2. Возвращение архидембеля. Колмовский мост

Алексей сидел в пивняке на углу Загородного и Ильича (ныне Большого Казачьего) и пил пиво, заедая копчёной скумбрией.  Как хорошо шло пиво, лилось и лилось сладковато-горьковатым терпким ручейком в глотку. Давно он с таким удовольствием не пил его. Хотя пил кажется гораздо лучшие сорта, а не это простое советское «пиво есть». А в Питере самое Питерское время: падает, подает, мягкий дождеснег.
Было конечно большое желание задержаться в Питере, но не стоит. Сперва хотел покрасоваться в форме, но больно пристальное внимание патрулей и даже милиции он вызывал. Ещё захотят проверить содержимое вещмешка, а в нём дипломат. А в дипломате… Много будет вопросов. Несмотря на деньги прилично одеться трудно - разгар эпохи дефицита. Но ничего, прикинулся. Форму аккуратно повесил в одном из проходников.
Там у грузового подъезда к магазину у него опять глюк. Под колесо машины попадает на этот раз котёнок. Что это? Отчего? Нет, точно может в этом и его и миссия: спасать маленьких зверюшек. Котёнок нырнул в подвал, водила дружески проматерился.
Из солдатской амуниции остался только вещмешок. Не любил Алексей что-то в руках носить. Купить хороший самошитый рюкзак с рук, не было времени (плюс опасность нежелательной встречи), не покупать же «пузырь» в «спорт-рыбалка», с купленной на Апрашке кожанкой он как-то совсем пошло, а солдатский как-то даже стильно, по-панковски.
Алексей ждёт электрички до Новолисино, согласованной с дизелем. Надо бежать из Питера, затянет, будут проблемы.
Он даже не посетил родные места. Так прошвырнулся по Невскому,. по проулкам в районе Марата, да добежал до середины Кировского (ныне Троицкого) полюбоваться классическим пейзажем.
-Благодарствую, сударь – сказал ему там не с того ни с чего какой-то с виду почти нормальный дядечка.

Темнота охватила  сразу как отъехали от Новолисино. Снег в лесу  лежал, не таял. Поезд почти пустой. Какие-то усталые люди, в основном женщины. Усталость, откуда у них такая усталость. Молоденькие девушки зябко  вжимаются в свои одежды и смотрят тоже усталым туманным взглядом. Что это? Туман мечтаний, сладких грёз, или просто отсутствие всякого присутствия. И грусть она не о чём, она просто нормальное состояние в отсутствии каких-либо поводов повеселиться.
В Финиках село несколько малоприятных парней, без любви косятся на Алексея. Может подраться придётся. Интересно, в эту реальность его боевые навыки перешли?
Не проверил. Вышли в Рогавке. Они проскользнули мимо него даже с какой-то опаской, а в тамбуре поздоровались с входящими девушками.
Три типичные девчонки рабочего посёлка, с обветренной свежестью, с чуть пошарпаной нежностью; пошарпаной ещё не тяжёлой жизнью и бурными приключениями, а так  по природе. Они были весёлые, и стали беседовать, достав тюбики помады и ещё что-то в этом роде. Кажется, они обсуждали косметику, делились опытом. А потом и какой-то модный журнал достали, и смотрели и обсуждали.
И Алексей был так рад за них. Он смотрел и просто испытывал верх блаженства. Одну из них, он точно видел, и ещё увидит. На несколько десятков лет у неё всё, по крайней мере, с её точки зрения, будет хорошо.
А за окном  черно. Станции редки, но стоит на них дизель бывает подолгу.. Особенно долго стояли на одной станции, прямо на пересечении с грунтовкой, которая чуть просматривалась  в серо-чёрной мгле благодаря единственному фонарику у станционной будки. И ни каких больше признаков жизни.
Алексей  любил ловить в этом пути момент, когда над плоскостью болота и лесом за ним, как пришельцы показывались ажурные конструкции труб.  Сейчас  в темноте, они были тенями в  висячем над чёрной стеной леса, в фоне окружающий их светящейся дымке.
Потом они скрылись, потом опять появились, совсем рядом, расплывчатым пятном сквозь запотевшие створки окон проплыл мимо факел цеха «аммиак два».
Вот депо, поворот под мостом. Платформа.
Перепрыгнули несколько  боковых путей. Тамбур общежития.
 В кресле напротив телевизора, пушистая лет восемнадцати, в белых носочках, синих бархатистых шароварах. Странно, тётька на вахте пропустила без лишних..
Точилкина Алексей увидел сразу, поднявшись на этаж. Он был на кухне, просторном помещении сразу, как войдёшь в крыло. Стоял над плитой и ножичком перекладывал что-то на сковородке.
-Привет, Андрюха.
Точилкин на секунду замер, иронично улыбнулся, быстро довершил операцию на сковородке. Потом в один прыжок оказался у вешалки с полотенцами. И быстро, вытерев руку, подал её для рукопожатия.
-Я предчувствовал, что ты сегодня. Вот двойную порцию готовлю двойную. Пузырёк в шкафу ждёт.
Разговор продолжился за ужином.
