Сказка про Лучик света в темном королевстве

В некотором царстве-королевстве, в один темный-претемный осенний вечер, по улицам столицы гулял Холодный Ветер. Он поднимал неубранную листву с улиц, донимал легко одетых прохожих, выдувал такое дорогое тепло из жилищ, качал по стенам тени от зажженных по случаю ужина лучин.

 Возвышаясь над городом, на высоком холме, сиял огнями королевский Дворец. Невдалеке, на городской площади, тоже хорошо освещенной фонарями, манил своим светом величественный Театр. К Театру съезжались знатные экипажи, выходили дамы, кавалеры. Они, не спеша, как будто и ветра нет, чинно следовали по широким ступеням в высокую дверь. Толпа зевак одобрительно гудела, завидуя избранным счастливчикам, допущенным к сияющей жизни.

В Театре давали Суд. Бутафор был пьян, поэтому меблишка хоть и стояла по местам и выглядела приличной, но наметанный глаз сразу бы понял, что собрана она как бы с бору по сосенке. По центру должен был восседать г-н Судья с приличествующим событию седым париком, с котрого, казалось, так и не убрали бигуди. Полагалась Судье и шелковая мантия, и большой медальон на груди. Это чтобы окончательно завершить образ справедливого и неподкупного Правосудия...

Но г-н Судья за кулисами пока пересчитывал доллары Североамериканских Штатов. Это мигом заметил маленький Лучик закулисной Свечи и сразу же испуганно отскочил в сторонку.

Г-н Судья уже пересчитал деньги в правом кармане, и, заглянув наобум в богатого переплета книгу, – стало быть, Кодекс Священных Законов, был готов, после третьего звонка, выйти на люди, слушать стороны и отправлять беспристрастный суд. Тем временем любопытный Лучик снова вернулся. И не зря! Ибо что-то не давало г-ну Судье сосредоточиться. А-а - физиономия коллеги, г-на Прокурора, который, по замыслу режиссера, еще до начала зрелища восседал на сцене, на почетном месте справа. «Во, подлец, устроился, тут часами слушай все эти бредни, листай книгу, что-то правдоподобное выдумывай, прежде чем сотворишь правосудие, а этот деньги лопатой гребет. И только за то, что НЕ ДЕЛАЕТ! Не возбудил дело - получил, закрыл дело – получил, развалил, если не удалось закрыть – опять получил. Но главное, что газеты после этого все напишут о продажных судьях, во всем виноватых», - про себя запричитал г-н Судья. А проныра Лучик и это услышал…

Далее г-н Судья обратил свой взор налево, туда, куда смотрел и г-н Прокурор. Оба они совсем неодобрительно просверлили взглядами г-на Адвоката. Как они его презирают! Ведь им деньги самим в руки тычут, а он, мерзавец, самолично и у Сироты Нищего отбирает, да требует поболее, подлец, потому, мол, что и Судье, и Прокурору нужно отстегнуть, а иначе точно посадят…

Сирота Нищий ни у кого интереса не вызывал, и у Лучика, кстати, тоже. Ведь сидеть ему предстояло долго, осталось только определиться, по каким статьям. Да и как же иначе: с этой публикой нужно построже – ведь все основы разворуют, все закрома разнесут, а, главное, нарушат спокойствие общественного строя. Вот за это и надо их, подлецов, по всей строгости!
 
В зале помаленьку собиралась публика. Любопытствующий Лучик пробежал по ложам, первым рядам… Интере-с-но! Вот знатные Матроны, все в золоте, как театральный канделябр, в мехах, платьях и всем таком на много-много тех же долларов Североамериканских Штатов.

- Да ноги моей здесь бы не было! - жаловалась одна Матрона другой такой же, но только с еще более пышной прической. – Но не явись в театр, сразу же скажут, что или столоначалие потеряли, или в карты проигрались.

- Да уж, - отвечала ей Матрона, та, что с прической попышнее, - уж народец наш жесток – палец в рот не клади… А у меня, знаете ли, дорогая, другая причина визита – лучше уж потащить Мужа в театр, чем самой в пустом доме гадать, где этот урод квасит и с кем, подонок, загулял.

