельсы, застонала, а потрогав голову руками и увидев на них кровь, начала подниматься.
- Нина Ивановна, как я упала? - заговорила она, вытирая руку о халат.
- Давай, быстрей за мной! - сказала Нина, и схватив за руку, потащила Анжелу за собой
На пыльном полу платформы отчётливо были видны лисьи следы, и Нина как по компасу пошла по ним. Добравшись до темноты, она их потеряла, ей пришлось бежать к дрезине, где она видела фонарь. Схватив его, она побежала обратно и здесь услышала шум автодрезины. Страх удвоил силы, и она через секунды была около Анжелы. В свете фонаря хорошо было видно следы, и они уже бегом двинулись по ним, но вскоре упёрлись в стену, где была нора в земле, по которой сверху и добралась сюда лиса.
Автодрезина была рядом, страх сжал тела женщин и они как лисы, юркнули в нору.
В приступах страха люди совершают и не такое, и Нина не удивилась, когда посмотрела на дырку в земле, откуда только что выбралась. Анжела смотрела на нору удивленным взглядом, она была в размер её головы, и она не понимала, как смогла протиснуть туда всё тело, да ещё и проползти по ней метров десять вверх.
- Нина Ивановна! Как мы смогли? - сказала Анжела, показывая на нору.
И тут Нину осенило, она подошла к Анжеле и стала осматривать её голову.

Всё правильно, на голове нет и признак раны, а это значит, что Анжела, как и я, была «обработана» «живой водой». Она, по сути, мертва, и не знает об этом. Женщина, не познавшая секса, не может определять, жива она или уже мертва. А может она окунувшись в Семенову смерть, при девственности, не почувствует её в дальнейшем?
Ладно, это всё сейчас не важно, главное быстрей уйти с этого места.

Место, куда они выбрались, было лесом, где во время войны была линия обороны немцев, с сетью дотов, окружавшей один из фортов. К нему-то и подходила подземная железная дорога. Нина ещё не могла сориентироваться, она даже не знала который сейчас час, и поэтому обрадовалась рычанию мотора, донесшемуся из-за деревьев.
- Анжела, пошли! - сказала Нина, и, не оглядываясь, пошла в сторону шума цивилизации.
Она представляла, как бесится Семён. Как пытается определить место их исчезновения, а, определив, отправится сюда со своей бандой.
Анжела догнала Нину, и они шли шаг в шаг. В Анжеле что-то перевернулось, она стала как пружина, и через разорванный халат это было видно. Не Нина, не Анжела, от пережитого побега, не замечали, что идут наполовину голые, им было наплевать на это, главное уйти подальше от этого места. Они быстро добрались до места, где как предполагала Нина, должна быть дорога, но, выйдя на опушку леса, она поняла, что ошиблась. Гудел трактор, косивший траву на поле, и деревьев, обычно обрамлявших здешние дороги, видно не было, только стена леса на противоположной стороне поля.
- Надо спросить у тракториста, где ближайшая дорога в город, - сказала Нина и направилась к трактору, Анжела вслед за ней.
Тракторист чуть не вывалился из кабины, когда увидел махающих руками полуголых женщин. Он остановился и с улыбкой стал ждать их приближения. Улыбка у него была до ушей.
- Здравствуйте, молодой человек! Не подскажите, далеко ли до дороги в город? - сказала Нина, когда они подошли вплотную к трактору.
Тракторист не находил слов, всё его внимание было на грудях и лобках женщин, кусочки которых были видны из дыр разорванных халатов.
- Юноша! Вы не отвлекайтесь, ответьте на вопрос! - добавила Нина, устав ждать ответа.
Тракторист, вздрогнув, начал отвечать.
- До дороги километра три, по дороге ещё километр до Пупырловки. Там кольцо автобуса,… но в таком виде в город! Давайте я отвезу к себе домой, там, у сестры, подберёте себе одежонку. Это не далеко, хутор в километре отсюда!
Нина с Анжелой заулыбались и залезли в трактор, кабина которого была довольно большая. Парень поднял нож косы и развернувшись поехал вдоль леса. Анжела, когда трактор подпрыгивал на ямах, громко смеялась, ей явно нравился этот тракторист.
До хутора доехали быстро и первое, что захотелось сделать Нине, так это попить воды из колодца, который она увидела рядом с домом. Дом был построен из старого немецкого кирпича, и выглядел не плохо. Красные стены, красная черепица крыши, белые с открытыми ставнями окна, ковш колодезной воды, подействовали на Нину успокаивающе.

Только бы быстрей добраться до города и затеряться там. В милицию идти толку нет, там сразу примут за сумасшедших…. Да и что я скажу, умерший человек убивает людей! Я даже не знаю, где находится замок! Надо спрятаться! Найти скромного мужичка с отдельной квартирой, и исчезнуть лет на пять. А Анжела как? Её не бросить, своей уж стала для меня.
- Девушки, заходите в дом, - раздались звоном, слова девушки вышедшей на крыльцо, - А ты Егор, возвращайся в поле! - добавила она, обращаясь к парню.
Хозяйка дома не удивилась виду девушек и просто сказала, когда вошли в дом.
- Вы, наверное, заблудились в лесу, и от радости, что выбрались на опушку, не заметили, как попали в терновник? Он в колючках и стоит попасть в него, как одежда в момент превращается в рвань.
Нина решила подтвердить эту версию.
- Да! Проснулись в палатке с подругой, вылезли из под мужиков, … пошли поссать и заблудились, - сказала Нина, и от своих же слов и засмеялась.
- Бывает! Я раз проснулась в городе, в парке, после дискотеки, голая, так пока добралась до дома, вообще стала в красную полоску. А вы ничего, одежду изорвали и не поцарапались, - проговорила хозяйка, наклонившись над сундуком. - Вот! Два платьица, как раз на вас! Нижнего белья, извините, нет.
Платья были синими в белый горошек, и как подумала Нина, старше её лет на пять. Но ничего не оставалось делать, пришлось их одеть.
Нина с Анжелой были голодны и надеялись, что хозяйка предложит перекусить, но они ошиблись, она вывела их на крыльцо и, показав в сторону леса, сказала.
- Вот тропинка, она вас до самой Пупырловки доведёт. Автобус в двадцать двадцать, за пол часа как раз успеете дойти.

В небе кружил вертолёт, но из него не было видно Нины и Анжелы. Они уже были в лесу, и шли по «вихляющей» тропинке, не подозревая, что на их поиски брошено большое количество людей. Людей, клеймёных Семёном.


       5


Какие яркие звёзды! Где мой звездочёт, который бы подсказал, что делать дальше?
Обитая безвыездно в городе, я забыла, как действительно прекрасна жизнь. Работа, поиски счастья, отторгнули меня от красоты мира. Я «запылилась» от городской суеты и души не стало видно.

Нина стояла на берегу залива и волны ласкали её ноги. Анжела, свернувшись калачиком, посапывала на песке.
На берег волна выбросила угря, он умирал, извиваясь в борьбе за жизнь, и вскоре затих. У Нины на глазах появились слёзы. Она увидела себя в сегодняшнем положении. Как бы она не пряталась от Семёна, какой бы не была скользкой, он все равно её найдёт и зароет.
- Грустные мысли под звёздным небом, - это сказала проснувшееся Анжела.
Она подошла и обняла Нину за талию и стала тереться носом о её шею.
- Анжела! Посмотри, как красиво! На волнах бликами отражаются звёзды, и кажется, что сейчас выйдет Нептун с вилами и защитит нас….
Нина не успела закончить, луч света с обрыва за спиной, лезвием кинжала, разрезал темноту между небом и водой. Шум моторов, с разных мест берега, разрушил сонное состояние природы. Птицы с криками заметались над водой. Нина с Анжелой бросились в росшие по обрыву кусты и затаились. Раздалась «дикая» музыка, и на берег вывалила толпа молодых людей. Юноши и девушки с криками бросились в залив.
Пятеро из них остались на берегу и стали искать дрова и собирать принесённый мангал. Ещё двое спускали сверху колонки, за которыми тащились провода. Лампы установленные на колонках осветили весь берег. От криков, музыки, и яркого света, у Нины раскалывалась голова, Анжела улыбалась и притоптывала ногами.
- Анжела, пошли отсюда! - сказала Нина и за руку, потащил её вверх. Анжела повиновалась, а затем придержала Нину и, поднявшись на один с ней уровень, обняла и поцеловала в губы. Поцелуй получился долгий, никто не хотел его прекращения. Скатывающийся из под ног песок, через поцелуй, уносил всё, что они уже пережили. Крепость объятий укрепляла веру, что вместе, все последующие беды, также переживут.
Нина первой остановилась и весело сказала.
- Анжела! Ты, наверное, желаешь принцессу, а не принца! Или ты, увидев мужиков, возбудилась, и в беспамятстве кинулась на меня?
- Я, наверное, молода, и поэтому, вы, Нина Ивановна, меня притягиваете…. Мы сейчас кувыркаемся в одном болоте, и друг без друга не можем…. Наша навязанная обстоятельствами дружба, если её так можно назвать, во мне что-то перевернула…. Вы красивы, и может это красота притягивает к вам мою девственность! Я почему-то люблю вас, хотя полностью ещё не понимаю, что это такое. Извините! - Анжела всё это сказала с грустью на лице и потупившимся взглядом.
Нине, стало жаль Анжелу, и она, обняв её, сказала.
- Знаешь Анжела, а я ведь и сама до конца не знаю, что такое любовь, хотя давно уже не целка. Может притягательная сила мужика рождается от его балды? Правда навряд ли, женщина ищет опору.… Может, ты увидела во мне такую опору, в эту трудную минуту?
Они ещё пару минут стояли, обнявшись, каждый, думая о своём, а затем Нина тихо произнесла.
- Пойдём Анжела! Может дальнейшее совместное пребывание в твоём обществе, родит во мне чувство, подобное твоему.
У Анжелы глаза заблестели, и она быстро начала подниматься вверх.

Любовь женщины к женщине…. Кошмар!

Выше Нины забуксовала Анжела, и песок рекой потёк вниз. Анжела достигла верха, но вылезать не торопилась. Она во все глаза на что-то смотрела. Нина, добравшись до Анжелы, увидела, то, что так заинтересовало её. Наверху стоял мужчина со спущенными штанами, он за уши держал девушку, стоящую на коленях, и та у него отсасывала.

Господи! И что же будет думать эта бедная девочка о мужчинах?

Нина за руку потащила Анжелу в сторону, та была как в дурмане. Выбравшись наверх, они перебежали дорогу на краю обрыва и оказались в сосновом лесу. Присев на поваленное дерево они молчали. Нина хотела что-то сказать, но слов для оправдания действий мужика не находилось, да и причём здесь мужик, если по виду девушки, было видно, что ей нравилось отсасывать.
Нина всё-таки выдавила из себя, откопав в памяти что-то от школы.
- Анжела! Человек произошел от обезьяны, и у него иногда вырываются животные инстинкты. Это своеобразные сексуальные игры…, как поцелуй, как….
- Нина Ивановна, я не маленькая девочка, и понимаю, что женщина всё будет делать для мужчины, если не хочет его потерять, или хочет его приблизить. Мужчины пользуются этим! - перебила Нину Анжела, и махнула рукой.
Нина вздохнула, вспомнив, что готова была задницу подставить, лишь бы только своего первого мужа удержать.
Раздался шум двигателя приближающейся машины, он перебивал музыку с берега залива.
Вскоре появился большой грузовой автомобиль, и он остановился напротив женщин. Из кузова начали выпрыгивать, звеня оружием, солдаты. Они построились и вставший перед ними человек начал говорить.
- Сейчас подойдёт машина с собаками, и с восходом солнца начнём продвижение цепью на юг. Три других группы, помогут нам окружить этот лес, … и шпионки будут пойманы.
Запрещения на их уничтожение, нет. Сейчас пока спуститесь вниз к берегу, и посмотрите не «затесались» ли шпионки к отдыхающим. Фотографии у вас есть. Действуйте!

Да, Семён! Уже шпионок из нас сделал! Скотина! Что же делать? Скоро привезут собак и нам от них спрятаться. Если только….

- Анжела, давай-ка по-тихому, трущобами к заливу, и пока темно, вплавь до заросшей тростником отмели. Там нас не одна собака не найдёт! - шепотом сказала Нина и, согнувшись, двинулась вдоль опушки.
К заливу спустились метрах в трёхстах от компании, которую «шерстили» солдаты. Нина и Анжела вошли в воду и без всплесков поплыли к отмели.
Они не долго добирались до тростника, и, спрятавшись там, стали наблюдать за берегом. Они вовремя смылись, уже раздавался лай из подъезжающего автомобиля.
На горизонте появились признаки нового дня. Через час взойдёт солнце и дай бог, чтобы солдаты к этому времени ушли.

