Ликвидировать предателя

       Карьера Виталия Родионовича Москвичёва складывалась удачно. После окончания Московского авиационного института (МАИ), ректором которого был школьный друг его отца, он был оставлен в аспирантуре. Научный руководитель Виталия Профессор Назаров, видя никчемность порученного ему аспиранта и не желая ссориться с ректором, вынужден был большую часть экспериментов поручить опытным лаборантам, а написание диссертации-доценту кафедры. Наконец общими усилиями диссертация была написана и успешно защищена.Молодого кандидата по рекомендации Совета МАИ определили в конструкторское бюро авиаконструктора Платонова.
       Заведующий отделом очень скоро понял, что его новый подчиненный
очень слабо подготовленный инженер, не способный к творческой работе. Однако через несколько лет, когда повысили в должности одного из руководителей группы, по указанию начальника отдела кадров на его место был назначен Москвичёв. Он оказался очень требовательным к своим подчинённым, и его группа стала самой дисциплинированной. Виталий Родионович никогда не спорил с руководством в отношении сроков выполнения заданий. Постоянно контролируя работу своих подчинённых, заставляя их при необходимости работать до позднего вечера, он добивался выполнения в срок всех плановых заданий, и его группа побеждала в социалистическом соревновании.
       Когда один из подчинённых пожаловался на него в местный комитет профсоюза, ему дали понять, что у Москвичёва очень высокие покровители, и не стоит с ним связываться. Он вынудил уволиться одного из сотрудников, который отказался сделать его соавтором своей публикации. После этого его фамилия всегда был среди соавторов в публикациях конструкторов его группы.
       Грянула перестройка в стране. Большие изменения произошли и в конструкторском бюро имени Платонова. Сменилось руководство, исчезли дотации государства, не стало премий, зарплата стала зависеть от выполняемой работы.
       Москвичев не был переизбран на новый срок и переведен рядовым конструктором в другую группу с самым низким окладом. Жена Виталия Родионовича тяжело заболела, и потребовалось для её лечения покупать дорогостоящие лекарства. Всё это привело к значительным материальным трудностям в семье Москвичёвых.

       ***
       Однажды, когда все сотрудники ушли на обед в столовую, а Москвичёв в одиночестве стоял у кульмана, раздался телефонный звонок.
       - Господин Москвичёв?- услышал он незнакомый голос.-
       - Да, это я.
       - Я знаю, что Вы сейчас один и можете, не боясь, разговаривать со мной,- с сильным иностранным акцентом продолжал незнакомец.- Я приглашаю Вас на встречу, которая может оказаться очень важной для Вас. Завтра я буду ждать Вас в 17 часов около обувного магазина на первом этаже Петровского пассажа. Я сам подойду к Вам. Вы поняли меня?
       - Я понял, но не уверен, что приму Ваше приглашение. В настоящее время опасно встречаться с незнакомыми людьми.
       - Мы встретимся с Вами в людном месте, где никто не станет нападать на Вас. Будьте благоразумны. Вас ждёт очень выгодное предложение.
До завтра.
       После работы Виталий Родионович поехал к жене в больницу. Она сразу заметила, что он чем-то обеспокоен, но он не стал ей рассказывать о странном звонке. В эту ночь Москвичёв спал беспокойно и во время работы на следующий день не мог сосредоточиться. Закончив работу в 16 часов, он пошёл до ближайшей станции метро, проехал до площади Свердлова и направился к Петровскому пассажу. В 17 часов он был на условленном месте. Подойдя к обувному магазину, он стал рассматривать витрину. Кто-то подошёл к нему сзади и сказал:
       - Господин Москвичев?
       Виталий Родионович повернулся. Перед ним стоял приветливо улыбающийся молодой человек. Он подал руку и представился:
       - Генрих Смолин, очень рад, что Вы пришли, господин Москвичёв. Вы не будете возражать, если мы поговорим в кафе.- Он жестом указал на вывеску на втором этаже пассажа.
       Они поднялись на второй этаж, вошли в кафе и сели за столик в конце полупустого зала. Заказав две порции виски и минеральную воду, Генрих
продолжил:
       - Я советник по культуре британского посольства. О Вас мне известно многое. Хочу, прежде всего, выразить сочувствие по поводу изменений в Вашей карьере и в связи с болезнью Вашей жены. Мне известны Ваши материальные затруднения. Мы можем решить Ваши проблемы. Взамен Вы должны будете сообщать интересующие нас сведения, которые Вы сможете получать без особого труда.
       - Откуда Вам стало известно о моих трудностях и почему Вы решили, что я буду выдавать Вам секретные данные,- возмущённо спросил Москвичёв.
       - Нам рекомендовал Вас один из конструкторов Вашего бюро, который уже долго сотрудничает с нами и вынужден перейти на работу в другое учреждение. Он дал Вам отличную характеристику и рассказал, что Вас незаслуженно понизили в должности.
       - Какого характера сведения я должен буду Вам поставлять?
       - Нам известно, что Ваше бюро работает над проектом нового транспортного скоростного самолёта, предназначенного для быстрой переброски войск и вооружения: танков, самоходных орудий и другой военной работа и, естественно, копии чертежей важнейших узлов, которые предназначены для замены в прежних конструкциях самолёта.техники. Нам необходимо знать планы КБ Платонова, то, как продвигается
       - Допустим, о планах и их выполнении я могу узнать, присутствуя на
совещаниях, но как можно заполучить чертежи в других отделах,-удивился Москвичёв.
       - Для этого используют обеденный перерыв, перекуры, когда чертежи остаются на кульманах. В отдельных случаях можно спрятаться где-то после окончания рабочего дня, а потом ночью проникать в те отделы, которые нас будут интересовать. У Вас будет фотоаппарат, который будет спрятан в заколку для галстука, с помощью которого можно делать снимки и в темноте. Встречаться мы будем на конспиративных квартирах, так что никто не будет свидетелем наших встреч. Каждая Ваша информация, представляющая для нас ценность, будет щедро оплачена в долларах. При наших встречах мы будем обсуждать, как можно будет выполнить то или иное задание.
       - Я должен подумать,- сказал Москвичёв, выслушав разъяснения Смолина.
       - Ну что же, я понимаю Вас. Но я уверен, что Вы согласитесь. Следующая наша встреча состоится через 3 дня в то же время в кафе на углу улицы Огарёва и Тверской напротив Центрального телеграфа.- Смолин встал, молча протянул руку собеседнику и вышел из кафе.

       ***

       Когда при втором свидании Москвичёв получил от Смолина солидный аванс, он окончательно принял предложение англичанина. Он подглядывал и подслушивал, и полученные сведения передавал при встречах на конспиративных квартирах. С помощью Смолина был разработан план копирования чертежей. Задерживаясь на работе несколько раз под видом выполнения срочной работы, Виталий Родионович подметил, что уборщица, приходя на работу после окончания рабочего дня, первым делом заходила в маленькую комнату-буфетную, где конструкторы готовили кофе и чай. Она включала электрический чайник, а пока он закипал, вынимала из кладовки всё, что необходимо
было ей для уборки. Потом она пила чай с пирогами, которые приносила с собой. После этого она начинала ходить по кабинетам, освобождая корзины от накопившихся за день бумаг, высыпая их в большой нейлоновый мешок.
       В один из дней Москвичёв задержался на работе, и когда все разошлись, он зашёл в буфетную, определил, сколько воды было в чайнике, и бросил туда выданные ему при очередной встрече со Смолиным таблетки. Он успел спрятаться до прихода уборщицы, а через некоторое время подкрался к буфетной и увидел спящую на стуле уборщицу. Он вылил оставшуюся воду из чайника и прополоскал его. Найдя в кармане халата уборщицы связку ключей с номерами комнат, сделал оттиски и около каждого из них приклеил заранее заготовленные номера. Положив ключи в карман уборщицы, Виталий Родионович поспешил к окну, находившемуся рядом с пожарной лестницей в торце здания. Добравшись до неё, он спустился вниз, и не замеченный охранником, сидевшим в своей конторке у входной двери, ушёл.
       В последующем, задерживаясь на работе, ОН прятался в помещении архива, где уборка проводилась редко и в рабочее время. Он выходил оттуда после ухода уборщицы и обхода охранника, открывал кабинеты конструкторов и копировал чертежи, которые оставались на кульманах.
В своём отделе ему удавалось копировать чертежи и в рабочее время, когда он заходил под видом необходимости решить какие-то проблемы со своими коллегами.
       Его усилия щедро оплачивались. Часть вознаграждения ему давалось в валюте, а часть вкладывалась на его счёт, открытый в одном из лондонских банков, где постепенно скопилась значительная сумма. Иметь большую сумму денег в банке России было бы рискованно. Положение Моквичёва изменилось, когда в английской прессе появилась заметка, где сообщалось, что в Англии проведено испытание транспортного самолёта новой конструкции, предназначенного в основном для нужд британской армии и способного быстро перебрасывать значительные воинские контингенты и военную технику. В заметке сообщалось также, что основные изменения, которые внесены в прежнюю конструкцию, касались моторов и шасси, что позволило значительно увеличить грузоподъёмность и скорость самолёта.
       На совещании, которое проводилось после появления этого сообщения, обсуждался вопрос о том, что англичанам удалось в очень краткие сроки провести разработки, подобные тем, над которыми работает их коллектив, и даже создать опытный образец самолёта. Генеральный конструктор сказал, что у руководства бюро возникло подозрение на то, что многие идеи, которые легли в основу наших разработок, стали известны англичанам. Именно благодаря промышленному шпионажу они сумели в столь короткое время сделать то, над чем нам придётся ещё
работать несколько лет. Кроме этого создав новую конструкцию самолёта, мы не сможем её успешно продавать, так как англичане значительно раньше выйдут на международный рынок. Уже в этом году их самолёт будет выставлен на автосалоне в Бурже.
       После этого совещания в бюро значительно усилили охрану. На каждом этаже был организован круглосуточный пост сотрудников
отдела безопасности. В бюро работал следователь, который в один из дней пригласил на беседу и Москвичёва. После собеседования помощник следователя снял отпечаток с его ботинок. Накануне Виталий Родионович видел, как помощники следователя рассматривали подоконник того окна, с которого он перебирался на пожарную лестницу. Он понял, что следствие догадалось, каким образом можно было уйти незамеченным охранником, и обнаружило следы на подоконнике. Оказалось, не напрасным было требование Смолина: каждый раз после того, как
он уходил через окно, надевать новые ботинки, а прежние выбрасывать в мусорный ящик, так как он мог оставлять следы обуви на подоконнике и под пожарной лестницей.
       На последней встрече англичанин сообщил Москвичёву, что его руководство решило, что тот должен уехать из России из-за опасности провала. Дальнейшее его пребывание в бюро теперь бесполезно и небезопасно. Ему необходимо уволиться под предлогом отъезда для лечения жены за рубежом. Справкой о показаниях к этому он будет обеспечен.
       Поскольку его жена еврейка по национальности, он может легально репатриироваться в Израиль. Там, как известно, медицинская помощь одна из лучших в мире, и возможно, он сможет устроиться в авиационную промышленность. Это даст ему возможность продолжать свою агентурную деятельность в Израиле, в которой очень заинтересованы определённые круги в Англии. Главным препятствием на этом пути может стать запрет ОВИР на его выезд в течение нескольких лет, как работавшего на секретном объекте. Однако они надеются найти подход к начальнику отдела кадров бюро, который за большие деньги должен согласиться выдать документ о том, что по роду своей деятельности он не соприкасался с государственными секретами.
       Вскоре Смолин предал ему справку из клиники, где лечилась жена Виталия Родионовича, о том, она страдает циррозом печени и желательно продолжение лечения за рубежом: в США, Германии или Израиле. Приложив эту справку к заявлению об уходе, Москвичёв явился к начальнику отдела кадров. Тот сказал, что проблем с увольнением не будет, так как в связи с сокращением фонда зарплаты ряд таких, как он, рядовых конструкторов должны быть сокращены.Он сразу подписал его заявление, но сказал Москвичёву, что тот неизбежно будет задержан ОВИР.
       Через какое-то время Москвичев получил сообщение о необходимости явиться на конспиративную квартиру. Там ему была вручена необходимая справка из отдела кадров. Смолин объявил ему, что это их последняя встреча до его выезда из России. За прохождением его документов в ОВИР они проследят и обеспечат выдачу разрешения на выезд. В относительно короткие сроки он с женой сможет выехать в Израиль. Там с ним свяжутся, если понадобится его помощь. Главное, чтобы он устроился в концерне авиационной промышленности. Смолин вручил ему копии тех материалов, которые Москвичёв за последние годы передал англичанам, замаскированные под обычную книгу-сборник избранных произведений Акунина. Он рекомендовал её держать в руках при прохождении таможенного досмотра, как человек, который использует любую свободную минутку для чтения художественной литературы. Устраиваясь на работу, он должен передать её руководству израильского концерна авиационной промышленности, пояснив, что он собирал эти сведения, мечтая переехать в Израиль и считая, что они смогут быть там полезными. Это должно сыграть важную роль в принятии его на работу. Конечно, израильтяне не должны знать, что эти материалы уже передавались какой-либо стране. Заканчивая эту последнюю встречу, Смолин вытащил из портмане маленькую пластмассовую коробочку. Он объяснил, что там находится ампулка с сильнодействующим, вызывающим мгновенную смерть ядом, которая даётся на крайний случай, если надо будет кого-то немедленно убрать при грозящем ему разоблачении.

