Закат

Мы на одиннадцатом этаже. На одиннадцатом этаже этого дома. Одного из немногих, который почему-то не упал. Интересно почему.
Вокруг одни руины, а этот стоит. Наверное, именно по этому мы здесь.
Мы сидим на полу. Встань, выгляни в окно, и тебе конец.
Мы сидим в комнате оформленной в очень странном стиле, если так можно вообще назвать какой-то стиль. Словно строительство в этой комнате только закончилось. Словно закончилось, а потом в комнате устроили печь, всё выжгли, не оставив и следа. Не считая , конечно, запаха и окраса стен, потолка и пола в чёрных тонах. Угольных тонах.
И это ещё лучшее из того, что мы смогли найти. Комната пуста. Окон естественно нет, рамы превратились в пепел, а ветер вынес его отсюда.
Мы  выглядим не лучше чем сама комната, так что если не присматриваться, можно и не заметить наше присутствие в этой бывшей жилой комнате, бывшей печи.
Мы – это Рэй, это Лейна,  это Молли, это  Клайв и  Оуэн. Все словно кивают головами. На самом деле это от слабости и от  поражений. Различных поражений нервной системы.
Мы сидим на полу. Пятеро нас, пять бутылок с водой. Наши последние запасы. Вода мутная, но нам это уже и не важно, мы не собираемся ещё куда-то идти. Это наш мини-склеп, говорит Рэй. Или предбанник перед смертью, как говорит Клайв. Это наше Чистилище, говорит Оуэн.  Рэй, он больше всех из нас похож на человека. Волосы все целы и черны как смола, лицо немного перепачкано сажей. Нога правда из порванных джинсов выпирает и в этом месте виден гной.  Много гноя. Гангрена. В нормальных условиях ногу должны были бы ампутировать. Рэй, говорит, что это плохая перспектива. Остаться без ноги. Хорошо, что до это не дойдёт, и он улыбается. Мы умрём раньше. Мы все. Не только Рэй.
Рэй тут с Лейной. Она выглядит напуганной. Самой напуганной из нас. Она переживает за Рэя. Остальные переживают только за себя, да и то с каждым часом всё меньше и меньше. Мы молча завидуем Лейне и Рэю чёрной завистью, ведь они потеряли не всё, как это сделали мы все остальные.  Похоже тогда, когда ещё была «нормальная» жизнь, у Лейны были рыжие волосы. Теперь их немного перекрасила сажа. А ещё половины волос просто нет. На их месте запёкшаяся кровавая корка. Лейна иногда её расчёсывает, отламывает маленькие кусочки корки и жуёт  их. Потом смотрит на Рэя, на его больную ногу, потом гладит его по «здоровой». У Рэя, как и у нас всех уже нет ничего здорового. У Лейны потерянный взгляд. Она словно ещё смотрит куда-то в прошлое. В мир, который ушёл. Для всех и навсегда.
Оуэн сидит ближе всех к окну и иногда поглядывает в его сторону. Ему видно только серое небо. Иногда в небе есть разрывы между тучами, но синевы не видно. Не видно, почему-то. Он смотрит то в окно, то на пол, то по сторонам. Иногда он делает глоток из бутылки. Наверное, когда-то это была бутылка из-под пива. Теперь это бутылка с маслянисто-горькой водой, в которой есть примеси всей таблицы Менделеева. Оуэн похоже раньше работал в большом супермаркете. На нём синий комбинезон, на спине надпись, которую едва можно различить «обратитесь ко мне за помощью». Оуэн – работник, Лейна, как-то обмолвилась, что была бухгалтером. Все были кем-то, теперь все никто. Может это и хорошо. Конец неравенству. Всех уровняли заново. Правда мы никем уже не станем.
Мы здесь, потому что Клайв это придумал. Этот наш последний путь. Путь высвобождения, путь спасения. Клайв самый сильный из нас. У него виднеются мускулы, он коротко острижен. Он нашёл всех нас. Или мы его нашли. Он помогал нам, когда ни у кого уже не было сил. Он грязен как чёрт, и … возможно самый сильный человек на расстоянии сотни километров. И на расстоянии вытянутой руки тоже. Если бы не Клайв, мы бы, наверное,  уже бы все были мертвы, тем не менее, теперь, уже мы умрём точно в некотором смысле по его воле. За нами должок, и мы все вовсе не против его вернуть. Только не теперь.
