Любящий папаша

Егор Абсурдовичъ Лёнин Бээ – Самый Мерзкий Гнус на Земле

Иваново-ВознесенскЪ 2оо8

Любящий папаша.


«По статистики примерно 60% любящих отцов хоть раз в жизни подглядывали за несовершеннолетними дочерьми и их подругами, приметно 3% решались вступить с ними в половой контакт»
/Из периодических изданий/

Николай судорожно закурил, нервно барабаня пальцами левой руки по деревянной двери с позолоченной ручкой. Пятая сигарета за десять минут (не читая тех трёх по дороге от остановки до сюда) давала о себе знать лёгким головокружением и громким кашлем. Чувствуя что его сейчас стошнит от никотина если он сделает хоть ещё одну небольшую затяжку, Николай швырнул едва скуренную на половину сигарету в лужу, и собрав всю волю в кулак, рванул дверь на себя.

Внутри оказалось не так уж и плохо – ни каких оргий и зеркалов. Если бы оргию Николай ещё бы перенёс (интим салон как ни как!) то вод зеркало, он боялся как чёрт ладана. И на то были свои резкие причины. Николаю было ужасно стыдно. Стыдно за себя, стыдно за то за чем он, сюда,  не смотря на все угрызения,  совести пришёл.

- Мы рады вас приветствовать в нашем интим-агентстве «Откровение»! – Прогремело из-за стойки, и милое существо с телом упругой восьмиклассницы медленно поднялось со стула, невинно улыбаясь и сверкая хищными глазками.

Николай лишь испугано, мельком глянул на внезапно возникшего администратора, и как-то по юношески, виновато перевёл взгляд в паркетный пол. Тут и поджидала его первая ловушка – пол был начищен до зеркального блеска. Испуганно Николай поднял глаза и невольно увидел администратора во всей красе.  Невысокая, с короткими русыми волосами, в белом обтягивающем топике, в персиковом галстуке, с глазами бурами, просто выпивала Николая, этого сорока шестилетнего, небритого бугая, 
в один глоток, и при этом ещё улыбалась ехидно и наивно одновременно.

«Бежать! Бежать со всех ног! Безумец! Куда ты пришёл!? Бежать из этого царства греха и разврата!!!» - колокольным голосом напевал Фома, одетый во всё белое.

«То, что-то надо! То, что нужно! Ты так этого ждал! Всё тайное станет явным!!!» - нашёптывал(а) Пи-Орридж и закурил папироску с анашой.

- Как вас зовут? Меня Юлия, я вам помогу, не заблудится в огромном мире наших услуг. - Может быть, вы хотите выпить? – Сладко пропела девушка, и выплыла в зал, раскачивая бёдрами, в такт, постреливая глазками.

- Достаточно алкоголя, если можно чай, просто чай, без ничего. – Чувствуя себя неважно, выдавил Николай, пытаясь из-за всех сил заглушить икоту.

- Хорошо! Одну минуточку! Посмотрите пока телевизор. – Щелкнув пультом,  Юлия переместилась, оставляя за собой шлейф из аромата юного тела и флюидов, на другой конец комнаты, и стала доставать чайные принадлежности.

«Агентство «Откровение» - мы рады вас приветствовать в мире фантазий и грёз. Только у нас широчайший спектр интим услуг. Абсолютно законно, полная кондифециальность!...»

От вида полуобнаженных девушек на экране и от постоянных позывов к рвоте, Николай немного поплыл. Очертания предметов менялись на глазах, слышались сладкие стоны, райские звуки, заботливый папа (так его звала любящая дочь) тупо, как бесстыжий обезьяноподобный самец, смотрел как Юлия, стоя во фривольной позе, наливает чай.

Её джинсовая мини-юбка чуть-чуть, совсем капельку задралась, но этого было достаточно, чтоб у Николая началось бесконтрольное слюноотделение, грозящие перейти в банальную и безобразную рвоту. Не дав Николаю окончательно захлебнуться, Юлия придала своему бесспорно красивому юному тельцу более пристойное положение, и немного погодя распрямилась во весь рост, и с подносом с чашками и чайничком пошла к Николаю.

«Вот эта кисонька! Ты видел это? Что ты сидишь? Сделай это! Сделай это с ней! Сделай прямо сейчас!!! Отрахай её и дело с концом. Будь мужчиной, а не извращенцем. Соверши меньший грех и уходи! У тебя так давно не было женщины. Во имя Господа нашего прошу тебя!» - Причитал Фома с манускриптом в руках.

От этих несанкционированных реплик в голове Николай чуть не облевался. Он что есть силы сдерживал рвотные позывы, скрипя зубами, и ёрзая на стуле. Юля тем временем разлила чай по небольшим, фарфоровым кружкам, и уселась напротив, раздвинув ноги так, что если бы Николай захотел и откинул голову, он бы мог во всей красе видеть её бельё, но как только он проделывал этот нехитрый пас головой, Юля, в тот час играючи  меняла позицию ловя  при этом подавленный взгляд Николая.

«Ах, как оригинально! Трахни её во имя Господа! Ха-ха! Да трахни её во имя Господа. а потом осуществи задуманное ради Князя тьмы!» - Ликовал(а) Пи-Орридж,  рассматривая порно-журнал.

- Ваш чай! Пейте, а то остынет! Юля подала ему кружку.

Николай привстал за кружкой , и в тот момент, когда их руки соединились с бокалом,  несладкого и горького чая посередине, и в этот чудесный момент, когда указательный палец Николая, уже едва заметно потёрся об Юлин мизинец, в этот момент, когда их глаза занимались любовью, когда воздух запах мужским желанием, и в этот чудный момент, кишечный Везувий забурлил, и начал своё извержение. Полупереваренная яичница, выливалась, лиясь серым потоком в чай, на Юлину руку, остатки колбасы и помидор, рикошетом от пола летели на блузу, рисуя там сюрреалистический пейзаж. Неожиданность и злачный запах чужого пищеварения исказил до этого очень улыбчивое лицо администратора Юли. Николай вскочил в поисках салфеток, Юля сидела вся в слезах и соплях. Но их нигде не было.

«Чем зык не салфетка?» - Шептал(а) Пи-Орридж крася ногти.

«Гореть тебе в огне! Грязный извращенец!» - Кричал Фома, перебирая чётки.

Воспользуясь первой подсказкой, Николай,  по щенячьи,  стал слизывать всю рыгалету с Юли.  Глаза девушки округлились ещё больше, и стали походить на иллюминаторы подводной лодки больше чем на органы зрения человека.