       ***
       Как и обещал Смолин, разрешение ОВИР было получено в относительно короткие сроки. После этого Сохнут быстро организовал отправку Москвичёвых чартерным рейсом Москва-Тель-авив. Жену Виталия Родионовича подвезли прямо к самолёту на санитарном транспорте из Боткинской больницы.
       В Шереметьево -2 их провожала только младшая сестра жены. Детей у них не было. Единственный сын Москвичёвых умер в возрасте одного года после операции по поводу сложного врождённого порока сердца.
       В аэропорту Бен-Гуриона больную поместили в медпункт, а когда Москвичёву вне очереди оформили документы, выдаваемые вновь прибывшим репатриантам, её транспортировали в ближайшую к
аэропорту многопрофильную государственную больницу Ихилов в Тель-Авиве.
       Виталия Родионовича поместили в "хостель " для одиноких и малосемейных пожилых репатриантов. Это было многоэтажное недавно отстроенное здание. На всех этажах в длинный коридор открывались двери небольших квартир, рассчитанных на два человека. Проживание там было почти бесплатным, так как в оплату шли те деньги, которое выделяло государство на съём квартиры.
       Москвичёв проводил почти весь день в больнице, помогая сёстрам в уходе за больной. Через несколько дней после полного обследования жены заведующий отделением, зайдя в палату и застав там Виталия Родионовича около её постели, пригласил его в свой кабинет и с помощью русскоязычного стажёра объяснил ему, в каком состоянии находится его супруга. Он подтвердил диагноз московских врачей, но добавил, что это исход тяжёлой формы гепатита "си". Единственное, что может её спасти, сказал он,- пересадка донорской печени, и если он даст согласие на такую операцию, больная будет поставлена на очередь. Он предупредил, что ожидать придется, возможно, долго. Кроме того,
необходимо с помощью социальных работников поискать деньги в каком-нибудь фонде, который смог бы оплатить такую дорогостоящую операцию, поскольку она не входит в корзину медицинских услуг, предоставляемых сразу же после репатриации. В заключение заведующий отделением предупредил Москвичёва: в связи с тем, что заболевание у жены выявлено поздно, когда развился уже цирроз печени и в связи с её истощением и тяжелым общим состоянием больной, он должен быть готов к самому худшему, так как нет уверенности, что удастся дотянуть её до момента, когда появится донорская печень.
       На двери библиотеки хостеля Виталий Родионович прочитал объявление о том, что там ведётся прием волонтёров, которые помогают новым репатриантам в написании писем, заявлений, заполнении бланков на иврите. Пожилая женщина -пенсионерка помогла ему написать короткую автобиографию и письмо в концерн авиационной промышленности с просьбой принять его для беседы и передачи документов, которые ему удалось вывезти из России и связанных с проектированием самолётов.
       Через недели три после приезда в Израиль, придя в больницу, Москвичёв узнал, что его жену перевели в реанимационное отделение. Как выяснилось, на фоне тяжелого нарушения функции печени развилась
повышенная кровоточивость, приведшая к кровоизлиянию в мозг. Не приходя в сознание, через несколько дней жена умерла. Все заботы по похоронам взяло на себя религиозное общество "Кадиша". Виталий Родионович позвонил сестре жены, которая сказала, что у неё нет заграничного паспорта, и она не сможет приехать. Он оказался единственным, который сопровождал жену к могиле.
       Когда он вернулся с кладбища, ему вручили письмо. На фирменном конверте типографски было напечатано на иврите и английском языках
название отправителя. Небольшое знание английского позволило ему понять, что это был ответ из концерна авиационной промышленности.
Открыв конверт, он обнаружил письмо на иврите. Вахтёр-репатриант, который уже закончил ульпан по изучению иврита помог ему прочитать его: он приглашался на приём к заместителю управляющего по кадрам в указанный день и час.
       В назначенное время Виталий Родионович был в приёмной заместителя управляющего концерном. Секретарь сразу пригласила в его кабинет. Его хозяином оказался моложавый черноволосый мужчина 35-40 лет. Он протянул руку Москвичёву и жестом пригласил сесть. Виталий Родионович отдал ему свою автобиографию, копию трудовой книжки и сброшюрованные материалы из КБ Платонова. Заместитель управляющего прочитал автобиографию, пролистал предъявленные материалы КБ и затем, нажав кнопку внутренней связи, вызвал секретаря. Он стал говорить ей что-то на иврите, а она переводила его слова Москвичёву на русский язык. Он спросил, чем конкретно тот занимался в КБ в последние годы. Виталий Родионович ответил, что работал в группе, занимавшейся усовершенствованием подвески шасси проектируемого нового варианта транспортного самолёта для нужд армии. Затем ему перевели, что его просят оставить предъявленные документы для изучения. Подробный ответ будет направлен ему в письменном виде. В заключение зам. управляющего попросил секретаря уточнить адрес и телефон, по которому можно будет связаться с господином Москвичёвым.
       При изучении документов Москвичёва в Концерне авиационной промышленности в отделе безопасности было обращено внимание на то, что ему, как сотруднику известного авиационного КБ России, разработки
которого являются строго секретными, было разрешено сразу после увольнения репатриироваться в Израиль. В связи с этим документы Москвичёва были направлены в Моссад. Там заподозрили, что тот является агентом ФСБ, засланным в Израиль, а предъявленные материалы из КБ очевидно уже потеряли свою секретность. Они наложили запрет на приём его на работу и организовали наблюдение за ним.
       Переданные Моквичёвым материалы КБ Платонова были скопированы и отданы на рецензию главному конструктору концерна. В своём заключении он написал, что в целом для концерна они не представляют большого интереса, так как концерн не планирует работы, связанные с транспортными самолётами. Однако некоторые детали представленных разработок имеют универсальное значение и могут быть использованы нашим концерном. Они представляют интерес для авиапромышленности любого государства, ведущего свои собственные разработки, и поэтому являются, безусловно, секретными.
       Получив это заключение, в Моссаде решили, что прежняя версия о том, что Москвичёв агент ФСБ не соответствует тому, что в вывезенных им из России материалах есть элемент секретности, и в определённой степени они могут быть использованы другими государствами. Вряд ли ФСБ, направляя своего агента в Израиль, снабдила бы его заведомо секретными материалами. Появилась и другая версия: Москвичёв агент иностранной разведки, которая смогла, используя коррупцию, царящую в России, убрать оттуда своего агента, владеющего государственными секретами. Это могло быть предпринято из гуманных соображений, так как опыт показывает, что разведки большинства цивилизованных стран стараются обезопасить своих разоблачённых агентов или тех, кто уже выполнил своё задание. Однако, в Моссаде не исключали, что перед Мосвичёвым поставили также задачу внедриться в концерн авиационной промышленности Израиля.
       По просьбе Моссада научный отдел концерна, изучив привезенные из России материалы КБ Платонова, должен был их сопоставить с теми исследованиями, которые велись параллельно в последние годы в государствах с развитой авиационной промышленностью.
       Результаты этих изысканий показали, что конструкторская работа параллельная той, что проводилась в КБ Платонова, усиленно велась в Англии, хотя они начались там позже. При этом опытный образец гигантского транспортного быстроходного самолёта был представлен на авиасалоне в Бурже тогда, когда работа над всеми узлами подобного
 самолёта в Москве ещё не была завершена.После того, как в английской прессе появилась заметка об окончании работ над новым вариантом транспортного самолёта в Англии, в российских газетах появились намёки на утечку информации из КБ Платонова, которая попала в руки англичан.
       Аналитики отдела наружного наблюдения Моссада высказали мнение, что Москвичёв и есть тот агент английской разведки, который, работая в КБ Платонова, выносил оттуда секретную информацию. Боясь его разоблачения и ликвидации, англичане постарались отправить его в Израиль, где возможно он сможет продолжить свою деятельность.

       ***
       Почти два месяца Москвичёв ждал ответа и, наконец, из концерна авиационной промышленности прибыла бандероль. В ней находилась книга с материалами КБ и письмо, которое перевела ему волонтёр в библиотеке.
       В письме сообщалось, что материалы КБ Платонова не представляют интереса для концерна, так как во многом уже устарели. Кроме этого в Израиле создание новых конструкций транспортных самолётов не планируется. Руководство концерна выражает благодарность господину Москвичёву за готовность помочь в его разработках. Учитывая его пенсионный возраст, незнание иврита и слабое владение английским языком, а главное, отсутствие опыта работы в тех проектах, которые запланированы в настоящее время, концерн не может предоставить ему место работы. При необходимости использовать большой опыт господина Москвичёва в конструировании самолётов, руководство концерна свяжется с ним в дальнейшем.


       ***

       После празднования нового года и Рождества Христова почти весь коллектив КБ Платонова занялся подготовкой годового отчёта, представляемого ежегодно в определённые сроки в Министерство Обороны. Каждый отдел пытался представить свою работу с наилучшей стороны, завышая свои показатели. После того как отчёты были приняты в Министерстве и сданы копии в архив, была организована корпоративная вечеринка.
       Наступила очередь архивариуса, которая должна была систематизировать и подшить накопившиеся за год документы со всех отделов. В архиве работала пенсионерка, которая до ухода на пенсию возглавляла отдел кадров. Имея большой опыт работы в отделе кадров, она среди подшиваемых документов обратила внимание на справку в ОВИР за подписью заведующего отдел кадров, удостоверяющую, что сотрудник КБ Москвичёв выполнял работу, не связанную с государственными секретами. Такая справка была выдана незаконно, так как все конструкторы КБ выполняли работу под грифом "секретно". Она обратилась к начальнику отдела безопасности КБ и показала ему этот документ. Тот сразу же связался с ФСБ, и в ОВИР был послан её сотрудник. Как выяснилось, сотрудник ОВИР, готовивший незаконно документы на выезд Москвичёвых и подал их начальнику на подпись среди многих других дел, а тот подписал их, не глядя. Сотрудник, готовивший документы, и начальник отдела кадров КБ были уволены и арестованы в связи с подозрением во взяточничестве и коррупции. На допросах выяснилось, что большая сумма денег им была передана одним и тем же лицом, говорившим с выраженным иностранным акцентом. В ФСБ решили, что в срочном выезде Москвичёва была заинтересована иностранная разведка, боясь его разоблачения и последующих признаний на допросах. Стало понятным, что именно Москвичёв был тем сотрудником КБ, который выдавал англичанам секреты, способствовавшим тому, что они опередили Россию в создании современного транспортного самолёта для нужд армии.
       Вскоре к начальнику одного из отделов ФСБ был вызван агент-пенсионер Семичёв. Ему было объявлено, что он направляется в Израиль под видом пожилого репатрианта для выполнения важного задания. Когда будет готова полученная из архива копия свидетельства о рождении, удостоверяющая его якобы еврейское происхождение и новый паспорт, в ОВИР будет быстро оформлено разрешение на выезд. Потом ему придётся обратиться в Сохнут и Посольство Израиля. Он получит достаточно денег, чтобы, если удастся, дать взятку нужным людям для ускорения процесса отправки его в Израиль. Когда будет известна дата вылета, он получит конкретные указания и валюту. Однако следует предупредить о сложности здания: он ни в коем случае не должен быть раскрыт Моссадом и беспрепятственно вернуться домой, так как у него останется российский паспорт, и сразу по прибытии в Израиль ему следует зарегистрироваться в российском Посольстве. Задание должно быть выполнено в короткие сроки после прибытия в Израиль. Начальник отдела особо подчеркнул важность проведения операции таким образом, чтобы никто не заподозрил, что она проведена по заданию ФСБ.
       При успешном выполнении задания и возвращения в Россию ему была обещана значительная сумма денег и существенная надбавка к получаемой пенсии.