-Так что мне теперь делать? – произнёс Алексей, проглатывая очередную обжаренную колбаску.
-А что ты меня спрашиваешь?
-Ну я думал…
-Ты думал, что что-то кому-то обязан. Ты что не понял. Ты сво-бо-ден! У тебя чистая совесть, и куча бабла. Ты можешь многое. Ты можешь найти хорошее дело, чтобы, как ты любишь, быть полезным другим, и довольным самому. Для начала заведи нужных знакомых, могу посоветовать, есть хорошие ребята. Хотят налаживать свой бизнес: изготовление туристского снаряжения.
-Да это да… Я разберусь. Наверно в Великом на долго не зависну. «Север тянет как магнит.» Я более глобально.
-Это ты прав, там тебе лучше. А глобально. Ты ещё не понял – глобально всё чепуха, игра. А так можешь жить, радоваться жизни и радовать других. Давай ещё дёрнем..
Они выпили по рюмочке "столичной" и ещё молча поели.
-А у тебя какая тема кандидатской.
-«Интегральное квантование пространственно временного континиума.»
Алексей поперхнулся картошиной.
-Шучу. Ты вообще заметил, что общага заводская. На «Азот» я устроился, и как не странно по моей квантовой специальности.
-Спектрография при анализе.
-Верно. Ну и в аспирантуре я по этой теме.
-А что в Питере не остался.
-Вопрос с одной стороны сложный, там на кафедре некоторые интриги были, с другой - простой. Так надо.
-Кому.
-Тебе например. Может здесь лучшее место для отлёжки таких вот странников в пространстве-времени.
-И что много.
-Да вчера один хип был, он просто стопом из Москвы в Ленинград.  Два дня гостил. Белый Странник кликуха, системное имя, как у них говорят. Знал?
-Знал. Только совсем при других обстоятельствах.
-Да смотрю, ты уже шатаешься понемногу.
-Да, в поезде мало спал.
-Давай. Вот твоя койка.

Пару дней Алексей провёл, не выходя из здания. Точилкина почти не было, то работа, то аспирантура. Алексей много спал, откуда-то у него появилась огромная усталость. Немного заигрывал с девушками. Из-за них чуть не поссорился с одним армянином. Потом, правда, подружились, ходили вместе играть в бильярд. Ещё ходил в  холл смотреть  телевизор, Сперва, вахтёрше это не нравилось, но коробка конфет изменила ситуацию.
Алексей был на кухне. Он вообще любил проводить большую часть времени там, находился на ней; в крыле мало кто жил, и здесь было свободно.
Он ждал, когда закипит чайник и, опершись на подоконник, делал растяжки.
-Алексей из Ленинграда, это ты ведь будешь?
Он обернулся. Стояла Пушистая.
-Да, а тебя кажется Марина зовут.
-Ошибся, Маргарита. У меня для тебя письмо – она лукаво улыбнулась, игриво сделав упрощённый реверанс.
-От кого?.
-Я не видела, маме передали. Когда она на вахте сидела.  Какие-то малолетки. Вот, держи   -- она протянула ему письмо весьма  вычурным движением – ну я пойду, удачи тебе!
«Завтра, в семь вечера ровно на Колмовском мосту. Посередине. Со стороны нижней по течению».
Алексей не знал, так ли официально называется мост. Называл его так. Всем было понятно.
Точилкин днём был дома и стал собираться часов в шесть. У него было ночное дежурство. Вышли они вместе, Точилкин сел на автобус, многозначительно улыбнувшись на прощание.
-Эй, чувак, закурить не найдётся – к Алексею, когда он проходил рядом с пивным павильоном, обратился какой-то парень с взбитым кудрявым чубчиком, в варёнке, и пластиковых сапогах с белыми отворотами.
Алексей взглянул на него. Знакомая паскудная рожа. Он видел её, в два раза расширенную, вместо чубчика залысина, вместо варёнки пиджак малиновый, нет поприличней, или форма, ментовская или камуфляж. Тогда он с какими-то документами, объясняет, не ему, но кому-то знакомому, что надо их подписать. И Алексей так глянул на него.
-А, брат, извини. Я ничего. Я.. извини –  произнёс  тот и растворился в темноте.

Из-за ветра нёсшего мокрые снежинки на мосту было малоприятно. И ни кого не видно. И только дойдя почти до середины, он увидел небольшую фигуру в   куртке типа пуховика. И так маленькая, облокотилась на перила и почти была не заметна.
-Привет Андрей.
Перед ним стояла девочка лет пятнадцати, с рыженькой чёлкой, широким лицом с острым подбородочком. Впалые щёки, маленький нос и рот. Огромные серо-голубые глаза. При резком повороте у неё слетел капюшон, шапки не было.
-Привет. Ты, кажется, Аня. Только я вот не Андрей, а Алексей.
-Для меня ты Андрей.
-Ты позвала меня.
-А кто же. Хочу тебя увидеть сейчас.
Он промолчал. Она продолжила:
-Ты меня узнаёшь?
-Да. Угол Мира и… и..
-Григоровского.
