Где-то рядом. Сказка

                Не совсем сказка, не только для детей.

   Не знаю, быль это или не быль. Может быть, это только странный сон, опустившийся в чью-то безмятежную душу, или, наоборот, в душу мятущуюся.
Но только однажды случилось так, что весь мир взял и перевернулся!
Наверное, где-то пришли в движение никому не ведомые силы, или, напротив, силы эти своё движение прекратили, только для мироздания это было всё равно – последствия не заставили себя долго ждать.

   Стручок безмятежно спал в своей уютной норке, заботливо и терпеливо вырытой им в склоне пологого пригорка на открытой лесной опушке; небольшой лесок этот располагался совсем неподалёку от приличных размеров горохового поля.
Молодой горошек - вот то, что он любил пожалуй, больше всего на свете!
Его многочисленные сёстры и братья любили и ели самые разные вещи. Побеги молодой пшеницы, одуванчики, разные корешки, червячков и даже мух.
Горох они, конечно, также весьма и весьма уважали, но… надоел он им что ли?! Короче, любили они его вовсе не так сильно, как он.
Все они, как и Стручок, прозванный так за свою любовь к гороху, обитали тут же, неподалёку.
Сначала все они жили в одной большой общей норе, устроенной их родителями. Их было много, братьев и сестёр.
Сколько? Никто из них не догадывался даже. Ведь в школу никто из них не ходил и считать, соответственно, не умел. Да и какая школа может быть у хомяков?!
Стручок был хомяком – причём обыкновенной степной породы, то есть с виду он был вполне обычным. Хотя весьма и весьма симпатичным!
Он гордо носил пушистую рыжую шубку, а брюшко и грудка его были чёрными, и это было весьма удобно. Они гораздо меньше пачкались.
Только вот незадача, у него у одного из всего многочисленного выводка на грудке имелось большое белое пятнышко. И вот оно требовало постоянного ухода.
А ещё у него на головке торчком торчали чёрные забавные ушки, а на мир смотрели постоянно удивлённые глазки-бусинки.
Удивлённое и озадаченное выражение его мордочке придавали короткие, чутко подрагивавшие усы.
Стручок был достаточно упитанным созданием, ведь любимое его гороховое  поле находилось, можно сказать, тут же, рядышком. Потому даже запасы в кладовке он делал весьма и весьма умеренно.
«А чего зря напрягаться, таскать стручки про запас: вон же оно поле, совсем рукой подать, лучше я в норке поваляюсь, или рядом с норкой в травке!» - думал он.
Он был ещё очень молод и полагал, что жизнь хороша и так продлится вечно.
Но оказалось он ошибался.
Нет, не думайте, что внезапно пришла зима или его поймала рыжая лиса-злодейка. Хотя, конечно, не исключено и такое развитие событий. 
Случилось по-другому. Стручок спал в своей норке и ничего ещё не подозревал, когда в мироздании произошли необратимые перемены. Мир буквально перевернулся. Да-да!
Стручок в своей норке не мог этого не почувствовать. Он так же перевернулся на другой бочок, ему снилось в тот миг, что наступила вечная ночь.
Казалось бы, чего тут беспокоиться, хомяки ведь ночные животные. Но он был очень умный хомяк; даже можно так сказать, что среди всех них он был Мудрецом.
Поэтому ему подумалось во сне:  «А когда же я теперь спать буду?!»
Это было справедливо, хомяки вообще-то ночные животные, и спят они всегда днём.
                2