Шершавый и тёплый язычок усердно поглощал всю блевоту, но только Николай сглатывал всю эту гадость, как тут его Везувий начинал вновь пробуждаться и салютировать, новыми потоками, которые на этот раз выстреливали крупными хлопьями желудочной лавы и ложились жирными шматками на лицо Юли, что застыло в охуенье. Такой круговорот рвотных масс начал смешить её,  язык не только слизывал куски яичницы и куски недоперваренной колбасы с её груди, он доставлял ей кучу удовольствия. Её соски отвердели и налились соком, шейка начали биться вибрацией экстаза. Николай, почуяв податливость, резко сменил акцент, и нагло засунул свои руки ей под юбчонку, и начал наглаживать её промежность.  Юль вдруг резко свела ноги и оттолкнула клиента.

- Достаточно, благодарю вас, вы очень любезны, прямо джелтильмен. – Пробурчала неловко Юля, поправляя юбку.

- Но… - Не уверено возразил Николай.
 
- Ни каких но! Нам категорически запрещено вступать в какие либо контакты с посетителями! Максимум что позволено – подарочный миньет!

Юля ловким движением руки, извлекла крайне возбужденный *** Николая, и с умением, полученным за долгие годы тренировок, с лицо ангела, начала работать ртом. Николай застонал как старая стиральная машина.

«После этого сразу домой!» - Бубнил Фома, делая вид что он не смотрит, но на самом деле, прищуриваясь, поглядывал, на эту греховную сцену орального секса.

«Какой домой? Всё только начинается! Не останавливайся на достигнутом! Оторвись по полной, дай волю желаниям!» - Ликовал(а) Пи-Орридж пришивая грудь.

«Да идите вы оба на ***! Прочь из моей головы! Паразиты!» - едва не закричал вслух Николай.

Юля тем временем остановилась, и вытеря рот рукавом села на кресло и закурила.

Николай слегка недовольный тем что она не довела начатого дела до логического конца, встал с пола, и заняв своё место напротив Юли стал,  попивать чай, с небольшими примесями блевотины, из кружки которая всё это время балансировала в его левой ладони.

- И так продолжим, - Деловита начала Юля, - что вас привело, к нам? Какую услугу вы хотели получить?

Николай, ошарашенный такой прямотой, вновь заёрзал, заскрипел зубами и покраснел.

«Говори как есть! Чего ты боишься? Это их бизнес, нечего стесняться своих инстинктов! Свободный человек не скрывает своих желаний!» - Поучал(а) его Пи-Орридж.

«Прочь отсюда, ты получил маленькую разрядку, прочь из этого царства разврата! Подумай о дочери! Как ты сможешь после всего этого смотреть ей в глаза?!» - Фома неистово пытался увести Николая со скользкой дорожки сомнительных утех и удовольствий, среди которых нет места морали и этики.

- Ну, это понимаете… - Мямлил Николай, - У меня есть дочь, и я бы хотел, как бы это сказать то помягче...

- А кажется я понимаю вас. Вы хотите подыскать имитацию вашей дочери и проводить с ней любовные утехи? – без капельки стеснения спросила юля.

- Ну, в некотором роде да. – Николай испугано посмотрел по сторонам. - А это не противозаконно?

- Абсолютно нет. Мы создадим иллюзию, и вы будите думать, что занимаетесь любовью со своей дочерью, а она в этом времени будет наивно смотреть мультики и не о чём не подозревать.

- Ну не совсем любовью… - Дрожащем голосом поправил Николай.

- Это ваше дело, чем вы будите заниматься. – Всю включено и глупо просто трогать объект страсти, когда можно не боясь за уголовное преследования,  вступить в соитие с тем с кем вы так давно мечтали.

- А можно узнать техническую сторону дела? Как вы создаёте имитацию? Просто подбираете похожую девушку?

- Это секрет. Но будьте уверены, что всё будет настолько реально, что вас даже после сеанса будут терзать муки совести.

«Это подстава! За этим наверняка стоит Комитет Приличий и Моральности. Это провокация! Их цель обличить тебя в тайных желаниях обладать своей дочерью как женщиной! Ты попадёшь к ним в руки! Что потом? Позор? Сумасшедший дом? Одумайся грешник! Иди в церковь, помолись и покайся! Иначе гиена огненная тебя поглотит!» - Неуганимался Фома.

«Брехня это всё! Это абсолютно законно! Лучше трахнуть, абсолютно легально при чём, обычную шлюху, заплатить за это деньги, чем выебсти свою дочь, и получить срок! Они создадут иллюзию, и волки сыты и овцы целы!» - Противостоял(а) ему Пи-Орридж выбирая себе анальную смазку.

«Даже думать об этом грех! Остановись! Ты что задумал? От греховных мыслей до самого греха пол шага! Гони прочь этого змеёныша, гони этого советчика, он тащит тебя прямо в ад!» - Фома кричал, он явно чувствовал, что этот бой за мысли Николая он проигрывает по всем признакам.

Пи-Орридж жадно поедавш(ая)ий курочку не ответил(а) своему оппоненту.

- Вот, пожалуйста, договор, вот тут все условия, стоимость, обязанности  сторон, полная секретность с нашей стороны, 100% гарантия качества, вот страховка от самоубийств и психических расстройств в течение трёх дней после посещения нашего салона… - Доходчиво объясняла Юля.

- А что бывает и такое? – Пугливо переспросил Николай.

- Бывает, но редко. Но Комитет Приличий и Моральности настаивает на этом пункте, и нам не остаётся ни чего иного как принять правила игры.
 
- А что Комитет в курсе всего этого?

- Конечно же! Я же вам говорю, у нас всё законно! Никакой уголовщины! Мы уже 15 лет на этом рынке! Проблемы нам не нужны!

- Но всё же может, откроете секретик? – умоляюще спросил Николай.

- Нет,  и не просите! Конкуренты спят и видят, чтобы увести нашу технологию. Даже никаких намёков! Вы что выбираете – анкетирование или компьютерную диагностику?

- В каком смысле?

- Но вы можете заполнить анкету, где укажите все антропологические параметры, предпочтения в одежде и тд. вашей дочери, а можете за отдельную плату пройти диагностику на компьютере, с помощью специального оборудования мы считаем ваши переживания с подкорки и используем при модуляции клона. Я рекомендую второй вариант, так как это даст более точный эффект. В обоих случаях вам придётся постараться и напрячь память, чем больше подробностей, тем лучше результат!