       ***

       Смерть жены, а затем и отказ в приёме на работу по специальности, ввергли Москвичева в тяжелую депрессию. Он продолжал жить в одиночестве в квартире, предназначенной для пары пожилых репатриантов, поскольку при поселении жена его ещё была жива. Он целый день проводил в кровати, выходя 2-3 раза в неделю из квартиры только на короткое время, чтобы купить продукты в магазине рядом со зданием хостеля. Пособие, которое поступало на его счёт, он снимал полностью, чтобы в течение месяца не ходить в банк.
       Однажды, когда он возвращался домой, к нему подошла женщина..
       - Меня зовут Раиса Львовна Марголина. Я волонтёр от социальной службы Тель-Авивского отделения еврейского агентства Сохнут и прикреплена к этому хостелю,- сказала она и протянула ему руку.- Будем знакомы. С Вами я уже знакома заочно. Ваша медсестра рассказала мне о Вас и сообщила, что у Вас большое горе: недавно умерла Ваша жена. Примите мои искренние соболезнования.
       - Спасибо. Я на днях действительно познакомился с медсестрой. Из-за плохого самочувствия я обратился в медпункт, и медсестра была очень внимательна ко мне. Она обнаружила у меня повышенное артериальное давление и записала на приём к врачу из купат-холима (поликлиники), который принимает один раз в неделю в медпункте хостеля. Вчера я был на приеме, и врач выписала мне рецепт, но я пока не выкупил лекарства. Поблизости я не обнаружил аптеки, а идти в купат-холим, где, как мне сказали, можно их купить, далековато.
       - Я живу рядом с аптекой и могу Вам купить там всё, что Вам необходимо, а завтра, придя сюда, занесу их Вам.
       - Мне неудобно Вас нагружать. Рецепты у меня в квартире. Я принесу их Вам, если подождёте меня.
       - Не надо Вам возвращаться. Я поднимусь с Вами на лифте, и возьму у Вас рецепты.
       Открыв дверь своей квартиры, Виталий Родионович пригласил свою новую знакомую войти. Раиса Львовна, войдя внутрь и увидев царивший там беспорядок, сказала:
       - У Вас здесь не очень уютно. Я принесу завтра Вам лекарства и помогу навести здесь порядок. С помощью Раисы Львовны, которая после этого стала периодически приходить к нему, в квартире стало уютнее.
       После начала приёма прописанных ему лекарств, состояние его улучшилось. Он начал выходить на воздух, и в первый день, когда
       он устроился на скамье в сквере около хостеля, к нему подошёл прихрамывающий, опирающийся на палку пожилой человек и сел рядом с ним.
       - Мы с Вами соседи, я прибыл в Израиль две недели тому назад пришлось повоевать, чтобы получить место в этом хостеле. Живу здесь уже 6 дней, но увидел Вас впервые.
       - Никак не могу оправиться после смерти моей жены. Я тоже в Израиле совсем недолго- около 3месяцев.Вскоре после приезда я потерял жену и ещё не выбрался из депрессии. А в последние дни особенно плохо чувствовал себя из-за подъёма кровяного давления.
       - Соболезную Вам. Я тоже вдовец, но моя жена умерла уже более двух лет тому назад. Жил впроголодь на мизерную пенсию. Мои соседи, которые мне очень помогали, когда я болел, собрались репатриироваться в Израиль и уговорили меня тоже переехать сюда. Я недолго жил в центре абсорбции, а потом, узнав об этом хостеле, попросился сюда. Пришлось побегать, чтобы мне дали место здесь.
       - А детей у Вас нет? –спросил Москвичёв.
       - Мой сын был лётчиком-испытателем, и погиб уже давно во время испытания самолёта. Жена его вышла замуж, когда внуку было три года. Его усыновил её новый муж, и они не давали мне видеться с ним, чтобы мальчик не знал, что он не родной его сын.
       - У меня тоже нет детей. Мой мальчик умер в раннем возрасте от тяжёлого врождённого порока сердца,- сказал Виталий Родионович и, помолчав, спросил:
       - Вы давно на пенсии?
       - Уже два года. Я много лет работал в Раменском бытовом комбинате настройщиком пианино. Но с каждым годом работы было всё меньше и меньше. Все теперь бренчат на гитарах. Как только я оформил пенсию, меня уволили. Вы то наверное, занимали какой-то ответственный пост, не так ли ?
       - Я кандидат наук и после аспирантуры работал все годы в конструкторском бюро Платонова. Несколько лет работал там и после оформления пенсии. Но в связи с тяжёлой болезнью жены, по совету врачей мы уехали сюда. Болезнь оказалась запущенной, и она не дождалась операции.
       - Понимаю, как Вам тяжело сейчас. Очень тяжело остаться одиноким.
 Теперь, я надеюсь, мы будем часто встречаться. Меня зовут Наум Моисеевич Брискин.
       -А моё имя Виталий Родионович Москвичёв. Как Вы понимаете, я не еврей. Это жена моя была еврейкой, но я не собираюсь возвращаться в Россию. Здесь, среди репатриантов из России, я не чувствую себя изгоем, а материально здесь жить легче, чем там.
       После этой доверительной беседы новые знакомые начали встречаться ежедневно, на своём уже ставшем излюбленным месте на скамье в сквере.
Затем они стали выходить за пределы территории хостеля, гуляя по прилегающим к нему улицам. За беседой о политических событиях в Израиле и России время текло быстрее. Они встречались в клубе у телевизора, не пропуская передачи новостей на русском языке, дискуссии на политические темы на русскоязычном канале.
       Через несколько дней после знакомства Наум зашёл к приятелю в его квартиру и очень ему позавидовал. Он рассказал, что у него очень беспокойный сосед, почти ежедневно он играет со своими друзьями в карты до поздней ночи, не давая ему спать. Тогда Виталий предложил ему переехать к нему.
       - Поскольку квартира рассчитана на двоих,- сказал он,- я жду, что с дня на день меня уплотнят. Так лучше ты будешь моим соседом, чем какой-то незнакомый человек. Давай сходим к коменданту, и попросим тебя перевести ко мне.
       - Но учти, что я сильно храплю,- предупредил его Наум.
       - Тогда мы можем разделиться: я останусь в спальне, а ты сможешь спать на диване в салончике, а дверь будем закрывать.
       - Согласен. Это меня вполне устроит. Я умею и люблю готовить, так что ты будешь доволен.
       В центр наружного наблюдения Моссада поступило донесение от агента Марголиной, закреплённого за Москвичёвым : в поле зрения появился новый репатриант из России по фамилии Брискин.Это пожилой человек, который упорно добивался места именно в этом хостеле, хотя ему сразу было предоставлено место в центре абсорбции, где есть всё необходимое для пожилого человека, и, в частности, функционирует ульпан по изучению иврита. Он очень быстро сдружился с моим подопечным и даже получил согласие переселиться в его квартиру, где было место в связи со смертью жены. Ей ответили, что возможно, это агент ФСБ. Наблюдение продолжить над обоими..
       Переселившись к Москвичёву, Брискин позвонил на коммутатор российского посольства в Тель-авиве и передал, что вошёл в тесный контакт с Москвичёвым и начал выполнение задания.

       ***

       Вскоре после переселения Брискина в квартиру Москвичёва, проснувшись рано утром, Виталий Родионович обнаружил соседа лежащим на полу в бессознательном состоянии. Когда он с трудом поднял того на диван, тот пришёл в себя, но не мог говорить и только мычал. Незадолго до этого к ним приходил агент компании, которая оказывает срочную круглосуточную врачебную помощь на дому, и уговорил их стать их клиентами, внося ежемесячные взносы. Это оказалось очень кстати, так как это был субботний день, когда купат-холим закрыт, и Москвичёв сделал вызов врача по телефону, номер которого он нашёл в копии договора, оставленного агентом. К приезду врача речь у Брискина восстановилась, но он жаловался на слабость в правой руке и ноге. При обследовании врач не нашёл у него особой патологии. Артериальное давление соответствовало возрастной норме, рефлексы были живыми. Он сказал, что у больного, очевидно, был кратковременный спазм мозговых сосудов. Требуется покой, и проследить за артериальным давлением в течение нескольких дней и пройти необходимое обследование у семейного врача. Несколько дней Брискин соблюдал постельный режим. Полностью восстановилась мышечная активность в правой половине тела, и он чувствовал себя здоровым. Однако он стал жаловаться на ухудшение памяти, в разговоре не мог вспомнить обычные слова. Он сказал Москвичёву
       - Как ни печально, но я должен признаться тебе, что боюсь вскоре оказаться в беспомощном состоянии. Я расцениваю то, что произошло со мной, как первый сигнал к тому, что может произойти со мной.
       - Не следует предаваться мрачным мыслям, ведь у тебя всё очень быстро восстановилось,- стал успокаивать его Виталий Родионович.
       - Не всё так хорошо, как тебе это кажется. У меня резко снижается память,- признался Брискин.- Вчера забыл слово " помидор".Хотел тебя спросить, остались ли у нас помидоры, и не мог вспомнить это слово и пришлось самому посмотреть, что у нас осталось из овощей. И такие провалы в памяти у меня стали появляться постоянно. Я твёрдо решил, что не хочу закончить свои дни в доме престарелых, где меня будут кормить из ложки, надевать памперсы, и я буду сидеть в кресле как чурка с привязанным мешком для мочи.
       - Я согласен с тобой. Я тоже против такой перспективы. Нужно уйти из
жизни, не дожив до этого.
       - Но мы одиноки, у нас нет родственников, и поэтому мы должны помочь друг другу.
       - Что ты имеешь в виду?
       - Я решил написать письмо, в котором будет признание в том, что я сам наложил на себя руки и прошу в моей смерти никого не винить. Я соберу снотворные таблетки, которые мне выписывает врач, которые в большой дозе будут смертельными.
       - В чём же заключается помощь друг другу?- спросил Москвичёв.
       - Ты тоже можешь написать такое письмо. Ведь сегодня мы не можем знать, кто первый впадёт в беспомощное состояние. По всему видно, что это буду я. Но только бог знает, что может случиться. Мы должны дать обязательство друг другу: тому, кто лишится сознания или не сможет обслуживать себя, будет оказана помощь достойно умереть. Письмо же будет доказательством, что не совершено насилие.
       - Ну что ж, пожалуй, я тоже подготовлю такое письмо, а там уж как бог даст.
Брискин сел за стол и написал письмо, поставил под ним свою подпись, положил в конверт и надписал: "Вскрыть после моей смерти". Письмо он положил в ящик тумбочки, стоявшей около дивана, в которой находились его белье. Под него он сунул упаковку со снотворными таблетками "Кальманеврин"выписанные ему врачом. Всё это он проделал на глазах Москвичёва и сказал ему:
       - Ты знаешь теперь, где лежит моё письмо и таблетки. Я чувствую, что они скоро понадобятся.
 После этих его слов Москвичёв тоже сел за письмо. Написав его, он спросил соседа, нет ли у него лишнего конверта, и Наум Моисеевич, покопавшись в своем ящике, нашёл конверт и положил на стол. Виталий Родионович, запечатав конверт, сделал на нем надпись и положил его в стенной шкаф поверх белья. Обратившись к соседу, Москвичёв сказал:
       - Признаюсь, что я не очень рассчитываю на чью –то помощь. При необходимости, я могу покинуть этот мир безболезненно и в одно мгновенье. У меня для этого есть маленькая ампулка, которую стоит только раздавить зубами.
       - Как у шпионов?- насторожился Наум Моисеевич. Откуда она у тебя?
Виталий Родионович осёкся, поняв, что сказал лишнее.
       - Откуда...откуда... Он на мгновенье замолчал, пытаясь найти какое-то убедительное объяснение. Наконец, придумав его, он с облегчением выговорил:
       - Я же работал в секретном КБ и там нам всем выдавали по такой ампулке на случай, если мы попадём в руки иностранной разведки.
       - Никогда не думал, что в России так охраняются государственные
секреты. ФСБ, пожалуй, ещё круче бывшего КГБ, очевидно, благодаря
Путину.Ты будь осторожен, спрячь ампулу, как следует. Не носи её постоянно с собой. Здесь то тебе некого бояться.
       - Ты прав, я спрятал коробочку с ампулой в подушку, там никто её не найдёт.
       
