Турнир чемпионов. Петербург, 1914

   Этот турнир недаром носит такое звучное название: к участию в нём были приглашены только шахматисты, когда-либо бравшие первые призы на международных соревнованиях. Устроенный Петербургским шахматным собранием в честь десятилетия своего основания, турнир вызвал огромный интерес и в шахматном мире, и у людей, далёких от шахмат. Ведь в Петербург приехали чемпион мира, два будущих обладателя этого звания, претенденты на шахматную корону... К сожалению, великолепный турнирный сборник З.Тарраша, вышедший в том же, 1914 году, до сих пор не переведён на русский язык. Годы стёрли из памяти многие интересные эпизоды знаменитого турнира. Полистаем пожелтевшие страницы шахматных и нешахматных изданий 75-летней давности.


Эм.Ласкер: "На будущей неделе в Петербурге откроется зрелище, за ходом которого будут с напряжённым вниманием следить во всех странах света. В помещении клуба на Литейном проспекте сойдутся 12 человек (Ласкер включил в число участников Дураса и Тейхмана, но они не приехали; зато играл Нимцович-И.Л.) разных лет и разных национальностей и начнут играть в шахматы. Немедленно придёт в движение множество других людей: во все углы мира полетят телеграммы; между многими крупными городами заработает телефон; газеты будут помещать подробные отчёты о турнире; эти отчёты будут жадно читаться публикой, вокруг них пойдут споры и будут заключаться пари... Иные скажут, пожалуй: "Много шума из ничего". И они будут не правы. Дело здесь идёт вовсе не о таких пустяках, как может показаться на первый взгляд постороннему наблюдателю. В конце концов, деревянные шахматные фигуры только символ. На самом же деле в доме на Литейном проспекте будет идти интенсивная работа мысли, работа, созидающая новые ценности мирового значения. 
      Алехин, москвич по происхождению, 21 года. Оканчивает училище Правоведения.  Стройный, красивый молодой человек; весьма интеллигентен, обладает большой силой воли. Несомненно, сделает карьеру. Как маэстро, находится ещё в периоде развития, но, несмотря на свою молодость, будет, наверно, сражаться с честью.
      Бернштейн, московский адвокат; 30 с небольшим лет. Человек крепкого и плотного сложения. Очень умён и жизнерадостен. Сильный, здоровый, богато одарённый маэстро.
      Блэкберн, представитель Англии, 74 лет. Сильный коренастый человек, обладающий сверкающим юмором. Имеет за собою очень славное прошлое. Будет интересно убедиться, не пострадала ли от возраста сила его игры.
      Гунсберг, английский журналист. Его успехи в шахматном деле относятся к далёкому прошлому. Перешагнул шестой десяток. Стиль игры, как и все манеры его, отличается чрезвычайной гибкостью...
      Капабланка, кубанец, 25 лет, хорошо сложенный, красивый человек испанского типа. До сих пор играл сравнительно мало. Матч с Маршаллом, турнир в Сан-Себастьяне и некоторые второстепенные американские турниры упрочили за ним притязания на славу. Сражался вообще успешно. Предстоящий же турнир ставит перед ним трудную задачу, так как его поклонники ждут от него многого, быть может, слишком многого.
      Ласкер-ваш покорнейший слуга. Родился в Германии, много лет странствовал, теперь живу в Берлине. 45 лет. Приехал в Петербург, чтобы встретиться с молодыми маэстро, столь шумно заявляющими свои мировые притязания.
      Маршалл, американский боец, лет 35, высокого роста и стройного сложения. Смел  и изобретателен в игре.
      Рубинштейн, представитель России, лет 30. Живёт в Варшаве. В игре прежде всего обнаруживает свойства истинного мыслителя. Трудолюбив и энергичен. Осенью мы играем с ним матч в 20 партий на первенство мира.
      Д-р Тарраш, врач из Нюрнберга. Под 50 лет. Очень образованный человек. Хорошо известен как теоретик и практик шахматного дела. Имеет немало шансов на первый приз...
      Яновский, родом из Польши, 46 лет. Живёт в Париже. Вероятно, наиболее элегантный по костюму из всех шахматных маэстро. Большой элегантностью отличается и стиль его игры".

"Речь", 6 апреля 1914 г. (все даты-по старому стилю).


Эм.Ласкер: "В предстоящем турнире Капабланке  придётся доказать, что он достоин стать наряду с первыми игроками и что он заслужил возданные ему авансом похвалы. Для Рубинштейна и меня турнир имеет меньшее значение. Но всё же довольно большое. Наша совесть художников будет побуждать нас к действию. Кто получит первый приз-это вопрос туманного будущего. Быть может, никто из тех троих, которых выделила публика. Быть может, счастливцем окажется доктор Тарраш или доктор Бернштейн. А быть может, другой русский, юноша Алехин..."