- Так это будет клон? – удивлёно спросил Николай, подозревая, что ему на самом деле хотят предложить кибер секс, а не реальный акт любви.

- Это мы так называем,  это всего лишь сленг, всё будет полностью реально, никаких затуманивателей рассудка, никаких наркотиков, живая девушка, живоё сношение.

«Это ловушка! Это сеть дьявола! Они обманом заманили тебя, также и заманят и твою дочь, подмешают чего-нибудь в пищу, а потом будут шантажировать вас обоих, ведь ты не пойдёшь в полицию? Что ты им скажешь? Товарищ инспектор я только что трахнул свою дочь, но я был уверен, что я трахаю другую женщину? Они сделают из вас рабов и пособников в своих дьявольских мессах! Беги отсюда! Ради всего святого!» - Фома неистово орал из всех сил пытаясь удержать Николая от сомнительного поступка.

«Да какая тебе разница как это будет? Наркотик, киберсекс, или же живая тёлка? Да хоть бы и твоя собственная дочь! Какая тебе разница? Ты хочешь этого! Тогда действуй! Ни шагу назад!» - монотонно поучивал(а) Пи-Орридж.

- Что вы выбираете? Анкету или диагностику?

- А на сколько компьютер дороже обычных ответов?

- Незначительно, всего на 300 евро.

- Окей я согласен, чего не сделаешь ради любимой дочурки. – Сострил Николай.

- Тогда подпишите -  вот здесь и вот здесь, и теперь ваш экземпляр договора, да вот здесь, и вот рядышком, всё большое спасибо, можем пройти в соседние помещение, и  приступать к тесту.

***

Николай, обвешанный проводами и датчиками,  лежал на удобной кушетке с подголовником.  Юлия щёлка какие-то ручки и кнопочки, из угла доносился гул, похожий на эхо в водосточной трубе во время дождя.

«Нет!...» - Закричал Фома и его слабый голосок потерялся на фоне металлического скрежета из композиций группы Coil.

 «Да!» - Язвительно засмеял(ась)ся Пи-Орридж, и добавил громкости на своём магнитофоне.

- Николай закройте глаза, расслабьтесь, попытаетесь вспомнить в деталях все те переживания связанные с образом вашей дочери. – Голос Юли лился как бальзам на душу.

Николай всё сделал, как сказала Юлия. Минут пять он молчал, а потом медленно заговорил. Его голос был крайне возбуждён и сладострастен.

- Я раньше обычного пришёл с работы. Я случайно застал её в душе, дверь была не заперта, она стояла в ванне полностью обнаженная, струйки воды текли по ней, о боже как она похожа на мать! Я прижимаюсь к косяку не в силах стоять, дыхание моё участилось, в этот момент она разворачивается передом ко мне, боясь, что она увидит меня и закричит,  я прячусь за угол, но желание подглядывать сильнее страха быть обнаруженным, и я снова, подхожу к щёлочки и разглядываю свою дочь со всеми её взрослеющими подробностями. Грудь, торчащая девственная грудь, волосы русые волосу едва касающееся плеч, пухленькое тело, и совсем ещё лысенький лобок, с двумя или тремя волосками. – Николай замолчал.

- Какого размера грудь у вашей дочери? – Спросила Юлия.

- Ну не знаю, небольшая, размером со средний апельсин, соски с гривенник.

- Николай откройте глаза, посмотрите на меня,  видите? – Юлия расстегнула блузку и обнажила одну из грудей.

Николай приподнялся и открыл глаза. Он с трудом сфокусировался на Юле.

- Алиса, моя Алиса, - Николай попытался встать, но у него ничего не получилось и он шлёпнулся назад, на кушетку.

- Нет-нет так дело не пойдёт, вы слишком возбужденны, придётся переключится в бессознательный режим. – Юлия вдавила большую рукоятку вверх. Сознание Николая ещё более сузилось и задрожало, через несколько секунд он отключился и погрузился в страну своих эротических фантазий.

***

Сколько продлилась бессознанка Николай не помнил. Он открыл глаза и тяжёлым тучным взглядом оглядел комнату. Мерцающий полумрак, гул приборов. Всё тело покрыто холодным потом. Николай привстал и сел,  запрокинув голову. Юлия сидела в углу за большим столом заставленного всякой компьютерной техникой. Просидев минуты три, и не видя ни какой реакции со стороны девушки Николай встал и пошатываясь  подошёл ближе. То, что он увидел, обескуражило его. Полуобнаженная Юля сидела на стуле с вибраторами, они медленно вращались, на сосках висели две прищепки с проводами, её тело вздрагивало и постанывало.

«Так вот значит в чём их секрет фирмы? Обычная допотопщина, и за что только деньги берут! А мне они что приготовили? Коробочку с дырочками и проводками, или резиновую Зину?» - Хаотично размышлял Николай.

- О, вы уже пришли в себя? Юля с присущей ей детской улыбочкой привела себя в порядок и встала. – Результаты будут готовы примерно через час. Как только мы подберём  вам замену, мы вам позвоним. Всего хорошего. Простите, но у меня много работы.

Николай самостоятельно покинул кабинет, и вышел на улицу. Холодный ветер захлёстнул его лицо, он снова стал блевать, разбрызгивая рвоту на дверь агентства и на редких прохожих. Он шел, не разбирая пути, пока не приземлился на грязной, сырой лавке в одном из многочисленных городских скверов, с бутылкой дешевого пива. По старой и доброй привычке первым глотком он осушил пол бутылки и громко рыгнул.

«Одумайся! Ты уже подписал контракт с дьяволом! Беги отсюда! Беги замаливать грехи грешник!» - Тороторил Фома, скидывая руки кверху.

«Всё в порядке, ты скоро получишь,  чего так долго хотел!» - Успокаивал(а) его Пи-Орридж.

«Вернись в агентство, разорви этот чёртов контракт! Пока не поздно! Покайся грешник! Вернись и порви! Ты слышишь меня?» - Во всю разошёлся Фома.

«Ты что ополоумел? Ты столько заплатил! Денег тебе не вернут! Ты на пол шага к своей заветной мечте!» - противил(ась)ся ему Пи-Орридж.

«К чёрту деньги! Ты в пол шаге от смертного греха! Подумай о душе! Не будь таким меркантильным!» - крестился Фома.