- Оно и понятно, - как бы о чем-то своем заговорила Матрона с прической менее пышной. - Понятно, что «виагра» специально для семейного ложа пока не изобретена, но не до такой же, извините, милая моя, степени! Чтобы годами к супружнице не прикасаться…
 
Лучик по причине младенчества не все в том умном разговоре понял, поэтому коротко перепрыгнул к Дочкам, которые на выданье. На тех мехов меньше, но всяких завитушек-побрякушек было больше. Он уж хотел вслушаться в их щебетанье, но матушки Матроны поставленными голосами снова вернули Лучика к себе:

- А где найти приличных Женихов, я вас, дорогая, спрашиваю? – уже совсем начала сердиться Матрона с прической. - Если этот сволочь, то тот дрянь. А богатого Банкира или Заводчика, да еще с хорошей родословной, лучше и не искать! Даже те, кто из свободных, наслаждаются волей, а для забавы подавай им кого-то из популярных певичек или актрис. Да помоложе!

- Да-да, - втолкнулась в скороговорку собеседницы и Матрона, что без пышной прически. - А вот наша Глафира Осиповна - не девочка, конечно, и не девушка давно, но сколько пластики, силикона и вообще денег на эту чертову красоту уже ушло! Да и карета при ней баварской сборки, апартаменты, свечной заводик в провинции в полном владении. Как подумаешь, что достанется это сокровище какому-нибудь молодому Повесе, которого потом годами тащи-тащи по карьерной лестнице, а ОНО неблагодарное еще и носом ковырять будет…

Обе Матроны как-то странно и одновременно взглянули в сторону тех самых молодых Повес. Тем же было все по рогу – что Театр, что Матроны, что их Дочки. Они кучкой занимали места на двух рядах, и ради удобства своего разговора те, что ближе к сцене, просто развернулись спиной к декорациям. Лучик, понятное дело, переметнулся к ним.

- Нет, господа, скромность – это верный путь к нищете, – изрек молодой человек не без претензий на современную моду. – Свое надо брать. Вырывать с мясом…

- Скажу, клин, прямо, - заговорил господин, тоже из молодых, с квадратным подбородком и вторичными признаками отсутствия мозгов, - наглость – это второе счастье!

- Позвольте, позвольте, господа, - тут вступил в спор какой-то совсем по виду оригинал.

– Вы еще о какой-то совести заговорите…

- Не грузи, что-что, а совесть нам точно по рогу! – коротко возразил «подбородок».

- Да я совсем о другом, господа, - не унимался оригинал, - ведь согласитесь, что движущая сила современного процесса – бесстыдство. Вот я сейчас сниму штаны перед всем этим блеском украшений, и завтра проснусь знаменитым. Все газеты обо мне напишут. И дамы заохают от умиления…

 - И полиция увезет в участок, – это уже ухмыльнулся молодой человек с претензиями.

- Скандал – это сейчас вообще немалых денег стоит! – оригинал уже было взялся за свои штаны. – Но чтобы я полиции, да за дополнительную рекламу? Ни копейки!..

Тут что-то, видимо, случилось на сцене, и Лучик вынырнул в фойе. Там прогуливался цвет общества, чего оторопевший Лучик, конечно, и не знал. Вот г-н Посол Великой Державы отчитывал, как мальчишку, кажется, г-на королевского Вице-канцлера. А попавшего под руку г-на королевского Министра с особыми полномочиями вообще прогнал с глаз долой. Да еще и словами, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

- Вот ведь какой матерый человечище, - восхищенно зашептал в кругу своих собеседников за столиком в Буфете г-н Сенатор. – По виду-то хоть в Митрополиты подавайся, а когда подойдет к делу, так Александр Македонский, понимаешь. И поделом, он же сколько их предупреждал - не трогать пошлин на ввоз Пеньки, так нет, подняли! Казна, мол, у них пустеет. Так поднимите налоги на каждый Дым по деревням и латайте свою казну. Ведь г-н Посол на то и поставлен, что бы блюсти интерес Великой Державы.

 - Ну, г-н Сенатор, вам ли не знать, что и г-н Посол в частности, и Великая Держава вообще просто обурели, - без особой дипломатии, допив свой «Хенесси», высказался г-н Издатель Газеты. (Лучик как-то поначалу так испугался слова «обурели», что слегка метнулся в сторону).

- Ц-с-с! – как-то неожиданно испуганно зашипел г-н Сенатор, с неприкасаемостью и иммунитетом от ареста королевской Полицией. «Здесь везде чужие уши», - продолжал шипеть героический на людях г-н Сенатор.

Он кивнул на стену напротив. На ней высился портрет маслом в полный рост Их светлости и сиятельства Канцлера Великой Державы. Тот слегка кривился в улыбке и как бы спрашивал: «А ты уже записался нашим шпионом?».

