Потрава
У нас тоже был огород, точнее - два маленьких клочка земли: один - у шоссе, там, где теперь дамба, другой - неподалеку, возле Яченской старицы. Яченка вообще была речка капризная, время от времени меняла русло, вот и образовалась эта старица - невероятно богатое всякой водяной живностью, густо заросшее элодеей, кувшинкой, ряской тихое маленькое озеро, целый таинственный мир.
Началось с того, что я сидела на лавочке в нашем дворе, болтала ногами и опускала в рот по одной зеленой горошине из молодых стручков. Горошины были необыкновенно сладкие, да и стручки, если их очистить от жесткой оболочки, не уступали горошинам - я даже жмурилась от удовольствия, так это было вкусно.
Подошел соседский Федька, посмотрел завистливо, спросил, стараясь не выдать явной заинтересованности:
- Что, вкусно? - словно не знал, как вкусен молодой зеленый горошек.
- Спрашиваешь!.. - обиделась я. Федька переборол гордость и скорее потребовал, чем попросил:
- Дай парочку попробовать!
Я великодушно протянула ему несколько стручков. О бананах с ананасами мы тогда и не слышали, апельсины видели, но, если бы они попали в наши руки, мы бы не знали, что с ними делать, - за мячик бы приняли, наверное. Так что зеленый горох казался нам роскошью.
Собрались соседские дети, и с моим горохом было покончено. Съели все стручки, даже жесткую роговую оболочку сжевали. И захотелось еще.
- Откуда горох? — поинтересовался Колька. — С огорода, небось?
- А то откуда! - важно ответила я. - Папа вчера принес. Сказал - дозревает.
Это сейчас чуть ли не у всех дачи. А тогда огороды были у немногих. Правда, была ещё родня в деревне, обычно дедушки с бабушками. Но до их гороха было далековато, а до нашего…
Словом, мне ничего больше не оставалось, как сказать:
- А давайте пойдём к нам на огород. Там гороха много – всем хватит. И морковка уже почти выросла.
-Морковка!.. – задохнулся от восторга Федька. Правда, в глубине души я надеялась, что никто не решится без спросу отправиться в столь далёкую экспедицию. Плохо же я знала своих друзей! Они стайкой собрались вокруг меня, и Федька командирским тоном приказал:
- Веди!
Вначале нас было человек 5-7. Но мы шли по нашей Ворошиловке, и к нам примыкали дети из дома напротив, из двора на углу… Словом, когда мы спустились к Оке, нас было человек 30, не меньше. И чем ближе подходили мы к нашему огороду, тем мучительнее сверлила меня жуткая мысль: мама с папой, не разгибаясь, работали – копали, сажали, пололи, а я веду эту «Мамаеву орду», которая в момент уничтожит результаты их трудов… И за себя было обидно: я ведь тоже работала, даже пальцы обрезала острой травинкой, когда полола редиску. Порез давно зажил, но теперь мне казалось, что пальцы страшно болят, и вот-вот на месте розового шрамика покажется кровь… Поэтому я намётанным глазом выделила ближайшую богатую, ухоженную полоску и ткнула пальцем: вот!
Что тут началось!.. Дети обрывали незрелые стручки гороха вместе с цветущими побегами, выдёргивали тоненькие хвостики моркови, едва округлившуюся репку, застарелую, до деревянного жёсткую, в ствол пошедшую редиску… Вмиг орда, как стая саранчи, покрыла весь участок, прихватывая граничащие с ним соседние...
- Атас! - вдруг дико завизжал Колька, и я увидела человека,
который бежал к нам со стороны города. Он бежал молча, и это было
страшнее всего. С воплями мы рванули врассыпную. Человек достиг участка и остановился, словно не зная, за кем из нас погнаться.Это был пожилой грузный мужчина, и он тяжело дышал, открыв рот и держась за сердце. Мы, затаившись в бурьяне, ждали, в какую сторону он побежит, и мне хорошо было видно его растерянное лицо.Но он не погнался ни за кем. Сел на межу, тупо глядя перед собой.
Через пару дней отец, вернувшись вечером с огорода, сказал маме:
- Представляешь, Фомича обчистили! Весь участок. И не то чтобы¬ украли много - что там красть!- а вытоптали, переломали, перепортили... А он ведь больной человек, одинокий, ему огород обработать - тяжкий труд!
- Надо же! - возмутилась мама. - Какие мерзавцы! А кто, неизвестно?
- Он сам их и спугнул. Говорит - целая стайка совсем маленьких детей. Увидели его и разбежались.
- И кем они вырастут, такие дети?.. - вздохнула мама.
Потом я долго под любыми предлогами уклонялась от похода на огород с родителями, хотя очень любила и эти два клочка земли, и мое царство — старицу, и Оку, куда мы ходили купаться после работы: боялась, что встречу Фомича, и он узнает меня. Наконец сообразила, что он, конечно, никого не мог запомнить из той мелюзги, которая прыснула у него из-под ног в разные стороны, и решилась пойти.
Фомич копался на своем участке. Папа окликнул его:
- Здоров будь, старина! Как, утешился?
Фомич поднял голову, и я быстро отвела глаза, чтобы не видеть его доброго усталого лица.
- Что с них взять - несмышленыши, - ответил он, но голос его выдавал обиду. - Зато картошка уцелела.
Свидетельство о публикации №208112000334
А я там был?- уже и не помню.
Тоже можно было в сборник дать- с очень полезной моралью.
Привет, поклон.
Антоныч3 21.03.2012 12:28 Заявить о нарушении
А горох был необыкновенно вкусный! Ели горошины, а потом сгрызали створки - они были сладкими.
Мария Антоновна Смирнова 21.03.2012 13:17 Заявить о нарушении