Лифт

                ***
Не всё, что в жизни есть
По плану совершается.
Нельзя всего учесть -
Хоть что-то - да сломается!


Июль в Москве выдался довольно жарким. Если человек находился на улице, то ему хотелось поскорее прийти домой, где было прохладно и свежо. Особенно приятные ощущения человек испытывал в тот момент, когда входил в подъезд родного дома - разность температуры ощущалась мгновенно - и он произносил: «Господи, хорошо то как!»
Сергей даже и подумать об этом не мог, поскольку направлялся отнюдь не домой, а в одно из высших учебных заведений столицы. Дабы избежать обвинений читателя в рекламе института, не буду называть его конкретного наименования - просто ВУЗ. Когда наш герой зашёл в вестибюль выше упомянутого института, ему захотелось уйти обратно, так как на улице не было настолько душно, как здесь. Но нужно было идти дальше - подниматься в аудиторию 1206 и сдавать экзамен ненавистному преподавателю.
 Удивившись смене охранника - самому факту смены, а также внешнему виду нового секъюрити: увидев шрам на его левой щеке, студент потерял всякое желание рассматривать этого мужчину дальше - Сергей «ткнул ему в нос» свой студенческий билет и пошёл к лестнице, настраиваясь на нелёгкую «прогулку» на 12 этаж. Именно пешую «прогулку», так как у лифта постоянно была неимоверная очередь. Велико было удивление нашего студента, когда он, уже заворачивая к лестнице, увидел у лифта всего одного человека.
-Девушка, Вы не в курсе, почему так «много» народу дожидается лифта?-обратился он к этому человеку.
-Да я сама жутко удивлена происходящим.
-А это что за бумажка? -  Сергей указал на наклеенный на стену тетрадный лист с надписью «Лифт не работает» - Наверняка кто-то из студентов пошутил, почерк вроде бы невзрослого человека. Вы нажимали на кнопку вызова лифта?
Стоило ему произнести эти слова, как двери лифта открылись. Девушка улыбнулась, и студенты зашли внутрь.
-Вам на какой?
-На 10-й, пожалуйста.
Сергей нажал на кнопки 10 и 12, и стальные, или какие-нибудь ещё, тросы понесли их вверх. Не доехав, наверное, этажа до седьмого, лифт остановился. Точно сказать, где именно, было нельзя, потому что маленькое табло рядом с кнопками, ранее показывавшее номер этажа, мимо которого проезжал лифт, не работало уже года два.
Студенты после внезапной остановки «высотного такси» практически одновременно посмотрели на свои наручные часы. Около минуты ребята ждали, что ситуация сама собой разрешится, и они поедут дальше. Не тут то было. Лифт никуда ехать более не собирался.
Ты можешь сказать, милый мой читатель, что могли б они, мол, догадаться вызвать лифтёра. Что ж, вполне логично, согласен. Вот только на месте кнопки вызова лифтёра была дырочка, из которой торчали два проводка, оголённые концы которых перемотаны лейкопластырем. Рядом с этой «кнопкой» висела бумажка с надписью: «Лифтёра нет. В случае остановки лифта надейтесь на Господа Бога!» Эта надпись была сущей правдой. Руководство института не пожелало выделять денег на данную должность. Официально всё было оформлено, что якобы лифтёр имеется и получает ежемесячно по 5000 рублей. Реально же никакого лифтёра не было, а «лишние» деньги попадали в карман кому-то из руководства института - если это несколько человек, то деньги конечно маленькие, но от очередной машинки или куклы их дети вряд ли откажутся.
Первое время среди ребят царило молчание. Студенты периодически поглядывали на часы. Постепенно нервное напряжение нарастало, взгляды на часы участились, и вот наконец-то в лифте раздался человеческий голос. Девушка, что ехала вместе с Сергеем, начала барабанить по дверям и кричала: «Помогите,  лифт застрял! Кто-нибудь помогите! Я опаздываю на экзамен! Помогите!»
Сергей попросил девушку отойти от дверей и стал их открывать. Точнее, пытаться. Первоначальные его попытки не увенчались успехом. Затем, собравшись всеми  силами и подбодрив себя криком (как спортсмен при поднятии штанги), смог приоткрыть двери, упёрся в одну из них спиной, а на другую надавил ногой. В итоге их удалось открыть, да причём так, что они уже не закрывались. В образовавшемся большом отверстии видно было только стену. То есть ребята застряли ровно посередине между этажами. Лифт был нестандартной высоты, несколько меньшей, чем нужно. На всю площадь «дверного проёма» не было ни «кусочка» дверей, которые устанавливают непосредственно на этажах.
Ребята были в отчаянии.
Девушка присела на корточки, прикрыв лицо руками, и тихонько начала плакать.
-Да зачем ты так, всё наладится! Мы выберемся отсюда! Не плачь! - перешёл уже на «ты» Сергей. - Кто-нибудь помогите мы застряли в лифте!
