Апокалипсис местного значения часть 2

                ЧАСТЬ  2

         
                КРУИЗ  В  ПРЕИСПОДНЮЮ

      
           Замок Монсегюр. Юг Франции. 13 сентября 1226 г. Утро.
    


       Внизу, покуда хватало глаз, стелилось море тумана. Кое-где из его клубящегося марева показывались редкие макушки деревьев, и тогда казалось, что нет больше ничего на свете - всё поглотил туман. Только мрачная громада замка возвышалась над этой белой пустыней. Пос-ледняя твердыня альбигойцев* по-прежнему казалась неприступной.
      Но вот засветлело на востоке, ударили первые лучи солнца, и туман не выдержал, заметал-
ся, распался на клочья и начал оседать, словно мартовский снег.
     Что-то блеснуло вдали. Ещё и ещё. Тревожно запел рожок на крепостной стене. И уже раз-
личимы стали авиньонская дорога и многочисленные фигурки всадников на ней. Солнце играло на шлемах и доспехах рыцарей.
     Граф Раймонд*, молодой высокий тулузец, облачённый в кирасу и пепельно-серый шерс-тяной плащ, наблюдал всё это из окна главной башни замка. В тесном, словно келья, помеще-
иии он был не один. За его спиной, молча теребя массивную золотую цепь, наброшенную по-
верх чёрной сутаны, стоял Валькар, хранитель священных знаний и верный наставник графа.
     И Раймонд и Валькар понимали: война проиграна. Собственно, это стало ясно ещё в тот день, когда Людовик* поддержал-таки крестовый поход папы Иннокентия Третьего. Тысячи альбигойцев поплатились тогда за свою ересь кострами инквизиции. Казалось, само небо юж-
ной Франции прокоптилось от смрада этих костров.
     Но не только горечь поражения терзала сейчас графа и его старого учителя. В руках папы могли оказаться святыни альбигойцев, веками хранимые в каменных лабиринтах Альби. По-терять их – значило предать многие поколения тех, кто был верен клятве, данной Изначаль-ным. Наверняка ведь папские легаты пронюхали о сокровищнице древних катаров и валь-денсов в чреве священной горы. Иначе зачем почти двадцать лет продолжается эта кровавая бойня?..
     - Мон сир, - Валькар решился наконец оторвать графа от его мыслей, - гарнизон крепости
готов к осаде, но замок уже обречён. Решайтесь, ещё не поздно выйти подземным ходом.
Нам нужно позаботиться о сосудах жизни. Их нельзя оставлять во Франции. Это значило бы отдать их в лапы Иннокентия и его «святой инквизиции».
     - Что же ты предлагаешь, мой старый друг? – граф отвернулся от окна и задумчиво пос-мотрел на Валькара.
     - Я нанял судно через верных людей, - отозвался Валькар, - оно уже вышло из Генуи и скоро будет в условленном месте.
     - Ты хочешь отправить сосуды морем? – Раймонд был удивлён. – И куда же?
     - Туда, мон сир, где не достанет их рука папы.
     - А разве есть на земле ещё такое место? – голос графа был полон горькой иронии.
     - Есть, сир, - Валькар усмехнулся в седую бороду, - есть такое место. Остров в одном из
дальних северных морей.
     Граф задумался. В тишине слышалось лишь потрескивание масла в медных светильни-
ках. По стенам бились судорожные тени, порождаемые их тусклым светом.
     - Валькар, расскажи мне об этих сосудах, - попросил вдруг Раймонд, - что всё-таки скрыто в них? Как попали они к нашим предкам и почему папские легаты считают их порождением дьявола и в то же время так алчут завладеть ими?
     - Сир, за те годы, пока сосуды находятся в подземельях Альби, мы узнали о них немногое, - Валькар развёл руками, - язык их прежних хозяев настолько сложен, что нам удалось понять лишь малую часть древних текстов.
      - И что же там сказано?
      - Там сказано, сир, что внутри сосудов находится сама основа жизни. И если пробудить один из них, то можно породить новую жизнь, но та, которая существует, может погибнуть.
      - Вот как!? – Раймонд усмехнулся. – Породить новую жизнь! Теперь понятно, кем возомнил себя папа Иннокентий... И кто же, Валькар, был прежним хранителем сосудов?
      - Сосуды находили себе хранителей с самых древних времён, – вздохнул Валькар. - Ещё за-долго до царства египетского потомки Изначальных основали могучее государство на Берегах Ефрата и Тигра. Когда же угасли царства Шумер и Вавилонии, сосуды тайными путями отпра-
вились в Верхний Египет, оттуда на Крит, позже в Италию, к этрускам. И, наконец, к нам, на юг Франции. С тех пор уже наши предки хранят сосуды, и теперь мы, мон сир, должны выполнить предначертанное. Решайтесь!
     - Ты прав, Валькар: пора святыне альбийской покинуть пределы Франции. Но в северные
моря ты, мой старый учитель, поплывёшь без меня. Возьми самых верных людей и отправляйся.
     - А как же вы, мон сир? – на пергаментное лицо хранителя легла тень беспокойства.
     - Моё место сейчас на стенах, Валькар. Среди воинов. Я не хочу, чтобы умирая, они прокли-
нали бы имя своего графа. Я остаюсь.
     Валькар не стал возражать. Он знал: слово Раймонда было неколебимо.
     - Что ж, прощайте, сир! – поклонился он графу. – И, да пребудут с вами Небесные силы! –
сказав это, Валькар коротко обнял Раймонда и вышел проч.
     Оставшись один, граф снова прильнул к окну. Отряды Людовика уже окружили замок плот-ным кольцом и вот-вот готовы были пойти в атаку. Подхватив со стола шлем с красным плюма-жем, Раймонд ринулся вниз по крутой каменной лестнице. Туда, где ждали своего часа его во-ины, предпочтившие смерть позору и суду инквизиции.
    
     Вскоре со стен и бастионов послышались отдалённые крики и звон мечей. Начинался приступ последней крепости альбигойцев.



* Альбигойцы – приверженцы учений катаров и вальденсов, отрицавших основные догматы
                церкви, и считавших земной мир творением некой «третьей силы». Своё
                название получили от названия горы Альби.

  Альбигойские войны – крестовый поход папы Иннокентия Третьего против еретиков юга
                Франции (1209 – 1229гг.).

* Имеется в виду Раймонд v11, сын графа Раймонда v1, поднявшего восстание против
   войск папы.

* Имеется в виду Людовик v11, войска которого примкнули к крестовому походу.






                Кемь. 13 июня 2019 г. Утро


     Вертолёт нёс меня к побережью над зелёной шотландкой бесчисленных дачных участков и
картофельных полей. Я смотрел вниз, как тень от нашего «Шейха» маленькой серой мышкой
прыгает по крышам коттеджей, по пёстрым палисадникам и серо-зелёным грядкам. Это были пригороды Кеми. Сам же городок, точно пустынный мираж, неясно маячил где-то на востоке за изумрудной полосой леса.
     Впереди, совсем близко, забелела пена прибоя, и подо мной пронеслась узкая лента пляжа, залитого летним солнцем.
     Вертолёт сделал разворот, заходя на посадку, и я вдруг увидел на берегу, на высоком утёсе, прямо над заливом, самый настоящий бревенчатый кремль. Трепетали на ветру разноцветные флаги на его башнях и сновали повсюду фигурки людей. Под крепостными стенами покачива-
лись на волне две деревянные ладьи. Большие, заострённые книзу щиты на их бортах отблёски-
вали на солнце медью. Глядя на эту сказку внизу, я позабыл на миг, зачем сюда прилетел. Ког-
да-то в детстве я и сам строил такие крепости, только из пластилина. Так же украшал башенки флажками, а на стенах расставлял воинов в доспехах и с оружием.
      Но видение исчезло за изгородью берёзового подлеска, когда вертолёт начал стремитель-
ный спуск к белому посадочному кругу. Он завис в полуметре от аэродромной бетонки, и я
спрыгнул на её шершавую твердь. Паша махнул мне из кабины, и винтокрылая машина, обдав
меня на прощание тугой воздушной волной, взмыла в прозрачное июньское небо. Я проводил
её взглядом и осмотрелся.
      Единственная взлётная полоса шла мимо старого, покрытого облупившейся серой краской
ангара в сторону посадок. Недолго думая, я подхватил свою дорожную сумку и зашагал к бе-
леющему вдалеке березняку.
      Идти было легко. Пробившая бетонку трава приятно пружинила под ногами. В воздухе ост-
ро пахло морем и чем-то горюче-смазочным. В стороне от взлётной полосы на высоченном шесте трепетал на ветру длинный полосатый рукав. Он показывал зюйд-вест средней силы.
      Вскоре я поравнялся с ангаром. За открытыми воротами, задрав нос, стояла спортивная
красно-белая «Сесна», а возле  неё копошился человек в лётной куртке. Он без интереса глянул
в мою сторону и вернулся к своим делам. Больше я не встретил на аэродроме никого.
      Миновав редкий березняк, я вышел на тихое, пустынное шоссе и двинулся в сторону побе-
режья. До турбазы было уже недалеко, и вскоре, ещё с дороги, я увидел, как от пристани от-
плывает на середину залива первая ладья. Она величественно, точно крыльями, взмахивала рядами длинных вёсел.
      Грянула пушка на крепостной стене. За ней ещё одна и ещё. Над башнями повисло облако
молочного дыма. Человечки на пристани, в крепости и в самой ладье подняли восторженный
гвалт.
      Я прибавил шагу. По распорядку круиза вторая ладья должна была отправляться вслед за
первой ровно через тридцать минут. Она в гордом одиночестве покачивалась возле причала, и
на неё уже бросали сходни.
      Когда я, наконец, добрался до пристани, перед сходнями уже бурлила толкучка, и я без по-
мех влился в её броунское движение. Руководил посадкой коротышка в канареечных шортах с боцманским рупором в руке. Он энергично сновал в толпе, выкрикивая в рупор призывы к по-
рядку и дисциплине, заставляя пассажиров вздрагивать и суматошно шарахаться.
      Ещё один представитель фирмы встречал туристов у самого трапа. Это был дюжий борода-
тый мужик в бордовом стрелецком кафтане и шапке с лисьим подбоем. Поставлен он тут был
не только для исторической достоверности, но ещё и в качестве билетёра. Я сунул бутафорско-
му стражу свой билет и прошёл по пружинящим сходням на борт ладьи.
      Почти все места были заняты. Оставались лишь те, что находились на самой корме, и я стал
пробираться туда, задевая сумкой спины и плечи пассажиров, и спотыкаясь о всякий дорожный
скарб. Наконец я достиг широкой деревянной лавки прямо под рулевым веслом и с облегчени-
ем рухнул на неё.
      Тем временем посадка заканчивалась. С ладьи уже начали убирать сходни, когда на берегу
произошло явление последнего пассажира. Это была девушка, хорошенькая, загорелая и строй-ная. В последний момент она легко спрыгнула на палубу и остановилась в узком проходе, кри-
тически оглядывая судно на предмет вакансий. Единственная вакансия была рядом со мной, и      
я понял, что обречён. «Операция сильно осложняется», - мрачно констатировал я, глядя как не-
знакомка энергично протискивается между пассажирами в мою сторону.
       В эту минуту ладья плавно отвалила от причала, и где-то над головой глухо бабахнула кре-
постная пушка. Незнакомка была в двух шагах от меня, когда все вдруг повскакивали со своих мест, размахивая от восторга шляпами и флажками. Этот шквал сбил девушку с ног и, если бы я не успел её подхватить, круиз для юного создания начался бы с подсчёта ссадин и синяков.
     Девушка восприняла мой рыцарский жест, как должное. Она мило улыбнулась, стряхнула с плеча рюкзачок из неоника* и метнула его под лавку, где уже покоилась моя сумка. На вид ей было чуть больше двадцати. Узкая полоска топа и потрёпанные шорты почти не скрывали лёг-
кого стройного тела, тронутого июньским солнцем. В уголках губ и глазах цвета киви прята-
лось ироническое отношение к миру. Без лишних слов незнакомка уселась рядом со мной и принялась с интересом разглядывать всё вокруг.
     Грохнуло ещё несколько выстрелов, но теперь, за общим гамом они прозвучали не так эф-
фектно.
     Пока ладья разворачивалась в сторону моря, страсти понемногу улеглись. Пассажиры нача-
ли принимать домашние позы, в их руках замелькали яркие пакетики с чипсами, орешками и прочими дорожными радостями.
      Моя соседка прилежно развернула на коленях последний номер «Total», и под её рукой за-
шелестели глянцевые страницы.
      Мне тоже следовало заняться делом. И прежде всего отыскать среди пассажиров своего по-
допечного. Судя по номеру билета, Шалугин должен был плыть именно с этой ладьёй.
      Вид с моего места открывался лишь на затылки и спины моих спутников, и я зашарил по ним глазами. Не считая матросов и гида в канареечных шортах, на широких струганных досках
сидело ещё человек тридцать. Компания подобралась пёстрая: дед в мексиканской шляпе, похо-
жей на НЛО, многочисленное таджикское семейство с детьми, иностранцы, поголовно обря-
женные в стандартные белые кепочки с надписью «Русский север», тройка байкеров в парад-
ных прикидах и даже одинокая монашеская сутана.

*   Неоник –  ткань из неоорганика, подкрашенная опалисцентом. Вошёл в моду в 2012-13гг.
    


     Шалугина я засёк впереди, у самого носа, в окружении двух девиц. Я узнал его сразу, как только он мельком повернулся ко мне лицом. Конечно, это был не тот улыбающийся круглоли-
цый офицер с фото семидесятилетней давности. Сейчас в десяти шагах от меня находился вполне респектабельный мужчина, коротко стриженный по последней моде и одетый в стиль-
ное светло-серое «сафари». На вид он казался лишь немногим старше меня. После истории со Знаминым я был готов к чему-то подобному и всё же был потрясён, увидев этого человека. Да, это был он, Александр Иванович Шалугин, 1927 года рождения, собственной персоной.
      - Знакомого увидели? – услышал я неожиданный вопрос.
      Видимо, мой интерес не ускользнул от внимания соседки. Выругав себя за неконспиратив-
ность, я постарался ответить как можно беззаботнее:
      - Так, показалось.
     Девушка с весёлым любопытством смотрела на меня, и я понял: дорожного знакомства не избежать. Покорившись обстоятельствам, я взял инициативу на себя:
      - Вы впервые на море? – осведомился я галантно.
      - На этом впервые, - кивнула девушка. – А вы не спросите для начала, как меня зовут? -
предложила она в свою очередь.
     - Идёт. Не спорю с дамами, - улыбнулся я. - Так как же?
     - Друзья называют меня Джил.
     - Друзья. А официальные документы?
     - Ой, - девушка сморщила носик, - предки назвали Джульеттой. Согласитесь, имечко дурац-
кое.
     - Шекспир так не считал, - осторожно возразил я.
     - Шекспир жил сто лет назад, - отмахнулась она.
     - Четыреста. Шекспир жил четыреста лет назад.
     - Тем более, - решительно отрезала Джил. - Ну, а вас как прикажете величать? - вопросила
она кокетливо.
     - Сергей. Карельцев Сергей, - специфика моих заданий обычно не требовала от меня работы под псевдонимом, и я с удовольствием пользовался своим настоящим именем. Кодовое же имя, которое было моим вторым «я», полагалось знать лишь прямому начальству и резедентуре.
     Какое-то время мы помолчали, наблюдая, как двое матросов пытаются поставить парус. На-
конец это им удалось, и он развернулся, радостно затрепетав на ветру. Все мы зачарованно ус-
тавились на шитый золотом косматый лик языческого бога Ярилы, реющего посреди багряного полотнища.
     - Чем занимаетесь, Карельцев Сергей? – налюбовавшись парусом, вновь обратилась ко мне
Джил.
     - Служу клерком в одной компании, - на ходу придумал я простенькую легенду, - торговля,
маркетинг, акции …
     - Боже, как скучно, - Джил закатила глаза.
Нарисованный мной образ явно не соответствовал её представлению об идеальном бойфренде.
     - Что делать, - сокрушённо отозвался я. – А вы, мадмуазель, несомненно, в шоу-бизнесе?
     - Что-то в этом роде, - уклончиво кивнула она. – А вообще, Сергей, может быть, перейдем на «ты»?
     Но на «ты» мы перейти не успели.
     - Дамы и господа, - обрушился на ладью усиленный рупором бодрый голос. Это включился в
программу наш канареечный гид. Все  обратились в слух.
     - Мы с вами, - торжественно продолжал гид, - находимся на древней русской ладье, которую
любезно предоставила туристическая фирма «Русский север». В течение пяти незабываемых
дней, господа, мы пройдём сотни морских миль дорогой древних поморов, посетим жемчужину
Белого моря – ансамбль Соловецкого монастыря, побродим по улочкам старого Архангельска.
А начнём мы наше путешествие со сказочного острова, чьи целебные источники известны с глубокой древности. Такой воды, как в этих источниках, господа, вы не встретите больше ниг-
де. Уж поверьте. Больным она возвращает здоровье, женщинам даёт красоту, а у представите-лей сильного пола удесятеряет их мужские способности.
      - Эй, маэстро, - раздался вдруг голос одного из пассажиров, - а как насчёт харча? Кормить-то будут?
      Голос принадлежал амбалу в потной линялой майке с пивной кружкой во всю спину. Муж-
ские способности, видимо, беспокоили его гораздо меньше хлеба насущного.
      - Наша программа предусматривает кухню древних славянских народов, - немедленно отоз-
вался гид, - это будут разнообразные каши, похлёбки, настоящая уха и даже дичь.
      - А как насчёт выпивки? – не унимался амбал.
      - Наша фирма позаботилась и об этом, - с чувством ответил гид, - там, в трюме, - он сделал
жест, каким патриции приговаривали к смерти раненых гладиаторов, - специально для вас, гос-
пода, приготовлена дюжина бочек с мёдами различной выдержки и настоящим ячменным пи-
вом. Такого пива, господа, вы не попробуете больше нигде. Уж поверьте. Впрочем, есть кое-что и покрепче, - добавил он, обращаясь уже конфиденциально к беспокойному пассажиру.
      По судну прокатилась волна возбуждённого ропота. Видимо, кому-то из туристов удалось
прикинуть, сколько мёда приходится на один человеко-день круиза.
      Я тоже сделал нехитрый расчёт. Цифра, которая у меня получилась, была явно выше моих
скромных способностей. «Да, работать будет трудновато», - обречённо подумал я во второй раз.
      Пока гид произносил свою пламенную речь, гребцы затабанили вёсла, и ладья теперь летела
в открытое море, ловя парусом попутный юго-западный ветер.
      Я обернулся. Берег за кормой успел превратиться в нить, а крепостные башни стали похо-
жими на спичечные коробочки. Знакомый реальный мир оставался там, позади. А впереди жда-
ла полная неизвестность, девушка с глазами цвета киви и дюжина не выпитых бочек.






 
                Из электронной почты «ОАЗиС» от 13.06.2019.  вх.№645
               
                Директору «ОАЗиС» Гремину Э.К..


Получены результаты исследования образцов вещества по запросу от 11 июня сего года.
При резонансном сканировании вещества выявлена его принадлежность к группе метафер-
ментозолов*. Используется в фармакологической промышленности как катализатор био-
химических реакций. В нейтральном состоянии метаферментозол представляет собой
мелкокристаллическое вещество светло-серого цвета. Активен при диссоциации его водой.
При концентрации 10(-6)\см3 может быть использован как яд кожнопроникающего действия.
По технологическим особенностям производства данного вещества выявлен его производи-
тель – фармакологический концерн «Texas Pharmacology Ltd» (TPL).


                Старший научный сотрудник Борицкая Л.Ф.


*  Метаферментозолы – группа биологически активных катализаторов, известных также
    как квазигенные стимуляторы. Впервые использованы в качестве фоновых препаратов
    при успешном лечении иммунодефицита. ( Швейцария, 2007г.)
               
    
 


               



                Ключ-остров.  13 июня 2019 г.  Вечер.