«Так что, если постоянно будет ночь, значит спать, теперь не придётся!» Это была железная логика. Вот только Стручок не знал одного, это нечто – что внезапно снизошло теперь на мир, было совсем даже не обычной ночью.
Ночь, и вправду, стала всеобъемлющей и непроницаемой, но только в одной половинке мира, в той, где жил он и его семья.
На другой половинке мира, (существующей параллельно первой), всё стало более-менее нормально, точнее там для каждого было то время, которое ему сейчас требовалось.
Хочется, например, спать – день, а нужно за горошком на поле отправляться – так там ночь.
Только вот беда, та другая половинка мира находилась очень далеко!
Нет, не так… она находилась одновременно и далеко и близко, буквально на другой стороне поля, но в другом измерении. И просто так туда попасть было невозможно.
Но и это было ещё далеко не всё. Ну, казалось бы, что за беда – Вечная Ночь, так резвись Стручок – твоё время.
Но нет, ночь эта была необычная, в охваченном ею мире остановились многие процессы, до того протекавшие беспрепятственно.
Во сне Стручок вздрогнул и проснулся, его маленькую душу охватило беспокойство.
А беспокойство у любого нормального хомяка всегда сопровождается голодом, то есть эти два чувства у них попросту неотделимы друг от друга.
В общем, грубо говоря, Стручок почувствовал, что неплохо бы хорошенько подкрепиться. И мало того, он ощутил неодолимую потребность пополнить кладовую, хотя он и не понимал, почему так.
Однако же Стручок первым делом поковылял в кладовку, что б поесть, приволакивая на ходу ножку, которую отлежал во сне.
В ножку ему вонзилось множество мелких-мелких иголочек, но хомячок знал уже, что так иногда бывает, и скоро пройдёт.
Он добрался до кладовки и обнаружил там жалкую горстку зелёных горошин, которых, при неплохом аппетите, должно было хватить едва ли на пару ночей, в старом измерении времени.
Но что ж делать, сначала требовалось перекусить, а уже потом заниматься пополнением запасов.
На голодный желудок таскать горошек с «далёкого» для такой тяжёлой миссии поля, Стручку категорически не улыбалось.
Хомячок уселся около горстки горошин, взял одну в передние лапки и деловито принялся обрабатывать её своими острыми зубками.
Съев несколько горошин и почувствовав, наконец, некоторое удовлетворение, он решил было отдохнуть. Но беспокойство по поводу ещё более уменьшившихся запасов всё не оставляло его.
Стручок не предполагал, что означает это странное чувство, но постоянно есть, чтобы подавлять его, было невозможно, да и нереально. Попросту потому, что запасы быстро бы закончились. И что тогда?!
Но ведь для всего этого имелось простое решение. Достаточно было пойти на поле, и принести оттуда нужное количество горошин.
Хомячок, довольный тем, что всё, оказывается, так просто, вприпрыжку направился к выходу. Тем более что и ножку больше иголками не кололо.
Стручок выбежал из норки и окунулся в непроглядную тьму и тишину. И это было странно. И этот непроглядный мрак, и это безмолвие.
Он очень остро ощутил своё одиночество в этом мире. А ведь ночь всегда была его стихией! Ночью он бегал и шуршал в высокой траве, он прекрасно ориентировался и всегда находил дорогу туда, куда ему требовалось.               
               