       
       ***

       Вскоре после того, как Брискин перебрался к Москвичёву, он сказал, что есть смысл нанять им на паях недорогую домработницу, которая раза два в неделю убирала бы у них и готовила еду на несколько дней. Виталий Родионович попросил Раису Львовну, которая их систематически навещала, подыскать такую женщину. Она обещала это сделать и сказала, что возможно сама возьмётся за эту работу и завтра даст им ответ. Москвичёв с благодарностью сказал ей, что это был бы для них наилучший вариант. Она и так ему много помогала, но теперь жильцов стало двое, и они смогут вместе ей платить.
       После этого разговора Раиса Львовна связалась со своим руководителем, и он посчитал рациональным принять предложение своих подопечных.
 Когда она сообщила им о своём решении помогать по хозяйству, они приняли это с большой радостью
       Проводя генеральную уборку в квартире и складывая вещи в стенном шкафу и тумбочках, Раиса Львовна обнаружила конверты с необычной надписью, она сразу поставила в известность своего руководителя.
       Раисе Моисеевне было приказано продолжать наблюдение, и при малейшем подозрении на попытку ликвидации кого -либо из них принять меры по её предотвращению.
       Состояние Наума Моисеевича быстро ухудшалось. Он с трудом спускался вниз в сопровождении Москвичёва, подолгу лежал на диване с закрытыми глазами, отказывался от еды, речь стала скандированной.Он не мог вспомнить обычных слов.
       Приглашённый к нему врач однако не обнаружил никакой органической патологии, при сканировании мозга также изменений не было выявлено. Он выразил подозрение, что у него развивается синдром Альцгеймера. С этим согласился и невропатолог и психиатр, на консультацию к которым его отвозил Виталий Родионович. Они назначили больному какие-то таблетки.
       Через социального работника была приглашена медсестра из института национального страхования, которая заполнила соответствующий бланк о состоянии больного. Больному были выделены средства на сиделку в течение 15 часов в неделю. Раиса Моисеевна сразу выразила готовность занять это место и обещала не считаться со временем. Когда по этому поводу больного посетила служащая отдела кадров, подбирающего людей на эту работу, Брискин потребовал, чтобы была оформлена Раиса Львовна. Таким образом, она стала ежедневно ухаживать за ним, убирать и готовить еду.
       Однажды, перестилая постель больного, когда он вышел в туалет, Раиса Моисеевна обнаружила под подушкой завернутые в туалетную бумагу таблетки, влажные и склеенные друг с другом. Она поняла, что Брискин не глотает таблётки, которые исправно даёт ему его заботливый сосед, незаметно выплёвывает их и затем выбрасывает. Доложив об этом своему руководителю, а также об ухудшающемся состоянии больного при отсутствии патологии при обследовании врачами она выразила мнение, что Брискин симулирует болезнь.
       В один из дней, придя на работу, она остановилась около неплотно закрытой двери и услышала разговор Брискина с Москвичёвым:
       - Я напоминаю тебе о твоём обещании. Пришло время его выполнять. Ты видишь, в каком я состоянии. Я ничего уже не помню и чувствую, что очень скоро потребуется мне надевать памперсы.
       - Не волнуйся, Наум, я помню наш уговор, но пока считаю преждевременным что-либо предпринимать.
       - Не забудь, таблетки в моей тумбочке под бельём. Лариса не говорила тебе, что опоздает сегодня? Она почему-то ещё не пришла.
       - Прежде всего, не Лариса, а Раиса, и она не опаздывает:
ещё 5 минут до восьми часов.
       В этот день, когда после обеда Наум уснул, а Виталий вышел погулять, Раиса Львовна, приподняв вещи в тумбочке, под вещами Наума Моисеевича обнаружила упаковку таблеток, о которых узнала из подслушанного утром разговора. Вынув все вещи, она увидела маленький нейлоновый пакетик с белым порошком, прикреплённый клейкой лентой к задней стенке тумбочки. Раиса Львовна взяла одну таблетку из упаковки и немного порошка из пакетика, а затем закрепила его и положила таблетки на прежнее место. Уйдя с работы, она связалась со своим руководителем, и вскоре на встречу с ней пришёл сотрудник из Моссада, который взял эти таблетки на исследование.
       На следующий день её руководитель сообщил, что в таблетке
       содержатся гликозиды корня валерианы и пассифлоры, очищенные от веществ, создающих специфический запах у препаратов из этих растений. Даже приём большого количества таких таблеток не может быть смертельным. Лекарство обладает успокаивающим и лёгким снотворным действием. Порошок же представляет собой производное барбитуровой кислоты, обладающей выраженным снотворным действием. При приеме более 2 граммов этого препарата может наступить коматозное состояние и остановка дыхания. Марголиной было сообщено, что связной принесет ей индифферентный порошок, которым она должна заменить содержимое обнаруженного пакетика. Это и было ею проделано, когда она осталась одна в квартире готовить еду, а Москвичёв помог Брискину спуститься на лифте, чтобы побыть на воздухе.
       Обдумывая происшедшее, Раиса Моисеевна решила, что Брискин, скрыв от Москвичёва наличие у него двух различных по опасности лекарств, ведёт какую-то двойную игру со своим соседом. После приёма заготовленных им лекарств один из них мог получить лёгкое отравление, не опасное для жизни, а другой- мог погибнуть.
       ***
       В один из дней около сидящих на скамейке друзей, вышедшим подышать воздухом после завтрака, остановился высокий мужчина в рабочем комбинезоне с чемоданчиком в руке.
       - Греемся на солнышке, господа пенсионеры?- улыбаясь, он обратился к Москвичёву и Брискину на русском языке.- Погода сегодня отличная. Уже начало зимы, а солнце греет по-весеннему. И всё же скоро станет холодно. Вот меня и послали проверить электричество в вашем хостеле, так как во всех комнатах начнут включать обогревательные приборы.
       - Вы тоже олим из России, как и, мы?- спросил его Москвичёв.-Присядьте с нами,- пригласил он электрика. Наберитесь сил перед рабочим днём. Меня зовут Виталий Родионович, а моего друга Наум Моисеевич, а как Вас величать?
       - Здесь не принято называть по отчеству.Моё имя Владимир, приехал два года тому назад, но с Украины, из Киева.
       - И сразу получили работу? Здесь, говорят, невозможно устроиться,- поинтересовался Брискин.
       - Я по-специальности инженер-электрик, работал в Киеве на авиазаводе, а здесь, как видите, простой электрик в компании"Амидар",которой принадлежит большая часть социального жилья в Израиле и в частности ваш хостель.
       - Так мы с Вами, оказывается, коллеги. Я проработал много лет в КБ
Платонова. Мне удалось вывезти кое-какие материалы оттуда, которые я отдал при обращении в концерн авиационной промышленности, но, несмотря на это меня пока не приняли на работу, хотя здесь имеется очень развитая авиационная промышленность. Мои материалы они вернули, хотя уверен, что их скопировали. Я хоть и пенсионного возраста, но смог бы ещё быть полезным. Я думаю через какое-то время снова обратиться туда. Я надеюсь, что они меня ещё пригласят, чтобы я смог передать им ту информацию, которая сохранилась ещё и в моей памяти.
       После этих слов электрик пристально посмотрел на Брискина. Тот с трудом поднимаясь, сказал:
       - Я забыл принять лекарства и должен подняться домой.
       - Мне легче это сделать. Не вставай, - остановил его Виталий Родионович.- Я принесу тебе твои лекарства.
       Когда он ушёл, электрик назвал пароль и быстро заговорил:
       - Нам ничего не было известно о вывезенных им материалах. Вы должны срочно их найти, и предать мне. Завтра я зайду к вам и заберу их. Я прислан к Вам на связь, чтобы поторопить с выполнением задания, но теперь нам надо разобраться с вывезенными документами. Я возьму их ненадолго, чтобы он не хватился их. После этого мы решим, как поступить дальше.
       - Я хотел ликвидировать Москвичёва его же руками, для чего у меня есть сильно действующее снотворное. Если бы я добился его согласия, чтобы мы одновременно ушли их жизни, я бы напоил его смертельной дозой снотворного, а сам бы выпил слабенькое успокаивающее средство. Потом я бы сказал, что был в тяжелом состоянии и выпил то, что он мне дал, а он что-то напутал. Я бы сослался на его письмо, которое написано задолго до отравления, и наш уговор о помощи друг другу уйти из жизни. Но на это потребуется еще время, чтобы симулировать синдром Альцгеймера.
       - Ваш план требует большого времени для его осуществления, но Вы правы в том, что при его осуществлении не было бы фактов для обвинения наших разведывательных органов в смерти Москвичёва. Однако наш босс изменил первоначальные планы и требует ускорения операции.
       - На днях Москвичёв признался, что у него, оказывается, есть коробочка с ампулой, содержащей быстро действующий сильный яд, который якобы он получил вместе со всеми во время работы в КБ,- тихо проговорил Брискин.
       - Немедленно найдите её, оставив коробочку на месте, чтобы он ничего не заподозрил. Я появлюсь у Вас, и Вы должны будете мне передать чертежи и ампулу.
       В это время появился Москвичёв с лекарствами и бутылочкой воды.
Владимир встал и, прощаясь, сказал:
       - Мы ещё увидимся с вами, -сказал громко Владимир, вставая. Я здесь буду работать несколько дней, и возможно завтра осмотрю состояние электрооборудования в вашей квартире.
       Войдя в здание хостеля, Владимир зашёл к коменданту и, представившись и объяснив, чем он будет заниматься, попросил ключ-мастер, чтобы можно было попасть в любые помещения здания.

       ***
 
       Вечером, после ухода Раисы Львовны, когда Москвичёв предложил выйти на воздух, Брискин отказался и остался один в квартире, он быстро поднялся с дивана, пошёл в спальню и начал обыскивать вещи соседа. Он представлял, что материалы, вывезенные из России, должны были быть в переплетены, как это делают в архивах. Но ни в шкафу, приподнимая вещи на полках, ни в кровати под матрасом ничего подобного не увидел. Он тогда стал вынимать все вещи с полок стенного шкафа, и на пол упала лежащая между вещами книга. Он поднял её и увидел что, это сборник избранных произведений Акунина. Он машинально начал её листать и очень удивился, увидев, что она состоит из ксерокопий уменьшенных в размерах чертежей.
       Обрадовавшись находке, он взялся за подушку, чтобы найти коробочку, о которой рассказал Москвичёв. Подушка оказалась не перьевой, а из синтетической ваты. В одном углу нижняя наволочка была подпорота, и без особого труда Брискин нащупал коробочку. Он вытянул её, и открыв, вынул лежащую там ампулку. Водворив коробочку на прежнее место, проконтролировал, чтобы вещи в шкафу лежали, как до обыска, и, взяв найденное, вернулся к себе. Ампулку он обмотал ватой положил в свой кошелёк, который всегда лежал в ящике тумбочки с его вещами. Туда же он положил и "Акунина". Он надеялся, что до того, как придёт Владимир, Москвичёв не хватится пропажи.

       ***
       Во второй половине следующего дня, сидя в щитовой, через открытую дверь которой был видны все входящие и выходящие из здания, Владимир дождался, когда ушла Раиса Львовна, и поднялся в квартиру своих новых знакомых.
       Открыв ему дверь, Москвичёв обрадовался гостю. Он
пригласил его сесть за стол и пошёл на кухню готовить кофе. Брискин, который лежал до этого безучастно на своём диване, и почти не прореагировал на приход Владимира, когда сосед вышел
на кухню, быстро вскочил со своего места, достал ампулу и книгу и отдал гостю. Владимир быстро спрятал их в чемоданчик, а Брискин улёгся на своё место. Когда Виталий Родионович вернулся с кофейником, он налил кофе в три чашки и помог Брискину сеть за стол. Владимир достал из чемоданчика карманную фляжку, и предложил добавить коньяк в кофе.
 Москвичёв пододвинул свою чашку и сказал, что Брискину не следует давать спиртное. После кофе Владимир стал осматривать все розетки, выключатели и электроприборы в квартире.
       Покинув хостель, электрик Владимир, вернулся в посольство России в свой кабинет помощника посла по административной работе. Он сделал ряд снимков ксерокопий, содержащихся в "сборнике трудов Акунина" связался с Мосвой, центром ФСБ, и переслал фотографии по электронной почте. Он доложил о том, что Москвичёв вывез некоторые материалы КБ Платонова и предъявлял их в концерн авиационной промышленности Израиля, где очевидно они были скопированы. На следующий день, придя на работу, Владимир застал ответ. В нём указывалось, что представленные материалы срочно прорецензированы специалистами и признаны секретными. По мнению центра, они были скопированы Москвичёвым по заданию иностранной разведки, скорее всего Британской. Владимиру было приказано оказать помощь Брискину в срочной ликвидации его осоеда.