Пару минут он пытался кричать, пока девушка не остановила его:
-Только сейчас до меня дошло, что это бесполезно. Когда мы проходили звуковые колебания по физике, наш препод Адольф Рувимович говорил, что в шахтах лифтов нашего института великолепная звукоизоляция. И мобильника нет - это для меня роскошь! Может у тебя есть?
Она с надеждой посмотрела на Сергея, но он отрицательно покачал головой. Мобильный телефон у него на днях украли в метро.
-Так что нам ничего теперь не светит! - продолжала она - Прощай пятёрка по немецкому, ЭТО ВЕДЬ ГОСЭКЗАМЕН, кто мне поверит, когда я скажу, что не пришла, так как застряла в шахте лифта? КТО?! Никто! Прощай призовая  стипендия за безупречную учёбу, Полечка с братиками опять будут не доедать! Что я скажу маме?!
Девушка вновь зарыдала. Сергей решил не мешать выплеску её эмоций. Присел рядом с ней, сочувственно положил руку ей на плечо. А сам думал: «Что можно сделать? Мне ведь тоже надо отсюда выбираться! Генрих Наумович, мать его, обрадуется и восторжествует, что я не пришёл на его микробиологию. Тоже ведь ГОС, как и у неё! А этот гад решит, что ему удалось меня запугать, думал, что сумеет меня завалить. И как я теперь буду доказывать ему, что я знаю свой предмет?! Ведь так хорошо как сегодня, я никогда не был готов!»
Сергей осмотрел лифт: люка сверху не было - это тебе не Америка, где герои в боевиках вылезают из лифтов через эти самые люки - щель между стеной и кабиной была мала, туда могла пролезть лишь рука; лифтёра не вызовешь; орать о помощи бесполезно, мобильников нет, нет связи с «внешним» миром… Остаётся только ждать, когда починят лифт, если его кто-то будет чинить…
Девушка посмотрела на Сергея пронзительным взглядом. Её глаза, толи серые, толи зелёные, вопрошающе смотрели на него, как бы интересуясь: «Ну что, у нас есть надежда, что в ближайшее время нас отсюда вытащат?»
Прочитав этот взгляд, парень спокойно объяснил девушке сложившуюся ситуацию. Когда студентка поняла всю горечь их положения, то ещё больше расстроилась и ещё сильнее заплакала, уткнув голову в свои колени.
Прошло два часа. Ребята, молча, расстроенные сидели на полу лифта уже не на корточках, а, пардон, на пятой точке. Каждый думал о своём. Сергей успокоился, поняв, что от них их спасение не зависит, что ничего для вызволения из лифта нельзя сделать. Потихонечку начала приходить в себя и его «сокамерница».
Через  три часа после попадания в лифтовый плен Сергей впервые решил рассмотреть «сокамерницу». Он встал, встряхнув затёкшие ноги, немного походил, затем снова сел у противоположной относительно девушки стены почти напротив. К удивлению для себя, он увидел, что она очень даже мила. Элегантные чёрные брюки, белая блузка, чёрный пиджак сидели на ней просто изумительно. Красоту её подчёркивал симпатичный медальон. Что он из себя представлял, Сергей рассмотреть не смог - было похоже на листик с человечком внутри. А её длинные каштановые волосы напомнили Сергею о его первой и пока последней настоящей любви в школе Санкт-Петербурга. Они тогда встречались полгода, после чего его пассия заявила: «Всё кончено, я люблю другого!» С тех пор Сергей даже и не засматривался на девушек, никогда - до этого момента. Сам того не заметив, наш герой заснул.
Уже полностью пришедшая в себя девушка в свою очередь стала рассматривать своего «сокамерника» Так пристально и внимательно она не смотрела ни на одно парня уже более пяти лет - с той поры, как увидела бывшего бойфренда, которого она любила больше жизни, в объятиях некой омерзительно стервозной девицы…
Девушка только сейчас заметила - до того сильно она ранее ушла в себя - что парень, сидевший напротив неё, был в белом костюме, да и всё остальное, не считая чёрного портфеля, тоже было белое. Оставалось ещё для полной гармонии покрасить его чёрные волосы в белый цвет. Парень показался ей вполне симпатичным и добродушным. Она слегка вздрогнула и несколько покраснела, когда «сокамерник» вдруг проснулся, и они встретились взглядами.
-Ничего страшного для сложившейся обстановки! Я тоже тебя рассматривал, пока не заснул, прости если что…
-Заснул, потому что я показалась тебе страшной?
-Да я вижу, ты пришла в себя, раз дело дошло до шуток. Кстати, несколько неудобно получается, вот уже, - он посмотрел время, - шесть часов мы пребываем вместе в этом пятизвёздочном отеле, а я не знаю твоего имени, а ты - моего. Меня зовут Сергей, можно просто Серёжа.
-Я Ира, очень приятно, - представилась девушка и расхохоталась, вспомнив, как некоторыми мгновениями ранее «сокамерник» её, как сейчас любит говорить современная молодёжь, «запалил» в том, что она его разглядывала.