     Солнце уже повисло над горизонтом, когда  ладья добралась до острова.
     Ещё издали я разглядел его суровые скалы и буруны волн под ними. Вскоре видна стала длин-
ная дощатая пристань и силуэт первой ладьи возле неё. Парус на ладье успели убрать, но матро-
сы ещё возилось с вёслами и такелажем. Туристов видно не было. Они, верно, уже отправились вкушать обещанную гидом дичь и уху.
     Я тоже очень надеялся, что «Русский север» в грязь лицом не ударит и, удастся как следует
отвести душу. Шутка ли, за весь световой день пара галет с сыром да холодный чай! Судя по сосредоточенным лицам моих спутников, они думали точно так же.
     Рулевой мастерски развернул нашу ладью, и она мягко коснулась причала. Не дожидаясь, пока скинут трап, туристы шумно повалили на пристань, прыгая прямо через борт. Со стороны это, должно быть, походило на абордажный десант времён капитана Дрейка.
    Подхватив сумку, я тоже перемахнул через борт и оказался на пристани. После восьмичасовой болтанки приятно было ощутить под ногами надёжную твердь. Я обернулся, чтобы подать руку Джил, и она спорхнула вниз следом за мной.    
     - Фу, наконец-то, - устало выдохнула она, - я уж думала, мы никогда не доберёмся до этого острова.
      Вся наша туристская братия рассыпалась по каменистому пляжу, с удовольствием разминая затёкшие ноги. Я огляделся. Остров как остров. Кое-где сосны, кое-где берёзки, вцепившиеся скрюченными корнями в камни. Ничего особенного. От пристани вверх тянулась дикая тропинка, поросшая по краям брусникой, и на ней уже шаманил наш канареечный гид, призывая общество не расслабляться, а мужественно  преодолеть последние тернии пути.
      - Но, дамы и господа, - трагически взывал он, - должен предостеречь вас. Природа севера дика и сурова. Пока мы с вами будем пробираться к лагерю, нас ждёт ещё одно маленькое испытание – кровожадные северные комары.
      Мне показалось, что он сейчас с гордостью добавит: «Таких кровожадных, как на нашем ост-
рове, господа, вы не встретите больше нигде. Уж поверьте», - но он сдержался.
      На пляже возникла небольшая суета – все зарыскали по сумкам, пакетам и рюкзакам в по-
исках репеллентов. Я вспомнил, что заботливый Паша Веселов тоже сунул мне какую-то дрянь,
и пошарил в сумке. Так и есть. Я вытянул яркий баллончик и собрался было предложить своей даме, но оказалось, что дама меня временно покинула. Поискав её глазами и не найдя, я щедро окропил себя с головы до ног.
      Наконец отряд был готов к встрече с врагом, и мы тронулись в путь. Я поискал глазами      
Шалугина. Светло-серое сафари маячило впереди. Две девушки, которых я приметил ещё на
ладье, от него не отставали. Меня это устраивало. С таким «хвостом» ему труднее будет освобо-
диться из-под моей опеки.
     По узкой тропе идти пришлось по двое. Рядом со мной, шаркая по камням и шумно дыша,  топал тот самый пассажир, что одолевал гида насчёт предстоящего рациона. Видно было, что прогулка даётся ему с большим трудом. Какое-то время мы шли молча, пока, наконец, он не
обратился ко мне:
     - Слушай, кореш, - спросил он миролюбиво, - у тебя полечиться нечем? - он обозначил свою
болезнь красноречивым щелчком по горлу.
     - Извини, старик, не пью, - ответил я с искренним сожалением.
     - Н-да, дела, - разочарованно произнёс он и, наклонясь ко мне, доверительно сообщил:
     - Представляешь, не помню, как на эту баржу попал. Гуляли вчера у Коляна, ну там, в Пите-
ре, - он махнул рукой куда-то в сторону Магадана. - Это помню. А дальше - всё. Провал во вре-мени и пространстве.
     - Бывает, - посочувствовал я
     - Бывает, - согласился он и надолго задумался. Должно быть над парадоксами пространствен-
но-временного континуума.
     Заявленные в программе кровожадные северные комары ждали нас там, где тропа начинала петлять в зарослях можжевельника. Морской бриз здесь уже не властвовал, и эскадрильи крово- сосов тучей висели над тропой.
     Почуяв людей, они яростно бросились в атаку. Ряды наши дрогнули, но репеллентовый смог
намертво держал оборону. Только самым отчаянным камикадзе удавалось впиться кому-нибудь в шею или голое плечо, о чём свидетельствовали смачные шлепки и нечленораздельные возгласы
жертв. Пашино снадобье оказалось на высоте: надо мной вился целый тумен этих голодных тва-
рей, но ни один даже не посмел приблизиться. Питерского философа комариная братия и вовсе избегала, шарахаясь от его пропитанной перегаром ауры.
     Наконец подъём закончился, а вместе с ним заросли можжевельника и комариные напасти. Мы вышли на большую плоскую поляну, со всех сторон окружённую орешником. И перед нами,  точно мираж в пустыне, возник сказочный городок, окутанный флёром опустившейся белой но-
чи. Не простой это был городок, а старинный. Уходили в светлое небо луковичные крыши тере-
мов. Деревянные дивные птицы и кони сидели над крыльцами, охраняя эти необыкновенные жи-
лища. Из стрельчатых резных окон лился на поляну колдовской свет.
      - Чтоб я так жил! - восхищенно воскликнул мой спутник. Новое измерение явно пришлось
ему по душе.
      - Господа, прошу внимания! - напомнил о себе гид. По причине вечерней прохлады он успел
облачиться в какую-то хламиду, похожую на инквизиторский плащ.
      - Господа, - повторил он, когда хвост группы подтянулся к поляне, - мы с вами находимся на настоящем боярском подворье 13 века. Всё, что вы видите вокруг, - он взмахнул полами своего балахона, будто крыльями, - результат работы уникальных мастеров, сумевших воссоздать дух древнего русского зодчества. Архитектура представленных здесь построек, деревянная резьба, а также утварь и внутреннее убранство – всё точно соответствует той исторической эпохе.
      - Можно вопрос, командир? - вмешался в лекцию мой беспокойный спутник.
      - Да-да, - с готовностью отозвался гид.
      - Вы что-то говорили насчёт славянской кухни. Ну, каши там и всё такое …- со всей возмож-
ной деликатностью, на которую был способен, напомнил об обещанном петербуржец.
      - Конечно, конечно, - спохватился гид, - вас ждёт великолепный ужин и отдых. Разбивайтесь по шесть человек и выбирайте себе терем по вкусу. Ваши – те, что слева.
     Теремов было десять. Они располагались «подковкой» вокруг поляны и призывно смотрели
на нас своими волшебными окнами.
     - Давай в этот рванём, - толкнул меня в бок мой новый приятель и кивнул  на ближние хоромы с длинным высоким крыльцом.
     - Давай, - мне было всё равно, куда идти ужинать.
     Краем глаза я заметил, как Шалугина, взяв под руки, потащили в соседний терем всё те же де-
вицы. Можно было и мне пристроиться в их компанию, но я решил не торопить событий и напра-
вился вслед за питерцем.
     Терема и вблизи поражали своей мощью и тщательностью отделки. Я с уважением остановил-
ся перед высокой лестницей, разглядывая затейливые резные балясины. Что и говорить, сработа-
но мастером.
     Не я один был поражён увиденным. Восторженные «охи» и «ахи» плавали над поляной впере-
мешку с английским «beautiful!» и детским чириканьем.
     - Руки вверх! - властным шёпотом вдруг скомандовали мне прямо в ухо.
     Я молниеносно обернулся – и ничего не увидел. Зато несколько пахучих цветков хлестнуло меня прямо в лоб. Я резко схватился за них - и вытащил из-за спины хохочущую Джил.
     - Вот это реакция! - весело похвалила она и уцепилась за локоть. - Сбежать хотел? От меня не убежишь. На ужин, мистер Карельцев!
     Отступать было некуда. Я вздохнул и сдался.
     - Прошу Вас, миледи, - пригласил я, и мы церемонно взошли на высокое рубленое крыльцо.
      Ещё в дверях нас встречал целый фейерверк запахов. Пахло поджаренной на сале картошкой,
молодым лучком, только что испечённым ржаным хлебом, чистыми полотенцами, домашним уютом. Оставив в сенцах свои вещи и умывшись над низкой кадкой, мы вошли в терем и замерли на пороге.
     По просторной горнице плыл приглушённый свет, рождаемый стилизованными под свечи светильниками. А посреди горницы стоял стол. И не стол даже – огромный дубовый столище. Его доски были выскоблены до матового паркетного блеска. А на них …
     Картошка, скворчащая в двух чугунных таганах, блестящие маринованные маслята в судоч-
ках, квашеная капуста с алыми глазками клюквы в простом липовом корытце, большие, как сна-
ряды, солёные огурцы прямо в бочонке. Белоснежная ветчина, розовый окорок и перламутровая
нарезка из сёмги скромно возлежали на широком берестяном подносе. Хлеб располагался отдель-
но, нарезанный крупно, от души. В центре стола имел место целый противень жареного в смета-
не сига.
      Такой стол в Москве, привыкшей в последние годы к эрзацу и полуфабрикатам, стоил бы
целого состояния. Я с удовлетворением отметил про себя платёжеспособность своей конторы.               
      А из-за расписной белёной печки тем временем, из-за цветастой ситцевой занавесочки вып-
лыла в расшитом сарафане, в бисерном высоком кокошнике румяная, красивая, улыбчивая хозя-юшка терема. 
     - Проходите, гости дорогие, рассаживайтесь. В дороге-то, чай, намаялись, - окала она, пода-
вая нам с Джил по вышитому рушнику, - вот и на столе стынет всё.
      Мой питерский приятель уже восседал в дальнем углу стола, нетерпеливо ёрзал на лавке и обрадованно махал нам обеими руками:
      - Братан, давайте сюда. Я места зачалил.
      Сказать по правде, мест за столом было полно, если не считать занятого самим питерцем.
Но я был тронут. Я пропустил Джил вперёд, и мы уселись на широкие лавки, покрытые полович-ками. Джил немедленно принялась разглядывать половички и рушник.
      - Слышь, командир, - косясь на неё, обратился ко мне мой новый приятель, - познакомь с ба-рышней.
      - Джульетта, - не дожидаясь моего представления, сказала Джил и протянула питерцу свою руку.
      Тот  поспешно вытер свою лапу о край майки, осторожно пожал кончики её пальцев и скром-
но представился:
      - Толик.
      Впрочем, он мог бы и не называть своего имени – оно было оттатуировано на его сарделько-
образных пальцах. По букве на сардельку.
     А народ прибывал. Вслед за нами в горнице появился интеллигентнейшего вида добродушный старикан с пивным брюшком, тростью и чеховским пенсне на носу.
      - Привет честной компании! - провозгласил он с порога и удовлетворённо крякнул, увидав
стол.
     Затем возникла женская фигурка в чёрной монашеской накидке. Войдя, она пробормотала  что-то неслышное и, приметив в дальнем углу, на полочке, образок, трижды перекрестилась.
      Последним, едва не сбив замешкавшуюся монашку, ввалилось бритое наголо существо с
блестящей серьгой в левом ухе. Оно мрачно оглядело присутствующих и молча направилось к
столу. Существо было, предположительно, мужского пола и имело лет пятнадцать-шестнадцать
от роду.
      Из кухни появилась хозяйка с дымящимся чугуном.
      - Ушица на славу вышла, - пропела она и принялась ловко разливать её по глубоким глиня-
ным мискам.
      О! Что это была за уха! Подёрнутая янтарным жирком, она благоухала лавром и душистым
перцем. В перламутровой глубине её угадывались благородно-розовые налимьи кусочки впере-мешку с картофельными кубиками и тонкими кольцами лука, обжаренного до золотистости. Оранжевые бляшки моркови горели в ней, словно цветки календулы.
      Уха и на вкус оказалась превосходной. Утоляя первый голод, я пробовал прикинуть дальней-
ший план действий. Завтра с утра, если верить гиду, всех поведут к источнику. А сразу после
завтрака обе ладьи выйдут в море, и больше на остров мы  не вернёмся. Значит, у Шалугина только ночь, чтобы сделать то, зачем он сюда явился. Ну, а если его всё-таки пасут? Что ж, тогда
будет шанс познакомиться и с этим «хвостом». Начнёт действовать Шалугин – и они засветятся.
Это уж, как пить дать. А что если он решит оторваться перед самым отплытием? Тогда вся моя
легальность летит к чертям и мне придётся тоже «отстать» от группы. Впрочем, поживём – уви-
дим. А пока – ждать. Ждать и не высовываться.
      Покончив с ухой, я потянулся к тагану с картошкой.
      - Обратите внимание, молодой человек, - окликнул меня старикан в пенсне, заметив мой ин-
терес к этому блюду, - клубни картофеля завезли в Россию лишь в 18 веке. Так-то! - он назида-тельно помахал у меня перед носом надкусанным огурцом. - А нам уши прожужжали, что всё
будет соответствовать «той эпохе», то бишь веку 13-му. А, каково? – он с хрустом откусил огу-
рец.
      - Слышь, профессор, - вмешался Толик, - не нравится тебе картошка – не ешь. Эпоха ему не
та …
      Сам он успел отдать должное большинству блюд и теперь подобрался к жареным сигам. На тарелку Джил он то и дело  подкладывая самые симпатичные кусочки, которые они живо обсу-ждали вдвоём.
      Снова появилась хозяйка узнать, не нужно ли чего. Увидев нетронутую миску с остывшей ухой перед монашкой, она всплеснула руками:
      - Что ж ты, девонька, али не хороша уха-то?
      - Что вы, матушка, что вы, - голос инокини оказался удивительно молодым и звонким, -
пост, нельзя мне.
      - Да нешто пост нынче? – удивилась хозяйка.
      - У меня пост, матушка. Отец Серафим наказал поститься, пока не припаду к святыням оби-
тели Соловецкой.
      За столом повисла уважительная пауза, нарушаемая лишь монотонным чавканьем тинейдже-
ра. Рука Толика замерла на полпути к очередному сигу и медленно поползла обратно. Бацилла благочестия передалась и ему.
      - Тогда пирожков горяченьких, - захлопотала хозяйка и поспешила на кухню, откуда и до того слышались запахи домашней выпечки. Она вынесла две полных корзины с расстегаями, калача-
ми и ватрушками, и по горнице пронёсся вздох восхищения, переходящий в стон.
      - Да куда ж столько, - взмолился «профессор», - помилуйте, хозяюшка, - он схватился за
свой обширный живот, точно пытаясь защитить его от новой кулинарной напасти.
      - Кушайте, кушайте, - хозяйка была явно довольна, что удалось-таки напотчевать гостей до
отвала.
      К выпечке был вынесен здоровенный кувшин с клюквенным морсом и глиняные расписные
кружки под него.
      Я ограничился ватрушкой с творогом и черничным вареньем. Ещё пару незаметно завернул в салфетку и сунул в карман. Кто знает, как сложится ночь грядущая …
      Покончив наконец и с выпечкой, гости, сыто отдуваясь и благодаря хозяйку, стали покидать стол.
      Покои, где нам суждён был ночлег, находились наверху. Вела туда широченная лестница с перилами и скрипучими ступенями. Взойдя по ним, мы обнаружили три светёлки, спрятанные за ладными дубовыми дверьми. Первую светёлку облюбовали женщины, другую «забил» для нас двоих Толик, третья досталась знатоку 13-го века с тинэйджером.
      Мы вошли внутрь и огляделись. Две деревянных кровати с высокими спинками, маленький столик с затейливым бронзовым светильником на нём. Рядом, богато украшенный бронзовыми накладками и стразами, ларь. В углу медный, начищенный до сияния, умывальник. Просто, а главное, исторически достоверно. Дополняло антураж боярских покоев крохотное оконце, сквозь которое виден был угол ближнего терема и кусок бесцветного неба.
      - По понятиям хата, - лаконично прокомментировал Толик, успевший слазить в ларец и на-шедший в нём к своей радости большую пластмассовую пуговицу. Он с размаху шмякнулся на кровать, та жалобно крякнула, но выдержала. Толик раскинул руки, и на его давно не бритом лице засветилась блаженная младенческая улыбка.
      Я тоже растянулся на шерстяном одеяле, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Но миг бла-
женства оказался недолог.
      - Ой ты, гой еси, добрый молодец! - грянул с улицы чей-то архиерейский бас, и жалобно зат-
ренькали гусли.
      Толик мгновенно вскочил с кровати и кинулся к окну.
      - Во, блин! - восхитился он. - Сабантуй, в натуре! –  одним махом он подтянул спортивные штаны и метнулся к двери. - Ходу, братан, - скомандовал он мне – и дверь хлопнула.
      Лестница натужно заскрипела. Я не шевельнулся. Хотя мог бы ринуться за Толиком. Простой
смертный так бы и сделал. Догнал бы приятеля на крыльце, дружески хлопнув по плечу, ввалил-
ся бы в круг отдыхающих и оторвался бы на всю катушку. Эх, что натворил бы простой смерт-
ный в этот роскошный вечерок…
      Но я не был простым смертным. Я встал с постели и запер дверь на щеколду. Затем  взял  свою походную сумку и вывалил её содержимое на антикварный стол 13-го века. Аптечка «Экст-
рим». Комп космической связи. Цифровой оптический модулятор «Кондор». Среди этих нужных
в дороге вещей имелись также термитные спички, фляжка, мощный фонарь и нож из золлинге-
новской стали. Расстегнув потайную молнию на дне сумки, я проверил свой табельный «Стерх» и запасную обойму. Всё было на месте. Отодвинув в сторону ветровку, смену белья и жестянку с сухим пайком, я взял в руки комп.
       Скоро сутки как я вылетел из Москвы – пора было связаться с конторой. Пробежав пальцами
по кнопкам, я ввёл пароль. Связи не было. Что за чёрт? Я проверил питание и снова набрал из-
вестную только мне комбинацию цифр. Глухо! Что-то мешало сигналу пробиться к спутнику. Может крыша? Я машинально задрал голову, но взгляд мой упёрся лишь в балки деревянного потолка. Так, какая тут может быть кровля… Вообще-то в 13-ом веке дома крыли простым дере-
вянным лемехом. Но эти прохиндеи могли ведь использовать и стилизацию, скажем, из металло-
пласта. Если это так, то нужно попытаться выйти в эфир где-то вне дома.
      Я мигом накинул ветровку, сунул в карман комп и, вернув в сумку вытряхнутое добро, пре-проводил  её под кровать. Пистолет я решил не брать – под тонкой ветровкой кобура была бы слишком заметна, да и ситуация пока что того не требовала.
      Выглянув в коридор, я прислушался. За соседней закрытой дверью о чём-то негромко ворко-
вали два женских голоса – похоже, Джил с монашкой нашли общий язык. У «профессора» с ти-нэйджером, напротив, было раскрыто настежь, и в коридор неслось наставительное: «…и пред-ставьте, молодой человек, в русском быту 13-го века подушка, как таковая, отсутствовала. Вмес-то неё на лавку клали, извините, деревянный подголовник …». Я на цыпочках прокрался к лест-нице и через минуту был уже на крыльце.
      Сабантуй набирал обороты. Посреди поляны, поставленные на попа, чернели обещанные бо-
чонки, и вокруг них бурлила жизнь. Здесь расположилась, по преимуществу, мужская диаспора круиза. Поодаль, окружив долговязую старческую фигуру гусляра, тусовались все остальные. Между двумя этими группами то и дело барражировали отдельные туристы. В сторону бочек они устремлялись лёгкой трусцой, а обратно возвращались осторожно, балансируя, точно канатоход-
цы, держа в руках ковши, наполненные до краёв. Среди них я признал Толика. Увидев меня, он немедленно изменил свою траекторию.
      - Ну, старик, полный оттяг! - восторженно сообщил он, сунув мне здоровенный ковш, всклянь заполненный источающей густой аромат жидкостью.
      - Что это? - спросил я.
      - Нектар. Мамой клянусь. Чего только не пробовал – всё фуфло. Но это, - он постучал паль-
цем по ковшу, - это цимус. Пей.
      Отказаться было невозможно – мой имидж в глазах Толика рухнул бы мгновенно. Я взял
ковш и, крякнув для достоверности, сделал несколько смачных глотков. Толик, затаив дыхание, ждал.
      - Ну? – нетерпеливо спросил он, когда я оторвался от мёда.
      - Амброзия, - я не покривил душой. Это был и вправду божественный напиток. Обманчиво лёгкий, он имел особую изысканную терпкость и приятную горчинку послевкусья.
      - Я ж говорил! - засиял Толик. - Слушай, - он заговорщицки схватил меня за рукав, - там ещё
пиво есть. Мужики хвалят. Может, дёрнем по ковшичку?
      Я не успел придумать предлога, чтобы отвертеться от этого предложения. Предлог появился сам на высоком крыльце терема в образе Джульеты. Среди резных балясин ей не хватало только сарафана, но она и так была прелестна, в джинсах и лёгком свитерке, с распущенными светлыми волосами.
      Я быстро сунул ковш Толику и, нырнув за его спину, прошипел:
      - Выручай, Толян.
      - Что, достала? - не оборачиваясь, спросил Толик сочувственно.
      - У! Не то слово. Прямо маньячка сексуальная, - сымпровизировал я.
      - Да ты что!?
      - Факт, - я выглянул из-за Толикова плеча. Джил уже спустилась вниз и оглядывалась, ища
кого-то в толпе. Возможно меня.
      - Ходу, Толик, ходу, - я схватил его за майку, и, прикрываясь им как щитом, потащил в сто-
рону темнеющего неподалёку орешника. Толик молча повиновался, следуя неписаному закону мужской солидарности. Передвигался он с грацией бегемота, но при этом умудрялся не расплес-кать остатков мёда в ковше.
      Наконец мы добрались до давешней тропинки, ныряющей в заросли можжевельника, и я от-
цепился от своего спасителя.
      - Спасибо, Толя, - я похлопал петербуржца по каменной спине и двинул прямо через кусты.
      - Когда вернёшься? – крикнул он вслед.
      - Скоро.
      Колючие ветки хлестали по лицу, хватали за рукава, лезли под ноги, пока я, наконец, не выб-
рался на свободное пространство. Я остановился. В листве тихо шелестел ветер, со стороны по-
сёлка слышался нестройный хор голосов, пытавшихся подпевать гусляру. Я достал из кармана комп и вышел на связь. На этот раз по экрану весело побежали светящиеся строчки. Сообщений пришло сразу два.




                Пилигрим – Скифу

    Из ФСБ сообщили о факте утечки информации по проекту «Немезида». В связи с чрезвы-
   чайной важностью этой информации принять доп. меры к выявлению круга лиц, проявля-
   ющих повышенный интерес к объекту Ш. или инфраструктуре острова. Учитывая особую
   опасность преступников, соблюдать предельную осторожность в ходе операции.


                Пилигрим – Скифу

    При анализе яда, фигурирующего в деле об убийстве полковника Знамина, выявлен его произ-
    водитель – фирма «Texas Pharmacology Ltd»/TPL/. США. В настоящее время двое сотрудни-
    ков TPL, аккредитованных в России, находятся среди участников круиза. Это: Джеймс
   Смит, 1969 г.р. и Джилиан Браун, 1998 г.р. Принять меры к выявлению этих лиц и установле-
   нию контроля над их деятельностью.
      
            

       Я ещё раз перечёл последнее сообщение. Джилиан Браун … Джилиан…
      - Так-так, - раздался за моей спиной знакомый голос.
     Я медленно обернулся. В десяти шагах стояла Джил и сжимала в вытянутых руках «Страйкер»
20-го калибра.
     - Положи- ка эту игрушку, парень, - она кивнула на комп. - Только аккуратно, без фокусов.
Ну, живо!
     - Пожалуйста, - я незаметно стёр информацию и положил комп на траву.
     - Умница, - похвалила Джил, - а теперь выкладывай, что ты за птица и что тебе нужно от Ша-
лугина. И учти – я девушка вспыльчивая. Или ты говоришь, или я стреляю!
     «Плохо дело, - пронеслось у меня в голове, - если она раскрылась насчёт Шалугина, добром
не отпустит. Нужно действовать.»
     - А кто такой Шалугин? - прикинулся я и как бы невзначай  сделал пару шагов в сторону Джил. Ещё немного и я достал бы её прыжком. Но Джил оказалась не так проста. Прежде, чем я успел сгруппироваться для броска, она с грацией кошки отскочила в сторону и выстрелила.                «Страйкер» - пневматическая пушка. Его выстрел похож на удар бича. Я услышал свист рассе-
каемого воздуха, и моё левое бедро обожгла боль. Нога  сразу онемела, и я упал на колени. Судо-
рожно ощупав место, куда попала игла, я наткнулся на её «хвостик» с крошечными стабилизато-
рами и выдернул, но было уже поздно. Перед глазами поплыла муть.
      - Спокойной ночи, мальчик! - донёсся откуда-то серебряный голос Джил, и мир погрузился
во мрак.


                Баренцево море. 14 июня 2019 г. Ранее утро.


     Сухогруз «Измит» шёл из Танжера в Мурманск под марокканским флагом. Солнце ещё не
успело разогнать плотного утреннего тумана, и судно двигалось малым ходом, изредка давая о
себе знать рёвом сирены. В таком киселе немудрено было наскочить на заблудившуюся ры-
бачью лодку, а то и на рубку чьей-нибудь субмарины, благо поблизости полно было и русских
и натовских баз. Поди потом разберись – кто прав, кто виноват.
     В трюмах сухогруза мерно гудели огромные холодильники, набитые десятками тонн апель-
синов, мандаринов и ананасов. Русские хорошо платили за этот товар. Наверное, в их северной
стране был большой недостаток фруктов.
     Хамаз не мог и представить себе, как можно жить там, где почти целый год лежит снег и всег-да холодно. Он невольно поёжился. Даже сейчас, в разгар лета, здесь, на мостике было очень прохладно. Вообще-то Хамаз уже двадцать лет служил рулевым на «Измите», но в русские порты судно ещё ни разу не заходило. И не удивительно. «Измит», хоть и казался старой калошей, имел одну специфическую особенность: в стенках тех самых холодильников, где покоились сейчас груды первосортных цитрусов, было устроено множество хорошо замаскированных тайников. Ещё во времена эмбарго «Измит» через подставных лиц фрахтовали иракцы. Они под самым но-
сом у американских эсминцев провозили оружие и компьютеры в обмен на золото и опиум. В те годы Россия, боясь нарушить санкции, бросила Хусейна на произвол судьбы и прервала отноше-ния с Багдадом. И иракцам пришлось иметь дело с Китаем и кое с кем из Африки. После снятия блокады у «Измита» сменилось много хозяев, чьи грузы нужно было переправлять контрабандой.
      Вот и сейчас Хамаз был уверен, что американца, который зафрахтовал судно, меньше всего
интересовал мандариновый бизнес. Правда, в Танжере в тайники ничего не закладывали. Хамаз
бы об этом знал. Значит что-то повезут из России. Хотя какая, собственно, разница?..
      Дверь в рубку резко распахнулась, и в проёме появился тот самый американец. На его худом
небритом лице читалось беспокойство.
      - Хамаз, - окликнул он рулевого, - мы уже в русских водах?
      - Думаю да, сэр, - отозвался тот по-английски.
      - Как только появятся пограничники – дай знать.
      - Хорошо, сэр, - Хамаз посмотрел на экран радара. На самом краю его мигала крохотная зе-
лёная точка. – Сэр, боюсь они уже близко. - рулевой ткнул пальцем в экран.
      Американец побледнел, но тут же взял себя в руки.
      - Поднимай всех, - приказал он. - Пусть встречают гостей. - И смотрите у меня …- он погро-
зил пальцем и исчез.
      - Всё сделаем, сэр. Не в первый раз, - вслед ему крикнул Хамаз.
      …А тем временем на сторожевом катере готовили досмотровую команду. У пограничников начинался обычный рабочий день.   
   





Срочно. Совершенно секретно. Лично начальнику оперативного отдела по Северному и Северо-
Западному регионам полковнику Харыбину А.Н.


       При проведении оперативных мероприятий по делу об убийстве полковника Знамина Г.А.
 совместно с группой «ОАЗиС» МЧС РФ была выявлена причастность к преступлению ряда
 сотрудников американской фармакологической компании «TPL», находящихся на территории Российской Федерации. Оперативная разработка этих лиц установила личность главного подо-зреваемого. Им является г-н Гарри Гриффит, полномочный представитель «TPL» в странах Восточной Европы.
      При попытке задержания г-на Гриффита преступнику удалось нанести ранение одному из
оперативников, завладеть его документами и скрыться. Воспользовавшись удостоверением
сотрудника ФСБ, г-н Гриффит с группой вооружённых сообщников в количестве четырёх-пяти
человек, завладел учебным вертолётом КА-70 «Скорпион», приписанным к Североморскому от-
ряду службы безопасности. В настоящее время местонахождение преступников неизвестно.
     В связи с возникшей ситуацией считаю целесообразным объявить федеральный розыск прес-
тупников и подключить к оперативно-розыскным мероприятиям подразделения МВД и погран-
отряды Северного региона.
    В ориентировке следует отметить особую опасность преступников, хорошее вооружение
и наличие удостоверения на имя майора ФСБ Грибова Глеба Романовича. Фоторобот г-на
Гриффита и приметы прилагаются. Руководство «ОАЗиСа» о случившемся информировано.


                Зам. начальника оперативного отдела подполковник Егоров К.Л.







               
               


                Ключ – остров. Некоторое  время спустя.


