Судьбы

СУДЬБЫ

АРМЕН

Из маленького армянского городка он приехал в столицу, поступив на экономический факультет московского университета. Закончив аспирантуру, стал ярым поборником рыночного либерализма. Уверенный в себе, он считал себя талантливым организатором, служа в банке, хорошо зарабатывал. В двадцать пять женился на москвичке, едва закончившей школу. Жили с ее родителями, пока не купили квартиру. И все шло по плану, через семь лет родилась дочь. Жену Армен воспитал в духе американской деловитости, идя по его стопам, она устроилась менеджером в офис крупной фирмы. И тут Армен начал слепнуть, вскрылось наследственное заболевание. Инвалиды никому не нужны, сначала Армен потерял работу, потом – жену. Помыкавшись, он вернулся в родной городок, в маленькую квартирку со старухой-матерью и разведенной многодетной сестрой.
Ему еще нет сорока. Днем он хлопочет в лавке, которую открыл, а вечерами слушает христианские проповеди.


БАБА КАТЯ

Войну она пережила на Украине и до сих пор, собирая на лбу морщины, то и дело припоминает смешные малоросские поговорки. После трех классов пошла работать и работает до сих пор. Она таскает неподъемные сумки, целыми днями крутится по хозяйству, продавая на воскресном базаре картофель, яйца, зелень. Пенсия едва покрывает коммунальные расходы, а жить как-то надо. Мужа баба Катя давно похоронила, у нее двое детей, три правнука. Их своих грошей она всем помогает. «Пора туда», - тычет она пальцем в землю. И смеется.
С ней разменивает шестой десяток сын-алкоголик, который целыми днями смотрит телевизор. Баба Катя ворчит, но, когда он пропадает у дружков, не находит себе места. Зовет его «малой» и «мой мальчик». В церковь ей зайти все некогда, и она считает себя большой грешницей.
А, по-моему, она святая!


БЕДРОСОВ

По отцу Владимир Армоисович черкес, по матери украинец. Ему шестьдесят два года, из которых сорок он лечил и резал, резал и лечил. Хирург от Бога, он до сих пор работает в военном госпитале в провинциальном городке, очередь из благодарных ему, вероятно, выстроится до Москвы. Он воспитал сына, тоже ставшего врачом. Таких, как Бедросов, по пальцам пересчитать, но на них все и держится. И этого добрейшего души человека всю жизнь травили, третировали, недооценивали. Один раз его едва не подставили под судебное разбирательство. С тех пор он осторожен в высказываниях, замкнут.
Бедная Россия!


АНДРЕЙ Д.

Я поздравил его по телефону с юбилеем. «В нашем возрасте каждый день - бонус», - рассмеялся он. «Будешь отмечать?» «Было бы что, нет настроения, да и успехов…» «А какие успехи у человека на земле?» - подумал я. А через неделю он умер. В одиночестве, на даче. Хватились его только пять дней спустя, он лежал в разобранной кровати, рядом – сердечные капли. Обогреватель был включен, труп стал разлагаться, и медэкспертизу проводить не стали. Наследовали ему дальние родственники, он всю жизнь провел один, ни жены, ни детей. Одно время он занимал довольно высокие посты в московском чиновничьем мире, но не выдержал. «Я не чистюля, - объяснял он, - но такая грязь…» Жил Андрей замкнуто, ограничивая общение телефоном. О чем он размышлял долгими зимними вечерами? Может, еще узнаем, может, еще встретимся?
Ему было пятьдесят.


СВЕТА

Дочь провинциального священника, Света - иконописец. Недавно у нее умерла мать, и она помогает отцу воспитывать младшего брата-школьника, который от нервного срыва облысел. Своему ремеслу Света училась в Петербурге, и теперь жить в захолустье ей в тягость. Живут бедно, целыми днями Света, как затворница, трудится над заказами, радуясь, что они есть. Ей тридцать, она мечтает о замужестве, ребенке. Она была бы прекрасной матерью, скромная, работящая, любящая. Да где же найти достойного в глуши! Глядя на подруг, успевших не раз побывать замужем, Света горячо молится, искренне недоумевая, почему Господь не дает ей того, в чем она так нуждается.
Славная Света, пусть небо будет благосклонно к тебе!


КСЮША

Официально она была замужем трижды, сколько неофициально - история умалчивает. Легкий характер! Она быстро сходится, но долго терпеть отношения не в силах. Ей не живется на одном месте, не сидится в гостях, ее стихия – дорога. От первого брака у Ксюши сын-подросток, едва переживший автокатастрофу, в которой погиб ее последний муж. Ксюша рыдала на его могиле (он был на восемь лет моложе), но очень скоро стала веселой вдовой. Ее жизнь похожа на французскую мелодраму – в тридцать пять она узнала, что ее настоящий отец – священник в провинциальном монастыре. Не раздумывая, разыскала его, чуть было не отдав ему сына в послушники. Она легко одалживает, никогда не возвращает, но деньги всегда получает. На ее обаяние мужчины попадаются, как на блесну. Бывшая медсестра, Ксюша освоила массу специальностей посреднического характера, меняя работу, как мужчин, нигде не задерживаясь. «Денег копить все равно не из чего», - признается она, делая несуразные траты, загораясь очередным прожектом. И вечно попадает в истории. Став свидетелем, как машина сбила девушку и умчалась с места аварии, разыскала водителя. Тот откупился от автоинспекции, но не от Ксюши! А потом в больнице проводила ночи в сиделках – пострадавшая оказалась приезжей, родственников в Москве у нее не было, и Ксюша заменила ей мать. Может, она вспомнила своего едва выжившего после аварии сына? А когда на операцию потребовалась значительная сумма, Ксюша отдала все свои сбережения.
Ай, да Ксюша! Чистое сердце…


