Антидрайв, или Поплевывая на гнездо несушки. Ш

25.

- Женщины - удивительны, - нарушил молчание президент.
К тому времени мы остановились у мшистой стены маяка, брошенного немцами ещё в сорок девятом году.
- В частности, они удивительны своей независимостью. Мы же, напротив, зависимы.
- От чего именно? - попросил уточнить я.
- От всего.
Мы обогнули надгробие, выполненное в виде якоря с полустёртой надписью: "Friedrich Marx", и нашему взору открылись дюны, подкрашенные румянцем светила и контрастирующие с глубиной балтийской синевы.
- Не думаю, - пришлось возразить мне.
- От чего же?
- Мы слишком легкомысленны, чтобы зависеть именно "от всего".
- Резонно.
Порывы внезапного норд-норд-оста вынудили нас вернуться к маяку, дабы попросить у смотрителя пристанища...


26.

"...по собственному желанию", - дописал я, встал из-за стола, вернулся в её кабинет и протянул заявление. 
- Вы - глупый человек, - фыркнула "генеральша". - Не смогли придумать ничего умнее.
- Ну, выходит, по жизни встретились два глупых человека.
- Вы ещё и хам.
- Хам и гнилой интеллигент.
- Это Вы на ЧТО намекаете?
- Я? Да ни на что. Это Ваши слова - шутка, наверное.
- Слушайте, Вы меня достали с самого утра! Идите - и работайте!
- Значит - мирись-мирись-мирись и больше не дерись!
- Идите, а!..
Я вернулся к монитору и разослал десять резюме.
- Как она? - спросила Натусик.
- Сидит на горшке и ковыряет в носу.
- Чего?
- Не контора, а детский сад.
Натусик захохотала.
Ну ЧТО я такого сказал?
За окном Эдик счищал снег с генеральского форда. Почему-то - шваброй.


27.

Однажды я залез на чердак и нашёл там воробушка.
Воробушек еле дышал.
Я спустился с ним на улицу, взобрался на высокое старое дерево, посадил воробушка в пустовавшее воронье гнездо и, так и не дождавшись никаких птиц, в сумерках вернулся домой.
Что сталось с воробушком, я так и не узнал.
В гнезде его утром не оказалось.


Продолжение следует.