Утешение

(НО в добром расположении духа и пишет)
Без претензий, но по всем правилам.
То, что не могу выразить, но хочу сказать.

Посвящается Денису Чурину
 и Люде Максимовой,
каждому в отдельности и обоим вместе

От автора:
Я думаю, лишним было бы объявлять авторов нескольких строк курсивом. Они известны читающим и без меня.


Часть I. Лужи

Вместо эпиграфа: Человек шел и заглядывал вниз, в пропасть, туда, где отражались небо, солнце, прекрасные, живые облака.
Ему хотелось прыгнуть, нырнуть, упасть в эту бездну, чтобы дотянуться до своей мечты, достать хотя бы кусочек хрупкой истины.
И думал: «Почему люди ищут бога… И почему на небе? Нужно искать бога в земле… нет на земле».

Живет и сейчас этот человек на свете, но только он теперь совсем другой. Почему-то.
Да нет, мы же всегда одни и те же. Мы – те, кто мы есть и ничего больше, ничего меньше.
А тогда, в начале пути, в начале его времени, он, этот человек, был обычным.
Он посещал школу, учился хорошо, читал книги, любил книги и был недоволен собой и своей внешностью.
На человека никто не обращал внимания, и он погибал в своей непрочной скорлупе.
Погибал мучительно, потому что очень медленно.
Погибал от одиночества и потому, что ничего не понимал и ничего не знал.
Он много думал, мечтал… да, скорее не думал, а мечтал.
Мечтал, как все: о своем успехе, о своем триумфе и о своих победах.
Только драться было не с кем и не за что, поэтому человек не знал, достаточно ли он труслив для войны и смел для жизни. И жизни-то у него тоже не было. Одни лишь мечты.
Он постоянно чувствовал себя голым, так как кроме мечты у него ничего не было своего.
Потом прошло еще немного времени, и человек пошел, как все, в ВУЗ, Высшее учебное заведение, и стал изучать там всякую чушь.
Ему было неинтересно и человек продолжал мечтать.
И все, что было у человека – его мечты. И еще вопрос: «Куда деть эти мечты?»
Вот он, этот сакраментальный вопрос, двигающий время, сталкивающий людей, неизбывный и вечный, прекрасный и единственно полезный.
Когда данный вопрос уже измозолил все уши человека, когда голова начинала болеть всякий раз при приближении этого вопроса, когда человек готов был поймать этот вопрос, как муху, и с удовлетворением слушать, как он мечется и жужжит в кулаке, бешеный и ожидающий смерти;
И когда, сжалившись, он отпустил его на свободу и чувствовал всем телом и душой радость, радость свободной мухи…
Тогда произошло то, что происходит только с теми, «кому мечтать не вредно», и произошло это в яркий, солнечный, весенний первый майский день.