                3

Так было до сего дня. Точнее, до этой странной ночи. Стручок стоял у порога своей родной норки и впервые не знал, куда же ему бежать, в какую сторону.
Он не мог определить ни где лево, ни где право. Ни где восток или запад. А ещё, вот беда, на чёрном небе не было звёзд, совсем-совсем!
А самое главное, он совершенно не мог определить - и вот это было самое ужасное – где же находится гороховое поле.
– Куда бежать, как найти дорогу к полю, чтобы набрать там горошка и наполнить кладовку?! Все эти вопросы неожиданно встали перед ним.
Стручок боялся и лишний шаг ступить от норки, он опасался тут же потеряться в траве и больше уже никогда не найти дорогу домой.
А что с ним станет если он не найдёт обратный путь?! Он легко станет добычей совы, лисицы или ещё кого-то, не менее страшного.
Хомячок ещё немного пометался на пороге, он колебался и думал, что, может быть, стоило рискнуть и попытаться найти поле?! Но он совершенно не чувствовал больше направления.
Инстинкт самосохранения всё-таки взял верх над ним, и он нырнул в уютную темноту норки.
Там он незамедлительно отправился в кладовку - конечно, куда ж ещё! К жалкой кучке ещё остававшегося там горошка.
Так прошло ещё несколько дней, ночей, или вернее часов, ведь ни дней, ни ночей более не существовало.
Горошек в кладовке довольно быстро закончился, ведь хомячок не знал когда ему спать, а когда бодрствовать, он ведь совсем не чувствовал теперь времени, и, естественно, ел больше обычного.
Потом наступил голод, страшное для всех без исключения хомяков чувство.
Сначала Стручок объел все съедобные травинки у самого входа в норку, затем объел и чуть подальше, потом съел даже и не очень съедобные. Но вскоре и они закончились.
Хомячок лежал в глубине своего такого уютного и безопасного жилища и не знал, что же ему делать дальше. Похоже, норка стала для него западнёй.
Миновала ещё пара дней, что для хомяка довольно большой срок. Стручок голодал, худел и терял силы, ему казалось, что выхода для него больше нет, и голод скоро уже так и убьёт его.
Апатия и безразличие овладели им. Да и зачем жить, если настоящей ночи – той, когда видны звёзды, можно шуршать в травке и бежать вприпрыжку на гороховое поле - не стало?! 
И если никогда уже больше нельзя будет встретить других хомяков, своих маму и папу, братьев и сестёр?!
Вот так он и лежал в темноте, в глубине своей норки, и непонятно было спит он, или уже просто бредит, потеряв сознание, когда произошло нечто.
Стручок вдруг увидел светлое пятнышко прямо над собой, совсем неподалёку. Пятнышко было небольшим и напоминало маленькую звёздочку зелёного цвета –  звёздочку, какими он их помнил.
Сначала он не поверил своим глазам. Решил, что это ему видится от голода, который, правду сказать, тут же проснулся в его животике с новой силой.
Но вот пятнышко света стало разгораться и увеличиваться в размерах (на самом деле оно просто приближалось к неподвижному хомячку).
Стручок окончательно открыл глазки и разглядел, что это не просто пятно света или звёздочка (для звёздочки, оно стало слишком велико!), - он разглядел, что на самом деле это живое существо – жучок. Большой такой жучок, очень похожий на светлячка, но гораздо больше. И светился он гораздо сильнее.

               
                4

Это был довольно яркий изумрудный свет, который, правда, не резал глаз и почти не освещал ничего вокруг.
Хомячок даже не удивился, он, видимо, был уже не в силах удивляться чему-то.
– Привет. - однако сказал этот странный огромный светлячок. – Я послан за тобой, я отведу тебя туда, где тебе будет хорошо, туда, где тебе и самое место.
Вот теперь Стручок удивился. Во-первых, он удивился тому, что он понимает речь этого странного создания, а во-вторых, заявлению о том, что тот специально послан именно к нему.
Приподняв свою головку, Стручок взглянул на жучка.
– Кто ты и почему ты здесь? - переспросил он его.
– Я - Указующий Путь, я веду избранных в Вечной Тьме. А ты - Стручок, я это знаю. Я поведу тебя за собой. - пояснил светлячок.
– Какое странное у тебя имя… и ты знаешь моё… откуда? И почему ты поведёшь именно меня? - любопытство и удивление всё же пересиливали голод и слабость.
– Туда, куда я тебя поведу, смогут войти далеко не все, туда смогут войти только чистые, незапятнанные души. А Указующий Путь - это вовсе не имя, это, вроде как, должность такая. Видимо жучок пытался объяснить суть своей миссии. Но его слова мало что говорили хомячку.
– Но ты можешь называть меня Светлячком, если тебе будет так удобней. - продолжал тот. – И, кстати, там, куда мы пойдём, ты сможешь встретиться со своими близкими. К ним так же посланы Указующие Путь, подобные мне. Нас таких немало, мы посланы ко многим, правда, далеко не ко всем.
Упоминание о близких, о родителях, братьях и сёстрах подбодрило Стручка.
Он улыбнулся, решив даже, что это наверное всё же хороший сон.
Но голод, давал о себе знать и хомячок решил, что это все-таки не сон. Ведь в хороших снах голода не бывает! А Стручок очень, ОЧЕНЬ сильно хотел есть.
– Как же я пойду за тобой?! - спросил он у светлячка на всякий случай. – У меня и сил-то осталось только что б до поля добраться.
Светлячок задумчиво посмотрел на него, увидел его слабость, то, как он исхудал и оголодал.
– Да, точно, ты не дойдёшь. - задумчиво сказал он.
– Но до поля-то ты сможешь добраться?
– До поля? До поля может смогу. - Стручок поднялся, наконец, на лапки и приготовился следовать за светлячком.
– Тогда следуй за мной.
Светлячок расправив крылышки тут же полетел к выходу из норки, и казалось, что на лету, по пути, он теряет светящуюся изумрудную пыльцу.
Та падала на землю, на травку, и оставляла хорошо видимый в темноте след. Как будто бы изумрудная тропинка образовывалась вслед за ним, и по этой тропинке с трудом теперь ковылял ослабевший от голода Стручок.
Он плёлся за светлячком и больше не боялся потерять дорогу к норке.
Вот и поле с горшком появилось перед ним.
Силы сразу же вернулись к нему. Мало того, он как будто обезумел, увидев такое количество еды. Ведь совсем ещё недавно ему казалось, что больше он уже никогда не увидит это заветное поле.
Сознание его помутилось, инстинкты захватили его. А они, инстинкты эти, говорили только одно: скорее набей кладовку, скорее набей её доверху, иначе будет поздно!
Он принялся лихорадочно пихать гороховые стручки к себе в защёчные мешки, как можно больше.
 


