Система

 Система кругов закручивает каждую клеточку мысли в жестокий канат. Каждый миг проживания на линиях чужих судьбах приводит к тому что ты воле не волей строишь свои круги.

Внешний круг, куда ты обязуешься пускать всех, кто так или иначе пробегает по линиям рельс, проезжая с тобой в прокуренном поезде…

Приличия …
Нельзя, ой нельзя переступать грань. Все должно быть размерено и разлиновано, по уже созданному трафарету. Открытое лицо, одежда по сезону новомодных тенденций. Цветовая гамма такая, какую знает тот, что сам в себе не разберется ни черта и выдает тот сивый бред, что считает нормой засевший где-то в его голове. Поезд наполнен до отказа, а ты лицо прячешь за шарф, деля на четкую грань. Все выпадаешь. Выбраковка. Затаенные вздохи, брезгливое попытка скрыть страх, за смешками, только пальцам аж не тыкают. Черная одежда на помойку: не понимают, бояться. Страх. Сдерни шарф резким рывком, и как будто не ты только, что вызывала чуть ли не животный ужас и не желание подходить. Одень, и все по новой. Где-то тот переключатель, что щелкает как болванчиков. Круг не имеет границ.

Нормы…
Закостенелые рамки подчиненные особым законам, негласные правила, когда толчок был в спину. И ты наорала благим матом, припомнив всех до седьмого колена его же предков, ан нет, извинения сыпаться автоматически, сложив банальные фразы в еще более банальные предложения. И так же в ответ тебе. Расшаркивание, расклинивание. Замусоленное где-то, как-то. Отлаженный механизм, вбитый, что придя куда-то нужно есть суп ложкой, а макароны вилкой. Как и то, что уважение к старшим этот вежливый оскал, который можно соотнести за улыбку, даже если тебя обольют ушатом грязи. Круг смешен чужими цветами

Стереотипы…
Тебя будут и хотят ненавидеть, шарахаясь от любого отклонения от принятого. И ты тысячи раз можешь быть хорошей, или ей же и не быть, это никого не интересует. Твоя роль уже отведена и будь любезна её играть. Бледней, красней, а играй. И пусть рвотные позывы, а продолжай. Усталость долой. Что ты олицетворяешь толпа не примет, но ты как воздух нужна этой толпе, что было что ненавидеть. Ты можешь на это чхать, но они и это примут, потому что это часть твоей стереотипности. Часть, что вросла в кожу, что определяет тебя по расширенному зрачку и темнеющей длине волос. Можно над этим глумиться, можно бить кулаками об стены до крови, им плевать. Ибо ты часть того черного, мусорного пакета на фоне их накрахмаленных белых офисных воротничков. Толстая стена белой и черной шахматной доски.

Внутренний круг, куда ты впустила по недосмотру или выпихнула, сообразив раньше чем стало поздно тех, кто едут с тобой как не крути в соседних купе…

Условность…
Негласное правило. Улыбаясь, раскланиваться, целуя воздух у мертвых щек и верить в манекенов. Обязательное поздравление на годовщины. Длинные нудные звонки, когда ты уже не можешь переломить себя, но должна оставить иллюзию, что все стабильно и стерильно в кругу. Выкидывание последствии из головы, когда воздух от банальщины прокурен. Соотношение себя и их, постройка планов под себя, но нужный тон задан уже, и главное вовремя о себе напомнить не пытаться выкрасть их сердца, по определению брезгливого не желания видеть, эти подачки у своего порога. Уверенность, что к тебе относятся не лучше и вспомнят едва ли, но будут фальшиво радоваться этому стандартному звонку. Главное вовремя уверить себя в стабильности твоего круга.