                ***
Такую жизнь не каждый захотел бы,
И так её прожить не всякий человек сумел бы!
Хотел добиться парень уважения,
А в результате - он узник лифта заточения.


- Я собирался сегодня сдавать гос по микробиологии господину, будь он не ладен, Лилиевскому Генриху Наумовичу. Наши с ним отношения с самой первой встречи складываются паршиво. На первом семинарском занятии он страшно оговорился, но кроме меня никто этого не заметил. Я не хвастаюсь, упаси Боже, просто я родился в семье биологов. Мама - кандидат наук, царство ей небесное - погибла в результате взрыва газа в доме культуры…
 Никто не выжил. Об этой истории правды не сообщило ни одно печатное издание, ни слова по телевидению. В газетах писали, что это плановый взрыв устаревшего здания. Писали, что всё обошлось без жертв. Родственникам погибших (к каждому домой приходили люди из спецслужб) объяснили, что это делается, дабы избежать всеобщей паники после Норд Оста. Замяли. Правительство логично побоялось выставлять себя в полных идиотах. Достаточно сомнительный взрыв через две недели после трагедии в Москве. Решили, что о горе жителей небольшого сибирского городка никто не должен знать. Некоторые попытались вынести эту историю в свет, чтоб о ней знала вся страна, но местные СМИ были «задушены», и не решались писать правду, под угрозой жизни им этого делать было запрещено. Центральное же телевидение и пресса полностью контролировались властями, так что никакой информации о взрыве ДК не могло появиться ни в одном печатном издании, ни в одной телепередаче.
Когда мы с отцом ходили по развалинам, оставшимся от ДК, то случайно обнаружили осколки некоторого взрывного устройства (папа в армии был спец по взрывному делу,  и даже по самым небольшим останкам мог определить вид взрывного устройства, взрывчатого вещества, запала, и т.д.). В том, что это было именно взрывное устройство, у отца не было ни малейшего сомнения. По его словам, оно уже давно было снято с вооружения армии. Все подобные штуковины были отданы в специальные подразделения, ранее именуемые НКВД, а сейчас сама знаешь…
Сразу стало ясно, что это был не несчастный случай, а целенаправленный взрыв, не исключено, что заложников и террористов «в одном флаконе». Это у нас в стране называется антитеррористической борьбой.
От греха подальше мы перехали в Москву в подаренную папе (он доктор, кстати, наук) Академией, извини за каламбур, наук квартиру. Вроде никто нас не беспокоил, никто за нами не следил. Значит, тогда в Сибири спецы просто плохо произвели «чистку», не сумев замести всех следов…Подчистили и уехали. Так что о нашей находке никто не знает. Поняв это, мы успокоились, и стали жить дальше, правда на смену одной нервотрёпке пришла другая…
Сергей на некоторое время  замолчал. Собравшись с мыслями, он продолжил:
- Из-за меня мама тогда в ДК пошла… У меня в тот день были соревнования по волейболу, и она должна была на них прийти. Но за неделю до этого мы сильно поссорились, после чего не разговаривали…Что б меня наказать, чтоб мне стало окончательно стыдно, чтоб я, наконец, дурак такой, понял, что ВИНОВАТ, она не пришла на соревнования, и купила билет на какую-то театральную постановку в ДК…Представляешь, последнее, что я сказал ей при жизни, было: «Ну тебя!» в ответ на её «Я с тобой не разговариваю»…
На глазах Сергея навернулись слёзы. Он продолжил:
- Папа всё пытался нас примирить. Но мама стояла горой и не собиралась со мной общаться, пока я не попросил бы у неё прощения. Я, дурак, ошибочно убеждённый в своей правоте, не собирался этого делать.
После смерти мамы он, хоть и не говорил мне об этом, но считал меня виноватым в её смерти. Он всегда был тактичным человеком и даже в тот момент, когда истина была очевидна, он не стал меня обвинять, зная, что от этого будет больнее как мне, так и ему. Но вскоре после переезда в Москву, после окончания нквд-шной нервотрёпки его психика сдала, он стал срываться на меня, из-за любой мелочи - что я дал ему не ту чайную ложку; что ванная грязная, хоть я её за день до замечания выполировал; что полотенце висит не на том месте; что я плохо застилаю кровать, хотя от матушки я унаследовал в этом деле совершенную идеальность…
Однажды я сказал ему, что не могу больше так жить, что я прекрасно понимаю истинную причину его срывов, что я сам считаю себя виновным в маминой смерти… В итоге, мы сошлись на том, что мне лучше уехать. Мне тогда было 15 лет, я уехал в Питер в школу, лучшую в стране - где углублённо изучали микробиологию. Да, представь себе, есть такая школа. Чтоб не скиснуть самому, а мне в то время было очень трудно и больно, я ударился в науку, выкладывался полностью, полностью посвятил себя ей. Через два года я поступил в этот московский ВУЗ, в котором учились когда-то мои родители, и в лифте которого мы сейчас находимся. С трудом я решился сходить к отцу. Но когда я позвонил в дверь некогда родной квартиры, то оказалось, что уже год, как в ней живут другие люди. Папа продал её и уехал, как поняли нынешние хозяева моего прежнего дома, куда-то за границу.
Потеряв всякую надежду с ним связаться, я целиком посвятил себя микробиологии. Стал кем-то вроде ботаника, правда исключительно по этой дисциплине (ботом не в плане пятёрок, а в плане учёбы). Так как кроме физкультуры, по которой я получал заслуженные пятёрки, по остальным предметам я с трудом вытягивал троечки…
Вернёмся к Лилиевскому, к его ужасной оговорке на первом семинаре. Нужно заметить, что этот человек, жутко самолюбивый и себялюбивый. Он авторитетная личность среди преподавательского состава, да и в институте в целом. Упёртый, и если уж он для себя что-то решил, то ни за что не изменит своего мнения…
-Мне он казался достаточно милым, - вмешалась в монолог Сергея Ира, - на первом курсе он вёл у нас общую биологию.
-Надо отдать ему должное, что студентов других факультетов…, ты ведь не с ФОПБ?
-С ИНЯЗа я.
-Так вот студентов других факультетов он не мучает, иногда травит им всяческие байки, и если ты знаешь основные положения, то он всегда поставит тебе пятёрку. Так ведь?
-Так и было,- улыбнувшись, сказала Ира.
-Так вот, зато на нас он отрывается по полному. Это сущий дьявол. Его боятся все. Получить у него тройку - это высшее счастье! А если ты сдаёшь его предмет на 4 (про пять никто и заикаться не мог - за всю историю существования факультета и преподавания на нём Лилиевского по его предметам ни один  ФОПиБист не получил пятёрки), то тебя обоготворяли.
Повторюсь, его боялись все, ВСЕ, кроме меня. Я уже к первому семинару обладал достаточной базой знаний, чтоб получить хотя бы четвёрку. И Бог знает, как бы сложились наши отношения, если б я тогда не сделал ему замечание на злополучном первом семинаре. Вслед за моим замечанием он противопоставлял какие-то странные контраргументы,  в итоге у нас завязался спор, длившийся почти всю пару. Первый раз за свою преподавательскую карьеру, так скажем, он не смог за пару рассказать студентам необходимый лекционный минимум, нужный для решения всяческого рода практических задач. Не смог, потому что так увлёкся спором, что не заметил, как пара закончилась.
Всё могло бы и в этом случае сложиться для меня хорошо, если б не уже в свою очередь моя упёртость (правда, поверь, на этот раз обоснованная). В конце спора после приведённых им дурацких контраргументов он спросил меня, признаю ли я его правоту. Я решительно, слегка в возвышенных тонах ответил: «Да ни за что на свете!». Он сказал: «Ну и зря»
С тех пор на различных контрольных он всячески старался меня завалить, унизить. Поскольку, к работам редко можно было придраться по существу, он придирался к оформлению. И всё время ставил тройки. Затем он стал использовать тактику опережения - задавал вопросы сначала уровня старших курсов, а затем и вовсе не институтского уровня. Тогда мне пришлось по настоящему туго. Он стал меня «душить», и мне пришлось приложить все свои силы, чтобы получить хотя бы тройку. При этом профессор несколько увлёкся понравившейся ему тактикой, совершенно не замечая, как рос мой профессиональный уровень. Я к четвёртому курсу практически на равных мог общаться почти с любым профессором и специалистом моей специальности.
Лилиевский был одержим лишь одним. Выпереть меня из института. Но переступить через профессиональную гордость и поставить пару не по делу он не мог. Он открыто мне заверял, что завалит меня на госэкзамене. Причём дабы убедить профессоров в моей несостоятельности, на свой гос он позвал ведущих преподавателей кафедры, заведующим которой являлся сам. Хотя все прекрасно понимали, что обвинения Лилиевского в мою сторону ошибочны, спорить с ним не решался никто. Его боялись все, не только студенты. Боялись и уважали.
И вот сегодня день экзамена. Я, уверенный в себе, как никогда ранее, готовый отразить любые атаки Генриха, иду в институт. Меняя свои традиции пешей прогулки на 12 этаж, всё-таки решил поехать на лифте, который по свидетельству той бумажки не работал. Но я всё-таки поехал, и вот я здесь с тобой.
Но ничего, когда выберемся отсюда, уж за тебя во всяком случае я словечко замолвлю. На кафедре моей меня все знают отлично, знают, что я никогда не вру. Мне поверят, что мы с тобой застряли в этом «замечательном» лифте, и ты сдашь свой экзамен, не боись!
Осталось лишь дождаться пока нас вызволят отсюда.