     Я очнулся от резкого запаха. Кто-то назойливо совал мне под нос ватку с нашатырём. Когда
глаза мои наконец открылись, я увидел перед собой испуганное лицо и уже знакомую чёрную
накидку.
     - Я уже в аду? - мой язык еле ворочался и был сухим, как кусок картона.
     - Слава Богу, вы живы! – обрадовалась монашка, должно быть, не разобрав моего мычания. -
Выпейте вот это, вам сразу полегче будет.
     Она поднесла к моим губам фляжку, и я почувствовал, как вместе с прохладной, сладковатой,
как берёзовый сок, жидкостью в меня начала возвращаться жизнь.
     - Что это? – спросил я, немного придя в себя.
     - Водица святая, - улыбнулась монашка. - Ну, как, вам получше? Встать сможете?
     Я пошевелился. Руки и ноги казались чужими и болтались, как у тряпичной куклы. С огром-
ным трудом я оторвался от земли и едва не повалился кулём обратно. Но монашка обхватила меня за пояс и помогла устоять, приговаривая при этом:
     - Ничего, ничего. Потерпи, миленький. Скоро пройдёт всё.
     С её помощью я попытался проковылять несколько шагов. Ноги практически не слушались.
     - А ты как здесь оказалась, сестрица? – я остановился перевести дух. Было и вправду стран-
но, что она нашла меня так далеко от поляны, да ещё ночью.
     - Следила за вами, - еле слышно произнесла молодая инокиня. - Как вы из дома вышли, так
и я следом. Потом гляжу: девушка эта. Я и притаилась в кустах.
     - Погоди, погоди, - я был в полном недоумении, - ты то почему за мной следила?
     - Мне показалось, вы заодно с ними...
     - С кем «с ними»? - я окончательно был сбит с толку.
     Монашка потупилась, видно поняв, что сболтнула лишнее:
     - Мне нельзя говорить об этом, - еле слышно произнесла она, - я ведь не знаю, кто вы.
     - Послушайте, милая девушка, - меня начинали раздражать эти тайны мадридского двора. - Этой ночью, в лучшем случае утром, тут, на острове, может произойти что-то страшное. Поэто-
му я и здесь. У «вас» ведь к острову тоже какой-то интерес. Так давайте играть в открытую. Ду-
маю, вместе у нас больше шансов.
     Монашка посмотрела на меня исподлобья и кивнула:
     - Кажется, вы не лжёте. Хорошо, я расскажу кое-что. Мы наблюдаем за островом давно – уже
несколько веков.
     - Стоп, стоп, стоп, - перебил я, - кто это, чёрт возьми, «мы»?
     Монашка так шарахнулась от меня, что от неожиданности я чуть было не грохнулся в траву.
     - Не поминайте  всуе нечистого, - испуганно бормотала она, истово крестясь.
     - Ладно, не буду больше. Извини. И всё-таки, кто такие «мы»?
     - Как кто? Православная церковь.
     - С каких это пор у Православной церкви появилась своя разведка?
     - Она была всегда, - инокиня улыбнулась. - Всякий верующий – воин Господень, и всякий день идёт битва со Злом. Только вы среди суеты мирской этого не видите.
     - Так значит остров – обитель зла? – я вдруг почувствовал, что вот-вот приоткроется завеса над тайной острова.
     - Не совсем так. Остров хранит в себе силу. Сила эта древняя, ещё допотопных времён. И не-разумные люди, даже не ведая о том, могут обратить её в великое зло.
     Ну, что ж, если опустить ветхозаветный пафос, и сам я, пожалуй, считал точно так же.
     - И как же мы будем бороться со злом, сестрёнка? - улыбнулся я, - оружие-то у тебя  есть?
     - Что вы. Бог с вами! – монашка замахала на меня руками.
     - Плохо, - я не считал себя сильно религиозным человеком и был убеждён, что зло, а вернее,
вполне конкретных злодеев можно победить только при наличии солидной огневой поддержки.
А вот её-то у меня как раз и не было. Мой верный «Стерх» лежал сейчас на дне сумки под кро-
ватью, и я проклинал себя за беспечность.
     - Надо идти в посёлок, - решительно сказал я.
     - Да куда ж вы пойдёте? - испуганно проговорила монашка. - Вы на ногах-то едва держитесь.
     Я сделал пару шагов и понял, что она права. Ноги по-прежнему были тяжёлыми, как колоды.
     - Знаете что, а давайте я схожу. Вы скажите только, что нужно, и я всё сделаю, - в её голосе
было столько участия и такое желание помочь, что недремлющий демон профессионального не-
доверия, гнусно нашёптывающий мне об осторожности, тут же заткнулся.
     Я в двух словах объяснил своей новой союзнице, где найти мои вещи, посоветовав в затрудне-
нии  действовать через Толика.
    - И вот ещё что, - добавил я, - здесь мне оставаться опасно, за мной могут вернуться. Давай
сделаем так: я спрячусь вон там, - я показал ей на чернеющую невдалеке острую, как драконий
зуб, скалу. - Когда вернёшься, дай какой-нибудь знак.
    - Я филином умею кричать, - сообразила монашка.
    - Пойдёт, - одобрил я. Мне определённо начинала нравиться эта юная разведчица. - Ну, беги.
    - Храни вас Господь, – монашка осенила меня крестным знаменьем и бесшумно, как ниндзя, исчезла за тёмно-синим кустарником.
    Я остался один. Небо на востоке уже рдело абрикосовым светом, и ночной сумрак спешно прятался в расщелины скал и заросшие высокой травой овраги. Я сделал шаг, другой, третий.
По телу прошла волна мелкой судороги, будто разом свело все мышцы. Стиснув зубы от боли,
я заставил себя пройти ещё шагов десять. Теперь тело охватил такой зуд, как если бы меня го-
лым изваляли в крапиве.
    «Интересно, - подумал я, - почему эта стерва Джил стреляла транквилизатором? Ведь если бы
она хотела избавиться от меня, достаточно было бы капли строфантина*. Значит, я ей зачем-то ещё нужен. Только вот узнать бы, зачем?»
    С этими мыслями я доковылял до подножья скалы и без сил рухнул на плоский валун, покры-
тый тёмно-зелёным мхом. Я чувствовал себя так, как, наверное чувствует себя только что раз-
мороженный кусок мяса. Камень подо мной оказался холодным как лёд, и это было сейчас для меня лучшим лекарством.
    Укрытие моё оказалось удачным. Вокруг скалы толпился мелкий берёзовый подлесок, сквозь
который хорошо были видны и сама поляна, и подход к ней со стороны тропы. Появись там
Джил со своими приятелями, мне ничего не будет стоить их засечь. Оставалось лишь надеяться, что моя юная партизанка успеет вернуться раньше их.
     Не теряя времени, я принялся приводить  в порядок свой раздрызганный транквилизатором организм. Методично, по очереди, я промассировал все десять точек ши-сюань на подушечках пальцев. Всемудрые китайцы не зря называли эти точки «возвращением к жизни». Не прошло и нескольких минут, как через мои оглушённые органы потекли потоки горячей живой энергии.
     Я был так поглощён этим процессом, что вздрогнул, услышав крик филина. Я ответил на уха- нье свистом, и сейчас же из кустов вынырнул знакомый капюшон. Моя спасительница протянула мне мою сумку и, тяжело дыша, уселась рядом на камень. Видно было, что такой стремительный марш-бросок дался её нелегко.
     - Спасибо, сестрёнка, - искренне поблагодарил я, - скажи, а как звать-то тебя?
     - Зачем вам? – девушка посмотрела на меня настороженно.
     - Должен же я знать имя моего ангела-хранителя.
     - В обители нарекли меня Елизаветой. С тех пор и зовусь так.
     - Ну, что ж, Лиза, пора нам отсюда сматываться. Не дай Бог, вернутся за мной.
     Я достал из сумки свой «Стерх», проверил обойму и сунул пистолет за пояс.
     - Что вы собираетесь делать? - в голосе моего ангела-хранителя была тревога.
     - Хочу остановить этих людей, пока они не сделали какую-нибудь пакость.

*  Строфантин – яд нервно-паралитического действия. При его применения смерть наступает
    в течение 30 секунд из-за остановки дыхания.
   


     - Но вы же …
     - Послушай, Елизавета, - перебил я её, - я знаю, что не похож сейчас на Джеймса Бонда и
в одиночку мне будет нелегко. Я мог бы вызвать помощь с материка, но та девушка, что стре-
ляла в меня, забрала комп. Скажи, ведь у вас, как я понял, разведка поставлена что надо. Мо-
жет быть, есть где-то на острове радиотелефон, рация или что-то в этом роде?
      Девушка на секунду задумалась.
     - На стройке, - сказала она вдруг.
     - Где-где? На какой такой стройке? – удивился я.
     - Тут недалеко, - Елизавета показала в сторону севера. - Что там строят, мы толком не знаем, но сестра Артемия сказывала, что видела там большую круглую штуковину на ножке.
     - Космическая связь, - догадался я. - Молодец, Лиза, это то, что надо. А далеко ли до этой
стройки?
     - Километра три, если по прямой. Но разве вы дойдёте? – она с сомнением посмотрела на ме-
ня.
     - Ничего, сестрёнка, дойду как-нибудь, - я постарался придать своему голосу уверенность.
     - Я пойду с вами, - вдруг твёрдо заявила Елизавета.
     - Нет, Лиза, - я покачал головой, - лучше сделаем так. Через несколько часов с острова отхо-
дит ладья. К вечеру она будет на Соловках. Ты сможешь связаться оттуда с материком?
     Елизавета молча кивнула. Я быстро объяснил ей, с кем и как нужно связаться, назвал ей своё
кодовое имя и попросил всё это повторить. У девушки оказалась отменная память. Что и гово-
рить, отцы церкви в свою «секьюрити» кого попало не брали.
     - А теперь давай прощаться, Елизавета, - я протянул ей руку, - может, Бог даст, и свидимся
ещё.
     Её ладонь оказалась неожиданно мягкой и тёплой. И мне вдруг так не захотелось выпускать её из своей руки. Но Елизавета строго посмотрела на меня - и я разжал пальцы. Она улыбнулась и, как большая чёрная птица, метнулась прочь. Через секунду она уже исчезла из виду. Я снова ос-тался один, только теперь ждать было больше некого, и мне предстоял путь на север.
     Я встал с валуна. Мир закачался перед глазами, и я едва не рухнул обратно. Дождавшись, пока утихнет шторм в голове, я сделал пару пробных шагов. Получилось. Пробуждённый массажем организм начал побеждать действие транквилизатора.
     Вскоре я шёл довольно сносно, прихрамывая на левую ногу, которой больше всего досталось.
     Солнышко уже вовсю припекало, и мне пришлось снять ветровку. Чем дальше я пробирался в сторону севера, тем реже становился подлесок, уступая место кустарнику и высокой, всё ещё сы- рой от росы, траве. Неожиданно я вышел на край обрыва, и чуть было не оступился вниз. Прямо подо мной, раскинулся огромный котлован, окружённый со всех сторон грядой невысоких скал. Там, на дне котлована, и находилась та самая стройка, о которой говорила Елизавета. Десяток вагончиков, кран, какие-то решётчатые фермы и, наконец, здание с тарелкой дальней связи на крыше.
      Чтобы не маячить у обрыва, я лёг в траву и решил, как следует осмотреть объект. Пошарив в
сумке, я достал чёрную плоскую коробочку - «Кондор». Признаться, я был здорово привязан к этой вещице. Шутка ли – разрешение «Кондора» позволяло разглядеть копейку с десяти кило-
метров. Кроме того, он обладал инфракрасным и рентгеновским «зрением», мог вести фото и видеосъёмку в цифровом режиме и отсылать пакет информации через спутник на любой сервер отдела. Я припал к крохотному окуляру и включил увеличение. Здание, которое меня интересо-
вало, находилось в центе панорамы. Рядом с ним маячила каланча, которую я принял поначалу за кран. Скорее, это был подъёмник, по которому сновали вагонетки с грунтом. Грунт тут же ссы-
пался на эстакаду и двигался через всю площадку к отвалу. Я присвистнул. Судя по количеству вынутых кубометров, «Русский север» если что и строил, то не над землёй, а явно под ней.
     Вскоре появились и сами строители. Несколько фигурок вышли из главного здания и напра-вились к эстакаде. Я приблизил картинку. Строителей было пятеро. На четверых я разглядел синие рабочие робы. Пятый был одет во вполне цивильный костюм. Про себя я окрестил его
«прорабом». «Прораб» на мгновение остановился и, что-то объясняя своим спутникам, показал рукой в сторону подъёмника. Я успел разглядеть его бульдожью физиономию и подплечную кобуру под оттопыренной полой пиджака. Через секунду вся компания продолжила движение и скрылась за одним из вагончиков. Дело принимало крутой оборот. Если на этой «стройке» прос-
той прораб ходит с пистолетом под мышкой, то, наверняка, есть охрана и посерьёзней. Кстати,
ей могли быть и сами «строители». Для простых работяг они слишком уж накачаны и подтянуты. Бритые затылки, шеи как у боксёров. Ни дать, ни взять, переодетые коммандос.
     И всё же нужно было попасть на эту стройку во что бы то ни стало. Я решил осмотреть под-
ходы к владениям загадочных «строителей». Всевидящее око «Кондора» стало выхватывать из
пейзажа одинокие валуны, скрюченные нелёгкой северной жизнью берёзки и малахитовые кур- тины незрелой ещё брусники. И вдруг я увидел человека. Он проворно пробирался через камен-
ные курумы* и колючий кустарник. И без «Кондора» я узнал бы знакомое мне сафари. Шалугин
явно шёл по хорошо знакомому маршруту, направляясь как раз в сторону «стройки».
     Не раздумывая больше ни секунды, я поднялся из своего укрытия и стал искать спуск. Ко-
кечно, нагнать Шалугина в моём теперешнем состоянии было утопией, но не попытаться сде-
лать этого я не мог.
     Наконец я нашёл подходящую осыпь и стал осторожно спускаться вниз. Бог был сегодня ми-
лостив ко мне, и я не свернул себе шеи. Но не успел я порадоваться этой маленькой удаче, как в
дюйме от моей головы что-то взвизгнуло, и я инстинктивно плюхнулся на живот. В тот же миг
тишину вспорола автоматная очередь. Пули злобными демонами взвыли где-то надо мной и смачно зацокали по камням. «Сверху, с обрыва бьют, - машинально отметил я, - позиция там что надо. Ещё немного - и мне крышка».
     Я приподнял голову в поисках укрытия. Невдалеке темнела здоровенная базальтовая глыба.
Дистанция до неё была плёвая – спринтерская. В лучшие времена я сделал бы её секунд за пять-
шесть. Но сейчас … Новая автоматная очередь вспорола воздух над головой, с визгом рикошетя о камни. Всё. Ждать было нечего. Я оттолкнулся от земли и, петляя, как заяц, побежал к укры-тию. Автоматчик прозевал мой рывок, и теперь я был для него трудной мишенью. Но и мне приходилось несладко. Каждый шаг отдавался внутри взрывами жуткой боли. За спиной прыга-
ла, мешая бежать, ставшая вдруг стопудовой  сумка.
     До спасения был всего миг, когда камень величиной с дыню попал мне под ногу, и я растя-
нулся в двух шагах от укрытия. Я вскочил, но тут что-то сильно толкнуло меня в спину, и я от-
ключился.


  * Курумы – россыпи камней крупного размера тектонического или вулканического происхож-
                дения.


                Пилигрим – Скифу.
 
Получена ориентировка на сотрудника «TPL» Гарри Гриффита, главного фигуранта в деле
 об убийстве полковника Знамина. В настоящее время Гриффит и группа вооружённых пре-
 ступников, возглавляемая им, разыскиваются в связи с угоном вертолёта Ка-70 («Скорпион»).
 Предположительно, вертолёт с преступниками мог направиться в район Ключ-острова. Си-
 лами ФСБ и береговой охраны остров будет блокирован в ближайшее время. Однако, актив-
 ные меры по нейтрализации преступников приостановлены в связи с проводимой нашим от-     делом  операцией. Приказываю в кратчайший срок выявить наличие вертолёта и группы прес-тупников на острове. По обнаружении немедленно сообщить в штаб беломорской группы поддержки. В случае невыхода вами на связь, прочёсывание района начнётся 15.06. в 17ч.00м.
  При поиске вертолёта следует учесть, что преступники хорошо вооружены, чрезвычайно       
  опасны и имеют при себе документы на имя майора ФСБ Грибова Г.Р.

      P.S. Обеспокоен молчанием.


     Сознание вернулось почти сразу. Боли я не чувствовал, и было непонятно, жив я ещё или уже нет. Известно, что, когда душа покидает тело, начинаешь видеть себя как бы со стороны. Нет, со стороны я себя не видел. И не нёсся по чёрному коридору на сияющий впереди свет, подобно большинству покойников. Вместо этого я просто лежал лицом вниз, раскинув руки, как Иисус.
     Вдалеке послышались голоса и шорох осыпи. Те, кто в меня стрелял, спускались, чтобы убе-
диться, что я мёртв. Если они увидят меня живым, то им ничего не будет стоить исправить свою ошибку. Меня это не устраивало. Я незаметно пошевелил сначала руками, затем ногами. По от-
дельности всё вроде бы действовало. Собрав остатки сил, я заполз за спасительную глыбу и зата-
ился. Тишина - ни криков, ни выстрелов. Значит оттуда, где были сейчас мои преследователи, они меня просто не видели. Что ж, судьба давала мне шанс в виде фактора неожиданности. Я обежал своё укрытие и выглянул с другой стороны.
     Преследователей было четверо. Первой шла Джил со своим «Страйкером» в руке. Следом то-
пали два мордоворота в камуфляже. Один со снайперским «Кавказом» наперевес, другой держал на плече миниатюрный автомат неизвестной мне марки. Последним, тяжело отдуваясь, двигался немолодой полный господин в сером клетчатом пиджаке и кремовых брюках. Такой прикид  больше подошёл бы для игры в гольф, но никак не для беганья по горам. Оружия при господине не было. Всё правильно. Для таких, как мистер Смит, - а это без сомнения, был он, - оружием являются комп и «Паркер» с золотым пером, которым подписываются чеки в сотни тысяч евро.
     Я достал свой «Стерх», снял его с предохранителя и стал ждать, когда вся компания подойдёт
поближе. Тем временем мои противники заметили отсутствие тела и остановились в нерешитель-
ности, вполголоса решая, что делать. Я тоже решал – кого из них достать первым. Госпожа Браун отпадала сразу. В женщин я не стреляю, даже таких стервозных. Мистер Смит был мне куда как интересней живым. Оставались двое в камуфляже. Я быстро прицелился и выстрелил.
     Тот тип, в которого я метил, выронил винтовку и, схватившись за простреленную ногу, упал.
Остальные бросились в стороны и залегли. Тут же в ответ раздалась запоздалая очередь. Парень
с автоматом наверняка не видел меня, и дырявил белый свет скорей для острастки.
     У меня не было никакой охоты ввязываться с ним в перестрелку. Цели своей я достиг: ране-
ный на какое-то время свяжет руки всей этой компании, и я мог от них оторваться. Я заполз за свою спасительницу, базальтовую глыбу, и, прикрываясь ею, рванул в сторону рощицы, пест-
ревшей в обманчивой близи. Автоматчик за спиной яростно опустошал магазин за магазином. Под этот аккомпанемент я и добежал до нового укрытия.
     Когда убогие чахоточные берёзки и тощие серые осины сомкнулись за мной, я без сил рухнул на рыхлый, губчатый мох. Пролежал я так долго, не в силах сделать дальше ни шагу. Пахло пле-
сенью и прошлогодней листвой. Сердце, гоняя по венам отравленную транквилизатором кровь, работало с интенсивностью отбойного молотка. Наконец тупой болью отозвалась и спина. Я ощупал пространство между лопатками. Ни раны, ни даже царапины от пули не было. Озарённый смутной догадкой, я подтащил к себе сумку. Так и есть. Сбоку, на самом видном месте, зияла ак-
куратная, точно прожженная сигаретой, дырочка. С другой стороны отверстия не было. Дрожа-
щей рукой я вытряхнул всё из сумки. Невероятно! Пуля, пробив плотно скрученную ветровку, угодила в лезвие ножа. И сталь выдержала. На блестящем золлингеновском клинке осталась лишь едва заметная глазу вмятина. «Воистину чудны дела твои, Господи!» - пробормотал я, хо-
лодея от сознания того, что пуля могла взять на дюйм в сторону. На самом дне нашлась и она. В сплющенном свинцовом кусочке ещё можно было угадать 9-ти миллиметровую красотку от того самого «Кавказа», чей хозяин лежал сейчас с пробитой ногой. Что ж, справедливость в какой-то мере восторжествовала.
    Я сгрёб своё барахло обратно в сумку, оставив только фляжку с водой. Жадно напился и встал. Прикинув, в какой стороне от меня злополучная стройка, я решил всё-таки двигаться туда. Сколько-то времени я брёл, петляя по перелеску, пока он не выпустил меня на еле приметную тропу. Намаявшись по колючим кустам и высокому травостою, я воспринял её как очередной по-
дарок судьбы. Идти стало заметно легче, и я приободрился.
     Но на этом мои везенья закончились. Тропа неожиданно упёрлась в широкую лесную прогали-
ну, окружённую бурой болотной жижей. Дальше идти было некуда. Я остановился, не зная те-
перь, что делать.
     И тут я услышал звук. Он быстро приближался со стороны леса, нарастая до оглушительного рокота, и через мгновенье из-за макушек деревьев вынырнул хищный силуэт камовского «Скор-
пиона». Вертолёт сделал надо мной круг и стал снижаться прямо на край болота. На его чёрном
фюзеляже не было никаких опознавательных знаков. Только номер. Такие вольности могли  поз-волить себе разве что федералы. «Шустрые ребята, - меня озадачила оперативность фээсбэш-ников. – Может Елизавета каким-то чудом вышла на них? Ладно, сейчас всё выясним».
     «Скорпион» мягко приземлился, всколыхнув винтами камыши и болотную ряску. Из его чре-
ва выпрыгнула четвёрка парней в пятнистых спецназовках и рассыпалась вокруг вертолёта, взяв
под контроль сектора по сторонам света. Сразу видно – натасканные ребята, да и вооружены не-
плохо. У каждого на поясе шокер, гранаты для подствольника, нож. В руках по «Малышу». Элит-
ная игрушка, пистолет-пулемёт Малышева. Редкая. Доступен только спецназу да, может быть, самым продвинутым террористам.
     Из вертолёта, вслед за парнями, выпрыгнул человек в штатском. Он быстрой тигриной  поход-кой направился в мою сторону. Был он высок ростом, хорошо сложен и стремителен.
    - Карельцев? Сергей? – спросил штатский, приближаясь.
    - С кем имею честь? – осведомился я, оставаясь стоять на месте. «Странно, - мелькнуло в голо-
ве, - откуда он знает мою фамилию? Елизавете я называл лишь своё кодовое имя. Да и в самом штабе, в Беломорске, знают только его». Я не успел развить эту тему – штатский остановился и протянул мне руку.
    - Майор госбезопасности Грибов, - улыбнулся он.
    Что-то в его улыбке мне не понравилось, но я машинально пожал протянутую руку. Лучше бы я этого не делал! В ладонь точно плеснули раскалённым свинцом, а в голове полыхнуло так, будто  в черепе сработал ядерный заряд килотонн в двести. Я вырубился в третий раз за послед-ние сутки. Даже для меня это было, пожалуй, многовато.
    

 
 


       Брюссель. Штаб – квартира Европейского отдела Интерпола.
                14.06.2019г. Утро.


     - Вы конечно помните, мсье Сарз, что мы делаем общее дело? - на ужасном французском про-
говорил коротышка в мешковатом фисташковом пиджаке, сверкнув на собеседника стеклами своих тёмных очков. Говорящий был не кто иной, как Джон Кейси, полномочный представи-
тель Североамериканского отдела Интерпола в Европе. Тот, к кому он обращался, хозяин каби-нета, Дюк Сарз, крупный ухоженный мужчина с проседью на большой круглой голове, держал кончиками пальцев тонкую манильскую сигару и сквозь дым наблюдал за собеседником.
     Мсье Сарз поморщился. То ли от дыма, то ли от произношения американца.
     - Это излишнее напоминание, мистер Кейси, - бархатным голосом произнёс Сарз на чистей-
шем английском. - Я уверяю вас, что наш отдел будет чрезвычайно рад оказать помощь своим
американским коллегам. Прошу вас, давайте перейдём к сути дела.
     Кейси усмехнулся. «Как же. Рады вы помочь. Держи карман».
     Между директором Европейского отдела и Джоном Кейси существовал давний классовый ан-
тагонизм. Если Дюк Сарз считал себя аристократом в седьмом колене, то Кейси начинал свою карьеру как информатор в среде бруклинских наркоманов. Где уж тут взяться взаимопонима-нию? Но работа есть работа.
     - Речь пойдёт о новом канале переброски наркотиков в Европу, - Кейси с облегчением пере-
шёл с французского, в котором был не силён, на родной. - Как Вы знаете, наш отдел какое-то
время вёл разработку подпольной деятельности фармакологической компании «TРL».
     - Да, припоминаю, - кивнул Сарз, - вы занимаетесь этим шестой год, - добавил он с едва скры-
той иронией.
     - Так вот, - невозмутимо продолжил Кейси, - нам удалось не так давно внедрить туда своего
человека.
     - Поздравляю, - Сарз пыхнул сигарой, - и чем же мы можем вам помочь?
     - Помощник президента «TРL», господин Смит, который, по нашим сведениям, и занимается
организацией подпольных производств и реализацией наркотиков, находится сейчас в России.
     Сарз снова поморщился:
     - Россия, мистер Кейси, это, увы, не Европа. Боюсь, мне трудно будет помочь Вам.
     - Но ведь там есть представительство Интерпола, которое входит в структуру вашего отдела. -
напомнил американец.
     - Да, это так, - неохотно признал Сарз, - но оперативная работа в этом регионе чрезвычайно сложна.
     - Тем не менее, я вынужден обратиться к Вам с официальным запросом, - голос Кейси стал
требовательным. - Вот здесь, - он подал через стол тонкую кожаную папку, - все необходимые материалы. Мы считаем, что прибытие в Россию господина Смита может означать только одно:
открытие крупного канала по переброске наркотиков в Европу.
     Сарз взял папку и рассеянно полистал её.
     - А почему вы с такой уверенностью судите о целях миссии этого самого Смита? - спросил он.
     - Незадолго до прибытия Смита со счетов «TРL» в несколько российских банков было тайно
переведено 20 миллионов долларов.    
     Сарз удивлённо вскинул брови.
     - Пожалуй вы правы, мистер Кейси, - вынужден был согласиться он. - Мы сделаем всё воз-
можное, чтобы помочь вашему человеку.
     Сарз посмотрел на свой «Роллекс» и, извиняясь, добавил:
     - К сожалению, моё время ограничено.
     Он встал первым и протянул руку американцу.