       ***
       На следующее утро Владимир, идя в хостель, встретил недалеко от него Москвичёва, который сказал ему, что усадил Наума на скамейку, а сам идёт в пекарню, чтобы купить свежего хлеба.
       Владимир, присев на скамью около Брискина, сказал ему, что пока не пришла Раиса Львовна, он хочет вернуть "книгу" и подробно расспросил, где она лежала. Он вошёл в хостель, а когда вернулся, то увидел Раису Львовну, которая разговаривала с Наумом Моисеевичем. Он сделал вид, что проверяет освещение у входа в здание. Когда она поднялась наверх, он снова подошёл к Брискину.
       - Сегодня я надеюсь завершить операцию,- сказал он. Центр не даёт нам больше времени на раздумья. Я хочу воспользоваться Вашей идеей представить всё, как самоубийство. Мы отравим его тем ядом из ампулы, которую Вы мне передали. Я приду ночью и сделаю всё сам, потому, что вижу, что Вы подружились с ним и можете всё провалить. Мне важно знать, вы пользуетесь индивидуальными чашками или стаканами для питья?
       - Нет, у нас это не заведено.Но в санузле на полочке над умывальником есть чашки, куда мы на ночь кладём зубные протезы после чистки и заливаем водой. Мой стакан всегда слева, а его –справа.
       - Это очень важно. Я подумаю, как этим воспользоваться. Я, очевидно, налью яд в его стакан с протезами, и утром, когда он их оденет, сразу погибнет. Как я понял, он встаёт рано, в часов шесть, а Раиса Львовна приходит к 8 часам, следовательно, это произойдёт часа за два до её прихода. Вам же придется утром, незадолго до того как она приходит, выпить порошок со снотворным, оставив на столе пакетик с остатками порошка.
       - Но это же сильнодействующий препарат, и я могу погибнуть.
       - Раиса Львовна сразу всё поймёт, вызовет амбуланс, Вас промоют, и ничего плохого не случится. Важно, чтобы лекарство не успело всосаться.
В этом случае нам поверят, что произошло обоюдное самоубийство. В центре требуют, чтобы не могли обвинить Москву в убийстве агента. Конечно, ваш прежний план с двумя разными препаратами был совсем безопасным, но ждать, пока Москвичёв созреет для самоубийства, нам больше не разрешают. Ещё одно: как только Вы услышите падение тела в санузле, Вы должны будете тот стакан, в который Вы всыпете порошок, вложить в руку трупа, чтобы зафиксировались на нём отпечатки его пальцев, а потом оставить его на столе. Вам всё ясно? Будьте предельно внимательны и собраны.
       - Не сомневайтесь. Я агент со стажем. И не такое приходилось проделывать.
       - Надеюсь на Ваш опыт. Мы обо всём договорились. Я приду после 12 часов ночи, когда Москвичёв уже будет глубоко спать, но всё же Вы не должны пытаться заговорить со мной. Прощайте.

       ***

       Купив свежий хлеб, Виталий Родионович зашёл в продовольственный
магазин. После того, как вчера он выпил коньяк, которым его угостил Владимир, ему очень захотелось немного побаловать себя. Когда –то он злоупотреблял алкоголем, но, боясь лишиться работы в таком престижном КБ, ему удалось пересилить себя. Увидев на полке множество различных коньяков, он выбрал относительно недорогой фирменный молдавский "Белый аист".
       Поскольку соседу спиртное противопоказано, он, накормив его ужином, ушёл к себе в спальню, объявив, что хочет перед сном пролистать газету. Там он и выпил больше половины бутылки коньяка. Он вскоре уснул, а потом через какое-то время проснулся из-за болей в животе и, пошатываясь, пошёл в туалет. Когда он снял чашку с полочки, чтобы положить туда зубной протез, он почувствовал сильную тошноту и склонился над умывальником. Сразу же возникла рвота, и вместе с рвотными массами изо рта выпал зубной протез. Открыв кран, струёй воды он промыл протез, инстинктивно вложил его обратно в рот и, подставив ладонь под струю воды, он сделал несколько глотков. Пошатываясь, он пошёл к кровати, но по дороге обнаружив чашку в руке, вернулся в санузел. Он скорчился от сильных спазмов в животе, в глазах у него потемнело, он зашатался, и почти ничего не видя, поставил её на полочку, раздвинув то, что там стояло, и тем самым отодвинув вправо чашку соседа. С большим трудом он вернулся в спальню и, не снимая одежду, упал на кровать.
       Было около часу ночи, когда, Владимир, подойдя к двери, ведущую в подвальное помещение хостеля, открыл её своим ключом. Он скопировал его заранее с помощью оттиска с универсального ключа, который ему давал комендант. Через подвал он попал в здание и вошёл в нужную ему квартиру. Он прокрался в спальню, а оттуда в санузел. Включив фонарик, который был закреплён на его лбу, вынув ампулку, обёрнутую ватой, и надломил конец, поранив немного палец. Отломленный кончик он бросил в корзину. Пустую ампулу он хотел положить в карман, но она выскользнула и упала в унитаз. Тогда он спустил воду, надеясь, что она ушла в канализацию. Сняв с полочки стоящую справа чашку, в которой увидел лежащие в воде протезы, вылил туда содержимое ампулы. В это время, он услышал скрип кровати и бормотание Москвичёва. Решив, что тот собирается идти в туалет, выключил фонарик, и в темноте, нащупав полочку, поставил чашку на прежнее место. Быстро, стараясь не шуметь, он вышел из санузла, и через спальню, пробравшись в салон, быстро покинул квартиру.
       Брискин старался не заснуть пока не придёт Владимир. Он слышал, как тот приходил и уходил из квартиры, когда тот ушёл, он уснул. Проснувшись около семи часов утра, он тихонько встал и крадучись заглянул в спальню и увидел соседа лежащего в одежде ничком на кровати. Он прислушался и, не услышав его дыхания, подумал, что, тот встал, как обычно, сразу оделся и пошёл в туалет, а, отравившись, успел добраться до кровати и умер. Он вспомнил, что теперь необходимо снять его отпечатки пальцев. Чтобы не идти на кухню за стаканом, он решил воспользоваться чашкой, которая была в туалете, рядом со спальней. Зайдя туда, он взял чашку, стоящую на его обычном месте, но, не обнаружив в ней протезов, подумал, что Москвичёв, вставив свой протез, сразу начал терять сознание, и сунул чашку не на должное место, сдвинув ею его чашку вправо. Он взял в руки свою чашку, вынул один из протезов и сунул его в рот.

       ***
 
       Придя, утром в хостель, Раиса Львовна постучала в дверь квартиры, где жили её подопечные, но никто не ответил. Она подумала, что Виталий Родионович рано ушёл на прогулку, хотя он обычно не оставлял соседа одного и, если выходил один без соседа, то только после того, как она приходила. Она решила подождать, его и спустилась вниз и села на скамейку у входа.
       Подождав полчаса, она обошла всю прилегающую территорию. Не встретив Москвичёва, Раиса Львовна забеспокоилась, зашла к коменданту, и попросила у него универсальный ключ-"мастер". Войдя в квартиру, она не увидела лежащего обычно на диване Брискина и решила, что он в туалете. Зайдя в спальню, она увидела Москвичёва в одежде, лежащего ничком. Он дышал редко, но глубоко, пульс прощупывался. Раиса Моисеевна повернула его на бок и попыталась его разбудить, но он не просыпался, она ощутила исходивший от него запах перегара. Дверь в санузел была приоткрыта, и там был включён свет. Она заглянула туда и вскрикнула от неожиданности, увидев лежащего на полу Брискина, глаза его были открыты. Она не обнаружила пульсацию сосудов на шее и поняла, что он мёртв.
       Раиса Михайловна сразу вынула из своей сумки мобильный телефон, вызвала скорую помощь и полицию, сказав дежурному, что обнаружила труп.
       Она тут же открыла тумбочку и, обнаружила упаковку с таблетками и пакетик с порошком на прежнем месте.
       Что же произошло с Брискиным и Москвичёвым, она не понимала. Проводить же дальнейший осмотр в санузле она не решалась, чтобы не помешать следствию. Подойдя к кровати Мосвичёва, она обнаружила около неё недопитую бутылку коньяка. Её раздумья были прерваны одновременным прибытием реаниматоров и следственной бригады.
Раиса Львовна сказала, что это она вызывала их и предъявила следователю своё удостоверение агента Моссада и сообщила, что осуществляла уход за умершим от института социального страхования.
       Реаниматолог, взглянув на лежащего на полу санузла Брискина, сразу вышла, сказав судебному медику, что ей там нечего делать. Она занялась Москвичёвым: с помощью своего помощника она уложила его на спину, приложив фонендоскоп к грудной клетке, прослушала сердце и легкие, измерила артериальное давление и, обратив внимание на ассиметрию лица, обследовала мышечный тонус и рефлексы конечностей. Раиса Львовна обратила внимание реаниматолога на бутылку с коньяком и сказала, что никогда не видела, чтобы он употреблял спиртные напитки и вдруг выпил чуть ли не целую бутылку.
       Реаниматолог дала указание помощнику поставить капельницу и ввести мочегонное. Она объяснила Раисе Львовне, что на фоне алкогольной интоксикации, очевидно, развилось кровоизлияние в мозг. Требуется госпитализация в неврологическое отделение для детального обследования и лечения.
       Наложив больному капельницу и получив разрешение следователя, после того, как по его требованию были сняты отпечатки пальцев и взята кровь на исследование, больной был транспортирован в больницу.
       При осмотре трупа Брискина было установлено, что смерть наступила сегодня 2-3 часа тому назад. Изо рта выступала часть неполностью вставленного зубного протеза верхней челюсти. Никаких симптомов насильственной смерти на коже трупа не было обнаружено.
       У левой руки трупа лежала опрокинутая чашка, около неё - лужица воды, вылившаяся из неё во время падения и зубной протез нижней челюсти. Этот протез, чашка и вода из него были взяты на экспертизу. После снятия отпечатков пальцев у трупа следователь распорядился транспортировать его в институт судебной экспертизы Абу-Кабир.
       В освободившемся от тела тесном помещении санузла продолжился обыск. На дне корзинки для бумаг был обнаружен кончик стеклянной ампулы со следами крови. На стеклянной полочке ,висевшей над умывальником, стояла ещё одна чашка, точно такая, как находившаяся около трупа, но зубных протезов в ней не было. Тщательный поиск самой ампулы на полу санузла результата не дал.
       Следователь вышел из санузла и, обратившись к Раисе Львовне, спросил, знает ли она, сколько зубных протезов было у Москвичёва. Она ответила ,что у него был только верхний протез, а у Брискина –верхний и нижний. Он поинтересовался, как оба жителя квартиры различали чашки, ведь они совершенно одинаковые. Раиса Львовна пояснила, что чашки отличались тем, что на их основании написаны первые буквы их имён, и каждый из них знал, какая из двух чашек его. Они чётко соблюдали место на полочке: чашка Брискина всегда находилась на полочке слева, а чашка Москвичёва- справа. Следователь обратил внимание, что чашка, оставшаяся на полочке, стояла слева на самом её краю. На основании этой чашки имелась буква "В",то есть она принадлежала Москвичеву, и, следовательно, она стояла не на положенном месте.
       После этого было проведено обследование спальни, салона и кухни.
 В спальне была взята на экспертизу бутылка с остатками коньяка, а в шкафу среди вещей Москвичёва обратила на себя внимание книга, где под видом художественной литературы были переплетённые ксерокопии чертежей. В тумбочке, принадлежавшей Брискину, находившейся в салоне, был найдён пакетик с белым порошком и упаковка таблеток под названием "Кальманервин".Были изъяты 2 письма: в стенном шкафу в спальне и в тумбочке в салоне. На обоих конвертах было написано одно и тоже, но разными почерками: "Открыть после моей смерти".
       В конце обыска помощник следователя, зайдя в туалет, случайно заглянув в унитаз, через слой воды на дне его увидел ампулу, которая каким -то образом там задер корнцанга, который был среди инструментов судебного врача, ампула была извлечена. Она была с отбитым концом. Приставив к ней, найденный ранее в корзине для бумаг кончик, точно сопоставился с ампулой. Ампулу и её отломанный кончик, как и оба лекарства и письма и были присоединены к предметам, требующих исследования в лаборатории.
       Оставшись одна в квартире, Раиса Львовна созвонилась со своим руководителем, и он назначил ей встречу для подробного доклада о случившемся. По указанию следователя, оставив в квартире всё, как было, не убирая там, она закрыла её и вернула ключ-мастер
коменданту, предупредив его, что без разрешения следователя в квартиру никто не должен входить.