                ***
Самое дорогое для меня на свете - моя семья


Хочу, дорогой мой читатель, оговориться касаемо одного деликатного момента, и больше к нему не возвращаться. Длительное пребывание в замкнутом пространстве лифта не выключает у человека его естественные физиологические потребности. Так что в туалет ребятам хотелось, вечно терпеть они не могли. Как биолог и джентльмен, об этой деликатной проблеме первым завёл разговор Сергей. Все этические моменты были излишни. Но в примитивной мере соблюдены. Не буду касаться всех подробностей, скажу лишь только, что у студентов были 2 пол-литровые бутылки из-под минералки, чистые тетрадки. И не забывайте про пространство между стеной и кабинкой лифта, в которое и выбрасывалось и выливались выведенные из организма продукты выделения. Так что пусть с рядом допущений, но самое примитивное санитарно-гигиеническое положение, состояние, обстановка всё-таки сохранялись и количество неприятных запахов было сведено к минимуму.
Всё,  усвоили и забыли об этом, ладненько?
Вернёмся к нашим героям.
Сергей, закончив свой рассказ, тяжело вздохнул. Он понял, что хочет пить, достал из портфеля бутылку минералки, открыл и уже приготовился с кайфом отхлебнуть из неё, как вдруг остановился.
-Ира, у тебя есть вода?
-Совсем немного, на один глоточек.
-Бог знает, сколько нам здесь находиться, так что воду надо беречь. Её запаса должно хватить на максимально продолжительный промежуток времени.
Сергей сделал маленький глоточек и отложил бутылочку с водой в сторону. Ира отхлебнула из своей «фляжки», и положила её рядом.
-Ира, а ты, как я понял из твоего монолога несколько часов тому назад, настоящая отличница?
Лицо девушки резко побледнело и стало чрезвычайно грустным и расстроенным. Сергей, поняв, что сказал что-то не так, извинился.
-Ничего, Серёж, ты мне открыл свои переживания, свои страдания. Просто я вспомнила о Полечке, Сашке, Димке, Валерке - моих сестре и братиках…
-Можешь не говорить ничего, если тебе от этого больно.
-Нет уж, я тебе расскажу, ещё никому этого не рассказывала, а тебе расскажу. Ты мне открылся, теперь моя очередь.
-Это вовсе не обязательно…
-Но я всё же расскажу свою историю.
Ира глубоко вздохнула, поудобнее уселась в углу лифта:
-Если ты потомственный биолог, то я - переводчик, правда из моих родителей с языками имеет дело только папа, знает около семи языков в совершенстве, и еще на нескольких может относительно легко общаться с помощью словаря - полиглот, ничего не скажешь. Я не вся в него, сосредоточилась лишь на немецком. Мама моя - научный сотрудник в Институте питания, слышал о таком? Так вот, мы жили в четырех комнатной квартире на юге Москвы, с деньгами проблем не было - отец умел нас обеспечить. Зная столько языков, он нашёл себе неплохую работу в одной из крупных столичных фирм в области инновационных технологий. У него были отличные отношения с начальником и другими сотрудниками. Проблем никаких не было.
Шло время, и всё у нас было нормально, я поступила в институт, потихонечку училась - да, ты прав, на пятёрки, если хочешь, - школьная привычка…
-Не оправдывайся, Ириш! Прости, перебил, - продолжай.
-Ничего. Так вот, после успешной сдачи последнего экзамена на первом курсе я возвращаюсь домой и вижу такую картину…
У девушки вновь стали наворачиваться слезинки. Успокоившись, она продолжала:
-Мама вся в слезах, сестрица и братья какие-то ошарашенные, недоумевающе смотрят то на маму, то на меня. Мама мне говорит: «Отца арестовали, обнаружили у него наркотики…» Я удивилась - это не мог быть мой папа, он всегда нас учил, что это гадость и глупость… Да и вообще, мне показалось странным, что ни с того, ни с сего менты решили себе на уме: « Мол, давай-ка, возьмём, да и пойдём к такому-то гражданину, у него наверняка есть наркотики, вот мы его и посадим». Абсурд какой-то. Когда мама немного пришла в себя, то рассказала, как было дело.
Оказывается, действительно домой нагрянули милиционеры,  они пришли вместе с папой, точнее отца привели в наручниках. Они заявили, что к ним поступил звонок, и было сообщено, что у папы дома они смогут найти 2 килограмма героина. Пришли, стали обыскивать весь дом. Отец был спокоен, так как был уверен, что ничего такого у него дома и нигде вообще нет. Милиция обшарила всю квартиру и умудрилась найти, а скорее всего подбросить 2 упаковки белого порошка. В нашей семье все твердо знали, что папа не виноват. И никакие там факты нас в этом разубедить не могли. Нас то нет, а вот суд…
Ира вытерла мокрые от слёз глаза и продолжала:
-Мой папа очень умный и спокойный человек. Когда его уводили из дома  милиционеры, он сказал нам, что знает, кто мог всё это подстроить.
Денег на тот момент было достаточно, и папа нанял себе хорошего адвоката. Хорошего, но даже он не смог ничего раскопать. В суде со стороны защиты были лишь домыслы, может быть вполне логичные, но фактов, подтверждающих папину невиновность суд не установил, его приговорили к 15 годам лишения свободы, отобрав вместе с тем и почти все сбережения, которые у него имелись в Сбербанке.
А тех денег, что остались у нас - хватило лишь на два года нормальной (скромной) жизни, затем мы решили продать квартиру, переехав жить на дачу в ближайшем Подмосковье. Вот только неудачно - не захотели всё оформлять по-человечески, через реелторов, в результате наши покупатели оказались мошенниками, причём искусными - составили так документы, что мол, эту квартиру мы им сами подарили. Думаешь, мама читала эти документы, - ни фига! Может, если б я тогда была с ней рядом, то им не удалось нас одурачить. И то не факт, уж больно искусно были составлены документы, замысловато, что сразу и не поймёшь, что в них имеется  в виду. И не придерёшься! Опять суд. И опять бестолку. Мы остались с носом.
В результате что мы имеем? Трое братьев возраста 9,10, и 11 лет, 13-летняя сестра с одной стороны и мамина зарплата 5000 рублей в месяц - с другой, и ту постоянно задерживали, или недоплачивали. Моя стипендия 1500 рубликов. Плюс на тысячу другую удаётся подзаработать частными уроками и переводами. Детей надо кормить, одевать, школы требуют покупать учебники, форму… А тут такой шанс, сдаю я свой любимый немецкий на пятёрку и получаю призовую стипендию 30000 рублей. Было бы немного полегче, мои любимые вечно голодные животики - братики и сестрёнка - несколько окрепли бы. А потом устроилась бы на неплохую работу, и пошли бы дела в гору. А так вообще из института попрут…
-Не попрут, Иришка, помни моё слово. Раз обещал, значит сделаю. Я думал, что все эти разговоры о призовой стипендии - вода, для повышения престижа института, думал, нет таких людей, способных на одни пятёрки всё сдавать… Ты молодец! Всё будет нормально, сдашь ты свой экзамен! И получишь 30000. А на работу куда собираешься? В Москве?
-НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! После такой подставы со стороны коллеги папы я в этом городе больше работать не буду.  Ну да, я же не дорассказала.
Незадолго до того, как у нас в доме нашли героин, у папы на работе появился талантливый, но дерзкий, наглый, самоуверенный сотрудник. Он был из разряда подхалимов. Папин начальник, человек, в возрасте - 70 лет, решил закончить с работой и спокойно доживать свой век пенсионером. Всем было очевидно и понятно, что на роль его преемника претендовали мой отец и этот дерзкий новичок, за два месяца сумевший где нужно, простите, подлизать, в результате пролезший в верхушку компании.
 Начальнику данный субъект не очень нравился, и преемником он его делать не собирался, о чём он и сказал папе, на вечере, посвящённом прощанию с компанией и выходу на пенсию. Сказал он это не гласно, не при всех. Но всё же новичок, который как говорит папа (а фотографическая память у него будь здоров) в тот момент находился неподалёку, услышал этот разговор. Это особенно стало понятно, когда тот резко переменился в настроении и покинул вечер. Папа убеждён, что наркотики и подкупленная милиция - его рук дело.
Это и пыталась доказать защита в суде, но, повторюсь, фактов, подтверждающих причастность новичка к делу не было. Мотив был, фактов никаких найти не смогли. Ментов проверили на детекторе лжи - бестолку, новичок наверняка знал,  с кем имеет дело, и «его» менты наверняка запросто обманывали этот дурацкий детектор…
-И что ж, эта скотина теперь руководит компанией, которую должен был возглавить твой отец?!
-Представь себе, да! Начальник - человек сам по себе хороший, но его большущая дурь - в том, что он свято верит власти, и если что-то решил суд, значит, так надо! Суд всегда по его мнению прав! Тьфу!
К наркотикам он относился просто ужасно, так как из-за них пострадала в своё время его дочь - бедняжка умерла от передозировки, а отец  до последнего момента даже и не догадывался, что дочурка «сидит на игле».
В итоге его положительное отношение к отцу резко сменилось на противоположное, и, несмотря на то, что начальник не любил новичка, он уступил свой руководящий пост ему, только чтоб насадить папе, который не любил новичка ещё сильнее.
Папу ещё 11 лет ждать! А если с ним там что-нибудь случится…Я не переживу, не переживу…

