Американские слёзы

Дорогие читатели, вернее читательницы, выходя замуж за иностранца, вы изменяете своему привычному укладу жизни, языку, окунаетесь в совершенно незнакомую вам культуру, и нужно иметь мужество и желание воспринять окружающую вас действительность. Наверное, вы поняли из моего дневника, что жизнь в чужой стране — не сплошной праздник, ибо вы становитесь членом американской семьи с ее заботами, устоявшими родственными отношениями, традициями. В основном в Америке большие семьи, и я стала мачехой (stepmother) для трех взрослых Вэйдовских детей, бабушкой для 8 внуков и внучек (step grandmother), невесткой для его мамы (daughter-in-law) и золовкой (sister-in-law) для его брата. Правда, часто вы с родственниками живете в разных городах и штатах, и мой совет: никогда не соглашайтесь начинать свою жизнь в чужой стране в одном доме с мамой или какими-то другими близкими родственниками. Даже в России, когда вы начинаете свою семейную жизнь, проходит период притирания друг к другу, период нахождения компромиссов, но в Америке у вас нет мамы, к которой можно уехать и поплакаться, нет близких подруг и друзей, с которыми можно посоветоваться, запомните, вы — одна, ваш защитник и единственный друг — ваш американский муж. Конечно, можно вернуться в Россию, но для чего же вы потратили столько энергии и усилий, чтобы выйти замуж за иностранца!? Буду откровенна, у меня ни разу не возникало желания отступить.
С первых же дней моего приезда я поставила себе условие: войти в американскую среду, говорить по-английски, найти себе новых друзей.
В Хьюстоне живет 45000 русских, и вы легко можете найти себе русских знакомых, даже мои американцы пытались найти для меня русских друзей, но мое твердое «нет» пресекло все эти попытки, и после 3 лет жизни в Америке я стала думать на английском языке, даже во сне иногда разговариваю на английском, как заметил мой любимый американский муж, занялась политической общественной деятельностью и не боюсь разговаривать и общаться в любом обществе, включая сенаторов.
Правда, в прошлом году в фитнесс-клубе у меня появилась одна русская знакомая Наташа, которая мне объясняет, как правильно заниматься на тренажерах, и с которой мы иногда обсуждаем русские новости, так как она смотрит все русские телеканалы, а я только читаю в Интернете русские газеты и публикации. (Кстати, недавно прочитала в Интернете статью об успешной предпринимательнице в России — Ирине, которая открыла фитнесс-клубы в Москве, но, боже мой, молодая симпатичная женщина, думаю, образованная, назвала свой клуб «Планета-фитнес», взяв иностранное слово, и даже не удосужилась посмотреть, что американское слово «фитнесс» пишется с двумя «с». И неужели нельзя было найти русский эквивалент!)
Отвлеклась. Мне написали из России о передаче на первом канале «Русские слезы американских жен», и я поинтересовалась у Наташи, видела ли она ее. Наташа переехала со своим русским мужем в Америку, по-моему, лет 15 назад из Москвы, интересная эрудированная женщина.
«Ольга, ерунда, глупые молодые девчонки вышли замуж за стариков, да еще и ненормальных», — ответила мне она. Не могу судить о сюжетах этой передачи, но совершенно четко убеждена, что в США, как и в России, да и любой стране, живут разные люди, иногда и убийцы, но я хочу вам рассказать об обычных «слезах», с которыми вы наверняка столкнетесь в Америке.
Я уже написала, сколько новых родственников я приобрела и вначале наши отношения были безоблачными. Все дети Вэйда были счастливы, что он нашел себе спутницу жизни и она заботится о нем, а их отец снова обрел стимул к жизни. Постепенно отношение ко мне стало меняться, я стала чувствовать себя увереннее, во-первых, с языком, во-вторых, я стала полноправной женой и, в-третьих, стала требовать к себе уважения. Невозможно описать, сколько мелких "уколов" получала я в первый год моей жизни в США от дочерей Вэйда, как они пытались контролировать нашу жизнь, даже живя на расстоянии. Особенно больно было слышать намеки не только на мое незнание американских традиций и порядков, но и расходы на моё содержание. А подарки Вэйда просто вызывали глубокую неприязнь у них. Как отец может тратить такие деньги на неё? Зачем он купил ей такую красивую машину, можно было попроще и подешевле и так далее.