***

Человек пишет. Теперь это не просто человек, это человек… ну, допустим, назову его человек 1, чтобы не запутаться.
Рассказ. Сначала один. Потом второй. Затем третий. Снова возвращается к первому, переделывает его полностью, а значит, получается четвертый, и так далее, и так далее. Вы понимаете.
Пишет, почему-то, ночью. Стремительно, основательно, от руки, и вкладывает все свое имущество в работу, а именно - свою голую душу и одежду из мечтаний.
Человек прогуливает вузовскую чушь, прогуливает злостно, и, следовательно, вылетает из ВУЗа, не сдав седьмую в своей жизни сессию.
Человек имеет возможность восстановиться в ВУЗе, но теперь, теперь у человека новая подруга… или, нет, может быть, шапка… да шапка. Теперь у человека новая шапка – «Безрассудность».
Ему так нравится писать, ему теперь это необходимо и очень дорого. Вопрос о ВУЗе даже не поднимается.
И он замечает странные вещи.
Например, из лужи на него теперь смотрит странное существо, явно мужского пола (хотя, не удержусь: кто разберется, да и не так уж это важно), с лихорадочно горящими глазами, беспокойно двигающимися губами, носом, лбом, лохматый, давно не стриженный, черноволосый…
Но это все даже не важно, а важно то, что выглядывающее из лужи существо улыбается человеку 1, скалится, показывает зубы и иногда морщится, но самое главное: человеку 1 нравится и очень нравится это существо из лужи.
И будет еще некоторое время просто нравиться, пока не станет тем, на кого тратит свое «лужное», истинное время и выглядывает периодически в дождливую и хмурую погоду.
Другой пример: ночью, когда все-таки он засыпает… ну, то есть утром, когда он все-таки засыпает, человек видит странные сны, и во время этих снов Великие силы нашептывают ему на ухо ту простую, но всеми забытую истину. Они шепчут: «Мы здесь».
А в снах перед ним появляется слепая, забытая всеми девочка. Она плачет, мечется, разводит руками и очень тихо просит о помощи. Человек слышит ее и тянет к ней руки, она тянет руки к нему в ответ. Тут он просыпается и чувствует, что веки его распухли, отекли и понимает: «Я опять плакал во сне».
Человек 1 совсем почти голый. У человека 1 есть всего лишь… скажем, трусы из неоправданных пока мечтаний и шапка «безрассудства».
Отчаяние в какой-то момент накрывает его с головой и ему становится холодно, тоскливо и снова, снова одиноко.
В мыслях у него крутится постоянное слово «Деньги».
Очень важно то, что ему негде их достать, а нужно жить, ну почему-то обязательно нужно жить, и он еще в начале своего времени смирился с этим прискорбным фактом.
Он думал теперь: «Это факт и правда, поэтому нужны деньги».
Человек 1 хотел отнести свои рассказы издателям, но в то время чтобы что-нибудь издать, нужно было заплатить за материалы и время, а потом самостоятельно реализовывать товар, который очень-очень плохо продавался. Темные, в общем, были времена.
Итак, самый логичный путь, но и самый, соответственно, невозможный. И совсем не смешно.
Человек 1 не улыбнулся. Он скорбно пожал плечами, расчесался и пошел искать нормальную работу. Нашел, и снова в его жизнь ворвалась какая-то совершенно ненужная ему чушь; чушь, еще хуже вузовской, бред, который «лужное» существо не хотело пускать в голову, но человек 1 пускал, пускал и страдал.
И вовсе это никакие не пустяки.
Человек 1 заболел. Лег и лежал.
Затем у него появился друг, а потом друг умер.
Но на смену одного друга приходит другой: летний, ласковый друг, сильный, веселящий, очень глубокий, с длинными, иногда оранжевыми волосами, похожий на: 1) медведя, 2) цыпленка, и только 3) человека.
А, ну, к черту и к дьяволу этого человека 1.


Часть II. Множество частиц слезы

 Вместо эпиграфа: Она шла, улыбаясь, окуная ноги в бледный облачный песок. В одной руке у нее билось жарко сердце, в другой, протекая между пальцами, падала на Землю темная горем слеза, разбиваясь на множество частиц. С каждым ударом сердца частичка попадала через око в душу, и та билась в судорогах смерти и радости. Не пойму. А впереди идущую ждало солнце, жарко полыхая, манило ее. Дойдет ли? Из большого пальца правой ноги, вырываясь, стремили ее деньги. Из левой – рассудок, всегда точно попадавший в цель. Она шла, и сердце билось у нее на ладони (16-тилетняя девочка в миг душевного подъема и грусти своей бывшей подруге).

Вот именно тогда, когда у ушедшего от вас к черту и к дьяволу человека 1 появляется друг, у человека 2 также появляется друг.
Короче говоря, он появляется и говорит человеку 2:
Когда в тоскливой темноте лежишь часами ты без сна,
И ворох мыслей не дает закрыть глаза и отдохнуть –
Тогда ты вспомни обо мне, моя любимая сестра,
И я приду из темноты, чтобы чуть легче стал твой путь.
Я сяду рядом на кровать, и расскажу, что близко ОН,
Тебя я за руку возьму и сберегу твой хрупкий сон.

Человек 2 становится искренним, рассказывает все пароли другу, и предает любимых демонов.
Но, по-моему, зря.
Зря или не зря, а однажды ночью Человек 2 встал на колени, запрокинул голову и шептал, а осколки темной слезы разлетались по комнате:
«Пусть он будет счастлив, вместо меня. Пусть я буду терпеть самые горькие мучения, но он должен быть счастлив и мне будет спокойно-грустно».
Они берутся за руки. Их сила растет. Они талантливы и опасны.
А взяться за руки непросто (сколько плевков можно пережить!), но они берутся, и человеку 2 становится легче идти, человек 2 поднимает голову, метается меньше, руки протягивает реже, разводит ими медленнее. И частицы темной слезы не такие острые.