« Не фига себе к чёрту! 1200 евриков! Не думай о последствиях! Шагай смелей, я с тобой!» - восторженно подначивал(а) Пи-Орридж.

«…Будто чем-то опоен, будто тело не моё…а глаза твои не зря синим фосфором горят, в клофелиновой тиши только платьице шуршит, до Содома далеко, сердцу в клетки не легко, жалят демоны его, не оставят ничего…!» про себя пел Николай.

«Вот-вот до Содома! И демоны съедят тебя, и не поморщится! Одумайся пока не поздно!» - фанатично вопил Фома!

Вот они ведут с женой дочку в первый класс. Стоит солнечная погода, звон первого звонка, лица счастливых первоклашек, Алиса вся светится от счастья, знакомство с первой учительницей… Жёлтый листок упал с клёна прямо Николаю на руку.

Алиса стоит перед зеркалом,  и совершено не смотря на свой юный возраст (тринадцать с половиной лет) не стесняется, она рассматривает себя с разных сторон, Николай стоит по ту сторону двери и тяжёло дыша, рассматривает свою дочь. Совсем ещё маленькая грудь с двумя сосками бесстыже торчащих, пригоршня лобковых волосков… Ветер поднимает из лужи горсть грязных листьев и швыряет в лицо Николая.

Фома и Пи-Орридж схлестнулись в смертельной схватке. Оба сыпали проклятья в друг друга. Она призывали всех святых и демонов на помощь. Голова Николая гудела наковальней и колоколом. Винегрет из желаний вгонял в ступор, предательский ветер, что постоянно смешивал совсем ещё чистые и светлые кленовые листья  и грязные и полугнилые листья дубов, только усугублял картину двоевластия.

- Алиса, Алиса, что я делаю? Прости, прости, меня моя девочка - заплакал он и стал гладить воображаемое плечо. Прости, держаться больше нету сил, а ты такая красивая, вся в маму. Ведь это не по-настоящему будет, понимаешь? Прости… - в этот момент зазвонил телефон. Николай потной, от волнения, рукой вынул старенький мобильник и сказал «Да».

- Николай? – спросил в трубке незнакомый голос.
- Да-да это я. – Испуганно ответил он.

- Интим агентство «Откровение», Николай мы нашли очень симпатичный вариант. Когда вы сможете подъехать? – Спросили там.

- Ч-тттт-о уже т-так быстро? – Николай посмотрел на часы, было около 17, «не фига себе я просидел в этом парке почти три часа! Вот почему я так проголодался, а я думал, что это от пива дешёвого пива желудок сводит».

- Нет, нет, не волнуйтесь всё готово, можете приехать в любое удобное для вас время.

- Можно прямо сейчас? – Николай, который только что страдал из за трудного выбора, не моргнув и глазом согласился.
 
- Конечно, приезжайте, у нас всё готово, где вы находитесь? Через сколько вас ждать?

- Я тут это…недалеко – Николай торопливо оглядывался по сторонам и сканировал красными от слёз глазами местность, желая распознать своё местоположение. В конце концов, он упёрся взглядом в дверь, за которой он уже сегодня был. – Минут через пять.

- О, вы на машине? Ок. Мы вас ждём. Не торопитесь, дороги час крайне авайрины! Мы ваша мечта не куда от вас не денется! – раздались гудки.

Николай уже на ходу убирал телефон в карман. Быстрым шагом он направился в агентство, за своим счастьем и за своим грехом одновременно.

Пустая ранее улочка вдруг превратилась в оживленную магистраль, встречный ветер и дождь, хлеставший с такой силы по щекам, что даже кое-где проступила кровь. Фома делал все, что мог в целях удержать некогда любимого ученика Николая от совершения мерзкого поступка. Пи-Орридж на удивление наблюдал(а) за этим крайне отрешённо, словно знал(а) всё заранее. Николай, ёжась от холода, и от потоков липкой грязи, летевшей из-под колёс малолитражек и огромных грузовиков, выискивал хоть какой-то намёк на небольшой просвет или щелочку в этом адском потоке светлых сил. И вот на мгновение сквозь пелену свинцовых туч показался краешек солнца. Но это не было не то привычное многим светило тепла и любви, это было солнце похоти и разврата. Николай метнулся,  что есть сил не разбирая пути, Пи-Орридж с усмешкой щёлкнул(а) пальцами, водитель чистенькой говнососки резко затормозил, и слегка задел бок Николая. От полученной инерции тот полетел кубарем по проезжей части. Каким то чудом прокатился под днищем старого, заводского Икаруса он вылетел прямо к дверям агентства.

- Спасибо Господи! – Николай быстро перекрестился и влетел внутрь.

«Ха-ха! Не за что грешник! Не согрешишь, не покаешься! Ха-ха!» - Пи-Орридж хохотал(а) над опечаленным Фомой и показывал ему средней палец своей татуированной руки.

- Где она? – Николай,  задыхался от возбуждения,  крикнул с порога.

- Что с вами? – Юлия была удивлена таким состоянием Николая.

- Просто в пробку попал, понимаете нервы, ну вот все, придя к вам,  я полностью спокоен.

– Говоря это,  Николай попытался улыбнуться, но всё равно внутренние напряжение читалось на лице неопытным взглядом.

Юлия слегка помешкала, а стоит вести такого клиента? Но всё же предложила ему раздеться и повела в апартаменты.
***

Николай шагал по длинному коридору, он ступал осторожно, боясь сделать каждый шаг, порой он останавливался и что-то бубнил под нос. И вот туннель кончился, и он упёрся в металлическую дверь с номером 23. «Прямо как у нас, и номер такой же!» - пронеслось в голове Николая.  Он меделено открыл дверь и вошёл. От куда то справа доносился детское пение и плеск воды. Он осмотрелся – всё как у них дома. Мебель расположение комнат, руки бешено затряслись, и он остановился, облокотившись головою об стену.

«Что это? Наша квартира? Но как им удалось так быстро всё организовать?» Он начал ощупывать стены предполагая, что это мираж – но нет,  стены настоящие, и даже содрав ногтем, кусок обоя он с удивлением обнаружил что под ними точно такие же старые пожелтевшие обои, как и у них дома. «Может, какой наркотик? Точно, вон какой-то белый дым под потолком, наверни-ка какой нибудь газ распылили». Он начал принюхиваться, пытаясь разобрать неизвестный запах наркотического газа, который, по его мнению, был специально распылён в помещении.

