Шиповник так пахнет дурмяным

9.06.07г.

Жаркий июнь

Шиповник так пахнет дурмяным и пряным…
В его лепестках копошится пчела.
И «носики» сникли… у  липы с бурьяном,
На солнце чуть дышит от ветра волна.

Каштаны зажгли в темноте свои свечи,
читая для лиственниц тихо стихи.
Их  целый набор многоликих наречий…
Позвольте спросить:
                - а зачем же здесь Вы!?


Июнь был жаркий и удивительный в своём обилии зелени и необузданности цветения.
До одури сладко и вкусно пах раскидистый  шиповник, кусты которого в этот год разрослись неимоверно.
Танюшка такого цветения ещё не помнила. Обычно в их северных краях даже май бывает теплее, июня с его утренними заморозками.
Запах шиповника она любила ещё с детства: будучи маленькими девчонками, они собирали цветы в баночки, заливали водой и настаивали для себя духи. Ах, как они радовались, с гордостью расхаживая по улице, когда прохожие оборачивались на них и с интересом спрашивали, откуда же такой запах, и удивлялись.
В тот год, когда ещё была жива мама, они снимали дачу в пригороде Петербурга, Гатчине, и уже во всю цвёл шиповник, теперь всегда напоминающий ей о том времени.
Она была девочкой лет шести. Дом их стоял прямо у дороги, а напротив было кладбище, сохранившееся до сих пор.
В один из жарких дней взрослые ушли косить сено для единственной коровы, время ещё было трудное. Они косили, прямо за соседским домом, совсем близко и Танюшке были слышаны их голоса, но она  не видела их.
Она сидела на скамеечке в палисаднике и болтала ногами, ещё даже не достающими до земли.
Греясь на солнышке, задирала голову и разглядывала облака, наблюдая, как они плывут, и заодно втягивала все плывущие ей в нос запахи: мяты, донника, укропа в изобилии разросшегося на грядке за спиной, и много чего ещё…
Ей становилось скучно и хотелось туда, где косили, но ей поручили сторожить дом, оставив его открытым. К поручению она относилась более чем серьёзно; всё разглядывала так внимательно, будто видела в первый раз.
И вдруг, как она его проглядела, увидела мужчину тихо вылезающего из уже открытого окна. Вначале он почему-то в такую жару выкинул валенки: «За чем они ему в такую жару?» - удивилась Танюшка…
И только потом, когда она увидела, что он выкидывает в окно их старый чемодан, в котором хранились все бабушкины ценности, она поняла что он вор!
Она была всегда храброй девочкой и строго сказала ему: - Почему вы взяли наши валенки?
Мужчина, не заметивший её, от неожиданности брякнулся на землю, он вылезал из окна спиной и рассчитывал, что все на покосе.
Танюшка строго продолжала:
- Если вы не оставите вещи, я буду орать!
Мужчина, растерявшись, не понимал, что ему делать: она сидела на самом проходе и готова уже была орать, по крайней мере, вид у неё был серьёзный, она старательно хмурила брови.
Послышались голоса, и он бросился наутёк, оставив всё и даже валенки, зачем они ему… опять подумала Танюшка?
Когда появились взрослые, уж тут Танюшка радостно заорала:
- Мама, мама я поймала вора!…
Впоследствии все долго удивлялись, как же это она такая маленькая, сумела задержать взрослого мужчину?
Танюшка об этом не размышляла, она сделала то, что ей поручили со всей серьёзностью, и занялась своими делами.
С тех пор мама и запах шиповника в её подсознании стали неразлучны, может быть, потому что мамы не стало…и, проходя мимо сетчатого забора, откуда тянуло удивительным запахом, похожим на запах розового масла, её глаза наливались слезами.
Она всегда, даже уже взрослая, завидовала тем, у кого была мама, ей казалось, будь у неё мама она не чувствовала бы себя такой одинокой и жизнь её сложилась бы иначе.
Она не считала себя несчастной, но всегда ощущала, что занимается не тем, чем ей хотелось бы, например, музыкой, которую она чувствовала и любила. 
Ей… так трудно было идти по жизни одной, без маминых тёплых и ласковых рук и участливо-заботливых глаз…
Она сама уже бабушка, но так иногда хочется  прильнуть к маминому плечу, чтобы почувствовать, что тебя любят и по-женски жалеют – ни за что, просто потому что любят…
Уж сколько слов написано о материнских руках, заботливых и натруженных, но так редко думают об этом повзрослевшие дети. Их матерям ведь так мало надо, порой бывает достаточно одного звонка, чтобы они знали, что о них помнят и любят.
Они ничего не ждут от вас, только любви.  Невнимание к матери, невозможно оправдать никакой занятостью.
Зачем сожалеть потом…  Потом уже будет поздно…
Есть на востоке такое оружие, как бумеранг – брось его, и он обязательно возвратиться к тебе назад – жизнь – это тот же бумеранг.
Ничто не исчезает, но всё возвращается назад. Подумайте о своей старости… пока не поздно.

10.06.07г.
Всё о любви, и о любви…
              красиво… но до слёз банально.
Уж лучше Тютчева… умри,
         ты не напишешь, - всё нормально.
Не надо ворошить фантом…
                любовных старческих утех…
Когда-нибудь, открыв в ночь дверь
                ты испытаешь только смех…
и пожалеешь… прожил зря…
                уж в утро не придёт заря.
Не встанет солнце на рассвете…
           не крикнут: - Папа! – твои дети.
Но есть, наверно, на примете…
                та…, настоящая, что в свете…
когда-то высказанных слов…
                откроет для тебя засов…
Не распыляйся в словословии,
склонившись в дамском многословии.
Мы ждём мужчину, среди прочего…
                всё остальное… многоточие…

11.06.07г.
Не дай вам бог сказать кому,
              что жизнь ты продал за суму
битком набитую тряпьём
             и бросил свой отцовский дом.

Не дай вам бог сказать кому,
                что предал друга и жену…
и что влачишь свой жалкий дух
              там, где вулкан давно потух…

Не дай вам бог, не дай вам бог
                опять переступить порог…
в страданьях дома своего,
                где уж не ждёт тебя никто…

Не дай вам бог пролить слезу,
                чтобы в сочувствии к нему
вы предложили бы свой дом
             и стали б выгнаны… кнутом…

Не дай вам бог…