***

Запертый интерференцией света,
В зыбкой камере собственных взглядов,
Я лечу бесхвостой кометой,
В глубине томных туч Петрограда.

Я стекаю слезой холодной,
В проржавевший коллектор Мойки,
Нету смысла в слезах горячих,
За стремления ставят двойки.

Ноги топчут асфальт бездушный,
Саваном спеленавший кости,
Молчаливо тот держит шрамы,
На которые смотрят гости.

Шрамы крышами режут небо,
Рассекая лепниной взоры,
Водрузив на голову шпили,
Возомнив будто это горы.

Город вымазан бремем искусства,
Им заткнута здесь сырость природы,
Чтоб держава в угоду миру,
Каждый век принимала роды.

Вензеля и ограды как руки,
Что слепили с гранита конфету,
Восходя из низов подвальных,
Катаракту глаз ведя к свету.

А вокруг столько ликов печальных,
В молчаливом, ожившем камне,
Древнегреческих, римских, античных,
Слились с временем в мраморной гамме.

В них живет укрощенный Хронос,
Рядом с ними бег мыслей так жалок,
Но в колеса ушедшей эпохи,
Мы уже навставляли палок.

И так хочется небу отдаться,
В синеву взмыть голубем сизым,
Но в лазурь не пускают пальцы,
И труды лучших зодчих России.