Город в отражении

Солнце где-то спряталось за тучами. Утро было слегка прохладным, но по-весеннему ласковым. Мягкий воздух был наполнен свежестью молодых листьев, нерешительно пробивающихся из почек. Тишина окутала город. Но не та тишина, что звенит в одинокой комнате. Это было молчание движения города, это был сон. Накрапывание мелкого тёплого дождика и дуновение ласкового ветра создавали свою тишину – тишину не отсутствия звуков, а отсутствия спешки. Это была лишь секунда. Но в этот час город как бы замер, а время остановилось. Только на миг... Лишь на миг...

В большом городе даже погода играет по правилам человека. Как только просыпается первый житель, второй, третий... Как только на улицах появляются прохожие, спокойствие природы нарушается звуками города. Погода обогащается теплом человеческого дыхания, изменяя своему настроению. Даже дождливость ее становиться бодрее из-за человеческой спешки жить. А порой стальной и жестокой.

Но сегодня мне было все равно, ведь город пел. И пел он мои песни, а играл мою музыку. Я вышла в это дождливое утро и пошла по серым улицам моего города. Нет! В моих глазах… Моими глазами и только моими смотрел этот город сегодня. А в моих глазах было все: улыбающееся небо, ласковый ветер, тёплый асфальт, радужные дома, согревающее солнце, прохладный дождь, мягкий снег, ноющая вьюга, пушистые облака, ледяные окна и озорные солнечные зайчики, приветливые огни светофоров и шепот деревьев… Я видела все!

Солнце уже проснулось и, протирало сонно глазки – поминутно пряталось за тучи. Я заглянула в небо, потом в рядом простирающуюся лужу. А ведь небо было и там! Улыбнулась и пошла, осторожно ступая по серым, недовольным от моего прикосновения, тучам.

- Здравствуй! - Сказала я небу в отражении лужи. А оно, дрожа от моих шагов, отвечало мне:

В твоем парадном темно, резкий запах привычно бьет в нос.
Твой дом был под самой крышей - в нем немного ближе до звезд.
Ты шел не спеша, возвращаясь с войны
Со сладким чувством победы, с горьким чувством вины [1].

Я вдохнула свежесть нового дня, поправила наушники и зашагала по улице. Рюкзак за спиной, красная куртка на «молнии», обыкновенные джинсы с протертыми об асфальт штанинами, спортивные ботинки и любимые полосатые носки, с которыми я не могла никак расстаться – все зашивала новые дырки – неприглядный прохожий, самый обычный. Но это я, и музыка во мне кричит:

Имена - всего лишь буквы,
Музыка - всего лишь звуки,
Голос мой - всего лишь пленка,
Только ты один - реальный мир [2].

Солнце совсем уже проснулось, умывшись утренним дождем, оно было свежим и чистым. А ведь дождь был уже вчера в ту самую секунду тишины... Дождь был уже вчера и уже так давно! Длинные утренние тени от деревьев тянулись к прохожим. Я приостановилась и позволила им пощекотать меня за нос. Деревья затрепетали и тени, вторя им, встречали меня синхронным, неведомым человеку танцем. Дома отбрасывали незыблемые тени друг на друга, и, становясь при этом в полоску, радовали мой глаз. Их настроение отражали пешеходные переходы, мокрые от луж дороги и мои любимые носки!

Я шла без особой цели. Сегодня мне просто хотелось идти, даря родному городу свою музыку. Витрины магазинов и рекламные стенды бросались на меня своими угрожающими предложениями. Они разворачивали передо мной все свои возможности, настаивали и умоляли, просили и предлагали. Но что мне за дело до них, когда сегодня они поют то, что я хочу:

Я отвечаю тебе, я отвечаю тебе:
Деньги это мусор, деньги это хлам,
Деньги это то, что так нужно нам,
Скажи пацаны, ведь деньги - гавно.
No more hears any more [3].

А они все кричат, как бы не слыша этих слов, толкаются, стараясь заполучить моё внимание. Я смеюсь над ними, проходя в припрыжку. А прохожие удивляются, и не слышат, что они поют со мной вместе. 