- Папа, мама и я – вместе дружная семья. – Доносился детский голосок с боку.

Николай навострил уши, такой приятный и знакомый голос, он пытаясь ступать как можно тише пошёл на его источник, и через несколько шагов оказался перед ванной с неплотно закрытой дверью.

«Алиса» - едва не закричал Николай, смотря на обнаженную дочь. Голова кружилась, мысли путались, в нём медленно, но явно начинал просыпаться зверь. С его волче подобных клыков капала слюна, низ живота засвербел, и член резко вскочил, за ним резко подскочило давление, и Николай чуть не потерял сознание. Он сполз по стенке вниз, до пола, покрытого линолеумом в геометрический рисунок, и закрыл глаза, гладя свое живот и то что ниже.

- Я рисую белым мелом, на стене слово «сука», хватит лжи, и хвати фальши, засади ты мне подальше!...» сквозь плеск воды доносилось из ванны.

Николай, будто ударенный электротоком в 220 вольт, отскочил на несколько метров,  и снова заглянул за дверь. Его 14-ти летняя дочь Алиса стояла в ванной и натирала себя мылом. Пушистые хлопья душистого мыла покрывали её спину, мокрые волосы едва касались плеч, белая девственная задница, налитая соком зрелости и подростковой сексуальности была слегка оттопырена, и миниатюрный, ещё не распечатанный анус, сверкал своей невинностью и красотой.

Николай вспомнил свою жену Свету. Он ведь тоже за ней подглядывал, тогда в деревне, в туалете.

«Первый раз это вышло случайно, к ним приехали гости, из города, какая-то дальняя родня и их знакомые, Света была подружкой его двоюрной сестры Анжелы. Он, уставший он от праздничных посиделок, направился к туалету, как всегда по привычки он рванул дверь на себя не задумавшись над тем что там кто, может быть. Ведь деревенские всегда так делают, если кто-то там сидит, то обычно закрываются или держат дверь с другой стороны, городские же интилигентные, они привыкли у себя в квартирах, сначала посмотреть горит ли свет, если горит то прислушаются, не шевелится ли кто там, лишь потом спросят, опять прислушаются, а лишь потом дёргают за ручку. Так и сделал Николай дёрнул с размаху. А там эта девонька, какает, сидит, поносик из неё льётся, а она раскорячилась и лыбится. Николай дверь закрыл, стоит и ждёт. Вскоре она вышла и ушла домой. Николай занял её место. Целый день увиденное не давало ему покоя. Он ели дождался вечера, когда гости пошли в баню. Притаившись у задний стенки, у крохотной дырки, оставленной короедами, пуская слюни, Николай без угрызений совести, подглядывал за своей двоюрной сестрой, её подругой Светой и её матушкой, Колина тётя в баню не пошла, сославшись на дурноту от обжорства и спиртного. Грудь Светы была меньше всех, у его сестры Анжелы сиськи уже во всю болтались, у Светкиной мамки были не сиськи, а огромное вымя, Коля, пылал от счастья. Светкина мама подошла вплотную к стенке и наблюдавшему, и весь её поросший лобок  с огромным туннелеподобным влагалищем стал полностью просматриваем . Николая чуть не стошнило. Тамара Филипповна, стала надраивать свою ****ёнку, без доли смущения она засовывала туда свои пальцы, при этом она демонстративно встала по середине бани,  так чтоб девочкам было хорошо видно её действия. И Света и его сестра Анжела стояли, открыв рот. Посчитав, что этого достаточно  Тамара Филипповна, лишь накинув на плечо полотенце, вышла из бани. Девочки остались вдвоём. Сначала они громко смеялись и громко обсуждали поведение Светкиной мамы, потом возобновили помывку. Они слегка скованно,  натёрли друг друга мочалками, едва касаясь, боясь чего-то невиданного, потом стали смываться водой. Света вытершись, даже не накинув полотенца, вышла из бани.

Сердце Николая застучало сильней, когда в десяти шагах он увидел мирно писающую Светлану, в чём Тамара Филипповна её родила. Рефлекторно, Коля лёг и пополз поближе. Остановился он в зарослях малины, в которых его вряд ли можно было видеть, а вот ему было видно всё. И как Света истекает прозрачной мочой, и как этот ручеек стекает рядом с Николаем, едва не касаясь его губ, и как Светины тонкие пальчики стали входить в её письку, мокрую и влажную и от этого ещё более прекрасную. Пытаясь, увернутся от надоедливого потока Светкиной мочи Николай привстал и пополз на коленях поближе. Он был так увлечён детским онанизмом своей бушующей жены, что абсолютно не смотрел под ноги, точнее под колени, стоя на которых он передвигался всё ближе и ближе. И совершено зря, ведь малина, в которой он расположился, любит расти на мусоре, и эти её заросли не были исключением, острый кусок шифера нашёл его ногу и больно воткнулся под кожу. Николай от неожиданности повалился вперёд и снёс собой Свету, и они оба оказались на земле. Николай открыл глаза, перед глазами было что то странное, похожие на пуговицу телесного цвета, он поднял взгляд чуть верх и увидел Светины соски, ещё раз посмотрев вниз, он понял что лежит у ней в паху, носом уткнувшись в ****у. Света лежала и испуганно плакала. Сплюнув волосы Николай приподнялся и сел на корточки.

- Я это, ягоды собирал, я случайно, ты не подумай… - Бубнил Николай, но Света его не слушала.

- Подглядывал? – Хлюпая спросила Светка.

- Ну, да, так сказать.

- А за кем?

- За тобой, а за кем же ещё мне подглядывать, тут больше никого нету.

Светка головой кивнула в сторону поленицы. Мысли Николая обожглись увиденным. Чуть сбоку от навозной ямы, как поросята, Тамара Фёдоровна и Степан Андреевич лежали друг на друге абсолютно голыми. Светкину мать было почти невидно, только толстые ноги, между которыми лежал сверху дядя Стёпа и двигался взад и вперёд шевеля огромной задницей.

- Что это они делают? – Удивился Николай.

- Как что! Мой папа мою маму трахает!

- Это как? – Не понял Николай.

- Ты что не знаешь? Совсем глупенький?

- Ну, я это, ну не совсем просто…

- Ты это хочешь меня? – Вдруг уверено спросила Светка и взяла Николая за колено.

- Ты  о чём это?

- Но хочешь меня как женщину?

- Не понимаю тебя.