Молли выбегает из комнаты. Клокочущие, внутриутробные  звуки доносятся из соседней комнаты. Её рвёт. Каждого из нас последнее время выворачивает на изнанку. Мы давно уже не ели ничего стоящего, ничего питательного. Поэтому Молли рвёт желудочным соком. Молли была красива. Не просто красива, а любой мужчина гетеросексуальной ориентации возжелал бы её. Но только не сейчас. У неё были тёмные волосы. Сейчас её волосы серые, она поседела, в её волосах застряли кусочки пепла. Волосы слиплись, их уже невозможно разлепить, даже если бы кто-нибудь это попытался сделать. У Молли была красивая грудь четвёртого размера. Теперь, её грудь – это просто небольшой бесформенный холмик на груди. Она вся ссохлась. В смысле, Молли. Хотя и грудь естественно тоже. Одни кости и кожа. А на вид ей теперь 50. Просто страшная больная старуха. А всего несколько дней назад ей было 25. Как быстро пролетело время для неё.  Нам, тоже не очень-то повезло. Всем нам не повезло, если вообще конец всему можно назвать невезением. Когда Молли возвращается в комнату к нам, держась за стену, на её лице размазана кровь. Её рвало с кровью. Мы все знаем, что это значит. Ей уже не долго осталось. И тут много причин: одна из них попадание радиоактивных частиц в желудок, другая постоянный голод, недостаток воды, а та вода что есть, просто отвратительна. Не важно в чём причина, но Молли, даже если будет просто так сидеть на полу, она тоже всё равно умрёт.      
Оуэн говорит, чтобы Молли не переживала. Это мелочи. В конце концов, у всех один конец. Так нечего и смущаться того, как это произойдёт. Оуэн говорит, что давно в детстве очень любил «Божественную комедию». Ему особенно нравилось чистилище. Поэтому он говорит, что мы теперь пришли туда, куда всегда мечтали попасть. По крайней мере, он нашёл то, что искал всю жизнь. Одна ступень до рая. Это гораздо лучше чем, то что впереди. Ведь гораздо приятнее распечатывать коробку с подарком и томиться неведением, чем знать, что же там внутри. Оуэн говорит, этот конец не конец, а начало.
И все кивают. Кивают, словно засыпая.
Молли вдруг начинает плакать.  Рыдать. Все смотрят на неё. Это театр одного актёра, остальные -  это мёртвые зрители. У остальных нет эмоций, для того, чтобы тратить их на других. Оуэн пытается встать, чтобы подойти к Молли, но она останавливает его жестом руки, и медленно успокаивается, медленно-медленно. Молли говорит:
- В том странном мире, который мы потеряли..., - она не может сдержать стонов, но стоны переходят в кашель и рвоту и она снова убегает в соседнюю комнату. Все молчат, все слушают звуки извергаемые желудком Молли. Все понимают: Молли, ты первая из нас. Ты первая, ты наш герой, открой нам врата рая. Молли возвращается, садится на пол и говорит:
- В том мире, у меня было двое детей и муж, которых я очень…- она замолкает. – Тяжело. Мне очень тяжело… Надеюсь только, что они погибли быстро.
Мы все имели кого-то в прошлой жизни. И их теперь больше нет. Нет никого. Шансов так мало, что мы считаем, что их нет. Это только подбадривает нас.
- Я была тогда очень верующей католичкой, поэтому самоубийство для меня не лучший выход. – мы все про себя скандируем: «Молли!  Молли! Молли! Прыгай! Прыгай!» - Но я смогу, смогу. Кто-то ведь должен начать.
- Молли, - говорит Клайв, - Молли, ты молодец. Скоро ты будешь снова со своими детьми и мужем. Только подумай Молли! Ты: предпредпредпредпоследний человек на Земле.
-Ну да,-  говорит Молли. Она поднимается с пола и идёт к окну. Мы все смотрим на неё. Наши взгляды блуждают на одной из последних людских особей на планете. Молли подходит к самому окну и останавливается.
- Красиво. Этот мир так прекрасен. По-своему прекрасен. – мы все тоже хотим заглянуть, нам тоже интересно. Что там? Но такой уговор, каждый в своё время. В своё. Наступит время для каждого. Каждый сначала заглянет в Рай, а только потом зайдёт туда.
- Прощай старый мир, - говорит Молли и перешагивает через подоконник.