- Да чего бояться, г-н Сенатор, и вы, и я уже давно в шпионах, как и все присутствующие, и неплохо себя чувствуем, - цинизм г–на Издателя уже начал зашкаливать…

- Как все? - очнулся сидящий за столиком г-н Заводчик из начинающих, хотя и богатых. – Я не шпион!

- Что! – рявкнул г-н Сенатор.

- Я, конечно, очень удивляюсь, - в свою очередь даже опешил вроде как невозмутимый г-н Издатель, обращаясь к г-ну Сенатору - дожили: человек с улицы, можно сказать, сделал состояние! Ну, клин, и порядочки…

- Да я что, я что, я всегда готов, - начал лепетать г-н Заводчик, – только подскажите, как записаться…

Г-н Сенатор, видимо, от нервов начал что-то безудержно чавкать из тарелки, а г-н

Издатель, мгновенно взявший себя в руки, в свою очередь быстро-быстро зашептал, так чтобы услышать, Лучику и подвинуться надо было поближе:

- Бегом, вот там, рядом с г-ном Послом, их Превосходительство г-н Советник. Тыкните тысчонку долларов Североамериканских Штатов, и завтра получите корочки. Только быстро!

 - А фунты Ее Величества пойдут? – снова залепетал г-н Заводчик, пытаясь в уме сосчитать свои убытки.

- Пойдут, - уверенно поведал г-н Издатель. - Но если по курсу, то в два раза дороже. Международное положение, знаете ли, нынче очень шаткое.

Сияющий г-н Заводчик, раз пробился наверх, значит, знал толк в даче взяток, поэтому вернулся практически мгновенно:

- Все - взяли фунтами, только что делать - не сказали…

- Да ничего! Что делал, то и делай – как и все мы, – снова взялся за «Хенесси» успокоившийся циник г-н Издатель. – Дал взятку Сенатору, и коль спросят – это вербовка, уклонился от налогов - диверсия…

- Хорошо. Но что я с этого всего лично буду иметь?- спросил заводчик, хлопая преданными глазами.

- Ничего, г-н Заводчик, иметь не будете… Ни проблем с полицией, ни с казначейством, ни с судом, - тут уже ощутил дар речи и г-н Сенатор. И в сторонку добавил: «Господи, куда катимся, какие люди обретают состояние»…

- Вот тут вы господа и попались, - неожиданно встрял в разговор Господин с поднятым воротником. Да так резко, что бедный Лучик прямо чуть не упал куда-то под стол. – Представляюсь, господа: Полковник полиции в цивильном.

- А-а, - подвинул ему широкий стакан уже, кажется, совсем захмелевший г-н Издатель. - Тайной королевской полиции тоже захотелось красивой жизни? Кстати, а вы не шпион? Нет. И с таким счастьем вышли в полковники?..

- Вся моя деятельность покрыта мраком, т.е. тайной – мне это по роду занятий положено. И вообще, здесь вопросы задаю я! – негромко, но твердо сказал г-н Полковник.

 - А мы чЕ, мы отвечаем, - не унывал г-н Издатель. – Тайной полиции хочется новой кареты и обязательно баварской сборки? Будет. Я правильно говорю, г-н Сенатор?

- Лично у меня неприкосновенность, поэтому покупайте экипаж вскладчину с г-ном Заводчиком. И вообще, господа, – куда мы катимся? – окончательно развезло г-на Сенатора.

- И вот с таким жлобьем приходится работать, - изобразил тяжкий вздох г-н Издатель. - Что же, г-н Заводчик, вы опять свою долю фунтами платить собираетесь?

- Куда катится страна! - все не унимался г-н Сенатор, - это все вы, г-н Издатель, своей газетой ее такой сделали, я знаю! Вы и вам подобные…

- Извините, пожалуйста! А кто нарисовал такие законы, по которым не быть вором, шпионом и негодяем – невозможно! Не вы ли, г-н Сенатор, и вам же подобные? – совсем нетвердым голосом отбил атаку г-н Издатель.

- А-а! - совсем упал духом г-н Сенатор…

В тот миг кто-то задул свечу, и Лучик исчез. Совсем.
 
А за стенами Театра продолжал гонять листья Холодный Ветер, в жилищах тушили очаги и лишь то тут, то там одиноко мигали огоньками окошки… Ну, вот опять! Где-то послышался женский визг - кого-то по пьяни колотят. Но полиция тут спуску не даст, и судья будет строг, и прокурор безжалостен, и тюрьма заполнена под завязку. Ибо Королевство – это, прежде всего, порядок…