- Ну я тебе нравлюсь? – Светка положила руки Николая себе на плечи. – Нравлюсь да? Раз подглядывал значит нравлюсь! Хочешь мне в рот посикать?

- Чего ещё удумала – Застеснялся Николай.

- Это игра такая, мама с папой по ночам в неё играют, сначала мама лижет папину письку как будто это леденец на полочке, а потом он ей  писает в рот, и оба кричат от счастья, и сикает он так красиво, как будто салют, брызги во все стороны…- Света легла поближе к Колиной ширинки.

- Ужас какой! – Коля поморщился.

- Тогда давай как они, повторять будем за ними.

- Давай.

Света легла поудобней, Николай разделся, и лёг сверху, между её тонких и белых ног, и стал двигать тазом.

- Что нибудь чувствуешь? – спросила Светка.

- Ога как петух по земле володается, и больше ничего. – С досадой ответил Коля.

- И я ни чего, может мы ни так делаем? Посмотри повнимательней.

- Ха-ха как собаки! Ха-ха. – Коля смеялся, зажав рот рукой.

- Что как собаки? – испугалась Света
 
- Ну так собаки делают. Может так  тоже попробуем?

Света стала на колени, Николай пристроился взади.

- Твоя мать кажется срёт! – Вновь засмеялся Коля.

Света подняла голову и стала всматриваться. Огромный папин член входил в безумно огромное мамино дупло. Света удивлёно смотрела и ничего не понимала.

- И правда как будто какает. Или какая-то палка торчит из задницы? – Неуверенно спросила Света.

- А-а-а! я всё понял, это не палка, и не какашка! Это писька твоего папы, он её в попу твоей мамы запихнул! – Николай начал проделывать то же самое.

Сухой Колин член ни как не входил в Светину жопу. Но и прикосновения Колькиной залупы к Светиному заднему проходу доставляли обоим малолеткам кучу восторгов. В эти мгновения к ним подошли Светкины родители слегка одетые.

- Ты посмотри мать, двоё неопытных влюбленных пытаются заняться анальным сексом прямо на глазах у взрослых! Вот эта страсть! Вот эта тяга к новому и неизведанному!

- Ха-ха. Ты хоть *** слюной смочил, привык суходрочкой в чулане заниматься! весь анус девочки разворотишь! Он у ней нежный ещё!

Коля и Света стыдливо смотрели на взрослых. Колин хер стоял как кол, Светкина мама не сводила с него глаз. Завидя это Степан Андреевич подал своей жене знак и подмигнул левым глазом.

- Ну что мать научим дочурку миньет делать? А то уже взрослая скора станет, а без этого уменья тяжело в этом мире будет.

Тамара Фёдоровна села на колени, и посмотрев на дочь, которая была вся не своя от волнения и стыда, стала посасывать Колин ***. Делала она это уверено, элегантно и немного театрально.

- А ты что стоишь? Садись на колени и повторяй за мамой! – Отец погладил дочь по головке и стал тискать за грудь.

Света неумело повторяла за мамой. Огромный папин хер она запустила за щеку, в этот момент стала кашлить.

- Ха-ха! Неумеха! Не по размеру ***к нашла! Ничего привыкнешь! Я когда первый раз брала декану на первым курсе ваще блевала, у него не хуй а хуище раза два больше папиного! – Смеялась мать Светы.

- Так прям и в два? – Переспросил обиженный папа.

Но Тамара Филипповна не ответила, она снова неистова, отсасывала *** малолетки Коли».

Николай снова открыл глаза и виновато убрал недодроченый член в штаны. Алиса теме временем уже давно стояла, повернувшись передом и мыла шампунем волосы.

«Вот она! Вот оно! Давай же! Чего ты медлишь! Вот твоя дочь! Иди и трахни её! Выеби эту сучку во все её маленькие дырочки! Отпидорь её в узкий, шершавый анус, засади в её цельную ****ёнку. Трахни ее, так как ты когда-то трахал её мать!» - проснул(ась)ся Пи-Орридж.

«Нет! Не делай этого…» - где-то далеко позади кричал Фома.

Николай облизнулся, пытаясь подчитать количество волосков на дочкином лобке.

«Пять, или шесть? Такие красивые волоски, светлые, светлее, чем на голове, это от мамы, мама у нас блондинка, вот и лобок светлый! А интересно, сколько крови будет? А если её вообще не будет? Может её уже трахали? Ну конечно тот сукин сын! С *** ли он ей будет тогда дарить комплект нижнего белья? Конечно еблись как последние суки! А если и не чикались то по любому в рот брала, и ли в зад давала, малолетки, мать вашу! Мозгов нету! Целку берегут! А вот хуй сосут направо и налево! И сральник подставляют! И кому ты такая нужна будешь? С целкой, хуй полгороду сосущая? Целка-хуесоска.» - Николай, качаясь, побрёл в туалет от таких мыслей и догадок ему захотелось блевать.

Изрядно выблюя он сел на крышку сортира и  стал думать, что делать дальше.

«Деньги заплачены» - Змеёнышем под****ывал(а) Пи-Орридж.

«Фома иди на ***! Не ****и! Назад дороги нет!» - повторил Николай слова Пи-Орриджа обращенные к невидимому ангелу-хранителю.

Он влажной рукой достал из финского унитаза металлический ёршик и стал ковырять стену. Квартира у них была старая, так называемая «хрущёвка» и санузел был совместным. По началу это их никого не смущало – они все, не стесняясь, ходили в туалет иль в ванну, когда там кто-то уже есть. Но когда Алисе исполнилось 12 и у ней стала наклёвываться грудь, она стала стыдиться и закрывать дверь на запор. Николай смастерил тогда перегородку из гипса-кортона,  которую он сейчас так неистово ковырял. Каких то минут пять, и в стене показалась отличная дырка чуть меньше пятирублёвой монеты, сделанная на удобной высоте для комфортного просмотра сидя на унитазе.

Он осторожно преподнес левый, более лучший видящий глаз в дырку и замер. 

Алиса сидела на краю ванны спиной к отца, и что-то делала в районе паха. Раздовались детские охи и ахи.

«Она что мастурбирует? Вот сука извращенная! Я тут целый день страдаю от выбора, просто разрываю себя на куски, решаю сложную проблему, а она знай и сидит надрачивает свою ****ёнку!...» - После слова надрачивает Николай взял свой *** в руку и стал гладить его. «Подглядывание за влюбленной парой – 100евро, подглядывание за тем кто подглядывает за влюбленной парой 500 евро» 0 вспомнился Николаю старый анекдот.

