Доброта
Весенний холодок по утрам, от как всегда рано отключенных батарей. Сильный запах лекарств. Серо-зеленые стены и отставшая кое-где, за долгую зиму, белая бумага на окнах. Голоса и шаркающие удаляющиеся шаги в коридоре. С глухим скрежетом открывающаяся дверь напротив. Звон разбитого стекла о холодный бетонный пол и непрекращающийся стон из соседней палаты.
Я приходил навестить заболевшую, и от этого сразу постаревшую маму. Смотрел в её растерянные глаза, брал её за руку, когда делали уколы. В детстве я боялся уколов, мать всегда держала меня за руку и что-то ласково говорила. Теперь пришел мой черед.
Приносил фрукты в шуршащих «нехороших» пакетах, ухаживал, пытался найти нужные слова. Мама смущалась, просила завтра не приходить, но ждала и радовалась каждой встрече. Спрашивала о состоянии здоровья знаменитого актера и просила принести свежие газеты.
Соседка по палате постоянно жалела свою кошечку, которую оставила со слепым мужем. Сын, пришедший её навестить, немного смущаясь, вытащил шоколадку из больничного пакета. Зачем тебе?
Напротив лежала маленькая, пожилая женщина.
- Елена Николаевна, улыбаясь, представилась она.
- Коллега вашей мамы - учительница русского языка и литературы. Бывшая конечно. Сейчас у нас все в прошлом.
Мы ещё пошутили, что приятно лежать в такой хорошей компании. Седые, слегка растрепанные, от долгого лежания, льняные волосы. Голубые внимательные глаза, ровный, хорошо поставленный голос. Елена Николаевна принадлежала к той немногочисленной категории людей, красота которых не увядает с годами, а становится иной, идущей от души и сердца.
Прав был Оскар Уайльд, когда говорил, что после пятидесяти лет вся человеческая сущность видна на его лице. Не смотря на тяжёлый недуг, эта хрупкая женщина могла пошутить и подбодрить, быть мягкой и в то же время очень требовательной к себе и окружающим. Она была центром внимания. Во время обхода, лечащий врач, чеховского типа, в шутку назвал Елену Николаевну старостой палаты. Она в ответ улыбалась и по-детски радовалась.
Неизменный том любовных романов на больничной тумбочке.
- В мои годы – только любовные романы и мексиканские сериалы, ответила она на мой вопросительный взгляд. Просмотр сериала она называла «клонированием», и очень сокрушалась, что я не знаю событий очередной сто какой- то серии. Сын и дочь по очереди приходили к матери, передавали приветы от многочисленных родных и знакомых. Было видно, что она гордится ими.
-Пришлось воспитывать одной, муж ушел из жизни рано. Жили всегда скромно, но дружно. Детей с малых лет приучала к труду....
Я приходил навещать маму вечером, когда больничный ужин был съеден, таблетки запиты мутно-тягучей жидкостью под названием кисель. После отчета о состоянии давления «девочек», так Елена Ивановна называла своих соседок по палате, перечня процедур и больничных новостей, начинались неспешные беседы- воспоминания пожилых людей.
Сегодня Елена Николаевна выглядела взволнованной, «кровь ударила в лицо» от нахлынувших воспоминаний. «Девочки» отговаривали её, но необходимо было высказаться. Возможно, просто накипело.
- Добро надо ценить. Стараться его делать без надежды на благодарность. Ведь все люди связаны незримыми нитями - так она начала свой монолог. Временами она замолкала, что-то вспоминала, при этом не прекращала теребить край простыни.
- Это давняя история. Была у меня в шестом классе ученица – Лена. Умненькая, такая девочка. Тихая, тоненькая, старательная. Была у нее семья: мать – статная, красивая женщина. Глаза большие черные, печальные. Длинная густая коса. Красавица, одним словом. Отец – неприметный такой, серенький. Очень язвительный. Мелкий чиновник, вероятно. Сестренка, на год младше. Что объединило этих разных людей, для меня было загадкой. Я уже и не помню всех подробностей. Знаю, что мать Лены заболела и вскоре умерла. А отец через пол года привел другую женщину. Драма в семье. Дети стали замкнутыми, уходили из дома, пропускали уроки. Я не могла смотреть на это спокойно и пришла навестить Лену.
- Помню большие черные глаза девочки, полные слез. Её отец сгорбившись, нервно курил в коридоре. Он что-то быстро-быстро говорил, пряча глаза. Словно стыдился. Убеждал себя, что эта женщина будет хорошей матерью детям.
Я просила его подождать, ведь девочки ещё не свыклись с мыслью, что их родная мать ушла… Должно пройти некоторое время, прежде чем боль утраты немного утихнет. И если эта женщина мудрая, то она постепенно - своей лаской и добротой привлечет девочек. Согреет их.
После этого случая мы с Леной подружились. Она приходила ко мне на перемене. Мы разговаривали. Ребенку нужна была ласка и тепло. Я поддерживала девочку, давала ей правильные книжки, одобрила её выбор стать врачом. Лена окончила школу и её следы, как это часто бывает, затерялись. Я пыталась через общих знакомых узнать её судьбу, но безрезультатно.
Прошли годы. У меня случилась беда – тяжело заболела моя маленькая внучка. Лечащий врач установил, как ему казалось, правильный диагноз и проводил интенсивный курс терапии. Но девочка угасала на глазах. Она стала бледной, как-то вытянулась. Маленькие пальчики просвечивались, ногти стали синими. Я понимала, что ещё немного и ребенка не спасти. От безысходности не находила места, металась словно в бреду. Кто-то мне сказал, что в больнице проводит занятия со студентами доцент кафедры хирургии. Я с мольбами о помощи бросилась к ней.
Большие спокойные черные глаза смотрели на меня. Господь послал мне мою бывшую ученицу – Леночку. Она сразу узнала свою бывшую учительницу и согласилась помочь. Лена внимательно осмотрела девочку и приказала немедленно поставить капельницу. Действия её были точны, в них не было суеты. Её внешнее спокойствие постепенно передалось и мне. Появилась слабая надежда.
Требовалась немедленная операция. В этот день был какой-то праздник. Анестезиолога вызвали из-за стола. Его руки немного дрожали. И Лена все сделала сама. Она не отходила от ребенка ни на шаг. Несколько дней дежурила у больничной койки, не взирая на усталость. Случилось чудо. Ребёнок пошел на поправку.
-Какая странная жизнь! Она сталкивает людей в трудную минуту. Мое добро вернулось ко мне. Елена Николаевна замолчала. Грусть сменилась лучезарной улыбкой.
- А ты, Сережка, иди домой. Уже поздно. Не бойся. Староста палаты сделает все как надо.
Следующий раз, когда я пришел навещать маму, кровать Елены Николаевны была пуста. Она выписалась. Не стало частицы тепла. И это все сразу ощутили.
Свидетельство о публикации №208112700242
С уважением,
Ивушка 22.06.2010 21:31 Заявить о нарушении