Картонкин Блюз

Он любил кататься на картонках. Он – это фрачный немецкий дог, Гюльверт Фон Блюз. Таково его имя по паспорту. Попросту, Гоша… Почему «фрачный»? Чёрный, в белой манишке, и хвост чёрный, как фалды. Красавец! Мы с ним были уверены, что он – самое красивое существо в посёлке, пока январским очень снежным вечером не встретили одного знакомого, первого гобоиста симфонического оркестра Большого Театра. Гобоист приехал домой после концерта, и, не переодевшись, с бутылкой шампанского, шёл к соседям в чёрном смокинге и белой манишке. Если бы он шёл на четвереньках, его и Гошу можно было бы перепутать. Наверное, гобоист так и возвращался после вечеринки, но я и Гоша этого не видели. Так вот, когда мы встретились, гобоист и Гоша уставились друг на друга, и в их глазах я прочитал удивление и некое соперничество. Но, соперничать с догом в расцвете сил не только бесполезно, но и чрезвычайно опасно…Мы поздоровались и разошлись в разные стороны (участники вечеринки рассказали мне, что на определённой стадии подпития, музыкант стал бубнить о ком-то, кто всё время во фраке). Гоша только раз оглянулся на уходящего музыканта, а потом посмотрел на меня.  «Нет, дорогой, шампанского мне не надо. Дома есть, а на улице, из горла…Плохой тон!» - я телепатически передал догу своё мнение  по этому поводу. Захотел бы я, Гоша отобрал бы бутылку с удовольствием. Он был хулиган.

Картонки…С Гошкой мы гуляли в парке за гостиницей «Союз». Там были дорожки хоженые и не очень. Вот, как раз последние и были покрыты ледяной коркой, а так как были на приличном удалении от гостиницы, туда и сваливали мусор. Например, упаковку от холодильников и телевизоров. Это был для Гошки кайф! Увидев картонку, он менялся на глазах. Начинал теребить поводок, а челюсти издавали звук, похожий на треск кастаньет. Я спускал его с поводка на свободу, и он опрометью бросался к упаковке. Отрывал нужный ему по величине кусок картона, и мчался назад на дорожку. Бросал картонку на лёд, и смотрел на меня: «Я готов! Ты будешь мной восхищён!». Я кивал головой ему в ответ и начинал аплодировать. Гошка отбегал метров на десять от картонки, и начинал гигантскими прыжками разгоняться. С двух-трёх метров прыгал на неё передними лапами, картонка, как под действием реактивного двигателя, рвалась вперёд, и Гошка нёсся по дорожке, подгоняя её задними лапами. Уши его развевались, на морде было написано несказанное удовольствие, а я кричал: «Давай, давай, мой друг! Страна смотрит на тебя! Бис! Браво!». Когда Гоша въезжал в сугроб, он перехватывал картонку в зубы, и нёсся ко мне. Кидал картонку, и….всё повторялось. Он ездил долго, приводя в восхищение детей и взрослых, которые скучали на детской площадке, лепя снеговиков, отпугивая от них любопытных собак, красящих основание снежных скульптур в жёлтый цвет.


Собаки завидовали умению Гоши, неоднократные попытки большого борзого кобеля повторить столь сложный трюк, привели к тому, что ему потом лечили нижнюю челюсть, так часто он ею бился об лёд. Когда Гюльверт Фон Блюз уставали заниматься тренингом, они изволили хулиганить. Всё очень просто. Гоша дожидался появления лыжника. Когда жертва появлялась, он сразу  делал вид, что, типа, сам по себе гуляет, и никто ему не нужен. Лыжник спокойно пролетал мимо огромного пс…простите, сэр… Мимо Гоши, стоящего в задумчивости, и начинал удаляться…Кстати, для справки – дог догоняет лошадь в галопе. Лыжник не лошадь (на правах справки). Гошка огромными прыжками стремительно догонял спортсмЭна, и прыгал ему сзади на лыжи. Вы никогда не делали так приятно другу в детстве? Так зачем тогда орать, дёргать палками, и кого-то вспоминать? Лежите спокойно  в сугробе, Вам вылизывают лицо, расслабьтесь, получайте удовольствие….Понимаю, это хулиганство… «Гоша! Это хулиганство!» - и мы идём кататься на картонках. Вместе! В конце концов, я тоже хочу, чтобы мне завидовали собаки!