Небо в лужах стало незаметно светлее и ярче. И когда оно успело? С каждым шагом отражение менялось, открывались все новые и новые небесные «уголки». «Все-таки есть край света, - подумала тогда я, - вот он – в каждой луже свой! Только поймать невозможно. И хорошо!». Красный цвет светофора заставил меня остановиться. Машины мчались, стараясь как можно быстрее проскочить участок со светофорами, чтобы не застрять на красном сигнале. Какой-то парень решительно побежал через дорогу, не желая ждать. Что ж, время – деньги, а на возмущения водителей он что-то ответит. Но сегодня меня одолевала просто лень: бежать – зачем? Спешить – куда? Эх!

Бу-бу-бу-бу-будем хулиганить, будем морды бить!
Нас не переделать, дулю с маком, нас не изменить [4]!

Навстречу ко мне шагали маленькие девочки-блезняшки в оранжевых шапочках и курточках. Они крепко держали папу за руки, а его лицо было озабоченным проблемами, решениями вопросов. У взрослого человека всегда найдутся проблемы, которые требуют немедленного решения. А дочки шли и беззаботно отвечали отцу то, что слышала только я. Но он не слышал их и продолжал сосредоточенно решать свои задачки, подтягивая их за руки вслед за собой.

 Я все ближе подходила к своему институту. И уже не следила за временем, наверное, опоздала на пару – к черту!  Теперь знакомые попадались на каждом шагу, но я не останавливалась, не старалась заговорить – к чему лишние слова человеку, которому нет до меня дела? А во мне продолжала петь моя музыка, создавая каждую секунду новый оттенок моему настроению:

Я рисую на окне
Глаз твоих косые стрелы.
Я играю на трубе
Водосточной неумело.
Я тебе построю Кижи
Взяв от спичек коробок.
Я летаю над Парижем
Задевая потолок [5].

Вновь небо заволокли тучи – их нагнал внезапно поднявшийся сильный ветер. Прохожие осторожно заглядывали наверх: ну что там придумает погода сегодня?  Поворот к моему институту обязывал к чему-то определенному, но я гнала от себя эти мысли. Главное не ухватиться за них. Совесть – сильная штука!

Трамвай прогремел в недолгой паузе моего плеера. Люди толкались, опасаясь срыва дождя, старались как можно скорее попасть внутрь. Ну, трамвай, так трамвай:

У тебя и у меня
Как у трамвая судьба - кольцо.
Е-если видел затылок,
Значит скоро увидишь лицо.
Если долго смотреть в одну точку,
То скоро из-за угла
Он появится снова и снова.
Для твоей психики это игла [6].

 Начал накрапывать дождик. Такой мелкий и практически не ощутимый. Только когда обращаешь внимание на дорогу, то становиться все ясно: оставшиеся сухие полоски асфальта покрываются  нарисованным мокрым «горошком», а в лужи падают капли. Прохожие недовольно фыркают, раскрывают зонтики, злобно ругаются. А сами продолжают весело петь:

Это привычка - двигаться вперед.
Никого не обгоняя быть первым всегда.
Быть первым, как и тот, что тащится за ним.
Впереди только рельсы и провода [6].

Их лица были искажены, а сердца пели, только уши не слышали слов…
Тихонько пробираясь сквозь плащи и зонтики я подходила к своему повороту. Ну вот, наверное, перерыв. Мне улыбались хорошие знакомые. Но дождь их гнал к назначенной цели, и они убегали, не останавливаясь. Не люблю опаздывать, но сегодня почему-то позволяю себе все, даже не робея! Вот он идет – человек, который мне ужасно неприятен. Что я делаю? Отвожу глаза, сжимаю плотно губы, показывая всем своим видом, как низко я его оцениваю. Прохожу мимо молча, не здороваясь. Пустое! Сегодня я просто смотрю ему в глаза. А музыка во мне требует доброты – я здороваюсь. Пусть думает, что хочет. Сегодня город поет:

У зимнего моря я понял такое,
Чего к сожаленью я раньше не знал.
И шел я к пустому холодному дому.
И песню я пел, слов которой не знал [7].
 

