Naruto Детские воспоминания Девятихвостого

От автора: немного поясню, что такое фанфик. Фанфик (также фэнфик; от англ. fan — поклонник и fiction — художественная литература) — разновидность творчества поклонников популярных произведений искусства (так называемого фан-арта в широком смысле этого слова), производное литературное произведение, основанное на каком-либо оригинальном произведении (как правило, литературном или кинематографическом), использующее его идеи сюжета и (или) персонажей. Фанфик может представлять собой продолжение, предысторию, пародию, «альтернативную вселенную», кроссовер («переплетение» нескольких произведений), и так далее.



Детские воспоминания Девятихвостого



    Сладко. Так приторно сладко, но невозможно оторваться. Сейчас существует только мамин белый пушок и тёплое, самое родное молоко. Оно обжигает, от нетерпения и неловкости капает на морду, и оставляет влажные дорожки на жесткой рыжей шёрстке.

    Снаружи ветер охапками гонял сухие выцветшие листья, а лисёнок вдыхал родной запах и отказывался открывать свои янтарные глазки. Нельзя или она снова уйдёт. Поймёт, что он сыт и уйдёт из их норки. Малыш нервно заворочался и чихнул. Мама оглядела сынка, прилизала пару выбившихся из холки шерстинок, встала и махнула хвостом. "Ма-ма!" - тявкнул он ей вдогонку. - "Не оставляй меня одного. Пожалуйста... мамочка..." - она замерла на секунду, но даже не оглянулась.

   "Твой сын будет силён и могущественен, только не мешай..." Как она могла сейчас бросить его, такого тёплого, родного, совсем недавно продравшего глазки малыша?.. Могла. Смогла. Ради его же блага, как ей показалось. Материнская любовь зачастую слепа и иногда толкает на странные поступки, такие как этот. Почему так легко поверить чужому дяденьке или тётеньке, что он нужен твоему ребёнку больше, чем ты сам? Привычка? Устои общества? Лисица ничего об этом не знала, и думать не думала. Единственное во что она верила, так это в то, что её малыш должен быть самым лучшим и сильным. Она стремилась к этому всеми правдами и неправдами. И он стал. Стал сильнейшим Лисом каких только знал этот мир - Девятихвостым.

    Как поздно мы понимаем, что своими неправильными желаниями отравляем жизнь себе и своим близким. Она поняла это слишком поздно, когда Демон, охвативший её лисёнка, её несмышлёныша спалил родной лес, их норку и многих-многих людей. Мать плакала, но было поздно. Раненые шиноби в ужасе отползали от сжигающего всё и вся пламени, когда из леса выпрыгнула и бросилась наперерез немолодая лисица с вылинявшими боками и облезлым хвостом.
- Сынок!
Демон гулко захохотал:
- Ты кого-то потеряла тут, старуха?
- Сыночек...
Лис сощурил глаз и наклонился к ней:
- Беги, если сможешь. - велел он.
- Мне некуда бежать. Наш с тобой лес сгорел и наша норка..., - бормотала она, всхлипывая.
- Ты что несёшь такое, старуха?! Я Кьюби, Демон, Девятихвостый Лис!!! У меня нет никакой матери и никогда не было! - он зарычал и ударил огненной лапой по земле, сметая всё на своём пути.

   Какая-то часть сознания внутри дёрнулась. "Ма-ма?" - вопросительно тявкнул лисёнок внутри Демона. - "Мамочка, ты вернулась?!" - он нагнулся, чтоб вдохнуть упоительный мамин запах, но на земле почему-то вместо привычной грациозной лисицы лежала тёмная обугленная фигурка. "Ма - ма..." - из больших янтарных глаз потекли слёзы, только их никто не увидел, потому что не осталось никого, кто смог бы оценить столь пафосный жест. Лисёнок внутри Демона прижал уши и закрыл глаза. Он всё сумел забыть, а теперь вспомнил: их прогулки, солнечный луг, мошкару, первые попытки ходить и вкус молока. "Что же я наделал?!" - закричал он самому себе. - "Как я мог?!.."

   Ответ родился не сразу, а потом он нашёл виновного. Нашёл того, кто дал ему эту проклятую силу. Нашёл и уничтожил. Для него мир раскололся на две части: до того как он убил маму и после. Месть - сладкая штука, почти такая же, как молоко. И "пить" хотелось всё чаще и чаще. Деревня за деревней, множество оборванных судеб-нитей... а что, вы хотели, чтобы лисёнок всё забыл?! Нет. Потерять самое дорогое, это практически потерять самого себя. Он потерял. Совсем. И только печать остановила его на какое-то время.
Лис долго привыкал к своему владельцу, деля с ним небольшое на двоих сознание. Отчего-то он поостыл и стал любопытен. Этот мальчишка не так прост, как хотел бы казаться, но и не настолько умён, чтобы скрыть это от Демона. Лис не стал кротким. Совсем нет. При первой же возможности он выскакивал наружу, норовясь спалить своего хозяина, владельца, но, иногда наступали времена затишья. И поздней осенью, чуя запах влажных сопревших листьев, лисёнок в глубине сознания этого оболтуса сворачивался клубочкам и тявкал одно ему понятное "мама".


Конец.