***

Тело Человека 2 - полное, честное выражение души, содержащейся пленницей в этом теле. Душа старалась. Душа-скульптор, а тело - это лучшее из ее произведений, живое, красивое, мудрое, чуткое, быстрое. Душа гордится, но гордыне не поддается. У тела и души мир во веки веков, то есть, кажется, что на всегда. Но здесь ничего не вечно.
Боль-спутница, пустота-спутница, тоска-подружка – такие компаньонки у человека 2.
И в зеркале утром, «продолжающимся 100 млрд. лет», отражаются только они, и серо-голубые глаза в рамке распухших красных век становятся изумрудными, а губы шепчут вопрос «Зачем?», и кто-то в ухо поет: «Я люблю тебя за то, что твое ожидание ждет, того, что никогда не сможет произойти…»
Человек 2 любуется собой и ненавидит себя. Ждет чего-то.
Трусы мечтаний воплощаются в картинах. Но пока это всего лишь трусы, а хотелось бы брюки надеть сверху. А брюки – это деньги.
Шапки безрассудства у человека 2 нет, зато есть пиджак рассудительности, благоразумия и сдержанности.
Поэтому человек 2 продолжает учиться вузовской, тоже ненужной, чуши и работать.
«Боль – это я», - думает человек 2, и в который раз разводит руками, удивляясь неизбежному факту необходимости жизни.
А друг хотел забрать эту боль, принять и освободить человека от частиц темной слезы, но не знал, как это сделать.
Человек 2 писал: «Оставь мне боль. Понимаешь, я хотела сделать больно не тебе, а СЕБЕ. В том, что ты когда-нибудь скажешь, будет одна всего лишь правда и справедливость, потому что МОИ действия вызовут такое суждение и МНЕ не нужно будет уже твое прощение. Твои душевные качества тут ни причем, ты всегда будешь честным, искренним, мучительно талантливым, и хрупкая сила всегда будет помогать всем окружающим и тебе жить, надеяться, любить и прощать тех, кто того заслуживает».
А друг писал в ответ:
«Милая моя сестренка! Если бы ты поделилась со мной своей болью! Я хочу и могу взять столько, сколько ты можешь мне отдать своей боли, и даже больше. И, поверь мне, ни за что не упрекну тебя в том, что тебе было больно, а ты не молчала, а поделилась со мной. Если бы я мог тебе помочь! Как я хочу этого! Больше этого хочу только одного – чтобы ты была счастлива. Тогда буду счастлив и я».
Боль уходила и оставалась тихая и почти счастливая грусть. Душа кричала «Ура» и «Спасибо».
А позже человек 2 физически заболел после недолгой работы. Работал  не человек, а скука и напряжение поработали над человеком.
Пошлю и этого человека к черту!