Я убедилась, что Вэйд любит меня безумно и, кстати, он сам учил меня, что в Америке женщина равноправна с мужчиной: ты не работаешь, но твоя работа в доме не менее важна, ты окружаешь меня таким комфортом и вниманием, ты должна думать, как все американки. Эти слова медленно входили в мое сознание, трудно изменить свой русский менталитет, и вдруг — болезнь Вэйда, его операция на сердце. Инстинктивно я понимала, что никому не нужна, кроме него, и перед операцией спросила его, что будет со мной в случае самого плохого исхода (в Америке принято говорить и обсуждать любые вопросы). Вэйд ответил, что он написал завещание на меня, страховку, и «мои дети позаботятся о тебе». (Кстати, потом я узнала, что после года жизни, даже будучи женой американца, ты не получишь разрешения на жительство в США, должно пройти не менее двух лет, в противном случае тебя высылают из страны.) Сердце подсказало мне, что я не нужна его детям, и я попросила Вэйда переговорить с его братом Полом. Они договорились с Полом, что он поддержит меня и позаботится обо всем, после чего я немного успокоилась. Вы уже знаете, что Вэйд перенес операцию благополучно, но трещина в моих отношениях с детьми Вэйда, особенно с дочерьми, стала заметнее. Они поняли, что я у их отца на первом месте, да и я не позволяла уже разговаривать со мной, как с человеком, который ничего не понимает в американской жизни и не может общаться с людьми. По-моему, отношение дочерей изменилось ко мне в больнице, когда я стала свободно разговаривать с врачами, сестрами и все с уважением и восхищением относились ко мне. Правда, я старалась сглаживать острые моменты, но до определенной степени. Помню эпизод в больнице, когда я отказалась уступить им и сказала во весь голос в комнате ожидания: «Перестаньте третировать меня!» — повернулась и ушла. После этого случая дочери Вэйда перестали быть близкими людьми для меня, хотя внешне все выглядело нормально. Мне кажется, наиболее важный момент во всех отношениях — деньги. Вы — новая жена отца, в США любой нормальный работающий человек к концу жизни имеет собственность, счет в банке, дом, квартиру, страховку, машины. Вопрос — кому все достанется?
Простой ответ, если вы новая любимая жена; затем, если у вас есть свои дети, а вдруг появились совместные дети, то дети от первого брака вашего мужа вряд ли получат что-то значимое. Мой вывод основан не только на моем опыте; я смотрела американские передачи, разговаривала с моими друзьями-американцами, и все подтверждает, что такие же проблемы возникают внутри настоящих американских семей. И последнее в отношении «слез» — вы попадаете в семью с их болезнями, горестями, радостями. Для меня большой трагедией стала смерть брата Вэйда — Пола. Он умер 7 января 2005 года от рака легких. Мы сдружились с ним и его женой, часто проводили вместе праздники, приезжая в Миссисипи в дом мамы, играли в карты, ездили играть в казино, обедали в ресторанах. Пол и Вэйд были очень близки, Пол был старшим и всегда заботился о Вэйде, даже сейчас он всегда расплачивался за Вэйда в ресторане, говоря: «Вы — мои гости, и я могу себе позволить угощать моего брата и его жену». Человек с очень сильным характером, но добрый и отзывчивый, расчетливый в деньгах и бизнесе, сделавший настоящую большую карьеру, но считающий каждую копейку, или цент по-американски. Моя дружба с ним началась, когда их мама попала в госпиталь весной 2004 г., а у Пола уже обнаружили рак и он проходил лечение. Он позвонил Вэйду и попросил, чтобы я приехала, когда маму переведут домой, так как он через день ездит на процедуры в Мемфис (Memphis) и не может уделить маме должного внимания и ухода, в котором она нуждалась после госпиталя. Его жена, естественно, постоянно находилась с ним. Вэйд привез меня к маме, Пол был так благодарен, никогда не забывал спросить, нужно ли мне или маме что-нибудь, звонил, приезжал при любой возможности. А мама рассказала мне, что Пол ночевал две ночи в больнице, когда ее отвезли туда без сознания. Не каждая дочь будет относится к матери с такой заботой! Мое восхищение и уважение к нему увеличивались с каждым днем. Мама выздоровела, а Пол умер, не дожив до 70 лет. Хочу отметить, что в США диагноз «рак» обязательно сообщают пациенту и родным. Пол боролся с болезнью до последнего дня, проходил химиотерапию, потом радиацию. В последний раз мы видели Пола на Рождество 2004 года; мы не собирались приезжать, но вдруг мама Вэйда позвонила и буквально умолила нас приехать. Вэйд не мог ей отказать, и мы провели Рождество в доме Пола. По американской традиции, обед перед Рождеством, а на следующий день — подарки. Пол был так счастлив в окружении всей его семьи: нас с мамой, двоих детей (сына и дочери, оба усыновлены в маленьком возрасте), внучки и особенно маленького внука, носящего его имя Пол. Мы не думали, что видим его в последний раз, он выглядел здоровым, кстати, он был оптимистом до последнего дня, видели бы вы, как он радовался подаркам. (Не представляете, сколько подарков преподносится на Рождество в Америке, а маленькому Полу — всеобщему любимцу — досталось, наверное, подарков 20, начиная от настоящей детской машины для 2 лет, заканчивая детской игрушечной пилой.)