     Через полчаса Дюк Сарз забыл о тонкой кожаной папке и господине Смите. Его ждали более насущные дела.







                Где-то над землёй. 14 июня. Точное время неизвестно.



     Очнулся я в полной темноте на холодном стальном полу. Ноги и руки были связаны, и, в до-
бавок, страшно хотелось пить. Пол подо мной мерно дрожал, и это могло означать только то,
что я находился внутри того самого «Скорпиона», и вертолёт куда-то летел. Знать бы ещё куда.
     Я пошевелился. Связанные руки затекли и неприятно зудели. Мне пришлось изрядно пово-
рочаться, прежде чем кровь начала нормально циркулировать в моей измученной кровеносной
системе. Когда зуд немного унялся, я в изнеможении привалился к переборке и стал приводить
в порядок свои мысли.
     Мысль 1: права была Ленка, бывшая моя жена, когда говорила мне: «Бросай ты эту чёртову работу».
     Мысль 2: в поведении моих противников явно наметились две тенденции – одни из них за-
чем-то хотят оставить мне жизнь, другие – как раз наоборот. К первым можно было отнести
Джил и этого липового майора. К последним – мистера Смита, с которым у нас как-то сразу не сложились отношения. Если Джил с майором, или каждый из них в отдельности, играют свою игру, то на их интересе к моей персоне можно попытаться выкрутиться из этой дурацкой ситуа-
ции.
     Мысль 3: а что если всё проще? Джил и этот Лжегрибов – пешки. И жив я лишь потому, что они вовремя не получили инструкций от мистера Смита на мой счёт? Тогда дело дрянь. Майор сдаст меня своему боссу, и мои шансы быстро экстраполируются до нуля. Выход один - бежать.
     Я уже начал перебирать в голове варианты побега, как вдруг пол качнулся, и вибрация пре-
кратилась. Вертолёт сел. Я замер, прислушиваясь. Где-то совсем рядом прогромыхало с десяток ног, послышались обрывки команд, и всё стихло.
     Похоже, это был шанс. Если люди Грибова понадеялись только на верёвки, связав меня, и не заперли дверь снаружи, можно было рискнуть выбраться из вертолёта.
     Не теряя времени, я нащупал в темноте шершавый край переборки и принялся перетирать
шнур, впившийся мне в запястья. Работа была в самом разгаре, когда по полу снова загрохотали чьи-то ботинки, и дверь моей темницы отворилась с лёгким стоном. Под потолком вспыхнула лампа. Я заморгал от яркого света, пытаясь разглядеть тех, кто стоял за дверью. Их было трое – лжемайор и два жлоба из его команды.
     - Очнулись, господин Карельцев? - участливо поинтересовался Грибов, - вот и славно. Тут
кое-кто желает побеседовать с вами. Мои ребята вас проводят, - он кивнул в сторону своих бой-
скаутов.
     Те схватили меня и поволокли к люку с тем же уровнем деликатности, как если бы перетас-кивали мешок картошки. Когда меня на руках выгружали из вертолёта, я успел оглядеться. Сомнений не было – мы приземлились на той самой стройплощадке, которую я так старательно изучал с обрыва.
     Мне развязали ноги и подняли. Кто-то из моих конвоиров двинул меня по больной спине, и я
застонал.
     - Иди, иди, - услышал я сзади.
     Я с трудом преодолел соблазн заехать этой скотине с разворота коленом в пах. Но сейчас ни
к чему было обострять ситуацию, и я покорно побрёл к тому самому зданию с «тарелкой» на
крыше.
     За входной дверью оказался предбанник, ещё несколько дверей и лестница на второй этаж.
Сзади меня схватили за воротник и развернули в сторону лестницы. Пришлось подчиниться и на этот раз. Поднявшись на второй этаж, я оказался перед серой невзрачной дверью без надписей и табличек. Один из моих охранников толкнул её и впихнул меня внутрь хорошо освещённого по-
мещения.
     Увидев тех, кто, по словам майора, хотел со мной побеседовать, я понял, что моя песня спета.
На большом кожаном диване, потягивая кофе из перламутровых чашечек, сидели Джил и её рес-
пектабельный патрон, мистер Смит. К ним тотчас присоединился и майор.
     Какое-то время мы молча смотрели друг на друга.
     Первым нарушил молчание Смит. Говорил он с сильным акцентом и потому тщательно выго-
варивал каждое слово:
     - Господин Карельцев, я занятой человек, и мне будет искренне жаль, если мы не найдём об-
щего языка. Мне нужна карта. Отдайте её мне, и я забуду тот нелепый инцидент с перестрелкой. Кроме того, я умею быть щедрым, господин Карельцев.
     «Ах, вот оно что. Карта! Ну конечно. Они думают, что у меня карта лабиринта. Что ж, придёт-
ся им подыграть. Скажи я сейчас, что карты нет, они вывернут меня наизнанку, а потом бросят где-нибудь в отвалах с пулей в затылке».
     - А если я вам её не отдам? – спросил я с вызовом.
     - Тогда, - Смит вздохнул, - мои люди вынуждены будут прибегнуть к нецивилизованным ме-
тодам. В конце концов, вы тоже ранили одного из моих помощников. 
    - Я вижу, вы не оставляете мне выбора, - как можно более сокрушённо проговорил я, - но у ме-
ня нет сейчас карты. Я очень сожалею.
    - Где же она? – розовая перламутровая чашечка в руке Смита замерла на полдороги.
    - Ваша юная сотрудница, - я кивнул на Джил, - вела себя не слишком профессионально. Я по-
чувствовал за собой слежку и незадолго до того, как она попыталась меня убить, спрятал карту.
    - Ах ты, свинья! – в одно мгновение Джил очутилась рядом, охваченная яростью, и, если бы
майор не перехватил её руку в дюйме от моего лица, физиономия моя оказалась бы сильно по-порченной.
     Мистер Смит укоризненно посмотрел на Джил.
    - Успокойся, девочка, и постарайся больше не мешать мне беседовать с молодым человеком, -
произнёс он и снова обратился ко мне:
    - Надеюсь, вы говорите правду. Впрочем, очень скоро мы это проверим. Сейчас я и мои люди
займёмся  вашим приятелем, господином Шалугиным, а когда найдём его, отправимся вместе с
вами за картой. А пока отдыхайте, - он кивнул майору, и тот кликнул своих горилл, дежуривших
за дверью.
     Обратный путь я проделал с тем же комфортом. Правда, под место заточения мне определили на этот раз строительный вагончик с решёткой на единственном окне. Что ж, всё лучше, чем тём-
ный стальной склеп, в котором я находился раньше. Меня впихнули внутрь и закрыли дверь.
     Я оглядел свою новую тюрьму. В углу койка с матрацем, тумбочка. Рядом с окошком откид- ной столик. На нём пусто, если не считать пары окурков и хлебных крошек. Для человека, приго-
ворённого к смерти, апартаменты даже роскошные.
     «Кап!» - донёсся до меня звук, который ни с чем нельзя спутать. Я судорожно сглотнул. Неуже-
ли вода?
     «Кап!» - я оглянулся на звук. В дальнем углу вагончика над белой пластиковой раковиной ви-
сел допотопный дюралевый рукомойник, и с его носика подкапывала вода. Я рванулся к этому сокровищу.
     Раньше мне не доводилось  пить из рукомойника да ещё со связанными за спиной руками. Это
оказалось непросто. Пришлось встать на колени и, вывернув голову, языком толкать вверх тяже-
лый металлический стержень. На меня обрушивался целый водопад, и я жадно хватал ртом то,
что удавалось поймать, пока, вконец измученный, но довольный,  не отвалился от рукомойника.
     Теперь пора было заняться верёвкой и подумать о побеге. Я осторожно подошёл к окну и гля-
нул наружу. На подножке вагончика сидел один из охранников и курил, другого не было видно.
Скорее всего, мистер Смит забрал его на охоту за Шалугиным. Ладно, уже легче. С одним мы
как-нибудь разберёмся.
     Где-то неподалеку засвистели вертолётные лопасти: охотники отправились за добычей. Шум
винтов стал удаляться куда-то к югу и через минуту затих. Пока всё складывалось как нельзя лучше. Я отступил от окна, и тут что-то хрустнуло под ногой. Я замер. Тихо. Охранник никак не отреагировал. Тогда я наклонился и посмотрел на пол. Так и есть – стекло! До того, как я насту-
пил на него, это был приличный осколок размером с носовой  платок. Теперь он превратился в мелкое крошево. Я отругал себя за неуклюжесть, но делать было нечего. Выбрав осколок с ост-
рым краем, я носком ботинка отсортировал его от общей массы и, проделав нехитрый акробати-
ческий финт, завладел им. Оставалось придумать, как им воспользоваться. Самый простой спо-
соб – закрепить осколок в какой-нибудь подходящей щели в стене.
     Я обшарил окружающее пространство. Щелей в стенах оказалось предостаточно, но вот вста-
вить туда кусочек стекла, да ещё так, чтобы он сидел крепко и не болтался, оказалось ой как не-
просто. Дважды я ронял осколок на пол. Чертыхаясь и раня в кровь пальцы, поднимал его и снова пробовал закрепить. Казалось, прошла вечность, прежде чем у меня получилось то, что я заду-
мал. Чувствовал я себя паршиво – пальцы саднило от порезов, ладони были липкими от крови, по лицу тёк пот. Но это был только первый шаг к свободе. Шнур по-прежнему резал мне запястья, а за дверью всё так же сидел жлоб с автоматом.
     Я отдышался и занялся шнуром. Без труда я нашёл то место, которое обработал ещё в вертолё-
те. Здесь шнур был вдвое тоньше. Просто чудо, что охрана этого не заметила. Говорят, терпенье и труд всё перетрут. Чтобы подтвердить эту истину, мне пришлось изрядно попотеть. Крепчай-
ший поликроновый* шнур никак не хотел уступать, и прошёл едва ли не час, прежде чем он, наконец, лопнул. Я без сил повалился на пол.
     Придя немного в себя, я кое-как добрался до умывальника и остатком воды тщательно вымыл лицо и руки. Сразу стало легче. Теперь оставалось только разобраться с типом за дверью.
     Я ещё раз оглядел своё узилище на предмет чего-нибудь, что могло бы сойти за оружие. Чёрта с два, ничего похожего. Мои тюремщики знали своё дело. Вот если бы разобрать стол или кро-вать… Но нечего было и думать сделать это без лишнего шума. Что ж, придётся действовать го-
лыми руками.
     План был прост. Я с разбега высаживаю дверь, выскакиваю наружу и вырубаю сторожа уда-
ром по летальной точке за ухом. По крайней мере, на манекене у меня это здорово получалось. Но, одно дело манекен, и совсем другое – вооружённый автоматом бандит. Ладно, даже если и промахнусь, на моей стороне будет отчаянность человека, приговорённого к смерти. Не так уж и мало.
     Пока я прикидывал соотношение сил и готовился к разбегу, снаружи что-то произошло. До
меня донеслись звуки отчаянной возни, потом что-то упало, и вдруг дверь, которую я только что собирался высаживать, настежь распахнулась, и в проеме показался Шалугин собственной персо-
ной.
       В руках у него был автомат. Направив его в мою сторону, он осведомился:
     - Интересно, что ты за птица? Когда ты пас меня на ладье, я было подумал, что ты с ними.
     - Я, Александр Иванович, не с ними, я сам по себе. Но нам есть о чём потолковать, - я сделал шаг к двери, но Шалугин пресёк это намерение, красноречиво вскинув автомат:
     - Не шустри, парень. Сначала выкладывай, кто ты такой и откуда знаешь моё имя. Нас ведь, кажется, не представляли? 
     - Верно, не представляли, - согласился я, хотя и начал терять терпение. И что за день сегодня –
каждый или норовит меня пристрелить или тычет стволом. – Я, товарищ  майор, досье ваше хо-рошо изучил.
     - А, так ты из нашей конторы? – усмехнулся Шалугин.
     - Нет, я не из ФСБ, если вы это имеете в виду.
     Шалугин вопросительно вздёрнул бровь.
     - Я представляю специальный отдел при МЧС, - мне не было нужды играть с Шалугиным в кошки-мышки, и я говорил правду.
    - Это которые аномальщики? – теперь мой собеседник был до крайности удивлён. – Наслышан.
     Шалугин опустил автомат:
     - Пожалуй, ты не врёшь, иначе придумал бы что-нибудь попроще.
     У меня отлегло от сердца.
     - Вот что парень, - продолжал Шалугин, - Я не знаю, что у тебя за задание – мне твои пробле-
мы по барабану, но мне нужен помощник. Будешь делать то, что скажу – поладим. Нет – рука у меня не дрогнет, - он тряхнул автоматом. – Лады?
     Категоричность Шалугина вовсе не пришлась мне по вкусу, но и выбирать было не из чего. В конце концов сама ситуация делала из нас союзников:
    
   * Поликрон – синтетик третьего поколения. Поликроновые нити представляют собой  сплете-
                ние сверхдлинных полимолекул, что придаёт нити огромную прочность.

     - Согласен.
     - Да, тебя звать-то как, аномальщик? – на лице Шалугина появилось подобие улыбки. – А то
неудобно как-то: ты всё про меня знаешь, а я про тебя считай ничего.
     - Карельцев, Сергей Александрович, - представился я, - старший научный сотрудник.
     - Научный…, - усмехнулся Шалугин, - то-то ты стрельбу поднял на весь остров. Ладно, давай
подсоби-ка, Сергей Александрович.
     С этими словами он нырнул куда-то под вагончик, и я поспешил за ним, едва не наступив на
труп охранника. Он лежал ничком с неестественно вывернутой головой. В его мёртвых глазах
застыло удивление, а к подбородку прилип дымящийся ещё окурок.
     Шалугин проворно обшарил труп. Найдя запасную обойму и выкидной нож, он сунул их в
свой карман. Меня слегка покоробило от этой бесцеремонности.
     - Ну, чего смотришь, - бросил мне Шалугин, - хватай его за ноги.
     Сам он взял тело охранника сзади под руки. Мы забросили труп в вагончик и закрыли дверь.
     - Что теперь? - спросил я.
     - Для начала лишим их связи с внешним миром, - Шалугин извлёк откуда-то из-за пазухи длинный чёрный глушитель и ловко навернул его на ствол автомата. - Бочки видишь?
     Я кивнул. Метрах в пятидесяти от нас возвышался целый монблан бело-оранжевых шеллов-
ских бочек, скорее всего из-под бензина.
     - Дуй туда, - скомандовал он, - я прикрою.
     Я первым выскочил из-за вагончика и припустил к бочкам. Сзади меня стремительно нагонял Шалугин. Для своих лет он был в сумасшедшей форме. Я распластался за крайней бочкой и за-
мер. Всё было тихо. Наш бросок никто не заметил. Я осторожно выглянул из-за укрытия. Перед главным зданием не было ни души.
    - Чисто, - кивнул я Шалугину.
    - Добро, - отозвался тот. - Теперь слушай сюда. Узел у них внизу. Справа от входной двери. Я
иду первым. Ты держишь мне спину. Ясно? Тогда за мной!
    На этот раз догонять пришлось мне. До серого параллелепипеда здания был всего лишь рывок, и мы в два счёта оказались перед входной дверью. Шалугин рванул её на себя и метнулся внутрь. Я кинулся следом. Прямо в предбаннике мы столкнулись с коренастым лысым охранником.
    - Какого чёрта? - зарычал он, выхватывая пистолет из подплечника. Но Шалугин резко ударил
его рукоятью автомата в висок, и лысый, ловя ртом воздух, повалился на пол и стих. Шалугин обезоружил оглушённого охранника и сунул его длинноствольный «Люгер» себе за пояс.
    - Порядок, - констатировал он.
    Я перешагнул через обмякшее тело и вошёл в аппаратную. Бегло оглядел тесную скудно меб-
лированную комнату, задержал взгляд на пульте спутниковой связи. Комп был включен, и можно было хоть сейчас связаться с группой поддержки.
    - Ты что надумал? - спросил за спиной Шалугин.
    - Нужно связаться с Большой землёй, Александр Иванович, - объяснил я своё намеренье, -
вдвоём нам не справиться.
    Шалугин сверкнул на меня глазами:
    - Это моя война, товарищ научный сотрудник. Понял? Моя! И никакой связи с берегом не бу-
дет.
    Он вскинул автомат и хлестнул очередью по монитору и панели настройки. Во все стороны
полетели ошмётки стекла и пластика. В нос ударил запах озона вперемешку с пороховой гарью.
    - Вы что, спятили? – заорал я. - В Беломорске спецназ ждёт моего сигнала. Через час они были бы уже здесь.
    - Спецназ, - усмехнулся Шалугин. - Запомни, парень я никому, - слышишь, - никому не верю. И тебе пока тоже, - он ткнул мне в грудь упругим глушителем и посмотрел в упор. Я выдержал его взгляд.
    - Ладно, - сказал он наконец и опустил автомат, - не время для дискуссий. Пора шахтой занять-
ся.
    - Что вы намерены делать? - помедлив, спросил я. Несмотря на нелепый инцидент с передат-
чиком, я всё ещё готов был ему помочь.
    - Хочу устроить им фейерверк, - Шалугин вытащил из подсумка плоскую магнитную мину и,
проверив взрыватель, сунул её обратно. - Так-то вот, господин аномальщик. Ну что, с Богом?
    - С Богом, - отозвался я.      







                Ключ – остров. Какое-то время спустя.

      

     - Вы идиот, Гриффит, - Смит метался по салону вертолёта, как камышовый кот по клетке.
Последние новости, полученные с базы по рации, выбили его из колеи. - Шестнадцать милли-
онов долларов, - стонал он, заламывая руки, - шестнадцать миллионов мы вложили в вашу аван-
тюру, Гриффит. А теперь мало того, что эти двое убили охранника и лишили нас связи с матери-
ком, так они ещё и шахту взорвали. Кто будет за всё это отвечать? Кто?
     Гриффит наблюдал за этим монологом с ледяным спокойствием, поедая огромный сандвич с говядиной. Наконец он прикончил его, отряхнул руки, и заговорил:
     - А вы мелкая личность, Смит. Просто удивительно, как это господин Доналдс доверяет Вам
такие дела. Вам бы где-нибудь в лавке овощами торговать …
     - Да как вы смеете! - лицо Смита сделалось пунцовым. Он готов был кинуться на Гриффита
с кулаками, но, встретив его стальной взгляд, тут же осёкся.
     - Сядьте, господин Смит. Сядьте и успокойтесь, - голос Гриффита был жёсток. - Не хватало
нам только собачиться по пустякам.
     - Это, по-вашему, пустяки? - не унимался Смит.
     - Послушайте, старина, - вздохнул Гриффит, - с шахтой и в самом деле нехорошо вышло. Кто
же мог подумать, что они на это отважатся? Но ведь всё остальное-то идёт как надо.
     - Что остальное? - не понял Смит.
     Вместо ответа Гриффит достал из кармана небольшую чёрную коробочку и нажал сбоку ка-
кую-то кнопку. «Пи, пи, пи», - запищал прибор.
     Джил, до того молча наблюдавшая за мужчинами, подскочила к Гриффиту:
     - Ой, что это?
     Смит тупо смотрел на странный незнакомый предмет.
     - Это приёмник, господа, - пояснил Гриффит. - Когда твой приятель, Джил, валялся тут без
сознания, я приказал вшить ему в трусы, пардон за пикантную подробность, крохотный такой
маячок.
     - И теперь мы будем знать, где они? - догадалась Джил.
     - С точностью до метра! - Гриффит был доволен произведённым эффектом.- Теперь они сами
выведут нас к лабиринту.
     - Так вы всё это рассчитали заранее? - Смит был потрясён.
     Гриффит кивнул:
     - Если не считать мелких деталей.
     - Вы дьявол, Гриффит. Я начинаю вас бояться, - совершенно серьёзно сказал Смит.
     «Пи, пи, пи», - снова запел прибор. Гриффит посмотрел на экранчик приёмника и усмехнулся:
     - Они приближаются, господа. Пора начинать охоту.
    






                Ключ – остров. 14 июня 2019 г. Вечер.