А он быть может и удивлен, но не покажет вида – это слабость перед противником. За то обернется и посмотрит мне в спину, проводит взглядом. Это будет его ответ. Это будет мой шаг к новому.

- Ну, милочка, ты, надеюсь, выспалась? – донеслось до меня. И этот вопрос затмил музыку во мне. Мой преподаватель живописи -  некто удачный шутник.

Я выключила музыку и приняла подачу:

- Конечно, выспалась! И теперь в полной боевой готовности.
 
- А не сильно ли ты рано пришла?

Хотелось сказать, но я молчала, вслушиваясь в слова песни, которая играла внутри меня:

Рыть. Дайте нам лопату, покажите нам место и мы будем рыть.
Жить. Не говорите нам как и мы будем жить.
Но снимите с нас строгий ошейник - он нам начал давить.
Но снимите с нас строгий ошейник - он нам начал [8] ...

Ну что оправдываться? Я взялась за кисти и краски. Что такое живопись? Как бы ни старалась я ответить на этот вопрос, не отвечу. Я не знаю! Я просто учусь, при чем не лучше всех. Но, когда садишься к мольберту, в тебе играет музыка, а кисти создают её звучание.
 
Возможно, я никогда не сяду вот так создавать звучание красок после окончания института. Но я знаю, что навсегда сохраню чувство, рождающееся живописью.

А моя музыка создавала настроение в моей работе. За окном стало светлее – солнце победило в схватке с тучами.

А не спеши ты нас хоронить, а у нас еще здесь дела.
У нас дома детей мал-мала,   да и просто хотелось пожить.
У нас дома детей мал-мала,   да и просто хотелось пожить.

А не спеши ты нам в спину стрелять, а это никогда не поздно успеть.
А лучше дай нам дотанцевать, а лучше дай нам песню допеть.
А лучше дай нам дотанцевать, а лучше дай нам песню допеть [9].

Видимо, настало время дождя: небо затянулось тучами и стало бесконечно серым. Воздух был заряжен. Над городом повисла пауза: вот-вот случится нечто! Создавалось ощущение безысходности и при этом ожидания грандиозного! Мне хотелось почему-то смеяться и просто бежать. Но тут же волной нахлынула лень такая сильная, что давила на плечи, будто лежит в моем рюкзаке! И когда уже приходило чувство равновесия и спокойствия, вновь сердце щемило от ожидания.

Я шла с пар, желая рассказать всему миру, спеть и, если бы могла, сыграть! Я возвращалась одна, но со мной была музыка и тот, кто подарил ее мне… Он где-то шел, может по параллельной улице, может через пару остановок метро... Нас объединяла музыка города сегодняшнего дня.

Не испугай свою светлую музу
Она так не любит медные трубы
Она не привыкла к рукам ласкающим лживо
К словам обещающим быстро и много
Вспомни откуда она приходила к тебе
Твоя светлая муза [10].


И тогда небо обрушило,  наконец,  всю свою горечь на землю, проливая на головы людей ливнем все свои обиды. Прохожие пустились в беспорядочное движение: бегали в поисках крыши. Ну, чем же я отличаюсь от других? Вслед за каким-то веселым дяденькой я бежала к остановке трамвая.  Он пел! Пел почему-то то, что я слышала и то, что могли слышать все:

Бутылка кефира, полбатона
Бутылка кефира, полбатона
А я сегодня дома
А я сегодня дома
А я сегодня дома один.

Ему вторил мой плеер:

С утра я почитаю газету,
И, может быть, сгоняю в кино.
И, в общем, все равно,
И, в общем, все равно,
И, в общем, все равно какое.