"День", 6 апреля 1914 г.


      "Шахматный король, долженствовавший принять участие в турнире, помещает за несколько дней до начала этого состязания...статьи об участниках турнира. Едва ли этот приём может быть назван корректным. Ласкер имел целью внушить читателям мнение о непобедимости самого автора и хоть косвенно повлиять на психику участников турнира... Таившееся в глубине души Ласкера сознание, что Капабланка может его победить, действовало на Ласкера удручающим образом, и он почувствовал непреодолимую антипатию к своему сопернику. О силе этой неприязни можно судить по тому, что Ласкер, будучи вполне уравновешенным человеком, потерял своё самообладание и допустил такую некорректность, что нарушил даже самые элементарные требования этики: он даже не здоровался с Капабланкой, как об этом сообщила одна из газет. Хотя, на первый взгляд, это, может быть, кое-кому и казалось только простым актом невежливости, но на самом деле это был нездоровый симптом возможного в будущем поражения  Ласкера".

"Шахматы", № 6", июнь 1914 г. (приложение к журналу "Прямой путь", издаваемому "Союзом Михаила Архангела"-организацией черносотенцев, распущенной после Февральской революции).


      "Из шестнадцати маэстро, имеющих в силу своих успехов на международных турнирах право на это звание, С.-Петербургскому шахматному собранию удалось собрать одиннадцать лиц. Четверо из них: Капабланка, Ласкер, Рубинштейн и Тарраш справедливо считаются среди любителей шахмат настоящими жрецами царственной игры..."

"Огонёк", 20 апреля 1914 г.


Е.Зноско-Боровский: "Так как участников было не очень много, турнир был бы очень короток и мало убедителен, если бы играть всего по одной партии... то организация состязания была выработана несколько своеобразная. Сперва был устроен турнир, где все участники играли друг с другом по одной партии; затем пять первых по количеству очков игрока образовали второй турнир, где играли по две партии каждый с каждым, но для распределения призов результаты обоих турниров складывались".

"Нива", N 21 (май 1914 г.)


"Шахматный турнир в полном разгаре... Разные страны и нации с упованием следят за "своим" шахматным королём, желая ему победы в этом мирном состязании. На этой старой благородной игре можно проводить развитие идеи мира... Молодые и старые, спокойные и горячие, сдержанные и увлекающиеся, прозорливые и смелые короли игры теперь становятся властителями дум".

"Газета-Копейка", 13 апреля 1914 г.


"Яновский... сидит, зажав обеими руками уши и глядя исключительно на доску,  а г.Бернштейн неоднократно и не совсем деликатно покрикивает на публику: "Нельзя ли, господа, вести себя несколько потише!" Вообще нервность "московского маэстро" усиливается пропорционально тому, как положение его игры становится неблагополучным, и уменьшается, когда его партия становится лучше".

"Голос Руси", 10 апреля 1914 г.


"Вот бритый, с длинным и бесстрастным лицом американец Маршалл. Маленькие глаза смотрят острым взглядом из-под рыжеватых ресниц. Всё выражение лица и фигуры говорит о железной настойчивости, энергии, сосредоточенности и самообладании... Капабланка, напротив, в игре порывист, быстр и лёгок. Молодой, кругленький, сангвиничный, с большими горящими глазами навыкате, с вероятною примесью негритянской крови, он не высиживает своих комбинаций часами и берёт не терпением, а природным дарованием. Он из тех чемпионов, которые не делаются, а рождаются чемпионами. Ласкер с пышною и густою шевелюрою, с острым профилем округлённого лица, похож скорее на вдохновенного скрипача или виолончелиста, чем на шахматиста. В его фигуре так много вдохновения, что, вероятно, он умеет внести его даже в игру, основанную на расчёте. Это поэт шахматного поля. Седовласый патриарх шахматистов, старейший из чемпионов, англичанин Блэкберн удивительно похож не то на захудалого русского помещика, не то на провинциального земца. Глядя на его фигуру, отразившую столько типичных русских чёрточек, невольно начинаешь верить в смелую догадку Уоллеса о кровном родстве англичан и русских. Алехин... от страшного напряжения налились и раздулись вены на его склонённом челе. Нервно хватает он папиросу за папиросой, торопливыми движениями подносит ко рту и короткими беспрерывными затяжками выкуривает в одну минуту".

"Новое время", 11 апреля 1914 г.