      Уже вечерело, когда мы, наконец, оторвались от погони. За спиной всё ещё бухали взрывы и рвались к небу языки пламени – это огонь от взорванной шахты перекинулся на склад горючего
и пировал там на славу. Изредка по кустам и макушкам сосен чмокали шальные пули.
      - Перекур, - бегущий впереди меня Шалугин остановился, - сюда они глядя на ночь не сунут-
ся. Можно передохнуть.
     Сам Шалугин уставшим не выглядел. Я же, хоть и старался изо всех сил не отставать от него,
вымотался вдрызг и еле передвигал ноги. Упав на влажную траву, я долго лежал, тяжело дыша и
вслушиваясь в ночные шорохи.
     Шалугин куда-то исчез, и минут десять его не было. Вернулся он, держа в руке пластиковую бутылку из-под колы, и сразу протянул её мне:
     - На-ка, пей. Намаялся, гляжу.
     - Вода? Откуда? - удивился я.
     - Ты что, забыл про святой источник? - засмеялся Шалугин, - мы же в двух шагах от него. Эх,
сейчас пожрать бы чего-нибудь, - вздохнул он.
     Я похлопал себя по карманам. Так и есть. Мой неприкосновенный запас был на месте. Видно
ребята Грибова, наверняка обшарившие меня с ног до головы, когда я был в отключке, не заинте-
ресовались парой мятых ватрушек.
    Я достал своё сокровище и положил на траву.
    - Ну, живём, - обрадовался Шалугин. - Однако запасливый ты мужик, Сергей.
    Мы молча смели ватрушки, запив их прохладной водой.
    - Александр Иванович, - спросил я, когда мы закончили трапезу, - а кто, по-вашему, мог убить
полковника Знамина?
    После совместной акции на шахте, Шалугин стал ко мне более расположен, и я надеялся сей-
час на его откровенность.
    - Ты и это знаешь, - усмехнулся он. - Гюнтер его убил. Гюнтер Гоффман. Он и меня хотел на
тот свет спровадить. Не вышло. А вот Георгия Аркадьевича я не уберёг, опередил меня этот обо-ротень, - голос Шалугина дрогнул. Он махнул рукой и замолчал.
    - А кто такой этот Гоффман? - мне ничего не говорила услышанная фамилия.
    Шалугин ответил не сразу, вспоминая что-то своё:
    - Гоффман попал к нам в 62-м с группой учёных из ГДР, - начал он наконец. - Это был самый пик Холодной войны. От нас тогда требовали создать такое оружие, чтобы при всём своём ядер- ном превосходстве американцы в штаны наложили.
    - Проект «Немезида», - догадался я
    - Он самый, - кивнул Шалугин, - так вот, для этого проекта требовалась куча специалистов. В
Союзе их тогда не хватало. Пришлось обратиться к братьям по соцлагерю – немцам, венграм, по-
лякам. Учёных отбирали как для ЦК, только идейных. Мало того, к каждой группе прикрепили ответственных товарищей из органов безопасности. Так вот, с немецкой группой и прибыл Гофф-
ман, в то время сотрудник немецкой ШТАЗИ.
     - А где он теперь? - не удержался я от вопроса.
     - Здесь, на острове. И наверняка приготовил нам какую-нибудь пакость. Неспроста мы так легко ушли от погони. Чего проще было бы связаться по обычной рации с вертолётом и накрыть нас с воздуха. Нет. Гюнтеру этого не нужно. Он хочет, чтобы мы сами вывели его к лабиринту.
     - Почему вы так решили? - доводы Шалугина не показались мне убедительными.
     - Я хорошо знаю Гюнтера. Когда-то он был моим другом, - Шалугин произнёс это без тени
эмоций. Просто сообщал факт.
     - Ещё вопрос, Александр Иванович, - я решил до конца использовать «момент истины».
     - Валяй, - вяло согласился Шалугин, - только давай на ходу, а то мы уже в жутком цейтноте.
     Он допил остатки воды, бросил пустую бутылку в кусты, и мы тронулись в путь, углубляясь
в сумрачный, пахнущий мхом подлесок.
     - Не пойму, почему Вы решили воевать с Гоффманом в одиночку? - вернулся я к своему воп-
росу. - Ведь то, что происходит здесь, на острове, касается не только вас лично. Можно же было вызвать федералов.
     - Федералов вызвать, - не оборачиваясь, повторил Шалугин. - Так ведь они же меня и продали с потрохами.
     - Как так продали? - не понял я.
     - Как? - Шалугин резко обернулся и я чуть было не налетел на него в темноте. - Про нас с полковником ни одна собака не должна была знать. Зря что ли нас по всей стране прятали пять-
десят лет! И вдруг ко мне является Гюнтер собственной персоной с предложением о сотрудни-
честве. Послал я его, конечно. Он за ствол. Сцепились. Гюнтер боец крепкий. Не смог я его тогда взять. До сих пор казнюсь. Я тут же Георгию Аркадьевичу звонить. Так, мол, и так. Не поверил
старик. Откуда, дескать, Гоффману знать мой адрес? А через пару дней полковника Знамина не
стало. Так какие же мне выводы делать, если никто, кроме особого отдела КГБ, о нашем сущест-
вовании и знать-то не знал? Сдали нас. Своя же контора сдала. Да что нас! Ты посмотри, что на острове делается! А ведь это зона особой секретности и карантина здесь никто не снимал.   
     - Но ведь столько лет прошло, - попытался я возразить, - может, зря вы так?
     - Лет? Эх, парень, да под этими скалами лежит такое, что и через тысячи лет рвануть сможет.
Про Апокалипсис слышал, конечно? Так вот, если конец света когда-нибудь и начнётся, то на-чнётся он отсюда, с этого самого острова. Ладно, - сказал он вдруг как-то устало, - пойдём. Пока совсем не рассвело, надо до места добраться. А там всё и сам увидишь.
     Мы снова углубились в подлесок. Теперь шли молча, лавируя между белеющими в сумраке
берёзками. Под ноги всё чаще стали попадать камни, и я то и дело спотыкался о них. Шалугин
шёл впереди уверенно, как танк, и у меня даже возникло подозрение, что он видит в темноте.
     Где-то справа от нас слышался ручей, о котором говорил Шалугин. Тот самый, с живой водой.
Он почти не петлял в зарослях, и мы всё время держались направления на север. Навстречу дул
бодрый морской ветерок и пробирал до костей. Пока мы бегали от погони, холод как-то не ощу-
щался, не до него было. Теперь же, оставшись в одной футболке, я дрожал как эпилептик в мо-
мент припадка.
     Заметив мои страдания, Шалугин посочувствовал:
     - Что, холодно? Надо было камуфляж снять с охранника. Сейчас бы не трясся.
     От такого предложения меня ещё больше пробрал озноб. Шалугин покосился на меня и усмех-
нулся:
     - А ты чистоплюй, Сергей Александрович. Ничего, скоро на месте будем, отогреешься.
     И в самом деле, не прошло и пяти минут, как мы оказались на ровненькой ухоженной поляне.
В сумраке, совершенно неожиданно для себя, я разглядел две большие вальяжные скамейки, вык-
рашенные в белый цвет, и бак для мусора в виде раковины с открытой створкой.
Посреди поляны темнел рубленый колодец с воротом, из-под которого и пробивался ручей.
     - Вот и пришли, - объявил Шалугин, - утром сюда припрутся туристы и будут торчать где-то до обеда. А часа в два явятся на уборку дворники. До них надо бы вернуться успеть.
     - Откуда вернуться? - не понял я и ещё раз оглядел поляну.
     - Как откуда? Из лабиринта, конечно. Вход вот он, перед тобой, - Шалугин показал рукой на колодец, - как только опустишься на глубину трёх метров – почувствуешь под ногами дно. Сразу
ныряй влево. Там лаз. И не дрейфь, вода тебя сама выпихнет.
     Шалугин поправил на спине автомат и первым шагнул к колодцу.
     - Ничего себе способ согреться, - пробормотал я, неуверенно двигаясь за ним.
     Шалугин перемахнул через сруб и загромыхал цепью. Прежде чем прыгнуть вниз, он обернул-
ся и сказал с усмешкой:
     - Добро пожаловать в преисподнюю.






                Лабиринт. Несколькими минутами позже.


     Я зря испугался воды. Она оказалась неожиданно тёплой, почти парной. Вынырнув с той сто-
роны лаза, я очутился в кромешной тьме. Точно слепой, я зашарил руками вокруг себя, натыка-
ясь лишь на пустоту и скользкие камни. Из темноты меня схватили сильные руки и вытащили на
каменную банку.
     - Осторожно, - предупредил невидимый Шалугин, - здесь низко, береги голову. Дальше, пока не скажу, придётся ползти на четвереньках.
     Несмотря на предупрежденье, я всё-таки чувствительно стукнулся затылком о какой-то выс-
туп на потолке, после чего стал предельно внимателен. Передвигаться пришлось не только на
четвереньках, как обещал Шалугин, но кое-где даже и на брюхе. Вокруг было тепло, сыро, хлю-
пала вода, и я чувствовал себя, как Иона во чреве кита.
     Но всё когда-то кончается. Закончился и наш беспримерный переход.
     - Баста, - гулко раздался впереди голос Шалугина, - можешь принять вертикальное положение.
     Я осторожно выпрямился. И в самом деле, над головой была пустота. Шалугин чем-то зачир-
кал в темноте, пытаясь зажечь огонь. Я подошёл к нему. Мои шаги эхом отдались где-то вдали и я понял - мы находимся в каком-то огромном замкнутом помещении, возможно пещере. Здесь
уже не чувствовалось той сырости, что была в тоннеле. Да и под ногами шуршал сухой каменный
щебень.
     - Скажите, Александр Иванович, - спросил я, - а что, тот путь, каким мы сюда попали, единст-
венный? Почему этот ваш Гоффман так хочет его найти?
     - Вообще-то есть и другой вход. Главный. После аварии его взорвали и залили бетоном. Вот до него-то они и пытаются добраться. Даже шахту построили, олигархи хреновы, - Шалугин снова зачиркал спичкой. - А этот лаз мы нашли случайно, ещё тогда, в 43-м. Про него знали только я и полковник.
     Наконец спичка вспыхнула, выхватив из тьмы фрагмент серой доломитовой глыбы. Шалугин поднёс огонёк к длинной магниевой свече, которая неизвестно откуда взялась у него в руке, дол-
жно быть, была припрятана здесь заранее. Свеча занялась, и белый искристый свет залил всё про-
странство. Да, это была пещера. Самая настоящая карстовая пещера. Причудливый лес сталакти-
тов и сталагмитов, обступивший нас, казался живым из-за трепетного света свечи. Очарованный,
я стоял и смотрел на этот фантастический мир. Воображение уже рисовало мне смутные образы обитателей этого подземного царства. Вот мрачный гном крошит скарпелькой пустую породу в поисках мефриловой* жилы. Вот блеснул глаз дракона. А вот и полчище скелетов в истлевших одеждах бряцает ржавыми мечами и алебардами…
     - Нужно добраться до аварийной подстанции, - деловым голосом произнёс Шалугин, и мой сказочный мир распался на атомы. - Иди за мной след в след. И учти: здесь полно ловушек. Чуть оступишься - и пиши пропало.
    Сказав это, он уверенной походкой двинул через сталагмитовые джунгли. Только сейчас я за-
метил, что не только природа потрудилась над интерьером пещеры. Кое-где явно человеческой
рукой были вырублены ступени или сбиты наросты с тем, чтобы можно было бы легко пройти через каменный бурелом.
     Несколько раз мне попадались какие-то непонятные знаки, выбитые прямо на камне. 
     - Что это? - спросил я Шалугина.
     - Клинопись, - ответил он, не оборачиваясь. - Она тут везде.
     - И что означают эти надписи?
     - А пёс их знает. Наши умники пытались, конечно, разобраться. Вроде что-то даже прочитали,
так, самую малость. Не то таблицы какие-то, не то инструкции. Но всё так путано, что сам чёрт
голову сломит.
     - Чей же это язык? - не унимался во мне дух исследователя.
     - Говорят, похож на древнешумерский. Только тот, вроде бы, гораздо примитивней.
     За разговором я не заметил, как первобытный колорит пещеры мало-помалу стал сменяться
технократическим. Изредка стали попадаться толстые электрические кабели, свисающие с потол-
ка, как лианы. Они вели к здоровенным рубильникам, врезанным прямо в стены пещеры. Над го-
ловой то и дело проплывали светильники в ребристых рубашках.
     - Если запустим дизель, здесь будет светло, как в супермаркете, - пояснил Шалугин.
     - А далеко ещё?
     - Да, считай что дошли.
     Вскоре мы остановились перед массивной стальной дверью с большим поворотным колесом
посредине. Такие двери ставят обычно на линкорах или подводных лодках. Здесь же, в пещере,
она казалась нелепой, чужеродной.
     Шалугин деловито оглядел колесо и налёг на него всем телом. Оно не подалось.
     - Ну, чего смотришь, помоги! - крикнул он мне.
     Я тоже вцепился в колесо. Минут пять мы сопели и матерились. Тщетно. Колесо не сдвину-
лось ни на дюйм.
     - Прикипела, мать её, - плюнул с досады Шалугин. - Эх, долбануть бы чем… А ну, отойди-ка,
Сергей, - бросил он мне вдруг и, вскинув автомат, саданул по двери длинной очередью.
     Пещера наполнилась таким грохотом, что у меня заложило уши. Автомат смолк. Но эхо ещё
долго металось по глухим закоулкам лабиринта.
     - Ну вот, - засмеялся Шалугин, - заодно и всех чертей распугали.
     Мы снова налегли на колесо. На этот раз дверь с раздирающим душу скрежетом отворилась, и мы очутились в огромном помещении с бетонным полом и высокими сводчатыми потолками.                Это была та самая подстанция. Четыре одинаковых генератора, громоздких как мастодонты, сто-
яли здесь, выстроившись в ряд, и всем своим видом излучая какую-то первобытную мощь. От них в дальний конец зала, где стоял здоровенный распределительный щит, ползли разноцветны-ми змеями толстые силовые кабели. 
     - Вроде всё цело, - оглядевшись, заявил Шалугин. - Сделаем так: ты будешь мне светить, а я попробую завести один из этих гробов.
     Он сунул мне свечу и подошёл к ближнему от нас дизелю. Возле агрегата на специальных кронштейнах размещался бак размером с автоцистерну. Сурик,  которым он был когда-то покра-
шен, давно облупился, и ржавчина уже основательно поработала над железом. Было сомнитель- но, чтобы в нём всё ещё оставалось горючее. Бак и в самом деле был пуст. Пустым оказался и бак второго генератора. И лишь третий был наполовину заполнен солярой.
     Не мешкая, Шалугин принялся возиться с третьим агрегатом. Делал он это мастерски, как зап-
равский дизелист. Я никогда не встречался с подобной техникой и, даже при желании, вряд ли
сумел бы ему помочь. Приходилось довольствоваться ролью подсвечника.
     Но вот дизель чихнул, лампочки на потолке дружно мигнули, и разбуженная машина утробно
загудела. Вся подстанция озарилась ровным лимонным светом. Я затоптал ненужный больше
свечной огарок и вслед за Шалугиным направился к выходу. Дверь здесь была уже не такой внушительной, и в неё не пришлось лупить из автомата.
     Выйдя из подстанции, мы оказались в длинном широком коридоре. Это был настоящий под-
земный Бродвей! Правда, не имелось здесь ни экзотических магазинов, ни баров с девочками, ни шикарных авто. Вместо всего этого на каждом шагу попадались замершие в неподвижности электрокары, мёртво блестели чёрные глазницы табло, а вдоль стен выстроились шеренги одина-
ковых казённых дверей, покрашенных в беж. На каждой двери было привинчено по узкой латун-
ной табличке. «Лаб. генной инженерии», «Отд. мутационного контроля», - бегло читал я. Кроме названий имели место цифры и звёздочки. Звёздочек где-то было две, где-то одна, а где-то и три.
     - Это уровень секретности, - заметив мой интерес, пояснил Шалугин, - чем больше звёздочек,
тем выше допуск.
     - И какой допуск у вас? - спросил я.
     - Четвёртый.
     Мы шли так ещё какое-то время, пока за одним из поворотов не оказались перед стеной из блестящего гофрированного металла. Приглядевшись, я понял, что это не что иное, как огромные
двустворчатые ворота. На их рифлёной поверхности красовались яркие треугольники, предуп-
реждающие о биологической опасности и сияло пять алых звёздочек.
     Я вопросительно посмотрел на Шалугина.



               

                Ключ – остров. 15 июня 2019г.  Раннее утро.


     Зарядивший ещё с ночи мелкий грибной дождик кончился, и об этом возвестил радостный птичий гомон. Лес оживал. В каждой капле на траве заиграло солнце, затрепетала над поляной стая синих стрекоз, и проснувшиеся в бочагах лягушки затеяли отчаянную перекличку.
     Мир вокруг был прекрасен, но легче от этого не становилось. Джил смахнула с лица волосы
и тяжело вздохнула. Уже битый час кружила она вокруг этой странной поляны и ничего не могла понять. Прибор в её руках будто спятил. Куда бы она не повернула, зелёная стрелочка упрямо показывала на замшелый колодезный сруб.
     «Не в колодец же они провалились», - с досадой думала она.
     Джил сама вызвалась идти по следу этих двух парней, когда после неудачной посадки Смит с
Гриффитом остались у вертолёта. Без них она хотела кое в чём разобраться. И что вышло? Толь-
ко ещё больше во всём запуталась. Джил подошла к колодцу, и устало опустилась на потрескав-
шийся венец. Бессонная ночь и эта нелепая погоня вконец её измотали. Ах, как было бы здорово
забыть сейчас обо всём на свете. Хоть на немного. И просто посидеть вот так, подставив солнцу
лицо…
     Где-то рядом хрустнула ветка. От неожиданности Джил едва не сорвалась в колодец. Она вых-
ватила свой «Страйкер» и резко обернулась. Перед ней стоял Гриффит, и на его хищном лице
блуждала улыбка. Джил направила на него пистолет.
     - Ещё раз подкрадётесь ко мне вот так, - сказала она с яростью, - и я с удовольствием вкачу вам дозу, господин Гриффит.
     - Гарри, просто Гарри, девочка, - Гриффит легонько отодвинул ствол пистолета в сторону и
сел рядом с Джил. - Итак, что мы здесь обнаружили? - спросил он.
     Джил убрала «Страйкер» и протянула Гриффиту пеленгатор.
     - Вот, - заявила она, - всё время показывает на колодец.
     - Всё верно, - загадочно улыбнулся Гриффит, - я ждал чего-то подобного.
     Он встал и медленно прошёлся вокруг колодца, сохраняя на лице это странное загадочное вы-
ражение. Затем он резко повернулся к Джил и блеснул усмешкой:
     - Это и есть вход, девочка. Вход в лабиринт.
     Джил ахнула и отпрыгнула от колодца.
     - Но, ведь там вода, - растерянно пробормотала она.
     - А ты, детка, предпочла бы раскалённую лаву? - вновь усмехнулся Гриффит. - Хотя могло бы
быть и такое. Тот, кто придумал всю эту канитель с лабиринтом, был большой выдумщик.
     Гриффит замолчал, сощурившись, глядя куда-то в небо.
     - Скажите, мистер Гриффит, - начала Джил.
     - Гарри, - снова поправил тот, переводя на неё взгляд.
     - Скажите, Гарри, а что мы всё-таки ищем? Что там, под землёй такого, из-за чего все словно
с ума посходили?
     Гриффит удивлённо посмотрел на девушку.
     - А разве твой патрон, детка, не ввёл тебя в курс дела? - спросил он.
     Джил покачала головой.
     - Вот старая каналья, - Гриффит засмеялся, показывая крепкие красивые зубы. - Там, внизу, девочка, лежит власть. Абсолютная власть. Такая, какой не было ни у Цезаря, ни у Наполеона,- он снова с удовольствием засмеялся. - А хочешь, крошка, чтобы весь мир был у твоих ног? Хо-
чешь, я сделаю тебя второй Клеопатрой или королевой Викторией? А может Екатериной Вели-
кой? Выбирай, - он взял Джил за подбородок и посмотрел ей в глаза.
     Она отбросила его руку и резко отвернулась. И увидела торопливо приближающегося к колод- цу Смита. Лицо его излучало ярость. Понятно: сцена, которую он застал, доставила ему немного
удовольствия.
     - Я хочу напомнить Вам, мистер Гриффит, - скрипучим от напряжения голосом начал он, по-
дойдя, - Джилиан Браун является моим секретарём, и я не позволю вам относиться к ней подоб- ным образом. - Он достал из кармана салфетку и вытер  потный лоб. - И вообще, Гриффит, мне
надоели Ваши авантюры. Зачем вы дали уйти этим двоим? Вы, кажется, обещали, что они сами
доведут нас до лабиринта. Ну, и где же он? Я буду вынужден сообщить мистеру Доналдсу о том,
как вы тратите его деньги.
     Эта тирада отняла у Смита остаток сил, и он замолчал, яростно полируя салфеткой багровую
шею.
     Гриффит выслушал своего компаньона с нордическим спокойствием.
     - Вы тут прошлись насчёт того, что я зря ем свой хлеб, - холодно произнёс он. - Так вот, спешу вас обрадовать: я нашёл вход в лабиринт.
     Смит смял салфетку и бросил её в траву.
     - И где же этот вход? – скептически вопросил он.
     - Перед вами, босс, - Гриффит театрально поклонился и показал на колодец.
     - Вы что, издеваетесь надо мной? – снова взвился Смит, - Вы сумасшедший, Гриффит. Слы-
шите? Сумасшедший. Боже! И зачем я только связался с вами?
     Гриффиту надоела эта истерика. Он схватил Смита за ворот пиджака и выпалил прямо в лицо:
     - Послушай ты, старый индюк, если не хочешь идти со мной вниз, сиди здесь и жди. И секре-
таршу свою можешь оставить при себе. Она ведь твоя собственность, не так ли? А я пойду. И ме-
ня не остановит ни вода, ни огонь, ни все черти в аду. Я слишком долго этого ждал. Понял ты,
толстый мешок с дерьмом? – Гриффит брезгливо отпихнул от себя блестящую от пота физионо-
мию.    
     - Да как вы смеете! – тряся подбородком и пунцовея, прохрипел Смит, но Гриффит не дал ему говорить.
     - Молчать! – рявкнул он и Смит, осекшись на полуслове, стал пятиться.
     В глазах и голосе Гриффита была такая одержимость, что Джил стало не по себе.
     Гриффит отвернулся от своих компаньонов и коротко свистнул. Из зарослей тотчас вынырну-
ли трое его головорезов и подбежали к колодцу.
     - Парни, - Гриффит заговорил быстро и чётко, будто выстреливая слова, - наша цель находит-
ся здесь, под землёй. Вход – вот этот колодец. Где-то там должен быть тоннель. Если найдём его,
считайте, что мы уже в лабиринте. Вопросы есть?
     - Нет, сэр, - в одну глотку рявкнули все трое.
     - Череп, - Гриффит обратился к одному из своих парней с внешностью терминатора, - пой-
дёшь первым. Обнаружишь тоннель, дай знать. Мы сразу за тобой.
     - Есть, сэр, - Череп перемахнул через сруб и сиганул в воду. Из колодца взметнулись брызги -  и всё стихло.
     Черепа не было долго, больше минуты. Наконец он шумно вынырнул и заорал:
     - Вход, сэр, истинный Бог! Слева, у самого дна! И вода тёплая, как молоко.
     - Отлично, - на лице Гриффита мелькнула дьявольская улыбка. - Парни, вперёд! - скомандовал
он коротко.
     Двое бойцов один за другим попрыгали вслед за Черепом. Гриффит тоже подошёл к срубу, но в последний момент помедлил и повернулся к Джил:
    - Когда я вернусь, принцесса, мы продолжим наш разговор, - сказал он и прыгнул вниз.
    На Смита он даже не обернулся.






                Лабиринт. 15 июня 2019г. То же время.


