Ну оставьте же меня в покое

Невроз Протеинович Лишай возлежал на удобном кожаном шезлонге, стоящем в тени огромного пляжного зонтика, и смачно потягивал ледяной Adrenaline Rush. Он был один в этой изнывающей от палящего солнца пустыне. И это было настолько прекрасно, что он бы не променял сие мгновение даже на четырёхкомнатную квартиру в Москве. Тишина, покой, сухой горячий ветерок, кислород… Никакой тебе суеты, никаких обязательств перед обществом и страной, никаких родственников, ни гипнотического экрана телевизора… Вообще ничего. Невроз Протеинович все свои 64 года об этом мечтал. С самого рождения. С того самого момента, как он увидел солнечный свет. Хотя…..свет он увидел потом. Сначала услышал радостные крики медсестёр, финальный болевой крик измученной родами матери, и раздражённые вопли акушера, приказывающего всем им прекратить орать. То есть, все они орали одновременно. Наверно, с этого момента Лишай и начал болезненно воспринимать любого рода шум и возню. И именно поэтому сейчас так радовался окружающей его умиротворённости.
Мимо медленно и чинно шагал караван верблюдов…
 «Стоп! Караван верблюдов???.... Откуда здесь караван верблюдов? Я не заказывал караван верблюдов! Я тут уже четыре дня лежу, и ни разу не было никаких караванов верблюдов!», - удивлённо и обеспокоенно рассыпал по голове мысли Невроз Протеинович. Он приподнялся на локте, и уставился на проходящих мимо животных. Животные в свою очередь остановились и уставились на него. Так они пожирали друг друга взглядом около четырёх минут. Лишай был раздражён тем, что нарушен суверенитет его местонахождения. Было такое чувство, как будто его квартира вдруг стала коммуналкой.
Он с досадой размахнулся, и швырнул в одного из верблюдов недопитую банку Adrenaline Rush. Та, живописно (словно в хорошо спонсированной рекламе) пролетев четыре метра и проделав в воздухе лучшие трюки каскадёров, глухо ударилась о морду намеченного изначальной целью верблюда и так же глухо упала в песок. Её тут же засосало.
Верблюд фыркнул, зло выпустив воздух из огромных ноздрей. Сдвинул брови. Открыл рот. «Вставаааай, засрааааанец! Хвааааатит спаааааать! Подъём! Подъём!!! Подъёёёёёём!!!!!!!», - послышался рёв из глубин организма рассерженного животного…
В холодном поту Невроз Протеинович выключил будильник, стрелка которого показывала четыре утра, сел на кровати, потирая ладонью правый висок и почёсывая левую коленку. Его глубокий вдох был прерван громким телефонным звонком. От этого Лишай подавился воздухом при глубоком выдохе, и надолго закашлялся. После чего телефонный провод был агрессивно выдернут. То же произошло через четыре минуты и с внезапно задребезжавшим холодильником.
Измождённый поисками покоя, мужчина тяжело опустился на кресло в зале. И задумался. О том, как хорошо было бы не задумываться. И вообще не думать. Чтобы в голове была абсолютная пустота. «Хорошо наверно быть глухонемым», - подумал он, хотя опять же совсем не хотел думать.
За окном послышался грохот. Невроз Лишай поднял глаза и увидел ноги. Две ноги. Не свои. Две чужие, абсолютно чужие ноги висели за окном. «Архангел Гавриил», - подумал Невроз. «Обломись», - подумал мойщик окон, висящий за окном Лишая. Невроз Протеинович битые четыре минуты бегал по дому, не зная, куда себя спрятать от начавшегося скрежета по стеклу. Но ровно через четыре минуты трос обломился, и мойщик упал вниз. «Вот тебе и «обломись»», - подумал Лишай. «Хорошо, что второй этаж», - подумал лежащий на клумбе мойщик.
Далее покой исчезал по-нарастающей: сработала сигнализация чьей-то машины во дворе дома; к находящейся поблизости стройке подъехала бетономешалка и начала настойчиво сигналить мешавшему проехать крану; дворник баба Фрида вопила на кошку, которая раскидала аккуратно собранную ею кучу мусора; в довершение всего этого сосед сбоку ровно в шесть часов четыре минуты продолжил свой нескончаемый ремонт. Всё это в какой-то момент так достало Невроза Протеиновича, что он сбежал на работу.
На которой, собственно, о покое не могло идти и речи – Лишай работал в МакДональдсе.