"Уже в начале игры в небольшом зале шахматного общества набилось столько народа, что к барьеру подойти не было никакой возможности. У барьера сидели, стояли сгорбившись, стояли на цыпочках, стояли на стульях-совсем как на студенческих сходках,-тесня друг друга, с бесцеремонностью сельдей в бочке. Это-двухрублёвая публика. Не многим лучше было и за барьером, куда допускалась "постоять" пятирублёвая публика...Не помогали и бутылки с аполинариссом и непрестанное курение, как в покойницкой, где режут трупы".

"Новое время", 13 апреля 1914 г.


"День исключительного интереса, "день из дней", как шутят члены шахматного клуба. И, конечно, всякий правоверный поклонник богини Каиссы согласится с этим определением, если ему сказать только одну магическую фразу: "Капабланка играл с Ласкером"...Само собою разумеется, в шахматном клубе-полный, сверхполный сбор. Правление клуба, предвидя такое стечение любопытных, приняло экстраординарные меры-гигиенические и административные: поставлено три новеньких электрических озонатора, столик титанов выделен в особый угол, поближе к входу,  пятирублёвым ассистентам запрещено приближаться к столику на расстояние меньше шага от играющих, публике поминутно напоминается о необходимости соблюдать тишину и порядок. Увы! И это не помогает: очень скоро жара и духота в помещении тропические, маэстро беспомощно озираются по сторонам, смачивают виски одеколоном, подносят пузырьки с левандовой солью к носу".

"Голос Руси", 16 апреля 1914 г.


Ф.Дуз-Хотимирский: "Никто так самоуверенно и смело не играет, как Капабланка. С какой лёгкостью и с какой быстротой он разбивает лучших теоретиков и самых даровитых и опытных шахматистов мира. Начинаешь думать, не гипнотизирует ли он?"

"День", 21 апреля 1914 г.

 
Эм.Ласкер: "Итак, борьба за право участвовать в турнире победителей окончена. Это была страстная, нервная борьба. Теперь можно оглянуться на лежащее позади нас поле битвы и подсчитать пострадавших. Пострадал, прежде всего, Бернштейн, столь искусный в защите игрок, который побил меня в первом круге и которому многие прочили первый приз. Пострадали хитроумный Нимцович, тонкий стратег Яновский, старики Блэкберн и Гунсберг и- Рубинштейн. Да, пострадал и Рубинштейн! Этому даже как-то трудно поверить... Рубинштейну в Петербурге в первый раз жестоко изменила судьба, и это его не в меру потрясло. Он, вероятно, понял теперь, что это не пустая фраза, что жизнь есть борьба... Нет, это нужно признать без оговорок, Капабланка заслужил свой блестящий успех. Он показал себя хорошим игроком. Теперь ему представляется случай показать, умеет ли он сохранить раз приобретенное преимущество. Удастся ли ему это-сейчас неизвестно. Но у него, несомненно, имеется то, что лучше всего обеспечивает успех-сильная, страстная воля".

"Речь", 27 апреля 1914 г.


"Участник шахматного турнира Гунсберг задержан на границе. Собираясь уезжать из Петербурга, он обратился непосредственно в градоначальство, справляясь, нет ли каких препятствий. Ему ответили, что нет. Между тем на границе Гунсберга арестовали. Он сидит уже три дня. Кое-какие меры для его освобождения приняты, но к чему они приведут-неизвестно".

"Вечернее время", 26 апреля 1914 г.
 
(Гунсберг, конечно, был освобождён, но встреча с российской бюрократией оставила у него, надо полагать, не самые лучшие воспоминания-И.Л.).


"25 апреля, в промежуток между двумя стадиями турнира, С.-Петербургское шахматное собрание чествовало своих гостей банкетом, в котором приняло участие до 45 лиц, не считая самих игроков, явившихся в полном составе (кроме Гунсберга, покинувшего С.-Петербург 22 апреля)... Присутствовавший на обеде любитель Е.К.Фаберже (владелец известной ювелирной фирмы) заявил, что, желая выразить своё уважение к талантам собравшихся маэстро, он просит каждого из них принять на память по позолоченному эмалированному кубку в русском стиле; сообщение это вызвало рукоплескания по адресу жертвователя и благодарственную речь Тарраша".

"Шахматный вестник", 1 мая 1914 г.


Эм.Ласкер: "Мы с д-ром Таррашем отстоим от Капабланки на полтора очка. Наверстать это расстояние трудно, и нам придётся много потратить энергии, чтобы выбиться на первое место. Шансы у нас есть, но шансы эти незначительны. А затем позади всех идут Алехин и Маршалл. Они отстоят от д-ра Тарраша и от меня на пол-очка. Но оба эти игрока тоже незаурядные борцы, а в начинающемся турнире одна неожиданная победа может совершенно изменить положение".