Гоша, конечно, обожал картонки, но, как он любил детей…А когда это объединялось в одно целое…Как вспомню, так вздрогну…от смеха! Н-да… Дело было так. Опять же январь. Яркое солнце  играло в оконцах;) всеми цветами радуги! Искрилось, отражалось от снега, и слепило глаза….Мы с Гошой усталые, но довольные возвращались после катания на картонах по ледовым дорожкам. У меня слегка болела нижняя челюсть (там, на нехоженых дорожках, под меня, как под танк, бросилась смелая такса) Гоша бегал невдалеке от меня, когда мы подошли к длинной и пологой горке, которую так облюбовали для катания дети. В данном, конкретном случае на картоне от упаковки огромного холодильника. Четверо детишек в разноцветных комбинезончиках уже сидели на нём паровозиком, в ожидании «рискованного» спуска, под управлением одного из их родителей. Дело в том, что на одном из участков спуска, надо было поворачивать направо, чтобы не вылететь на крутояр. Один из отцов уже готовился к героическому поступку, прощаясь с супругой. Я закуривал, и краем глаза заметил… «Гоша! Нет, нет! Только не это! Стоять! Лежать! Дроздец…» - передача моих треволнений. Неполная, адаптированная передача чувств…Гоша мчался прыжками, как лев за антилопой-гну! Йяяяя!!!! В гигантском прыжке лев настиг гну, который забежал на картон! Настиг и сел сзади детей…Картон вылетел на спуск, как боб на зимних олимпийских играх в Сочи! Дети смеялись от радости! Встречный ветер усиливал ощущение скорости! Гоша сидел с видом шкипера, ведущего корабль во фьордах, уши его напоминали развевающиеся вымпелы! Вот уже место, где надо поворачивать! «Гоша! Выстави ногу! Но-гу! Ах, ну да…» - не смешно…Картон вылетел таки на крутояр…Сидящий перед радостным Гюльвертом Фон Блюзом мальчуган оглянулся на папу с недоумением. «Папа!!!! Папа!!!!!! Что с тобой сделала мама??!!!!!» - так я понял этот вопль. А почему нет?! Прогибаясь под каждым следующим комбинезоном, картон исчезал за гребнем спуска…и исчез…Я похолодел…Хотя, как раз в это время родители счастливых детей горячо выражали мне своё восхищение! Потом и они похолодели…Первым из-за сугробов появилась счастливая морда Гоши. Он отряхнулся и побежал ко мне рассказывать о своих ощущениях. Отцы, со странным выражением лица ( я знаю…меня били…), вытащив сыновей и дочерей, долетевших до самого солнца, направились ко мне…к нам…Один из них привлёк наше с Гошей внимание…Вы, когда-нибудь, видели передвижение шкафа двустворчатого? Быстро передвигается…и шипит что-то под нос…типа, арестовали чью-то мать…Я выплюнул изо рта сигарету, чтобы ей не подавиться при ударе. И в это время шкаф остановился и попятился… К нему шёл Гоша..нет…Гюльверт Фон Блюз собственной персоной. Чёрная, блестящая на солнце шерсть стала дыбом, морда, как будто высохла, глаза побелели, тугие мышцы перекатывались под кожей…Я поднял бычок и затянулся…Ну, тэк-с, что? Так я и думал… «Гоша, дорогой, домой…Бай-бай…Устал я…Детишки, привет!»

Гоша, я смотрю на твою фотографию, дорогой мой друг…Встретимся ли мы с тобой? Я помню, как ты катался на своих картонках…И я помню, и никогда не забуду, как ты мне спас жизнь…Тогда, летом, в лесу…Их было одиннадцать. Боевиков РНЕ. Спасибо тебе.