Отдел неметаллов

  В этот отдел мне страшно было заходить. И не потому, что там убивали или избивали, или даже издевались, вовсе нет. Он располагался на 11 этаже тогда нового инженерного корпуса. В самом центре предприятия. Недавно здесь, на пересечении двух самых красивых улиц завода, установили памятник В.Чкалову, нашему шеф – пилоту, испытателю первых самолетов. Завод поэтому и носил его имя: ТАПОИЧ: Ташкентское Авиационное Производственное Объединение им. В.П.Чкалова

Не знаю, где свою табличку - отметку об изготовлении, на фигуре В.Чкалова сделали чеканщики цеха плазово – шаблонной оснастки, с которыми я работал долгое время, но на огромной фигуре Икара, замечательно – красивой и установленной над входом во Дворец Авиастроителей в четвертом жилгородке, где и жили – то, в основном, эти самые авиастроители, табличка с фамилиями всех исполнителей, была закреплена из хохмы на самой попе взлетающего Икара. Правда увидеть ее было невозможно: она была спрятана под его внешней оболочкой. В.Чкалов был выполнен великолепно и его фигура с видом на инженерный корпус, окружающую зелень, красовалась с тех пор во всех проспектах и альбомах завода.

 Полюбовался чудесным видом, зашел в корпус и лифтом поднялся на одиннадцатый этаж. На дверях красовалось: отд.77. Вот сюда мне и надо. Зашел, поздоровался. Это было большое помещение светлое и новое, здесь стояло штук пятнадцать письменных столов, за которыми сидели в основном солидные женщины. Мужиков два – три, не больше. Все повернули ко мне головы, стало сразу как-то не по себе. «Что у Вас, кто Вам нужен, какой вопрос?»,- меня сразу забросали вопросами. Я завертел во все стороны головой, откуда каждый раз доносились вопросы и уже как-то робко задал свой. Меня то он волновал, но их – меньше всего. Это были прожженные специалисты своего дела. На заводе они курировали все цеха, связанные с анодированием, окраской, напылением, всеми соответствующими материалами, инструкциями и технологиями. Меня всегда потом поражало, с какой уверенностью они говорят о химических процессах, где ничего внешне не видно, а там внутри такое происходит!

  А сейчас им на голову свалился наш цех по производству сотовых кострукций на самолет ИЛ-76. В цехе новых техпроцессов тьма: и анодирование, и нанесение клеев, и фрезеровка, и сварка, и клеесборка, и, наконец, термостатирование всего этого добра в автоклавах фирмы «Шольц».А потом доводка, и покраска. И всегда что-то не анодировалось, не клеилось, не покрывалось. Так что к отд.77 вопросов было под завязку. Но обсуждали они мой вопрос как-то все хором. В результате выяснилось, что я вообще пришел с глупым вопросом, это не их вопрос и, вобщем, гуляй, братец. Я ушел не солоно хлебавши, но понял, что их голыми руками не возьмешь. Так они меня отшивали несколько раз, и каждый раз набрасываясь хором. Ничего себе спаянный коллектив! Но решать – то надо. Пришел еще раз. Они все воззрились на меня, предвкушая удовольствие от расправы, а я просто взял и сел на край стола и молчал. Так тянулось некоторое время. Посыпались вопросы: «Что молчишь?» А я молчал, стал с улыбкой на них посматривать. Настроение, кажется
сменилось: они тоже стали улыбаться, стали шутить, смеяться и тут я, не спеша, снова вылез со своими вопросами. Как же все поменялось! Теперь это были паиньки, ужасно приятные люди.

 Оказывается, они так хорошо все знают, так разбираются во всем, а если не знают, то так хорошо могут указать источник, что и не верилось, что раньше меня они так плохо воспринимали. Теперь мы были друзья, и я с удовольствием их забрасывал всякими мероприятиями, решениями, актами, графиками, инструкциями и всем тем, что здесь не перечислил. С этим отделом мы потом работали очень плотно. А напомнило мне об этом одно сообщение. Мне пришло сообщение в «Одноклассниках» от бывшей сотрудницы, работавшей в этом отделе, а потом перешедшей в наше технологическое бюро. Теперь, имея такого специалиста, мы значительно меньше стали обращаться в отдел неметаллов, зато отношения с ним у нас создались самые хорошие. А когда куратором по цеху от отдела был назначен Иван Иваныч Плетинь – энергичный, молодой, быстро принимающий любые решения специалист, стало совсем хорошо.

 С Иван Иванычем, однажды находясь под крылом самолета, одновременно воскликнули: «Эврика!» Мы обнаружили, что на машине ИЛ-76, можно убрать сразу два монорельса и соответственно архисложные каретки. А это значит снижение веса, трудоемкости и вообще! С ним побежали в его отдел, где написали необходимые бумаги и, пользуясь связью с ОКБ, которая была разрешена только отделам, переслали вопрос туда. У нас был праздник, мы чувствовали себя героями, а о том, что при этом мы могли получить большой куш, даже боялись говорить.

 Через несколько месяцев пришел ответ из ОКБ. Дословно не помню, но там нас похвалили за инициативу, сказали, что вопрос хороший и даже правильный, но не трогайте машину: она уже сделана, летает, не лезьте, в общем, нам хватает головной боли и без вашего предложения. «Ваше предложение будет использовано на новой машине». «Спасибо большое, ребята из ОКБ им. Ильюшина». Новая машина ИЛ-86 делалась совершенно без нашего участия, в Воронеже. Было использовано там наше предложение или нет, мы уже никогда не узнали. Да даже, если бы и узнали, экономического эффекта там уже не было: все заложили сразу в конструкцию. Но с отд.77 мы теперь были  друзьями и даже были приглашены на юбилей к начальнику отдела.

  Примечание: термостатирование – процесс нагрева, выдержки и охлаждения клееных сборок под избыточным давлением в термопечах или автоклавах.

Продолжение: "Отдел неметаллов - 2"

http://proza.ru/2010/04/21/324

                ЭДШ 19.11.08