   
      Итак, мы стояли перед новой преградой, и я понятия не имел, что же нам делать дальше. Пять
звёздочек впереди означали, что и для Шалугина здесь существуют свои табу. Правда, сам он от-
нюдь не выглядел озабоченным. Осмотревшись, он уверенно направился к металлическому пю-
питру, торчащему прямо из бетонного пола. Я тоже подошёл к пульту.
     - Вы уверены, что удастся разобраться с этим? - спросил я, разглядывая десятки кнопок на пыльной панели.
     - Когда я в последний раз звонил Знамину, то уговорил старика дать мне код доступа, - объ-
яснил Шалугин, сосредоточенно нажимая одну за другой разноцветные кнопки. Пульт никак не
реагировал на все эти манипуляции. Шалугин нахмурился, набрал код ещё раз и стал ждать.
     - Может питания нет? - предположил я.
     - Может, - Шалугин был явно озадачен. Он отошёл от пульта и задумался. В первый раз я уви-
дел на его сильном лице растерянность. Но это продолжалось недолго. Шалугин снова решитель-
но подошёл к пульту и с размаху хватил по нему кулаком.
     Тут же на пульте вспыхнула зелёная лампочка, и створки ворот медленно поползли в стороны.
     - Фу, чёрт, - вырвалось у меня.
      Из щели между створками брызнул призрачный сиреневый свет. Мы шагнули в него и очути-
лись внутри странного сооружения, похожего на цирк. Всё вокруг нас было залито этим загадоч-
ным светом и казалось каким-то нереальным. Свет шёл от множества миниатюрных светильни-
ков, расположенных не только на высоком сферическом потолке, но и на стенах, а кое-где даже  и на полу, уходящем вниз широкими плоскими уступами. Внизу, в самом центре сооружения, мерцало стальным цветом абсолютно круглое озеро. Оно было разбито узкими дамбами на рав-
ные сектора, в каждом из которых чернело по островку.
     Я посмотрел на Шалугина. На его сиреневом от света лице читался немой восторг, и я понял,
что мы попали в святую святых лабиринта.
     - Там, - он протянул руку в сторону озерца. - Видишь там, в воде?
     - Вижу, - отозвался я тихо. - Но что это? - мне начало передаваться его странное возбуждение.
     - Это они. Объекты категории «А». Сколько лет охранял их, а так ни разу и не видел, - в голо-
се Шалугина я почувствовал привкус грусти. - Ну, что ж, пришло время и познакомиться.
     Мы спустились по причудливому амфитеатру к берегу озера. Здесь было заметно светлее из-за
большого количества светильников, встроенных прямо в каменный парапет. На каждом шагу по-
падались знакомые треугольники с символом биологической опасности и трафаретные предуп-
реждения сразу на трёх языках: русском, английском, и немецком.
      Мы поднялись на парапет и по дамбе направились к ближнему островку. Сложенная из боль-
ших мраморных блоков, дамба явно была построена хозяевами лабиринта не одно столетье назад.
Об этом говорили глубокие въямины, какие остаются в камне от тысяч и тысяч ног.
    То, что Шалугин представил мне как объекты категории «А», вблизи больше походило на ог-ромные коконы. Они казались сплетёнными из какого-то плотного угольно-чёрного вещества, пронизанного золотистыми нитями. Коконов было шесть. Каждый имел размер в рост человека и на треть был погружён в воду.
     - Полковник говорил как-то, что это особые контейнеры, - подойдя к кокону и присев перед ним на корточки, сказал Шалугин, - только неизвестно кем и для чего сделанные.
     Я осторожно протянул руку и потрогал матовую поверхность. Она оказалась неожиданно тёп-
лой и едва заметно вибрировала под ладонью.
     - А что это за вещество? Из чего он? - поинтересовался я.
     - Органика. Что-то вроде хитина. Наши спецы считают, что сам контейнер создан искусствен-
но. Вот видишь эти жилки? - он ткнул пальцем в золотистую паутину, - это электр – сплав золота с серебром. Если верить экспертам, он выплавлен четырнадцать тысяч лет назад.
     - Не может быть, - я аккуратно поскрёб ногтем по золотистой нитке, пытаясь убедиться, что
это обычный металл. - Кто же его, чёрт возьми, выплавлял?
     Шалугин не успел мне ответить. Макушка кокона вдруг с сухим треском лопнула и стала быс-тро раскрываться, подобно цветочному бутону.
     - Осторожно! - рука Шалугина вцепилась мне в плечо и с силой рванула назад.
    Я упал на спину и, скользя локтями по мраморным плитам, отполз подальше от проснувшегося
кокона. Прямо на глазах бутон начал превращаться в гигантский чёрный, как ночь, тюльпан. Во-
да вокруг кокона закипела, и облако пара стало заволакивать странный цветок. Я жадно впился глазами в сердцевину кокона и успел разглядеть там кроваво-алую пульсирующую гроздь, слеп-
ленную из каких-то пористых, размером с лимон, эллипсоидов. С каждой пульсацией эллипсои-
ды выбрасывали вверх облачко серебристой пыли, которая поднималось над коконом и медленно оседало на воду.
      - Что это? - потрясённо спросил я Шалугина.
      - Мутаген, - отозвался он, провожая взглядом очередное облачко. - Вот, смотри, сейчас он растворится и зарядит воду своей энергией.
      - Так это и есть «живая вода»?
      Он покачал головой:
      - Скорее мёртвая. Одной капли хватит, чтобы вызвать цепную мутацию в любом живом орга-
низме. Будь то бактерия, крыса или человек. Без разницы.
      У меня похолодело внутри. Вот, значит что это за чудо-оружие! Вот чего испугались Штаты. Теперь ясно, почему, имея шестидесятикратное ядерное превосходство, они пошли на мировую во время Карибского кризиса. Мутагенные бомбы. Вот он, решающий аргумент. Передо мной пронеслись мёртвые города, обезображенные трупы людей и животных. Толпы обезумевших му-тантов. Агония. Я тряхнул головой, чтобы прогнать виденье.
     - Всё дело в концентрации, - задумчиво продолжал Шалугин. - Если содержание мутагена
уменьшить раз в сто, то такая вода уже не опасна. Она не вызывает прямых мутаций. Зато может
дать такой пинок иммунной системе, что та сама начинает справляться со своими болячками.
     - И даже со смертью? – прямо спросил я.
     Шалугин грустно посмотрел на меня и вздохнул:
     - Со смертью нет. Хотя был момент, когда казалось: вот оно – лекарство от беззубой. Наши
умники даже Кремль известили. Так, мол, и так. Можем, дескать, обессмертить самых нужных
партии и народу. Что ты думаешь, из Москвы тут же прислали списки. И началось. Эксперимент
за экспериментом. Первые опыты ставили только на пленных да на «врагах народа». Сотни сгу-
били, пока хоть что-то начало получаться. А Кремль торопит. Звонки. Телеграммы. Что делать?
Вызывают как-то в Москву. К самому Суслову. Мама родная! Я старшим. Со мной ещё три де-
сятка офицеров. Взяли нас в оборот. То да сё. Словом надо, ребята. А ведь тогда как? Если надо -
так хоть на амбразуру. Короче, рапорт на участие в опытах подписали все. Мне повезло больше
других – я выжил.
     Слушая рассказ Шалугина, я почему-то вспомнил, что эти самые пленные и «враги народа»
значились в документах «Немезиды» как «биологические объекты». Ни имён, ни фамилий. «Био-
логический объект» и всё тут. Просто и страшно.
     Какое-то время мы молчали, думая каждый о своём и глядя, как смертоносные облачка опада-
ют в бурлящую вокруг кокона воду.
     - А каково это быть почти бессмертным? - задал я давно терзавший меня вопрос.
     - Паршиво, - Шалугин ответил не задумываясь. - Нет, поначалу мне даже нравилось. Ну, пред-
ставь – никакая лихоманка до тебя не доберётся. Хоть СПИД, хоть язва сибирская. Живи и ра-
дуйся.
     - Так это ж здорово, - не удержался я.
     - Здорово то, здорово, - вздохнул Шалугин, - Вот только стал я замечать как-то: всё время жрать хочется. Прямо мука какая-то. Да и на баб стало тянуть – спасу нет! Женился. Думал об-
разуется всё. Какое там! Жена сбежала через неделю – не вынесла. С тех пор так семьёй и не об-
завёлся.
     - А дети? Дети-то есть? – я был слегка озадачен неожиданным аспектом бессмертия.
     - Дети есть. Старший мой год как пенсионер. Я для него давно умер. А младшая, девочка,
осенью в третий класс пойдёт.
     - И сколько же их у Вас?
     - Двенадцать.
     - Двенадцать!? Ну, дела! – меня окончательно потряс семейный расклад Шалугина. 
     - То-то и дела, - невесело усмехнулся он. Ладно, пошли, пора нам. Да и «цветок», гляди, за-крывается.
     И в самом деле, странный цветок, выстрелив последний заряд мутагена, стал быстро сворачи-
ваться обратно в кокон.
     - Куда теперь? - спросил я.
     - А теперь, Сергей, мы подошли к финалу. Баста. Пора кончать со всем этим.
     - То есть как кончать? - до меня начал доходить страшный смысл его слов. – Да вы в своём
уме, Александр Иванович? Это же величайшая научная ценность. - Мне хотелось отговорить его,
объяснить как-то, что он не прав, что такие вопросы не должен решать один человек, но мысли
мои путались, и с языка слетала всякая чушь про Прогресс человечества и про нашу ответствен-
ность перед ним.
     - Слушай ты, умник, - Шалугин схватил меня за грудки, - эту величайшую ценность уже при-
способили под оружие. Сейчас оно здесь, на острове, и пока никто до него не добрался. Но за ним придут, дай срок. Не Гоффман, так найдётся ещё кто-нибудь. И что тогда будет с твоим прогрессом? - он отпустил меня и продолжал уже спокойней, - Я понимаю, ты аномальщик, тебе страсть как охота пошуровать там, внутри, - он мотнул головой в сторону кокона, - разложить всё по атомам и узнать, что там да как. Только вот миром то правят не учёные, Сергей Александро-
вич. А отдай сейчас «Немезиду» нашему правительству, самому демократическому в мире, так оно тут же начнёт размахивать ею, как дубиной перед носом у той же Америки. Человечество, Сергей, вообще склонно к суициду, но у меня нет никакого желания помогать ему в этом.
     Шалугин отступил на пару шагов и вскинул автомат.
     - А теперь решай, со мной ты или нет, - сказал он, щёлкнув предохранителем.
     В его глазах была спокойная решимость, и я понял – он выстрелит. Но мне уже и без автомата
стало ясно, что Шалугин прав, и другого выхода у нас нет.
     - Вы меня убедили, Александр Иванович, - сказал я как можно спокойнее, - говорите, что нуж-
но делать. Да, и уберите автомат, я не собираюсь на вас бросаться.
     - Добро, - Шалугин опустил оружие с явным облегчением, - тогда слушай сюда. Где-то рядом
лаборатория. Там пульт системы самоликвидации. Тогда, во время аварии, она почему-то не бы-
ла включена. Придётся это сделать сейчас. Вопросы есть?
     Вопросов у меня не было. Мы вернулись по дамбе на берег и поднялись по каменному амфи-
театру к тому месту, откуда пришли. Я в последний раз оглянулся на чернеющие островки коко-
нов, как бы прощаясь с чем-то несбывшемся и таинственным, что так мимолётно пронеслось пе-
редо мной и вот уже ускользает, уходит за зыбкую грань недоступного. Я знал, что когда вернусь с острова, всё, что я здесь увидел, мне придётся внести в отчёт. Не будет в нём лишь одного – этого таинственного озера с его чёрными цветами смерти. Прав Шалугин – мы ещё не готовы.






           Беломорск. Взлётная площадка спец. группы «Призрак».
                15 июня 2019г. Полдень.

   
     Капитан Туйтеев, круглолицый и моложавый, как все южане, казах, ещё раз посмотрел на тай- мер. До контрольного времени оставалось не больше пяти часов, а с острова по-прежнему не было никаких вестей.
     Выйдя из радиорубки, капитан зашагал к взлётному полю, где низко парили две пятнистые баржи и прямо под ними, спасаясь от солнечного пекла, на траве дремали десантники. Уже сутки взвод не покидал поля. Ожидание томило бойцов, но без сигнала с острова Туйтеев отдать коман-
ду на взлёт не мог. А остров молчал.
     - Товарищ капитан, - из рубки выбежал дежурный радист, размахивая бумажным обрывком.
     Туйтеев остановился.
     - Радиограмма от Скифа, - доложил радист, протягивая распечатку, - только почему-то с Со-
ловков, из монастыря. И открытым текстом.
     Капитан бегло просмотрел текст и, сунув распечатку в карман, быстрым шагом направился к баржам.
     - Шатохин, - крикнул он на ходу своему напарнику, - Грузи ребят. Взлёт «Батонам».
«Батонами» десантники называли свои ВДБ - воздушные десантные баржи. Эти странные маши-
ны, разработанные в КБ Ремезова, и впрямь напоминали летающие батоны. Не было у них не привычных вертолётных винтов, ни крыльев. В воздухе их держала особая турбулентная подуш-
ка, создаваемая торсионным* двигателем. А пара обычных турбин толкала их вперёд с прилич-ной скоростью. Десантники полюбили свои «батоны» за бесшумность, манёвренность и фантас-тическую живучесть в бою.
     Через полминуты на стриженой мятой траве не было уже никого. Баржи подняли взвод над
опустевшей взлётной площадкой и понесли его в сторону острова.




                Лабиринт. Некоторое время спустя.

    Коридор, который вёл нас к лаборатории, был освещён плохо. То ли не хватало мощности
генератора, то ли проводка от времени обветшала и местами вышла из строя. Кое-где приходи-
лось пробираться едва ли не ощупью, спотыкаясь о какие-то предметы, разбросанные на полу.
Неожиданно перед нами возникла стальная клёпаная дверь всё с тем же треугольником и пятью
звёздами, и я понял, что мы на месте.
    

  * Торсионный двигатель – устройство, преобразующее энергию торсионных полей вращения
                молекул в тепловую, а затем в механическую энергии. 

     - Здесь всё и произошло, - разглядывая дверь, произнёс Шалугин, - Они успели поднять трево-
гу и включили громкую связь. Мы все услышали крик. Жуткий крик. Нечеловеческий какой-то.
Потом сразу всё стихло.
     - Сколько же там было людей? - спросил я, пытаясь представить, что могло случиться за этой клёпаной дверью.
     - По штатному расписанию должно было быть сорок два, - отозвался Шалугин. - Кое-кого я
знал, хотя с пятизвёздочниками даже мне общаться не полагалось.
     Я почувствовал, что Шалугин медлит. Что-то мешало ему войти в лабораторию. Быть может
те голоса из прошлого. Но это длилось недолго. Он справился с собой и набрал всё тот же код
на сером от пыли карболитовом пульте. Дверь послушно и неожиданно легко для своей массы
отъехала в сторону.
     Лаборатория оказалась освещённой гораздо лучше, чем коридор. Свет здесь шёл не только от
матовых сферических плафонов, свисающих с потолка, но и от множества разноцветных лампо-
чек на оживших панелях управления. Глядя на эту иллюминацию, невозможно было поверить,
что лаборатория простояла мёртвой целых шестьдесят лет!
     Прямо у входа я ненароком наступил на что-то мягкое. На полу, покрытый дюймовым слоем пыли, валялся форменный синий комбинезон. Я аккуратно поднял его, подцепив пальцем под воротник. Что-то выпало из комбинезона и звонко ударилось об пол. Я взглянул и остолбенел. Поблёскивая в тусклом свете плафонов, на меня смотрела дюжина золотых коронок – всё, что осталось от того, чью одежду я держал сейчас в руках.
     - Ты это, - присев рядом, и разглядывая мою страшную находку, сказал Шалугин, - поосто-
рожней здесь. Мутаген вряд ли ещё действует, но бережёного Бог бережёт, - он взял у меня комбинезон и отбросил в сторону.
     Чтобы скорее найти систему ликвидации, мы разделились. Вся лаборатория была забита ка-
кой-то громоздкой  аппаратурой, стеклянными шкафами для реактивов и целыми колоннадами ящиков, среди которых немудрено было и заблудиться.   
     Изучая надписи на пультах и переходя от стенда к стенду, я ещё не раз натыкался на пустые
синие комбинезоны и валявшиеся рядом с ними часы, очки, обручальные кольца… Смерть за-стала людей где попало: кто-то сидел за микроскопом, кто-то перед экраном осциллографа, а кто-то просто куда-то шёл. Теперь было ясно, почему никто не включил самоликвидацию. Не успели! А те, кто выжил? Что же они? Неужели надеялись вернуться и продолжить опыты? Нет, всё-таки прав Шалугин. Тысячу раз прав. Дай только человечеству шанс себя уничтожить, и оно из кожи вылезет, чтобы это сделать.
     Моё внимание привлёк громадный, похожий на фрагмент бронепоезда, стальной сейф. Такое
чудовище сделало бы честь любому из банков. Сейф был открыт. Рядом с ним грудой лежали всё
те же синие комбинезоны. Странная смерть и здесь не оставила от человеческой плоти даже праха.
     Я осторожно заглянул в сейф. Внутри, в полумраке, матово мерцали длинные серебристые ци-
линдры, уложенные в несколько пузатых контейнеров. На каждом контейнере стояла маркиров-
ка своего цвета. Чутьё мне подсказывало, что я нашёл что-то важное.
     - Александр Иванович, - позвал я Шалугина.
     Послышались быстрые шаги. Увидев сейф, Шалугин застыл на месте, точно налетев на неви-
димую преграду. Он круглыми глазами уставился на цилиндры и, протянув к ним руку, осторож-
но, словно те были из тончайшего хрусталя, взял один из них.
     - Ты знаешь, что это? - голос его дрогнул.
     - Да, знаю.
      Шалугин держал сейчас в руке то, что было во сто крат страшнее атомной бомбы - мутаген-ный заряд.
     - Тяжёлый, - произнёс он, поглаживая пальцем матовую поверхность цилиндра, - вот вставишь
такую гулю в ракету или бомбу и диктуй миру свои правила. Заманчиво.
     Я тоже потрогал холодную твердь цилиндра. Что ни говори, а есть в любом оружии что-то, что притягивает и завораживает.
     - Эх, а зря мы их не долбанули тогда, - вздохнул вдруг Шалугин.
     - Кого? - не понял я.
     - Да американцев, леший их побери. Кого же ещё?
     Я с сомнением посмотрел на содержимое сейфа.
     - А что, разве этого бы хватило?
     - Хватило бы одного контейнера, - Шалугин аккуратно вернул дьявольский заряд на место.
     - Александр Иванович, - спросил я, - а почему маркировка на контейнерах везде разная?
     - Точно не скажу, - он притворил дверь сейфа, - пятизвёздочники об этом не очень то распрос-
транялись. Но полковник как-то рассказывал, что те штуки в озере, они разные. И мутаген у них разный. Видишь ли, я понял так: когда мутаген попадает на органику или ещё куда, он как бы начинает перестраивать молекулы на свой лад. Для этого ему нужен какой-то основной элемент. Ну там кремний, кальций или, скажем, железо. Если его поблизости нет, мутаген не работает.
     - Выходит, в каждом контейнере свой сорт мутагена?
     - Выходит так. - Шалугин огляделся по сторонам. - И всё-таки где же эта проклятая система?
А, дьявол, да вот же она!
     Он метнулся к высокому стеклянному шкафу с разбитой стенкой. Признаться, я проходил
мимо него, приняв за стойку для реактивов. Теперь, приглядевшись повнимательней, я увидел
внутри шкафа панель с несколькими, размером с кулак, красными кнопками и мощный рубиль-
ник.
     Рядом с осколками стекла лежал ещё один синий комбинезон. Выходит, кто-то всё же пытал-
ся включить систему, но его хватило только на то, чтобы разбить стеклянную стенку. Смерть
оказалась расторопней.
     Шалугин придирчиво осмотрел блок ликвидации и удовлетворённо кивнул:
     - Вроде всё исправно. Остаётся только нажать на кнопку.
     - Я бы не советовал этого делать, - прогремел сзади властный голос.
     Я резко обернулся. Шалугин рванул с плеча автомат.
     В дверях лаборатории стоял, поигрывая пистолетом, тот, кто представился мне майором Гри-
бовым. Рядом с ним, прячась за шасси приборов, маячили ещё трое. Все были вооружены.
     - Гюнтер? - Шалугин не стрелял, быстро оценив превосходство противника, но и не опускал
автомата, - как ты меня выследил?
     «Так это и есть тот самый Гоффман! Вот оно что…», - мелькнуло у меня.
     - А об этом спроси своего дружка, - Гоффман блеснул улыбкой и показал пистолетом в мою
сторону.
     Шалугин вопросительно покосился на меня.
     - У него в трусах, Саша, маленький такой жучок. Он то и довёл меня до колодца. Вот так-то, -
Гоффман издевательски хохотнул.
     - Допустим, - Шалугин по-прежнему не опускал автомата, нацелив его в грудь своего бывшего
друга, - но как ты прошёл через лабиринт – там ведь одни ловушки?
     - И тут нам пригодился твой приятель, - охотно пояснил Гоффман. - Я просчитал, что ты осво-
бодишь его и потащишь с собой в лабиринт. Ты ведь, Саша, всегда был неисправимым гуманис-
том. Так вот, прежде, чем дать тебе его освободить, мы потрудились над обувью этого молодого
человека, пока он пребывал в глубокой отключке. На его подошвах специальный гель. Так его не
видно, но у нас есть с собой специальные фонарики ультрафиолетовые. Да что я тебе рассказы-
ваю. Ты же профи, Саша. Сам не хуже меня знаешь об этих штучках. В общем, вы там здорово
наследили.
    Шалугин сверкнул на меня глазами, но промолчал. Дальнейший разговор проходил также только между бывшими друзьями. Люди Гоффмана молча целили в нас из автоматов, а мне и вовсе нечего было сказать после такого фиаско.
     - Так мы что же, так и будем общаться на расстоянии? - вполне мирно спросил Гоффман.
     - А что ты предлагаешь?
     - Ты бросаешь оружие, и мы спокойно беседуем.
     - О чём?
     - Ну, Саша, - Гоффман снова поиграл пистолетом, - ты разве не помнишь нашей последней встречи? Моё предложение остаётся в силе. Подумай, такой шанс бывает раз в жизни. И, потом,
мы ведь с тобой друзья.
     - Ты мне не друг, Гюнтер, - отрезал Шалугин, до белых пальцев сжав рукоять автомата. - На тебе смерть полковника.
     - А почему ты решил, что это я?
     - Не юли, Гюнтер, больше некому.
     - Хорошо. Допустим это так, - Гоффман развёл руками. - И что это меняет?
     - Всё. Всё меняет. Ты же знаешь – он был мне как отец.
     Гоффман вздохнул:
     - А ты стал ещё и сентиментальным, Саша. Ладно, - он опустил пистолет, - не хочешь доли – не надо. Отдай мне то, зачем я здесь, и мы разойдёмся.
     - А если нет?
     - Тогда, Саша, нам придётся стрелять. Решай. Только быстро. Я очень спешу.
     - Ладно, сегодня твой день, - Шалугин положил автомат на пол.
     Я не верил своим глазам. Неужели всё кончено? Трое боевиков Гоффмана вышли из-за своих
укрытий и быстро подошли к нам. Один держал на мушке меня, двое – Шалугина.
      - Так-то лучше, Саша, - Гоффман отбросил ногой шалугинский автомат и вытащил у него из-
за пояса «Люгер». - Где? – спросил он коротко.
      Шалугин показал на сейф.
      Глаза Гоффмана загорелись. Он подскочил к сейфу и распахнул его. На лице бывшего сотруд-
ника ШТАЗИ сияло такое безумие, словно перед ним лежали сейчас все сокровища Эльдорадо.
      На миг все трое парней Гоффмана повернулись к сейфу. Шалугин ждал именно этого. Корот-
ким хуком он разнёс переносицу тому, что был к нему ближе и подсечкой завалил на пол второ-
го. Тот, что стоял рядом со мной, резко развернулся и вскинул автомат. Что и говорить, выучка
у ребят была железная. Но и я кое-что умел. Перехватив руку с автоматом, я с силой рванул её
вверх и в сторону. Парень заорал от боли, но автомата не выпустил, полоснув очередью в пото-
лок. Сверху посыпалась каменная крошка и осколки разбитого плафона. Тогда я с разворота уда-
рил его коленом в пах. Парень громко выдохнул, сложился пополам и упал на пол. Краем глаза я
заметил, как Гоффман сунул что-то за пазуху. Затем он несколько раз выстрелил в Шалугина. Тот успел отскочить в сторону и одним махом оказался у стеклянного шкафа. Я понял, что он задумал. Против Гоффмана и трёх его головорезов нам так и так не выстоять. Но ещё был шанс попытаться врубить систему.
      Я увидел, как побелело лицо Гоффмана. Он что-то закричал и стал стрелять сразу с двух рук.
Пули вдребезги разнесли стекло шкафа. Пара из них досталось и Шалугину, ударив его в плечо и в бок. С пола вскочил парень, которого Шалугин достал подсечкой и с колена, почти в упор, высрелил. Очередь прошила спину Шалугина. Но было уже поздно. Он успел нажать кнопки и
теперь всем телом навалился на рубильник.
     Разрывая душу, заревела сирена, и механический голос объявил:
     - Внимание! Включена система самоликвидации. Всему персоналу срочно покинуть комплекс.
До взрыва осталось тридцать минут.
     Мне, наконец, удалось вырвать автомат, и я влепил остаток обоймы в того, кто стрелял Шалу-
гину в спину. Он дёрнулся и стал оседать, будто из него выпустили воздух. Его напарник с пере-
битым носом кинул что-то в мою сторону, и мир вокруг утонул в грохоте и ослепительной вспышке света.
     Нет, на этот раз я не потерял сознания и, даже не почувствовал никакой боли. Всё вокруг заво-
локло светящимся хрустальным туманом и я просто перестал видеть и слышать. Меня вывели из игры маленькой, как орех, светобарической гранатой. Сволочи. Я беспомощно ползал по полу, натыкаясь на стреляные гильзы и осколки стекла и, казалось, прошло полжизни, прежде чем ко мне снова вернулась способность видеть и слышать.
     - До взрыва осталось двадцать шесть минут, - сообщил голос.
     Боже! У меня ещё был шанс выбраться отсюда. Но как? Как я смогу выбраться один? Мне же
не пройти лабиринта! Отчаянье обожгло душу.
     Где-то рядом раздался стон. Я обернулся. Это был Шалугин. Несмотря на страшные раны, он
всё ещё был жив. Я подбежал к нему и встал над ним на колени. Пули, пройдя навылет, разворо-
тили ему всю грудь. Просто чудо, что он ещё дышал. Он поманил меня пальцем, и я нагнулся.
     - Ухожу, - слетело с его окровавленных губ. - Теперь ты страж острова. Возьми, - дрожащей рукой он залез за пазуху и вытащил какой-то перепачканный кровью диск.
     Я машинально взял его и запихал в карман.
     - До взрыва осталось двадцать пять минут, - напомнил голос.
     - Прощай, - прохрипел Шалугин, - беги.
     По его телу прошла судорога, и он затих. Я закрыл его мёртвые глаза и встал. Нужно было
спешить. Речь сейчас шла не только о моей жизни. Гоффман наверняка успел прихватить ци-
линдр из сейфа, и нужно было во что бы то ни стало остановить его.
     Но как это сделать, не зная обратной дороги? На глаза мне попался труп того парня, которого
я застрелил. Странно, но я не испытал никакой жалости к этому человеку. Я подошёл к нему, чтобы забрать оружие, и вдруг меня словно молнией ударило – фонарь! Тот самый, о котором говорил Гоффман. Фонарь был пристёгнут к широкому кожаному ремню парня вместе с гранат-
ным подсумком и запасными обоймами. Благодаря Бога за такой подарок, я снял с убитого весь этот арсенал и, прихватив валявшийся рядом автомат, кинулся к выходу.
     - До взрыва осталось двадцать четыре минуты, - отчеканил механический голос.
     Я бежал по гулкому коридору, и во мне ещё билась крохотная надежда. Целых двадцать четы-
ре капли.






                Ключ – остров. 15 июня 2019 г. После полудня


     Из колодца, кашляя и выплёвывая воду, показалась мокрая голова Гриффита. Он перевалился
через сруб и, прижимая что-то к груди, упал на траву. Следом появился один из бойцов Гриффи-
та с распухшим и посиневшим лицом. Он судорожно хватал воздух, из его разбитого носа струй-кой стекала кровь. У обоих был такой вид, будто за ними гнались все дьяволы ада.
     - Что случилось, Гарри? Где остальные? – Джил подбежала к Гриффиту и помогла ему встать.
     - Они решили остаться, - мрачно усмехнулся Гриффит, - а вот нам надо убираться отсюда, де-
вочка. И как можно скорее, – он схватил Джил за руку и потащил от колодца.
     Перед ним тотчас возник Смит.
     - Это уже слишком, Гриффит, - воинственно выпалил он. - Отпустите девушку и потрудитесь
объяснить, что происходит.
     Вместо ответа Гриффит отпихнул его в сторону, продолжая тащить за собой упирающуюся
Джил.
     - Стойте, Гриффит. Стойте или я стреляю! - завизжал Смит.
     Отпустив, наконец, девушку, Гриффит резко обернулся. В пухлой руке Смита холодно поб-
лёскивал дамский шестизарядный «Кроулер».
     - Выкладывайте, Гриффит, что Вы надумали? – окрепшим голосом приказал Смит.
     - Что я надумал? – Гриффит зло засмеялся, - Что ж, старый осёл, слушай. Мои арабские друзья   уже разгружают апельсины, и очень скоро выйдут из Мурманска. Они будут ждать меня в нейт-
ральных водах. И я не намерен опаздывать на встречу. Тем более, что у меня есть для них не-большой подарок.
     Гриффит достал из-за пазухи длинный серебристый цилиндр и показал его Смиту.
     - Какие арабы? Какие апельсины? Что вы несёте? – заорал Смит.
     Гриффит сочувственно покачал головой:
     - Вы неисправимо глупы, Смит, и мне жаль вас. Вы и ваш босс Доналдс нужны мне были лишь для того, чтобы здесь, в России, можно было легально провернуть эту авантюру с остро-вом. Вы неплохо справились с этим. Поздравляю. А теперь прощайте, жалкий старый дурак.
     Он убрал цилиндр обратно за пазуху, и в этот момент землю сильно тряхнуло. Откуда-то снизу послышался глухой гул. Смит не удержался на ногах и упал. Он тут же вскочил, но этого мгновения было достаточно, чтобы Гриффит выхватил свой пистолет и дважды выстрелил. Обе пули попали в грудь Смиту и снова бросили его на землю.
     Джил закричала и бросилась к Гриффиту, но сзади её грубо схватили, и шею сдавила стальная
хватка.
     - Тащи её к вертолёту, - бросил Гриффит своему бойцу и подошёл к смертельно раненому
Смиту. Он посмотрел в полные ненависти мутнеющие глаза и сказал без злорадства:
     - Вы уволены, господин Смит.
     Не задерживаясь больше ни секунды, он повернулся и зашагал прочь.