Как пугливо заморгали звёзды! Они, испорченные гороскопами, боятся рассвета, как вампиры. В детстве нагадали мне звёзды, что буду жить в счастье и любви, а я всю жизнь в болоте, … и представляла себя в нём лилией.

Нину передёрнуло от этих мыслей, а Анжела подумала, что она замёрзла.
На берегу, что-то происходило. К самой воде, напротив, подошел человек во всём чёрном, и стал показывать на их островок солдатам, и несколько из них, слали раздеваться.
Нина с Анжелой поняли, им через минуту придёт п…дец и свой не поможет.




       6.

Зачем и за что! Это мы говорим в трудные моменты жизни. Говорим почему, а, проанализировав свою жизнь, соглашаемся, что так и должно было быть. Да, что сейчас говорить, молодыми бросаемся в жизнь, накрутим на себя кокон, что нужно и не нужно, а потом остаток жизни разматываем свою душу, а размотав, и взглянув на то что осталось, видим не бабочку, а обыкновенного бескрылого урода. Кто я сейчас, цель, для плывущих в нашу сторону людей…, или мученица, стремящаяся убежать от своего прошлого?

- Нина Ивановна, они уже рядом и скоро нас убьют…. - начала говорить Анжела, но Нина прикрыла её рот губами.
- Помолчи! Я тебе гарантирую, что девственницей не помрёшь! Ты только делай как я, и всё будет хорошо, - тихо сказала Нина, и двинулась к противоположной от берега, стороне островка. Внутри неё кто-то жил, это он регулировал сейчас, каждое движение, отталкиваясь от увиденного глазами и нащупанного её ногами. А голые ступни ей подсказали, что это не просто островок, а что-то затопленное, и явно созданное не природой.
Встав на линии тростника, Нина глубоко вздохнула, и, сделав знак Анжеле следовать за ней, нырнула.
Её внутренний «лоцман» не обманул, островок был не обыкновенным, а кораблём, лежащим на боку и занесённый песком. Нина, нырнув и увидев уходящую вниз палубу, не удивилась, а спокойно продолжала следовать внутреннему призыву, хотя воздуха уже не хватало. Уже наступил момент когда хотелось вздохнуть, но Нина с тяжестью в голове, дёрнула ручку у двери надстройки и открыв её вплыла во внутрь. Через десять метров в сторону и она уже через люк попала в воздушный карман, вернее не в карман, а в пустое пространство, где борт был пробитой крышей острова. Рядом всплыла Анжела, открыв рот, она с жадностью глотала воздух. Дырка в борту была маленькая, и луч света был с карандаш, но главное, появилась надежда на спасение.

Всё пока хорошо, но если будем так болтаться, … хотя бы было за что держаться…, то скоро устанем и помрём. Мне никакое моё бессмертие не поможет. Чёрт! А если прилив с моря?

Нина на всякий случай прикрыла рот Анжелы рукой. Наверху раздались голоса.
- И зачем нас сюда послали, ведь здесь нет, не души!
- Ты давай повнимательней! Они бабы хитрые, могут и тростником прикинуться.
Со стороны донеслось.
- Давайте на берег! Здесь никого нет!
Нина облегчённо вздохнула, а у Анжелы вода была у верхней губы. Она устала и Нина, видя это, сказала.
- Анжел! Потерпи пару минут! Сейчас уйдут, и будем выбираться.

Выбираться! Легко сказать! Я и обратного пути не знаю!

Нина со злостью ударила кулаком в борт, как кувалдой, и на них посыпались ржавые куски железа. Они не торопились выбираться наверх. Нина ругала себя за несдержанность и всё ждала, что на звук удара прибегут солдаты. Но этого не произошло, и Нина, взявшись за края уже большой по размеру дыры, вылезла наверх. Через минуту и Анжела была рядом с ней. Они посмотрели друг на друге и заулыбались. Их платья были все в ржавчине и подраны, а лица вымазаны чем-то чёрным. Они не верили, что спаслись и их улыбки больше были похожи на гримасы, но надежда, что им и в дальнейшем будет везти, возродилась.
Солнце, уже показало свой кусочек, и от воды начал подниматься туман, этим и решила воспользоваться Нина.
- Анжела, слышен шум моторов отъезжающих машин, а это значит, что сейчас мы, пока туман, делаем заплыв к берегу. А там, моя родная, и отдохнём, и поспим на травке…. Конечно, было бы не плохо и пожевать, но мне кажется, голодание пойдёт нам на пользу, - сказала Нина и наклонив голову посмотрела Анжеле прямо в глаза.
Анжела, как маленький ребёнок надула губы и пробурчала.
- Я что, русалка! Я сегодня наплавалась, на всю оставшуюся жизнь. Теперь, только в ванне….
Нина её не слушала, она начала пробираться сквозь тростник к заливу.

Заплыв состоялся, и на последнем дыхании девчонки выбрались на берег.

Господи! Не когда не думала, что способна, в свои года, такое вытворять! Семён, сделав меня мёртвой, придал мне сил…, сучий потрох.

Нина и Анжела лежали на берегу лицом вниз, и не замечали рыбака, тащившего лодку к заливу. Он дотащил лодку до них, и присел на корточки.
- Девчонки живы? Это из-за вас кутерьма по всей округе? – заговорил он, и легонько толкал Нину в плечо.
Нина всё слышала, она готовилась к подъёму наверх, в лес, и подчитывала, сколько времени на сон, сколько километров до города по берегу залива, и примерно, сколько может длиться в таких масштабах, облава на них.
- А тебя ****, кто мы и что! Залезай в свой гандон и плыви отсюда! - сказала Нина и перевернулась на спину. Её рот открылся от удивления, а через секунду превратился в улыбку до ушей. Это был сосед Мишка, двадцатилетний парень, который постоянно напрашивался в гости, но границу друзья, они не перешли, … хотя Нине часто этого хотелось.
- Тётя Нина! – Мишкины глаза вылезли из орбит, - Наконец-то я вас нашел! Три с лишним года не видел вас, и в душе моей болезнь крутилась как веретено….
Нина его перебила.
- Миша, я тоже рада тебя видеть…. Только вот не пойму про веретено, как-то это не привязывается к болезни! Ты случаем не того, не делаешь манипуляции со своим членом, по мою душу, по старой памяти, - Нина была рада видеть соседа и поэтому приподнялась и обняв его за шею притянула к себе и поцеловала в засос. Затем повернулась к Анжеле и сказала.
- Анжел, чем тебе не жених! Тоже требует излечения, не знаю как сейчас, но раньше, как поздоровается со мной, так сразу бежит дрочить в мусоропровод.
Её смех разнёсся по всему побережью.
- Тётя Нина! Нельзя же так! У меня тогда был переходный возраст, вы мне не давали попробовать запретного…. Злая вы! - сказал, поднявшись, Михаил, и отвернулся.
Нина поняла, что обидела его, поднялась и ссади, обняла за талию.
- Мишка ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Ты может единственный человек, которого я рада видеть. Всё что сказала, это от этого! - Нина развела свои руки и взяв Мишу за плечи повернула к себе лицом. На глазах Миши были слёзы.
- Миша! Ты не обращай на меня внимание! … Как это делала я, по отношению к тебе! Но сейчас такой момент, когда я в ситуации, где моё прошлое стало чёрным, для меня самой! Понимаешь, я знала тебя всю твою жизнь, и ты для меня был просто маленьким мальчиком. Влюбчивым мальчиком! Ты сейчас вырос, и я для тебя просто мечта, отображение желаемого. Но ты меня плохо знал. Ты не знал, какая я на самом деле, … какая стерва, и девочка давалка…. А черт с ним! Что-то я меня понесло не туда! Прости меня дуру, что не была более внимательной к тебе! А для тебя скажу! Найдёшь ты свою любовь! - Нина повернулась к Анжеле и показала на неё, - Вот Анжела, чем не девушка твоей мечты! Обрати внимание на слово девушка! С такой фигурой, личиком, попкой, чёрт побери, и девушка. Душа её ангельская …! Ну, просто, дополнит твою, рукотворную! Ты думай, а мы пока пойдём под тот кустик и поспим.
Миша был в замешательстве от этой встречи и слов Нины, и не знал, что сказать, ведь где-то в глубине своей, он хотел узнать ответ на свой первый вопрос. Нина догадалась, что он это хочет знать, и поэтому сказала.
- Кстати! Это нас ищут, и хотят убить! Я думаю, это тебя не пугает? Ведь нас ищут с вертолётом, с собаками, и каждый солдат, может, увидев нас, убить. Не пугает?
- Тётя Нина! Я уже не мальчик, и мою растерянность не принимайте за слабость. Я клянусь всеми святыми, что до конца буду с вами, и если понадобится, погибну за вас, - всё это Миша сказал с серьёзным лицом, и Нина поняла, что он не шутит и не врёт.
Но она не хотела прекращать игривый тон. Она взяла одной его за шею и клонила к себе, а другую быстро засунула руку ему в штаны.
- Мама дорогая, как быстро идёт время, всё растёт, всё меняется, и хотя я не видела твой член раньше, но могу сказать, что он причиндал не пацана, а мужа, - говорила Нина, крепко взявшись за член Миши.
И тут случилось то, чего не ожидали, не Нина, не Миша.
Анжела схватилась за руку Нины и стала её вытаскивать, … и почти кричать.
- Нина Ивановна! Ну, ему же больно!
Нина удивленно подняла брови, и на её лице появилась довольная улыбка.
- Анжела! Ты превращаешься в человека! Правда, пока хочешь скрыть своё любопытство участием, но это уже что-то. Думаю, не долго осталось тебе быть девочкой! - и тут Нина подняла палец вверх и добавила, - А знаете, вы вот молоды, и ещё не знаете, что такое половой акт, ну не сам акт, а ощущения страсти по его предвкушению…. Короче! Давайте-ка поднимемся в лесочек, найдём там укромную полянку и я вам покажу сказку!
Миша с Анжелой вопросительно на неё посмотрели. Нина это увидела и добавила.
- Я покажу вам сценарий, а вы уж сыграете роли в этой сказочке. И кстати, Миша, лодочку не забудь! - А в глазах молодых людей всё ещё светились вопросы, и пришлось Нине продолжить и теперь уже серьёзно. - Знаете, мы сейчас в такой ситуации, что в любую минуту можем умереть. Вы двое ещё девствен…, ну вы поняли, и считаю вам надо снять с себя этот грех…. Пошлите! Вы всё увидите и … пощупаете… друг друга.
Миша с Анжелой переглянулись и покраснели. У Миши штаны, бугром приподнялись меж ног.
И тут Нину посетил вопрос, почему, полежав на песочке минуты, у неё прибавилось сил на часы, она чувствовала это, и это не было результатом сексуальной темы разговора, это, видимо, было влияние её смерти. Она посмотрела на Анжелу, и не увидела в его облике, не тени усталости. «А может Анжела, тоже мертва, и не знает об этом?» Яркой вспышкой осветил её мозг, этот вопрос. Но Нина не хотела знать ответов, не на какие вопросы. Она хотела вычеркнуть на время, случившееся с ней.

Что со мной? Несу какую-то чушь! Хочу быстрее сделать Анжелу женщиной, чтобы у неё исчезли лесбийские наклонности? И у меня тоже? Да! Надо отвлечься…. Просто жить!

Они поднялись от залива к лесу, и Нина, увидев заросшую дорожку в лес, повела всех по ней. Нина шла впереди, а сзади Анжела с Мишей тащили лодку, взявшись за верёвки по бокам неё. Они о чём-то говорили, а и иногда смеялись.

Смеются! Настраиваются на совокупление. Это конечно плохо, но кажется, все эти замарочки со свиданиями не к чему, ведь цель у двоих одна, покувыркаться в койке. Может продолжить их прикалывать?