                5

Затем принялся таскать эти стручки в норку. Он быстро сновал по тропинке, которая образовалась из пыльцы Светлячка, взад-вперёд.
Тот с изумлением наблюдал за всем этим деловым мельтешением, он даже сперва пытался остановить хомячка, но скоро понял, что ему это не удастся, что тот его просто не слышит, и решил просто подождать и посмотреть, что же будет дальше. Время ведь у него было.
Суета с добыванием запасов продолжалась довольно долго. Пока, в конце концов, гора зелёных стручков, не стала огромной, заполонив собой почти всё свободное пространство норки.
Светлячок, со стороны и с иронией, наблюдал за этой ненужной, на его взгляд, суетой. 
Но это было ещё не всё! Это было только начало.
Как только запасы были сделаны, пришло время их есть.
Страшный Голод алчно глодал хомячка изнутри. И он требовал теперь уже немедленного удовлетворения.
Стручок немедленно начал есть, он принялся жадно уничтожать и поглощать сделанные им запасы.
Как он ел! Как будто в первый и в последний раз в жизни. Это был нескончаемый Праздник Живота.
Светлячок даже удивился немного. Он немало повидал за то время, пока пребывал в роли проводника, но что б так ели – видел впервые!
Хомячок ел и ел, без остановки. Он валялся прямо посреди груды зелёного гороха, валялся и тонул в нём. И ел, ел. А от того он раздувался прямо на глазах.
Это действо продолжалось довольно продолжительное время. Практически до тех пор, пока вокруг хомячка не остались одни только ошурки от опустошённых гороховых стручков, из-под которых тот едва виднелся.
Он лежал среди них, блаженно зажмурившись. Набитым до отказа и тугим, как барабан, брюшком к верху. Он напоминал с виду большой меховой рыжий шарик.
Ну а наевшись, он, естественно, немедленно заснул. И никакая сила уже не смогла бы сдвинуть его с места.
Правда, светлячок вовсе и не пытался. Он терпеливо ожидал, когда закончится это Пищевое Безумие.
Но вот, ещё несколько часов спустя, Стручок зашевелился. Он приоткрыл один глаз, и, увидев терпеливо сидевшего напротив него светлячка, зашевелил носом и задвигал усами с одной целью - обнаружить, не осталось ли ещё горошка.
– Нам нужно идти. - нетерпеливо обронил светлячок. – Давно пора. - напомнил он.
– Поесть ничего не осталось? - на всякий случай с надеждой спросил Стручок.
– Нет! - светлячок был категоричен.
Да, и вправду, делать здесь было больше нечего: еды не оставалось, да и беспокойство снова вернулось в душу хомячка. 
Но с родной норой расставаться, всё же, было жаль, и на всякий случай он спросил:
- А нельзя ли мне остаться здесь?
Ведь он думал что к полю теперь вела светящаяся дорожка, и не было опасности заблудиться.
– Идти или остаться - личный выбор каждого. - нехотя сказал светлячок. – Заблудиться ты, конечно, не сможешь, но поля скоро не будет, ничего не будет, останется только вечный мрак и ледяной холод.
От этих слов Стручка даже озноб пробрал. Перспектива остаться без еды – что могло для него быть ужасней?!
Он уже нисколько не раздумывал, и тут же вскочил на лапки, встряхнув шубкой, готовый последовать  за Светлячком, ошурки от съеденного гороха рассыпались по сторонам от него. 
               