                Лабиринт. Несколько раньше.


     - До взрыва осталось шесть минут.
     Металлический голос остался далеко за спиной и был уже едва слышен. Я бежал через ста-
лагмитовые джунгли по собственным следам. Вокруг зияла библейская темень, и фонарик в моей руке был против неё бессилен – через его фильтр проходил только ультрафиолет. Если бы не пятна моих следов, вспыхивающие зеленоватым неоном, я бы давно уже заблудился.
     Мне оставалось не так много до тоннеля, ведущего в колодец, но и времени было в обрез.
     Внезапно впереди раздался жуткий протяжный вопль. Он канонадой разнёсся по сталакти-товой анфиладе. Я взял автомат наизготовку, но шагу не сбавил. Вопль повторился ещё раз, такой же жуткий и полный отчаянья. Кричащий был уже совсем рядом. Услышав мои приближа-ющиеся шаги, он заорал что есть мочи:
     - Эй, кто здесь? Помогите! Ради Христа, вытащите меня отсюда.
     Голос шёл откуда-то снизу. Я остановился и присел, вслушиваясь. Время неумолимо отщёл-
кивало последние минуты до взрыва, но я не мог просто так бросить этого сукиного сына, навер-
няка угодившего в ловушку, о которой предупреждал Шалугин.
    Снизу послышался хрип и отчаянная возня. Посыпались камни.
    - Где ты там? - позвал я.
    - Здесь, в яме. Не бросай меня, умоляю. Мне отсюда не вылезти.
    Я осторожно подобрался ближе, ощупывая пол, пока не наткнулся на пустоту. Я быстро снял
трофейный ремень и, обмотав один конец вокруг кисти, другой метнул вниз. Пряжка звякнула о камень.
    - На, держи!
    Ремень рванулся в руке с такой силой, что у меня на ладони лопнула кожа. Мыча от боли и ру-
гая себя последними словами за излишнее благородство, я всё-таки вытянул своего бывшего вра-
га из ловушки. В темноте было отчётливо слышно, как он лязгает зубами от только что пережи-
того ужаса.
     И всё-таки это был враг, и я не рискнул бы поручиться за то, что он не выкинет какого-нибудь
фортеля, когда немного придёт в себя.
     - Оружие, - потребовал я.
     Он безропотно протянул мне свой автомат и шокер. Всё это я тут же швырнул в темноту.
     - Фонарь есть? Идти сможешь?
     - Нет, потерял, - он всё ещё громко стучал зубами.
     - Тогда держись за ремень и не отставай, - я снова ринулся вперёд, правда теперь уже в качест-
ве паровоза.
     Счёт шёл уже на секунды. Мы были как раз в последнем узком тоннеле, когда пол под нами
вздрогнул и за спиной начал нарастать чудовищный гул. Я изо всех сил рванулся вперёд, но ту-
гая жаркая волна подхватила нас и закрутила по тоннелю вместе с хлынувшей водой и осколками
сталактитов. Что-то больно ударило меня в затылок, и я начал захлёбываться. Кругом была вода.
И мне было уже всё равно, живая она или мёртвая. 






                Ключ – остров. Сколько-то времени спустя.       



     Я рано распрощался с жизнью. В этот день мне явно не суждено было умереть. Видно тот, кто
ведал вакансиями в лучшем из миров, упорно не хотел рассматривать меня как кандидата в по-
койники.
     Будто сквозь сон я почувствовал, как чьи то сильные руки методично давят мне на грудь, вы-
гоняя воду из лёгких. Не в силах пошевелиться, я лежал как камень, холодный и безучастный ко всему. Но вот по моему телу волной прокатилась судорога, и меня затрясло от кашля и рвоты.
Мои измученные органы извергли целый водопад, прежде чем жизнь нехотя вернулась в своё
истерзанное вместилище.
     Я открыл глаза и, среди радужных кругов и разноцветных искр, увидел угловатое смутно зна-
комое лицо.
     - Очухался, - без особой радости констатировал мой спаситель, и я узнал его. Это был тот са-
мый грибовский вояка, с которым я схватился у сейфа и которого, должно быть вытащил из ямы-ловушки.
     Поворочав глазами, я огляделся. Мы находились на знакомой поляне возле колодца. Вокруг
меня стрекотали кузнечики, и шелестела трава. Солнце, давно перевалившее через зенит, пуль-
сировало где-то среди листвы.
     Я поднялся на локтях, пытаясь встать, но в голове пронёсся такой шторм, что я снова упал на траву. Собравшись с силами, я повторил попытку, и на этот раз мне удалось перейти в партер.
     Грибовский боец сидел, облокотившись спиной о колодезный сруб и мрачно следил за моими
эволюциями. Краем глаза я заметил у него на коленях автомат. «Так, власть снова поменялась», -
подумал я, пытаясь угадать, что на уме у этого типа.
     Я был уже готов окончательно принять вертикальное положение, как вдруг прямо перед со-
бой, в каких-нибудь десяти шагах, увидел бесформенную массу в сером клетчатом пиджаке. 
Смит лежал на спине, подогнув под себя короткие ноги. Из двух пулевых ран на его дряблой гру-ди всё ещё сочилась кровь. Рядом с вытянутой рукой Смита поблёскивал в траве изящный дамс-кий пистолетик. Похоже, я ошибался, считая, что единственным оружием этого господина был золотой «паркер».
     - Это ты его? – спросил я, обернувшись к парню у колодца.
     - Нет. Скорее всего, Гриффит. – в голосе моего спасителя не слышалось явной агрессии, хотя он и настороженно наблюдал за мной. Это меня несколько ободрило.
     - А кто такой Гриффит? – снова спросил я.
     - Как кто? Мой хозяин. Когда он меня нанимал, то представился как Гарри Гриффит. Правда
твой приятель называл его почему-то Гюнтером.
     «Час от часу не легче, - я был сбит с толку, - Грибов, Гоффман, а теперь ещё и Гриффит. С ума
можно сойти. И что за странная манера выбирать себе фамилии на букву «г»?».
     - А тебя-то как звать? – я вернулся к колодцу и сел на траву недалеко от своего недавнего вра-
га.
     - Череп, - угрюмо отозвался тот и вопросительно покосился на меня.
     - Это что же, имя такое?
     - Почему, имя у меня Николай. А это кликуха такая. До армии я к байкерам подвязался, там и
окрестили, а потом как-то прилипло. Привык.
     - А меня Сергеем зовут, - я не протянул руки. Чего доброго Череп истолковал бы это по-свое-
му и саданул бы в меня из автомата. – Спасибо, Коля, что вытащил меня.
     - Квиты. Ты меня, я – тебя.
     - Что дальше будем делать, Коля? – я недвусмысленно посмотрел на автомат.
     - Как что? Эту суку Гриффита мочить, - Череп зло сплюнул сквозь зубы. – Он меня бросил,
ты понял? У нас за такие дела яйца рвут.
     Череп, должно быть, имел в виду своих братьев-байкеров. Впрочем,  я сейчас был солидарен  с их этикой.
     - А мы его догоним? – я поднялся и стал разминать затёкшие ноги.
     - Должны. – Череп тоже встал и забросил автомат за спину. - Они наверняка к вертолёту че-
шут, а там им возиться с полчаса, не меньше. Мы на этот гроб сетку натянули и завалили лап-
ником, чтобы с воздуха не нашли. Пока не разберут – не взлетят.
     - Тогда вперёд, - несмотря на слабость, я готов был броситься в погоню за Гриффитом.
     - А ты идти-то сможешь? – Череп скептически осмотрел меня с головы до ног. – Учти, отста-
нешь – ждать не буду. Если что, двигай к юго-востоку.
     Мы тронулись вперёд быстрым шагом. Обходя труп Смита, я подхватил с земли его  пистоле-
тик. Какое ни есть, а оружие. Череп только покосился на меня, но ничего не сказал.
     С полкилометра я не отставал от своего нового союзника, но в конце концов выдохся, и  мощ-ная спина Черепа стала удаляться от меня, пока и вовсе не пропала за сомкнувшимися за ней ко-лючими ветками. Сколько-то времени я ещё брёл с передышками сквозь настороженный лес, утопая по щиколотку во влажном, пахнущем прелью мху, пока без сил не повалился на куртину брусничника. Казалось, ничто больше не заставит меня подняться и идти дальше.
     Неожиданно где-то  совсем близко мелко залаял автомат. Ему тут же отозвался другой. Нерв-но защёлкал пистолет. Какая то незримая пружина подбросила меня и, спотыкаясь о гнилые пни и сучья, я понёсся на звук перестрелки.
     Подоспел я вовремя. Череп был уже ранен и, прячась за поваленным деревом, огрызался ко-
роткими очередями, держа автомат правой рукой. Левая, от плеча до кисти, была залита кровью.
Двое бывших приятелей Черепа обходили его с флангов, яростно поливая ствол дерева из авто-
матов. Ещё минута - и Черепу была бы хана.
     Не раздумывая, я вскинул  игрушечный пистолет Смита и пару раз выстрелил. Для прицель-
ной стрельбы было далековато, и мой неожиданный выпад внёс лишь некоторое смятение в ря-
дах противника. Автоматчики начали пятиться к черневшему вдалеке вертолёту, переведя весь огонь на меня. Свинцовый шквал пронёсся над самой головой, точно неистовый садовник, срезая ветки и сбивая листья с кустов. Я вжался в землю. 
     «Сейчас опомнятся и вернутся прикончить нас с Черепом, - быстро соображал я. – Глупо, ко-
нечно, было лезть в перестрелку с таким стволом».  Я отщелкнул обойму: четыре патрона. Хоро-
шо, что Смит не расстрелял ни одного. Судьба по-прежнему благоволила ко мне. Приготовив пистолет к бою, я стал ждать.
     Неожиданно стрельба прекратилась. Что за чёрт? Я прислушался. Откуда-то доносился едва
уловимый, похожий на шорох, звук. Я осторожно приподнял голову. К поляне, где стоял готовый
ко взлёту «Скорпион», быстро приближались два странных аппарата напоминающих сплюснутые
дирижабли.
     Увидев их, бойцы Гоффмана кинулись к вертолёту. Один из них замешкался, поднял с земли
какой-то тюк и поволок его прямо по траве.
     Я вгляделся внимательней. Нет, не может быть. То, что я принял за тюк, на самом деле оказа-
лось связанной женщиной. И женщина эта была, конечно же, Джил. Она отчаянно брыкалась, из-
виваясь, как анаконда, но парень настойчиво тащил её к вертолёту. Нужно было срочно выручать эту стерву.
     Я в два прыжка оказался возле дерева, за которым прятался Череп. Он сидел, обхватив ране-
ную руку и от боли раскачивался из стороны в сторону словно китайский болванчик.
    - Жив? – крикнул я. – Гони автомат.
    Череп здоровой рукой поднял с земли «Малыша» и бросил мне. Я поймал его на лету и рванул-
ся в сторону вертолёта.
     - Я в него попал! - заорал Череп мне вслед. – Попал! Он раненый в вертолёт заполз, подлюга.
Добей его, слышишь? Добей!
     Парень, что тащил с собой Джил, был уже возле люка, когда вдруг заметил меня. Он явно не
успевал уже поднять на борт упирающуюся девушку. Конечно, можно было бросить её и уходить
одному, но он этого почему-то не сделал. Рывком поставив Джил на ноги, он закрылся ей как щи-
том, ткнув в бок автомат.
     - Эй ты, - крикнул он мне, - брось ствол, а то я пришью девчонку.
     Я остановился. Чего доброго этот ублюдок и правда выстрелит в Джил. Бросив автомат в тра-
ву, я поднял руки и стал ждать, готовый в любой миг выхватить из-за пояса сунутый туда впопы-
хах пистолет.
     - Внимание внизу! – раздалось над лесом. – Всем оставаться на местах. Каждый, кто окажет
сопротивление, будет уничтожен.
     Я оглянулся на звук. Два странных аппарата уже барражировали вокруг поляны, грозно поб-
лёскивая иллюминаторами.
     Боец, что прятался за спиной Джил, тоже на мгновение поднял голову и ослабил хватку. Этого
оказалось достаточно, чтобы она ударила его свободным локтем в солнечное сплетение. Удар был хлёстким, профессиональным. Парень, вскрикнув от неожиданности и боли, согнулся попа-
лам. Джил нанесла ему ещё один молниеносный удар локтем в лицо, и он с хрипом упал.
     Не дожидаясь, чем закончится этот поединок, я выхватил пистолет и бросился к Джил. Как
оказалось, я мог бы и не спешить – боец пребывал в глубоком нокауте. Это оказался тот самый,
кому Шалугин час назад свернул нос. Сегодня парню явно не везло.
     - Хороший удар, мисс Браун, - бросил я Джил и метнулся к люку, но опоздал. Бронированная
панель с шипением захлопнулась прямо передо мной, и «Скорпион» стал для меня неприступнее
форта Нокс. В отчаянье я двинул кулаком по холодному брюху машины и она, точно почувство-
вав удар, ожила. Медленно заворочались огромные лопасти, гулко завибрировал корпус – верто-
лёт взлетал.
     Отпрянув от этого бронированного чудовища, я подхватил Джил и вместе с ней бросился в
сторону. Мощная воздушная волна повалила нас в траву. «Скорпион» грузно оторвался от земли
и стал набирать высоту. Это сопровождалось таким воем, будто с поляны взлетал не боевой вер-
толёт, а сказочный Змей Горыныч.
     Когда вой стих в поднебесье, я встал и огляделся. Аппараты-жёлуди по-прежнему кружили над поляной. Один из них бесшумно опустился неподалёку, и оттуда посыпались бойцы спецна-
за, одетые в пятнистый камуфляж и увешанные оружием. От них отделился коренастый офицер с заправленным под погон десантным беретом и направился прямо ко мне.
     - Капитан Шатохин, федеральная безопасность, - коротко представился он, с прищуром раз-глядывая нас с Джил, - прошу вас предъявить документы.
     - Документов нет, капитан, - устало произнёс я. – Но вам должны были сообщить моё кодовое имя. Я – Скиф.
     - Так ты и есть тот самый аномальщик? – обрадовался капитан, - что ж ты молчал-то столько?
Мы уж не знали, что и думать.
     - Да были тут обстоятельства, - я покосился на Джил.
     Шатохин тут же переключился на неё:
     - А вы, барышня, кто будете?
     - Я вам не барышня, капитан. Я – специальный агент Интерпола Джилиан Браун, личный но-
мер 12-46-29, - отрезала Джил. – И, может быть, господа, кто-нибудь поможет мне избавиться от верёвок!?
    Пока капитан доставал нож и возился с верёвками, я приходил в себя от неожиданной новости.
Да, странные у нас сложились отношения со специальным агентом Интерпола. Ничего не ска-
жешь. При случае надо бы задать ей пару вопросов.
     Пока мы втроём выясняли отношения, ребята Шатохина разобрались с парнем, которого вы-
рубила Джил и привели бледного и шатающегося от боли Черепа.
     - А это что за гусь? – глядя на него, спросил капитан.
     - Это свой, - ответил я за Черепа, - он мне здорово помог. Можно сказать, с того света выта-
щил.
     - Понятно. Тарасов, - капитан позвал кого-то из своих, - вкати этому герою пару кубиков, а то
он еле стоит уже, и давай его на баржу. Дома с ним разберёмся.
     - Капитан, - обратился я к Шатохину, - нужно срочно связаться с базой. Пусть поднимают пе-
рехватчики.
     - Ты насчёт вертолёта? – Шатохин похлопал меня по плечу. - Успокойся. Посадят его где-ни-
будь. Никуда он не денется. Оружия, слава Богу, на нём нет.
     - Не всё так просто, капитан. У них на борту контейнер с мутагеном. А это почище атомной
бомбы.
     Шатохин побледнел и уставился на меня:
     - Ты что, серьёзно?
     - Да уж, не шучу.
     - А что это за оружие? Я про него ничего не знаю. Откуда они его взяли?
     - Здесь, на острове, была лаборатория, - быстро объяснил я, - Когда-то там разрабатывали био-
логическое оружие. Оружие возмездия.
     - Этот самый мутаген?
     - Да, этот самый. Сейчас в руках Гриффита контейнер с этой дрянью. Если ему стукнет в голо-
ву распылить его над крупным городом, то это будет катастрофа. Апокалипсис, так сказать, мест-
ного значения.
     - Так вот зачем они всё это затеяли? Оружие возмездия. Боже мой, - с неподдельным ужасом в голосе произнесла Джил. – Капитан, Гриффит не будет сбрасывать мутаген. У него другие пла-
ны, - твёрдо сказала она.
     Мы с Шатохиным вопросительно посмотрели на неё.
     - Он при мне говорил про какой-то корабль, - пояснила Джил. - Названия я не запомнила, но
оно, кажется, арабское. И ещё он нёс что-то насчёт апельсинов и Мурманска.
     - Так, ясно, - Шатохин вынул из бокового карманчика маленькую плоскую рацию и быстро за-
говорил:
     - «Батон»-1 вызывает «Батон»-2. Туйтеев, ты? Слушай внимательно, Талгат. На борту 017-го
игрушка. Да, серьёзная игрушка. Свяжись с базой. Пусть поднимут «Стрижей» на перехват. Борт
идёт курсом на Мурманск. Цель – передача игрушки на иностранное судно в нейтральных водах. Судно, предположительно, арабское. Пусть погранцы тормозят всех, кто вышел из Мурманска.
Понял? Ну, добро.
     Шатохин убрал рацию и задумчиво посмотрел на нас с Джил.
     - Ну, а с вами что делать, секретные агенты? – спросил он с лёгкой усмешкой. – Вы оба на
ногах еле держитесь.
     Капитан был прав. Джил выглядела уставшей и измученной, а я и вовсе готов был хоть
сейчас упасть прямо на траву и уснуть. К тому же, жутко хотелось есть.
     - До посёлка нас не подкинешь, капитан? – попросил я.
     - Посёлок? Это на мысочке который? Подкину, о чём речь! Что ещё?
     - Километрах в семи к западу котлован.
     - Ну, видел, - кивнул Шатохин, - там ещё строят вроде чего-то.
     - Да ни хрена там не строят. Шахту они бьют к лабиринту. К лаборатории. Там же у этих ре-
бят что-то вроде штаба. Охрана – человек десять при стволах.
     - Понял. – Шатохин снова достал рацию. – Талгат, это опять я. Стройку пролетали, помнишь? Сбегай туда, разберись со строителями. Да, охрана есть. Вооружение лёгкое.
     - Погоди, - вспомнил я вдруг, - сумка. Пусть сумку мою поищут. Там ствол табельный и кой-
какое барахлишко ценное.
     - Талгат, - снова вызвал своего напарника капитан, - тут один хороший человек насчёт вещи-
чек своих хлопочет. А, ты всё слышал? Сделаешь? Ну, тогда будь.
     Шатохин убрал рацию и сделал приглашающий жест:
     - А теперь прошу на баржу. Тарасов, - крикнул он своим, - грузи ребят, уходим.
     Вместе с десантниками мы впрыгнули в странный аппарат, бесшумно висящий над землёй, и
он тут же стал подниматься вверх, как скоростной лифт. Я ощутил даже солидную перегрузку.
     Внутри баржи было непривычно тихо, не чувствовалось никакой вибрации и не пахло горю-
чим. От множества иллюминаторов шёл приглушённый фильтрами свет. Эти курортные условия
дополнялись широкими, сделанными под кожу, креслами, на которые по двое расселись десант-
ники. Нас с Джил тоже усадили на одно из них, но насладиться комфортом мы так и не успели –
очень скоро внизу замелькали крыши знакомого посёлка.
     Посмотреть на диковинный летательный аппарат высыпал весь персонал. Кроме хозяек тере-
мов, задрав в небо головы, таращились на наш «батон» и несколько мужичков,  не похожих ни на «строителей», ни на бандюг Гоффмана. Скорее всего, какие-нибудь кержаки, нанятые на сезон  в дворники или плотники.
     Баржа повисла в метре от земли, и нам с Джил пришлось прыгать.
     - Эй, секретные агенты, счастливо отдохнуть! - Шатохин махнул нам из люка рукой, и «батон»
стал бесшумно набирать высоту.
     Нас  обступили со всех сторон, ахая и качая головами.
     - Где ж вы были-то, миленькие? – запричитала наша хозяюшка, прижимая к груди руки. Её было не узнать. Ни сарафана, ни кокошника, ни свекольных румян на щёках. Их заменили вполне
современный брючный костюм из вишнёвого локса* и губная помада в тон. Только говор хозя-юшки остался прежним.
     - А мы уж обыскалися вас, - окала она, - думали, неровён час, случилось чего. На стройке-то видели, али нет, пожар-то какой случился?
     - Ладно тебе, Матвевна, - вмешался один из кержаков. - Люди на ногах еле стоят, а она с пожа-
ром со своим.
     - И то правда, - спохватилась она, - идём в хату. Я вам сейчас щец горяченьких. Да и отдохнё-
те, а мужички пока баньку стопят. Первое дело банька-то.
     Приговаривая так, Матвевна буквально потащила нас к своему терему. Я покорно ковылял за хозяйкой, и на душе у меня было нехорошо. Что будет теперь с островом, с этими добрыми про-
стыми людьми? С посёлком? Наверняка ведь объявят карантин, и всех спровадят на материк. Сам «Русский север» было не жаль. Если они перед законом чисты, как ангелы, и не замешаны в истинных делах «TPL», то фирме придётся лишь поменять маршрут, благо есть ещё что показы-вать туристам на Белом море.
     В этом минорном настроении я и добрёл до терема. Хозяйка тут же метнулась в кухню греть щи, а мы с Джил остались наконец одни.
     - Поговорим? – спросил я, когда мы уселись за уже знакомый дубовый стол, облокотились на  гладкие доски и дружно вздохнули.
     - Поговорим, - согласилась Джил.
     - Итак, ты агент Интерпола? – снова спросил я, глядя ей прямо в глаза.
     - Да, - Джил устало улыбнулась, - я специальный агент по борьбе с наркотиками.
     - Наркотики? Вот как? – я был немного удивлён.
     - Наш отдел давно сел на хвост ребятам из «TPL», - объяснила она, - но внедрить туда своего
человека долго не удавалось. И тогда решено было каким-то образом выйти на самого Смита, ведь именно он и заправлял всем теневым бизнесом фирмы.
     - Ты его соблазнила? – не удержался я.
     - Я? – Джил рассмеялась. – Почти. Только не я, а моя Прис.
     - Боже праведный! Так у тебя ещё и напарница есть?
     - Ну, - Джил вздёрнула плечиком, - если так можно называть мою кошку…
     - Кошку?
     - Когда в отделе стали разрабатывать Смита, - охотно пояснила Джил, - долго ни за что не
могли зацепиться. Ни карточных долгов, ни прошлых судимостей, даже никаких связей на сто-
роне.
     - Просто ангел, - вздохнул я.
     - Ты знаешь, - Джил вдруг погрустнела, - а ведь он по-своему не таким уж и плохим челове-
ком был. Ко мне он, можно сказать, как к дочери или племяннице относился. Опекал, заботился.
     - Так что же кошка? – напомнил я.
     - Выяснилось, что у Смита есть-таки единственная страсть – кошки. Он слыл ярым кошатни-
ком и каждое воскресенье председательствовал в кошачьем клубе, в Хьюстоне. Тогда я и предло-
жила вариант с Прис. Присцилла у меня шиншилла персиковая. Ну, такая прелесть! – Джил заси-
яла от гордости. Я бы не удивился, если бы она достала из кармана кошачье фото и, чмокнув, протянула бы мне полюбоваться.  – В одно из воскресений, - продолжала Джил, - я притащила Прис в клуб. Смит влюбился в неё с первого взгляда, и через пару недель мы втроём – Смит, Присцилла и я - были уже друзьями. Как-то в разговоре я рассказала Смиту, что хорошо знаю русский. Он заинтересовался, стал подробно расспрашивать, а потом вдруг заявил, что скоро и сам едет в Россию по делам фирмы, и ему на время поездки нужен будет переводчик. Я согла-силась. Вот так я и попала в «TPL». Тогда у нас в отделе все были уверены, что Смит отправ-ляется в Россию из-за наркотиков – налаживать очередной канал сбыта.
     - Послушай, - спросил я, - ты ведь и в самом деле прекрасно владеешь языком. И говоришь совсем без акцента. Откуда это?
     - Это мама, - Джил светло улыбнулась. - Она русская. Ещё при Горбачёве уехала в Штаты. Там вышла замуж, родила меня. Так и осела в Нью-Йорке. А про Россию каждый день только и разговоров. Если бы она узнала, что я здесь, жутко бы обрадовалась.
     - А она не знает?
     - Нет, - Джил покачала головой, - она не в курсе даже, что я работаю в Интерполе. Её бы удар хватил.
     - А как насчёт Джульетты? – поинтересовался я, - Импровизация для легенды? На самом-то
деле ты ведь Джилиан.
     - Это тоже мама. Она меня Джульеттой зовёт, а отец Джилиан или Джил. У них с самого нача-
ла такое разделение вышло. А вообще-то мне всё равно.
     Наконец из кухни появилась хозяйка в красном холщовом фартуке, неся перед собой на ухвате дымящийся чугунок. Она водрузила его на стол и проворно разлила щи в две глубокие глиняные
миски, приговаривая при этом:
     - Откушайте пока щец. Суточные, на свининке на постной. А я соберу чего-нибудь на второе.
     - Да вы не хлопочите так, - попытался я унять хозяюшку - Нам бы слегка только перекусить.
     - Как такое перекусить? – всплеснула она руками. - Вы ж сутки не евши. Нет уж. Я вас покор-
млю, в баньке попаритесь, отоспитесь. Тогда и я буду покойна.
     Спорить с Матвевной было бесполезно, и я сдался. Мы с Джил молча навалились на щи, и только тогда я понял, как сильно проголодался.
     - А зачем ты в меня стреляла? – спросил я, когда моя миска опустела.
     - Я приняла тебя за Гриффита, - ответила Джил, добирая деревянной ложкой прозрачные лос-
кутки капусты. - Смит дал мне задание проследить за каким-то Шалугиным. Зачем, не сказал. Проговорился только, что им интересуется «один наш человек». Я тогда не знала, что это Гриф-
фит, и за этого человека приняла тебя. Ты же тоже сёк за Шалугиным. Ну а потом решила высле-
дить тебя где-нибудь не на людях и расколоть насчёт планов Смита.
      - Расколоть, говоришь? – я укоризненно посмотрел на Джил. - Ты ведь меня чуть на тот свет не спровадила.
      - Извини, - Джил коснулась моей руки. - Кстати, как ты после того? Я, когда увидела тебя там, в котловане, глазам не поверила. С такой дозы ты должен был проваляться до вечера.
    - Помогли добрые люди, - мне на миг вспомнилось кроткое личико Елизаветы. - Скажи, Гриф-
фиту ты моё имя назвала?
    Джил виновато кивнула:
    - После того выстрела, я решила вернуться в посёлок. Я не хотела, чтобы Смит заметил моё отсутствие. Но он уже ждал меня на окраине со своими наёмниками – ты их потом видел. Смит отругал меня за то, что я упустила Шалугина. Дескать, пока я бегаю неизвестно где, он успел
улизнуть из посёлка. Пришлось броситься в погоню. Мы обыскали всё вокруг, но Шалугина уже
след простыл. Тогда Смит приказал идти к стройке.
     - И тут вы наткнулись на меня, - подсказал я.
     Джил опустила глаза:
     - Смит приказал стрелять, - произнесла она тихо. – Я пыталась отговорить его, рассказала всё, что про тебя знала, но он меня не послушал.
     - Только что ты утверждала, что это был милейший человек, - не без сарказма заметил я.
     - Прости, - Джил устало улыбнулась мне, - я и вправду ничего не сумела для тебя сделать.
     - Пустое, - я провёл ладонью по щеке Джил, - не казните себя, мисс Браун. Всё ведь обошлось.
     На второе хозяйка вынесла нам кусок порезанной ломтями холодной буженины и большую
румяную калитку с грибами. Для запивки был представлен кувшин с крепким брусничным мор-
сом.
      Мы от сердца поблагодарили хозяйку и быстро уплели всё, чем нас попотчевали. Тем вре-менем, по крыльцу затопали чьи-то ноги, и в горницу ввалился давешний кержак.
     - Матвевна, - позвал он, - готова банька то. – И, уже обращаясь к нам с Джил, заговорчески спросил: - Вместе париться-то будете, али как?
     Я не без надежды покосился на Джил, но глаза цвета киви метнули в меня молнию и я, вздох-
нув, покачал головой:
     - Сначала дама.
     - Я к тому спросил-то, - замялся кержак, явно сочувствуя мне, - пар там, барышня, злющий. Вы уж жару-то не поддавайте.
     - Справлюсь, - пообещала Джил.
     Снарядив нас к бане широченными махровыми полотенцами, Матвевна напутствовала:
     - Одёжу свою там, в баньке-то, и оставьте. Уж больно грязна. Я застираю, а пока спать будете,
глядишь, и высохнет.
     Джил ушла вместе с кержаком, а я ещё посидел какое-то время потягивая терпкий рубиновый
морс и предаваясь блаженству ничегонеделанья. Очень скоро, однако, меня стало клонить ко сну
и, чтобы не уснуть прямо за столом, я решил выйти на воздух, прогуляться. Ещё раз поблагода-
рив нашу сердобольную хозяйку, я подхватил полотенце и направился к бане.
     На улице уже чувствовалась вечерняя прохлада и я, с удовольствием вдыхая пахнущий морем
воздух, прошёлся по притихшему посёлку.
     Банька стояла поодаль от теремов, возле тёмного густого осинника. Судя по своей миниатюр-
ности, она вовсе не предназначалась для обслуживания туристов и, скорее всего, была срублена
лишь для нужд персонала. Из кирпичной трубы шёл ровный седой дымок и таял в безветренном
небе.
     Я был от баньки шагах в двадцати, когда из ближайших кустов послышалась подозрительная возня и чьё-то смутное бормотание. Я остановился. Кусты рядом с тропой разверзлись, и из них
показалась знакомая спина с пивной кружкой. Толик?! Петербуржец, а это, без сомнения, был он, пытался вытащить из глубины зарослей что-то тяжёлое.
     - Анатолий, - позвал я его.
     - Толик вздрогнул и обернулся.
     - Серёга, братан! - воскликнул он удивлённо, едва не выпустив из рук то, что так тщетно пы-
тался вытянуть из кустов.
     Я подбежал к питерцу, и вдвоём мы наконец выволокли, ломая ветки, упирающегося и мыча-
щего что-то нечленораздельное, старика. Я без труда узнал в нём местного гусляра. Старик мут-
ными глазами обвёл нас с Толиком и заорал:
     - И за бо-о-рт её броса-а-ет…
     Толик снова нырнул в кусты и вернулся, держа в руках испачканные травой и глиной гусли. Увидев инструмент, старик по-детски заулыбался и полез к Толику обниматься, громко причи-
тая при этом:
     - Один ты, Анатолий, способен понять душу страждущую.
     Старик заплакал, тряся длинными спутанными волосами. Потом вдруг обернулся в сторону
посёлка и неожиданно сильным голосом, воздев руки, запел:
                О, дайте, дайте мне свободу – я свой позор сумею искупить.
     Моментально от ближнего терема отделилась женская фигура и устремилась в нашу сторону. Старик прервал арию и, вцепившись в толиково плечо, жарко зашептал:
     - Вот они вериги-то, Толенька, вот они. Душа-то она ведь как? Она воли требует, а её в канда-
лы да в клетку…
     Баба, по всей видимости, супруга гусляра, ещё издали, грозя кулаком, закричала:
     - Нашёлся, идол? Вот я сейчас гусли-то твои проклятые об тебя обломаю. До седых волос до-
жил, а всё не уймёшься, алкаш. Чтоб тебе захлебнуться!
     Старик нетвёрдо шагнул навстречу жене.
     - Что ты, Любушка, - залебезил он, - мы тут интеллигентно беседовали о музыке.
    Не слушая его версии происходящего, баба сгребла гусляра и, сверкнув на нас с Толиком унич-
тожающим взглядом, поволокла мужа к посёлку.
     - Прощайте, друзья! - воскликнул старик и, получив мощный тычок от супруги, покорно поп-
лёлся рядом.
     - Эх, жизнь! – прокомментировал инцидент Толик. - А, кстати, Серёга, ты-то откуда взялся?
     - Да так, были дела, - отмахнулся я, - пришлось задержаться.
     - Неужели нашла она тебя? – по-своему понял Толик. – Ну ты, старик, гигант. Я гляжу, вы здо-
рово оттянулись, - он кивнул на мой изрядно потрёпанный прикид. И как она?
     Я не успел подобрать эпитет насчёт сексуальности Джил – где-то вдалеке, над морем, затарах-
тел вертолёт. Я вгляделся в приближающуюся машину. Нет, это был не наш «Шейх», его бы я уз-
нал сразу. Но и на федералов не похоже – вертолёт явно принадлежал к VIP-классу. «Уж не гос-
пода ли из «Русского севера»?», - мелькнула тревожная мысль. Я нащупал в кармане пистолет Смита и приготовился к любым  неожиданностям.
     Вертолёт сделал круг над посёлком, сверкнув, как блесна, своим серебристым корпусом. К мо-
ему удивлению, Толик вдруг отчаянно замахал рукой, и вертолёт послушно повис прямо над нами. Выбрав место, пилот посадил машину и из неё выпрыгнули двое: высокий брюнет с чёрным кожаным дипломатом, одетый как лондонский клерк, и угрюмый крепыш с бычьей шеей и подплечной кобурой поверх строгой рубашки. Я снял пистолет с предохранителя.
     Однако, прибывшие агрессивных намерений не возымели. Крепыш остался возле вертолёта,
равнодушно поглядывая в нашу сторону, а брюнет, похожий на клерка, улыбаясь и кивая, подо-
шёл к Толику и, здороваясь с ним за руку, облегчённо вздохнул:
     - Ну, слава Богу, Анатолий Павлович, а то мы вас уже обыскались. Как вы?
     - Я в ништяках, - заверил Толик, - только вот не помню ни хрена, как сюда попал.
     - Вас, наверное, по ошибке ребята вместо Николая Романовича в круиз отправили, - предполо-
жил клерк. – Вы помните, третьего дня банкет был?
     - Ну?
     - Потом сауна.
     - Сауну помню. Бабы ещё какие-то были, - напрягся Толик, - потом как обрезало. Ладно, с этим потом. Что там на фирме?
     - Проблема, Анатолий Павлович, - вздохнул клерк. - «Нева-Трейдинг» без вашей визы не хо-
чет перечислять ни копейки. А шведы торопят. Последний транш они ждут не позднее завтраш-
него утра. Боюсь, не успеем.
     - Труба у тебя с собой? – перебил его Толик. - Дай-ка, - он взял у клерка комп  и быстро наб-рал какой-то номер, - «Нева-Трейдинг»? Управляющего, будьте добры. Да, срочно. Да, Нико-
лая Романовича. Колян, ты? Здорово! Да нет, у меня всё путём. Слушай, ты чего моим пацанам
бабло жмёшь? Подпись нужна? Ну ты, Колян, фуфель. Я тебя хоть раз кинул? Какая доверен-
ность? Что ты мне на рога капаешь? Дохлый подъедет – ему и отдашь. Сколько? – Толик поко-
сился на клерка.
     - Триста, - подсказал тот.
     - Триста штукарей в евро, - повторил Толик в трубку. – Да, налом. Ну, привет супруге. Пока.
     - Всё, будут бабки, - заверил Толик, возвращая трубку.
     Клерк просиял. Я всё это время с интересом наблюдал за трансформацией Толика в предста-
вителя деловой элиты. Вспомнив обо мне, он протянул свою покрытую татуажем лапу:
     - Ну, братан, пора мне. Будешь в Питере – забегай. Аркадий, - бросил он клерку, - у тебя там,
в лопатнике, визиток моих нету?
     - Обижаете, Анатолий Павлович, - клерк с проворством факира извлёк из дипломата дорогую
барсетку и материализовал оттуда аккуратную колоду визиток.
     Толик небрежно отлистнул одну и сунул мне:
     - Будут проблемы – не хиксуй, звони.
     Толик по-медвежьи обнял меня и, повернувшись, быстро зашагал прочь. Перебирая журавли-
ными ногами, клерк поспешил за ним.
     - Счастливого пути! - крикнул я им вслед.
      Пивная кружка исчезла в кабине вертолёта, и тот серебристой стрекозой взмыл вверх и через
минуту растаял над морем.
      Я посмотрел на визитку.
      «Нефтяная компания «Шельф». Генеральный директор Бугаев Анатолий Павлович», - значи-
лось на тисненном золотом кусочке пластика. Ниже шли телефоны и адреса фирмы. Я вздохнул:
как знать, Анатолий Павлович, свидимся ли ещё?
     За спиной послышались приближающиеся шаги. По дорожке, улыбаясь и вытирая на ходу
мокрые волосы, шла греческая богиня, завёрнутая в хитон белого махрового полотенца.
     - Я слышала вертолёт, - сказала богиня, подойдя.
     - Это не за нами, - успокоил я её и протянул Толикову визитку.
     - Толик? – прыснула Джил. – Генеральный директор? Теперь я понимаю, почему отец говорит,
что Россия загадочная страна.
     Джил собрала волосы в пучок и закрепила заколкой.
     - Ну, как вам пар, мисс Браун? – свернул я на банную тему.
     - Пар что надо. И, вот что, Серёжа, - она провела пальцем по моей небритой щеке, - пожалуй-
ста, не называй меня больше «мисс Браун». О кей?
     Она улыбнулась и, не дожидаясь ответа, направилась к посёлку.
     А в моей голове снова прокатился штормовой вал. И на этот раз было непонятно: то ли это от усталости,  набравшейся за три безумных дня, то ли от того,  что Джил в первый раз назвала ме-
ня просто Серёжей.
     Я проводил взглядом величавый белый хитон и пошагал к бане.