Алиса теме временем встала с края ванны и развернувшись, копошилась у зеркала перебирая разные косметические средства, её редкие волоски, сырые и влажные блестели при свете лампы дневного света.  Николай снова их перечитал их оказалось только пять. Алиса найдя какой то длинный тюбик вновь уселась на край ванны и стала медленно вводить сей футляр вглубь себя. Николай прилип к глазку. Алисин онанизм длился не долго, видимо,  сочтя этот способ самоудовлетворения малоинтересным,  она извлекла и ****ёнки тени и стала думать. Николай же уже придумал, он встал на карточки и стал вводить член в глазок. Член не проходил, лишь небольшой кусочек залупы смог протиснутся, Николай глубоко вздохнул. Трахнуть свою дочь через дырку в стене не получится. Алиса же заново вмандяив в себя тюбик косметики, запрокинув руки назад и держась за ванну, ноги выгнув и прогнув спину мостиком, достигла желаемого - кончик тюбика упёрся в стену. Она задвигалась, поначалу осторожно, боясь потерять хлипкое равновесие и разбить голову при падении, но, быстро освоившись с этим гимнастическим способом мастурбации, задвигался весьма ритмично. Николай, поняв четность своих усилий пропихнуть широкий член сквозь узкую дырочку, вновь прильнул к нему глазом. В какой то момент Алиса, разошедшия не на шутку, угодила прямо тюбиком, торчащим из нее ****ы точно в отверстие для подглядывания. Глаз перекосило от боли, Николай закряхтел, и через несколько секунд тюбик снова угодил в дырку, но на этот раз папаша был готов он ухвати его кончиками пальцев и попытался всунуть в глубь дочери. До толстые пальцы не позволяли этого сделать, но через несколько мгновений, косметический футляр оказался на то же месте. На сей раз Николай не стал ухищряться пропихнуть его, а просто вынул и сразу же, чтоб любимая дочь ни чего не заподозрила, вставил на его место указательный палец. Алиса ни чего не поняла и продолжала двигаться с папиным пальцем в жопе. Она многократно нанизывалась на его перст, получая кучу удовольствия. Наебавшись сама себя она не оглядываясь, стала обратно в ванну и стала смывать шампунь с головы.

«Иллюзия ли это? Если иллюзия, то шесть баллов по пятибалльной системе! А если это не иллюзия, и по ту сторону и правда Алиса, моя дочь?» - Николай застонал, холодный пот полился с него градом. Руки затряслись от душевного напряжения.

Полностью опустошённый он вышел из туалета, и забыв про дочь пошёл в комнату где распластавшись на диване он немного задремал.

Краем глаза Николай увидел промелькнувшею в комнату тень. Он привстал – рядом с порогом стояла его дочь Алиса в белых трусиках и красной футболочке на голое тело. Мокрые соски врезались в ткань и создавая высшую степень своей привлекательности.

- Алиса! Ты что раздетая дочь? Простудишься!

- Да тепло папа! Ты спал что ли? – Алиса проскользнула к дивану пытаяст максимально раскачивать при ходьбе бёдрами.

- Да так прилег, утомился очень, ты мылась что ли?

- Да. А ты разве не знаешь? Я слышала,  ты в туалете кряхтел. У тебя запор что ли? – Насмешливо спросила дочь

- На подобии что-то, живот прихватило…

- А где болит. – Алиса села на диван, и нежно задрав рубашку стала гладить волосатый живот отца.

- Что ты,  что ты… - заохал Николай.

- А тут не болит? – Алиса запустила руку в пах, и стала гладить яички.

- Перестань! Ты что такое делаешь! – Николай был в не себя от ярости, он вскочил и встал рядом с дочерью.

- Ты не бойся, я всё понимаю, - Алиса расстегивала ширинку, - два года у тебя никого  не было, ты очень любил маму, и не мог ни с кем кроме неё… А хочешь я тебе пососу? Я умею. Я специально ходила на курсы в Высшую Школу Миньета, хотела тебе подраок, сделать на День Рождения, хотя зачем ждать, ведь правда – ждать вовсе не надо?... – Алиса извлекла из штанов папин *** и стала ласкать его языком.

- Что ты такое говоришь! Как ты можешь! Николай силой отпихнул дочь и убрад член.

- Да ладно папа, не притворяйся, я же знаю, как ты хочешь этого! За мной постоянно подглядываешь, бельё моё тискаешь, порой мастурбируешь в моих трусиках, вот смотри – Алиса встала с дивана и включив свет пальцем указала на едва заметное пятно на своих белоснежных трусиках. – Это ты дрочил и кончил, видишь пятнышко. Про чёрные трусики-шортики я вообще помалкиваю, они у тебя первым номером идут все в пятнах.

Николай сел как подкошенный.

- Но я тебе не осуждаю, мне приятно носить такое бельё, с засохшей кончой своего отца, меня это так радует… - Алиса села на колени отца.

Она наклонилась и стала целовать его в шею. Николай робко сопротивлялся. Лишь когда язычок дочери коснулся его губ он нашёл сил и сказал «Нет».

- Прекрати немедля! Ты ведёшь себя как шлюха! – Голос Николая дрожал.

- А я и есть шлюшка-потаскушка! Хочешь меня выебать? – Алиса встала и стала двигать бёдрами приподнимая футболку.

«Что же делать? Что это – реальность или моё воображение под действием наркотиков? А может это всё моё тело облеплено проводками, и потом окажется что вместо дочери **** коробку с дырочкой?» - Николай поморщился и сплюнул жёлтую слизь на ковёр.

Алиса Воспользуясь конфузом отца снова извлекла его член из темницы, и поместила его в свой рот. Медленно её головка ходила туда сюда, папин *** был полностью в её власти. Руки задрали рубашку и стали массировать волосатую грудь Николая.

- Ты же любишь,  когда тебя гладят во время миньета? Мама ведь тебе всегда сосала, одним ртом работала без остановки, руками же теребила тебя за соски? – Алиса похотливо мусолила член Николая, тря его грудь.

- Молчи! Ни чего не говори. Соси-посасывай!

- О да! Твоя любимая фраза! А ещё ты любишь когда тебе анус лижут, особенно перед тем как покакать, она полижет, потом ты покакаешь, и она снова начинает язычком, шершавым в твой домик, кусочки кала слизывает, а ты кричишь так словно свинья во время кастрации.