Нина нагнулась и подняла с земли не большую палочку похожую на микрофон, и, повернувшись к молодым людям, поднесла её ко рту.
- Здравствуйте! Вам хочет задать вопрос один из слушателей моего любимого радио Отсос. Вот о чём хочет вас спросить! Миша и Анжела, вы знакомы буквально несколько минут и приняли обоюдное решение произвести половой акт. Что к этому вас побудило? - сказала Нина, и продолжала идти, но уже задом.
Первым заговорил Михаил, и Нина поднесла к его рту «микрофон».
- Я, конечно, в первую очередь благодарю тётю Нину, подтолкнувшую нас к этому решению. Но если серьёзно, я устал, мне надоело иметь дело с Машей Кулачковой. Никакой любви и страсти, сплошной онанизм. Мне двадцать, мой мозг закисает в сперме. Думаю, после того как присуну Анжеле, я стану чище душой.
Нина покачала головой.
- Закисающие в сперме мозги!? Это интересно! Посмотрим, поможет ли им такая терапия, - Нина поднесла «микрофон» к Анжеле. - Анжела! Вот ваша девственность, она тоже влияет на закисание мозгов?
Анжела удивленно посмотрела на Нину и сказала.
- Так ведь я думала ответить на первый вопрос! Да ладно! Там будет ответ и на этот. Короче! Я девственница, и в какой-то мере горжусь этим. Ведь столько времени держалась! Правда в большей доли я этому должна быть благодарна моей подруге Тамаре, ведь эта она сдерживала меня, а если подумать, то и готовила к встрече с мужчиной. Она на практике показывала мне, как это может происходить, правда не введением подобного члену, а так, язычок, пальчик, поцелуи, и этим, можно сказать, её нежные руки, а я видела грубые, волосатые руки мужчин, в тоже время и отдалили мою встречу с мужчиной. Я не знала, что хочу, толи член резиновый, толи настоящий. Жду не дождусь момента, когда член Миши, окажется у меня во влагалище….
И тут произошло, проявление страстного желания! Анжела отпустила лодку, сняла через голову платье и голая пошла на Михаила. Миша глядя на неё снял штаны с трусами и оставшись в одной майке протянул к ней руки. Анжела бросилась в его объятья, и повалила в придорожную траву. Нина думала, что сейчас Миша перевернёт Анжелу на спину и начнётся. Но этого не случилось. Миша поставил Анжелу раком, сам встал на колени, плюнул на руку, и провёл ею меж её ягодиц и ввёл член куда-то. Раздался оглушительный крик, сначала Анжелы, через пару дёрганий и Михаила. Нина всё поняла. Михаил вдул Анжеле в анус. Её затрясло от злобы и она в прыжке, ногой, заехала Мише в голову. Он повалился набок и затих. Анжела лежала на животе и плакала.
- Девочка моя, успокойся! Считай, что поменялась очерёдность! Я понимаю, тебе больно, но это, все равно бы, когда не будь, случилось. Мужики со временем этого хотят…. А от Миши, явно пахнет пидором. Добрался до чужого очка, явно своё уже раздолбано. И глядя на него и не подумаешь, что тихом омуте, пидоры водятся, - говорила Нина, присев на корточки рядом с Анжелой и гладя её по волосам.
Миша очухался и начал было подниматься, но Нина, увидев это, кулаком врезала ему в лоб. Обратилась к Анжеле.
- Ты давай, успокойся! Сейчас всё произойдёт! Ты ляг на спину и раздвинь ноги. Нельзя порушить надежду, когда уже почти состоялось, - это она сказала Анжеле, а затем повернулась к Мише, который шевелился, и грозно проговорила. - Ты! Гнус! Видишь, девушка лежит, раздвинув ноги? Сейчас ты подползёшь к ней, и тихонько ей введёшь своего придурка. На девушку не ложится, обопрешься на руки, и будешь двигать тазом. Понял?
- Нина Ивановна, я не хотел ей в попу! Это у меня получилось от не терпения, - вдруг заговорил Миша. - Я же в первый раз!
Нина ухмыльнулась.
- Видела как ты слюной попку смазал…. Лучше молчи и действуй. Только подожди,
 пока я устроюсь.
Нина легла набок рядом с Анжелой и стала целовать её в губы. Миша не дурак, понял это как команду к действию. Нина почувствовала, что он сейчас начнёт действовать, и вдруг решила не торопить события. Жестом придержала Михаила, а сама рукой, начала массировать клитор Анжеле. Та застонала, и Нина почувствовала влагу на пальцах. Затем взяла член в руку и начала потихоньку его вводить во влагалище Анжеле, регулируя движения поднятым вверх пальцем свободной руки. Понимая, что Мише будет трудновато, она показала ему кулак и всё же отпустила член. Это было вызвано тем, что всё должно произойти само собой, с болью и кровью, как это было и у неё.
Миша со стоном вошел в Анжелу по самый свой лобок. Анжела даже не застонала, только появилась кровь на закушенной губе.
Член то входил, то выходил из влагалища и как бы делал это через силу. Нина зло посмотрела на Мишу, он участил движения, и вскоре раздалось два стона, его и Анжелин.
Миша стоял на коленях, задрав вверх голову. Анжела сжала ноги вместе и тяжело дышала. Нина, увидев рядом ручеёк, оторвала кусок рукава от платья, намочила его, и, раздвинув Анжеле ноги, несколько раз протёрла влагалище. В последний, протёрла и оставила тряпочку между её ног.
- Сейчас тебе надо поспать, но сначала повернись и ляг на своё платье! Поспи родная! - сказала Нина, сняла платье с себя, и накрыла им Анжелу.
Повернулась к Михаилу, который без трусов сидел на траве, и грозно сказала.
- Иди за мной!
Нина подвела его к ручью, и зачерпнув ладонью воду, стала отмывать член от крови, присев на корточки. Она делала это передёргивая, и наверное от этого член начал увеличиваться в размерах. По её коже побежали мурашки. Появившейся в горле комом, сжал грудь и уплотнил соски, меж ног зачесалось. Миша же в большей мере был под влиянием голой фигуры Нины, а не от «массажа», и поэтому, когда Нина в очередной раз начала протирать член, он подался вперёд и член коснулся её губ. Нина не отстранилась, а приоткрыв рот, подалась вперёд. Миша застонал, а Нина начала во рту, ласкать член языком. Это продолжалось не долго, вдруг Нина поднялась и взяв голову Миши за волосы, начала приседать и опускать его голову всё ниже. Когда она легла, то его голова была промеж её ног. Миша понял, что от него требуется, стал покусывать клитор губами. Нина закрыла глаза и плавала где-то далеко, где не было не Семёна, не беды. Как-то сама собой, она лениво повернулась на живот, отстранив голову Михаила, и подняв попку, встала на колени, разведя их перед этим в стороны.
Также лениво сказала.
- Попробуй только в очко въехать, всю жизнь будешь пассивным.
Миша понимал, рисковать не нельзя, и решил всё делать с лаской. Он сначала провёл по её спине, отчего Нина прогнулась, и придавила плечи к земле, а потом провёл по влагалищу, которое проявлялось, чуть ниже ягодиц, во всей красе. Раздвинув губы он целовал их в засос…. Его член трещал, и поэтому он прекратил действие по отсосу и встав на колени, аккуратно ввёл член во влагалище Нины. Нина застонала, открыв рот.
Но всё быстро закончилось. Миша от желания всей своей жизни, поиметь Нину, быстро кончил, чем заставил кончить и Нину. Та была очень зла, что и вылилось на Михаила.
- А теперь забирай своё шмутьё и вали отсюда! И попробуй только сказать, что видел нас! - грозно сказала она, и встала на ноги. Михаил, боясь этих ног, быстренько надел штаны, забыв про трусы, и через минуту его не было.

Ещё бы минуток десять погонял и я была бы в порядке, а теперь где ещё мужика найдёшь. Правда, легче стало, но не до конца, ещё бы чуть-чуть! Надо пойти подмыться.

Нина зашла в ручей и присев над водой стала ополаскивать влагалище. Чем чаще трогала его, тем больше возбуждалась. От этого начала теребить пальцами клитор и раздвигать ноги всё шире и шире.
И вдруг за спиной, раздался Анжелин голос.
- Нина Ивановна! Давайте я вам помогу!




       7.