       ***
       
       Когда Раиса Львовна явилась на встречу со своим непосредственным начальником в Моссад, в его кабинете находился также незнакомый ей мужчина, представившийся сотрудником следственного отдела, которому поручено расследование смерти Брискина, который находился под подозрением, как агент ФСБ России. После её доклада о случившемся с наблюдаемыми ею объектами было приказано продолжить наблюдение за Москвичёвым, независимо, от того, где он будет, в больнице или дома. Одновременно она должна вести поиск того, кто очевидно по ошибке отравил Борискин
       Придя в свой кабинет, следователь, присутвовавший во время доклада Марголиной, созвонился с прокуратурой Тель-авива и сообщил, что погибший Брискин и госпитализированный в неврологическое отделение Москвичёв, подозреваются в сотрудничестве с иностранными разведками. В связи с этим это дело должно быть передано в Моссад. Соответствующее представление отправляется им с курьером. Он попросил, чтобы к делу были приложены данные всех уже проведенных исследований, а результаты находящихся в работе должны быть в срочном порядке переправлены в их адрес в последующем.
       По заключению на основании патологоанатомического вскрытия, проведенного в институте судебной медицины, смерть Брискина наступила мгновенно от отравления сильнодействующим редким ядовитым веществом, описанным в литературе под названием "фолклендский яд".
       Заключение сделано на основании характерной картины обнаруженных изменений во внутренних органах, описанных в специальной литературе, и обнаружения яда в крови и внутренностях трупа.
       В акте вскрытия было описано, что из ротовой полости трупа был извлечён торчащий наружу зубной протез верхней челюсти. Яд попал в организм вместе с протезом, находившимся до этого в ядовитой жидкости. Это подтверждается исследованием воды, которая пролилась из разбившейся чашки на пол санузла. Извлечённый из ротовой полости верхний зубной протез на время был погружён в небольшое количество воды: в ней были обнаружены следы того же ядовитого вещества.
       Получив эти данные, следователь созвонился с заместителем руководителя института судебной медицины по научной части с просьбой представить ему ксерокопии научных материалов по фолкленскому яду.Пообещав это сделать в короткие сроки, тот сообщил ему, что отравление этим ядом встретилось в этом случае только во второй раз за всё время существования института.
       В присланных вскоре материалах были ксерокопии нескольких научных статей из журналов, издающихся в Англии. Из них он узнал, что яд получают из кустарникового растения, произрастающего на Фолкленских островах(Falkland isеands). являющихся территорией Британии, и пока нигде больше не обнаруженного. Ядом пользовались аборигены, смазывая им наконечники стрел и копий. Ядовитые свойства кустарника впервые была выявлены, когда на Фолклены обрушилось нашествие саранчи, и, садясь на этот кустарник, насекомые моментально погибали. Вокруг кустарника образовывались кучи погибшей саранчи. Ядовитые свойства растения подверглись изучению только в последние годы. В статьях приведены данные его исследования на лабораторных животных.
       Следователь просмотрел монографии и справочники по ядам, имеющимся в библиотеке Тель-авивского университета. Только в одной книге, вышедшей в Вашингтоне два года тому назад, он обнаружил описание действия"фолклендского яда".В ней было также указано, что по указу властей Фолклендских островов этот ядовитый кустарник должен вырубаться вокруг жилых поселений, сельскохозяйственных угодий и мест выпаса скота. Там же приведены сведения о том, что на одном из островов имеется охраняемая территория, используемая под плантации этого кустарника. Особенно заинтересовал следователя следующий абзац: " Есть сведения, что эта плантация принадлежит английской "интеллиджент сервис",которая якобы снабжает всех своих агентов ампулами, наполненными этим ядом".
       Эти сведения помогли расшифровать следователю те данные, которые были представлены криминалистической лабораторией после исследования ампулы. В центре её стояло название: "FALKLANID" 1 ml, а внизу- совсем мелким шрифтом: Soledad-Farm Company .Название препарата образовано, очевидно, от названия архипелага, а название фирмы-изготовителя -от названия одного из крупных его островов -Соледада, где она расположена. жалась. С помощью
       Обдумывая данные осмотра места происшествия и сопоставляя их с данными лабораторных исследований, следователь обратил внимание на то место в протоколе, где значилось, что чашки, в которых соседи хранили свои зубные протезы, совершенно одинаковы, но по свидетельству Марголиной, которая осуществляла ежедневный уход за Брискиным, сообщила, что чашки эти никогда не путали. На основании чашек была написана первая буква их имён. Кроме того, чётко соблюдалось место на стеклянной полочке над умывальником. Агент Марголина, проводя как-то уборку в санузле и вымыв эти чашки, поставила их не так, как следовало, и получила выговор за это. Ещё одно, что обратило внимание следователя, произошло тогда, когда отравился Брискин: непьющий Москвичев неожиданно выпил большую дозу коньяка, и, будучи в состоянии опьянения, мог нечаянно нарушить этот порядок. При осмотре санузла, где находился труп, после разъяснения Марголиной, следователь обнаружил, что чашка Москвичёва стояла не на своём месте.
       То, что Брискин отравился той жидкостью, в которой находились его зубные протезы, не вызывает сомнений. Это подтверждается тем, что на стенках выпавшей из его руки чашки, в воде около неё и на выпавшем протезе, который не успел вставить Брискин, найдены следы яда. На лежавшей около трупа чашке были отпечатки пальцев Брискина.
На ампуле, откуда яд попал в эту чашку, не было чётких отпечатков пальцев, возможно оттого, что она была несколько часов в воде. Однако на отломленном кончике ампулы были чёткие отпечатки и следы крови редкой четвёртой группы-IY(AB) , не совпадающей по групповой принадлежности с кровью Брискина-III(AB) и Москвичёва-I(O),а также следы яда на его стенках.

       ***

       После доклада и его обсуждения в следственном отделении Моссада были подведены итоги на основании накопившихся фактов и проведенного наблюдения за умершим Брискиным и попавшим в больницу Москвичевым.
       Есть основания считать, что Москвичёв агент британской разведки, который работал в одном из авторитетных в России авиационном КБ. Ему удалось передать секретные материалы, которые помогли англичанам ускоренными темпами сконструировать важный для армии транспортный самолёт. Боясь его разоблачения, он был отправлен в Израиль на основе закона о возвращении как муж еврейки. При этом очевидно, путём подкупа удалось обойти запрет на выезд лиц, работавших на секретных предприятиях. В Израиле он пытался устроиться на работу в концерн авиационной промышленности, предъявив вывезенные им чертежи из КБ, где он работал. Приняв во внимание эти факты, и появилось убеждение, что он не может быть агентом российского ФСБ.
       Поскольку в КБ Платонова, где он работал, раньше, чем англичане начали конструировать подобный новый транспортный самолёт, но там эти работы были завершены быстрее, а также на основе анализа привезенных из КБ материалов, которые могли существенно помочь английским авиаконструкторам, стало ясно, что Москвичёв работал на английскую разведку. Если бы здесь ему бы дали возможность работать, он мог бы продолжить свою агентурную деятельность.
       Когда была найдена ампула из-под Фалкланида и установлено, что
именно этим ядом отравился Брискин, принадлежность Москвичёва к
английской разведке стала очевидной. Фалкланид мгновенно действующий сильнейший растительный яд, добываемый на Фолклендсих островах, принадлежащих Британии и используется, как явствует из литературы, агентами "Интеллиджент сервис".
       О том, кто такой Брискин, в следственном отделе сразу заподозрили, что это своеобразный киллер, посланный ФСБ под видом репатрианта, чтобы ликвидировать предателя Москвичёва, которому удалось передать секретные материалы британской разведке и часть их вывезти из России. Брискин прибыл в Израиль по подложным документам, что впоследствии установили по заданию Моссада сотрудники израильского посольства в Москве. Это в свою очередь указывает на большие промахи в его работе и деятельности Сохнута, отбирающего лиц для репатриации в Израиль. Стремление Брискина войти в доверие к Москвичёву, появление писем, удостоверяющих факт самоубийства, обнаружение сильнодействующего снотворного, который прятал Брискин, симуляция им тяжелого состояния, напоминающего развивающийся синдром Альцгеймера, свидетельствовали о том, что он собирается отравить Москвичёва, обставив это как самоубийство. Брискин притворялся недееспособным, чтобы было основание для якобы его желания уйти из жизни, и в этом ему должен был помочь Москвичёв. При этом Брискин надеялся, что сможет смертельно отравить Москвичёва так, чтобы это выглядело случайным из-за путаницы в лекарствах, а наличие собственноручно написанного Москвичёвым письма должно было защитить его от подозрений в его виновности. Все эти факты были установлены агентом, которая исполняла роль домработницы и сиделки. Однако ей не удалось узнать о том, что у Москвичёва есть ампула с ядом. Она не выявила и появление третьего действующего лица, о существовании которого стало ясно после отравления Брискина. Москвичёв не мог это сделать, так как был в это время в состоянии тяжёлого алкогольного отравления и, по предварительным данным, возникшего на этом фоне кровоизлияния в мозг. На кончике ампулы из-под Фалкланида обнаружены отпечатки пальцев неизвестного лица и следы крови, не соответствующей по группе крови Брискина и Москвичёва.
       В заключение совещания руководитель следственного отдела доложил
о планах дальнейшей работы по этому делу. Прежде всего, это выявление третьего участника, который, скорее всего по ошибке отравил Брискина, а не Москвичёва и при вскрытии ампулы поранившего палец Большую помощь в этом должен сыграть допрос Москвичёва, когда его состояние улучшится, а также поиски свидетелей в хостеле, которые могли там видеть этого человека. Слишком быстрое его появление навело на мысль, что он находится среди российских служащих, и, прежде всего это один из сотрудников посольства, среди которых по имеющемуся международному опыту, чаще всего обнаруживаются агенты разведывательных органов. Можно полагать, что он был направлен для контроля над действиями Брискина и, при необходимости, для оказания ему помощи в ускорении операции по ликвидации Москвичёва. Поэтому будет проведена работа в этом направлении.
       ***
       12 декабря в День Конституции Российской Федерации в Посольстве России в Тель-авиве проходил приём, на котором присутствовали видные политические деятели, цвет израильской литературы и искусства, дипломатический корпус. На приём получила приглашение и группа русскоязычного телеканала для съёмки материала для новостей. Накануне этого события к директору канала пришёл сотрудник Моссада. После их короткого разговора, в кабинет был приглашён оператор, который завтра должен был снимать приём в российском посольстве.
       Придя на приём, в промежутках между съёмками в соответствии с разработанным сценарием, он старался поймать в объектив всех присутствовавших в зале во время торжественной части, концерта и фуршета и, обходя все помещения, где велись кулуарные беседы.
       На следующий день в Моссад была вызвана сотрудница, которая ряд лет работала вольнонаёмной уборщицей в посольстве России. В кинозале ей показали отснятый материал, и она по инструкции сотрудника Моссада давала сигнал, по которому киномеханик останавливал плёнку, когда в поле зрения попадал сотрудник посольства. Его изображение на плёнке очерчивали, и движение отснятого материала продолжался. Прокручивая пленку многократно, были отмечены все сотрудники посольства, присутствовавшие на приёме. Затем в фотолаборатории были изготовлены отдельные фотоснимки сотрудников посольства. С помощью той же уборщицы на обороте фотографий была обозначена должность каждого из них. Набор таких фотографий получила, прежде всего, агент Марголина.
       Она направилась в хостель и, зайдя к коменданту, спросила, не заметил ли он незнакомого человека, который бы приходил к Москвичёву или Брискину до известных событий, происшедших в их квартире. Комендант ответил, что жителей хостеля посещают много людей, но он не заметил, чтобы кто-то навещал именно их. Тогда она спросила, не было ли в это время, каких –либо ремонтных работ, и не было ли в хостеле рабочих. Комендант ответил, что ремонтные работы в это время не проводились. Раиса Львовна показала коменданту фотографии сотрудников посольства, но он не узнал никого из знакомых ему лиц.
Когда Раиса Львовна уже собралась уходить, комендант вспомнил, что в хостель несколько дней приходил электрик из "Амидара", который был послан проверить состояние электрического хозяйства в здании. Он брал у него ключ-мастер, чтобы иметь возможность проверить все помещения.
Марголина спросила, предъявлял ли тот какой -либо документ,на что комендант ответил, что он у него не требовал его показать. Тот был в рабочем комбинезоне, в руке у него был чемоданчик с инструментами. Он назвал себя Владимиром и говорил по-русски.
       Обдумывая эти сведения, она решила проверить, действительно ли "Амидар" направлял в хостель электромонтёра. С трудом по телефону она дозвонилась до заместителя управляющего по ремонтным работам, и тот выяснив, кого интересуют такие сведения. сказал, что никто из их компании не направляется для контроля за электричеством. В обязанности коменданта входит выявление неисправностей и их устранение, а потом "Амидар возвращает затраченную сумму по предъявлению счёта. Марголина попросила подготовить письменный ответ на это запрос.
       Раиса Львовна поняла, что следует сосредоточиться на поисках этого Владимира-самозванца. Возможно, он не имеет отношения к посольству или по каким-то причинам не присутствовал на приёме.
       Она посетила больницу и обратилась к лечащему врачу Москвичева. Он обрадовал её, что состояние больного улучшается. Больной пришёл в сознание. На вопросы Марголиной он сообщил, что на сити в мозгу был обнаружен небольшой очаг кровоизлияния, который должен рассосаться. Кровоизлияние в мозг возникло у него на фоне гипертонической болезни, и состояние усугубила алкогольная интоксикация. После её настоятельной просьбы врач разрешил ей короткое свидание. Подойдя к палате, она показала удостоверение полицейскому, который был пристален для охраны Москвичёва.
       Когда Раиса Львовна вошла внутрь, он сразу узнал её и очень обрадовался её приходу.
       - Как там Брискин, всё собирается умирать? -спросил он.
       - Да всё так же. За Вами скучает, -придумала она, чтобы не расстраивать больного печальным известием. Потом она спросила :
       - Вы не помните такого знакомого по имени Владимир, он встречался с Вами?
       Виталий Родионович задумался, потом, оживившись, сказал:
       - Как же не помнить. Мы познакомились с ним, когда он пришёл в хостель проверять электричество. Он был и в нашей квартире и, помню, угощал меня коньяком.
       Раиса Львовна вынула фотографии и попросила его посмотреть, нет ли на этих фотографиях Владимира. Просматривая их, он остановился на одной из них. Это был снимок женщины. Указывая на это эту фотографию, он сказал :
       - Посмотрите! Видите в отдалении, на заднем плане стоит мужчина в смокинге? Так это и есть Владимир.
       Вошедшая в палату медсестра сказала, что должна провести физиопроцедуру и просит посетительницу уйти.
       Марголина отправилась на доклад к своему руководителю, и тот похвалил её за полученные сведения и сказал, что сам продолжит работу с подозреваемым, которого опознал Москвичёв. Он дал задание секретарю найти агента-уборщицу из российского посольства. Когда та пришла, он дал ей фотографию сотрудницы посольства, обратив её внимание на второй план. Присмотревшись, она сказала, что это помощник посла по административным вопросам Владимир Павлович Марков, которому она непосредственно подчинена.