В конце своего рассказа Ира уже оживлённо ходила взад-вперёд по лифту, эмоционально повествуя о своей нелёгкой жизни. Когда она произносила последние слова,  то стояла около Сергея. Закончив говорить, она уткнулась ему в грудь и зарыдала. Сергей приобнял её и, успокаивая девушку, поглаживал её длинные каштановые волосы…


                ***
Терпеть, мой милый друг, бороться!
Всего одна дана нам жизнь!
И если туго вдруг придётся,
Поддержки ты не сторонись.


Прошло уже два дня с того момента, как лифт застрял. А ребят как будто бы и никто вызволять и не собирался.
Поскольку делать в этой «однокомнатной квартире» особо было нечего, студенты разговаривали. Сергей в основном рассказывал о своих отношениях с Лилиевским, о множестве стычек, и забавных для постороннего наблюдателя эпизодах, сопровождавших эти отношения. Ира же большую часть своего повествования отвела для своей семьи, особенно для братиков и сестрёнки.
Сознательно или подсознательно, но ребята понимали, что общаться в лифте им сейчас необходимо и для того, чтобы не впадать в панику и отчаяние.
К исходу третьего дня закончились запасы воды и ребятам стало по-настоящему туго. Если без еды они ещё кое-как обходились, относительно спокойно (Иришке в своё время приходилась из-за проблем с финансами совершать полуторанедельные голодовки; а Сережка порой настолько увлекался своей микробиологией, что мог не есть целую неделю), то без воды  было мягко говоря не здорово. Горло пересыхало, становилось труднее говорить. Силы у ребят потихонечку улетучивались. Студенты в основном сидели, а даже больше лежали у противоположных стен лифта.
Вскоре скорее всего из-за нарушения всяческого рода обменных процессов; из-за сначала недостатка, а потом и полного отсутствия питательных веществ, поступающих в организм; из-за сильного стресса Иришка заболела. Чем? Не понятно толком, но её стало постоянно знобить, причём довольно сильно.
Сергей надел на Иру свой пиджак, но и это не сильно помогло. С той поры он постоянно находился рядом с ней, оказывая всяческую поддержку, старался приободрить её смешными историями взаимоотношений с профессором Генрихом Наумовичем. Его голос был уже не такой звонкий, чёткий как  несколько дней назад. Силы заканчивались у обоих…
Ребята, лежавшие друг подле друга, даже и не подозревали, что вскоре они уже не смогут видеть …
Вот так вот, привыкаешь за несколько дней к человеку, а потом - миг - и ты перестаёшь его видеть. Создаётся ощущение полного одиночества, не надолго, но создаётся. Но потом понимаешь, что рядом с тобой такой же как и ты человек, который тоже тебя не видит, который, может быть, чувствует себя ещё более одиноким, слабым. Ты понимаешь, что ему нужна твоя поддержка, ты протягиваешь человеку свою руку,  и он понимает, что не один, что ещё не всё так плохо как могло бы быть…
Что-то подобное происходило в лифте на пятый день пребывания в нём Сергея и Ирины после того, как перегорела лампа искусственного освещения. Да, представь себе, милый мой читатель, у галогеновых светил тоже есть свой срок службы…