Я кончила от женщины. Женщина кончила от меня. Такова жизнь, на этом этапе существования. Моя смерть от Семёна, создала новую жизнь от Анжелы, и чем она будет для меня, пока не знаю. Сейчас главное остаться живыми в этой суете жизни, где мы цель, для поисков сотен людей. Людей, в любую минуту готовых убить нас, как исполнение приказа. Моя жизнь в прошлом, уже сон, слайды её иногда всплывают в голове, но уже как кадры старого фильма. Да, сегодня я начала творить следующую серию фильма, под названием, ЖИЗНЬ. Сейчас я сценарист, отталкивающийся от инстинкта самосохранения по выбору действия главного героя, которым и являюсь, а это приведёт к планированию, и оно станет считанным моими врагами. Необходимо действовать по интуиции, как проникая в будущие, а будущие построит лестницу судьбы, где в дальнейшем, каждая ступенька будет новой духовной сущностью бессмертия, в которую я залезла уже, … в общем, по пояс. Чем для меня стала Анжела? Инструментом по успокоению похоти от живого, или всё-таки первый этап мутации от мёртвого? Да, эта смерть, начала надевать розовые шоры на глаза. И что подсказывает моя интуиция? Где-то в конце розового туннеля вижу мужика красавца, с балдой до колена, … конечную станцию метро. Это уже радует, где-то в голове ещё остался кусочек живого, которое можно назвать прошлым. Именно оно, должно помочь мне замедлить процесс разложение живого. А Анжела? Она ещё не познала страсти с мужиком, и готова…. Да что говорить, она ещё не познала настоящей любви! А я познала? Подставлялась всю жизнь, … в поисках лучшего. Да и что сейчас в голове гонять всё это, надо спасаться, чтобы мужик в конце туннеля не стал призраком не сбывшихся надежд. Чёрт! Может этот призрак из прошлого, и бросил меня в розовый туман, по имени Анжела? Семён! Сука!
Смотрю на Анжелу и вижу в ней притягательную силу для себя. Её грудь, попка, выпирающий лобок, … так и хочется всё это обнимать и целовать. Раньше такое чувство было к мужчинам. Всю их сущность хотелось обнимать и целовать. Ладно, ещё найду себе мужика,… но и про Анжелу не забуду.
- Анжела! Вставай, одевайся, и пойдём навстречу своей судьбе, - сказала Нина, и начала одевать платье.
- А я уже нашла свою судьбу! Это вы Нина Ивановна! – Анжела сказала, и тоже начала одевать платье.
Нина посмотрела на неё и как наставление, проговорила.
- Сексуальные отношения между женщинами, за рамки выходящие событие. Что сегодня случилось между нами, ошибка, вызванная единовременной реальностью времени, где при неимении необходимого, выбирай то, что есть рядом. - И это всё таким голосом, что от него у Анжелы выступили слёзы на глазах.
Нине стало жаль Анжелу, и она ласково продолжила.
- Ладно, пошли, моя любимая ошибка природы.
Они двинулись прямо по лесу, держась направления вдоль залива. Хвоя колола голые ступни, но Нина не замечала этого, она всё прибавляла темп. Анжела, закусив губу, старалась от неё не отставать. Час, они шли, не сказав не слова.
- Стоять! Руки в гору и на колени! - резко раздался голос из-за кустов.
Анжела от неожиданности этого крика споткнулась и упала. Нина только скрипнула зубами и спокойно, наклонившись над Анжелой, сказала.
- Девочка! Испугал солдатик? - Нина посмотрела на вышедших из кустов солдат, - Да их только двое, … и нас двое. А вдруг Анжела это наша любовь, вернее твоя. Поднимайся!
Солдаты, совсем молоденькие, оторопели, когда Нина, помогая подняться Анжеле, задрала у неё платье, оголив женские прелести.
- Молодые люди! Да разве можно так пугать молодых девушек! … Хулиганы!
Один из солдат приподнял ствол автомата.
- Ты нам зубы не заговаривай! Вы это вы! Те, кого ищем! Посмотри на это фото, и не говори, что это твоя сестра, - сказал солдатик, вытянув вперед руку, с фотографией Нины, где ей было двадцать пять. Нина заулыбалась, почти не изменилась за тринадцать лет.
- Ну и что вы с нами будете делать? Может, пристрелите! Ведь есть у вас такой приказ стрелять без предупреждения! - сказала Нина, и вдруг, изменившись в лице, резким движением разорвала на себе платье, которое тихо сползло к ногам, оголив её тело.
Через секунды Анжела, разорвала своё подранное платье, и прокричала писклявым голоском.
- Стреляйте! Пидарасы! – а затем спокойно добавила. - Только потом отсосите друг у друга, за упокой наших душ.
Нина, как услышала эти слова, и увидела обиженное лицо Анжелы с надутыми губами, так и рассмеялась на весь лес. Она изгибалась от смеха, и одновременно, в этом танце, выискивала взглядом камни.
Упали солдаты. Упала Анжела от вида брызг крови. Упали береты с голов солдат, сбитые кусочками ржавого металла, найденные на земле и брошенные с огромной силой, Ниной.
Она не знала, как это у неё получилось, и стояла, онемев, глядя на свои руки.
- Господи! Я убила! – глухо пробормотала она, а затем, встряхнув головой, жестко добавила. - Бог меня простит!
Анжела пришла в себе, и широко открытыми глазами смотрела на Нину. Нина пожала плечами и развела руки в стороны, как бы говоря, не знаю, как это получилось.
Анжела посмотрела на лежащих солдат и сказала.
- А ведь у них наверняка, дома, остались девушки. Они провожали своих мальчиков в армию, в надежде, что за это время любовь не уйдёт. И вот любовь ушла. Их найдут, и повезут в цинковых гробах домой. Девушки будут рыдать, и никогда не подумают, что их пацаны, пытались кого-то убить. Девушки наденут чёрные платки, и будут говорить, что их любимые погибли за правое дело. … Не волнуйтесь за меня Нина Ивановна, я вас не осуждаю. Мы ведь для них были дичью, а на охоте бывают несчастные случаи.
- Спасибо Анжел! От твоих слов мне стало легче. А теперь давай разденем солдатиков, чтобы форму их не запачкать кровью. Оденем её, только вот береты жаль пропали, волосы нечем будет укрыть, - с грустью в глазах сказала Нина.
Анжела встала с земли, и скороговоркой произнесла.
- Нина Ивановна! Вы, пожалуйста, сами их разденьте, а я возьму береты, и простирну в ручейке. Он здесь не далеко! Кровь ещё свежая, от холодной водички и следа не останется от неё.
Анжела подошла к солдатам закрыв рот рукой, нагнулась, взяла двумя пальчиками свободной руки, два берета, и вытянув её вперёд, побежала к ручью.
Нина стояла около солдат и рассматривала амуницию. Они были одеты в зелёные камуфлированные комбинезоны, подпоясанные широким ремнём, на котором висел штык-нож и сумка с запасными «рожками» к автомату. Она нагнулась и стала осматривать карманы. Не одной бумажки, не одного документа она не нашла, только компас и с карандашом.
Комбинезоны были одеты на голое тело, и Нине не составило большого труда, снять их с тел, с ботинками было потруднее, но она справилась. Когда закончила и вздохнула, вдруг заметила, что маленькие дырочки в головах солдат, стали затягиваться. Она всё поняла, солдаты были «мутантами» Семёна, бессмертными, как и она сама. Скоро они воскреснут и тогда не известно чем всё закончится. Её обуяла ярость, и в приступе её, она начала трясущимися руками вытаскивать из чехла штык-нож. Солдаты уже начали шевелиться. Нина поспешно взяла нож двумя руками, подняла над собой и встала на колени над ними. Один из солдат открыл глаза, и сражу же Нина, вонзила нож ему в горло. Кровь струёй брызнула на лицо и грудь, каплями собираясь на сосках и кончике носа. Нина не вытаскивая ножа, стала пилить им шею. Солдат выпучил глаза и хрипел, но Нина не обращала на это внимание, она пилила, пока голова не отделилась от тела. Только это закончила, как второй солдат открыл глаза, и всё его лицо покрылось гримасой ужаса. Он ничего не успел предпринять, штык - нож вошел ему в горло, и всё повторилось. Две головы лежали рядом, одна, удивленно, смотрела на вторую, покрытую ужасом. Как только закончила, брезгливо кинула нож в траву, вскочила на ноги и подпрыгивая стала руками размазывать кровь по телу, будто прикоснулась к чему-то мерзкому и слизкому. Она что-то шептала в своё оправданья самой себе и вдруг вспомнила об Анжеле и представила, что с ней будет, если она увидит эти головы. Она всё ещё подпрыгивая схватила одну из голов за уши и бросила в воронку поросшую кустарником. Туда вскоре были перетащены и оставшаяся голова, и тела. По лицу Нины было видно, что она не в себе, и она это чувствовала и поэтому побежала к ручью, в сторону от места, куда пошла Анжела. Анжела как раз закончила стирку беретов, и шла выжимая их. Не увидев тел, только одежду и оружие заметила в траве, то сразу подумала, что Нина хоронит солдат. Она обкрадывалась этому, ведь она думала, что от этой процедуры ей не уйти, и теперь в душе, была благодарна Нине за это.
Нина, помывшись холодной водой, выпустила через мурашки, всё своё сумасшествие и превратилась в саму себя. Она шла к Анжеле, которая уже виднелась среди кустов, и боялась, что та нашла окровавленный нож. Приблизившись метров на десять, поняла, что она его не нашла, а то ведь не примеряла бы на себя комбинезон.
- Анжела! - позвала Нина.
Анжела, аж подпрыгнула от неожиданности, но, узнав Нину, вытянулась по стойке смирно, и по военному выпалила.
- Здравие желаю, товарищ командир!
Нина заулыбалась. Подошла к Анжеле и стала поправлять комбинезон, а затем подпоясала ремнём, но уже без ножа, только с подсумком, с «рожками» для автомата. Разорвала платье, и кусками его обвернула её ноги, как портянками. Ботинки сразу пришлись ей впору, и Анжела, улыбаясь, стала их покручивать и разглядывать.
Берет, Анжела одела уже сама, заправив волосы под него, и вполне походила на молодого бойца, который без головы лежал в воронке. Нина сразу заметила это сходство, и ей стало муторно на душе. Она, чтобы отвлечься от нахлынувших мыслей раскаянья, стала надевать форму, и когда надела берет, почувствовала себя лучше.
- Ну что! Вперёд, труба зовёт! - сказала для себя, притопнув ботинками, и о чём-то подумав, обратилась к Анжеле. - Всегда будь позади меня. Если кого встретим, буду говорить я! Ты молчи, будто глухонемая!
Анжела, кивнула головой в знак согласия, и они двинулись, закинув автоматы за плечи. Нина впереди, а Анжела метрах в пяти ссади, подпрыгивая.

Господи! Излечи меня от жестокости мне подобным. Не дай безумию овладеть мной при встречи с ними. Сдерживай моё желание по их уничтожению. Спрячь меня в дальний уголок разума, где правит благочестие…. И что будет? Люди превратятся в мёртвые души, управляемые кучкой безумцев. Город превратится в колонию роботизированных существ, муравьёв исполняющих одно и тоже действие в течение всей жизни.
Что-то я не туда залезла, в очень страшное. Надо превратиться в мышку, затаиться, … и смотреть как будет рушиться существование целого города? Я не могу сказать, интуиция мне подсказывает, после убийства она исчезла, родилась цель. Цель создала цель. Самая лучшая оборона, это нападение….. Что со мной! В голове мысли накладываются одна на другую и заштриховывают самое лучшее в моей жизни, любовь и секс. Я очищаюсь для ратных дел. Превращаюсь в эту дебилку, Жанну д Арк? Остановись мгновенье ты прекрасно! Натворив делов в юности, в старости всё ещё хотим подержаться за ***. Лучше уж держаться за хуй, закрывшись на все запоры, чем бродить с подругой, задыхаясь от воздержания, где, в конце концов, уткнешься носом в вагину и отлизав, превратишься в рыцаря. Что делать? Идти к намеченной цели, или восстановив в себе желание крови, вступить в борьбу, и если и погибнуть, то хоть не увидев конца существования разумного. Хочется кричать, где ты бог и высматривать его облако, но облаков нет, чистое голубое небо, как в раю. Солдатики погибли, глядя в чистое небо. Они и не думали, что погибнут именно сегодня, интуиция их не предупредила, и сейчас их трупы валяются в кустах. Убийцы лишены чувства интуиции…. Я убийца! И бог ушел, из сердца вон…. Я пришла к тому, с чего и начала. В пустоту сознания. Корчу из себя чёрти кого, … убила в себе живое, в жизни живой, а сейчас борюсь за выживание в жизни мёртвой. Вперёд, труба зовёт! Куда???
- Нина Ивановна! Если посмотреть сзади, то в этой обтягивающей одежде, ваша попка довольно хороша.
Нину взбесили эти слова Анжелы. Она остановилась и в лицо ей выпалила.
- ****а ты в рот! Ты что не понимаешь? Мир рушится! Может всё исчезнуть! Любовь, ревность, чистое зачатье, всё уйдёт в прошлое! Будешь ты своим очком, всякую мразь радовать! … За горбушку хлеба…. Да хватит тебе плакать! Ты уже не девушка! Держа палец в жопе, не узнаешь, откуда дует ветер…. Ну и чего ты сучка надулась….
Нина отвернулась от Анжелы и зашагала дальше.

Что со мной происходит? Девушка ещё живёт, радуется жизни, радуется солнцу, хочет любить и сношаться…. А я что, потеряла все эти желания? Жестокость отрезает яйца у мужчин и бетонирует влагалище у женщин…. Как я смеялась, услышав эти слова! Это кажется, сказал, кто-то из друзей Семёна, на одном из сборищ. И темой разговора, тогда было, … клонирование человека! Что-то о влиянии жестокости, на следующие поколения, на генном уровне. Как всё-таки жить хорошо!





       8.