Пол попал в больницу после Нового года, потеряв сознание в машине, и уже из больницы не вышел. Это были тяжелые дни для всех нас, особенно для мамы, она всегда говорила (так же говорят в России): «Не дай бог пережить своих детей!» Она держалась мужественно и перенесла смерть сына стоически, а ведь ей было 93 года. Удивительно здравомыслящий человек, истинно верующий человек. Вся семья Вэйда протестанты, баптисты, но их вера — совершенно другая, нежели я представляла в России в советское время. Баптистская церковь — одна из самых многочисленный конфессий в Америке. Церквей различных направлений множество, но больше всего я встречала баптистских. Конечно, я не могу судить профессионально, описываю только мои впечатления, но я была в них вместе с Вэйдом и один раз в их по существу семейной церкви в Миссисипи, после смерти Пола. Не было службы, по нашим русским понятиям православной церкви, все сидели, играл орган, пели, затем моление (worship), потом диакон Роберт (друг Вэйда и Пола) сообщил об смерти Пола, выразил соболезнование всей семье, маме, Вэйду, и затем священник (minister) пересказал сюжет из Библии и как он соотносится с нынешним временем и людьми. По окончании все сделали пожертвования, небольшие по 10-20 долл., подходили к нам, выражали свои чувства сострадания, знакомились со мной. После этого мама Вэйда сказала мне: «Ольга, теперь ты полноправный член нашей общины». (Не в смысле веры, а в смысле приобщения к их жизни.)
И вот я в первый раз на похоронах в США. Как только стало известно о смерти Пола, жители городка стали приносить готовую еду в дом мамы и Пола, с обязательной надписью от кого: приготовленные куры, пироги, салаты, ветчину, сыры, различные домашние блюда.
Затем вечером состоялось прощание с Полом в специальном доме для похорон (funeral home), а на следующий день — официальные похороны и официальное прощание с ним. Было много людей, цветов, я думаю, машин 50 поехало на кладбище. На кладбище все было организовано, родственников посадили на стулья, остальные стояли, прочитана молитва и отдан американский флаг сыну, так как Пол в молодости служил в армии. Произошло совсем так же, как в американских фильмах, все разъехались, и только потом опустили гроб в могилу. После кладбища Гвенда (жена Пола) пригласила всех на обед, который проходил в центральной баптистской церкви и был устроен церковью. Совершенно никто не пил и не произносил речей. Так произошла моя первая болезненная утрата в США.
Я думаю, дорогие друзья, вы поняли, как много значит встретить порядочного, любящего вас человека, затем начинается реальная жизнь с болезнями, утратами, радостями, но вы узнаете столько нового, увидите новую страну, людей, культуру! Обязательно будут слезы, но от вас зависит, насколько болезненны они будут!
Не помню, откуда цитата: «Страдание очищает человека». Достоевский?
Главное, не позволяйте страданию разрушить вас, вашу личность.
Одна из моих любимых фраз в США, которые американцы произносят в любой ситуации — смерти, банкротства, болезни: «Everything is going to be all right!», что означает — все наладится!