                ***
Эстонец - не значит: медлительный,
Русский - не значит: пьяница
Отбросьте предубеждения
И мир добрей покажется.


-Господин надзиратель, я вам повторяю ещё раз: мне нужно позвонить жене. Ну как вы не понимаете? Вы радио не слушаете? Не слышали, что в Москве творится? Как вы не понимаете, моя дочь учится в этом институте! У вас же есть сын? Поставьте себя на моё место - что бы творилось у вас в душе, если б он являлся студентом этого института, а вы - в полном неведении, жив он или нет…
-Хорошо, я разрешу вам позвонить. Но у вас будет всего пять минут.
-Спасибо, господин надзиратель, большое спасибо!

-Алло, милая узнала? Да нормально всё у меня! Сейчас не об этом разговор. У меня есть всего пять минут - какие новости об Ирочке? Жива?… Как не знаешь?… То есть как: ушла на экзамен и не вернулась? Может у подружек? Звонила им? …Как? Только одна из них осталась в живых? И что она говорит?… Я, понимаю, что у неё шок, но ты всё же попробуй с ней поговорить, может она что-нибудь знает? …Алло, Сашенька, милая, не плач? Радуйся, что среди погибших она не числится? А преподавателям её не звонила?… Солнышко, это не оправдание, что не знаешь, их номеров, надо узнать!
-Через тридцать секунд я прерву ваш разговор! Ты прекрасно знаешь, что я вообще не имел права разрешить тебе сделать звонок. Давай, ещё  30 сек, а хотя Бог с тобой, 1 минута у тебя!
-Спасибо! Это я не тебе, милая! Все больницы обзвонила?… И как, нигде нет? Не волнуйся, я верю, что с ней всё в порядке…По крайней мере, она жива, я сердцем чую, а оно никогда не врёт, ты меня знаешь! Всё, мне пора закругляться! Я люблю тебя! Как только что-нибудь узнаешь, постарайся как-нибудь довести до меня эту информацию! Целую, пока!
- Если она что и узнает, то сможет сказать тебе об этом не раньше следующего вторника, сам знаешь, что свиданки у нас раз в две недели. А письма - э-э-э-х, эта паскудная черта начальника тюрьмы. Читает их сам, потом либо пишет похожим почерком, что ему угодно, либо сжигает…Но ты этого не слышал! Иначе, сам прекрасно знаешь, что с тобой будет!
Жалко тебя. У меня дома есть старый мобильник и старая симкарта (два месяца ей не пользуюсь). Вот номер этого телефона. Как твоя жена что-нибудь найдёт, пусть звонит сюда. У неё есть мобила? Нет, значит будет звонить с городского. Сейчас ты быстро звонишь ей и сообщаешь этот номер, и что на него нужно звонить, когда узнает, жива твоя дочь или нет! По всяким другим пустякам пусть не беспокоит, иначе рассержусь - и ты до конца срока не узнаешь всей правды. Действуй!


                ***
Порой мы только тогда понимаем, что человек нам дорог,
Когда осознаём, что боимся его потерять.


Дюссельдорф. Германия.
Александр возвращался с работы домой привычным маршрутом.  Он, как обычно, зашёл в продуктовый магазин на Гётештрассе. В этот вечер вместо традиционных для него баварских сосисок с зелёным горошком на ужин Александру захотелось пельменей. Решение это пришло неожиданно, спонтанно, и чем оно было вызвано он не понял. Но пельмешек захотелось очень сильно. Пройдя в соответствующий отдел, он стал выбирать этот мясной продукт. Первым, что попалось на глаза, были пельмени «Сибирь»…
Стоило только взглянуть на эту упаковку и прочитать название продукта, как на Александра резко нахлынули воспоминания…За две-три секунды он вспомнил большую часть своей жизни в Сибири - счастливый брак, любимый сын,…,ссора его жены Ангелины и сына Сергея, злополучная театральная постановка в местном ДК, якобы случайный взрыв,…, похороны, боязнь преследования спецслужбами, постоянные крики на сына, его отъезд в Питер, собственный переезд в Дюссельдорф к другу Хансу Клинштельману, который на присланные Александром деньги купил для него однокомнатную квартирку на окраине города. Он уже давно перестал винить сына в смерти жены, но почему-то боялся вновь увидеть своего единственного ребёнка, который уже, наверное, вырос в настоящего мужчину.
Как только полжизни за пару мгновений пролетели в памяти Александра, его голова закружилась, и он упал в обморок. Когда очнулся, то рядом с ним была толпа любопытных зевак. Самый сострадательный помог Александру подняться на ноги и предложил проводить его до дома, и несмотря на все попытки отказаться от помощи,  всё-таки это сделал.
Вскоре после того как добродушный малый, сделав доброе дело, удалился, Александр долго лежал на диванчике и вспоминал былую жизнь. Переворачиваясь с одного бока на другой, он случайно нажал коленкой на пульт, валявшийся на диване. Включился телевизор: канал Евро-Ньюс. Сначала голоса дикторов никак не отвлекали от ностальгических воспоминаний, но затем он, всё ещё продолжая думать о своём, посмотрел на экран, и увидел какое-то знакомое здание. Александр решил прислушаться и ужаснулся. В новостях говорили про захват заложников и их достаточно неудачное освобождение в институте, в котором он сам ранее учился, и в который, он это знал наверняка, должен был поступить  сын Серёжа (он всегда мечтал об этом). Несколькими секундами назад вялый Александр резко вскочил с дивана, и побежал к компьютеру.
 Он надеялся в интернете найти информацию, которая не подтвердила бы  его самых страшных опасений…
-Так, в списках погибших он не числится, в списках серьёзно пострадавших его тоже нет…Может всё-таки Серёжка передумал и не пошёл в этот институт, - мыслил в слух взволнованный отец, - может, мне назло или ещё почему-либо он поступил в другой ВУЗ?
Не найдя никакой информации о списках студентов, он откопал в мировой паутине телефон общежития, в котором мог бы жить Сергей, если самые худшие опасения Александра были оправданы. Конечно, сын мог и снимать квартиру, но поиски с чего-то нужно начинать…
-Алло это общежитие при <…> институте? Вы ведь слышали о страшных событиях, произошедших на днях? У вас в списках значится Елизаров Сергей Александрович!…Я понимаю, но я же не какой-то проходимец - я ищу своего сына, мы не виделись 7 лет, и я даже не знаю, учится ли он в этом институте. Но очень боюсь, что это так. И у меня серьезные предположения, что он проживает у вас в общежитии. Пожалуйста, узнайте для меня…Как? Вы его отлично знаете?… Живёт?… Как, жил? Он погиб?…Значит, начиная со дня захвата заложников (дня сдачи экзамена) и до сего момента вы его не видели? Завтра я прилечу в Москву, и если можно, зайду к вам, чтобы вы меня познакомили с друзьями Серёжи, надеюсь они помогут мне найти его…Они в больнице, говорите…А к ним? В тяжёлом состоянии, говорите…да, да, спасибо, до свидания.
Положив трубку, Александр принялся торопливо собирать вещи, собираясь немедля отправиться в аэропорт. В голове вертелись мысли: «Только отошёл от потери Ангелины,…, я не переживу, если Серёжа отправился вслед за ней; Господи, только сейчас понимаю, как я люблю его, как он мне дорог…»


