Николай Ростов

Николай Ростов

Жизнь протекает  сама по себе. За плотно закрытыми окнами и почти непроницаемыми для солнечного света шторами она шумит, сдувает годы - проходит. Почти параллельная высоким рассуждениям, неразрешимым вопросам в старых кабинетах со скрипучим паркетом, она исчезает... и, возрождаясь, изменяется навсегда, предназначенная кому-то другому.
Протянутые к этой сильной, горячей жизни руки чудовищно дрожат. От страха ли, от предубеждений, они прячутся в карманы и не высовываются, пока не покроются старческими пятнами.
Так было с руками приятного, всегда всем довольного Николая. Веселье выветрилось из его головы довольно быстро, оставив только внешний отпечаток на его лице, чтобы в компании своих любимых людей за столом можно было хотя бы шутить.
Николай и был всегда приятен тем, кто его помнил, благодаря этим шуткам. Вместе с теми, любимыми людьми, он жил как должен был, как мог. Подхваченный ветром, он мчался сквозь институты, должности, праздничные столы... Где-то там он женился, воспитал сыновей и был, как обычно, всем доволен; как обычно, старательно снимал свои очки перед мрачной думой, делая вид, что ничего не видит.
Николай твердел с годами, превращался в мрамор - старел. В его кабинете всё печальнее скрипели полы и покрывались пылью многочисленные книги. Он смотрел на них и снова...снимал очки.

Достав альбом, Николай положил его перед собой. Фотографию за фотографией он рассматривал по несколько минут и осторожно касался пальцами, проводил ими по знакомым лицам, проверял даты и расплывался в горькой улыбке. На одном изображении из сидящих за столом никого и не осталось, кроме него. А ведь все эти лица и Николай тогда, в 63 году, за тем самым столом воображали себе, что будет; и напивались до полусмерти, становясь ближе к воображаемому времени. И все они, живые, настоящие, любившие Николая за его шутки, были снесены ветром, как будто не было их никогда. И всё, во что хотелось верить, и всё, ради чего эти - институты, свадьбы, должности - пыль.

Он пережил их всех.

Шумно было на улице. Жужжали провода, стягивавшие столб, и пешеход, торопившейся куда-то, тяжело дышал, оставляя за собой облака пара.Иллюминации горели, подсвечивали угрюмые углы. Дворовые мальчики в потешной баталии закидывали друг друга снегом.

Николай думал перед зеркалом: “ Человек стареет только телом, как известно, а душой - никогда. Правильно говорят - что млад, что стар. Зачем так долго жил? Ребёнок, потерявшийся ребёнок...”

Жена пришла из магазина. Николай прошел на кухню, где она уже раскладывала продукты по полочкам - она не любила беспорядка и всегда старалась убираться. Для неё уборка было тоже, что для Николая слабость зрения и очки.
Николай присел на стул.

- Коля, вот сейчас... всё есть!... А жить осталось мало.
- Ничего, поскрипим ещё, - говорил ей муж, горько улыбаясь.