Как прекрасен этот мир, посмотри! Смотрю, смотрю и ничего не вижу, только страх «шелушит» кожу на лице, уравнивая года и внешность. Я не понимаю, какой может быть страх, у меня, бессмертной. Я просто не привыкла к новому своему существу! Ещё живу по принципам человека смертного!
Нина остановилась и подождала когда подойдёт Анжела.
- Анжел! Как ты считаешь, человек готовится к смерти? Я почему-то вспоминала о ней, только у кого-то на похоронах, и мне всегда казалось, что призраки умерших следуют по пятам, - сказала Нина, как только Анжела подошла.
А та в свою очередь, приложила ладонь к губам, призывая помолчать, а потом показала пальцем за спину.
Нина чуть не упала в обморок, ведь за спиной у Анжелы, она увидела туманные образы убитых ею солдат. Но Нина уже через минуту успокоилась, а ещё через две, отодвинув стоящую на пути Анжелу, двинулась к призракам. Чем ближе она подходила, тем четче становился их образ. Они видели, что она твёрдым шагом приближается к ним, и стали переступать с ноги на ногу, и оглядываться по сторонам, как бы высматривая место укрытия. Призраки были в том виде, в каком и бросила их Нина, в одних трусах,… но с головами на плечах. Вот с этих то голов и начала она осматривать солдатиков, до самых ног. Ухмыльнувшись, остановив взгляд на босых ногах, заговорила.
- Так! Продолжаем выполнять боевую задачу? Но в таком виде вы не похожи на бойцов, да и физическая форма в вас отсутствует, так что давайте останемся друзьями. Мы с вами дети одного создателя, и нам как родственникам, надо миролюбивей относиться друг к другу. Да и о чём я, нам надо держаться вместе. Ведь мы с вами мёртвые люди, разница в существе с остальными! Я конечно виновата, что не дала вам воскреснуть, отрубив головы, но вы поймите и меня, я, как и все, хочу жить. Да улыбнитесь вы! Почувствуйте себя живыми! Хоть посмотрите на себя! Красавцы!
Закончив, Нина подошла к одному из солдат, и с улыбкой на лице попыталась залезть к нему в трусы, но у неё ничего не вышло, рука утонула в пустоте, что и побудило её сказать следующее.
- Да ребятки, образ есть, но подобного живому я не вижу. Но ничего, будете нам стриптиз показывать!
 И здесь она услышала голос одного из них.
- Мы, конечно, сами виноваты, что стали призраками, ведь нам говорил командир, что вы опасны…. Нас удержала ваша необыкновенная красота, и наверное по этой причине, сейчас, мы и последовали за вами. Убив нас, вы воскресили двух пацанов, которые и муху не обидели, до встречи с профессором Бедой. Мы знали, что он сделал нас
бессмертными, и поначалу были рады этому, но уже через месяц, поняли, что стали его рабами. При виде вас наша душа на время проснулась, но если бы ещё минуту, вы промедлили, инстинкты рабом в нас, уничтожили бы вас. Как зовут вас, и вашу молодую подругу?
Нина состроила гримасу удивления и развела руки по сторонам.
- Вы кто? Вы ангелы, вселившиеся в образы солдат, или образы солдат, окутавшие ангелов? Много лет я уже не слышала таких слов от мужиков. Вас случайно Семён Беда, не из дурдома завербовал? Будьте проще, ведь вы прекрасно должны знать, что близкие отношения мужчины и женщины основываются главным образом на обоюдном сексуальном удовлетворении, это уже потом, привыкание друг к другу, создаёт единую родственную душу, … и искать что-то новое, уже поздно. Больше не говорите о любви, а то мы с подругой покажем лесбийские игры, и тогда вам станет плохо, я имею ввиду, что можете захотеть друг друга поиметь.
Ребята после этих слов переглянулись. Нина засмеялась и продолжила.
- Какие же вы ещё дети! - сказала и вдруг закричала на них, - быстро ложитесь животом на землю! Руки ноги в стороны!
Солдатики, мгновенно легли, и расплылись по ней как два блина. Нина не забеспокоилась, она встала на колени и стала, поплевав на руки, водить над ними, ими. От этого над этими «блинами», стали носиться серебреные молнии. Повозившись над одним, она перешла к другому. Потом опять к первому, где играли уже не молнии, а носились какие-то красные шары. Раз пять она проделывала это действия, пока солдатики не запылали зелёным пламенем. Пока они горели, Нина спокойно подошла к кустарнику, и наломала веток. Связав их в веник, жесткой травой, она подошла к ним и стала сметать с уже не горевших «тел», чёрный налёт нагара. Солдаты не шевелились, «виртуальные» трусы у них сгорели, и вскоре проявились ягодицы, а затем собралось в «кучу» и всё тело.
- Подъём! Тревога! - во всё горло, закричала Нина.
Анжела, следившая за всем процессом с открытым ртом, упала, когда начали подниматься молодые крепкие тела. Солдатики поднялись, но их глаза были закрыты. Стояли и качались по стойке смирно. Нина хлопнула в ладоши, и их глаза открылись. Они, увидев, что превратились в материальную форму, завизжали и запрыгали как дети.
- Эй! Люди! Привет! – сказала Нина, когда увидела, что они уж слишком увлеклись в показе своей радости. Она конечно не от этого хотела обратить на себя внимание, просто её стали возбуждать эти голые мальчики, с подпрыгивающими вмести с ними концами.
Солдаты услышали её голос, а увидев, бросились на колени у её ног. Один из них обратился к ней.
- Меня зовут Михаил, и с этого момента я ваш раб на веке, - и он взял её руку, в свою, и поцеловал. Отпустив руку, он замолчал, но не вставал с колен, видимо ждал слов своего друга.
- Я ещё молод, и в жизни всегда верил в сказки. То, что вы сделали сейчас, нельзя назвать сказкой, это действительность в которую окунулся, и как человек, горд, что есть люди способные творить чудеса. Вы первый человек с такими способностями, увиденный мной, и вы всегда будете для меня не только идеалом красоты, но идеалом человеческой душевной силы, способной воскрешать умерших. Я всегда буду преклоняться перед вами, и всегда буду с вами рядом, как верный пёс, - сказал второй солдатик, и они вдвоём больше не произносили слов. Они ждали от Нины разрешения подняться.
Нина растерялась от их слов, и по началу не знала, что сделать и что сказать, но вскоре, что-то вспомнив, сказала, обратившись к только что закончившему свою речь солдатику.
- А ты чего не представляешься, твоё имя Шарик? Вставайте! – Нина взяла обоих за руки и подняла, - И обнимите свою мамочку!
Они втроём обнялись, и солдат, который не сказал своего имени, произнёс обиженно Нине на ухо.
- Я не Шарик! Я Александр!
- А меня, братишки, зовут Анжела! - донеслись слова пришедшей в себя Анжелы. Она смотрела на парней, во все глаза и не из-за того, что они результат работы Нины, а просто никогда не видела так близко голых мужчин. Нининого соседа Мишу она не считала, он для неё никогда не будет в образе мужчины, хотя и порвал ей целку.
- Всё! Хорош! Вы мальчики, сейчас возьмёте шнурки из моих ботинок, и подпоясавшись ими, сделаете себе юбочки, подоткнув веточки под них. Действуйте! - разорвав объятья, сказала Нина, и когда мальчики скрылись в кустах, обратилась к Анжеле, - Ну и как! Похожа я на волшебницу? Я даже и не знаю, как у меня получилось! Просто руки сами начали действовать, я же была как в тумане. Теперь нам будет легче, у нас появилась охрана, и думаю, без проблем доберёмся до города. Только надо найти одежду, чтобы отдать форму братикам нашим. А они ничего, ладные, так и хочется прижаться к Мише! Саша слишком умный, кажется, чтобы уговорить его потрахаться, тебе придётся показать все свои знания науки и техники.
Анжела возмутилась.
- А почему Саша мне? Может я хочу Мишу!
- Да ладно тебе! Мы их поимеем по очереди! Понимаешь, я сейчас как заново родилась, воскресив их, я уничтожила свой грех. И мне сейчас стало наплевать, на то, что будет происходить в нашем городе…. - Нина не закончила, её перебила Анжела.
- Если Семён всех сделает своими рабами, то и до нас доберётся, - сказала Анжела и посмотрела на кусты, из которых выходили Миша и Саша. Она с Ниной засмеялась от их вида. Добро молодцы, были похожи на дикарей вышедших из джунглей.
И тут что-то начало происходить. Женщины подумали, что-то случилось с глазами, и стали тереть их, но дело было не в них, они это поняли, когда увидели, что земля под ними начала менять свой вид из зелёного, покрытого травой, в серую, коричневую пустыню. Они закричали в полный голос. Они сходили с ума, от страха и непонимания происходящего. Кусками зелёного, разлетелись кусты и деревья, и горизонт, и всё вокруг, стало покрываться видами, холодных серых гор. Они начали задыхаться от запаха серы, но это продолжалось не долго, подул свежий ветер, поставив точку в перевоплощении мира.
Нина с Анжелой тряслись, и оглядывали окружавший их, новый мир. Каменный мир!
Где они не видели ничего похожего на растительность, не говоря о признаках цивилизации. Не много успокоившись, они посмотрели и на место, где совсем не давно находились солдаты. Их не было, на том месте сейчас находилась пропасть, с отвесными стенами уходящими вниз. Разлом, как высохшая река, уходил от горизонта до горизонта, обрамлённый высокими горами, как забором.
Нина успокоилась, и стала рассуждать вслух.
- Да, Анжела! Залезла я в неведомое, своей помощью солдатам! Нарушила существование человека, где каждый, играет свою роль, до определённого участка времени. Ребята умерли, и я не должна была возрождать их, ведь в будущем, как запланированном существовании, каждому человеку уготована своя роль. А может, превратив их обратно в физическую форму….? Чёрт! Они были в тамбуре, между мирами живого и мёртвого, а я дура, вмешалась, и при окончательном переходе из мира в мир, они затянули за собой, своим физическим, участок нашего времени, которое разрушилось…, но мы уцелели, ведь мы мертвы. Господи! Откуда в моей голове, стало так много странных мыслей? Смерть очистила накопленное от жизни, и в анализе известного, начало развивать мышление, от мёртвой сущности? Анжела! Не хнычь и слушай меня! Сейчас мы пойдём, и будем идти, пока не найдём что либо разумное. Я думаю, если есть кислород, то должно быть и биологическое. У нас есть оружие, и если что, будет чем за себя постоять.
- Нина Ивановна мы умерли и попали в ад? - шмыгая носом, сказала Анжела, и от своих слов, зарыдала в голос.
- Какой к чёрту ад! Мы в параллельном мире, … наверное…. Давай лучше не думать где мы, а вставай-ка да пойдём, прогуляемся.

Параллельный мир, что я знаю об этом? Ничего! Могу, конечно, его сравнить, с моей былой жизнью, где жизнь с любовником, при живом муже, всегда была разницей существования, в отношениях со вторым любовником. С первым я кончала одновременно с ним, второго я любила, и делала вид, что кончаю, с третьим я кончала раз пять, пока он кончит один. И что из этого выходит? А то, что если я здесь задержусь, и встречу мужиков, то третий, кончит пять раз, пока я кончу один, второй меня любить не будет, и будет делать вид, что кончает, первый, … первый здесь станет единственным, … а это для меня ад.

Они уже прошли довольно много, но никаких изменений в этой дикости, не наблюдалось.
Автоматы становились всё тяжелее, ремни с подсумками, спускались всё ниже.
- Всё! Я больше не могу! Не могу даже думать и бояться! Мне уже все равно, что с нами будет, - сказала Анжела и села на камень. И она это сделала своевременно, над ней со свистом, пролетел камень, пущенный по горизонтали, а это значит, что существом разумным. Нина не думала, какой рукой брошен камень, она выпустила очередь из автомата, в сторону, откуда он прилетел.
Анжела закрыла голову руками и закричала. Со стороны, куда полетели пули, донёсся звук падающего тела. Нина побежала на этот звук, держа автомат на изготовку, и за ней шлейфом, разносились над горами слова, которые неприлично произносить слишком громко.
- …………………! Анжела иди сюда! Посмотри, на что был похож твой предок!
Анжела подошла, опасливо посматривая по сторонам. Вздрогнула, когда увидела у ног, распластанное тело, заросшее шерстью. Большие круглые глаза, смотревшие в небо, маленький приплюснутый нос, выдвинутая вперёд нижняя челюсть, делали его похожим на кого-то из учебника, где такой же, гонялся за мамонтами.
- Нина Ивановна, а ты на это посмотри! - сказала Анжела, и своей ногой раздвинула ноги лежащего существа, - Влагалище и член в одном теле. Гермафродит! Дикая земля!
- Начало начал! Мы попали в мир, где только всё начинается! Пока все, ебут только себя, но скоро появится один, который вырвет у себя ребро, и создаст себе подругу, или друга, и будут их звать, Адам и Ева. И будут жить они счастливо, пока не вкусят яблоко раздора, он, в виде обезьянки с соседнего дерева, она, от сутулого и лохматого с большой балдой. И побегут по степям да долам, разноцветные людишки, - грустно сказала Нина, и посмотрела в глаза покойного. И тут они заморгали, и из почти беззубого рта, раздались до боли знакомые слова.
- Вы что, ах у ели? Палите по сторонам, как на охоте! Я вам что зверь? И надо же, моё очко перепутать с влагалищем! Своего, давно не видели? Воины, мать вашу! Гермафродит! Докатился! Ничего, побудите здесь с моё, и превратитесь в такого как я!
Нина смеялась навзрыд. Слёзы рекой лились по щекам. Она хотела обнять эту «обезьяну», и только грязная шерсть, сдерживала это сделать. Она, вытирая слёзы, обратилась к земляку.
- Дядечка, вы нас извините! Мы только прибыли в этот ад, и толком не знаем, чего можно ждать от этого мира. Извините!
- Да вы не извиняйтесь. Я сам, когда сюда попал, ходил зашуганный! Боялся каждого шороха. Потом вроде привык! Нашел себе местечко, оазис, и жил поживал. Еда, вода и никаких забот. Потом прилетели с неба, какие-то *** и расположились там лагерем. Я, не долго думая, руки в ноги, и в горы. Очень долго брожу по горам, но такого пристанища, как было у меня, больше не нашел. Одежда истлела, зарос как обезьяна, да ещё какой-то зверюга, мне нос откусил. А сейчас иду, смотрю, вы, ну и бросил камешек, ….. а вы давай по мне шмалять, я и завалился, онемев, толи от радости, толи от страха. Во бля! Гермафродит! Я Герасим! … Надо что-то придумать с одеждой, а то сотрётся всё выпирающие!
Герасим замолчал, а Нина ему вопрос.
- Герасим, а как вы сюда попали?
- Давно это было? – задумчиво начал дед и стал что-то выискивать в своих, … волосах. Чем-то, щелкнув, продолжил. - Я был попом в одном из приходов, не далеко от Хабаровска. Однажды ко мне в церковь пришел весь в лохмотьях мужичёк, и просил помыть его святой водой. Грешен говорит, с того света прибыл день назад. Я конечно подумал, болезный головой человек, но для меня все люди братья, и повёл его в баню, сказав, что вода святая. Пока мылись, он рассказал, что сам спелеолог, и в один из дней, спустившись в одну из пещер, оказался, не в привычном ему месте, а в пустыне, где нет людей, только бегают чудища, готовые в любую минуту тебя сожрать. Продолжил он свой рассказ уже на крыльце, и только я услышал название пещеры, всё, он умер. Он сгорел внутри, осталась только, зажаренная изнутри кожа. Короче, я с дуру залез в эту пещеру, и бац, уже в пустыне. Ну остальное, вы уже знаете.
Все думали, и каждый о своём. Нину очень заинтересовали существа с неба, и уже сейчас, она была готова сорваться с места, чтобы посмотреть на них.



       9.