                Кольский полуостров. То же время.



     Поднятая приказом из Мурманска тройка «Стрижей» вылетела на перехват «Скорпиона». Но-
венькие МиГи шли малой высотой и вот-вот должны были засечь рвущийся к Норвежскому мо-
рю вертолёт. То, что звену дали наводку о его курсе, намного упрощало задачу. Ка-70 мог соз-
давать в радиусе трёхсот километров дюжину виртуальных двойников и ни один локатор не способен был отличить их от оригинала. Самое надёжное – поймать «Скорпион» визуально, что сейчас и пытались делать «Стрижи», плюнув на свои бортовые компы.
     Первым заметил вертолёт ведущий звена, подполковник Сафонов. «Скорпион», прячась за бу-
ро-зелёными барханами сопок, уходил на север, к побережью. Сориентировав по радио ведомых,
Сафонов кинул свой МиГ на перехват. Если бы на Ка-70 имелось его штатное вооружение, такой манёвр был бы равносилен самоубийству, но Сафонов знал, что вертолёт беззащитен.
     Звено, быстро нагнав обречённую машину, сделало над ней круг, пытаясь прижать ещё ближе
к сопкам и лишить тем самым свободы манёвра. Сафонов выпустил две сигнальных ракеты пря-
мо по курсу «Скорпиона». Вертолёт никак не отреагировал на это, продолжая рваться на север.
     - Экипаж 017-го, приказываю немедленно посадить машину. В противном случае открываем огонь на поражение, - вышел в эфир Сафонов, но ответа не последовало. «Скорпион» точно не замечал истребителей.
     Подполковник посмотрел на монитор. До Оленегорска шестьдесят километров. Пора. Дальше
сплошные посёлки и военные городки. Если сбивать, то только здесь.
     - Внимание, «Стрижи». Атака! – коротко приказал Сафонов и ушёл в сторону, давая ведомым место для разворота.
    Сделав вираж, пара МиГов снизилась до трёхсот метров и, почти в упор выпустила ракеты. Ос-
тавляя за собой снежно-белые инверсионные хвосты, они ринулись к вертолёту. Защита «Скор-пиона» среагировал мгновенно, включив тепловые и электронные ловушки. Три из четырёх
ракет нырнули вниз, и ушли куда-то за сопки. Но четвёртая всё-таки врезалась в оливковое брю-
хо «Скорпиона» и взорвалась.
    Вертолёт развернуло, из его турбин повалил желтоватый дым и он, как большая раненая птица,
стал падать. Задев за сопку, «Скорпион» завалился на бок, в агонии сбивая винтом макушки дере-
вьев. Через секунду над сопкой взметнулся огненный гриб, бросая в небо осколки чёрной раска-
лённой брони.
   Сафонов спикировал к сбитому вертолёту. Всё было кончено. Искорёженный взрывом, «Скор-
пион» горел. Вокруг были разбросаны куски фюзеляжа, лопастей, топливных баков. Тел среди этого хаоса видно не было. Скорее всего, люди так и остались в кабине, сгорев заживо.
    Подполковник поднял свой МиГ и вызвал по радио базу. Задание было выполнено.






                Ключ – остров. 15 июня 2019г. Ближе к вечеру.



     В предбаннике пахло ржаным деревенским квасом, берёзовыми вениками. Я разделся. На скамейке в углу аккуратной стопкой лежала оставленная Джил одежда. Скатав вместе футболку и брюки, я решил присоседить их туда же, как вдруг почувствовал в заднем кармане брюк что-то
твёрдое. Боже! Как я мог позабыть?! Я запустил руку в карман и вытащил ту самую вещицу, что
отдал мне перед смертью Шалугин. Это был кругляш, заляпанный бурыми пятнами высохшей
крови. Я поднёс его к лампе и в её тусклом свете попытался разглядеть, что это.
     У меня на ладони лежал гладкий холодный диск из медово-красного сердолика. С одной сто-
роны он был испещрён мелкими причудливыми буквицами, похожими на те, что я видел в пеще-
ре. С другой был нанесён какой-то сложный рисунок. Он показался мне смутно знакомым. Возле края диска имелось отверстие для шнурка.
     Я потёр диск пальцем, счищая с рисунка кровь. Мама родная, да это же лабиринт! Озеро, пе-
щеры, колодец – всё тщательно вывела на камне рука резчика. Кое-где на рисунке стояли крес-
тики и всё те же странные буквы. Возможно, так обозначались ловушки, вроде той, в которую угодил Коля-Череп. Я поискал глазами, куда бы спрятать таинственную вещицу на то время, по-
ка буду париться и положил её под бочонок с квасом.
     Оставалось ещё одно маленькое дельце. Я снял трусы и тщательно прощупал резинку. Вот он.
Я разорвал ткань зубами и выдавил из промочи блестящую чечевицу «жучка». С каким-то внут-
ренним омерзением, будто это был не электронный прибор, а отвратительное ядовитое насеко-
мое, я поднёс его к печке и, отворив чугунный заслон, швырнул прямо в пекло.
     Сбросив с души эту неприятную мелочь, я вошёл в парилку, и бодрый сухой пар ударил по моим лёгким.


     Через полчаса, вволю поистязав себя веником и надышавшись квасного пара, я вернулся в терем. Хозяйки внизу слышно не было, и я решил, что она не стала дожидаться меня и отправи-
лась спать. Не задерживаясь в горнице, я поднялся наверх.
     Дверь в мои апартаменты была приоткрыта и оттуда в коридор падала зыбкая полоса света от
ночника. Я вошёл в комнату и замер. На моей кровати, по-детски подобрав под себя ноги, спала
Джил. Она успела переодеться в лёгкий халатик, привести свои волосы в порядок и выглядела теперь на все сто.
     Я постоял рядом, осторожно накрыл Джил одеялом и поцеловал в висок. Она не проснулась.
Я неслышно отошёл от девушки и, вздохнув, улёгся на вторую кровать.
     Сон обрушился на меня, как снежная лава. Мне снились бескрайние поля зловещих чёрных цветов, комары в канареечных шортах, чьё-то лицо из дыма с птичьими светящимися глазами, и целая вереница угрюмых гномов. Один из них подошёл ко мне и стал что-то говорить, но я не слышал ни слова. Тогда гном взял меня за плечо и начал трясти. Он тряс меня до тех пор, пока я не начал просыпаться.
     - Ну, и горазд ты дрыхнуть, Сергей Александрович, - сказал гном голосом Паши Веселова.
     Я разлепил глаза и увидел перед собой Пашину физиономию.
     - Еле добудился, - сказал он с улыбкой.
     Я сел на край кровати. Джил в комнате не было. Одеяло, которым я её укрыл, аккуратно сло-
женное, лежало в изголовье кровати.
     - Паш, а где девушка? – обалдело спросил я.
     - Девушка? – Паша покачал головой. – Улетела девушка. С десантниками на материк. Тебя просила не будить. Вот, передала это, - Паша протянул сложенный вчетверо листок.
     Я схватил его и, развернув, прочёл:
     «Серёжа! Нельзя же быть таким джентльменом.
               
                Джульетта.»
      
       P.S. Буду в Москве до 18-го.
      
      Дальше был приписан восьмизначный московский номер. И всё.
      - Десантники сумку твою забросили, - напомнил о себе Веселов.
      - Ага, - кивнул я рассеянно, - спасибо.
      - Да не расстраивайся так, Сергей Александрович. Встретитесь ещё.
      - Ладно, Паш, всё нормально, - заверил я, - ты-то чего прилетел?
      - Под Мурманском мигари какой-то вертолёт завалили. Утром туда вылетела госкомиссия и
ЭКГ требует, чтобы от нас там присутствовал ты. Да, - вспомнил Веселов, - шеф просил пере-
дать, что здорово беспокоился. Хорошо ещё федералы отзвонились. Ты сам-то чего на связь не выходил?
      - Были причины, Паша. – Я встал. – Летим?

     Уже в воздухе я попросил Веселова сделать круг над островом и с грустью смотрел вниз на
посёлок, на скалы и деревья, на шахту, всё ещё окутанную седым дымом, на колодец с живой во-
дой. Я прощался с островом. Как знать, придётся ли увидеть его ещё?
     Я бросил взгляд в море и, вдруг посреди его синего простора увидел парящий над волнами знакомый багряный парус. Ладья шла к острову, ловя попутный зюйд-вест. И никто там, внизу,  ещё не догадывался, что это был последний круиз.





Из отчёта специальной комиссии при Правительстве РФ от 17.06.2019.
                (разглашению не подлежит)



     Настоящая комиссия в составе представителя президента Хлебникова М.Ф., заместителя
министра МЧС Цапко А.Ю. и группы специалистов «ОАЗиС» была организована для обследова-
ния места падения вертолёта Ка-70 «Скорпион» (бортовой номер 017).
     Вертолёт с двумя (тремя) террористами на борту следовал через территорию Кольского
полуострова в сторону Норвежского моря с целью передачи образца биологического оружия на
иностранное судно. (По подозрению в соучастии был задержан марокканский сухогруз «Измит».
Ведётся следствие). 15 июня сего года в 19.35. по московскому времени вертолёт был атакован
звеном МиГ-110 и сбит в 18 километрах к юго-востоку от посёлка Новый Оленегорского района.
     На месте падения комиссией был обнаружен сильно повреждённый взрывом и пожаром кор-
пус и отдельно лежащие 1315 фрагментов вертолёта. После фотофиксации все детали тран-спортированы на крытый полигон Кропотово для моделирования ситуации падения и взрыва вертолёта.
     Во время осмотра корпуса вертолёта были обнаружены также фрагменты человеческих тел (тела). Из-за высокотемпературного воздействия идентифицирование невозможно. Образ-
цы сохранившихся тканей отправлены в Мурманск для ДНК-анализа.
     При обследовании района падения найден сильно повреждённый предмет цилиндрической формы, который был опознан сотрудником «ОАЗиС» Карельцевым С.А. как контейнер с образ-
цом биологического оружия. Тщательное обследование контейнера показало, что при его дефор-
мации в момент взрыва герметичность была нарушена. Однако, явное отсутствие признаков
воздействия на окружающую среду говорит о том, что вещество, хранящееся в контейнере,  по-видимому, подвергшись сильному термическому воздействию, утратило свои первоначальные
свойства. В настоящий момент контейнер передан для детального изучения в микробиологичес-
кую лабораторию «ОАЗиС»а. Туда же отправлены образцы почвы, воды и растений из обследы-
ваемого района.
     Исходя из анализа ситуации, комиссия пришла к выводу, что объявление карантина в зоне па-
дения вертолёта преждевременно. Окончательное решение будет принято комиссией после по-
лучения данных лабораторных исследований.


                Глава специальной комиссии представитель президента РФ  М.Ф.Хлебников.