В гостях у психотерапевта

(посвящается Сергею Торонто, вегетарианцу и хорошему парню)

— Здравствуйте, доктор!
— Здравствуйте-здравствуйте, приятно вас видеть. В нашем психдиспансере им. Буонапарте вам всегда рады. Хе-хе… проходите, сади… ложитесь, устраивайтесь поудобней, вот так…
— Доктор, зачем вы пристегиваете ремнями руки???
— Вас это беспокоит? Хотите поговорить об этом?
— Да. Мне непонятно, почему ремни? Обычно я пользуюсь наручниками.
— Наручники, батенька, - у сексопатолога. У нас – ремни. Это нормально. Расслабьтесь. Вот так… — доктор выключает верхний свет, включает метроном: тик-так, тик-так…
— Итак, о чем это мы с вами?..
— Доктор! У меня проблема — я не могу осознанно есть мясо.
— О-оо, голубчик мой, вы правы: это, безусловно, проблема. И вы очень хорошо сделали, что пришли к нам! — сидя спиной к пациенту, доктор быстро печатает  на компьютерной клавиатуре, затем стремительно поворачивается на вращающемся стуле к пациенту и озорно подмигивает ему: — Но, между нами, антр ну, так сказать, суади, какая же это проблема, голубчик вы мой?! По большо-оому секрету скажу вам: никто не может есть осознанно! И пить! И ходить, экскюзе муа, по нужде! И даже – просто ходить! — доктор понижает голос и широко открывает глаза.
 
Пациент широко открывает рот, глаза и впадает в глубокий транс.
Доктор заговорщицким тоном продолжает:
— Если человек начнет задумываться, как ему открыть рот, сжать челюсти и начать совершать жевательные и глотательные движения, он ничего не сможет сделать! Да-да! — доктор повышает тон:
— Да он же ни куска проглотить не сможет!! И умрет!!! Голодной смертью… Ха-ха-ха, ха-ха-ха! – задорно и жизнеутверждающе смеется доктор. — Так что и не пытайтесь есть мясо осознанно, это еще никому не удавалось, ешьте инстинктивно! Прислушайтесь к себе, доверьтесь себе, не надо бояться себя, дорогой мой! Поскольку наш сегодняшний сеанс можно расценивать как консультацию, с вас всего 75 долларов.

— Доктор, благодарю вас! Вы — волшебник!
— Ну-ну, скажете тоже! Всего вам доброго. Ступайте-ступайте… - доктор ласково щурит голубые глаза. — Не забудьте оплатить визит в кассе у Жор… у Георгия Энгельбертовича! Конина Михайловна, следующего, пожалуйста!

— Здравствуйте, доктор!
— Здравствуйте-здравствуйте, голубчик! Проходите, ложи… Конина Михайловна!!! Ну что же вы, батенька, за пациентами-то не следите? Вот, предыдущий ушел вместе с кушеткой!.. Ну нельзя же так, милая моя! Что?.. Ну, понятно, что далеко не уйдет: у него курс еще 4 сеанса. Но вы же знаете, эти журналюги вечно дежурят у нас под дверями, опять глумиться будут: в психдиспансере им. Буонапарте день открытых дверей… — доктор расстроено шмыгает носом и украдкой сморкается в занавеску. — И возьмите, наконец, наручники у сексопатологов — пора уже заняться проверкой коленных рефлексов.
Проходите-проходите, голубчик мой, не стойте, садитесь вот сюда – очень удобная скамеечка, — пододвигает посетителю галошницу. — Почувствуйте себя маленьким ребенком, расслабьтесь, доверьтесь доктору… Итак, слушаю вас.

— Доктор, у меня очень серьезная проблема: я не могу есть мясо! Однажды я посмотрел спектакль «Утиная охота» - и с тех пор… утратил всякий вкус… А после того, как прочитал «Бойню номер пять»… вообще… Ах, доктор!.. Так иногда колбасы хочется!.. А не могу-ууу… — заливается слезами и сморкается в занавеску.