Инопланетяне! Они почему-то всегда были у меня в голове. Сидели кружком вокруг костра и обсуждали мою жизнь. Они были во мне как племя индейцев, со своими обрядами и идолами. Что я им скажу, когда их увижу? Здравствуйте наши большие братья,… я мать вашу, вас ждала всю жизнь, а вы суки всё не как до меня не доберётесь….

- Анжела! Давай сходим к этим инопланетянам! Может, помогут выбраться из этого мира, - сказала Нина и стала раздеваться. - А ты дед, нас здесь жди!
Анжела, удивлённо глядя на нее, последовала её примеру и проговорила задумчиво.
- Вот предстанем мы перед инопланетянами в голом виде, и что они о нас подумают? Пришли местные обезьяны прямо к обеду…. Почему голыми? Нина!
Нина уже разделась и поправляла руками волосы.
- А ты не понимаешь! Любые существа считающие себя разумными, никогда не оставят без внимания хорошенькую женщину, и от желания её поиметь, сделают для неё всё, что захочешь. - Ответила Нина с улыбкой.
Анжела остановила своё раздевание и со спущенными до колен штанами, проговорила с ухмылкой.
- Ну конечно! Ты даже не знаешь, как они выглядят, а делаешь выводы о них, словно уже была у них в постели. Может….
- Раздевайся! - перебила её Нина, и сама стала забираться на бугор.
Дед хоть и был стар, но его бледность покрылась румянцем, и взгляда, от поднимающейся на четвереньках вверх Нины, он не отводил.
Анжела, раздевшись, искоса поглядела на деда, и попыталась подниматься на гору без помощи рук, чтобы деду не предстало взору влагалище, но у неё ничего не выходило и она стала просто ползти. Эта песчаная гора была довольно высока, и на вершину, Нина с Анжелой, поднялись сильно уставшие. Их взору предстала плато с большим оазисом посередине, с обрамлённым пальмами озером. В стороне стоял дискообразный летательный аппарат, который почему-то все привыкли называть летающей тарелкой. Никого двуногого рядом не было, но четвероногие, похожие на тигров и львов, выписывали круги вокруг оазиса во множестве. Они явно хотели жрать, и женщины с сожалением посмотрели вниз, где остались автоматы.
- Ничего Анжел! Мы разгоним их своей красотой! – бодро сказала Нина поднявшись.
Анжела тоже поднялась и стала стряхивать с себя сухой песок и бубнить под нос.
- Как же! Испугаются они нас! Сожрут и не подавятся!
Нина с улыбкой посмотрела на неё и прыгнула вниз. Кувыркаясь с криками и бранными словами, она заставила посмотреть в их сторону всё кровожадную стаю. Анжела стояла на краю вершины и представляла облизывающиеся рожи зверей. Нина была уже внизу и призывно махала ей рукой. Анжела перекрестилась и сделала шаг вперёд, а ещё через шагов пять, кувыркаясь полетела вниз. А внизу её подхватила Нина и стала отряхивать от песка. Анжела открыла глаза и чуть не упала в обморок, метрах в двадцати от них, виляя хвостами, прохаживались, нагуливая аппетит, разношерстные и разномастные хищники, с торчащими как кинжалы зубами. Нина не обращала на них внимание, и продолжала стряхивать с Анжелы песок.
- Нина! А сколько сейчас время? - трясущимися губами выдавила из себя Анжела.
Нина удивлённо на неё посмотрела и удивленно спросила.
- А тебе зачем?
Анжела, всё так же заикаясь, ответила.
- Просто мне интересно знать, в какое время буду съедена, в завтрак, обед, или ужин.
Нина во весь голос засмеялась, звери от этого остановили своё хождение и перестали облизываться. Анжела подумала, что они собираются напасть, и закричала во весь голос. Хищники кинулись в стороны, и вскоре их уже не было видно.
Анжела продолжала кричать на одной ноте и для того, чтобы её остановить, Нина ударила Анжелу по щеке.
- Хорош орать! От твоего крика инопланетяне улетят! - сказала жестко Нина, и посмотрела на летающую тарелку и на оазис.
Анжела отрыла глаза и оглядевшись спросила.
- А где звери?
Нина не глядя на неё, ответила.
- Твой голос, как ультразвуковое оружие, разогнал всю стаю. В этом мире чистота нашего голоса вредна для здоровья местных обитателей. Да и вообще, мы для них не аппетитны. Пойдём подруга на встречу с представителями иного мира.
Анжела поправила волосы и почему-то прикрыла ладонью лобок.
- Пошли! - Сказала она, и так и не убрав ладонь с лобка, двинулась вслед за Ниной.
Чем ближе они подходили к тарелке, тем черней она становилась, а когда подошли вплотную, увидели, что она черна, как черника, блестящая, без матового отлива.
Тарелка была похожа на юлу, стоящую на острие, а лестница, спущенная вниз, напоминала язык. Видимо от этого, Анжела произнесла.
- Мне неохота залазить в пасть. Давай лучше постучим!
Нина пожала плечами и подняв камень, бросила его в тарелку. Искры полетели от корпуса и раздался звук серены. Женщины в испуге отбежали в сторону и стали ждать, но шум они услышали с противоположной стороны. Скрип песка заставил их обернутся, а от увиденного, покраснеть. К ним бежали три парня в рубашках с коротким рукавом и девушка в легком платьице, а они голые, как дуры. Анжела с Ниной повернулись к ним спиной. Они не ожидали увидеть здесь обыкновенных людей, и им стало стыдно за свою наготу. Они не знали, что им делать.
- Ну-ка всем стоять! - раздался звонкий девичий голос на русском языке.
Нина с Анжелой, не знали, к кому обращается девушка, и повернулись. Девушка была рядом, она выхватила что-то из кармана, чем-то щелкнула и через секунду они были под шатром. Лицо девушки было злым и прохаживаясь возле них она постукивала себя по ладони, невесть откуда взявшимся стеком. Нина с Анжелой рады были слышать родную речь, и не обращали внимание, не на лицо девушки, не на стек.
- Вы сучки нарушили наш главный закон, не при каких обстоятельствах не снимать одежду с тела вне дома, а тем более показывать своё тело мужчинам. - Зло сказала девушка, и остановившись напротив Анжелы, в упор посмотрела ей в глаза.
Анжела ничего не понимала и продолжала улыбаться. От взгляда на эту улыбку лицо девушки стало ещё страшней, и с этой гримасой на лице, она ударила Анжелу по лицу.
Лучше она бы этого не делала, через секунду она уже лежала на песке, сбитая ударом кулака Нины.
- Это какой-то дурдом! Я так была рада этой встречи и тем более родному языку из уст инопланетян, что готова была расцеловать эту девчонку! А здесь такие дела! Как ты девочка? Всё нормально? - нервно произнесла Нина и стала поглаживать Анжелу по волосам.
- Всё хорошо! Только, как и ты в шоке от произошедшего. Мне почему-то кажется, что в этом мире правят женщины! Как ты думаешь? - ответила Анжела и вопросительно посмотрела на Нину.
Нина пожала плечами, а затем, ткнув ногой лежащую инопланетянку, сказала.
- А мы сейчас это узнаем от неё!
И только она замахнулась рукой, чтобы привести её в чувство, как снаружи раздался взволнованный голос.
- Госпожа! У вас всё в порядке?
- У нас всё в порядке! - ответила Нина, и её рука продолжила свой путь к щеке лежащей девушки, которую мысленно, она называла амазонкой. Шлепок получился громким, и видимо от звука его, а не от боли, амазонка пришла в себя. Её первые слова были испуганными.
- Кто вы такие? Равные зверю? - сначала сказала это, а потом добавила высокомерно. - Вы ответите по всей строгости нашего закона, где предопределено, что равные зверю, должны безвылазно находиться в своей резервации, а в случаи нападения на представителей верховной гильдии и побега из своего места обитания, уничтожаются, не смотря на их слабость ума и дикого образы жизни. Вы равны зверю, и будете разорваны на части священным деревом того….
- Ты закончила? Да? А теперь я тебе буду задавать вопросы! Во-первых, если ты на них не захочешь отвечать, я раздену догола и отдам твоим мужикам. Пусть позабавятся твоим телом. Итак, первый вопрос? Кто вы такие? Историю вашего народа! Начинай, или я начну тебя раздевать.
Амазонка испуганно залепетала.
- Историю свою, мы не знаем, только отзвуки из прошлого, говорят нам, что женщины спустились на эту планету, и создали этот мир. Вначале он был без мужчин, но как-то к нам залетел корабль инопланетян и мы захватили их в плен, создав банк спермы. Если бы не это, то мы бы вымерли, не оставив о себе и следа. Наше существование без мужчин в течение тридцати лет, создало культ женщины, и он не выродился до сих пор. Рождённые нами мужчины, наши рабы выполняющие самую трудную работу. Летающая тарелка, единственное высокотехнологичное техническое средство, которое не раскрыло нам своей тайны устройства. Это всё, что я могу сказать о нашем мире.
- Кто такие, равные зверю?
- При рождении любого биологического существа, определённый процент родившихся, уродцы. Именно для таких людей созданы нами резервации, где эти существа проживают свою жизнь. Мы не вмешиваемся в их существование, и они всё дальше уходят в существование подобное зверю.
- А как происходит процесс вашего размножения? Через совокупление мужских и женских особей?
- Нет! Что вы? Просто постоянно идёт отбор спермы у мужских особей, и осеменение яйцеклетки происходит искусственным путём. Мы только вынашиваем потомство, остальное для них делает гильдия. Мужские особи отправляются в специальные лагеря, где в них с детства вкладываются уважение к женщинам как к богиням, и простые знания необходимые для обслуживания нас. Есть и особая группа мужчин, которых мы называем осеменители, эти воспитываются по определённой программе, вернее сказать по программе, по которой обучаются и женщины, чтобы через отцов не развился дибилизм у потомства. Только их, мы не подвергаем кастрации и ампутации члена. Срок их использования пять лет, затем осеменители, подвергаются той же процедуре, что и остальные, только дальнейшее своё существование проводят в изысканиях по улучшению нашего существования. Это всё что я знаю!
- Поднимайся! - сказала Нина, и протянула руку амазонке.
Нина зря это сделала, амазонка, взяв её за руку, дёрнула на себя, от чего Нина упала, и пока та поднималась, амазонка выскочила из шатра.
- Убейте их! Они равные зверю! - раздался снаружи её голос и шатёр стали пронизывать фиолетовые штрихи, как лазерные лучи. Вскоре шатёр был объят пламенем, и если что и надо было сделать Нине с Анжелой для своего спасения, то только зарыться в песок, что быстренько они и сделали.

Какой холодный песок! Такое чувство, будто меня похоронили живьём…. Во ****ь! Забыла спросить у этой дурочки!

 Нина резко вскочила как раз в тот момент, когда рядом были мужики, рабы этой амазонки. Да и сама она была здесь же.
Когда Нина вскочила, подняв вверх песочный гейзер, отчего все эти гости из будущего, повалились на землю с забитыми песком глазами. Нина быстренько, воспользовавшись моментом, настучала им в головы, доведя их до состояния бессознательности, и позвала Анжелу. Анжела и так уже слышала, что что-то происходит, и выбралась на поверхность, то и дело, стряхивая с себя песок. А Нина тем временем уже сняла с амазонки платье и рвала его на полоски, скручивая лоскуты на верёвки. Увидев Анжелу, Нина кивнула в сторону амазонки.
- А наша-то амазонка с бородой! - и засмеялась в полный голос.
Анжела посмотрела на лежащую деву и залилась звонким девичьим смехом.
- Как всё запущено! Будто зимнюю шапку зажала ляжками! Не лобок, а логово мандовошек! - Захлёбываясь от смеха, проговорила она, и держась за живот, упала на одного из рабов.
Раб от этого пришел в себя и удивленно посмотрел на Анжелу лежащую на нём. Она тоже посмотрела на него, посмотрела и между ними пробежала искра, но она быстро погасла, от того, что когда Анжела засунула свою руку ему под шорты, ничего мужского там не нашла.
- Тётя Нина! Да что же здесь творится! Мужиков кастрируют как поросят! Королевны эти, заросли волосьями до пупка! Куда мы попали? - возмущённо проговорила она поднимаясь.
А Нина тем временем, уже связывала этого раба.. Он не сопротивлялся, только широко раскрыв глаза смотрел на свою голую госпожу.
- Спать! - Сказала Нина, и кулаком ударила его в висок. У раба глаза закатились и он обмяк. Анжела возмутилась такому действу Нины и сказала.
- За что вы его! Он же не опасен!
А Нина ухмыльнулась, и разжав кулак раба, показала Анжеле тоненькую трубочку, с бегающими по ней разноцветными световыми волнами. Посмотрела на Анжелу, ухмыльнулась и сказала.
- Если бы я его не отключила, то мы бы уже умерли навсегда. Ладно! Не протягивай ко мне руки, а то придётся раздвинуть ноги! Шутка!
Анжела бросилась к ней и стала обнимать.
- Нина! Ты прости меня молодую!
Амазонка от всей этой суеты пришла в себя, а увидев себя голой, завизжала как свинья.
- Эй! Хорош визжать! Не видишь, люди разговаривают! – сказала Нина, повернувшись в её сторону.
Амазонка вскочила и хотела что-то сказать, но увидев лежащих, а к тому и связанных слуг промолчала. Только губы шевелились.
Нина вытянула руку вперёд, обратилась к Анжеле.
- Анжел! Посмотри на это чудище! Пятьдесят, пятьдесят, на пятьдесят! Нет сиськи! Нет письки! Даже не верится, что такой может быть женщина, да ещё и русская женщина. Ясно дело, что мужик к такой даже и не приблизится! Слышь, Анжел! Если здесь все такие бабы, то мужиков и кастрировать не надо, у них на таких баб так ничего не поднимется.
Амазонка скрипела зубами, а Нина с Анжелой хохотом.
- У нас такая конституция! - топнув ножкой, сказала амазонка.
Нина с Анжелой остановили свой смех, и приподняв брови, удивлённо на неё посмотрели.
Затем Нина подошла к ней, и резко схватила за гриву лобка. Амазонка закусила губу и приподнялась на носочках.
- Какая к чёрту конституция! Это просто не ухоженность и грязь! Вы, размножаясь не через х…, а через пипетку, сломали само понимание женщина! - Зло сказала Нина, и отпустив волосы, плюнула под ноги.