                ***
Хорошие люди на собственных ошибках учатся,
Плохие - их повторяют.


В то время, как студенты находились в лифте уже шестые сутки, Александр уже ехал в автобусе из аэропорта Домодедово в общежитие, в котором проживал его сын. Он читал одну из российских газет, удивляясь некой знакомости ситуации: «Где-то я это уже видел! Опять газ, опять член моей семьи может оказаться жертвой дурацких российских властей».
  В газете писали, что два дня террористы держали в заложниках всех, кто был в институте в момент захвата. Бандиты отвели всех в актовый зал, отобрав все средства связи. По словам выживших заложников, это были обычные бандиты, которые требовали обыкновенных денег. Не было никакой религиозной подоплёки, никакой Алькаиды и так далее. Обращение с заложниками было вполне человеческое, им даже давали воду и булочки из институтского буфета. Люди просто хотели обогатиться…
- Но нет же, власти говорят: «Мы не ведём никаких переговоров с террористами» и аля Норд Ост, только ещё хлеще, перетравливают всех газом при штурме института. Просто так уже не решаются взорвать всех разом к едрене фене, это же Москва, вся страна в курсе… Сволочи… - думал Александр, анализируя статью в газете.
Он ещё и не догадывался, что его сын жив. И что спасла его от смерти остановка лифта, шахта которого была достаточно далеко от актового зала, куда согнали всех заложников. Он не знал, что никто и предположить не мог, что в неработающем лифте, где-то между этажами могут застрять два студента, которые, в свою очередь,  даже и не догадывались о том, что в первые два дня их пребывания в лифте вся жизнь в институте сосредоточилась в актовом зале, что на третий день был штурм с применением отравляющего газа, четвёртый и пятый дни в институте кроме спецслужб и милиции, плюс самих «заложников лифта» никого не было.

Александр, подходя к родному некогда ВУЗу, видел, как возле него было множество милиционеров, оцепивших здание по периметру. Подходя к окружению, он увидел женщину, которая смотрела на институт и плакала.
-10 лет назад, в относительно схожих обстоятельствах в Сибири я потерял свою жену, - обратился к ней Александр, - теперь же боюсь потерять и сына…
-С одной стороны я должна радоваться, что моей дочки, моей Ирочки, нет в списках погибших и в списках пострадавших, но с другой стороны я в полной растерянности - я не знаю, куда делась моя дочка. Ушла на экзамен и не вернулась…
-Вы не поверите, с моим сыном абсолютно такая же ситуация! Ушёл из общежития на экзамен, и больше его никто не видел...


                ***
В то время, как разумный строит планы,
Обдумывает: что? и почему?
Дурак, не думая «ни капли»,
С разумным к выводу приходит одному.


-Сержанты Рылеев и Сидоров, задача ваших отделений - прочесать двенадцатый этаж на предмет наличия взрывных веществ и устройств!
-Есть, товарищ подполковник, разрешите исполнять!
-Исполняйте!
-Есть!
-Седьмое отделение, за мной!
-Пятое отделение, за мной!

-Слушай мою команду: на двенадцатый этаж, бегом марш!
-Хорош паясничать, Володька, мы не на плацу! Так, господа пятого отделения, живенько на 12 этаж. А мы с сержантом скоро подъедем.

-Что-то лифт долго едет!
-Ещё бы, он же не работает, видишь бумажку, осёл?
-Сволочь ты! Хотя погоди-ка, смотри на табло над дверями лифта. Циферки уменьшаются: значит он всё-таки едет! Сам осёл!
-Смирно! Идиоты, какого хрена вы вызвали лифт? А вдруг он заминирован? И почему его ещё никто не проверял!
-Не было приказа!
- Кретины!
После этих слов подполковника двери лифта открылись, и милиционеры увидели двух обессиленных студентов, точнее студента и студентку, лежавших на полу. Они попытались встать, помогая друг другу, но тут же упали…
-Первый, я центр. Срочно вызывай скорую! Да нормально всё со мной, идиот! Выполняй приказ!

Мать Ирины и отец Сергея всё ещё стояли у оцепления и обсуждали возможное местонахождение своих детей, когда входные двери института отворились и на улицу вышли милиционеры, на руках у которых были парень и девушка…Оцепление расступилось, давая проехать машине скорой помощи. Значит, эти ребята живы.
-Саша, не знаю насчёт той девушки на руках у милиционера, но тот парень это Серёжа!
На лице у счастливого отца показались слёзы. Слёзы счастья - его сын жив!
-Ирочка, - закричала вдруг оживлённо Александра, доченька! Пустите меня к ней! Это моя дочь! - с этими словами она побежала к машине скорой помощи, но оцепление вновь сомкнулось, продолжая выполнять свой приказ никого не пропускать.
-Что же вы делаете, гады такие? Не пускаете нас к собственным детям?…
Всё ещё не веря, что он вновь видит солнце, что вновь ощущает душный пыльный московский воздух, Сергей услышал голос отца. Всё что, хотелось сейчас молодому студенту, это обнять папу…
-Папа, - с трудом произнёс он, - это мой папа, пустите его…
Подполковник приказал оцеплению пропустить взволнованных родителей.