Даже удара не слышно. Видимо Молли в самом деле поднялась на небеса. Теперь нас четверо. Мы жадно пьём воду. Ведь она последняя. Последняя вода. Какое совпадение: вода последняя для нас, потому, что мы умрём сегодня, и вода последняя потому, что другой мы не нашли. Говорит Клайв:
- Она была смелой, эта смелая Молли. Она была лучше всех нас вместе взятых, ведь она смогла преодолеть страх каждого из нас и преподать нам пример, и Клайв опускает голову и смотрит в пол.
Рэй морщит лицо, Лейна скоблит голову, Оуэн смотрит в пол, Клайв как будто заснул. У всех болит голова, в живот ураган. Каждый умирает медленно, а кто-то умирает довольно быстро.
- Ну, мне пора похоже, - говорит Рэй. – Лейна, ты поможешь мне?!
Лейна смотрит всего одно мгновение, кивает, поднимается, помогает Рэю встать. Они медленно шагают к окну. Лейна плачет, но не смотрит в окно. Такой уговор.  Дойдя до окна Рэй смотрит окно одно мгновение, а потом говорит:
- Вау. Не ожидал, что всё так. Здорово. Мы покидаем интересный мир, - он оборачивается и смотрит на Лейну. Она вытирает слёзы. – Не плачь, милая, и не бойся. Главное не бойся. Спасибо всем!
Все кивают и смотрят в пол. Каждый думает: ещё один. Вот ещё один, но не я пока.
- Лейна, пока и до скорой встречи.
 Она целует его страстным поцелуем, словно это не мир после «конца». Целует, потом отворачивается и садится на пол. А Рэй, просто откидывается спиной в окно и улетает навсегда. Навсегда покидает нас ещё один друг. Теперь нас трое. Последняя тройка на Земле.
- Лейна, - говорит, Клайв, - я знаю, ты боишься…
- Вовсе и не боюсь, - одним рывком Лейна встаёт, два шага и она словно в реку ныряет в окно.   
В комнате тихо. Только Клайв и Оуэн сидят и молчат. Пять бутылок валяются по комнате.
- Вот чёрт, так хочется курить, - говорит Оуэн. – Теперь уже негде достать сигарет. Что за мир без сигарет.
Клайв смеётся слегка, роется в сумке и достаёт маленький  футляр. В таком хранят обычно сигары, штучные сигары. Открывает, внутри лежит простая сигарета,  и протягивает Оуэну, со словами:
- Хранил для себя, но чувствую, что теперь я уже не захочу.
Оуэн улыбается, подползает к Клайву и рядом с ним откидывается на стену. Закуривает, и говорит:
-Может затянешься?
- Нет , затянусь теперь, если только на небесах. 
Оуэн улыбается, и курит. Сигарета медленно заканчивается.
-Ну что ж. Пора! Быть предпоследним человеком, тоже ведь неплохо.
Оуэн подходит к окну. Стоит и смотрит. Смотрит долго, по разным сторонам, а потом говорит:
- Странная жизнь штука: живёшь и живёшь, а потом вот раз, и такое случается. А ведь это никогда не входило в мои планы. И чёрт с ним, мир стал только лучше.
Клайв смотрит на Оуэна и кивает. Кивает тому, что согласен с Оуэном и кивает тому, что пора уже прыгать.
- До встречи! – и Оуэн перелезает через край и соскальзывает вниз.


Тихо. Только ветер за окном заунывно стонет. Клайв роется в сумке, достаёт сигареты, целую пачку, достаёт маленький диктофон, отматывает и наживает «play». Диктофон говорит:
«..Рауль, Эрика, Стэн, Майкл, Клайв. Вот кто были в этот раз. Как прекрасно всё-таки быть последним человеком на земле!»- говорит диктофон голосом  Клайва. Клайв закуривает и нажимает на «stop». Клав садится на подоконник и говорит, нажимая на запись:
- В этот раз были Оуэн, Молли, Рэй и Лейна, и ,конечно, Клайв. Как интересно, когда они смотрят на этот мир, они видят перед смертью каждый своё. Каждый что-то своё особенное, то, что даёт им возможность надеяться даже тогда, когда все надежды стёрла ударная волна.
- Прекрасный закат и руины и руины на многие километры. Вот что они дожны видеть, а видят прекрасное будующее, перед самой смертью.
- Клайв, дающий надежду. Пошёл искать новую группу.
И я выключаю запись.