"Речь", 27 апреля 1914 г.


"...Капабланка, видимо, или не оценил в достаточной степени игру д-ра Тарраша и поэтому небрежно отнёсся к ней, или же находился ещё под свежим впечатлением своего проигрыша Ласкеру. Я имею в виду аплодисменты, разразившиеся по окончании партии, которые, вероятно, подействовали на Капабланку сильнее, чем самый проигрыш партии".

"Шахматы", № 6", июнь 1914 г.
 

"Ласкер, шедший всё время позади Капабланки, стал на ; очка (такой результат для шахматного короля очень и очень печален) выше своего противника, и то только благодаря тому, что Капабланка проиграл партию более слабому своему противнику, д-ру Таррашу...Если принять в соображение, что, во 1-х, Капабланка играл вообще очень быстро, а Ласкер значительно медленнее; во 2-х, Капабланка дал массу красивых и интересных партий, которых Ласкер почти не дал; в 3-х, что Ласкер в некоторых партиях прибегал к повторению одних и тех же ходов, чтобы заставить партнёра или согласиться на ничью, или же сделать другой ход,-иначе говоря-вёл игру совсем не как шахматный король (кому много дано, с того больше и спрашивают); в 4-х, что Капабланка в первых 15 партиях по числу очков шёл первым и только после 2 предпоследних партий уступил первое место Ласкеру,-то необходимо будет прийти к выводу, что Ласкер играет не только не сильнее, но даже слабее Капабланки, что, впрочем, и не должно быть удивительным, как не могло никого удивлять в своё время и превосходство Ласкера над Стейницем".

"Шахматы", № 6", июнь 1914 г.


"Итак, на шахматном небе засияли новым блеском две звезды первой величины-и в этом историческое значение турнира. И другая заслуга его в том, что рядом с этими двумя он сделал ещё одного игрока, о котором больше всего радуется Россия. Речь идёт, конечно, об Алехине. Вот кто может сказать, что он сам добился своего высокого места. В турнир приняли его лишь после победы во всероссийском; не ждали, что он пройдёт в группу победителей; предупреждали его поклонников, что в ней он может сыграть неудачно,-и вот в опровержение всего этого Алехин берёт III приз! В его лице Россия приобретает очень грозную силу, которую без страха можно благославлять в дальнейшие, всё труднейшие, всё опаснейшие бои. Что касается двух остальных призёров, Тарраша и Маршалла, то,  конечно, последние места не окажутся очень красивыми. Но ведь не надо забывать, что их надо оценивать не по отношению только группы победителей, но всего турнира".

"Вечернее время", 14 мая 1914 г.


"В 11 час. вечера (9 мая-И.Л.) состоялся заключительный ужин в честь участников...Супруга чемпиона, довольно известная в Германии писательница (псевд. Лия Марко) прочла остроумные стихи. Банкет ознаменовался полным примирением Ласкера с Капабланкой, у которых, как известно, во время переговоров о матче в 1912 г. произошло недоразумение, приведшее к разрыву личных отношений. Петербургских шахматистов не могло не порадовать, что устроенный ими турнир послужил поводом для ликвидации этого инцидента, предпринятой по инициативе Ласкера, который после тоста за Капабланку подошёл его приветствовать. На следующий день состоялась экскурсия на острова, устроенная Собранием совместно с известным артистом Г.Г.Ге, как представителем кинематографической фирмы, желавшей иметь разнообразные изображения игроков; экскурсия оказалась очень удачной... ".

"Шахматный вестник", 15 мая 1914 г.


"Петербургский турнир закончился. Ни одно событие в шахматном мире не привлекало никогда к себе такого широкого внимания русской публики, как этот турнир. За его ходом следили и волновались по поводу результатов отдельных партий даже люди, почти совсем не умеющие играть в шахматы... Симпатии дам и большинства петербургских шахматистов были на стороне Капабланки, среди москвичей заметно преобладали сторонники Ласкера... Ласкер доказал, что он всё ещё старый Ласкер, победитель Стейница, Маршалла, Тарраша и герой многих турниров, что все толки об ослаблении его игры ни на чём не основаны. Он по-прежнему остаётся шахматным королём мира: Капабланка-игрок блестящий, очень сильный, но Ласкеру он не опасен".

"Русские ведомости", 10 мая 1914 г.



                ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Эта статья была опубликована в журнале "Шахматы в СССР" (Москва, N6, 1989, с. 29-33).