Видение

По картине «Свет осени» художника Романа Величко (г. Бийск).


    Эту романтическую аллею я открыл в заброшенном парке, когда в очередной раз гостил у  своей тётушки. К тому времени мне исполнилось двадцать лет, и моя душа жаждала любви.
Парк некогда принадлежал местным помещикам и был настолько огромен, что обойти его за день не представлялось возможным. Его просторы, переходящие в лесной массив, притягивали меня ещё с детства, но тогда так далеко я не забирался – страшно было: заросшие глубины парка хранили, казалось, множество неразгаданных тайн. И вот сейчас, навёрстывая упущенное, я принялся бродить по его зарослям, всякий раз открывая для себя что-то новое.
 
Особенно я любил приходить сюда в сумерки. Так продолжалось несколько вечеров подряд, пока однажды, продравшись сквозь дикий кустарник, я не оказался на аллее, щедро залитой голубым сферическим светом. Луна всё ещё продолжала сиять, озаряя вершины могучих деревьев, как вдруг над моей головой сверкнула молния и раздался удар грома, – оказывается, пока я пробирался сквозь кустарник, из-за леса выползла огромная клочковато-серая туча, которую я не заметил. Вторая вспышка молнии, подобная зареву пожара, пригвоздила меня к месту. То, что открылось моему взору, удивило и поразило: по обе стороны аллеи, устланной золотыми блёстками опавших листьев, на постаментах возвышались статуи обнажённых девушек. Их грациозные фигурки в пламени пожара дышали экспрессией и были прекрасны, пленительные изгибы тела, изящно вскинутые руки, полуопущенные веки, лёгкая истома – всё вызывало ответную чувственность.
 
Через секунду вспышка погасла, а лёгкий порыв ветра, коснувшись лица, остудил моё буйное воображение. Но видение не исчезло, наоборот, оно запечатлелось в сознании так ярко, так образно, что я услышал музыку: она лилась откуда-то сверху и, перемежаясь вспышками молний, как бы оживляла фигуры девушек. Очередная молния высветила улыбку той, что была ближе, и…  кровь упругими толчками побежала по моим жилам.
 
Не знаю, приблизился ли я к каменному изваянию, только вдруг почувствовал, что пребываю в нереальном состоянии, – будто колдовская сила овладела мной. Сколько так продолжалось – не помню, уж и гроза стихла, а я всё ещё стоял в темноте около обнажённых девушек, стараясь переосмыслить увиденное. Неожиданно вспомнилось тётушкино напутствие – не забираться в глубины этого старинного парка…

Грёзы покинули меня, когда в лицо вновь повеяло влажным холодом, я почувствовал лёгкий озноб, и это окончательно вернуло меня к действительности. Ничто больше не удерживало меня здесь, я повернулся и направился к дому – почти побежал. Я должен… должен был запечатлеть видение на полотне, пока оно не исчезло из памяти.