       ***

       Когда Владимир выехал из-за ворота посольства, "мазда",припаркованная недалеко от него, устремилась за ним. Увидев,
 что его преследуют, он долго петлял по строму городу, а потом выехал на трассу Тель-Авив-Хайфа. Недалеко от Герцлии дорогу перегородил большой грузовик, впереди его находился полицейский на мотоцикле с жезлом в руке. Владимир вынужден был остановиться, и выбежавшие из "мазды" двое мужчин затолкали его в свой автомобиль и одели наручники. Шофёр грузовика тросом подцепил его машину, и движение по трассе восстановилось.
       Доставленный в здание Моссада Владимир был помещён в следственный изолятор, где у него сразу взяли кровь на анализ и сняли отпечатки пальцев. Оставшись один в камере, он начал стучать в дверь, кричал, что у него дипломатическая неприкосновенность. Вскоре появился следователь.
       - Нам известно о вашей дипломатической неприкосновенности, но вряд ли дипломатам разрешено безнаказанно травить людей.
       - Что за вздор, это провокация. Я не стану с вами говорить, пока сюда не приедет наш посол.
       - Ну что же, мы пригласим посла, чтобы он узнал о всех ваших художествах.
       Вскоре после того, как в посольстве получили сообщение о задержании помощника по административным вопросам, посол приказал одному из атташе выехать и разобраться в случившемся.Прибывшего в Моссад атташе пригласили в кабинет следователя, куда затем ввели задержанного.
       - Непонятно, каким образом наш дипломат мог заинтересовать- разведывательные органы Израиля ? - гневно заговорил атташе.
       - Прежде всего, я должен пояснить, что мы задержали не дипломата, а агента ФСБ, который, выполняя задание на территории Израиля, совершил умышленное убийство. Он задержан для допроса и проведения очных ставок со свидетелями. Когда следствие будет закончено, мы представим Вам подробные данныё, изобличающие Вашего сотрудника. Мы постараемся сделать это в кратчайшие сроки, а пока мы вынуждены его задержать.
       - Я никого не убивал, -обратился Владимир к атташе. Это чистой воды провокация.
       - Как видите, он отрицает свою вину, и этот случай может
сильно осложнить отношения между нашими странами.
       - Мы полностью отдаем отчёт в наших действиях и никак не заинтересованы в ухудшении отношений с дружественной нам страной.
Мы очень скоро представим Вам материалы, которые докажут, что Ваш сотрудник занимался деятельностью, несовместимой со статусом дипломата.
       - Я доложу о нашем разговоре своему послу. Мы оставляем за собой право обратиться с жалобой в Министерство иностранных дел Израиля.-
После этих слов атташе покинул кабинет следователя, а допрос задержанного продолжился.
       - Нам известно, что вы вошли в доверие к двум агентам, которые, воспользовавшись законом о возвращении, приехали сюда из России.
Москвичёв, работавший на английскую разведку, прибыл сюда, чтобы избежать разоблачения ФСБ. Его выезд, несмотря на то, что он владел государственными секретами, обратил внимание ФСБ и привёл к тому, что он был с опозданием изобличён как агент иностранной разведки. Для его ликвидации был направлен агент Брискин, который прибыл сюда по подложным документам, и готовил отравление Москвичёва, обставив его как самоубийство. Нам представляется, что обеспокоенная отсутствием результата, ФСБ приказала своему агенту, уже внедрившегося в Израиле и замаскированном под сотрудника посольства, а именно Вам, господин Марков, проконтролировать ход выполнения операции и ускорить его.
       - Вы рассказываете очень интересную историю, но до того места, когда Вы упомянули меня. Я к этой истории никакого отношения не имею.
       - И вы не знакомы с упомянутыми выше агентами?
       - Именно так, господин следователь.
       - Тогда послушайте продолжение этой истории. В хостеле, где живут
агенты, появляется электрик Владимир, которого якобы командировала компания "Амидар". Он знакомится с ними и даже угощает Москвичёва коньяком. На следующий день вместо Москвичёва погибает от отравления сильнодействующим ядом Брискин. Яд был влит в чашку с зубными протезами, но случайно не в ту чашку. Такой метод отравления, очевидно, был придуман, чтобы можно было обвинить в отравлении соседа по квартире. Но так получилось, что сосед отравленного в это время находился в состоянии алкогольной интоксикации и возникшем на этом фоне кровоизлиянии в мозг. Тогда становится ясным роль электрика
Владимира, который и взял на себя роль ускорителя ликвидации агента по заданию ФСБ.
       - История становится всё интереснее и интереснее. Но какое отношение я имею к ней,- с возмущением, прерывая следователя
спросил Марков.
       - Неужели Вы не узнали себя среди действующих лиц этой трагедии?
Мы предположили, что третий агент, скорее всего, внедрён ранее в Израиль и, наверное, имеет прикрытие, скорее всего в стенах российского посольства. Мы сфотографировали всех, кто был на приеме в посольстве 12 декабря, и показали фотоснимки Москвичёву. Он и опознал Вас в одном из мужчин в смокинге Володю-электрика, а знакомый со всеми сотрудниками человек назвал нам его имя, отчество и фамилию. Как Вы уже догадались, это Владимир Павлович Марков. Вас ведь так зовут, не так ли, господин Марков?
       - Да это так, но как Вы можете основываться на показаниях тяжело больного человека?
       - Если Вас это не убеждает, мы продолжим опознание. Он вызвал сотрудника и приказал вывести задержанного.
       Через некоторое время в кабинет пригласили свидетеля: это был комендант хостеля. Поздоровавшись с ним, следователь пригласил его сесть. Затем в кабинет пригласили войти ещё двух свидетелей -мужчину и женщину, которые должны были присутствовать при опознании и свидетельствовать достоверность данных, внесённых в протокол опознания.
       - Мы очень благодарны, всем Вам за то, что Вы согласились помочь нам. Обращаясь к коменданту хостеля, он разъяснил ему:
       - Вы сейчас будете участвовать в опознании известного Вам Владимира электрика. О нём с Вами уже говорила наша агент, и Вы описали его одежду. Мы обыскали его машину и в багажнике обнаружили рабочий комбинезон, шапку и пластиковый чемоданчик для инструментов. Скорее всего, в этой одежде он и приходил в хостель. Следователь подошёл к стене, раздвинул шторку, и там оказалось окно. Подойдите к окну и посмотрите на четырёх мужчин в одинаковой одежде, которые находятся в смежной комнате. Есть ли среди них кто-то, кто знаком Вам. Учтите, что они не видят Вас.
       Подойдя к окну, комендант через некоторое время с уверенностью сказал:
 - Третий мужчина слева и есть Владимир, в такой же одежде он приходил к нам в хостель.
       После оформления протокола, и когда свидетели, подписав его, покинули кабинет, допрос Маркова продолжился. Следователь дал ему копию протокола для ознакомления.
 - Таким образом, факт посещения Вами хостеля, где жил Москвичёв и Брискин, доказан, -сказал он и спросил: - Для чего Вы туда приходили и брали у коменданта ключ-мастер?
- Вынужден признаться, что был в хостеле с целью повидаться с Брискиным, но я отрицаю всякую связь с ФСБ. Я выполнял просьбу нашего военного атташе. Он сказал, что к нему обратились из российского Министерства иностранных дел и поручили разыскать среди репатриантов некого Брискина Наума Моисеевича по запросу его каких-то высокопоставленных родственников. Через Министерство абсорбции были получены сведения, где он проживает, и я был послан, чтобы переговорить с ним и выяснить, как он устроился в Израиле. Чтобы не привлекать внимание к моему появлению в хостеле, я придумал себе легенду, чтобы иметь возможность понаблюдать за Брискиным, а потом и поговорить с ним. Это позволило бы мне получить полную информацию о нем.Понимая, что комендант, скорее всего, заметит меня, для правдоподобности свой легенды, я попросил у него ключ, чтобы иметь возможность осмотреть все помещения.
       - Да, Вы мастерски придумали легенду, -улыбаясь, сказал следователь,- но в неё могли поверить комендант, Брискин, Москвичёв, но не мы. Как к Вам попала ампула с ядом, которая была у Москвичёва?
       - Ампула? У меня? Брискин упоминал в разговоре со мной, что у Москвичёва есть ампула с ядом, которую он получил якобы в КБ, как и все работающие там. У меня её никак не могло быть. Если отравлен Брискин, о чём я узнал сегодня от Вас, то это, наверное, может быть только дело рук Москвичёва.
       - Я и не ожидал, что Вы признаетесь в том, как Вам удалось заполучить эту ампулу. Вы теряете одну позицию за другой, но ещё надеетесь, что сможете уйти от ответственности за убийство. Ну что же, на сегодня допрос окончен. Наберитесь сил: завтра Вы будет изобличены полностью.
       После того как Маркова увели в камеру, следователь созвонился с криминалистической лабораторией, и ему сообщили, что определена группа крови Маркова: у него IYгруппа. Заведующий лабораторией обещал, что до конца рабочего дня будет готов результат сопоставления отпечатков пальцев, обнаруженных на отломанном кончике ампулы, изъятой в хостеле, и взятых сегодня у задержанного Маркова.