Часть III. Ничего неожиданного

Ничего неожиданного не произошло. Случилось то, чего ждали, то, чего не боялись, то, что называется заслуженным подарком судьбы.
Произошла встреча друзей: друга человека 1 и друга человека 2.
Они сжали друг другу руки, а разжимать не захотели, и остались навечно (пока) приветливыми.
Оба талантливы. Оба сильны. Оба опасны. Оба прекрасны.
Одним из последствий этой встречи является встреча человека 1 и человека 2.
К этому времени человек 1 все чаще и чаще стал видеть свою тень (это потому, что солнце все чаще и чаще выходило из-за туч) и, глядя на эту тень, думал: «Почему я один? Это так неестественно».
А человек 2 произнес, глядя в зеркало, монолог:
«А все же, как больно расстаться с кистями, карандашами и красками, даже пусть на время. Руки опускаются, и кажется, что больше они никогда не осмелятся взять все это снова.
Я – не художник, и что мне рыпаться?
Мне нужен сон души. Она устала. А может быть и смерть. Закрою дверь и буду спать!»
Человек 1 и человек 2 ждали и встретились.
А дальше все пошло быстро и плавно. Очень просто. Все в жизни очень просто, если не вдаваться в детали.
Они вместе грелись под пиджаком рассудительности, по очереди носили шапку безрассудности.
Тень человека 1 стала двоиться от счастья, а кисти человека 2 радостно вернулись в руки здоровой и теперь вдвойне сильной душе.
И, повторюсь, ничего неожиданного не случилось: сверху трусов мечтаний оказались вполне приличные брюки. Как произошло это чудо -абсолютно не важно, а кому любопытно, тот пусть наденет хотя бы трусы, а то неприлично же без трусов ходить. Ничего им не объяснить, все равно ходят без трусов, а я - наблюдай, смотри на это. Хорошо устроились, лентяи.
Чтобы добиться успеха, надо сплотиться. А чтобы сплотиться, нужна всего лишь одна ночь… Беседы, беседы, беседы. Для этого в парках и сооружают беседки.
Гора успеха не так велика и крута, если вас четверо, хотя бы.
И в эту великую ночь беседы каждый из четверых поминутно… нет, посекундно… нет, просто все время хотел крикнуть то, что крикнул человек 1:
- Как же не хочется, чтобы время длилось. Остановись, время! Stop the time!
Этот момент - он потрясающий. Хочу, чтобы в нашем распоряжении была осязаемая вечность. А у нас – только миг. Сожгу все часы! Но время неистребимо, черт его возьми, хоть это, скорее всего, и его изобретение.
Они тогда все улыбались и смеялись. А их боли лежали в куче и наслаждались заслуженным отдыхом.
В великую ночь беседы четверо отвечали друг другу  нежностью на нежность:
- (грустно, расстроено) А ты хочешь, чтобы я был радостным?
- Да, это мое постоянное и непримиримое желание: чтобы ты  радовался и был счастлив.
Человек 2 сказал человеку 1 вдруг:
- Твоя рука не обожгла меня, как и рука моего друга, она лишь согрела меня, и я люблю вас обоих.
Человек 1 вытащил на свет из глубины сердца мертвого друга и, посадив улыбающегося рядом, сказал:
- Сейчас нас всех нежно греет своей шерстью почти оранжевый длинноволосый медведь, но и мертвый друг со мной. Раньше боль клала острые кусочки льда в мою руку. Теперь мертвый друг со мной, он держит меня и вас за руку, и лед превращается в живую воду. Вина ушла вместе с болью, и я простился с ней.
Было:
Мы шли поздно вечером по мосту, и дул холодный ветер.
Непрекращающийся поток машин. Бордюр, отделяющий пешеходную зону. Мой друг залез на бордюр. Ему было не унять боль.
Я взял моего друга за руку. Она стала вырываться. Равновесие не удержало моего друга. Друг упал. Машина. Опасность. Смерть.
У смерти бледное, безобразное, невыносимое лицо и синие прожилки. Она не похожа на позор и подлость, но ужас, отчаяние и пустота - ее тайные слуги…
Великая, бесконечно великая ночь беседы.
И ничего, повторяю в третий раз, не произошло неожиданного.
Они сплотились, и они победили.


Часть IV. Так называемый «Эпилог»

Человек 1 и человек 2 сейчас живут на Земле, они счастливы и способны сочувствовать другим. Они болеют этим сочувствием и отнимают боль других. Единственное истинное воровство - воровство боли.
Счастье для них стало достижимо, потому что любовь для них была достижима с самого начала.
НО…
Опять же. БОЛЬШОЕ НО.  Я - неизменно, неизбывно и прекрасно. В данном случае я, конечно же, всего лишь равняюсь «может быть», но…
Вороны, зловещий знак. Они кружат, над домом человека 1 и человека 2, летят им навстречу, и поперек дороги летят. Они повсюду в городе. У них умный и нечерствый, но опасный взгляд. Вестницы тревоги, они на крыльях своих несут пустоту, тоску и Боль.
И снова человек 2 говорит и морщится от воспоминаний:
- И, вдруг, я с абсолютной ясностью поняла, что это лишь передышка, а путь предстоит долгий, и тупо нелегкий путь. И судьба воровато подкрадется к нам сзади, чтобы всадить со всей страстью мелочей нож в шею и выпить оставшиеся душевные силы - чтобы не было уже этих душ, а в особенности его, человека сильнейшего из знакомых мне. Но оптимизм все еще открывает свое белое, ухмыляющееся лицо, нам.

И прошу заметить: «все еще» - а значит и не надолго. Может быть, конечно. Я сейчас пока равняюсь «все еще может быть».


Октябрь 2004