Уже вечером, когда Невроз Протеинович Лишай вернулся домой, и заперся в квартире, как в единственной закупоренной дырке в куске сыра, - в замочной скважине раздалось движение ключа. «Только не сейчас…», - подумал обессилевший мужчина. «Папа, ты дома?!», - послышался решительный женский крик, и дверь закрылась. В квартиру вошла дочь Невроза Протеиновича – Ляля Неврозовна Громовержец. «Началоооось…», - подумал он. И женщина сходу стала тараторить и наводить свои порядки в помещении.
- Привет, папочка! (поцеловала она его в щёку) Ну как прошёл день? Ты выглядишь таким уставшим! Говорила же тебе, бросай эту чёртову работу. Есть же пенсия, да и я буду помогать. Что это за банка?...... (она навела резкость на название напитка, понюхала, скривилась, и выбросила банку в мусорное ведро, продолжая тараторить) Сегодня заходила тётя Ирма. Ты знаешь, у неё опять те же проблемы с соседкой. Подкидывают друг другу маленькие резиновые шарики на коврик перед дверью, крадут друг у друга почту из ящика, лаются на весь подъезд… Ну как маленькие (при этом она деловито собирала по комнате разбросанную одежду, и, подойдя к сидящему в кресле с лицом страдальца отцу, вытащила из-под него валяющуюся майку)… И всё из-за того, что 6 лет назад маленький ещё тогда внук соседки обозвал тётю Ирму дроздофермой. Никак забыть не может (Ляля театрально закатила глаза). Он ведь совсем ещё ребёнком был. Хотя….как говорится…устами младенца…. А ты знаешь, у Швани Нафталиновича горе. (тут Невроз Протеинович попытался изобразить на лице некоторое участие, поскольку дочь глядела прямо на него) Да-да, горе. От него жена ушла. («Наконец-то дождался, счастливец», - промелькнуло в голове Лишая) Бедный…бедный Шваня! Как же он теперь один? Она всё ему оставила. Забрала только своё, самое необходимое. Добрейшая женщина! («Ободрала до нитки значит….», - понял Невроз Протеинович) Он теперь ходит всё время такой улыбчивый… Бабушки у подъезда считают, что он сошёл с ума от горя. Ах, бедный Шваня… («Наивные», - усмехнулся про-себя мужчина). Ты ничего не ешь что ли?... Почему холодильник пустой и весь течёт? (Лишай удручённо почесал затылок) Я же говорила тебе, что если нужно разморозить холодильник – позвони, я сама. Кстати, я тебе звонила сегодня утром, что с твоим телефоном? (Невроз Протеинович наивно пожал плечами) Ладно, я с этим разберусь. Да, на следующих выходных у Гугли Респектовны день рождения. Тебя она тоже приглашает.. Нет-нет, никаких отговорок, тебе обязательно нужно пойти туда (запротестовала Ляля, заметив, что отец хочет воспротивиться этому уже давно решённому вопросу), тем более что в этом году она запросила в подарок всего лишь спутниковый интернет. («Совсем сбрендила на старости лет…», - подумал Лишай) Папочка, мне пора. Я зайду к тебе на выходных, и мы пойдём к Гугле Респектовне, хорошо? Я тебя люблю (она чмокнула его в щёку, и пошла к выходу, по дороге оглядывая, всё ли она прибрала).
Когда дверь за ней захлопнулась, Невроз Протеинович облегчённо выдохнул. Его голова, как и всегда бывало после ухода дочери, лопалась от полученной пустой информации. В комнате было тихо и спокойно, зато где-то в мозжечке творился настоящий хаос, приправленный ровной пульсацией в висках. Невроз Лишай закрыл глаза, и невольно этот пульс напомнил ему шествие молотов из клипа Pink Floyd на песню «We don’t need no education».
Прошло около четырёх минут, пока мужчина смог успокоить свою воспалённую шумом психику. Ему вдруг на миг показалось, что, наконец, всё затихло, и он один. Но…..не тут-то было. В окне промелькнул чемодан. Что самое интересное – он летел вверх. Когда Невроз Лишай увидел его снова, но уже летящим вниз и рассыпающим повсюду вещи, - он вышел на балкон узнать, в чём дело, и почему ему никак не удаётся побыть наедине с собой.
На балконе всё стало намного яснее. Розмарин Авастович и Горгона Трояновна снова беспощадно громко ругались:
- Мерзавец!
- Психонутая!
- Хам! Почему эта наглая девка звонит прямо к нам домой?!