— Ну-ну, успокойтесь, голубчик, нет ничего непоправимого. Придется серьезно поработать, конечно. Сначала – гипноз, а потом пожалте к нам в стационар на курс кино-литературо-психотерапии. А пока расслабьтесь, внимание – на мои руки, — включает метроном: тик-так, тик-так…

— Вы дышите глубоко и спокойно… глаза закрыты, все тело расслаблено… Вам хорошо, на душе становится легче… Вы спите… спите… Все заботы позади… Сейчас вы в прошлом. Что вы видите?
— Мама режет докторскую колбасу…
— Хм, проскочили. Вернемся вперед!.. Что видите сейчас?
— Ребята… Пацаны наши, зовут меня в пивняк… Нет, ну нет, Вась, я не могу сегодня, правда! Тонька билеты в театр достала, щас не  приду – запилит вусмерть. Да хрен его знает, «Охота» какая-то, утиная, вроде…

Доктор замогильным голосом:
— Внимание! Даю установку! Даю установку! Никаких театров!!! Никогда! – чихает, бормочет себе под нос:
— А то, в самом деле, сначала театр, потом филармония… а там, глядишь, и гей-клуб! — откашливается и сморкается в занавеску. — Кхм-кхм… Начинаю обратный отсчет. На счет «ноль» вы проснетесь и навсегда забудете про театр. Пять, четыре, три, два, один… ноль! Ну? Как мы себя чувствуем?

— Зашибись, доктор! Как будто триста под «жигулевское» вломил!
— В театр не желаете ли сходить? Вроде бы вы любили театр, а?
— Что вы! Это я ни-ни!.. В цирк там или в стриптиз – еще можно, а в театр мне нельзя — арлег… аллегрия, во!

— А, ну-ну! Хорошо! Ступайте, ступайте. Жора! Проводи пациента в стационар.

Оставшись в кабинете один, доктор быстрой семенящей походкой проходит несколько раз от стола к окну и обратно, останавливается в задумчивости, накручивает на палец сивую  прядку волос, слегка подергивает их. Пальцем другой руки глубоко залезает в ноздрю, копошится там, извлекает содержимое и долго и пристально рассматривает на свет, потом вздыхает,  вытирает палец о занавеску и кричит:

— Конина Михайловна! Есть там кто еще на прием? Ну и хорошо. Идите разыщите кушеточку какую-нибудь, голубчик мой, пока никого нет. Что? Жорик звонит? Что ему? Куда вегетарианца размещать?.. Ну-уу, куда… Скажите, пусть к тому студенту, который после уборки овощей среагировал… овощей не жрет, да. Не может: жалко капустку и картошечку ему, дурачку. Ха-ха-ха, ха-ха-ха… И давать им один обед на двоих: одному котлету, другому — гарнир!.. Ха-ха-ха…

Доктор опять вздыхает, улыбка медленно гаснет на его лице.
— Иех, самого бы кто оттерапевтил!.. – жмурится и горько качает головой. — Семь лет без духовной пищи!.. На печатную продукцию и глядеть боюсь – с души воротит. А дефицит-то между тем ощущается. Хорошо хоть деньги еще в руках держать могу! И ведь помочь некому!.. Кому такое расскажешь? Известно: сапожник всегда без сапог… Иехх!.. На хрена?!.. Ну на хрена я тогда ролик о финских лесорубах смотрел?!.. Иех!.. – хочет высморкаться в занавеску, но брезгливо отпихивает ее и сморкается в лацкан халата. Орет:
— Конина Михайловна! И поменяйте уже занавески — на них пыли по семь кило!
За окном медленно, но решительно наступал Новый Год.

Конец


СТИХ О ТОМ, КАК СЕРЖ ТОРОНТО НЕ ЕЛ МЯСА

Как-то в шахматной войне,
На чужой сторонке,
Довелось сразиться мне
С Сержем из Торонто.

Мы сражались  восемь дней
С толком и неспешно.
Он тогда не ел коней –
Ну и проиграл, конечно.

Проиграл и загрустил,
Было парню туго.
Он слона моего убил –
Боевого друга.

Я ему: Да не журись
И не парься, Серый!
Этот слон был карьерист,
Метил в офицеры.

Отмороженный он был,
Падла и оторва.
Всю посуду перебил,
Да и жрал, как прорва!

А  Серега – ни в дугу,
Круто обломался.
«Жить так больше не могу», -
И в запой сорвался.

Я для милого дружка
(Это ж дружба всё же!)
Рву сережку из ушка –
На, носи, Сережа!

Хочешь звездочку с небес?
Или месяц ясный?
Шестисотый Мерседес? –
Только всё напрасно.

Раз такой ты человек –
Кришнаит-зануда, -
Для тебя, Серега, век
Мяса есть не буду!

Только куру буду жрать
И немножко рыбку,
Чтоб на роже увидать
У тебя улыбку!