                6

Они направились к выходу из норы, с трудом пробираясь сквозь раскиданные объедки.
Следовавший спереди светлячок добрался до выхода и скрылся из поля видимости хомячка в темноте ночи, тот поспешил следом.
Он сделал несколько шагов наружу, и вдруг почувствовал, что не может сделать более ни шагу. Оказалось, он попросту застрял.
Светлячок находился тут же рядом с выходом, он снова ярко светился в темноте, готовый указывать направление, когда увидал, какая беда приключилась на этот раз.
Объевшийся и раздувшийся хомяк застрял в проёме выхода и не мог не только выйти, но даже и назад вернуться.
Ну что ты будешь делать! Задание, судя по всему, не обещало быть лёгким.
Хомяк, меж тем, беспомощно возился у выхода, безрезультатно отталкиваясь лапками от земли, а передними от проёма выхода, пытаясь выдраться наружу. Ничего не выходило. 
– Что, застрял? Вот к чему приводит обжорство!
Стручок удручённо молчал, виновато глядя на светлячка.
Тот приблизился к нему, взял его за передние лапки и потянул на себя. Но сколько они вдвоём ни старались, у них ничего не вышло, то есть хомячок так и не выбрался из своей норки.
– Что же теперь делать? - вопросил он Светлячка.
– Видимо, придётся снова ждать - с некоторым недовольством сказал тот.
Стручок в панике задёргался и забился, извиваясь и вырываясь из полонившего его проёма выхода. 
– Ты чего так дёргаешься?! - Удивился Светлячок.
– Меня, меня же сова съест, или филин ушастый! Они всё время тут в темноте летают, я же как на ладони сейчас для них. - Хомячок задыхался от страха.
Светлячок так же перепугался.
– Одни проблемы мне с тобой, жди, я сейчас!
Он отлучился на минутку, но тут же вернулся. Он нёс с собой большой лист лопуха, укрыл им незадачливого обжорку и залез под лист сам. Ведь крылышки его светились в темноте и так же могли привлечь внимание вышеперечисленных хищников.
Хомячок сразу заметно успокоился и закрыл глазки. Слишком много потрясений случилось с ним в последнее время.
А время шло, они просидели под листом достаточно долго, и почти постоянно Стручок спал, а просыпаясь, снова пытался вырваться из цепких земляных объятий.
Вокруг же заметно похолодало, и земля и трава даже покрылись инеем. Последние несколько часов хомячок дрожал.
А на борьбу с холодом шло дополнительное количество энергии, потому запасы жира у пленника стремительно таяли. И вот, вскоре он почувствовал уже, что может пошевелиться в тисках, его сжимавших. Он сильно дёрнулся и вывалился из норы на склон пригорка.
За всем этим внимательно наблюдал Указующий Путь.
– Пошли. -  Только коротко сказал он. Повернулся и направился в сторону поля.
За ним снова образовывалась, потускневшая было дорожка.
– Постой, подожди минутку, я только хочу узнать!
– Ну что ещё? - Светлячок приостановился оборачиваясь.
– Я только хочу спросить, а горошек там есть? В том месте, куда ты меня ведёшь? Хомячок вопросительно и с надеждой смотрел на светящегося жучка.
– Конечно есть. Поле находится по обе стороны разделительного барьера. Только там, в том мире, горошек растёт просто так, сам по себе, там всё растёт само, и там всегда тепло. Он повернулся и опять полетел вперёд.
Голодный Стручок понуро трусил за ним. Сомнения терзали его, он же не знал, что его ожидает, да и этот старый мир, который должен был замёрзнуть, ему было очень жаль.