Дождь огромными каплями падал на асфальт и разбивался в водную пыль. Освещение стало каким-то насыщенным: дома в оранжевом свете стояли на фоне ультрамаринового неба. Народ толпился под крышей, а самые мокрые постукивали зубами. Весёлый дяденька перестал петь, обсуждая что-то с соседом. Но сегодня было мое право дослушать его песню:

А потом, стоя на балконе,
Я буду смотреть на прохожих.
На девчонок,
На весенних девчонок,
На весенних девчонок и немного на парне-е-е-ей.

А потом, проходя мимо зеркала,
Я скажу: "А что, не так уж я и страшен."
Я даже немного,
Я даже немного,
Я даже немного ничего-о-о-о-о.

А я похож на новый Икарус
А у меня такая же улыбка,
И как у него,
И как у него,
Оранжевое настрое-е-е-е-енье!

А кефир я допью ровно в 10.
А батон я доем чуть пораньше.
И перед сном,
И скажу перед сном,
И скажу: "Ах, мама, до чего хорошо!" [11].

Ливень закончился еще внезапнее, чем начался. Синоптики обещали дожди – мы покорно соглашаемся. Сегодня люди верят не природе, а умам, вычисляющим градусы температуры и раздувающим облака на экранах своих мониторов. Верим им и послушно терпим все невзгоды, которые они нам обещают, или надеемся на хорошее по велению прогноза.

Ну, а я? А что я? Я – как все! Ужасно хочу на выходных солнышко и чистое небо, но ожидаю дождя, как и все.  Иду навстречу человеку, которого сейчас сильно не хватает. Небо после отчаянного порыва стало чистым и глубоким, а воздух свеж.

- Откуда ты взялась? – спросила я музыку, которая сейчас звучала в моих ушах. Оглянулась и поняла: это маленькая девочка смотрела с улыбкой на меня. Это, наверное, ее песня, ведь это она на меня обратила внимание. Значит, город сегодня поет, как минимум, музыку двух человек! Девочка застенчиво спряталась за мамину ногу, но продолжала петь:

На улице дождик, на улице слякоть
А им все равно:
Идут они вместе, один у них зонтик,
Идут из кино
Маленькая девочка маленькому мальчику
Задает вопрос:
«Что такое небо? Что такое Солнышко?
Что такое любовь?»

- Добро пожаловать, песенка! – Засмеялась я.

Я бодро шла в назначенное место, чтоб поделиться своим хорошим настроением с человеком, который обязательно поймет и оценит! 

Батарейка плеера села, но что может плеер, когда настроение поет само за себя? Становилось прохладно – вечер давал о себе знать. Но весна наполняет людей дикой радостью, что можно снять с себя тяжелые дубленки и шубы, шапки и сапоги. Спешное желание приблизить теплые деньки побеждает страх замерзнуть. Они снимают с себя все, что мешало зимой и, зябко поёживаясь, спешат вечером домой.

Он потянул меня к себе, обнял при встрече, и мы поспешили. А  воздух был наполнен музыкой, уже более спокойной и нежной. Я попыталась поймать слова, витающие вокруг. Вдруг мне кто-то помог:

Зачем тебе знать, когда он уйдет, зачем тебе знать, о чем он поет.
Зачем тебе знать то, чего не знает он сам.
Зачем тебе знать, кого он любил, зачем тебе знать, о чем он просил.
Зачем тебе знать то, о чем он молчит [12].

Я посмотрела вслед голосу. На скамейке во дворе пели под гитару ребята. А где-то в неизвестном мне городе выступала группа перед множеством таких же ребят, поющих их песни во дворах.

12 апреля 2007 год




Использованы песни группы «Чайф»:
1.С войны (1990 г.)
2.Реальный мир (1996 г.)
3.Интервью (1987 г.)
4.Дуля с маком (1987 г.)
5.Я рисую (1999 г.)
6.Трамвай (1993 г.)
7.У зимнего моря (1993 г.)
8.Ошейник (1989 г.)
9.Не спеши (2000 г.)
10.Твоя светлая муза (1999 г.)
11.Оранжевое настроение (1994 г.)
12.Поплачь о нем (1989 г.)

Иллюстрация Мороз Виктории