       10.

Почему я стала такая злая? Почему я чувствую себя выше других в понимание жизни? Кто я, для себя? Существо женского пола, более трёх десятков лет, ищущая счастье?
И причём здесь эта девушка, с неухоженным лобком! Может это у них культурный профиль духовной чистота! Осуждение тоже что оскорбление….

Нина встряхнула волосами и отвернулась от амазонки. Глаза её заблестели от накатившихся слёз. Ей стало жалко самому себя.
Анжела всё поняла.
- Нина! Они хотели нас убить! И у тебя! И это ответная реакция! Так сказать прорыв инстинкта самосохранения! - Сказала она, заикаясь, и у неё тоже заблестели глаза.
Нина махнула рукой и ответила.
- Да, просто попали мы в какой-то марафон! Бежим, и даже не удивляемся, что попали в другой мир! Попали в мир амазонок, и для нас, это само собой разумеющееся! Мы уже смирились с тем, что мертвы! И хотя знаем, что это не так, все равно ищем на жопу приключений! Я лично убедила себя, что мертва и бегу, чтобы быть кем-то! Хоть мишенью! И тебя прицепом с собой тащу! Ладно! Всё это пустота бабьего мышление и уход от реальности, где эта пустота складывается от нехватки мужской ласки. Нам надо отсюда уходить. Вот просто взять сейчас, отвернуться и уйти. Нас подталкивают сделать что-то, что нельзя соотнести с нами. Всё запланировано, и каждое наше действие, часть программы, по созданию или разрушению чего либо, и это в первую очередь связано с наращиванием нашей агрессии. Может, если мы сейчас возьмём под своё управление летающую тарелку, то это будет нашим действием по похищение, как выполнение работы для кого-то. Пошли!

Дороги, пути, и тропы.
Размеренный шаг судьбы.
А кто же там, напротив,
Всё глуше его шаги.

А это то, что от меня осталось, уходящая в небытиё моя жизнь, где судьбой было заложено стать матерью. Мои груди не знают молока, нет человечка, вскормлённого ими.

Нина с шага перешла на бег. Анжела еле за ней поспевала.
Нина не видела дороги и не избирала направление своего движения. Она летела, расправив руки как крылья. Глаза были закрыты, и в них журавлиным клином пролетала жизнь.

Я лечу! Я летучий голландец! Меня никто не знает! Именно не знает! Ведь я сама для себя тайна покрытая мраком. Моя жизнь мрак! Правда ссади скрипит песком бегущая за мной Анжела…. Зачем я развожу философию о своей жизни?

Нина была уже у горы, и стала подниматься на неё, опираясь на руки, когда её догнала Анжела.
- Анжела! Перестань! - Сказала Нина, когда почувствовала руку меж своих ног, где большой палец провел по клитору.
От неожиданности она покрылась мурашками и инстинктивно прогнула спину. Но затем почувствовала какой-то незнакомый запах. Обернулась. Ссади ее, была амазонка, а не Анжела. Анжела только подбежала и стояла рядом.
- Пронеслась мимо меня как сайгак! - Сказала она, и развела руками.
В Нине родилась какое-то отвращение к амазонке, и она лягнула её в голову. Амазонка распласталась на песке и заплакала.
Нина ничего не сказала, только махнула рукой Анжеле, и они вместе стали подниматься на гору.
Добравшись до вершины, они решили отдохнуть перед спуском.
- Представляешь Анжел! Эта дикарка запустила ручонку свою, мне во влагалище!
Анжела засмеялась во весь голос, а Нина продолжила.
- Но я по запаху определила, что это не ты!
Сказала и резко умолкла, не хотела возбуждать в себе желание обнять и поцеловать Анжелу. Она поднялась. В след за ней и Анжела. Они посмотрели друг другу в глаза и взяли друг друга за руку. Всего секунды продолжалось напряжение. Затем они начали медленно спускаться с горы.
Внизу дед уже махал им руками.
Когда спустились, так деда и назвать-то дедом, было неудобно. Средних лет мужчина с прилепленным к носу лопухом, и красным подбородком с порезами, вполне сошел бы на защитника, как говорится чести и достоинства. Правда новая стрижка под горшок, соответствовала его профессии попа.
- Ууууу! Вы Герасим и побрились и помылись! Розовенький как добро-молодец! Воды-то где взяли? – улыбаясь, сказала Нина, кружа вокруг Герасима.
Она как будто и не замечала, что голая, Но Герасим это видел. Вернее он и его член, который показал свой розовый глаз залупы из дыры порванных штанов.
Анжела увидела её, и запрыгав захлопала в ладоши.
Герасим стал ещё краснее, поняв, что его друг выдал его возбуждение.
- Воду нашел метрах в двадцати отсюда. Вы как поднялись наверх, так и услышал я водичку. Вы случаем там краник не открыли? – сказал Герасим, прикрывая ладонью, то, что топорщилось уже приличным бугром. - А вы не хотите одеться? – добавил он, глядя в землю.
И тут сверху посыпалась земля, раздался шум, и колобком прилетела амазонка. Она ударилась о землю и звездой распластала лицом вверх.
- Ого! Как всё запущено! – сказал Герасим, посмотрев на неё.
Нина с Анжелой, вообще завизжали от смеха. От этого смеха амазонка пришла в себя, и сразу увидела Герасима. Взглянув на его лицо, она опускала глаза всё ниже и ниже, и в конце концов натолкнулась на вылезший в свой полный рабочий размер, член. Что-то не членораздельное слетало с её губ. Глаза округлились, а язык облизывал губы.
- Девчонки! Что с ней? – Испуганно пролепетал Герасим, и начал отступать поближе к Нине.
- Что-что! Член вот что! – сказала Нина, и схватила Герасима за член. - А тебе его не дам! Он мой! – продолжила Нина, со злостью глядя на амазонку.
Герасим чуть не вскрикнул от боли. Нина тоже почувствовала, что перегнула палку и отпустила член.
И здесь донёсся голос амазонки.
- Разрешите взять этого мужчину с собой! Он вам не нужен, а нам подойдёт.
Нина скрестила руки на груди.
- Анжел! Вот посмотри на эту сучку! Недавно пальчики мне в ****ёнку запускала, а теперь член ей понадобился! ... Ты девка как-то с ориентацией определись! - Сказала она и зло плюнула на землю.
Герасим потоптавшись, засунул выскочивший член в штаны и сказал, обратившись к амазонке.
- Вы молодая ещё особа. У вас вся жизнь впереди. А я стар и немощен…. Я не знаю, что тебе сказать. Да и твои слова меня как-то обескуражили! « Подойдёт!» К чему я подойду?
За амазонку ответила Нина.
- Тебя Герасим, просто хочет сделать быком производителем. Будешь дрючить всё ихние племя без выходных, и помрёшь на скотобойне….
- Подождите девушка! Я не закончил! – перебил Герасим Нину.
Затем он подошел к амазонке и поднял с земли.
- Пойдём милая со мной. Сейчас я тебя помою. Наведу порядок между твоих ног, а потом посмотрим, что делать тебе и что делать мне.
Он взял амазонку под руку и повёл к журчащему ручью. Анжела с Ниной переглянулись, улыбнулись, и по-тихому пошли вслед за ними.
Амазонка вылупила глаза и смотрела на Герасима. Она была похожа на светящую звезду, которая чувствует, что ещё немного, и она разгорится ещё больше.
- Анжел! Попомнишь моё слово, Герасим сейчас её подмоёт и пялить будет, - прошептала Нина.
Нине с Анжелой не верилось, что в месте, где они проходили несколько часов назад, появилась речка. А иначе, этот, по Герасиму ручей, назвать было нельзя, ведь вода прорыла себе уже своеобразное русло,… на берег которого, Герасим осторожно и посадил амазонку. Затем он зашел в речку, взял пригоршню воды и брызнул на амазонку. Она вскрикнула и покрылась мурашками. Герасим улыбнулся и широко раздвинул ей ноги. Покопался в лобке, и брызнул водой меж её ног. Брызгал раз десять, пока под амазонкой не образовалась лужа.
Нине с Анжелой надоела эта подготовка к совокуплению, если оно вообще будет, и они начали надевать на себя комбинезоны. И вдруг раздался пронзительный крик. Девушки повернулись и увидели Герасима держащего в руках штык-нож от автомата. Именно от вида его и закричала. Но Герасим не собирался её резать, он просто хотел побрить лобок амазонки, как побрил этим ножом и себя.
- Да! Создала ты девушка у себя на лобке остров недоразумений, где разнообразие форм жизни, нарушит эволюционный отбор. - Сказал Герасим и засмеялся, смехом шаловливого пацана.
Нина с Анжелой тоже засмеялись, увидев в Герасиме друга.
Герасим знал работу парикмахера, волосы летели в стороны, как перья от курицы. Это продолжалось с полчаса. Нина с Анжелой глядя на санобработку, как будто что-то вспомнили недоделанное, снова разделись и прыгнули в речку. Вода была ледяная, но удивительная на вкус, и напоминала таяние снегов с примесью запахов лугов. Они резвились, когда раздался всплеск, и рядом с ними вынырнула амазонка. Герасим бросил её в речку помыться. Воды было чуть выше колен, и когда амазонка вынырнула, встав на ноги, девчонки увидели, что Герасим выполнил свою работу. Красный лобок выделялся красным светофором, но он не был запрещающим знаком для Герасима, который был уже голый в воде и полз на руках к амазонке, как аллигатор. Но не только Герасима привлекало инопланетное. Нина с Анжелой тоже заинтересовались инопланетной формой жизни, а точнее половыми органами. Они подошли к амазонки, взяли её за руку и посадили на торчащий из воды камень, и раздвинув ноги стали обсуждать увиденное.
- Всё как у нас, только поменьше. Правда клитор большеват для такой маленькой ****ёнки! - сказала Нина посмотрев на Анжелу.
А Анжела заулыбалась и сказала.
- Да это от возбуждения клитор увеличился. Посмотри на Герасима!
А Герасим уже не ползал, плыл на спине, и его член торчал, как перископ подводной лодки. Нина засмеялась и крикнула Герасиму.
- Эй, на корабле! Бросай швартовы в бухте желания!
Только Нина это сказала, как раздался испуганный голос амазонки.
- Что мне делать?
Нина с Анжелой переглянулись, и засуетились.
- Поднимайся с камня! Так! Теперь не сгибая ног, подложи руки под груди и ляг на камень. Вот так! Раздвинь ноги в стороны и прогни спину вниз. Готово! Ей на корабле! Швартуйся!
Герасим выскочил из воды, как ракета. И над ущельем раздался крик, в котором были и боль, и счастье и любовь.
Вскоре до девушек донеслись обычные в таких случая слова, которые правда они слышали только в кинофильмах.
- Ещё! Ещё! – требовала амазонкина душа.
Анжеле видимо вскоре надоело слышать эти слова. Она встав на колени около совокуплявшихся, придержала Герасима, и взяв член в правую руку, а левой спаласнув водой, засунула к себе в рот. Амазонка с недовольством обернулась, почувствовав прекращение процесса, но недовольство быстро прошло, Нина уже взялась за клитор, который начала теребить.
События по получению удовольствия быстро развивались, но вдруг раздался раскат грома, и несколько молний ударило в речку.