АРТЕМ

В школе Артем попал в дурную компанию и в восемнадцать угодил в тюрьму. Но шесть лет заключения сделали из него другого человека. Бандиты по своим каналам выхлопотали ему на зоне теплое место библиотекаря. Это была ошибка. Достоевский и Толстой, которых Артем постоянно перечитывал, открыли ему глаза на мир. Ночами на нарах он размышлял о добре и зле и, выйдя на свободу, не вернулся в родной сибирский городок. Паломничал по святым местам, подвизался в монастырях, посещал скиты старцев. Но, по его признанию, не увидел «чудесной святости». И тогда решил, что надо жить просто – крыша над головой, кусок хлеба. Тут он и встретил Ксюшу. Уехали в деревню, обживали заброшенный дом. Зима далась трудно – голодали, копили на собственное жилье. А летом, казалось, все стало налаживаться. Только однажды ночью в гости прикатил приятель, за встречу выпили, решили покататься. Едва умея водить, Артем сел за руль. Трагическая, нелепая случайность! На деревенском кладбище его оплакивает каменный ангел. Еще бы, двадцать семь лет!


ЛЕОНИД

Школу он едва закончил, предпочитая занятиям улицу. При этом он из интеллигентной, обеспеченной семьи. Сын московского художника, в душе он кичится этим. Денег в доме хватало, но на карманные расходы он подрабатывал официантом, гардеробщиком, занимался извозом. Не брезговал и мелкой аферой. В его обиход рано вошли легкие наркотики, алкоголь. В двадцать женился, родился сын, в двадцать пять развелся. Во втором браке имеет троих детей, похоронив родителей, живет «примаком» в большой семье жены. Тесть из «новых русских», в доме идет постоянная грызня. Леонид завистлив и постоянно сравнивает, убеждая себя, что живет не только «не хуже других», а многих даже лучше. В свои тридцать восемь он считает себя принадлежащим к «среднему классу». Его шкала ценностей, совпадая с иерархией, точно приколочена гвоздями - перед состоявшимися преклоняется, тех, кто беднее, презирает, не упуская случая поглумиться. Все, что выходит за круг семьи, его не интересует. Он этого и не скрывает. В этом черно-белом, упрощенном мире ему комфортно, отвлеченные категории Леонида раздражают. Ответы на «проклятые» вопросы он нашел в православии, которое сводится к непременному следованию обрядам и понимается, как клуб для избранных. Гордясь своим православием, Леонид живет во внутреннем аду. Он свысока посматривает на сомневающихся, готовый осудить людей образованных, поучить их мудрости жизни.
Почему в России на плаву только воинствующая серость?


МАРИЭТТА

Она московская армянка, родной язык – русский. Ей сорок пять, пианистка, закончившая консерваторию, она не может прожить преподаванием музыки, и ей приходиться подрабатывать в турагентстве. Мариэтта поздно вышла замуж, сроком на шесть лет, и с тех пор еще столько же делит с бывшим мужем имущество. Судебные издержки давно превзошли его размер, но обе стороны не могут остановиться. Детей у Мариэтты нет, она живет в родительской квартире с семьей старшего брата. Он доктор естествознания, что не мешает быть под каблуком у жены. После смерти родителей между братом и сестрой идет непрерывная война, делят квадратные метры, неспособные договориться. У них три комнаты, но большая заперта на ключ, как «спорная». Живут «на ножах», с подрастающей племянницей Мариэтта не разговаривает. В комнатке, которую целиком занимает разобранная кровать, утро Мариэтты начинается с разминки хрустящих костей, иначе ей не подняться. А после кофе она вливается в потоки пассажиров метро. Возвращается поздно, по ночам от бессонницы сидит в Интернете, где у нее масса виртуальных друзей. Но надеяться она может только на себя.
Дай, Господи, ей силы!


ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Все звали его «маэстро». Потомственный музыкант, выпускник Киевской консерватории, подающий надежды. Но талантливых пианистов много, и места на сцене всем не хватит. И он учительствовал в школе, изредка давая концерты. Между делом женился, родил дочь, развелся. Жил с матерью, не собираясь взрослеть. А когда она умерла, мир перевернулся. Стал пить, не находя места в родном городе, где все напоминало прежнюю жизнь, уехал в монастырь. Там за ночлег и стол учил певчих на клиросе. Но и в монастыре с его жестким уставом не прижился. Стал снимать углы в близлежащем городке, кормился уроками, едва сводя концы. В быту был совершенно невыносим, оставаясь большим ребенком, капризным, ранимым. Долгими зимними вечерами сидел за роялем, и через светящееся окно можно было видеть, как он изредка всхлипывал: «Никто никому никогда…» Последний год выдался особенно трудным, Владимир Александрович жил, где придется, но ежедневно молился, часто исповедовался, причащался. Скончался «маэстро» от инфаркта, позвонив из больницы духовнику: «Молись за меня, умираю…» Высокий, грузный, он едва поместился в гроб, и до могилы его несли на подкашивающихся ногах. И после смерти он оказался неудобным, ненужным, как и при жизни. Дочь, едва появившись на похоронах, сфотографировалась с покойным и сразу уехала. На его наспех сколоченном кресте нет даже имени.
А через месяц «маэстро» забыли, будто и не было. Он прожил пятьдесят восемь лет.


***
Эти судьбы – документы нашего времени. И они свидетельствуют о нем куда больше, чем жизнь знаменитостей или биография «звезд».

Ноябрь 2008 г.