       ***

       Вскоре после окончания допроса следователь появился в неврологическом отделении, чтобы встретиться с Москвичёвым.
Представившись заведующему отделением, он узнал, что состояние Москвичёва значительно улучшилось, и с ним можно побеседовать, но так, чтобы не утомлять его. Поскольку Москвичёв уже был переведен в общую палату, заведующий разрешил провести собеседование в его кабинете, и приказал санитару привезти больного в инвалидном кресле.
       Поздоровавшись с Москвичёвым, следователь представился ему и включил диктофон.
       - Чем я обязан, что мной заинтересовались разведывательные органы Израиля? -удивился больной.
       - Разве мы с Вами не коллеги? Ведь Вы агент британской разведки, не так ли?
       - Был им, господин следователь. Здесь я обычный репатриант.
       - Если мы бы сразу не заподозрили, что в России Вы работали на иностранную разведку, Вы бы, задобрив нас вывезенными оттуда секретными материалами, проникли бы в нашу авиационную промышленность, и не исключено, что Ваши хозяева не склонили бы Вас к продолжению разведывательной деятельности уже здесь.
       - Я уже стар для этого. Кроме того, у меня нет сейчас причин, которые заставляли бы меня согласиться на такую опасную работу. Очень низкая заработная плата и тяжёлая болезнь жены, приведшая к большим расходам, способствовали тому, что я дал согласие на вербовку.
       - Вы должны понять, что я пришёл сюда не для того, чтобы обвинять Вас. У нас пока нет к Вам претензий, и проводившееся наблюдение не дает нам оснований не доверять Вам. Речь идёт о грозящей Вам опасности со стороны ФСБ, которая не простила Вам предательства и того, что Вам удалось с помощью Ваших хозяев покинуть Россию. Они пытались убрать Вас с помощью своего агента, которого Вы так и не распознали.
Это никто иной, как Ваш сосед под фамилией Брискин, по подложным документам переправленный сюда как репатриант. Боясь разоблачения и ответственности за убийство, он пытался обставить его как самоубийство.
       - Теперь я понимаю, почему он склонил меня к написанию письма, где я просил никого не винить в моей смерти. Он просил меня отравить его снотворными таблетками, которые хранились у него в тумбочке.
       - Но это были относительно безобидные таблетки, которые не могли привести к смерти. Для Вас он припрятал большую дозу сильнодействующего снотворного, но наш агент незаметно поменяла его на индифферентный порошок.
       - Ваш агент? Неужели это Раиса Львовна?
       - Да, Вас оберегала агент Марголина
       Москвичёв какое-то время сидел ошеломлённый услышанным.
       - Видите, какой из меня разведчик. Я не мог распознать агентов, которые находились рядом со мной, у себя под носом.
       - Не прибедняйтесь, господин Москвичёв, Вы успешно снабжали британскую разведку секретными материалами из КБ Платонова, что позволило английским авиаконструкторам опередить российских и в короткие сроки создать важный для армии скоростной гигантский лайнер.
       Но давайте продолжим. Есть ещё многое, что Вам предстоит узнать. Неудовлетворённая затягиванием выполнения задания, порученного Брискину, ФСБ прислала агента, который должен был его ускорить. И
Это был никто иной, как электрик Владимир, а на самом деле сотрудник российского посольства и, несомненно, агент ФСБ, который, как Вы помните, приблизился к Вам. Он смог заполучить Вашу ампулу с ядом, которым он собрался Вас отравить. Он хотел вылить яд в чашку, в которую Вы на ночь помещали свой зубной протез. По какой-то причине произошла путаница, и яд попал в чашку Брискина.
       - Наум умер? -удивлённо спросил Москвичёв.
       - Да. Это случилось в ту ночь, когда Вы были пьяны и впали в бессознательное состояние. Но в связи с этим возникает вопрос, каким образом ампула с ядом могла попасть к Владимиру?
       - Я проговорился Брискину, что если возникнут определённые обстояте- льства, то смогу умереть мгновенно, так как у меня есть ампула с особым ядом. На его вопрос, откуда она у меня, я соврал, что получил её в КБ, где работал.
       - А на самом деле её Вам дали британцы, так ?
 Москвичев промолчал в знак согласия.
       - И Вы рассказали Брискину, где прячете ампулу,- продолжил свой вопрос следователь.
       - Он сказал мне, что ампулу надо спрятать, чтобы никто её не мог обнаружить, и я сказал, что спрятал её в подушку,- признался Москвичёв.
       - Теперь ясно, что Брискин рассказал об этом своему сообщнику, и тот очевидно, потребовал найти ампулу и передать ему. А как Вы можете объяснить, почему могли перепутать Ваши чашки, ведь они были помечены и кроме этого вы оба придерживались определённого места на полочке, куда их ставили.
       - Может быть, это я всё напутал, так как был в невменяемом состоянии. Наверное, я просыпался среди ночи и ходил в туалет, но протез не вынул, так как когда я очнулся в больнице, он был у меня во рту.
       - Вы были сильно пьяны в ту ночь, но раньше ведь этого не случалось.
       - Я давно не выпивал. Накануне того дня меня угостили коньяком, и на следующий день я почувствовал сильное желание выпить. Купил бутылку коньяку, а когда начал пить, то не смог остановиться. Когда –то я лечился от пристрастия к алкоголю, но смог побороть свою зависимость и после этого не позволял себя употреблять спиртное.
       Удовлетворённый этими сведениями, следователь поднялся, заканчивая разговор.
       - Спасибо Вам. Как будто обо всём, что нужно было, мы поговорили. Выздоравливайте. Теперь Вам никто не угрожает.
 - А как же Владимир?
 - Он арестован и обвиняется в умышленном убийстве.
 -Я все же думаю, что ФСБ не оставит мня в покое. Она добьётся своего, -обречённо сказал Москвичёв.
       Попрощавшись, следователь вышел в коридор и, увидев санитара, попросил его вернуть Москвичёва в палату.
       На следующее утро, придя на работу, следователь нашел на своём рабочем столе факс из криминалистической лаборатории, где сообщалось о полном совпадении отпечатков пальцев Маркова с теми, которые были сняты с конца ампулы со следами яда.
       Когда Марков был доставлен на допрос и с него сняли наручники, следователь обратился к нему.
       - Надеюсь, - сказал он- ,что сейчас Вы чистосердечно расскажете, как Вы пытались отравить Москвичёва и случайно убили своего же коллегу. Вам бы это помогло в смягчении приговора.
       - Мне нечего сообщить в ответ на Ваши вопросы. Я повторяю, что никого не травил.
       Продолжаете упорствовать, а ведь Вы полностью изобличены. Во время обыска на дне унитаза нами найдена ампула, где содержался яд, а в корзине с бумагами был обнаружен её отломленный конец с Вашими отпечатками и следами крови Вашей редкой четвёртой группы. Очевидно, отламывая конец ампулы, Вы поранили палец.
       Со слов Москичёва, он проговорился Брискину, что имеет ампулу с ядом, а Брискин сообщил об этом Вам и, конечно, по Вашему приказу выкрал её. Не доверяя проведение отравления нерешительному Брискину, Вы это решили сделать это лично. То ли инструктаж, как определить, где чья чашка, то ли из-за каких-то непредвиденных случайностей, Вы убили агента ФСБ. Даже если мы бы не вычислили Вас, Вы бы не избежали сурового наказания Вашими хозяевами.
 Владимир сидел молча, понурив голову.
       - Обвиняемый Марков Владимир Павлович, встаньте! -скомандовал следователь. Вы объявляетесь персоной "non grata".Копия обвинительного заключения направляется Послу Российской Федерации. Ваше дело, как агента российских разведывательных органов, передается в военный трибунал Израиля.
       Как стало в последующем известно, военный трибунал приговорил Маркова к 10 годам тюремного заключения. По договорённости между Министерствами иностранных дел России и Израиля Марков был передан российской стороне. В обмен на него Россия согласилась обменять на него двух граждан Израиля, страдающих тяжёлыми заболеваниями и содержащихся без необходимого лечения в лагере строгого режима. Они были осуждены за контрабанду алмазов, и переданы для дальнейшего отбывания наказания на родине.

       ***
       
 После завершения острого периода Виталий Родионович бы переведен из неврологического отделения в специализированную больницу для реабилитации. Там он пробыл около трёх месяцев. В основном он получал физиотерапевтическое лечение для восстановления двигательной функции конечностей. Он стал двигаться по палате , ходить в туалет и душевую с помощью палки, а на процедуры и прогулку ездил в инвалидном кресле.
       Когда лечение двигалось к концу, к нему пришла социальный работник и стала обсуждать с ним его дальнейшую жизнь. Как одинокому человеку, она рекомендовала из больницы переехать в дом для престарелых, где он будет получать необходимый уход. Поскольку он не получает пенсию, а только пособие по старости от института национального страхования, он может претендовать на такой дом престарелых, где оплата за пребывание не превышает получаемого им пособия. Конечно это жизнь в общей комнате с несколькими престарелыми людьми.
       Виталий Родионович поинтересовался, есть ли возможность получить место в таком учреждении, где предоставляются комфортные условия для жизни. Социальный работник обещала, что она поинтересуется, где можно получить место, но вопрос упирается в высокую оплату. Москвичёв ответил, что у него есть средства в банке заграницей, и он готов платить за хорошие условия. Тогда она объяснила, что деньги необходимо перевести на счёт в местный банк, так как при оформлении в дом престарелых необходимо предъявить справку из банка о наличии на его счету средств, а также его согласие на снятие ежемесячно необходимой суммы. Если он даст ей такие полномочия, то социальный работник выразила готовность проконсультироваться в банке, как осуществить перевод денег в Израиль.
       Через несколько дней к Москвичёву пришёл служащий банка, где Москвичёву был открыт счёт, куда вначале поступали деньги из министерства абсорбции, а потом пособие по старости. Он сказал, что социальный работник приходила к управляющему банком, и тот направил его для оказания помощи в переводе денег. Он пояснил, что банк заинтересован в клиенте, который может вложить значительную сумму, особенно в твёрдой валюте. Он также предупредил, что его услуги и сама процедура перевода должны быть оплачена. Относительно небольшая сумма за это будет снята со счёта, когда деньги будут переведены.
       Москвичёв согласился на все условия, и по просьбе служащего банка сообщил ему название банка, его адрес в Лондоне, номер счёта и код.
 Был составлен договор о полномочиях, которые предоставлял он, как владелец счёта, по переводу денег из Англии. Копия договора была передана ему.
       Через какое-то время Москвичёв получил распечатку из его банка, свидетельствовавшую, что деньги из Лондона находятся на его счету.
       В это время появилась социальный работник, которая сообщила ему, что в Хайфе в престижном районе на горе Кармель сдаётся в эксплуатацию частный дом престарелых. Она вынула из сумки проспект с описанием условий для проживающих, услугах, которые там будут предоставляться, и их оплате. Если он согласится, то за нм приедут оттуда на специальном транспорте. Прочитав этот проспект, Виталий Родионович подумал, что его ничего не связывает с Тель-Авивом, кроме могилы жены, за которой он уже организовал уход, перечислив нужную сумму специальной конторе ,а в годовщину её смерти будет приезжать из Хайфы на такси. Важно, что речь идёт о престижном, спокойном месте, и, благодаря свому расположению на вершине горы, экологически чистом и менее жарком.
       Когда его привезли в этот дом престарелых, он остался очень доволен. Его поместили в комнату с балконом, напоминающую одноместный гостиничный номер с, туалетом и ванной. В комнате был телевизор, телефон и необходимая добротная мебель. С 8 часов утра и до 4 часов дня его обслуживала индивидуальная сиделка, а вечером и ночью было достаточно общего персонала в отделении. Ему сообщили, что в этом доме престарелых ежедневно принимал врач и круглосуточно дежурила медсестра. Лучшего и желать нечего было.
       Здание находилось на горе и было окружено парком. Позади здания находился небольшой участок, выложенный цветным кирпичом и ограниченный каменным бордюром, за которым начинался заросший кустарником обрыв. После ужина Москвичёв обычно заезжал туда на своём кресле, которое приводилось в движение электричеством от аккумулятора. Он подъезжал к самой бровке и включал
тормоз. Перед ним открывался прекрасный вид на нижний город, и Хайфский залив. Он любил наблюдать, как на горизонте красный шар солнца постепенно погружается в море.
       В один из дней, когда скамейки на этой площадке опустели, и он остался один, любуясь этим прекрасным зрелищем, к нему сзади подошел мужчина в одежде санитара и, нагнувшись к нему, тихо сказал:
       - Привет из Москвы, господин Мосвичёв!
Виталий Родионович насторожился и почувствовал, что его кресло с большим усилием толкают к обрыву, преодолевая сопротивление зажатых тормозными колодками колёс. Ещё несколько сильных толчков, и кресло перевалило через бровку и начало падать с обрыва. Москвичев вылетел из падающего кресла и упал на спину, ударившись головой о выступающую над поверхностью земли скалу. Какое-то время он еще видел над собой темнеющее вечернее небо и двигающиеся по небу, быстро меняющие свою причудливую форму, белые перистые облака...
       

       
 .
 




       
       


 
       -