Обязанность...
Волей не волей, а все же ты зависишь от их. Пробегая в одной упряжке, все же понимаешь, что придется, ой как придется, сделать то от чего тебя выворачивает на изнанку. Тебе придется, сцепив зубы, смотреть, подавляя позывы запустить в них чем нибудь по тяжелее. Шипеть фальшивые фразы и улыбаться так, как требуется, подавляя желание вцепиться в горло. Возможно кто-то называет это уважением. Они не ты. Собой можно быть честной и признать что, так проще, и меньше не нужных грязноватых тряпок склок. Ненавидеть, раздражайся можно только собой один на один. Понимание, как хлесткая петля на шее. Будешь подчиняться временно. Отыграешь все равно в свою пользу.
Лживость…
Ты будешь лгать в нужной форме и посочувствуешь там, где положено, зная что все прекрасно видно и так. Ты можешь и правду сказать, только кому она нужна, твоя правда, которая воняет, как несвежая падаль. Ибо ловушка давно хлопнута не тобой, да и копаться в чужом белье не твоя прерогатива. Искусно лгать в недомолвках и говорить, что хотят услышать. Ты всегда выберешь меньшее из двух зол, из маленьких коробочек невмешательства. Их устраивает. Тебе просто лень учить. До филигранности оточена лживость, а правда за зрачками. Ты, молча, ее скуришь и запьешь ненавистным вином.

Личный круг, куда прошли те, с кем уже пройдено слишком много, чтоб выставлять счета. Соседняя полка. Пара бокалов и незавершенный кроссворд вопросов, ответы на которые не нужны…
Уверенность…
Примут, примут любую без звонка, как снег наголову. Никогда не спросят, всегда есть жилетка всегда есть уверенность, что форменная истерика будет воспринята по нужным качествам, без утешения, молча пропущенная мимо ушей. Всегда есть чем залить вулкан бушующих страстей, со знанием, только для тебя. Позволительная роскошь, расслабление и сон, без тревожного вырывания из мягких объятий. Прошлое всегда за дверью. Кукла собранных эмоций там же. Им не нужны желтоватые комментарии. Тебе не нужна подборка слов. Обнаженная душа спокойно разваливается на диване, когда захлебываясь, ты говоришь все без оглядки. Это твое- по собственнически, без клятв и уверений.
Откровенность…
Себя не нужно менять. Себя не нужно подстраивать. Права, обязанности- макулатурный мусор, который уже никому не нужен. Все завязано на глазах. На жестах. Ни нужно объяснять: ни поступки, ни решения. Уверенность в правдивой отдачи. Чувства завязываются на шелковых нитях понимания. Нити, нити кругом. Паутина твоих эмоций, их эмоций. Все запутано и цепко завязано на узелочки. Тебе хорошо в этих нитях, и ты честна голыми деревьями зимы. Последней сигаретой на двоих, даже если дым непереносим. Кружкой кофе утрешнего мерзлого утра ты вся их, тебе не нужно коверкать правду, подгоняя под форму.
Родственность....
Сосущее чувство в ребрах, когда кого-то временно нет. Собственник поднимает тоскующий взгляд. Незаданные вопросы без надобности ответа, когда успела, приняла. Утопия в чужой душе, до полного потери своей, хотя личность не истерта. Просто шестеренки подошли под грани. Ты не облекаешь мысли этих эманаций в слова. Ты чувствуешь, ты не боишься тонуть в их глазах и не пытаешься вынырнуть, чтоб была призрачная уверенность личного. Ты забывчиво оставляешь больше чем берешь себе, а поняв это, смеешься, говоря, что черт с ним, пусть остается. Ты скучаешь открытыми форточками и пронзительным ветром. Прошение отброшено за не надобностью. О прощание не возникает ни одной гадливой мыслишки. Ты их, они твои. До обнаженных скелетов в шкафах, которые они бережно хранят. Нет ни одной грани между тобой и их кругами.

Разбитые кружки, когда круг рвется на долю секунды, и кто-то с треском покидает его. Душа покрывается рваными корками на этих местах. Шрамы, шрамы. Испищиренные шрамы, прижигаемые терпких ромом, до состояние пьяной скуки. Всегда есть место уходу. Но от этого становиться только интересней. Палец у губ и калейдоскоп слепого ожидания, кто следующий...