Лента Мёбиуса

       Комната, стены которой обиты оргалитом, освещалась первыми лучами зимнего солнца и огромной лампой накаливания под потолком. От солнца не было равно никакого проку: ни тебе света, ни тебе тепла. Зато лампа была источником и того и другого: начальство категорически запретило использовать электрообогреватели, поэтому пришлось пойти на маленькую хитрость. В ОРСовском хозяйственном магазинчике была куплена самая мощная лампа, какая только имелась в продаже. Светила  эта лампа как маленькое светило - излучая настоящее солнечное тепло. Комната была обставлена убогой старой мебелью, давно ставшей ненужной дома. Таким "безотходным" способом сюда перекочевал и полуразвалившийся раскладной диван, периодически выручающий тех, кто оставался по необходимости на работе до утра. На распахнутой двери, обитой рейкой, аккуратно и даже с любовью кривыми ржавыми гвоздями была прибита дощечка красного цвета. На дощечке красовались три слова, выведенные золочеными буквами:  «Оперуполномоченные уголовного розыска».
       Егор сидел за своим столом и читал материал собранный им же этой ночью. Его напарник, Леша Красюк, мирно посапывал на стареньком диване в углу кабинета. Через пару часов должен прийти шеф, и Егору нужно было подготовиться к отчету о проделанной за ночь работе: еще с вечера пришло сообщение об обнаруженном неопознанном трупе мужчины недалеко от полотна железной дороги у села Валентиновка. Конечно, будь у них полноценный отдел, на осмотр выехала бы целая группа: прокурорский следак, отделовский дознаватель, эксперт-криминалист и, конечно же, пара оперов. Но реальность зла: на стареньком купленном по случаю москвичонке, за рулем которого милиционер - водитель Санек со стажем работы в органах три с половиной дня, «на труп» поехал один Егор. Егору повезло, выезжая из города по ночным улицам, машина осветила фарами Лешу. Рассказ Леши о том, что на работе лучше, чем дома, занял почти всю дорогу до Валентиновки. Москвичонок пару раз глох, но до места дополз. Труп обнаружили железнодорожники, которые потолкались около него минут десять и, пробурчав «нам за это не платят», ушли домой. По этой причине о месте, где лежит труп, опера имели весьма смутное представление. Полчаса поиска трупа результатов не дали, версия Леши, что «труп проспался и сам ушел домой» была принята с одобрением, но Егор решил таки, что нужно проехать в сельскую милицию и уточнить у них. Санек, ворча себе под нос о том, что бензина едва хватит на обратную дорогу, развернул свой автометаллолом с гордым столичным названием в сторону села.
       Дежурный долго не мог понять, чего от него хотят линейщики (коллеги с линейной милиции соседнего городка) в чьей юрисдикции находится «железка», проходящая мимо Валентиновки. В чувства его привела вскользь брошенная Егором фраза о том, что труп явно не «железнодорожный», может и лежал недалеко от шпал, а потом «ушел» в село. При таком варианте нужно среди ночи поднимать свою группу,  выходить на мороз, заводить дежурный УАЗ, бензин для которого пришлось бы клянчить у тех же линейщиков, потому что свой «лимит» закончился еще вначале дежурства, при попытке прогреть двигатель милицейского «Монстра». Нет, «Монстром» его называли не за его страшный вид - обычный  ежегодно списываемый утиль серого цвета с огромными, как у овчарки подпалинами ржавчины на боках, закрашивать которые не имело смысла по трем причинам.
       Во-первых, в райцентре у какого-то барыги, то есть коммерсанта, имелся шикарный внедорожник, Круизер, на бортах которого красовалась физическая карта мира. Издалека казалось, что джип такой же ржавый, как и милицейский УАЗ, и это несколько льстило  всему сельскому ОВД.
       Во-вторых, уже почти десять лет, не угасала надежда, что именно в этом году «Монстра» наконец-то спишут окончательно и на его «похороны» соберутся ветераны отделения пропустить по стаканчику-другому. В прочем, гарантий, что взамен «Монстра» дадут какую-нибудь машину, способную передвигаться самостоятельно, не было совершенно. Всем было ясно, что новая машина останется в краевом УВД и возможно это будет новенький Круизер с картой мира на бортах, а в результате долгих обменов в управленческих лабиринтах сельское отделение таки получит авто из РОВД с подпалинами немного меньшими, чем у «Монстра». Но и это не факт, «соседи» наивно полагавшие что взамен списанной «дежурки» получат поновей, остались у разбитого корыта: машину не давали второй год, и чтоб хоть как-то бороться с сельской преступностью им пришлось восстанавливать из руин мотоцикл «Урал», подаренный совхозом отделению в честь Московской Олимпиады. Бензин на него естественно не выделялся, да и зимой на мотоцикле, хоть и с коляской, ездить зябко.
       Но главной причиной того, что «Монстр» до сих пор оставался некрашеным, было то, что борта прогнили насквозь, и краска не хотела ложиться на ржавчину.
Дежурный стал судорожно припоминать, что  часов пять назад ему со станции звонили и просили передать линейщикам, когда те приедут, что их ждут сразу за железнодорожным мостом через речку Валентиновку. Но тогда дежурный не стал выяснять подробности, с какой именно целью ждут линейщиков, чтоб зря не заполнять и без того скудные ячейки своей оперативной памяти. А теперь выясняется – труп! Теперь чтоб хоть как-то восполнить свой промах дежурный подробно объяснил, как проехать к месту и приглашал заехать к нему после осмотра попить чайку с добрым куском сала с чесноком, что дала ему на службу теща. Леша, пока дежурный не оправился от шока, осторожно поинтересовался, нельзя ли посмотреть на сало и желательно взвесить его на руке. Не почуявший подвоха старшина подал  Леше увесистый кусок тещиного угощения, и тот ловким  отработанным движением фокусника отправил трофей в карман своей куртки, сказав при этом магическую фразу: «Заедем в лавку на обратном пути и подберем к нему спиртовой эквивалент, готовьтесь к встрече».
       Не дав дежурному опомниться от такого поворота событий, Леша выскочил на улицу и нырнул в машину. Егор, хорошо зная врожденную любовь Леши ко всяческой халяве, успокоил старшину, оставив в залог за временно изъятое сало баллончик «Черемухи», выскочил на улицу и буквально влетел в салон уроженца московского автомобильного завода, когда тот, рыча дырами в глушителе, отъезжал от отделения.
- Леха, вы что, в натуре меня бросить хотели? Жмура сами искать будете?
- Палыч, не поверишь, мы думали сперва в лавку за пузырем слетать! А ты против?
- Желания нет, лучше как закончим осмотр, так «клиента» и помянем.
       До моста, по пересеченной местности, подходящей скорее на роль танкодрома, чем для авторалли на Москвиче, «гордость советского автопрома» добралась почти без потерь – оборвавшийся бампер поставили на место и прикрутили куском проволоки, найденной тут же. Машину оставили у самой насыпи с включенными фарами. Их свет помогал идти без риска переломать себе ноги в кромешной темноте.

Продолжение следует.