Паноптикум, ч. 1. Гном-4

       И вот ты просыпаешься. Родился. Ой, какой милашка, все вокруг сюсюкаются и кто-то бьёт тебя по заднице, маленькой и скукоженной, чтобы ты кричал. Кричи! Уа. Уа. Уа. Чтобы ты знал, что жизнь в тебе просыпается от боли. Что когда ты чувствуешь - ты живёшь. И что когда, рождаясь, ты плачешь, вся остальная жизнь будет подтверждением тому, что плакал ты не напрасно.

       А потом в глазах немного проясняется. И ты начинаешь выдерживать размеренность жизни. Кормление в определенные часы, руки странных людей, которые так и тянутся время от времени пощупать твоё многострадальное тельце и сказать - ой, а глаза-то - дядины! Волосы - папины! Пупок - сестры по линии пятиюродной племянницы! А мочки ушей - троюродной внучатой бабушки. А носик, носик-то какой! Мааааааамин.

       Потом ты в помещении. Светлое, достаточно просторное. Люди, подходя ближе, смотрят на тебя с высоты собственного роста, улыбаются и говорят - аси-пуси, вот мы и доооооома. Модная или не модная, но обязательно маленькая кровать, деревянная или пластиковая, из которой невозможно выбраться. Вот он, твой первый концлагерь. Ты обессилел. Ты даже не можешь подняться и перелезть через стенку своей деревянной или пластиковой тюрьмы. Не можешь поджечь её, чтобы включилась пожарная сигнализация и открылись все двери, включая прутья в твоей кровати. Явно, явно чем-то накачали. Мрак. Да и ещё эта куча каких-то памперсов, игрушки, обязательно с добрыми мордочками. Зайки, собачки, кошечки, большие машины и Буратины всех цветов резины и платмассы. Правильно, тебя уже учат политкорректности. Специально, чтобы ты раньше времени свихнулся. Засыпано. Смотришь на все трезвым детским взглядом и видишь, как тебя подкупили. Заранее, заранее подготовились, не спонтанно всё сделано. Чтобы ты чувствовал себя как дома, среди всех этих непонятных больших людей.

       Позже, с видимым доброжеланием, дав тебе испоганить и сломать все купленные игрушки, из одиночной камеры тебя переводят в тюрьму. Видимо, как раз за все эти пригрешения. К таким же, как и ты, малолетним. Люди, которые прикидываются твоими родителями, приводят твоё сонное и брыкающееся тело однажды утром и отдают под надзор тёток, которые, улыбаясь, вечно повторяют - да, конечно, Родитель Батькович, да, конечно, Родительница Батьковна, а потом показательно вместе со всеми остальными заставляют тебя есть гадкую манную кашу и капустняк на обед. Два раза в день выводят из бараков в места, в которых стоят жалкие скелеты детских самолётов, машин, лодок и обязательно - песочница. Чтобы ты познакомился с песком и знал, как быстра и скоротечна жизнь, ускользающая между пальцев. Особенно когда другие обитатели бараков рушат твои великие создания - пасочки, они же куличики, и отбирают ведро и лопатку, заставляя тебя пробуждать в себе внутриутробные позывы к подаче звуковой информации надзирателям.

       Проходит время. Видимо, за испоганеную в конлагере молодость, тебе покупают велосипед. На трех колёсах. Как у инвалидов. Чтобы ты почувствовал, как это - быть инвалидом, впитал в себя настороженное отношение к окружающей действительности и проглотил зачатки адреналина. И познакомился с другими малолетними инвалидами, которых выводят другие производители детей, эти карцерные надзиратели за реальностью.

       Ты складываешь кубики, календарики, тебе читают всякие детские сказки, чтобы ты проникался благодарностью и познавал, как велик это мир, как он заботлив, как он красив и всеобъемлющ. Ещё тебе дают разные черно-белые картины, чтобы ты их поганил, разукрашивая, познавая мораль - что мир - черно-белый, и только ты сам делаешь его разноцветным. И ещё ты должен помнить про то, что существуют бессмертные, вроде Ленина, скорее всего, деда какой-то Лены, которые всегда и вечно будут преследовать тебя в кошмарах, гоняясь по черным лестницам вместе с мухами Цеце, Черным Покрывалом, Зелеными Глазами и Красной Рукой.

       А потом ты идешь в колонию побольше и пообустроенней. Там уже более взрослые заключенные. Некоторых ты уже знаешь, они не успели вырваться из того, маленького мира, поэтому будут портить тебе нервы, как ты узнаешь, в течении следующих 11-ти лет. За то, чтобы к тебе относились во время прохождения заключения хорошо, ты берешь у Родителей-надзирателей цветы и подкупаешь ими надзирателей-Учителей. Которые все эти годы будут тебе говорить то, что ты ничего не знаешь, ты ничто, ты - динозавр мамонтового периода из отряда млекопитающих. Чтобы ты знал своё место под этой звездой, которая каждое утро светит прямо тебе в глаза.

       Ты обвыкаешь, деться некуда, из этой колонии так просто не сбежишь - даже на твои звуковые позывы теперь родители не всегда реагируют. Твоя реальность - это теперь эта твоя тюрьма. Поэтому тебе ничего не остается, как ближе познакомится с заключенными и найти положительные аспекты (умное слово, училка сказала).