       11.


Как говорится, гром не грянет, поп не перекрестится. Герасим подтвердил это, перекрестившись, пять раз кряду, где все вместе, Нина, Анжела и он, перекрестились раз тридцать.
В этом действии они уже и не заметили, что находятся уже не в реке, а на лесной поляне. Четыре голых человека, на покрытой васильками и ромашками поле. Амазонка видимо никогда не видела цветов, так как встала на колени и стала трогать их руками.
- Господи! А ведь так и не кончил! - С эхом пронеслись слова Герасима, который уже подрачивал член и вставал на колени ссади амазонки. Он провел по её спине, и она опёрлась на одну руку, а второй раздвинула свои ягодицы. Герасим постучал по этой руке и надавил на спину. Амазонка развела колени в стороны и прогнула спину. Оставаясь на коленях, легла грудью на руки и окунулась головой в цветы.
Герасим деловито плюнул на пальцы и провел ими по влагалищу и анусу. Выбор пал на анус, который был ещё девственным, и Герасиму потребовалось больших усилий, чтобы ввести в него член. От начало до конца этой процедуры её сопровождал длинный стон, который можно представить буквой Аааа, произнесённой на длинном вдохе. Когда процедура введения была закончена, стон превратился в длинное Оооо. Затем всё пошло нормально и в тишине поляны и окружавшего её леса, разносились только хлопки, от ударов лобка Герасима о ягодицы амазонки.
Нина с Анжелой удивлялись спокойствию Герасима. Несмотря не на что, он заканчивал начатую работу.
- Нравится мне этот священнослужитель, и крест целует и между ног может полазить! – сказала Нина, и облизав палец, провела им себе по влагалищу.
- Может, присоединимся?- показав пальцем на амазонку, с надеждой произнесла Анжела.
- Ещё натрахаешься за свою жизнь! ... И не зарастёт к твоей ****е народная тропа! – сказала Нина, и захохотала в полный голос.
Герасим с каплями пота на лбу посмотрел на Нину, а через секунду прилипнув к заднице амазонки, затаился. Амазонка, то приподнимала, то опускала спину, а когда Герасим вытащил член, её анус зааплодировал ему пердежом. Видимо от этого амазонка упала на живот и заплакала. Нина замолчала, в голове всплыло воспоминание о таком же произошедшем с ней казусе.
Герасим ходил по поляне и рвал траву, которой вытирал член, и при этом читал какую-то молитву, из которой узнаваемыми словами были, господи прости.
Молчание гостей, создало тишину на поляне. Только местные жители её, чирикали и щебетали, возмущаясь появлению чужих.
- Мы чужие в этом мире, и птицы поют здесь на другом языке! – сказала Нина в полголоса, боясь выдать их присутствие их здесь.
Герасим и Анжела удивлённо на неё посмотрели, а амазонка со спины перевалилась на бок. Никто не сказал ни слова, только глаза начали осматривать округу.
Анжела сорвала ромашку и василёк и с ними подошла к Нине.
- Нин! Так это чисто растения нашей земли. Ты думаешь, мы снова попали в катавасию и переместились в другой мир? – сказала она, понюхав цветы.
- Я не знаю где мы, но всей своей человеческой сущностью, вижу не принятие нас этим миром.
И только Нина это сказала, как раздался стук по дереву, похожий на работу дятла.
Но это наверняка был не дятел, тот давно бы расшиб свою голову, до того был громок этот стук.
Нина с Анжелой взявшись за руки, маленькими шажками стали приближаться к опушке, со стороны которой доносился стук. Они всё сильнее сжимали друг другу руку. Страх летал над ними. Нина чувствовала страх и была рада этому, ведь страх показатель жизни, и следовательно она жива. Нина заулыбалась, а затем и засмеялась, продолжая идти на стук. И это не был смех идущего на плаху, а являлось позывом доказать самой себе, что она жива. Анжела поняла это и засмеялась в унисон Нине. Так и шли они, смеясь в голос и им было наплевать, что будет с ними, когда они увидят источник стука. Они бегом вломились в лес, и стук от этого стал пятном в стене деревьев. Они двигались к этой цели, ломая ветви и кусты, и предстали перед ней с последним стуком, страусу подобного дятла, который увидев женщин, перестал стучать, но не выпускал из крыльев ствол дерева.
Нина с Анжелой смеялись, показывая пальцем другу-другу на это странное существо.
- Это ****ец…. Обхватил своими крылами дерево и долбит, как будто ****…. Надо сказать дереву, чтобы написало заяву об изнасиловании….
Женщины смеялись, а птица смотрела на них удивлёнными глазами и от этого была похожа на обиженного аиста в очках, из какого-то мультфильма.
- Ну и чего смеёмся? От чего смеётесь? Над собой смеётесь! – сказала птица, на понятном для женщин языке, от чего они проглотили языки и упали наземь. От удара о землю языки выскочили изо рта, и Нина с Анжелой закашлялись.
А птица тем временем похлопала крыльями, как в ладоши, и стала себя отряхивать, как руками. Наверное, от этого, её перья засветились золотым сиянием. Кашель сразу прошел от этого увиденного, и женщины поднялись, до конца придя в себя.
- Вот Анжела! Птица, несущая золотые яйца! Да ещё и говорящая на нашем языке! – сказала Нина, вытянув руку в сторону птицы.
- И как с таким длинным клювом можно говорит по-нашему! - удивлённо проговорила Анжела и подошла к птице.
- Ты там поосторожней, она хоть и птица, но дикое животное. И даже её способность разговаривать, ничего не может сказать о её диком нраве, - сказал Нина и засмеялась.
- Да всё нормально Нин! Только клювом водит вслед за мной, как бы шею в узел не скрутила.
Анжела сказала, и через секунду смеялись уже двое.
- Да прекращайте ваш дурацкий смех! Я подобен вам, как и вы подобны мне. Вы что не видите, от разума мы похожи друг на друга! – махнув крылом сказала птица.
- Ладно! Мы прекращаем! Только скажи, что ты за птица? Яйценесущая или яйценосящая? – ели сдерживая смех, сказала Нина.
Птица гордо вскинула голову во всю длину шеи и сказала.
- Я аист золотое перо! Домашняя птица короля Кары! Вышел вот подъесть немного. Изголодался в последние дни!
- Ты птица, и золотые твои яйца не осветят наш путь! - с сожалением произнесла Анжела.
Она, посмотрев на Нину, увидела во взгляде её вопрос, но промолчала. Тогда Нина повернулась к аисту и сказала.
- Вот ты интеллигентная птица. Тебя не удивляет, что мы ходим голые перед тобой? Имеешь ли ты хоть малейшее представление о нас?
Аист с тоской посмотрел на них и высокомерием произнёс.
- Представление о вас…. Было время, когда я, таких как вы, дрючил во все дыры! Но ваше племя вымерло и осталось, что мне и делать, так только дрочить.
Последние слова были сказаны с грустью и от них у Анжелы заблестели глаза. Нина отнеслась к этим словам более серьёзно. Она подошла к аисту и засунула руку в перья между ног.
- Ого! Он хоть и задроченный, но для использования вполне пригоден, - проговорила Нина, продолжая шурудить между ног аиста. - Ты не щёлкай от радости клювом, секса с тобой у нас не получится. Не хватало нам ещё какой-нибудь птичий грипп от тебя подхватить.
- Тогда я провожу вас в крепость короля Кары! – сказал аист, и крылом указал на едва заметную тропинку.
Едва заметной она была от крапивы, и Анжела с Ниной сморщились, зная, что голыми им здесь не пройти. Аист увидел их заминку и ничего не сказав махнул рукой, показав в сторону, откуда они пришли. Аист ушел вперед, и когда они добрались до поляны, то увидели его прыгающим и махающим крыльями, около занимающихся совокуплением, Герасима и амазонки.
- Уйди птица! - рычал Герасим, глядя на аиста.
- Аист! Ты не обращай внимание! Веди куда вёл! Будешь себя хорошо вести, займёшь место Герасима. Вот только не представляю, как ты будешь это делать, если у тебя колени гнуться в другую сторону, - сказала Нина, и над поляной заструился её смех.
Смеялась она одна. Анжела стояла и о чём-то думала, а затем махнула рукой и сказала.
- Да всё нормально! У него получится!
Нина повернулась в её сторону прекратив смеяться.
- И не думай! - грозно произнесла она.
И только это сказала, как чуть не напоролась на клюв аиста, который стоял рядом.
- Ты правду сказала, что если буду хорошо себя вести, эта ваша третья будет моей? - сказал он, и наклонив голову ждал ответа.
- Твой-то она не будет по любому, но поиметь её, ты поимеешь! Веди куда вёл!
- А мы уже пришли! Отойди в сторонку! - Сказал аист, и что-то нащупав в траве дернул вверх. Он поднял крышку люка, и было достаточно света, чтобы увидеть уходящую вниз лестницу.
- Это склеп, для когда-то умерших здесь людей. Сейчас я спущусь вниз, и достану одежонку вам. Она хоть и пролежала здесь тысячи лет, но в хорошем состояний. Я не долго, только повытряхиваю из одежды останки и вернулись.
Нина хотела спустится вслед за аистом, но холод пахнувший из дыры, заставил её не делать этого. К ним подошли Герасим с амазонкой, они подошли обнявшись, и из этого было видно, что их объединил не только секс.
- Ну и долго будет эта птица там лазить, а то у меня всё тело чешется от травы. - сказал Герасим и стал чесаться.
Только он это сказал, как из дыры появилась спина аиста тянувшего за провод огромный тюк одежды.
 - Там страшно и мне стало не по себе, когда начал вытряхивать кости. Вы уж сами выбирайте их из одежды. - Щёлкал клювом аист, выбравшись наверх.
Тюк не входил в дыру и пришлось всем помогать его вытаскивать. Кости градом посыпались вниз, и вскоре одежда была наверху и горкой лежала на траве. Одежда заблестела на солнце, от материала из которого она была пошита, а материал был похож по серебристому цвету, на костюмы пожарников. Никто не подходил к куче останков, цивилизации людей, которых заклевали птицы или они просто эволюционировали в них.
- Смотрите! - Крикнула и Анжела и показала на шеврон вышитый разноцветными нитками на рукаве.
Нина подошла к куче и вырвала из неё куртку, на рукаве которой, было вышито изображение Семёна, а внизу дугой было написано, «С нами Бог».
Она ничего не сказала, только кивков головы, показала Анжеле идти за ней.
- Смотри! - Сказала Нина ей, когда они подошли к опушке и сели на поваленное дерево, - Видишь? Материя, из которой пошита эта форма, создана по технологии которой мы с тобой и представить не можем. Смотри, я бросаю куртку на траву и она превращается в зелёный цвет, где каждая травинка примятая ей приподнимается фантомом, что является как бы действием хамелеона, а то есть переходом в не видимость от слияния в цветовой гамме с окружающей средой. Мы Анжела в будущем нашей планеты или на планете, где Семёнова армия покойников побывала. Я не знаю, что с нами творится, но эти наши переходы из одного мира в другой, являются действием кого-то, планомерно направляющие нас к цели, и цель эта, Семен, уничтожение его. Но не понимаю, зачем нас бросать в будущее, если лучше было бы отправить нас в прошлое, где он был бы ещё не так всесилен…. Чёрт! Если бы я его убила в те времена, то жила бы себе спокойно, и не шарилась бы по мирам. Но есть одно но, я его любила всю жизнь и этого бы не сделала. Я всю жизнь еблась, как кошка со всеми подряд и сейчас в голове тоже постоянное желание секса. От этого Анжел мы бегаем по мирам. Мы хотим секса и создаём помехи для направляющих нас к действию по уничтожению Семёна. Но кто же тот, кто регулирует происходящие с нами? Амазонка, и Герасим, как поп, не зря повстречались на нашем пути. Герасим вера в бога, амазонка женское начало, от не имения мужика. Ничего не понимаю! Наверное, надо ни на что не обращать внимание, и следовать пути и нашему желанию. Бред! Всё мною сказанное бред! Реальность в этой куртке, от которой видно, что Семён приравнивает себя к богу. Пошли к аисту, порасспросим его об этих останках.