-Папа!
-Серёжа!

-Мамочка!
-Ирочка, солнышко!


                ***
Ничего на свете не случается просто так.


Спустя десять лет Сергей работал в одном из Научно Исследовательских Институтов Германии, в городе Дюссельдорфе. Жили они вместе с отцом в двухкомнатной квартире. Платили Серёже нормально - это вам не Россия, где научному сотруднику платят не то что мало, но даже и не всегда.
Ни о какой женитьбе даже и не думал, всё его в жизни устраивало. Он даже и не пытался хоть с кем-то завязать отношения. Ира была последней девушкой, с которой Сергей провёл много времени вместе, да и то, в вынужденном лифтовом заключении. На самом деле, она тогда ему даже понравилась. После освобождения из «плена» и выписки из больницы он пытался найти Иру, но безрезультатно.
Когда улеглась вся чехарда с захватом заложников, и институт стал вновь функционировать, как и раньше (правда из-за неудачного штурма преподавательский состав существенно изменился и ранг ВУЗа несколько понизился), Сергей сдал свой экзамен чудом выжившему Г.Н.Лилиевскому на «отлично». Профессор  признал, что был не прав по отношению к талантливому студенту. Вот так, пережив экстремальную ситуацию, человек заново взвесил свою прежнюю жизнь, и сумел понять, что во многом был жестким и несправедливым.
Про Иру Сергей знал только, что она сдала свой немецкий на пятёрку, что получила заслуженные 30000. Плюс, ему в деканате каким-то образом удалось узнать адрес его некогда «сокамерницы».
Обрадовавшийся, что вновь увидит понравившуюся ему девушку, молодой человек направлялся к Ире домой. На радостях он совершенно забыл о том, что она рассказывала в лифте. Лишь когда Сергей подносил руку к домофонному устройству, до него вдруг дошло, что это та самая квартира, которую семья  Иры «отдала» мошенникам. В деканате были старые данные...
Больше Сергей не предпринимал никаких попыток разыскать свою «сокамерницу».

Сергей возвращался домой с научной конференции, и думал о том как удивит отца главной темой собрания дюссельдорфских учёных.  Как вдруг на тротуаре он увидел медальон, который показался ему очень знакомым. Мурашки пробежались галопом по его коже, когда он вспомнил, где и на ком он видел похожий медальон.
-Ирка, - произнёс в слух Сергей, - на тебе тогда был почти такой же медальон, только в листочке у тебя был мальчик, в листочке… Мама, дорогая! Ирка…
Он ещё раз внимательно посмотрел на свою находку и понял, что это не совсем-таки листочек...

В эту минуту Сергей понял, что любит Иру. Тех дней, проведённых с ней в лифте, оказалось достаточно, чтобы успеть полюбить. Порой для этого нам достаточно даже одного взгляда, а тут - несколько дней, так что ничего удивительного…
Оставалось только найти Иру. Сергей знал, что ничего на свете не случается просто так, всему есть своё объяснение. Он не зря ходил тогда в деканат и узнавал адрес понравившейся ему девушки. Вместе с адресом Сергей узнал и фамилию Иры. Так что, если она не вышла замуж, если она стала хорошим переводчиком, в чём он не сомневался, то может быть её можно будет найти с помощью интернета.
В мировой паутине наш герой смог найти около тридцати возможных вариантов - после отсева куда более большего числа «претенденток». Сергей звонил, назначал встречи, ездил за границу, делал всё возможное, чтобы отыскать Иру…Он уже начал бояться, что не найдёт её, когда было проверено 28 «кандидаток».
И вот, наконец таки, с тридцатой попытки, он её нашёл в одной  баварской  строительной фирме. Офис этой фирмы находился на 27 этаже некоего многоэтажного здания.
Сергей после истории с лифтом больше никогда не прибегал к услугам «вертикального такси». Поэтому, открывая входную дверь многоэтажки несколько ужаснулся, представляя сколько нужно будет пройти ножками…Вот уже 7-й, 8-й,…
-19-й,…, 20-й, - в слух считал этажи Сергей.
На 20 этаже он остановился, чтобы перевести дух. Он был в относительно неплохой спортивной форме, раз это была его первая передышка. Он наклонился, упершись прямыми руками чуть выше колен, восстанавливал дыхание. Сверху послышались шаги…
-Что, лифт не лю…- женщина не закончила фразу, и, замерла, вглядываясь в Сергея.
Нетрудно догадаться, что этой женщиной была Ирина. На ней по-прежнему был тот же медальон в виде листочка с мальчишкой внутри.
Ира сразу же узнала Сергея… «Кто сказал, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!», - писал М.А. Булгаков в своём романе «Мастер и Маргарита». Эти же самые слова вполне применимы к  нашим героям. Когда Ира посмотрела на восстанавливающего дыхание Сергея, её сердце, незаметно для собственного сознания полюбившее молодого студента микробиолога, и, по ряду причин, о которых нам с тобой, милый мой читатель,  трудно судить,  покрывшееся толстым слоем льда, вдруг сразу оттаяло, и наша героиня поняла, что любит…
-Серёжка! - радостно и слегка взволнованно произнесла она,  обняв «молодого» (конечно, не такого молодого, как тогда, в лифте) человека.
-Иришка, как я рад тебя видеть! Ириш, может с моей стороны это достаточно дерзко, может быть,  поспешно,…
-Нет, Серёженька, нет здесь никакой поспешности…
-Ты не знаешь, о чём я…
-Прекрасно знаю - я тоже тебя люблю!

-Солнышко, а откуда у тебя взялся этот медальон? - спросил он с загадочной улыбкой...

-Я нашла его вскоре после того, как ушла от своего парня в конце десятого класса. Вроде бы такой детский, что ли, медальон, но он мне очень понравился - забавный мальчишка в листочке какого-то дерева. Я никогда с ним не расстаюсь…
-Ну и ну! Ну ведь правда ничего на свете не случается просто так! Посмотри, что я нашёл месяц назад? Эта замечательная находка побудила меня тебя разыскать, милая Иришка! В листочке, говоришь? Ну-ка, сними на секунду свой медальон…Господи, как же я тебя люблю. Смотри:
 Листочки оказались вовсе не листочками, а идеально подходящими друг другу половинками одного сердца...