- Сама хамка! Я тебе ещё раз повторяю, это звонила моя коллега! Мы общались только по работе!!!
- Как же! Как будто я дура наивная! Я слышала, о чём вы говорили!!!
- Ну и что же ты слышала, всезнающая моя???
- Много чего! И знаешь что?!
- Что?!
- Видеть тебя больше не хочу! Пошёл вон!
- Между прочим, это МОЯ квартира! Так что если видеть меня больше не хочешь – сама и проваливай!
- Вот мерзавец! Я знала! Хочешь, чтоб я ушла, а завтра эта мымра сюда переедет? Нееееетушки! Не дождётесь! Я была у юриста, и всё выяснила! Мы женаты, так что это и МОЯ квартира! И неважно, кто и когда тебе её дарил! Вот так!!!
- Ты больная!!! Сколько раз повторять – у нас с этой женщиной сугубо профессиональные отношения!!!
- Ну конечно! И вы по работе обсуждали, как будете выдворять меня из нашей квартиры!!!
- Ты что сегодня курила, дорогая??? Мы о тебе вообще не говорили!!!
- Я слышала!!! Ты говорил всё время «наша квартира», «наша квартира»! Что, съел?
- Вот дурында! Я говорил с ней насчёт нашей с тобой новой квартиры!!! Я собирался тебе сообщить, что мы с тобой переезжаем в центр! А она занималась бумагами, и, благодаря ей, мы туда переедем уже через неделю!!! Хотя теперь я сомневаюсь, что вдвоём переедем…
- ???... В новую квартиру?....
- В новую квартиру.
- …В центре?...
- В центре.
- …Милый….
- Что?
- Э….. Я… Мне… Кхм… Вобщем…. Прости меня пожалуйста… Я так завелась, так распалилась… Ты же знаешь, я вспыльчивая…. Но быстро отхожу… Это всё ревность… Ты же знаешь, как я тебя обожаю… Нет-нет-нет, не обожаю… Я тебя люблю, мой птенчик… Сильно-пресильно люблю… Ну прости свою кошечку… Ну пожалуйста, мой хороший…
- Ты забираешь свои слова обратно?
- Да! Забираю!... В смысле, все слова до «прости»…
- Ладно, проехали.
- Ты самый лучший, мой пупулик-симпапулик!
- Полегче с объятиями, милая, ты ж по размерам уже давно не кошечка… Ой… Я хотел сказать…
- Что? Что ты хотел сказать? Что я андалузский гиппопотам???!!!
- Заметь, я этого не говорил!
- Да пошёл ты, хам!
- Ненормальная!...
Невроз Протеинович заткнул уши пальцами, и понёсся вон с балкона… Вон из квартиры… Вон из опостылевшего дома… Вон со двора опостылевшего дома…
Он долго бежал, не разбирая улиц и переулков, пока возраст не взял своё, и ему не пришлось остановиться. Мужчина пытался отдышаться. Это давалось ему с трудом. Четыре минуты передышки вернули Лишая в чувства, и он, тяжко вздохнув, понуро поплёлся домой.
Космическая летающая тарелка, которую Невроз Протеинович собирал на протяжении тридцати лет, была готова к запуску. Он и раньше мог улететь, но всё чего-то….или кого-то боялся. На чердаке было темно и сыро. Изредка попискивали умирающие от хронического гриппа мыши. Лишай стоял, опустив руки, и не отрываясь глядел на своё изобретение. Сегодня был тот самый день, когда он был полон решимости наконец покинуть эту планету с её шумом, суетой, вознёй, с её бесцельным человеческим существованием. Да. Он мечтал улететь далеко в космос, найти там маленькую неприметную планетку, где он будет жить только один. В абсолютной тишине. Невроз Протеинович мечтал забыть слова, которые знал, музыку, которую когда-либо слышал, все земные звуки, мечтал разучиться слышать и говорить. Настолько его достали окружающие возбудители данных рецепторов…
В космосе было очень красиво. «Прямо как в фильмах показывают. Нет… Как картинки на рабочем столе компьютера моих внуков», - дивился Лишай. Мимо пролетали дружелюбные астероиды, млечный путь, огромные разноцветные планеты, маленькие и большие кометы… И вот, среди планет новой, неизвестной землянам галактики, где солнце было вне поля зрения, Невроз Протеинович заметил средней величины желанный пункт назначения – ярко-сиреневую планету овальной формы. Приземление было довольно мягким, и прошло замечательно. Воздух оказался пригодным для существования здесь человека, и поначалу обрадовавшись этому Лишай вскоре расстроился. Если воздух пригоден для жизни человека, значит здесь могут жить существа.. Но поскольку мужчина не обнаружил ни одной постройки, пролетая над поверхностью планеты, то решил, что он здесь действительно один.