-Да Григоровского. Я выхожу из автобуса, ты стоишь у ларька. Я вижу тебя со спины, но подхожу к тебя и напрямую: «девушка, можно познакомиться».
-Именно так. Но ситуация изменилась.  У тебя был какой-то замученный вид, пахло керосином.
-Уайт-спиритом.
-Тонкости. И главное я была  по уши влюблена в другого…Я выйду замуж за него. Переедем в Москву. Потом разбежимся, он милый, но слишком самовлюбленный, глупый, неспособный на поступок, на  ответственность. Но я сделаю хорошую карьеру журналистки. Стану достаточно богата и местами знаменита. И, мне будет примерно тридцать пять, возвращаясь под утро с вечеринки, на своём «Ауди» врежусь в  «Жигули». Все погибнут, я и  ещё два человека, молодая парочка, в «Жигулях». Знаю даже где это произойдёт произойти: угол Садового кольца и Новокузнецкой.
Она говорила совершенно спокойно, и только глаза с каждой секундой казалось, всё более  вдавливаются в  темнеющие глазницы, и всё больнее взглядом втягивают туда и его. Ветер играл её чёлочкой.
-Откуда ты всё знаешь.
-Всё тот туда. Я много знаю.
-А почему я Андрей.
Она рассмеялась звонким смехом:
-Просто потому, что я так хочу. Мне нравиться имя.
-А изменить ни как нельзя?
-Можно. Уже изменено. Ты заметил частицу «бы». Один мудак позвал меня на мост. Я простояла. Простудилась, грипп, потом менингит, он разбудил спящую опухоль.  Гениальному мозгу тесно в маленькой детской головке. Смерть.
-А это можно изменить?
-Можно, но не нужно. Сценарий, где мы вместе предусматривает, грубо говоря, ты выносишь меня на руках, когда все вокруг дохнут, в том числе много маленьких детей. Это того стоит!? Тем более, ты даже не знаешь кто я. Ты что хочешь жениться, по-моему, у тебя другие планы.
-Да нет у меня планов.
-Ну жениться, совсем тебе не к лицу. Тем более учти, мне в этой жизни ещё пятнадцати нет.
-Да при чём здесь я! Ты сдохнуть хочешь!?
-А что я теряю?
-Да действительно. Стоп! Ты сказала - тебя кто-то позвал. Но я тебя не звал. Ты меня…
-А – Анька приколистски-радостно вскрикнула – сообразил. Так что переживаешь?
-А кто?
-Да всё он. Мы с ним только познакомились. Чуть раньше, чем надо бы. Ну о нём совсем не стоит.
-А я. Стоп!
-Что расстопкался.
- Так я вызван сюда, что бы увести тебя отсюда. Спасти.
-А это тебе видней.
-Ну пошли, Ведь ты знаешь, он не придёт.
-А вот не пойду.
-Ну  даёшь? Что за глупый каприз!?
Она рассмеялась, сверкнув белыми зубами, с большим расстоянием между центральными. При этом с них соскочила прикусоисправительная проволочка. Передёрнув языком, Аня поставила её на место.
Наш герой протянул к ней обе руки.
-Что силой тянуть хочешь. Сейчас как закричу волшебное слово «насилуют».
-Ну ладно, Аня, пошли.
-Куда? Тебе в общежитие. Где ты сам на правах гостя. Нас пустят?
-Пустят.
-А, ты насчёт, взятки должностному при исполнении. Не торопись сорить деньгами.
-Ну в кафе посидим.
-Ну можно, только Новгород город маленький, завтра вся школа будет рассказывать, что я со взрослым дядей. Да не о том. Разве что-то менять имеет смысл. Ты что очень в кафе хочешь.
-Да нет – его действительно  не тянуло туда, насиделся он уже по кабакам да кафешкам.
-Вот именно. Может, потом сходим, а сейчас посмотри туда…
Волхов потихоньку замерзал с краёв, а посередине шла чёрная полоса воды.  Слева дома, свет из окон освещает снег, облепивший рядом стоящие деревья. Какие разные занавески, видны синие светящиеся квадраты телевизоров. Дальше «Азот», опять в сиянии разноцветных огней, их свет играет в клубах пара. Башни, трубы.
-Ты был там, наверху? – спросила Аня, показывая в сторону этих сооружений.
-Буду.
На правом берегу отдельные огни деревень. В другую сторону город. Тёмные силуэты церквей. Дальше  в свете фонарей виден театр, со своей прикольной  колонной, дольше кремль.
Я хочу, – сказала Аня – сейчас стоять здесь, и любоваться этим видом, и что бы ты был рядом.
- И долго? - спросил он.
- Не знаю... Сейчас, что будет даже через минуту, не знаю...
Он слегка обнял её.
- Можно просьбу, капюшон одень.
- Это можно - ответила Аня, одев капюшон.
Он добавил:
- Мне нравится промышленный пейзаж. Там друг Точилкин сейчас где-то сидит.
- Лёха, знаю,- сказала Аня.
- Нет, он.. - заикнулся было ее собеседник.
- Он Леха, Андрей ты. Впредь будет так. Кстати - мне нравится тоже...
- Что?
- Пейзаж в стиле индустри.