                7

Но что делать, жизнь продолжалась, замерзать что-то совсем не хотелось, лапкам и так уже было холодно. Вот они добрались до поля, Стручок остановился, было, чтобы подкрепиться, поесть горошка.
Но тут Светлячок снова начал поторапливать его. Хомяк, всё же, схватил одну горошину на ходу, куснул и тут же выплюнул - та совершенно промёрзла и стала совсем невкусной, к тому же, она неприятно обожгла язычок.
– Да, и правда, нужно идти. - Стручок решительно устремился дальше по светящейся тропинке.
Так они двигались, пока не пересекли поле. Отставший немного хомячок остановился, увидев, что Светлое пятнышко впереди вьётся на одном месте, вверх вниз и пыльца слетает с его крылышек и ложится под ним на мерцавшую инеем, побелевшую траву и землю.
– Вот и всё, мы пришли, дальше ты пойдёшь один. - Сообщил Светлячок.
Стручок видел перед собой только густую черноту.
– Куда же я пойду, ведь дальше дорожки нет! Ты разве не пойдёшь со мной? Ты же вроде должен указать мне куда идти. - Удивлённо сказал он.
– Я и так тут с тобой задержался. Мы пришли последними, а меня уже ждут остальные, оглянись!
Хомячок оглянулся и чуть не ахнул от удивления. В небе снова были звёздочки, которые переливались всеми цветами спектра, но при том, они вовсе не стояли на месте. Светящиеся точки постоянно перемещались, и то собирались в тесные клубки и спирали, то рассыпались в хаотичном беспорядке.
И ещё к пределу, за которым лежал иной мир, стекалось множество разноцветных светящихся тропинок, подобных той, по которой пришёл сюда он. Одни из них были яркими, другие уже потускнели и почти пропали. Зрелище завораживало взгляд.
– Ты видишь, меня уже ждут другие Указующие Путь. - Светлячок кивнул в сторону перемещавшихся в небе световых точек. – Сейчас я открою тебе проход.
Он приподнял свои изумрудные закрылки, прозрачные крылышки его затрепетали с огромной скоростью, создавая вихрь из светящейся пыльцы.
На этот раз пыльца, образованная светлячком, не вся и не сразу осыпалась вниз, она легла на какое-то невидимое препятствие, образовав на нём круглое, переливавшееся, и как будто живое, пульсирующее пятно.
Хомячок заворожено смотрел, на это пятно, в нём кружился световой вихрь, закручиваясь и вытягиваясь в спиральную воронку, казалось, втягивающуюся в другую сторону преграды. Потом вдруг воронка прекратила вращение и осыпалась радужной пыльцой, но уже с той, обратной стороны, образовывая сиявший изумрудной окантовкой, круглый проход, сверкавший настоящими звёздами.
Стручок увидел, что осыпавшаяся пыльца легла на высокую, зелёную травку, и нежные молодые побеги сочного горошка. Он ощутил тёплое дуновение тихого ветерка, принёсшего замечательные ароматы пыльцы полевых цветов и зреющей земляники. Он услыхал безумный стрёкот кузнечиков и торжественный лягушачий концерт, доносившийся, видимо, от находившегося неподалёку водоёма.
Глазки его тут же радостно расширились, сердечко безумно забилось, он почувствовал, что его так и тянет, так и засасывает пространство нового мира.
На прощание хомячок повернулся и посмотрел назад в холодное, подёрнутое кристаллами инея безмолвие и на того, кто указал ему путь.
Светлячок лишь кивнул ему, что, видимо, означало – иди! А затем поднялся над землёй и начал быстро удаляться в направлении роившихся, светящихся точек, пока не затерялся в их стремительном хороводе.
Стручок же постоял немного на краю изумрудного прохода, как бы в нерешительности, а затем сделал первый, маленький шаг.
                14 – 18 ноябрь 2008 г.

Посетите сайт http://www.proza.ru/go/business-ryazan.ru/