Расположившись на пустой поляне с диковинной травой, цветами и деревьями, Невроз Протеинович закрыл глаза и улыбнулся. Сбылась мечта идиота – он здесь совершенно один. Никого вокруг. Ни зверей, ни птиц, ни насекомых, ни существ, похожих на людей…
«Тебя зовут Невроз?», - послышалось в голове Лишая.
Он резко открыл глаза и огляделся. Вокруг всё ещё никого не было. «Наверно показалось», - подумал он.
«Да нет, не показалось», - послышалось в его голове.
Невроз Протеинович встрепенулся. «Если здесь никого нет – значит у меня глюк. Может, это просто мои мысли, может, я с ума схожу? Но тогда почему мои мысли звучат не моим голосом?...»
«Потому что это не твои мысли», - спокойно послышалось снова в голове Лишая.
«Ты кто?» - мысленно произнёс Невроз Протеинович.
«Я Гуниллия. Планета. А ты Невроз?»
«Невроз…», - растерянно подумал Невроз Протеинович.
«Белиссимо. А ты откуда?»
«С Земли…»
«Белиссимо. И надолго сюда?»
«Раньше думал, что да…»
«Да ты оставайся. Здесь чудненько.»
«Ага, спасибо, блин, за гостеприимство.. А откуда ты знаешь мой язык?»
«Ой, да элементарно. Ваши с Земли частенько сюда залетают, покоя ищут. Только почему-то быстро улетают…»
«Я даже догадываюсь о причине», - уныло подумал Лишай.
«Ты знаешь, я так рада, что ты прилетел… Мне здесь так одиноко, не с кем поговорить, рассказать всё, что знаю… А знаю я много. Я уже взрослая планета, мне сто с лишним веков!»
«Мама мия…»
«Однажды к нам в галактику залетела огромная комета. Я не испугалась её. Я подставила свою грудь под её удар, и при соприкосновении со мной она рассыпалась по мне на куски. Теперь на мне есть высокие горы…»
«Слушай, всё это конечно очень интересно, но я вообще-то на минутку заскочил…»
«Ну посиди ещё чуть-чуть! Ну пожаааалуйста! Пожалуйстапожалуйстапожаааааалуйста!»
«Э…. А можно тебя попросить?»
«Ну конечно, амиго! Что угодно!»
«Помолчи пожалуйста пять минут», - взмолился мысленно Лишай.
«Хорошо. … А можно четыре?»
«Нет, нельзя.»
«Я не могу пять, пять – это очень долго. Я могу четыре.»
«Нет, пять.»
«А можно четыре?»
«Пять.»
«Ну я четыре помолчу, хорошо?»
«Хорошо, только замолчи.»
Стало тихо. Но Невроз Протеинович сидел в дичайшем напряжении. Ему всё казалось, что она не выдержит, и вот-вот что-нибудь скажет. Но планета молчала. Лишай начал успокаиваться. Руки перестали трястись, пульс приходил в норму. Мужчина старался не думать изо всех сил. «Неужели здесь мне придётся всё время быть в напряжении, чтобы совсем не думать….», - только успела пронестись в его голове мысль, как планета тут же оживилась, и начала без перерыва рассказывать Неврозу Протеиновичу свои истории, посчитав, что четыре минуты уже прошли. Так он и уснул…
Посреди сна в голове Лишая вдруг громко завопил голос планеты: «Вставаааай, засрааааанец! Хвааааатит спаааааать! Подъём! Подъём!!! Подъёёёёёём!!!!!! В отчаянии мужчина вознёс руки вверх и исступлённо закричал: «Да оставьте же вы все меня в покое!!!!!!!!»… И проснулся.
Невроз Протеинович выключил будильник с ненавистным звонком. Было четыре часа утра. Вытерев пот со лба, и почесав затылок, Лишай подумал, что утверждение «покой нам только снится» - враньё. Потому что даже во сне нет ему покоя. И нет покоя не потому, что все и всё вокруг шумит и суетится. А нет покоя потому, что покоя нет ВНУТРИ самого Невроза Протеиновича. И что чтобы найти покой, нужно не бежать из дома, с улицы, с планеты, из галактики… От себя же не убежишь. Чтобы найти покой - нужно просто начать с себя.