Рассказы бабы Лены

Рассказ первый . ВЕЗЕНЬЕ

Вот брат моего мужа был везучий. Попал он в плен. Знакомые сказали нам, что видели его в Зембине, там лагерь военнопленных был. Сначала охраняли слабо, немцы сильные были, уверенные. Вот и пошли мы с его женой туда. Нашли его, стали в стороне, продукты достали, подаем через проволоку. Он жене говорит: пойди домой, принеси одежду. Она сходила, часа через четыре пришла, принесла. Он ей говорит: ты стань, ноги пошире расставь и юбкой меня прикрой, сам присел, быстро переоделся, у неё под ногами переполз под проволокой и встал за нашей спиной, будто с нами вместе пришел, народу было много, все искали своих, знакомых, просто жалели, несли еду, кто что мог. Полицай подошел, говорит- ты что тут стоишь, а ну пошел отсюда . Он и пошел с нами. Везучий был. Через полгода в партизанах убили. А мой сразу, как ушел, так и не знаем, как и где пропал.
        Осталась я с девочкой полтора годика. Жила у свекрови с братьями мужа. Один меня не любил, все прогонял. Второй, ничего, говорил- оставайся, как-нибудь проживешь около. Да у него самого семья и детишки. Вот я и ушла обратно к матери своей. Оставлю ей девочку, а сама в Борисов за солью иду. День иду, дойду до села, где у меня родня жила, у них ночь поночую, опять день иду. В Борисове соли на что-нибудь наменяю  и пешком обратно.  На соль можно было что угодно наменять – муки,картошки, зерна. Так и жили с мамой и девочкой всю войну,пока наши не пришли.

    Рассказ второй . ДЕВОЧКА

Ехали как-то два мужика из нашей деревни, глядят, девочка на дороге стоит маленькая, черненькая,годков пяти. Спрашивают: где мамка твоя, а дитё отвечает - нету мамки, убили. Видно, научила мамка ,как говорить. А мамка её, еврейка, за кустами пряталась. Ну , они девочку взяли, в деревню привезли, а двоюродная сестра моего мужа, детей у неё не было, говорит: я её возьму. Отмыла её, накормила и стала та у неё за дочку жить. Приметила она ,что какая-то женщина чужая вокруг дома ходит, за кустами прячется, смекнула, что мать той девочки, стала на лавке возле дома еду кое-какую оставлять. Та к окну подойдет, станет и смотрит на девочку. Потом опять в лесу прячется. В лесу землянка была, там военные прятались, которые в окружение попали. Еврейка та к ним пристала. А потом к нам в деревню пришли два хлопца, прикинулись такими хорошими, стали жить в деревне, один даже подженился на нашей девушке одной. Они и узнали о той землянке и как дорогу к ней найти. Постреляли немцы там всех, говорят, еврейка эта офицера немецкого застрелила и сама застрелилась. А про девочку никто не сказал. Те два хлопца полицаями стали, все к ней приглядывались, два раза её забирали, а вся деревня шла и все говорили- наша она, здесь родилась, мы все свидетели. Так и отпустили. Деревня то у нас староверская была, люди все крепкие, среди наших предателей не было. Когда война кончилась, приехали люди, вроде родня её, деньги давали большие, чтобы забрать девочку, а девочка за братовую ухватилась, кричит, не пойду от мамы, знамо, маленькая, привыкла к людям, за родных считала и они её полюбили. Так и осталась, выросла красивая, умная, доктором стала.

 РАССКАЗ ТРЕТИЙ . КОЛДУНЬИ

   Вот ты не веришь в то, что колдуны люди бывают, а я тебе расскажу, что было у нас в деревне. Сижу я как-то в хате и вдруг лягушка прямо напротив меня сидит. Откуда она взялась, не пойму. Сидит и на меня кричит, квакает. Я её метлой прогнала. На следующий день опять сидит и кричит. Я взяла палку и наискосок по лапке и стеганула. Убивать то их нельзя. А назавтра ,гляжу, соседка моя покойная, Зина Шабловская, с завязанной рукой ходит. Я спрашиваю, что завязала, а она со злостью отвечает, что, мол, мерзнет рука, вот и завязала.  Это в жару то такую. Я ей про лягушку рассказываю, говорю: ещё раз придет, я возьму топор и отрублю ей лапку. Она аж в лице изменилась, побелела вся. Скоренько ушла и больше лягушка ко мне не приходила.
        Не веришь? А вот мне золовка рассказывала, был у них в деревне случай. У одних корова перестала доиться. Придут утром, а у неё вымя сухое, ни капли молока нет. Вот мужик её и говорит : закройте меня в сарае на ночь, а я посмотрю. Закрыли его, сидит он тихонечко, вдруг, видит, открывается окошко, через которое навоз выбрасывают и в него лезет большая черная собака. Лапы поставила на окошко, а мужик топором раз по лапе. Собака завизжала и пропала, а лапа на пол упала отрубленная. Он смотрит, а это и не лапа собачья, а рука женская, человеческая. Утром они караулить стали у колодца, кто из мужиков за водой пойдет,у нас в деревне за водой только бабы ходят.Под вечер пришел мужик, через два дома от них жил. Они туда, к нему домой. А жена его на печи сидит, рука тряпками замотана. Кинулась она им в ноги : простите меня, люди добрые. Вот так было,  золовка рассказывала, если она соврала, то и я вру.