- От куда ты это знаешь? – Сбивчивая от наслаждения спросил Николай.

- Видела, и не раз, как вы ****ись. – Алиса перешла на турбо-скорость, её руки уже стимулировали папину простату глубоко войдя внутрь ануса.

Николай завыл. Да! Наташа! Алиса! Спермоизвержение не было предела. Он кончал ей в рот и на грудь, жирными хлопьями выстреливая как из Петропавловской пушки.

- Ну а теперь давай еби меня. – Алиса развалилась на диване,  разведя ноги.

Любящий папа,  уже изрядно прихуевший от этого дня, вёл *** в дочкину рогатку, и стал сношать. Через несколько ебков он понял, что дочка целка. Он вынул окровавленный хуй  и всунул её в рот.

- Слизывай сука! – скомандовал он. Бея её по щекам. Дочь повиновалась, и стала слизывать свою кровь с папиного члена. Вдоволь позабавившись и нахлеставши Алису ***м по щекам, Николай нагнул её раком и стал пердолить по отцовски любя и безжалостно.

Ёбал он её целый час. Анус разорвал в клочья. ****а дымилась. Рот регулярно заполнялся спермой. Он был счастлив.

***

Николай медленно встал и посмотрел на пол, его одежда была разбросана по всему полу. В углу какая-то девка одевала лифчик. «Тьфу, бля! Они даже не похожи! Это что я эту дуру **** стока времени? И за что такие бабки платить?» Он ещё раз посмотрел на девушку. «Надо бы подойти и рассмотреть поближе» - но только он так подумал девушка встала и вышла из комнаты. «Хотя бы тёлку ебал, а не ***ню какую нибудь!» Вспомнив дневную сцену, в которой администратор Юлия сношается бездушными вибраторами, его стошнило.

«И что ты сделал? Как в глаза дочери посмотришь?» - Засвербел Фома.

«Да отвали ты! Эй, чорт! Как там тебя! Пи-Орридж! Ебти! Где ты там ну-ка заступись! А то у меня голова не соображает, от оргазма не отошёл ещё!» - Николай заржал.

Но Пи-Орридж предательски молчал.

«Жди больше! Он сделал своё дело! Всё он склонил тебя, впутал в свою паутину! Теперь не при жизни ни при смерти твоя душа не очистится!»
Николай вяло оделся и вышел. Мир качался как на качелях, с одной стороны яркие, ещё  свежие, воспоминания о том, как он сношал кого-то похожую на свою дочь, с другой осознание того, что совершил что ужасное и мерзкое. Он не сказал слова на прощанье Юлии и вышел на угрюмую улицу. Монотонный дождь вдалбливал у него отвращение к своей персоне. Острые как пики взгляды прохожих резали его душу, плавили его мозг, Фома корил его, постоянно напоминая о содеянном, сыпля сонь на рану.

Сомнительный кайф от сомнительного акта непонятно с кем улетучивался с каждый секунд. Тяжёлый топор ненависти к своей ничтожностью, заносился всё выше. Крайне в нездоровом состоянии он прибрёл домой. Лишь со второй попытки вставил ключ в замок и открыл боязливо дверь. Боясь поднять глаза, сгорбившись, он, просочился в комнату, и лёг не раздеваясь, и не снимая грязных, как и его душа ботинок. Через несколько минут в комнату вошла Алиса, абсолютно реальная, настоящая Алиса, его дочь, та самая дочь, которую он совсем недавно желал. Он боялся посмотреть на неё. Он уводил взгляд подальше, пытаясь спрятать свои пустые глаза.

- Что с тобой папа? Ты заболел? – Алиса села на диван и положила руки на плечи отцу.

Взгляд Николая невольно уткнулся в розовый пеньюар дочери, из которого была видна её грудки. Он глубоко сглотнул.

- Ты устал, тебе нужна женщина, такая как мама, красивая, любящая тебя. – Дочь гладила отца по небритой щеке. Она наклонилась ниже и её грудь всё больше и больше выглядывала на отца. Алиса заметила это и улыбнулась. – Нравится? Правда, красивая? Как у мамы! Хочешь подержать? – Алиса достала левую грудь и вложила в ладонь Николая.

Николай не вольно стал мять титьку дочери. Та рассмеялась, она наклонилась и поцеловала его в лоб. Отец внезапно остановился и оттолкнул Алису от себя.

- Уйди прочь сука! От тебя воняет шлюхой! Как ты одета? Так одеваются ****и и давалки! Ты что ***** и давалка? – Николай ударил дочь по щеке. Алиса заплакала и закрыла лицо ладонями. Николай резко схватил её за плечи и наклонил её. – Что хочешь ****ься? Ну, давай становись в позу! Он пнул её в зад,  и вышел на кухню закрыв за собой дверь.

- Шлюха! ****ная тварь! Прошмандовка! ***соска! – Доносилось от туда. Сколько они тебе заплатили? Сто? Двести? Может пятьсот? – Николай рыдал. Рыдал громка проклиная весь мир, проклиная себя поддавшего на эту провокацию, ругал Пи-Орриджа, что так ловко его подцепил, ругал Комитет Приличий и Моральности которому поебать на такие агентства под боком, ругал и Фому который так вяло его отговаривал, ругал свою дочь за то, что она такая сука красивая и возбуждающая.

Через несколько минут всё смолкло. Алиса в строгие брюки и свитер вышла на кухню. Веревка, на который болтался любимый папа меделено раскачивалась, Алиса подбежала и обняв уже обосравшего от удушья отца завыла по волчьи. Она проплакала всю ночь, развязать петлю ей было не под силу, и любящий папаша всю ночь провисел под потолком. Алиса, когда ей становилась страшно, от холода горя и темноты за окном, доставала член мёртвого папы, и гладила его, словно верила что это может его оживить. Но пришло утро, и солнечный свет осветил эту  картину из дешёвого треш кинофильма киностудии «Трома». Окостенелый папаша средних лет висит в петле, а любящая дочурка в последний раз посасывает его посиневший член.
Кое как, придя в себя, накрасясь и подмоясь Алиса зашагала в агентство за неустойкой положенную по договору в случае несчастного случай после трех дней после посещения их заведения, и за гонораром свою блестяще выполненную работу. Как ни странно ей без припятснтвенно заплатили и даже предложили работать у них постоянно. Алиса с радостью согласилась, а что ещё делать 14-ти летней девочке в этом городе среди извращенцев и уёбков?